Антропологический состав населения Кавказа в античное и эллинистическое время
|
Палеоантропологические материалы эпохи бронзы и переходного к освоению железа периода, из раскопок в разных регионах Кавказа показывают значительные вариации отдельных кранио-
логических признаков [Алексеев, 19746]. Однако, на территории Центрального Кавказа и Закавказья, по мнению Абдушелишвили [1975а ,б; 1978а, б; 1982, 1987] - это различия абсолютных размеров, а не антропологических типов и обусловлены они не различным происхождением, а случайными отклонениями малочисленных выборок. 
Рис.ХVI-5. Трансэпохальное сопоставление изменчивости краниологических комплексов ив территории Кавказа (эпоха средней бронзы — железный век) Группировка краниологических материалов на графике (см. рис.ХVI-5) подтверждает существование антропологической общности значительной части населения Кавказа на протяжении полуторатысячилетнего отрезка времени. Краниологические изменения, которые проходили в I тысячелетии до н.э., имели в рамках этой общности однонаправленный характер. В самом деле, массивный с крупным лицевым отделом, резко выраженный европеоидный комплекс, которым обладала значительная часть населения Кавказа в эпоху поздней бронзы и переходный к железу период, на протяжении железного века становится менее массивным, умеренно долихокранным и менее клиногнатным (II каноническая переменная) и приобретает иные пропорции лицевого скелета: резко уменьшается высота лица (от максимальных по мировому масштабу значений до средних и малых), но при этом практически не изменятся высота носа (I каноническая переменная). Можно сказать, что именно в это время формируется морфологический комплекс, относимый М.Г. Абдушелишвили [1975а, б; 1978а, б; 1987] к кавказскому варианту средиземноморского типа. Ареал его распространения в эпоху широкого освоения железа включал равнинные и горные районы Восточной и Южной Грузии, окрестности Севана, территории Северной Армении, Западного Азербайджана, предгорной и горной зоны Северного Кавказа. Проведенное сопоставление материалов не выявляет четких региональных тенденций в распределении краниологических комплексов на территории Кавказа в эпоху железа. Можно отметить отклонение в сторону брахиморфии ряда материалов из Армении, Северного Кавказа, а также ослабление горизонтальной профилировки, характерное для краниологических серий позднего железа с территории Азербайджана. Разумеется, в изучении процесса расогенеза на этой территории необходимо учитывать не только направленные изменения признаков во времени, но и возможность участия в формировании антропологического состава пришлого населения. Не раз в антропологической литературе поднимался вопрос о северных связях древнего населения Кавказа [Бунак, 1929; Дебец, 1948; Алексеев, 19746; Алексеев, Мкртчян, 1989]. В этом ракурсе рассматривались и материалы раннего железного века (окрестностей Севана), и более ранние материалы куро-аракской культуры с территории Армении. Вопрос остается до сих пор открытым, но определенное типологическое сходство населения Кавказа в эпоху средней и поздней бронзы и многих степных групп Восточной Европы этого же времени отрицать нельзя. График рисунка XVI-5, например, отчетливо демонстрирует включение предкавказских групп носителей катакомбной культуры в ареал изменчивости кавказского населения. Существует гипотеза [Шевченко, 1986], согласно которой катакомбники Азово-Каспийского междуморья могли принимать участие в формировании последующего населения Северо-Западного Кавказа. Определенное сходство краниологических материалов из ранних памятников Азиатского Боспора (Николаевский, Гермонасса и Елисаветовское) и групп населения катакомбной культуры Северо-Западного Прикаспия, которое фиксирует график (рис.ХVI-5), может рассматриваться в качестве аргумента в пользу этого предположения. Однако, процесс формирования населения Азиатской части Боспора, по антропологическим данным, представляется более сложным не только в плане определения его преемственности с конкретной группой эпохи бронзы, но и в рассмотрении участия в нем компонентов греческого, скифского и сарматского происхождения. Проанализировав огромный материал из городских и сельских могильников, М.М.Герасимова [1986,1987] пришла к выводу о том, что основным типом черепов из некрополей Боспора является долихо-мезокранный вариант с узким и невысоким лицом и высоким и узким носом. Этот комплекс был распространен также среди меотского населения Прикубанья, на Таманском полуострове и выявлен в материалах Нижнего Дона. Другой аборигенный пласт, связанный с населением Синдики, характеризовался невысоким и широким лицом с широким носом, что находит подтверждение не только в антропологических данных, но и в эпиграфических материалах Таманского полуострова. Истоки особенностей физического типа меотского населения Боспора М.М. Герасимова [1987] связывает с древним кобанским вариантом Северного Кавказа. В проведенном нами сопоставлении (см. рис.ХVI-5) две серии кобанской культуры (сборная из Верхней Рутхи и Кобани и другая - из могильника Уллубаганлы скифского времени) показывают значительные расхождения по массивности черепа и соотношению высоты лица и носа, причем, серия из Верхней Рутхи наиболее сближается с материалами средней и поздней бронзы Грузии. Кобанская культура, охватывавшая почти все I тысячелетие до н.э., и занимавшая огромную территорию Северного и Центрального Кавказа, имела локальные варианты [Кузнецов, 1962], население которых могло обладать некоторыми территориальными или хронологическими отличиями физического облика. Рассмотрение данных по исторической антропологии Северного Кавказа в эпоху железа необходимо проводить, опираясь не только на сведения об антропологическом составе Центрального Кавказа и Закавказья, но и, безусловно, на тот массив данных, который характеризует скифов Восточной Европы, активно взаимодействовавших с местным населением [Петренко, 1989]. |
загрузка...