Города, возникшие как колонии ветеранов

аОдновременно с учреждением племенных общин в Паннонии происходило образование римских городов. Они были основаны ранее всего на юге и западе провинции, и их возникновение вначале происходило на основе преобразования в города лагерных городов — канаб с поселением в них ветеранов паннонских легионов. Сами эти канабы выросли вблизи прежних племенных центров, где в I в. были размещены легионы провинции. Уже А. Мочи указал на то, что развитие муниципального землевладения в Паннонии было связано с поселением ветеранов. Одпако при исследовании землевладения ветеранов не приходится ограничиваться только этим наблюдением, так как в Паннонии оно представляло характерную черту аграрных отношений. При его рассмотрении возникает несколько вопросов, немаловажных не только для определения особенностей самого землевладения ветеранов, но и для выяснения специфики римского города в провинции. Колонии ветеранов в провинциях отличал тот же принцип землеустройства, что и колонии римских граждан времени Республики на италийской земле. С землевладением ветеранов связан также вопрос о самих причинах основания колоний ветеранов, так как это основание имеет свое начало и конец, вопрос о положении ветеранов в гражданских общинах тех городов, которые возникли на основе дедукций ветеранов, вопрос о дальнейшей эволюции ветеранского землевладения. Все эти вопросы заслуживают детального рассмотрения и потому, что в отличие от Италии, где землевладение ветеранов указывало на кризисные моменты античной формы собственности¹, в провинциях именно ветеранское землевладение более всего может быть отождествляемо с этой формой собственности, хотя оно не оставалось неизменным и в конце своего развития, как мы увидим в дальнейшем, менее всего на нее походило.

Выведению ветеранов в качестве колонистов предшествовало восстание всех трех легионов провинции — XV Аполлонова, IX Испанского и VIII Августова, стоявших в правление Августа в Эмоне, в Петовионе и в Сискии, на линии Сава — Драва². Причиной восстания, последовавшего в год смерти Августа, в 14 г., было недовольство затянувшейся службой и предоставлением плохих наделов. Зачинщик восстания Перценний жаловался на долгие годы службы в отдаленных странах, в конце которой под видом земельных наделов дают «сырость болот или невозделанные места в горах» (Tacit., Ann., I, 17). Перценний, несомненно, преувеличивал, так как ветеранам обычно отводились пахотные земли. Возможно, недовольство легионеров не было лишено оснований, и в речи Перценния содержится намек на то, где такие земли предполагалось дать. Болотистые области находились в нижнем течении Савы и районе Сирмия. В 15 г. Тиберий, очевидно учтя уроки восстания, поселил в Эмоне ветеранов XV Аполлонова и VIII Августова легионов. Он вывел из Эмоны стоявший здесь XV легион на Дунай, в Карнунт; канаба легиона была провозглашена колонией³. Следующее поселение ветеранов этого же легиона последовало при Клавдии в Саварии в период между 42 и 51 гг. н. э.⁴ Тогда же Савария была отделена от Норика и отнесена к Паннонии; город получил статус колонии (CIL, III, 4461; Plin., HN, III, 147). Несколько надписей из Саварии называют ветеранов XV легиона deducticii⁵. Часть легионеров получила земельные наделы (missio agraria), часть была отпущена с предоставлением денежного вознаграждения (missio nummaria). Ветераны продолжали селиться в Саварии во второй половине I в. и па рубеже I—II вв.⁶ Колонизация провинции посредством поселения ветеранов в городах продолжалась при Флавиях. Веспасиан предоставил статус колонии Сискии (CIL, III, 3951, 4471). Стоявший здесь IX Испанский легион еще ранее, в 42—43 гг., ушел в Британию. В Сискии были поселены моряки Равеннского флота⁷. В эпитафии из Сискип назван Марк Миниций Сатурнин, ветеран Равепнского флота умерший 80 лет и похороненный своей женой и детьми (CIL, III, 3971). Поселение ветеранов последовало, вероятно, и в Сирмии, который также получил положение колонии, по-видимому, от Домициана (A. Dobô, 91—93). Следующая дедукция произошла при Траяне, когда в Петовионе были поселены ветераны легионов I и II Adiutrix (Помощник)⁸, стоявших со времени Домициана на лимесе Паннонии в Бригеционе и Аквинке. Часть ветеранов ушла в отставку, получив наделы, часть — денежное вознаграждение. Отставка ветеранов II легиона с предоставлением земли имела место но крайней мере дважды. Гай Корнелий Вер, уроженец Северной Италии (Дертоны, из Помптинской трибы), был поселен с предоставлением земельного надела при вторичном отпуске легионеров (deductus coloniam Ulpiam Traianam Poetovionem missione agraria II—CIL, III, 4057 — HS, 373). Луций Фаниий Квадрат, ветеран легиона I Помощник, был отпущен в отставку с выплатой наградных (HS, 374). К поселенным Траяном ветеранам принадлежал, вероятно, и Луций Гаргилнй Феликс, уроженец Такапы в Африке (HS, 375).

Эти свидетельства надписей согласуются с сообщением землемера Гигина о том, что в Паннонии по желанию и благоволению императора Траяна ветеран сверхсрочной службы, муж, прилежный в воинском деле, весьма искусный в профессии землемера, нарезал участки ветеранам и производил запись в кадастре о величине участков, чтобы в среде ветеранов не могли возникнуть никакие споры (Schriften, I, 121). Канаба Петовиона, где стоял VIII легион, получила статус колонии (CIL, III, 4050, 4101; 4028 = HS, 280; 4071 = HS, 312). О выведенных Траяном колониях упоминает и Аврелий Виктор (Caes., 13). Последняя дедукция ветеранов произошла при Адриане. Город Мурса на Драве, единственный из множества основанных Адрианом в провинции городов, получил статус колонии⁹. После Адриана проводившееся правительством организованное поселение ветеранов прекращается. Прекращается вплоть до времени Северов и предоставление паннонским городам статуса колоний.
Приведенные свидетельства показывают, что в течение I в. и в первой половине II в. именно те поселения возводятся в статус колоний, куда последовали дедукции ветеранов. Сами ветераны для этого периода в большинстве своем североиталийского происхождения. В эпитафии Луция Лицииия Лепида, ветерана XV Аполлонова легиона, названа — Claudia tribu, domo Verona; Луция Apментиака, ветерана того же легиона,— Claudia tribu, domo Verona; Луция Валерия Кладента — Claudia tribu, domo Faventia; Луция Невия Руфа, ветерана XV легиона,— Mediolano, deductus coloniam Claudiam Savariam; Публия Меция Сабина — deductus coloniam Claudiam Savariensium; уже упомипавшийся ветеран II легиона Гай Корнелий Вер был из Pomptina tribiu, Dertona, deductus Coloniam Ulpiam Traianam Poetovionem¹⁰. Эти примеры не являются единственными и могут быть умножены¹¹. Указание на новую трибу — Claudia, Quirina, Papiria, Sergia — как признак гражданства в основанной колонии свидетельствует о том, что ветераны образуют в провинции гражданские и землевладельческие общины самого высокого городского статуса — колоний на территории Империи. Это особенно очевидно для ветеранов, уроженцев италийских городов, в эпитафиях которых одновременно с их родным городом указана и новая триба.

Тексты эпитафий легионеров паннонских легионов I — первой половины II в. также свидетельствуют, что родиной этих легионеров (а соответственно и ветеранов) были италийские города Кремона, Аквилея, Антин, Верона, Регий, Комум, Флоренция, Вицетпя, Тергеста, Мсдиолан и города Нарбоннской Галлии, Германии, Норика, Реции, Далмации (Арелат, Форум Юлия, Вирун, Ювавум, Авеннион, Толоса, Лугдун, колония Агриппина и др.)¹².
Возникновение города предполагает отнесение к нему земельной территории, распределение ее между колонистами и последующую обработку. Известно, что земельную территорию римские колонии получали за счет земель, отторгнутых у побежденных. Сельская территория Эмоны возникла на землях катаров и теврисков¹³. Еще ранее часть земель катаров, как мы уже видели, была отнесена Августом к основанной им на северо-востоке Италии колонии Тергеста. Земли племени колапианов присоединила колония Сиския. Их община, упомянутая однажды в надписи времени Нерона, не встречается более. Названные Плинием серреты и серапилии отсутствуют в сведениях Птолемея, что указывает на поглощение их земель колонией Петовионом¹⁴. Колония Сирмий возникла на землях соседних бревков и амантинов; колония Мурса отрезала часть владений племени андидзетов¹⁵. Для колоний ветеранов в провинциях действовало, таким образом, правило времени Республики, когда в собственность римских колоний на италийской земле переходила обычно третья часть пахотной земли побежденной общины (App., ВС, I, 7).

Завоевание новых территорий и основание городов были взаимосвязаны у римлян. Римские землемеры указывают на то, что ветеранам предоставлялась земля, захваченная у врагов¹⁶. По свидетельству Сикула Флакка, войны служат причиной для разделения полей, ибо захваченное у врага поле предоставляется победителю и ветерану, после того как изгнаны враги, и дается такое поле в равных долях по манипулам (Schriften, I, 155). При основании колоний соблюдались нормы планировки и соответствующие религиозные церемонии. Но если в период Республики колонии римских граждан выводились специальной сенатской комиссией, то в период Империи колонии выводились от имени императора. Для основания колонии выбирался день рождения императора или какое-то другое памятное событие. В провинциях городом объявлялось местное поселение или канаба легиона. Город получал собственную земельную территорию, самоуправление и принимал несколько сот римских граждан. Колонии обносились стенами. Там, где предстояло их поставить, пропахивалась борозда — померий; где надлежало быть воротам, плуг приподнимался. Планировка римских городов возникла на основе системы планировки военного лагеря и представляла систему отдельных жилых блоков — insulae. Строго предписывалось направление двух главных улиц города — decumanus maximus, которая шла с запада на восток, и cardo maximus — с юга на север; остальные улицы следовали параллельно. Подлежащая раздаче колонистам земля определяется как пахотная, по которой уже прошли жнец и пахарь (pars, qua faix et arator ierit). В аграрных законах Республики и у землемеров, которые ссылаются на закон Августа, она обозначена как такая, которую можно возделывать и пахать; земля, которая знала плуг, борону и серп¹⁷. К пахотной земле добавлялся участок леса для откорма свиней и как пастбище для скота; часть леса использовалась для вырубки на дрова.

Определенная под наделы земля подвергалась межеванию — разбивке поля на центурии — квадратные участки, заключавшие обычно 200 югеров земли¹⁸. Сама процедура межевания состояла в следующем. Вблизи города выбиралось удобное место, где располагался землемерный инструмент,— groma, которое определялось как место пересечения двух главных лимитов поля — decumanus maximus и cardo maximus, по которым определялось направление всех других межей. Decumanus maximus могла быть определена в направлении заходящего солнца, и тогда все поле оказывалось ориентированным на запад; это устройство поля агрименсоры считают наилучшим. Обычно decumanus maximus шла с запада на восток, о чем свидетельствует центуриация большинства колоний. Cardo maximus должна была идти с юга на север, но чаще следовала в направлении с севера на юг. После того как было выбрано направление главных линий, параллельно им на расстоянии в 20 (или 40) актов друг от друга разбивались остальные лимиты. Все отведенное для межевания поле оказывалось, таким образом, разбитым на участки по 200 югеров, если лимиты отстояли друг от друга на 20 актов, и на участки — по 400 югеров, если расстояние между лимитами было в 40 актов. Для главных линий и остальных лимитов была установлена определенная ширина: decumanus maximus—40 шагов (11, 84 м), cardo maximus — 20 шагов (5,92 м) ; лимиты между центуриями — 8 шагов (2,37 м) ; каждый пятый лимит, квинтарий,— 12 шагов (3,55 м). Лимиты выкладывались камнем и служили сельскими дорогами; они находились в пользовании всей колонии¹⁹. По предписанию Августа на углах центурий должны были стоять межевые знаки из дерева. Но для времени Траяна, как сообщает Гигин, межевые знаки сохранялись только для квинтариев и были из камня. Местонахождение центурии определялось по ее расположению относительно decumanus и cardo. Координаты каждой центурии заносились в книгу колонии с указанием лиц, получивших наделы. Опись земель — кадастр, которую землемеры называют forma или aes, вырезалась на медной доске. Кадастр изготовлялся в двух экземплярах; один находился в архиве самой колонии, другой — в императорском архиве. Оба экземпляра носили подпись основателя колонии.

Внутри размежеванной площади и па границах могли остаться отрезки земли (subseciva). Они возникали вследствие того, что не вся площадь центурии шла под наделы вследствие плохого качества почвы или неудобства местности (остров на реке, берег реки). Под отрезками понималась: 1) часть земли, не имеющая достаточной величины, чтобы стать центурией; 2) земли между границами центурий и дорогами на поле; 3) земли вдоль берегов рек, течение которых менялось. Отрезки находились в собственности основателя колонии, т. е. императора, который мог их оставить за собой, передать частным лицам или в распоряжение самой колонии. В последнем случае отрезки могли продаваться городом и сдаваться в аренду с уплатой налога.

Гигин, который сам проводил межевание земель колонии Петовиона²⁰, оставил предписание, как должна была происходить жеребьевка ветеранами наделов и составляться запись в книгах колоний о вытянутых участках. Ветераны образовывали группы яз трех человек — свидетельство того, что центурия отводилась под наделы троим — и тянули жребий, в котором был указан помер центурии, где предстояло получить надел; сам надел назывался акцепта. Гигин пишет, что участок ветерану назначается, что он включается в земельную опись колонии; в этой описи должно было быть указано, сколько дано каждому ветерану земли, в какой центурии и каковы границы участка, чтобы между ветеранами не могли возникнуть никакие споры и конфликты (Schriften, I, 121). Его величина, согласно записи Гишна, составляла в Паннонии 66 2/3 югера, т. е. 1/3 центурии (Schriften, I, 201). Гигин сообщает также, что в Паннонии вся земля, подлежащая обложению налогом, была измерена в центуриях, по обычаю колоний (Schriften, I, 204—206)²¹.

Межевание земель и назначение отдельных участков гражданам производилось только в колониях (Schriften, I, 2, 114). Поле, назначенное и размежеванное, отличало и колонии ветеранов: divisi et adsignati agri sunt qui veteranis aliisve personis per centurias certo modo adscripto aut dati sunt aut redditi (I, 117).
Известная нам для времени Траяпа величина земельного надела ветерана в Паннонии — 66 2/3 югера — была, очевидно, обычной в I в. для рядовых легионеров. В сравнении с другими цифрами наделов ветеранов, которые мы знаем в провинциях²², она не кажется большой, но все таки надел в 1/3 центурии составлял 16 га. Ветераны, получавшие по целой центурии, были или преторианцами, или имели особые заслуги. Сикул Флакк отмечает, что не всем давались равные наделы. Рядовой из манипула получал один надел; офицеры могли получать полтора и два надела (Schriften, I, 156). Размер надела зависел также от срока службы ветерана, его военного чина и качества земли (Schriften, I, 156, 176). Вообще земля давалась ветерану в качестве награды за службу (Schriften, I, 176). Тиберий и Клавдий вряд ли предоставляли большие наделы, чем Траян. Кадастр колонии Аравсиона времени Августа дает цифру в 33 1/3 югера или в 66 2/3 югера, т. е. в 1/7 или 1/3 центурии²³. В Италии Тиберий давал наделы по 25 югеров, т. е. в 1/8 центурии (Schriften, I, 218)²⁴.
О межевании земель других паннонских колоний известны немногие свидетельства. Так, Тиберию Клавдию Приску, префекту Первой алы Римских граждан, был назначен надел из земель села Иосиста на территории колонии Сирмия²⁵. О поселении ветеранов в пагах и селах на землях этой колонии мы можем заключить и из некоторых косвенных данных. Известен pagus Магtius, название которого, производное от Mars, возможно было связано с отслужившими военными (A. Dobo, 30). Одно из сел этого пага — vicus Budalia — было родиной императора Деция (Аиг. Viet., Epit., 29; Caes., 29). Наименование другого пага — Traianus (местонахождение его неизвестно, не исключено, что он был на территории колонии Петовиона),— по-видимому, восходит к поселенным Траяном колонистам. Эти паги в качестве своей родины называют преторианцы паннонского происхождения в эпитафиях III в. из Рима (A. Dobo, 10, 30).

Первые паннонские города как колонии ветеранов должны были получить италийское право. На провинциальной земле это право означало для римских граждан освобождение от уплаты налога на землю и переход земли в собственность владеющего ею ex iure Quiritium. На основании действующих норм этого права земля могла быть подарена, сдана в аренду, продана, разделена между наследниками. Предоставление городам италийского права ставило граждан, владеющих землею на территории таких городов, в самое привилегированное положение, в котором вообще мог оказаться муниципальный землевладелец на территории Империи. Наделы ветеранов были их наследственными имениями и подлежали изъятию от налога на землю. В кадастрах из Оранжа встречена лигатура EXT (однажды написанная полностью — EXTRIBVTA), что подтвердило правильность предположения Моммзена о том, как отмечает А. Пиганьоль, что земли ветеранов не облагались налогом²⁶.

Право собственности ветерана на надел очевидно из того, что часть поселенных Клавдием в Саварии ветеранов вернулась затем в Карнунт к месту стоянки легиона. Причины возвращения усматривают в том, что дедукция в Саварию якобы произошла не в организованном порядке, предусмотренном при основании колоний ветеранов²⁷, но ветераны были поселены из разных отрядов и незнакомые друг другу люди оказались вместе²⁸. Очевидно, часть ветеранов в Карнунт смогла возвратиться потому, что срок неотчуждаемости надела ветерана был небольшим или в это время его уже не существовало вовсе. А. Рудорф указывал, что установленный Цезарем 20-летний срок не отчуждаемости наделов ветеранов был отменен уже Брутом и Кассием (App., ВС, III, 2) и что запрещение Цезаря было последним и позднее ничего неизвестно о подобных ограничениях²⁹. Надел ветерана переходил по наследству и принимал родовое имя ветеранов. В случае, если ветеран не имел наследника, надел поступал в распоряжение императора.

Те свидетельства, которыми мы располагаем о семьях ветеранов, показывают, что в I в. у них еще не было тесных связей с местным населением провинции. Первые ветераны женились на своих отпущенницах или вовсе не заводили семей. Так как ветераны легионов не получали при отставке ius connubii как римские граждане, уже имевшие это право, они предпочитали жениться на своих рабынях, чем на местных женщинах, хотя и свободного статуса, но перегринского права, чтобы родившиеся от такого брака дети не наследовали правового статуса матери-перегринки. Если ветеран вступал в сожительство с рабыней, он мог отпустить на волю и мать, и детей, которые становились отпущенниками ветеранов; его внуки были уже полноправными римскими гражданами и носили tria nomina. Луций Оклаций из Тарквиний, один из поселенных Тиберием в Эмоне ветеранов XV легиона, погребеп своей отпущенницей Оклацией Экспектатой и соратником Титом Кальвенцием (CIL, III, 3845). Луций Невий Руф, ветеран того же легиона, поселенный в Саварии, распорядился поставить надгробие Невпи, своей жене и отпущеннице, как свидетельствует ее имя. Озаботился о сооружении этого памятника Луций Невий Сильван, его отпущенник и, очевидно, сын³⁰. Луций Арментиак, ветеран, поселенный в Саварии, но возвратившийся в Карнунт, погребен по завещанию при содействии некоего Гая Плотия Прима и Анты, своей жены и отпущенницы³¹. Женой Секста Уттиедия Целера, ветерана XV легиона, поселенного в Саварии, была отпущенница Уттиедия Фуска³². Лишь некоторые надписи называют жен свободного состояния. Луция Валерия Кладента и Аллию Геспериду похоронили в Карнунте дети; Луция Арестия Фирма — жена Веттия Сабина и дети³³. Известны ветераны, которых похоронили наследники, чужие люди. Публий Меций Сабин, ветеран XV легиона, поселенный в Саварии, погребен по завещанию при содействии некоего Домициана (CIL, III, 4189 10921). Гай Юлий Веран, уроженец Галлии, ветеран XIV легиона, похоронен в Карнунте Валерием Виталисом который назван как его наследник и согражданин (CIL, III, 11223). Марк Вибий, ветеран XV легиона, и Квинт Лурий Максум, ветеран того же легиона, погребены по завещанию (CIL, III, 4247, 4229). Гап Корнелий Вер, уроженец Дертоны, получивший земельный надел в Петовионе, умер, не оставив прямых наследников.

В I — первой половине II в. ветераны занимали в городах определенное общественное и имущественное положение. Некоторые из них стали декурионами. Луций Валерий Цензорин, ветеран I легиона Помощник, был декурионом в Саварии (CIL, III, 4191). Декурионом в Саварии был и Гай Юлий Веран, уроженец Галлии, ветеран легиона XIII Близнец (CIL, III, 11223). Тит Флавий Север Гоген, потомок поселенных в Сискии и Сирмии ветеранов Равеннского флота, был в колонии Сирмии декурионом, квестором, дуумвиром, префектом коллегии ремесленников (CILT III, 10249 = 3635). Почетная надпись начала II в. из Эмоны упоминает декуриона Марка Тиция Тиберия Барбия Тициана. В надписи, поставленной его матерью Ларцией Верой, указана карьера ее сына: он был центурионом легионов II Помощник и X Fretensis, гастатом в первой когорте II Траянова легиона, корникулярием, префектом военного лагеря (CIL, III, 3846 = HS, 175).

Поселение ветеранов в провинциях по своему характеру и значению было сходным с колонизацией Римом италийского полуострова. Как колонии римских граждан в Италии, которые древние определяли как подобие общины римского народа, как форпосты Империи³⁴, так и колопии ветеранов играли в провинциях ту же роль опорных центров римской власти и влияния. Те города получают статус колоний, где после ухода легионов поселяются ветераны, «чтобы они были стражами в земле бывших врагов (App., ВС, II, 140). Сам принцип землеустройства колоний ветеранов с назначением каждому определенного земельного максимума свидетельствует, что античная форма собственности была исторически реальной категорией и воспроизводилась в провинциях в землевладении и колониях ветеранов. При основании колоний ветеранов всякий раз образовывалась римская гражданская и землевладельческая община.

В то же время мы не можем не видеть в колониях ветеранов отличий от римского муниципия или греческого полиса в его классическом понимании. В провинциях город возникает не в результате естественного развития, но по распоряжению императора городом объявляется поселение местных жителей (Савария, Сирний) или канаба легиона (Эмона и Петовион). От императора, который был верховным собственником всей провинциальной земли, город получает и земельную территорию, и самоуправление. Удовлетворяя, таким образом, тем главным и основным условиям, которые отличали античную форму собственности — ветеран был гражданином города и одновременно землевладельцем на его территории,— ветеранское землевладение было в то же время связано с таким городом, который имел существенные отличия от полиса. В провинции город развивается в окружении неполноправного местного сельского населения, которое он получает возможность эксплуатировать и за счет поглощения земель которого фактически расширяется его сельская территория. Та часть сельской территории колонии, которая шла под наделы ветеранам, освобождалась от прежнего населения.

Но сельскую территорию колонии в провинции составляла не только та часть ее земельной территории, которая подверглась межеванию и пошла под наделы колонистам, где находились также выгоны для совместной пастьбы скота (заключавшие 20—25 центурий и образовывавшие saltus — Schriften, I, 158) и предназначавшийся для вырубки на дрова лес. Эту сельскую территорию колонии римские землемеры определяют как ager в отличие от земель, оставшихся во владении местных сельских жителей, которые они называют territorium или regio (Schriften, II, 235). Сельская территория римского города и провинции включала также подконтрольные городу села и паги с местным населением, где могли проживать и римляпе. Такая подконтрольная городу территория, платившая ему налоги, существовала и в полисах Малой Азии, как это показала в своем исследовании Е. С. Голубцова^34а. Мы уже упоминали такие села и паги на территории колонии Сирмия. Села — vici и имения римских граждан — possessiones отмечают землемеры в Далмации времени Августа; эти vici и possessiones были результатом межевания полей (agralia dividentia — Schriften, I, 240). Из таких сел с территорий паннонских колоний происходили в III в. преторианцы и воины гвардейских кавалерийских частей.

Местное население этих сел, в большинстве своем не имевшее в I — II вв. права римского гражданства и соответственно права гражданства в городе, занимало положение поселенцев (incolae) на городских землях. Это особенно заметно для Эмоны, где надписи упоминают множество лиц перегринского статуса с городской территории: Маскул, сын Рессимара (HS, 317); Буйон, сын Сенния; Энина, дочь Вольтрегия; Ласционция, дочь Сублоана; Энон, сын Секкония; Секкон, сын Наммония; Рега, дочь Буйопа и Рега, дочь Терция; Вольтарон, сын Урбана, и др.³⁵ Подобные свидетельства известны с территорий колоний Петовиона и Саварин³⁶, из областей Сискии и Сирмия³⁷.

Римский гражданин, проживавший в селе на территории города, считался гражданином этого города. Ульпиан указывал, что происходящий из села имеет своей родиной тот город, которому принадлежит это село (Dig., L, 1, 30). В надписи из Саварии упоминается одно из таких сел. Ульпий Япуарий, происходивший из семьи, получившей римское гражданство от Траяна, служил в III в. в Риме в гвардейских кавалерийских войсках. Он обозначил свое происхождение как natione Pannoniae Superiore civis Savariensis vico Voleucionis (Л. Dobo, 97).

Роспуск племенных общин и возникновение на их землях римских колоний сопровождались предоставлением права римского гражданства местному населению, но в ограниченных размерах. Из Эмоны почти неизвестны местные уроженцы с правом римского гражданства. В некоторых случаях можно думать, что речь идет о латинском гражданстве (HS, 163). В более широком масштабе римское гражданство было дано Траяном серретам и серапилиям при роспуске их племенной общины и предоставлении статуса колонии Петовиону. Известно несколько Ульпиев, получивших римское гражданство,— Марк Ульпий Каутион, Марк Ульпий Прокулин, Марк Ульпий Сатурн, Марк Ульпий Симилий, Ульпия Секундина³⁸.

В этих городах — колониях ветеранов поселились также гражданские колонисты из Италии, среди которых было немало отпущенников и лиц отпущеннического происхождения. Они обосновались в Эмоне, Саварии, Скарбанции и в городах на Саве — Сискии и Сирмии. В литературе уже обращалось внимание на большое значение италийских отпущенников в экономической жизни дунайских провинций. В свое время А. Домашевский показал, что отпущенники с именами Барбиев, встреченные в надписях из важнейших городов дунайских провинций и мест пересечения выходивших из Аквилеи дорог, были отпущенниками богатого торгового дома этого города³⁹. Сравнительно недавно Я. Шашель, собравший все свидетельства о Барбиях (их оказалось 164), установил, что род Барбиев вначале был землевладельческим и происходил из Средней Италии. Аквилея была только вторичным пунктом распространения членов этого рода, которые действительно здесь занимались торговой и ремесленной деятельностью, строительными работами, прибрежным судоходством и в меньшей мере земледелием⁴⁰. Свидетельства об аквилейских Барбиях начинаются со второй половины II в. до н. э. На этом основании Барбии отнесены им к числу самых ранних римских колонистов Аквилеи. Отпущенники с именами Барбиев встречаются, главным образом, в надписях из городов Северной Италии — Альтина, Кремоны, Конкордии, Вицетии, Равенны, Тергесты и на полуострове Истрия. В дунайских провинциях они обосновались преимущественно в Норике, меньше в Паннонии и Мезии. Во II в. семья Барбиев достигла высокого социального подъема⁴¹.

В Паннонии лица с именами Барбиев — свободные. Они происходят главным образом из Эмоны и Саварии и принадлежат к числу состоятельных и известных своим общественным положением граждан (CIL, III, 4156; HS, 165). Они были в числе первых колонистов Паннонии и играли здесь ведущую роль.

Паннония стала местом приложения экономической активности и другого торгового дома Аквилеи — Цезерниев. Здесь обосновались в I в. их отпущенники. Я. Шашель, посвятивший специальное исследование и Цезерниям⁴², показал, что Цезернии ориентировались преимущественно на эту провинцию. Эмона стала вторичным центром распространения отпущенников этого рода. Большинство надписей, упоминающих лиц с nomina Цезернпевг встречено в Аквилее, в Риме, в Паннонпи — в Эмоне, Сопианах (совр. Печ), Аквинке, Бригецпоне, Сольве. Происхождение Цезерниев Я. Шашель выводит из Этрурии, указывая, что главным их занятием и там, и в Аквилее была металлургия — преимущественно кузнечное производство и уже затем торговля. В Аквилее Цезернии вступили в деловые и родственные связи со Стациями. Первоначальной зоной распространения этого рода были области основ. В Аквилее же Цезерпии вступили в связи с Квинциями; это родовое имя чаще всего встречается в Северной Италии. Все те семьи, с которыми Цезернии в Аквилее находились в юридических и экономических связях — Клавдии, Стадии, Публиции, Квинкции, — были, по наблюдению Я. Шашеля, богатыми, торговыми семьями, преимущественные интересы которых лежали в области ремесленного производства и металлургии. Некоторые Цезернии в Африке вступили в деловые и семейные связи с Меммиямп, плебейским родом, первое упоминание о котором в Риме встречается во II в. до н. э.

Наибольший расцвет деятельности Цезерниев приходится на 1 в. до п. э. — I в. п. о.; последние упоминания о Цезерниях известны от первой половины III в.⁴³ Как и Барбии, аквилейские Цезернии достигли высокого социального положения и занимали ответственные должности сенаторского и всаднического ранга⁴⁴.

В Паннонии отпущенники Цезерниев упоминаются в надписях I—II вв. Вначале они появились в качестве агентов и доверенных лиц своих патронов, но затем стали владельцами своих собственных предприятий.

В то время как ветераны были поселены в качестве граждан и землевладельцев в паннонских городах, преимущественным занятием отпущенников была торговля и ремесло. Помимо причин экономического характера, способствовавших переселению отпущенников в провинции,— в их руках в течение первых полутора веков находилась торговля с Италией — действовали также факторы морально-политического порядка, так как в провинциях среди массы перегрипского населения отпущенники были римлянами. Из их среды вышли первые августалы и севиры паннонских городов⁴⁵. Италийские отпущенники самым деятельным образом содействовали романизации Паннонии и формированию гражданских общин ее городов⁴⁶. Надписи называют некоторых из таких богатых отпущенников. Тит Цезерний Яну арий был севиром в Эмоне; он соорудил себе и своим близким при жизни надгробный памятник, с достоинством оговорив, что памятник предназначен только для его собственной семьи (GIL, III, 3850 = HS, 177). Тит Цезерний Дифил из Аквилеи был также севиром в Эмоне; в его надгробии упомянут его собственный отпущенник Дигн (HS, 176). В надгробии первой половины II в. из Эмоны назван Луций Цезерний Примитив и его жена Оллия Примилла, отпущенница: при их именах не указаны имена отцов, и оба они носят рабские cognomina. Этот Луций Цезерний Примитив был севиром в Эмоне и декурионом в коллегии ремесленников. Он оставил по завещанию четырем декуриям коллегии 200 денариев, чтобы в день празднества богини Карны они покупали розы (CIL, III, 4246 = HS, 209). Разные praenomina отпущенников Цезерниев — Тит и Луций — свидетельствуют, что в Эмоне обосновались отпущенники и их потомки по крайней мере двух семей Цезерниев.

В городах на Саве — Сискии и Сирмии — поселились отпущенники с именами Тициев, Петрониев и Ювенциев. Помимо Паннонии Тиции встречаются в надписях Норика и Далмации⁴⁷. Первые Петронии из Аквилеи обосновались в Паннонии и Навпорте уже в позднереспубликанское время (CIL, III, 3776). Петрониев мы встречаем также в Эмоне (CIL, III, 3894 = HS, 215) и Петовионе (CIL, III, 4018 = HS, 285; 10769). К Петрониям относится эпитафия из Мурселлы (совр. Кишарпаш) начала II в. (CIL, III, 10954). Она принадлежит местной семье, не имевшей права римского гражданства, глава которой был отпущенником Петрониев Луций Петроний Ликкон паннонского или далматского происхождения, как о том свидетельствует его иллирийское cognomen⁴⁸. Он умер в Мурселле 95 лет, его жена Галла, дочь Кнодава,— 85 лет, внук Галли он, сын Веруклона, — 18 лет; надгробие поставили сын Руф и отпущенник Ликкона Луций Петроний Катамок, кельт⁴⁹. Эти Петронии местного кельто-иллирийского происхождения могут быть причислены к отпущенникам италийских Петрониев.

Свидетельства об отпущенниках с именами Ювенциев происходят из долины р. Савы, где они были торговцами и судовладельцами (CIL, III, 4009 = HS, 475). Тиции оставили свои надгробия в Невиодуне, Петовнопе и Сискии. Марк Тиций Зосим и Тиция Сира, Тиции Атилий п Тиция Акцепта — отпущенники п их жены, со отпущенницы или отпущенницы своих мужей (CIL, III, 3932 = HS, 247; 411). В Сискии Тиции — августалы. Гай Тпцпй Агафоп — августал в Сискии и в Сармизегетузе в Дакии (совр. Градиште Мунчелулуй в Румынии)⁵⁰, имевший деловые связи в Паннонии, Дакии и, возможно, в Далмации. Строительная надпись из Сискии от 124 г. упоминает Луция Тиция Прокула, посвятившего какое-то сооружение императору Адриану. Фрагмент другой строительной надписи из Сискии II в. называет фламина Гая Тиция, сына Гая, и какого-то другого Тиция, от имени которого сохранился только nomen⁵¹. Уцелевшие в надписи буквы восстанавливаются как macellum и porticum; очевидно, речь шла о постройке Тициями в Сискии рынка и портика. Имущественное состояние этих Тициев позволяло им становиться августадами и фламинами и возводить в городах постройки.
Отпущенники с именами Каниев обосновались преимущественно в Скарбанции, где Тиберием были поселены ветераны вспомогательных войск⁵². Одним из ранних свидетельств середины I в. может служить надгробие отпущенника Тита Кания Циннама, торговца; оно поставлено его сыновьями Титом Канием Этерналисом и Луцием Канием Цинной (CIL, III, 4250). Фрагмент надписи из Скарбанции называет Марка Кания Августала, ставшего декурионом в Саварии⁵³. Надгробие поставлено его детьми Канием Презентом и Канием Луканом. Каний Кресцент известен в качестве декуриона в Саварии в 188 г. (CIL, III, 4150)⁵⁴ или, по другому истолкованию этой надписи, он был членом культовой коллегии Изиды в Саварии⁵⁵.

Из приведенных свидетельств очевидно, что италийские отпущенники и их потомки входили в состав гражданских общин городов провинции. Следует заметить, что, когда мы говорим об италийских отпущенниках, это не означает того, что сами отпущенники происходили из италиков. Их происхождение могло быть самым различным. В Италии I в. были рабы и соответственно отпущенники из Греции и областей греческого Востока, из Галлии, Африки, Иудеи, иллирийских провинций, а также из варварских стран — даки, сарматы, германцы⁵⁶. Потомки италийских отпущенников расселились также в города на лимесе и во внутренние области Паннонии. Во II — III вв. они служили в римских войсках в провинции.
Среди населения паннонских колоний мы встречаем в I в. также лиц с именами известных патрицианских родов Рима — Эмилиев, Клодиев, Корнелиев, Порциев, Леллиев. Весьма соблазнительно видеть в них отпущенников или потомков отпущенников сенаторских семей, которые могли оказаться в провинции вследствие деловых интересов своих патронов, а затем и своих собственных. Подавляющее большинство соответствующих надписей происходит из Эмоны. Часть этих лиц прибыла в Эмону, возможно, уже в конце Республики. Некоторые надписи, судя по именам отпущенников, принадлежат этому времени или времени правления Августа. В Эмоне мы находим Авла Леллия Руфа, отпущенника Децима (CIL, III, 10776). Различные praenomina патрона — Децим и отпущенника — Авл указывают на то, что эта надпись — одна из наиболее ранних в Паннонии. Как показал Моммзен, обычай принимать отпущенником одновременно с nomen gentile патрона и его praenomen появляется только при Сулле и становится правилом при Августе. К свидетельствам этого времени принадлежит, вероятно, и свинцовая пластинка — tabula defixionis («табличка проклятия») из Эмоны I в.⁵⁷ На этой табличке упомянуто несколько лиц, преданных проклятию: Гай Волузий Максим; рабы Фирма Оптата — Прокул, Виротута, Констант; Клодий Декстр, Туллий Секунд, Корнелий Приск и Публиций Порций Мунит (HS, 168)⁵⁸. Останавливает внимание имя Публиция Порция Мунита. О. Кунц видел в нем раба кипрского происхождения, одного из тех, кого привез в Рим Марк Порций Катон Младший в качестве наследства, оставленного Птолемеем, царем Кипра, Риму и которое сенат уполномочил Катона принять (Plut., Cato iun., 34—35). Эти рабы стали городскими рабами Рима — отсюда их имена Публиции, но, отпущенные на свободу в срок магистратуры Катона, они получили родовое имя Порциев⁵⁹. В свете свидетельства этой надписи и надписи отпущенника Авла Леллия Руфа, надписей с упоминанием нескольких Клодиев аквилейского происхождения представляется возможным считать, что если Эмона и не была основана Августом, то уже при Августе здесь существовало поселение римских граждан, очевидно торговцев из Аквилеи. Из Аквилеи (Velina tribu) в Эмоне был Луций Клодий Альпин; его сын, Гай Клодий Клемент, стал гражданином Эмоны (Claudia tribu, CIL, III, 3838; HS, 152). В Эмоне известен Клодий Декстр, названный в «табличке проклятия». В Петовионе мы знаем Гая Клодия Авита, декуриона колонии (CIL, III, 4032), которого можно считать потомком Клодиев-переселенцев и местных уроженцев: cognomen Avitus был широко распространен в Норике и Паннонии.

Эмона сыграла большую роль в колонизации городов Паннонии, лежавших вдоль «янтарного пути». Торговцы из Эмоны имели свою факторию в Саварии, когда Савария (до времени Клавдия) принадлежала еще Норику⁶⁰. Лица с именами Эмилиев отпущеннического происхождения, которых мы встречаем в надписях из Эмоны, упоминаются также в надписях Скарбанции (CIL, III, 3831; 10775).

Было бы, однако, неправильным представлять население Эмоны и других городов, возникших как колонии ветеранов, состоявшим только из ветеранов и италийских отпущенников. И в этих городах происходил обычный процесс смешения пришлого населения и местного. Лица с правом римского гражданства и Перегрины вступали в семейные и деловые связи с римскими колонистами. В Эмоне италик Гай Аттий Секунд был женат на местной уроженке; родственники его жены носят кельто-иллнрпйские имена — Секунда Авита, дочь Сукцесса; Авит, сын Айкона; Осталия, дочь Терциола⁶¹. Гай Ведий Руф был женат на Секунде, дочери Эппойа; их сын Сабин унаследовал перегрипский статус матери⁶². Публий Варисидий Гостий женился на перегринке; их дети носили имена Эппон, Букуорса, Адномат и Ингенуй, известные в среде местного населения⁶³. Отпущенник Гай Юлий Квадрат женился на Вибунне, дочери Девоиция⁶⁴; их сыновья — Фирм и Урбан носили имена, обычные в рабской среде и у лиц перегринского статуса. Римские колонисты женились и на местных женщинах с правом римского гражданства. Гай Цезий Инген, уроженец Северной Италии, был женат па Ульпии Адыоте (CIL, III, 4071), Гай Юлий Магн, декурион колонии Петовиона, был также женат на женщине с именем Ульпия (CIL, III, 4068 = HS, 388). Однако в массе своей местное население в этих городах оказалось отодвинутым назад. Римское гражданство сельскому населению на территории Саварии в заметном масштабе стали предоставлять Траян и Адриан. Первые декуриопы из местных уроженцев известны в Петовионе с именами Элиев: Тит Элий Патрин и Тит Элий Целер, получившие римское гражданство от Антонина Пия (CIL, III, 4067). Из Саварии нет данных об отправлении городских магистратур лицами паннонского происхождения⁶⁵. Ульпии и Элии, уроженцы Саварии, служили в III в. в Риме в гвардейских кавалерийских войсках и в преторианских когортах⁶⁶.

Италийский характер колонизации Паннонии в I — первой половине II в. очевиден и в планировке городов, и в системе их застройки. Савария предсталяла собой систему инсул — отдельных жилых блоков, размещавшихся на площади 42 га; ее население составляли 20—30 тыс. человек⁶⁷. Некоторое представление

0 величине сельской территории Саварии может дать длина водопровода — 25—26 км, доставлявшего воду из источника северо-западнее города, так что в этом направлении территория города яростиралась по крайней мере на 25 км. После Клавдия в Саварию последовала еще одна дедукция ветеранов XIV легиона Близнец, очевидно при Траяне (CIL, III, 4172, 4173, 4178). Этот легион был поставлен Траяном в Карнунте вместо ушедшего на восток XV Аполлонова легиона. Вероятно, после первой дедукции в Саварии имелись свободные наделы или не вся отнесенная к городу территория подверглась вначале центуриации⁶⁸.

Система инсул и планировка города с перекрещивающимися под прямым углом улицами еще более отчетливо прослеживается в Эмоне. Предполагают, что здесь было поселено полторы тысячи римских граждан; площадь всего города, обнесенная стенами, составляла 1500 X 1800 кв. м⁶⁹. Проведенные В. Шмидом раскопки Эмоны показывают, как основывались города-колонии в начале

1 в. н. э.⁷⁰ Они дают возможность в некоторой мере представить облик города и его хозяйственную жизнь, хотя большинство найденных памятников принадлежит II—III вв., когда первоначальная планировка домов подверглась перестройке и в населении города произошли большие перемены.

Эмона считается самым италийским городом в провинции вследствие колонизации ее италиками и близости к Италии, к которой она была отнесена во время или вскоре после Маркоманнских войн⁷¹. Плапировка домов и найденные при раскопках предметы свидетельствуют о большом значении в городе земледелия. Как писал В. Шмид, граждане Эмоны видели свои поля из борот города. Эмона была обнесена стеной, строительство которой было закончено Тиберием в 15 г. н. э. Сообщающая об этом строительная надпись (плохо сохранившаяся) была вмонтирована в главную арку ворот. Наружная поверхность стены была облицована тщательно обработанным камнем; забутовка состояла из рваного камня, скрепленного строительным раствором (opus incertum). Толщина стен была небольшой — 80 см, в отдельных местах — 1 м 60 см; утолщение было проведено в III—IV вв., когда варварские отряды прорывались вплоть до Италии. С внутренней сюрояы стена была укреплена откосом; он шел вдоль стены на высоте 3,5 м и достигал в ширину 6,6 м. В нижней части откос состоял из рваных камней, скрепленных раствором. Вдоль стены шли прямоугольные башни; по углам — круглые; вся стена Эмоны имела 26 башен. Южная и северная стены имели по четверо ворот, что, по мнению В. Шмида, объясняется местонахождением города далеко от границы. В конце IV в. было оставлено двое ворот от cardo и двое от decumanus, достаточных для сообщения с ближайшей округой. Ворота были небольшие (2,3 X 2,4 м; 2,61 X 2,65 м); главные ворота имели ширину 3,5 м. Вдоль южной стены шла дорога шириной 10 м, здесь же находились каналы, выводившие сточные воды в р. Любляницу. В Эмоне был обнаружен также померий — свободная полоса земли, примыкавшая к стене города с внутренней стороны, которая должна была оставаться незастроенной и не должна переходить в пользование граждан. Ширина померия различна — 20,7 м, 26,3 м, 16,65 м. В Эмоне померий, однако, был захвачен владениями близ стоявших домов. Планировка города строго выдержана: decumanus maximus, шедшая с запада на восток, делила город на северную и южную части; она пересекала форум, который, согласно Витрувию (I, 7), находился в центре колонии. Параллельно decumanus шло шесть других улиц. Cardo maximus была самая широкая улица города; она делила его на западную и восточную части; ее ширина колебалась от 14 до 14,5 м. Параллельно главной cardo шли еще четыре cardo. Вдоль улиц были тротуары шириной 1,8 м, выложенные большими плитами известняка; в местах пересечения улиц были сделаны ступеньки, по которым в случае непогоды можно было перейти улицу. В ранний период жители города пользовались водой из фонтанов; водопровод был построен в III или в IV в. С запада на восток город насчитывал шесть рядов инсул; с севера на юг — пять. Сами инсулы имели неодинаковую длину; в направлении с севера на юг она колебалась между 29,65 и 53,95 м, в направлении с востока на запад — между 43,65 и 62,05 м. Эмона, как полагает В. Шмид, была разделена на 46 или 44 инсулы. Вход в дом обычно находился на восточной стороне улицы и на спокойной ее части. Для отопления сначала пользовались жаровнями; затем была принята отопительная система под полом (hypocaustum) или в стенах (tubi).

Дома в Эмоне двух типов, сходных с домами из Помпей,— дом с перистильным двориком н дом нечетко выраженного крестьянского типа с хозяйственными и жилыми помещениями, группировавшимися вокруг двора. Мы приведем описание домов одного и другого типа — «Дома хирурга», названного так по найденным в нем многочисленным медицинским инструментам, и «Дома Примитивиана», получившего название от обнаруженного в нем алтаря III в., поставленного Немезиде неким Примити-вианом, очевидно рабом или отпущенником⁷². «Дом хирурга» имел общую площадь 29,65 X 50 м; вход в него был на северной стороне; дом включал в себя часть померия, как садик при доме. Прямоугольный двор разделял дом на две половины — жилые комнаты в восточной части и рабочие и хозяйственные помещения — на юге и западе, судить о назначении которых невозможно вследствие отсутствия соответствующих данных. Отдельные помещения этого дома (всего их было 50) имели следы росписи — черной, желтой, красной, серой, зеленой. Некоторые из них, по мнению В. Шмида, использовались в качестве торговых лавок; одно помещение имело мозаичный пол геометрического орнамента — черно-белые квадраты, ромбы, треугольники, свастика, в центре трилистник. Весь дом был снабжен канализацией. Планировка дома позволила В. Шмиду считать, что в основу ее был положен древнеиталийский крестьянский дом, в котором вокруг центрального двора, обвитого плющом (hedraum), располагались все помещения. В городе этот hedraum превратился в крытый атрий с отверстием посередине пола (impluvium) для сбора дождевой воды⁷³. «Дом Примитивиана» большой (49,8X34,1 м) и также построен по типу ранних италийских домов. Фасад дома обращен на запад; помещения со стороны улицы служили хозяйственным целям. «Дом Примитивиана» не имел атрия. Его место занимал просторный двор, по трем сторонам которого шла колоннада; на четвертой стороне находились большая столовая, к которой примыкала кухня и жилые отапливаемые помещения. И в этом доме часть померия была использована владельцем в качестве сада. «Дом Примитивиана» также показывает, как приспособился италийский крестьянский дом к условиям городской жизни: hedraum превратился в крытый, жилой атрий; в свою очередь атрий превратился в открытый двор, окруженный портиком, вокруг которого находились помещения; память об атрии сохранялась в вымощенном по середине двора имплювии. И в «Доме хирурга», и в «Доме Примитивиана» были найдены ручные зернотерки — несомненное свидетельство занятия их обитателей земледелием.

Первые римские колонии в Паннонии превратились со временем в крупные землевладельческие центры, чему способствовало их местоположение далеко от границы, в равнинной и плодородной части провинции. Общий характер городского землевладения в колониях ветеранов не оставался неизменным, хотя этнический и социальный состав населения этих городов не претерпевал больших изменений. Прежний земельный максимум, положенный некогда в основу при учреждении аграрных колоний, был со временем нарушен. Первоначально равные наделы ветеранов едва ли могли сохраниться в III в. в руках потомков их первых владельцев. Происходила концентрация земли в руках одних граждан и, напротив, обезземеливание других. В Саварии и Сирмии в III в., как мы увидим в дальнейшем, существовали имения более чем средней величины. Однако в первый период своей истории гражданские общины этих городов более всего могут быть уподоблены полисам. Они возникли на принципе экономического (равный земельный надел) и политического (доступ к городским магистратурам) равенства граждан. Их в большей мере отличала одноукладность хозяйства, представленная античной формой собственности в виде земельных наделов ветеранов на территориях городов, гражданами которых они были. Само развитие муниципального землевладения происходило за счет уничтожения собственности родовых и территориальных общин. Местное сельское население для римского города в провинции оставалось постоянным окружением как в I в., так и в III в., и сам город развивался во взаимодействии с этим окружением, которое становится для него объектом эксплуатации и одновременно источником пополнения его гражданства и воинских контингентов для провинции и всей Империи.

¹ С. Л. Утченко. Римская армия в I в. до н. э.— ВДИ, 1962, № 4, стр. 30,38; он же. Кризис и падение римской республики. М., 1965, стр. 179—186.
² A. Mocsy. Das Territorium, S. 180—181.
³ В. Saria. Emona als Standlager der Legio XV Apollinaris.— LA, II, S. 245— 248; 251, 254; A. Mocsy. Bevolkerung, S. 18—19.
⁴ A. Alfoldi iun. Zur Entstehung der colonia Claudia Savaria.— Arch. Ert., 1943, S. 80—84; A. Mocsy. Bevolkerung, S. 36—38; Steindenkmaler von Savaria, S. 23—25.
⁵ CIL, III, 4171, 4188, 4189; Steindenkmaler von Savaria, S. 93, N 59; S. 100— 101, N 94—97.
⁶ CIL, III, 4191, 11223; Saeindenkmaler von Savaria, S. 23, 25; N 156.
⁷ CIL, XVI, 14 = Dessau, 1991 = A. Dobo, 469; A. Mocsy. Bevolkerung, S. 26, 76.
⁸ E. Ritterling. Legio.—RE, XII, col. 1251, 1645; HS, S. 120—121; A. Mocsy. Bevolkerung, S. 28—29; P. Oliva. Pannonia and the Onset of Crisis in the Roman Empire. Praha, 1962, p. 175; B. Saria. Poetovio.— RE, XXI, 1, col. 1172
⁹ CIL, III, 3279: Divo Hadriano Mursenses conditori suo; 3283; A. Mocsy. Bevolkerung, S. 74—75; E. Kornemann. Coloniae.— RE, IV, col. 546.
¹⁰ CIL, III, 4188, 4189 = 10921; 4057 = HS, 373; CIL, III, 4461; RLio, XVI, col. 20—21, J\ 17; col. 26—27, N 21; Stemdenkmaler von Savaria, S. 100, N 95 96.
¹¹ RLio, Hf. XVI, col. 19—20, N 16; Hf. XVII, col. 82, N 6.
¹² CIL, III, 3565, 4061 = HS, 380, 4181, 4461, 4464, 4475, 4484, 10879 = HS, 381, 13485, 143492, 143552 = HS, 372, 1435815, 1435818a, 1435820, 15162, RLio, XVI, col. 122, N 54; XVIII, col. 38, N 4; col. 39—40, N 5; col. 41—42 N 7; col. 50—51, N 14; col. 56—57, N 18; col. 57—58, N 19.
¹³ A. Mocsy. Bevolkerung, S. 18.
¹⁴ Ibid., S. 28—30.
¹⁵ Ibid., S. 74—75, 76—78.
¹⁶ Schriften, I, 116, 155, 160—161, 176—177.
¹⁷ Vancura. Leges agrariae.— RE, XXIII, Hbd., col. 1156; Schriften, I, 112, 201, 203; II, S. 360—361. Основанная Августом в областях салассов на севере Италии колония ветеранов преторианских войск (Augusta Praetoria) отрезала у племени лучшие земли. Здесь было поселено 3000 ветеранов (Dio Cass., 55, 25, 4—5; Strabo, IV, 6, 7; Th. Mommsen. Die italische Burgerkolonien von Sulla bis Vespasian.— «Hermes», 18, 1883, S. 172).
¹⁸ Измерение квадратов исчислялось в шагах (римский официальный шаг составлял около 0,3 м). Центурия представляла квадрат со сторонами в 2400 шагов (20 actus — около 800 м) ; один акт имел в длину 120 шагов. Известный римский heredium в два югера представлял собой квадрат со сторонами в два акта, т. е. в 240 шагов. Два югера считались нормальным количеством земли, которое мог обработать плуг, запряженный парой волов, в течение одного дня. Центурия в 200 югеров представляла 100 heredium ( Varro, re Rust., I, 10, 2; 35). Центурия могла содержать также 210 и 400 югеров (Schriften, I, 153, 159, 368). Центурии кадастра А колонии Аравсиона насчитывали 400 югеров (A. Piganiol. Les documents cadastraux de la colonie romaine d’Orange, supplement a «Gallia», XVI, Paris, 1962, p. 43). В основанной Августом в Испании колонии ветеранов преторианских войск в Аугусте Эмерите (совр. Мерида) величина центурии также составляла 400 югеров (Schriften, I, 170—171; II, 352). В колонию последовала затем вторая и третья дедукции (Schriften, I, 51—52).
¹⁹ Schriften, I, 27—28; 111—113, 194—196; A. Piganioli Op. cit., p. 42—44. A. Schulten. Die Landgemeinden im romischen Reich.— Philologus, 53, 1894 S. 629.
²⁰ E. Ritterling. Legio.— RE, XII, col. 1287—1288; B. Saria. Poetovio, col 1172.
²¹ Мы уже указывали на то, что А. Рудорф относит это свидетельство Гигина к государственным доменам (Schriften, II, 292). А. Пиганьоль считает, что речь идет об agri vectigales колоний, которые город мог сдавать в аренду колонистам сверх полученного надела за определенный денежный налог или из части урожая (1/5 или 1/7). Он отмечает, что в Аравсионе налог за аренду agri vectigales был 2—4 асса за югер на нови и доходил до 80 ассов (5 денариев) за югер на пахотных землях. Agri vectigales могли быть взяты в аренду несколькими колонистами для пастьбы скота по 2 асса за югер.
²² Наделы ветеранов в колонии Агриппине, как определяет Г. Шмиц, составляли 200 и 400 югеров (H. Schmitz. Stadt und Imperium. Koln in romischer Zeit. Koln, 1948, S. 139—144). В колонии Деультум, основанпой Веспасианом во Фракии в 77 г. для ветеранов VIII Августова легиона, имевшего особые заслуги в провозглашении Веспасиана императором, наделы составляли 200 югеров (50 га). Эти ветераны ушлн в почетную отставку (honesta missio) и были поселены также в Италии в Реате, в родном городе Веспасиана. См. Б. Геров. Проучвания върху поземлените отношения в нашите земи през римско время (I—III вв.).— ГСУ ФФ, т. 50, ч. 2, 1956, стр. 37—39.
²³ A. Piganiol, Op. cit., p. 56.
²⁴ Для сравнения может быть замечено, что аграрный закон 111 г. до н. э. давал гражданам 30 югеров земли. Ветераны Мария получили по 100 югеров земли в Африке (Лиг. Vict., De vir illustr.,73, 1; C. JI. Утченко. Кризис римской республики, стр. 34).
²⁵ Ап. Ёр., 1911, 237: Ager vici Iosista adsignatus Tiberio Claudio Prisco praefecto alae I civium Romanorum. Caput agri excepti; A. Mocsy. Bevolkerung, S. 77; 226/1.
²⁶ A. Piganiol. Op. cit., p. 55.
²⁷ Ветераны должны были посылаться в назначенные колонии военным строем, с трибунами и центурионами, под военными знаменами (Schriften, I, 176; A. Piganiol. Op. cit., p. 55—56).
²⁸ A. Alfoldi inn. Op. cit., S. 81—82. Примером такой дедукции считается поселение ветеранов Нероном в Таренте и Антине (Tacit., Ann., XIV, 27).
²⁹ В качестве доказательства Рудорф приводит пример с ветеранами, поселенными Веспасианом в Италии, в Реате. Землемеры свидетельствуют, что уже в первом поколении были неизвестны первоначальные наделы и при определении границ частных имений землемеры не проводили никакого различия, имели ли они дело с квесторскими землями, адсигнированными или землями, не подвергшимися обмеру (Schriften, II, S. 383).
³⁰ A. Alfoldi iun. Op. cit., S. 80; Steindenkmaler von Savaria, S. 100, N 96.
³¹ RLio, XVI, col. 20—21, N 17, A. Alfoldi iun. Op. cit., S. 80.
³² Steindenkmaler von Savaria, S. 101, N 97.
³³ RLio, XVI, col. 19, 27; A. Alfolduun. Op. cit., S. 80.
³⁴ A. Gell., NA, XVI, 13, 9; App., ВС, I, 7; II, 140; Cic., De lege agr., II, 27t 73.
^34а Е. С. Голубцова. Сельская община Малой Азии. М., 1972, стр. 26—29.
³⁵ CIL, III, 3855, 3860—3861, 3871, 3874, 3877; HS, 185, 195, 197, 217; A. Mocsy. Bevolkerung, S. 16—17; N 2/5, 2/68, 2/69, 2/71, 2/74, 2/75, 2/78.
³⁶ CIL, III, 4167; Steindenkmaler von Savaria, S. 103—104, N 106; S. 104, N 108 109
³⁷ CIL, III, 4112, 4149, 10795, 10866, 13406; HS, 256, 448, 480.
³⁸ CIL, III, 4083, 4084, 6477; HS, 406, 407, 409; A. Dobo, 223; A. Mocsy. Bevolkering, 64/46, 64/47, 64/49, 64/50—64/52.
³⁹ A. v. Domaczewski. Die Beneficiarierposten und die romische Strassennetze.— WZGK, 21, 1902, S. 159.
⁴⁰ Sasel. Barbii, Eirene, Studia Graeca et Latina, V. Praha, 1966, S. 117— 137.
⁴¹ В правлении Антонина Пия, в 140 г. член семьи Барбиев Марк Барбий Эмилиан был консулом. Фрагментарная надпись из Аквилеи сохранила начало сенаторской карьеры Барбия Фульвия Эмилиана. Родовое имя Фульвиев Эмилианов, первое упоминание о которых относится ко времени Антонина Пия — Марка Аврелия, указывает на родство Барбиев с этой сенаторской семьей. Из семьи Барбиев происходила жена императора Александра Севера — Гнейя Сейя Геренния Саллюстия Орба Барбия Орбиана (H. G. Pflanm. Un nouveau diplome militaire accorde a un marin de. Lycie.— RA, 41, 1953, I—III, p. 70, 75—76).
⁴² L Sasel. Caesernii — ZA, X, 1—2, I960, S. 201—221.
⁴³ Sasel. Caesernii, S. 219.
⁴⁴ Ibid., S. 214—216; /. Fitz. Legati legionum Pannoniae Superior is.— Acta Ant., IX, 1—2, 1961, S. 171—172, 180—181. Тит Цезерний Стаций Квпнкций Македон, римский всадпик, которого упоминает надпись из Сирмии конца I в. (CIL, III, 10224), был прокуратором Верхней Мезии при Домициане и прокуратором Мавретании Цезарейской при Траяне, где он был также patronus gentis Maurorum Maccmim. Его сыновья стали сенаторами и консулами и были легатами верхнепаннонских легионов во II в.: Тит Цезерний Стации Квинций Македон Квинкциап, легат 133—135/136 гг. X Gemina в Виндобоне и Тит Цезерний Стаций Квинций Стациан Меммий Макрпн, легат 136—138 гг. XIV Gemina в Карнунте.
⁴⁵ G. Alfoldi. Augustalen und Sevirkorperschaften in Pannonien.— Acta Ant, VI, 3—4, 1958, S. 438—439. В свое время M. Крашенинниковым было выдвинуто мнение о разновременном введении императорского культа в западных провинциях Империи. Он предполагал, что в провинциях более романизированных, как, например, в Нарбоннской Галлип, этот культ был введен во второй полов пне I в., возможно, в правление Траяна. В провинциях менее романизированных — много раньше, возможно, уже в правление самого Августа (Л/. Kraschenmmkoff. Uber die Einfuhrung des provincialen Kaiserkultus im romischen Westen.— Philologus, 53, 1894, S. 147—189).
⁴⁶ Ю. K. Колосовская. Роль италийских отпущенников в ромапизацпи Паннонпи.— ВДИ, 1971, № 2, стр. 57—70.
⁴⁷ H. Vetters. Die Personennamen von Magdalensberg.— «Carinthia», 144 (1954) S. 32—44; G. Alfoldi. Bevolkerung, S. 72—73, 84—87, 119—120, 185—186.
⁴⁸ H. Krahe. Lexicon altillyrischer Personennamen. Heidelberg, 1929, S. 67.
⁴⁹ A. Holder. Altceltischer Sprachschats, II. Graz, 1962, col. 342; A. Mocsy. Bevolkerung, 160/1.
⁵⁰ G. Alfoldi. Augustalen und Sevirkorperschaften, S. 438, 4^8.
⁵¹ CIL, III, 3968a = HS, 559; CIL, III, 6476 = HS 561; A. Mocsy. Bevolkerung, 57/17, 7/18.
⁵² A. Mocsy. Bevolkerung, S. 43.
⁵³ G. Alfoldi. Studia Pannonica.— Arch. Ert., 1961, S. 21, 31.
⁵⁴ L. Barkoczi. The Population of Pannonia from Marcus Aurelius to Diodetianus.— Acta Arch., XVI, 1964, 3—4, N 58/24 (далее — Population).
⁵⁵ Steindenkmaler von Savaria, S. 81—83.
⁵⁶ M. E. Сергеенко, Жизнь древнего Рима. М.— JI.f 1964, стр. 263—265.
⁵⁷ Как известно, свинцу в древности приписывались губительные, магические свойства. Лица, имена которых наносились на свинцовую пластику, которую старались тайно похоронить в могиле, по представлениям римлян обрекались проклятию и должны были погибнуть. Этот обычай был распространен и в среде римской знати {Tacit., Ann., II, 69; RE, IV, s.v. Defixio, col. 2373).
⁵⁸ По мнению О. Купца, опубликовавшего табличку, эти лица были преданы проклятию в связи с делом о беглых рабах (О. Cuntz. Romische Inschriften aus Emona.— JA, VII, 2—3. Wien, 1913, S. 203—208).
⁵⁹ О. Кунц, В. Шмид и Моммзен, исходя из названия Эмоны — colonia Iulia Aemona, считали, что Эмона была основала Августом {Th. Mommsen. Die romische Lagerstadte.— Gesammelte Schriften, III. Berlin, 1910, S. 178). Однако, как показал Б. Сариа, Эмона была основана Тиберием, и ее название Юлия Эмона не противоречит этому, так как вследствие усыновления Тиберия Августом он перешел в gens Iulia (В. Saria. Emona als Standlager der legio XV Apollinaris.— LA, II, S. 245—248).
⁶⁰ Steindenkmaler von Savaria, S. 95, N 70.
⁶¹ CIL, III, 3853 = HS, 181; A. Mocsy. Bevolkerung, 2/62.
⁶² CIL, III, 3872; A. Mocsy. Bevolkerung, 2/65.
⁶³ CIL, III, 10746 = HS, 131; A. Mocsy. Bevolkerung, 14/1.
⁶⁴ CIL, III, 3863 = HS, 189; A. Mocsy. Bevolkerung, 2/63.
⁶⁵ L. Barkoczi. The Population of Pannonia from Marcus Aurelius to Diodetianus.— Acta Arch., XVI, 1964, 3—4, N 58/24 (далее — Population).
⁶⁶ A. Dobo, 41, 42, 46h; 96, 97; L. Barkoczi. Population, 58/40, 58/47, 58/58.
⁶⁷ A. Alfoldi iun. Op. cit., S. 84; Steinderkmaler von Savaria, S. 23—24.
⁶⁸ Пример такого повторного заселения дает колония ветеранов Аугуста Эмерпта в Испании (Dio Cass., 50, 26; Strabo, III, 2, 15). После поселения ветеранов при Августе остались свободные земли для второго и третьего поселения ветеранов (Tacit., Hist., I, 78). Первые ветераны получили наделы у реки, протекавшей на землях колонии, и на краю размежеванной области, так что в середине остались свободные центурии (Schriften, II, S. 409). Ветеранам здесь были даны большие наделы; величина центурии составляли 400 югеров (Schriften, I, 51-52, 170—171; II, 352).
⁶⁹ A. v. Premerstain — S. Rutar. Die romische Strassen und Befestigungen im Krain. Wien, 1899, S. 10; P. Oliva. Op. cit., p. 174—175; A. Graf. Op. cit., S. 45.
⁷⁰ W. Schmid. Emona.— JA, VII, 2-3, 1913, S. 61-189.
⁷¹ L. Barkoczi. Population, p. 258.
⁷² О. Cuntz. Op. cit., S. 193—194. Характер частного жилого дома «Дом Примитивиана», по мнению В. Шмида, приобрел в III в., после 238 г., когда Эмона была взята войсками Максимина Фракийца и частично была разрушена и сожжена. До этого периода на основании находки алтаря с посвящением Немезиде и оружия он видит в нем казарму гладиаторов ( W. Schmid. Op. cit., S. 96—102),
⁷³ W. Schmid. Op. cit, S. 90—96.

<<Назад Вперёд>>

Просмотров: 4190

загрузка...

Другие книги по данной тематике

Карл Блеген.
Троя и троянцы. Боги и герои города-призрака

Р. В. Гордезиани.
Проблемы гомеровского эпоса

Чарльз Квеннелл, Марджори Квеннелл.
Гомеровская Греция. Быт, религия, культура

Татьяна Блаватская.
Ахейская Греция во II тысячелетии до н.э.

e-mail: historylib@yandex.ru

разделы

Эта книга находится в разделах

Список книг по данной тематике

Случайные книги

Полезное

Реклама

Города, возникшие как колонии ветеранов