I. Доримская Паннония

Паннония была населена кельтскими и иллирийскими племенами. С этой отдаленной северной провинцией Империи связывались представления о непроходимых лесах¹ холмистых заснеженных равнинах², где осенью и весной дуют холодные ветры, идут частые дожди и стоят густые туманы³, где замерзающий зимой Дунай сковывает холодом свои берега так, что выдерживает на своей спине движение огромных полчищ, телеги и сани⁴.

Племена Паннонии в момент их завоевания Римом переживали тот этап общественного развития, который прошли все народы в начале своей истории и который представлял собой эпоху разложения первобытнообщинного строя. Одни из племен находились на грани возникновения классового общества и государства, другие — отличались еще примитивными формами общественной жизни. История Паннонии накануне римского завоевания отмечена большими передвижениями племен и попытками одних из них подчинить своему господству другие, что приводило к столкновениям и войнам. Для племени-победителя такие войны способствовали (на какое-то время) его развитию; оно оказывалось обладателем лучших земель, материальных средств и рабов из числа побежденных. Побежденные оттеснялись на худшие земли, их территории уменьшались, и само племя численно сокращалось. Межплеменные войны разрушали замкнутую среду, а возникавшие, хотя и непрочные, союзы племен знаменовали собой уже начало крушения родовой организации⁵. На развитие паннонских племен, хотя и не в такой степени, как южноиллирийских, оказывал воздействие соседний римский рабовладельческий мир.

Племена Паннонии располагались на большой территории от течения Савы на юге до Дуная на севере. Центральную часть Паннонии составляло современное Венгерское Задунавье (Дунантул ); ее южные области включали течение рек Дравы и Савы — северную Югославию; на северо-западе в ее состав входили современный Бургенланд и район Вены. На севере и востоке границей Паннонии и одновременно границей Империи было течение Дуная, за которым находился постоянно угрожавший и беспокойный варварский мир. Свидетельства Плиния и Птолемея, более поздний источник Dimensuratio provinciarum и неоднократные замечания Страбона, Аппиапа и Диона Кассия, что страна паннонцев достигает Истра (Дуная), определяют северную границу вдоль среднего течения реки⁶. Восточная граница шла также вдоль Дуная, следуя его изгибу от того места, где река резко поворачивает па юг. Ее крайним северо-восточным пунктом был Аквинк на Дунае, южным — место впадения Савы в Дунай⁷. Расположенный ниже устья Савы Сингидун (совр. Белград) входил уже в состав Верхней Мезии⁸. В римский период вдоль течения Дупая был сооружен панпонский лимес, строительство которого началось уже при Тиберии и который совершенствовался и укреплялся вплоть до оставления провинции римлянами. Лимес представлял собою цепь военных крепостей и укреплений, сторожевых пунктов и наблюдательных башен, соединявшихся шедшей вдоль Дуная военной дорогой. Паннонский лимес составлял важнейший участок границы Империи и был продолжением германского и ретийского лимеса; он разделял римлян и варваров (SHA, vita Hadr., II, 2). Южная граница Паннонии проходила вдоль Савы, примерно на расстоянии 20 римских миль южнее реки, и отделяла Паннонию от Далмации. Западная граница между Нориком и Паннонией устанавливается на основании свидетельств Птолемея, называющего в качестве пограничного пункта Kéuov ôpoç (Geogr., II, 13, 14), и отчасти Плиния, также упоминающего эту гору. Под Cetios mons подразумевают систему нескольких гор в Австрии: Зиммерипг, Фишбахские Альпы, Глейнские Альпы, гору Шекль, Штуб-Альпе и Кор-Альпе⁹. От Виндо-бопы на Дунае до Петовиона на Драве граница шла вдоль этих гор. В небольшой своей части юго-западная граница следовала вдоль современного хребта Караванке до отрогов Карнийских Альп, где к ним примыкают Юлийские Альпы (древняя Окра), иначе называемые Панпонскими Альпами (Tacit., Hist., II, 98). Вдоль северных отрогов этих гор Паннония граничила на юго-западе с Италией.

Паннония представляла собой обширную равнину. Определение Страбоном паннонской равнины как ôpoireôta более всего подходит к центральным областям будущей провинции вокруг оз. Пельсо (совр. Балатон)¹⁰. Низменные районы находились на северо-западе по течению рек Лейты и Рабы, впадающих в Дунай, и на юго-востоке при впадении Савы в Дунай. На юго-востоке имеются и невысокие горы. Гористыми были преимущественно области, прилегающие к Норику. Озеро Пельсо в центре Задунавья, самое большое из озер Средней и Южной Европы (его площадь составляет около 600 кв. км), имело большое хозяйственное и военное значение в древности. Уровень озера был на 5—6 м выше современного, и по нему курсировал римский флот. Как передает Аврелий Виктор, император Галерий провел якобы даже канал, соединивший озеро с Дунаем (Caes., 40, 9). Запасы рыбы и озере, значительные и до сих пор, и плодородные равнины вокруг живописных берегов, уже в I в. привлекли на его северо-западные берега колонистов из Италии, Норика, Нарбоннскои Галлии. Вдоль северо-западных берегов раскопки обнаруживают первые римские виллы.

Юг Паннонии в сравнении с северными областями имел иной колорит и вследствие отличий рельефа, и по причине мягкости климата. Текущие здесь большие и судоходные реки — Драва и Сава, принимающие на своем пути значительные притоки, несут свои воды в Дунай, проходя по низкой, местами заболоченной равнине. В устье Дравы между Мурсой (совр. Осиек) и Цибалами (совр. Винковцы) находилось обширное болото Yulcae paludes (или Hyulca palus), отождествлявшееся с Mnrsianns lacus позднейших источников¹¹. Болотистой была также местность в районе Сирмия (совр. Сремска Митровица). В этих областях император Проб проводил в III в. руками легионеров дренажные работы (SHA, vita Probi, 21, 2). В междуречье нижнего течения Савы и Дравы находится небольшая горная система (совр. хребет Било в Югославии, некоторые вершины которого достигают 1000 м). Области среднего и нижнего течения рек отличаются мягким климатом и большим плодородием почв и теперь и являются глав ной житницей и садом Югославии. Этот район Паннонии был плотно заселен и до прихода римлян, и в римский период.

Вследствие того что большая часть Паннонии представляла равнину и местами даже впадину, климат в провинции, особенно на севере, должен был отличаться большими колебаниями температуры летом и зимой. Холодная зима со снегом, замерзающий Дунай, дождливая с туманами весна сильно отличали Паннонию от Италии и южных провинций. Военная служба в этих условиях была для легионеров I в., уроженцев Италии, очень тяжелой (Tacit., Ann., I, 17; 30). По единодушному свидетельству древних.

Паннония была покрыта огромными лесами (App., 111., 22; Plin., HN, III, 148). Огромные леса отличали провинцию и в IV в. н. э. (Aur. Viet., Caes., 40, 9), хотя большая часть ее территории была уже распахана под пашни и занята под пастбища. В лесах водились медведи, волки, дикие кабаны, лисицы и более мелкая дичь¹². Легионеры паннонских легионов нередко ставили посвящения Лесному Сильвану за удачную охоту. В лесах Паннонии охотился и император Адриан (CIL, III, 3968а; XII, 1122).

Особенности ландшафта Паннонии оказались не последней причиной, обусловившей быстрое развитие в стране римских городов и заселение их колонистами со всего римского мира. Прибывавшие из Италии колонисты селились вначале в ее западных и юго-западных районах, ближе расположенных к Италии и теснее с ней связанных.

Исконным населением Паннонии были иллирийские племена. В IV в. до н. э. на северо-западе Паннонии появились первые кельты¹³. Следующая волна кельтов осела в Паннонии в III в. до и. э. Последние кельты достигли Паннонии в 80-х годах I в. до н. э. Длительное совместное обитание кельтов и иллирийцев привело к образованию смешанных этнических групп, когда у племени заведомо кельтского находят личные иллирийские имена и традиции в обряде погребения и, наоборот, иллирийские племена обнаруживают кельтское влияние. И хотя общий этнический характер страны накануне римского завоевания может быть определен как кельто-иллирийский, обе культуры — кельтская и иллирийская — и области расселения кельтов и иллирийцев отчетливо различаются.

К моменту завоевания Панпонии римляне были наиболее осведомлены о ее южных областях, где обитали и кельтские и иллирийские племена, с которыми уже в период Республики у римлян существовали торговые связи, на чем мы остановимся в дальнейшем. Плиний Старший, о чем уже упоминалось ранее, основывался в описании паннонских областей на Dimensuratio Агриппы, данных Варрона и цензовых списках самого Августа¹⁴. Плиний передает те знания римлян о стране, которые соответствуют времени их прихода в Паннонию. Он указывает области расселения только для некоторых из племен. Он сообщает, что Драва течет через области серретов, серапилиев, язов, андидзетов; Сава — через области колапианов и бревков, которых он называет главными племенами (HN, III, 148). Кроме этих народностей им упомянуты арвиаты, азалы, аманты, бельгиты, катары, корнеаты, эрависки, геркуниаты, латобики, озериаты, варцианы, для которых не обозначены места обитания. Порядок следования племен у Плиния не является свидетельством их действительного размещения друг за другом¹⁵. Плиний называет также скор дисков и теврисков с довольно неясным указанием на их местонахождение. Данные Птолемея предшествуют Маркоманнским войнам (167—180). В них отразились изменения, которые произошли в Паннонии к этому времени. У Птолемея названы не все племена. Так как при Траяне Паннония была разделена на Верхнюю и Нижнюю, то Птолемей перечислил отдельно племена одной и другой провинции. Его данные не всегда точны: принятая им система расположения народов некими рядами, один за другим, с запада на восток или с севера на юг допускала возможность смещений. Ни у Плииия, ни у Птолемея нет указаний на этническую принадлежность племен. Они содержатся у Страбона для широко известных на Дунае кельтов — скордисков, теврисков и бойев. Страбоном названы также и племена собственно паннонцев — бревки, андидзеты, диционы, пиру с тьг, медзеи, десидиаты и другие (не называемые им) незначительные племена, простиравшиеся на юг Далмации¹⁶. Из данных Аппиана можно извлечь только то, что «паннонцы — большое племя», обитающее около Истра (Дуная) и занимающее области от яподов у Юлийских

Альп до дарданов у границ Македонии (App., 111., 14; 22). При таком состоянии источников предпринятый А. Мочи анализ эпиграфических данных дает наиболее убедительные основы для предложенного им размещения племен Паннонии и определения их этникона¹⁷. Преобладание в том или ином районе Панионии кельтских или иллирийских имен служит основанием для отнесения этих районов к кельтам или иллирийцам. Даваемое нами местонахождение племен основывается на работе А. Мочи, хотя в некоторых моментах мы не можем согласиться с предлагаемой им локализацией.

В верхнем течении Савы и Дравы обитало кельтское племя теврисков, центром которых в Паннонии был Навпорт (совр. Врхника)¹⁸, и иллирийское племя катаров, тождественное обитавшим в районе Тергесты (совр. Триест) каталам, территория которых была включена Августом в состав земель этой колонии (CIL, V, 532 = Dessau, 6680). Паннонские тевриски были частью теврисков, обосновавшихся в Норике после разгрома их римлянами в битве при оз. Теламон в 225 г. до н. о., когда они были вынуждены оставить долину По. Археологические данные некрополей времени Латен (450—50 гг. до н. э.) из Юго-Восточного Норика (совр. Австрийская Крайна) обнаруживают непосредственную связь культур теврисков Норика и Юго-Западной Паннонии¹⁹. Области теврисков в Паннонии простирались до Эмоны, где обитали также иллирийцы карны и катары. Происходящие из Эмоны личные имена носят смешанный, кельто-иллирийский характер.

На восток от Эмоны находились области кельтского племени латобиков с центром в Невиодуне (совр. Дрново в Югославии)²⁰. Как и тевриски, латобики в Паннонии были частью латобиков, расселившихся в Норике. В материале некрополей позднего железа с территорий паннонских и норических латобиков прослеживается большое сходство²¹. В Норике и Паннонии латобики появились незадолго до прихода римлян²². Это племя состояло под главенством теврисков. Далее на восток соседями латобиков были варцианы, относительно этнической принадлежности которых нет единого мнения. Одни исследователи считают варцианов кельтами²³, другие — иллирийцами²⁴. Название племени выводят из названия предполагаемого главного поселения (Varcia), местонахождение которого не определено; в римское время с варцианами связывают Андавтонию²⁵.

Долина р. Колапис (совр. Купа, правый приток Савы) и небольшая часть течения Савы у Сискии (совр. Сисак) была занята иллирийским племенем колапианов, помещаемых, как уже отмечалось, Плинием на Саве и определяемых как одно из главных паннонских племен. Их центром предположительно считают Сискию. Однако происхождение города неясно и отнесение его к колапианам является условным²⁶. Мнения расходятся потому, что Аппиан, наш наилучший источник для Иллирийской войны Октавиана, не упоминает племени колапиапов, но называет сегестанов и связывает с ними г. Сегестика, который Дион Кассий именует Сиския (49, 37, 1—6). Аппиан и Страбон занимаемую сегестанами область определяют как паннонскую землю (App., 111., 17; 22; Strabo, VII, 5, 2). У Плиния Сегестикой называется остров при впадении Колаписа в Саву (HN, III, 148). Надписи римского времени не знают сегестанов, в то время как известны cives Sisciani, служившие в когортах, стоявших вне Паннонии²⁷, конник ala I Arvacorum, назвавший себя Siscianus (CIL, III, 4373), и известна civitas Colapianorum, упомянутая в надписи времени Нерона (CIL, III, 14387 = A. Dobo, 468). Она свидетельствует о существовании племени колапианов, занимавших области вдоль течения Колаписа и получивших свое название от наименования реки. Мы склонны считать Сискию центром племени колапианов. Не исключено, однако, что население города было этнически неоднородным²⁸. Во всяком случае описание Сискии древними, как мы увидим в дальнейшем, решительно отличает ее от того, что они сообщают о паннонцах.

Соседями колапианов на востоке одни исследователи считают племя озериатов, другие — бревков; озериатов помещают также на юго-восточных берегах оз. Пельсо²⁹. Согласно Птолемею, это племя обитало в Верхней Паннонии (Geogr., II, 14) ; Плинием они названы без указания области. Нельзя, однако, не обратить внимания на то, что было замечено уже К. Пачем и в нашей литературе О. В. Кудрявцевым и к чему присоединился А. Мочи³⁰, что название племени и упомянутая Равеннским географом река Bustricius в Паннонии (Geogr. Ravenn., 218, 18) (в славянских землях, как известно, нередки названия рек Быстрица) дают основание предполагать присутствие в Паннонии славянского населения. Озериатов предпочтительнее видеть на берегах оз. Пельсо. Если считать их соседями бревков и оставить на Саве — в области, романизация которой началась уже при Августе, то вызывает удивление отсутствие об этом племени каких-либо других сведений, кроме самого названия, в то время как соседние с озериатами племена — варцианы, латобики, бревки, колапианы, язы неоднократно упоминаются в римских надписях. Если же поместить озериатов на берега Балатона, романизация которых была сравнительно поздней, то в этом случае отсутствие свидетельств об этом племени находит более удовлетворительное объяснение. Косвенное подтверждение этому дает и Птолемей. В большинстве случаев он называет те племена Паннонии, которые продолжали существовать в его время, и, следовательно, их территории еще не были поглощены римскими городами, что отличало внутренние области Паннонии, где почти не было городов.

На Нижней Саве обитали иллирийские племена — бревки и амантины и в устье реки — кельты-скордиски (Strabo VII, 5, 12; App., 111., 3). Племя бревков, известное своей выдающейся ролью в Панноно-далматском восстании, было, очевидно, весьма многочисленным и занимало значительные области. Их центром был Сирмий, возможно принадлежавший раньше трибаллам³¹. Это фракийское племя, распространившее в III в. до н.э. свою влчсть вплоть до Дуная, было затем ослаблено в результате межплеменных войн со скифами, бастарнами и особенно со скор дисками³².

Латинские надписи из Паннонии не упоминают племенную общину бревков, хотя наименование Breucus известно в качестве этникона и личного имени и из бревков было сформировано восемь когорт, большинство которых стояло вне Паннонии³³. Объяснение этому надо искать, по-видимому, в судьбе племени, которая постигла его после подавления Панноно-далматского восстания, к чему мы еще вернемся. Соседями бревков считают корнакатов; в низовьях Савы было поселение Cornacum, где помещают и само племя³⁴. Нам представляется, что корнакаты не были самостоятельной этнической единицей. Упомянутая в надписях римского времени civitas Cornacatium (A. Dobo 459—460) возникла скорее всего вследствие разделения бревков и их земель в римский период. Мы остановимся на этом в главе о племенных общинах в Паннонии.

Рядом с бревками, восточнее Сирмия, находились области иллирийцев-амантинов³⁵. Это племя названо в надписи римского времени (CIL, III, 3224), о которой мы еще будем говорить. Вместе с сирмиензами амаятины образовали в римский период совместную племенную общину, происхождение которой вероятнее всего связывать с расчленением племени бревков.

При слиянии Савы и Дуная и вдоль течения реки Моравы были области паннонских скордисков³⁶. Поселение на Дунае скордисков — одного из наиболее могущественных и известных кельтских племен — связывается с походом кельтов в Грецию, когда они достигли Дельф и разграбили в 279 г. до н. э. святилище Аполлона. При отступлении из Дельф кельты были разбиты; часть их тогда осела в дунайских землях³⁷. Расселение скордисков сопровождалось войнами с соседними племенами. Борьба скордисков с фракийским племенем трибаллов привела к тому, что оба народа оказались численно уменьшившимися и обессиленными (App., 111., 3; Strabo, VII, 5, 11 —12). В результате длительного обитания среди фракийских и иллирийских племен скордиски отчасти смешались с ними (Strabo, VII, 1, 1; 3, 2; 3, 11). Они были более развиты в общественном отношении, чем соседние с ними племена. Их гегемония в дунайских землях держалась очень долго. Давние связи скордисков с Македонией, к царям которой они поступали на военную службу в качестве наемников, способствовали разложению у них общинно-родового строя. В конце III в. до н. э. скордиски начали чеканить собственную золотую монету, которая была в ходу у всех племен на Саве вплоть до Сискии³⁸,— свидетельство их господства над соседними иллирийскими племенами. С завоеванием Македонии Римом в 148 г. до н. э. началась длительная полоса войн римлян со скордисками. В 88 г. до п. э. Луций Корнелий Сципион Азиаген одержал над ними решительную победу; тогда от их господства освободились паннонцы³⁹. Но и после 88 г. до п. э. скордиски оставались одним из значительных и влиятельных племен. Они оказали поддержку дакам в I в. до н. э. в их борьбе с бойями и теврисками за господство даков в областях доримской Паннонии (Strabo, VII, 5, 2) и выступили затем союзниками римлян против паннонцев.

Междуречье Савы и Дравы было занято преимущественно иллирийскими племенами. По свидетельству Феста, именно здесь обитают паннонцы, огражденные двумя реками (Brev., II, 24). Однако серреты и серапилии, которых Плиний поместил на Драве, считаются кельтами; их области находились вокруг Петовиона⁴⁰. На среднем течении Дравы обитало иллирийское племя язов, доримская история которых совершенно неизвестпа. В нижнем течении Дравы, южнее гор Мечек (в Венгрии), находились иллирийцы-андидзеты⁴¹.

Запад и северо-запад Паннонии представляли наиболее кельтский район. Здесь кельты создали некое хозяйственное, этническое и отчасти политическое единство. Области вокруг Карнунта, Саварии, Скарбанции и северо-западные берега оз. Пельсо были заселены кельтами одновременно с их появлением в областях Норика, примерно в 380—350 гг. до н. э.⁴² Сами названия этих кельтских племен, осевших в этом районе Паннонии в первой половине IV в. до н. э., остаются неизвестными.

Из кельтских племен Паннонии мы наиболее осведомлены о бойях и эрависках, которые появились здесь много позднее. Поселение бойев в Паннонии оказалось существенным фактором в ее доримской истории. Бойи попытались установить господство над всеми племенами Северной Паннонии, для чего у них были все основания, так как племя было высокоразвитым. Ко времени поселения в Паннонии бойи прошли длительный период странствий и переселений, общений с другими племенами, оказавшими влияние на их развитие. Обитавшее некогда в долине р. По, где центром бойев была Боноиия (совр. Болонья), это племя было вытеснено оттуда во II в. до н. э. римлянами. Бойи обосновались за Дунаем, в областях современной Чехии (в немецком названии которой «Богемия» удержалось древнее наименование страны бойев — Boiohaemum )⁴³. За Дунаем центром бойев был Страдонице (в р-не совр. Братиславы). Город располагался на берегу реки, на холме (высотой 380 м), был окружен стеной и занимал площадь 82 га. Раскопки показывают, что поселение было длительное время обитаемо; ремесленное производство (кузнечное, литейное, керамическое, изготовление фибул из железа и золотых украшений, покрытых эмалью) было высоко развито. Как и у западных кельтов, золотая чеканка у бойев началась в последнюю треть II в. до н. э., около 120 г. до и. э. Их золотые монеты были прекрасной отделки, с содержанием золота до 97%, вееом в аттическую драхму (7,45 г). В I в. до н. э. Страдонице находился в регулярных торговых связях с римским миром, из которого к бойям поступали бронзовые изделия, геммы, фибулы, вино. Бойи торговали также с дунайскими кельтами и с кельтами Галлии; находки золотой монеты бойев в городищах галльских и дунайских кельтов обычны⁴⁴. В конце I в. до н. э. Страдонице потерял свое значение, хотя поселение просуществовало до начала нашей эры. Область бойев за Дунаем была захвачена германским племенем маркоманов.

Сколь значительным мог быть главный центр у дунайских кельтов, свидетельствуют также раскопки городища винделиков в современном Манхпнге (на верхнем Дунае, близ Инголынтадта), одного из наиболее исследованных кельтских городищ. Город прекратил свое существование в 15 г. до н. э., когда Тиберием и Друзом были покорены племена ретов и винделиков. Он располагался на холме высотой свыше 300 м; укрепленное пространство занимало 7 км в длину и 12 км в ширину и охватывало площадь около 380 га, т. е. город был вдвое большим, чем Бибракт. Конструкция стен городища Манхинга (3-метровой толщины) с рядами деревянных балок, выходящих торцами в поверхность стены, выложенной большими прямоугольными каменными плитами, дает представление о том, как выглядела описанная Цезарем murus Gallicus, которую «от огня защищал камень, а от тарана — дерево». За стеной внутри города шел земляной откос 9-метровой толщины; он давал возможность всходить на стену и служил дополнительным укреплением. Город был плотно заселен. Раскопки дали многочисленные изделия кельтского производства: оружие, стеклянные предметы, браслеты, керамику, глиняные формочки для отливки монет, монетные заготовки и: готовые золотые монеты винделиков. В окрестностях самого города было найдено множество монет (одна находка содержала до 1400 золотых монет). Внутри города имелось большое свободное пространство, которое использовалось как загон и пастбище для скота на случай нападений⁴⁵.

Расцвет кельтских oppida был непродолжительным и занимает примерно сто лет (150—50 гг. до н. э.). Он был связан с высоким развитием ремесла и широкими торговыми связями кельтов. Все значительные кельтские центры на Дунае находились в оживлённых экономических сношениях. Золотые монеты галльских кельтов, дунайских бойев и винделиков встречаются на пути от Бибракта до Страдонице. Их находят в Виндонпссе, в Аугусте Винделиков (совр. Аугсбург), в Кастра Регина (совр. Регенсбург), в Лавриаке (совр. Лорх)⁴⁶. Упадок кельтских городищ и прекращение их существования наступает после того, как против кельтов начинается в I в. до н. э. движение германских племен, а с середины I в. до н. э. против кельтов направляется и римская агрессия.

Бойи под давлением германских племен выселились на северо-запад Паннонии в 80-х годах I в. до н. э. Они обосновались вдоль течения р. Лейты, в совр. Малой Венгерской низменности, в областях Карнунта, Саварии и Скарбанции. Ими были захвачены также северо-западные берега оз. Пельсо. В Паннонии бойи перешли к серебряной монете (весом 16,5—17 г). Эта серебряная чеканка имела уже местное обращение; она датируется 75—60 гг. до н. э. и отмечена влиянием римских денариев. Серебряные монеты бойев несли имена их царей (Nonnos, Busumarus, Iantumarus, Titto, Coviomarus, Cobrovomarus, Maccius, Biatec и др.)⁴⁷. Биатек был последним царем бойев, чеканившим монету. На его время приходятся войны бойев с даками.

Бойи подчинили своему влияпию одни племена, другие оттеснили за Дунай и на северо-восток и юго-запад будущей провинции. Очевидно, тогда ушло на юго-запад иллирийское племя карнов, центром которых предположительно был Карнунт⁴⁸. Свидетельства о том, что карны занимали некогда области на Дунае, отразились в источниках много более поздних — как Expositio totius mundi et gentium, 12, отмечающем, что в «пустыне бойев» обитают бойи и карны, и у Аммиана Марцеллина, называющего Карнунт городом иллирийцев (30, 5, 2). В середине II в. н. э. мы находим часть карнов на юге Паннонии в Невиодуне (CIL, III, 3915). Под давлением бойев переселились на северо-восток эрависки (в р-н совр. Будапешта и южнее его) и ушли за Дунай, на северо-запад будущей Дакии, анарты и часть теврисков.

История эрависков, которые в римский период занимали крайние северо-восточные области на Дунае, малоизвестна. Старая венгерская историография (А. Альфельди, Л. Надь), основываясь на свидетельстве Тацита (Germ., 28; 43), считала эрависков иллирийским племенем, переселившимся в I в. до н. э. с левого берега Дуная на северо-восток Паннонии и подвергшимся сильной кельтизации от бойев. Сравнительно недавно И. Фитц, обратив внимание на сходство погребального обряда у эрависков и в областях на северо-западе Паннонии, на особенности головного убора у женщин, на встречающийся только у эрависков и на северо-западе одинаковый характер кельтских имен (85% сохранившихся имен эрависков являются кельтскими), на латинскую легенду названия племени на монетах эрависков, считает, что эрависки до выселения бойев в Паннонию жили на северо-западе, в долине р. Лейты, занимая области между теврисками и апартами, и ушли на северо-восток Паннонии под давлением бойев. Отмечаемое у эрависков иллирийское влияние объясняется, по его мнению, или тем, что до прихода эрависков в новые области здесь жило иллирийское население, или это население появилось тогда, когда сюда пришли эрависки⁴⁹.

История поселения эрависков — Аквинка, название которого является иллирийским⁵⁰, известна с последних десятилетии 1 в. до н. э. ив римский период, когда оно продолжало сохранять роль культового центра. Поселение эрависков располагалось на горе Геллерт (в черте совр. Будапешта), на южном склоне которой были обнаружены остатки простых хижин эрависков и ямы, служившие кладовыми для хранения продуктов. Дома были прямоугольные и овальные с высокой соломенной крышей в виде трапеции, изнутри оштукатуренные и покрашенные. Крыша и стены поддерживались деревянными балками. Дома прилегали к скале; иногда скала служила одной из стен. Очаг сооружался на земле, в середине дома, на небольшом возвышении, окруженном каменным барьером. Обитатели поселения использовали для обогрева пола теплые воды, бьющие под скалой. У подножия Геллерт (в совр. Табань) располагались керамические мастерские племени. Отсюда происходят находки гончарных изделий эрависков, стиль и манера изготовления которых оказали влияние на римскую керамику из Паннонии I — начала II в. н. э. Найденные на горе Геллерт ручные каменные мельницы восходят к западным кельтским образцам; типично кельтского характера и керамика — высокого качества лощеные миски и кувшины серого цвета с прочерченным орнаментом; вазы, раскрашенные красными и белыми полосами, такие же, какие находят при раскопках Бибракта. Данные раскопок римского лагеря и поселения в Ветуссалинах (совр. Адонь), сооруженного на территории эрависков (на расстоянии 50 км от Аквинка), свидетельствуют, что местное, очевидно бедное, население в I— начале II в. н. э. жило в маленьких, прямоугольной формы домах, углубленных в земле⁵¹. Устройство жилищ в земле было иллирийским обычаем (Strabo, VII, 5, 7).

Надгробная скульптура из областей эрависков римского времени дает возможность увидеть имущественные различия в племени. Умершие женщины и мужчины изображаются (часто в полпый рост) в кельтской одежде, скрепленной на плечах фибулами, с цепью (torques) на шее, которая в это время была отличием зпатного происхождения. Многие надгробия имеют изображения астральных символов (звезд, солнечного диска, полумесяца), а также рыбы и строительных инструментов, связываемых с религиозными представлениями кельтов⁵². Монеты эрависков отмечены влиянием римской чеканки 70—60-х годов I в. до II. э.

Непосредственными соседями бойев оказались а залы — иллирийское племя, занимавшее области между бойями и эрависками. В римский период к ним относили Бригециои, хотя название города было кельтским⁵³, что и в этом случае свидетельствует о том, что кельтами в Паннонии были захвачены господствующие и удобно расположенные для обороны городища. Доримская история азалов неизвестна.

В Паннонии союзниками бойев стали тевриски, что указывает на то, что к середине I в. до н. э. на севере и северо-западе Паннонии образовалась сфера кельтского господства. К этому времени на Дунае возникло и сильное образование дакогетских племен под властью Биребисты, который распространил свое господство на большинство соседних народов (Strabo, VII, 3, 11)⁵⁴. Области господства даков, с одной стороны, и бойев и теврисков — с другой, разделяла р. Парис (совр. Тисса) (Strabo, VII, 5, 2). Даки переходили Дунай и разоряли фракийские и иллирийские области вплоть до Македонии. Грабительские походы даков стали внушать опасения и римлянам, так что против них собирался воевать Цезарь⁵⁵. Попытки даков обосноваться в областях современного Задунавья встретили сопротивление теврисков и бойев. Бойи, выступившие против даков в союзе с теврисками под властью царя Критазира, были разбиты даками (Strabo, V, 1, 6; VII, 3, 11; 5, 2). Этот царь известен по мопетам, носившим его имя — Ecritusirus (Gesatorix rex Ecritiisiri regis [filins])⁵⁶. По свидетельству древних страна бойев в результате этого разгрома якобы превратилась в пустыню и пастбище для овец (Strabo, V, 1, 6; VH, 1, 5; 5, 2; Plin., HN, III, 147). Это сообщение сильно преувеличено, так как в римский период и области бойев, и области теврисков были плотно заселены и здесь возникли наиболее значительные римские города.

Место сражений бойев и теврисков предполагают при впадении Тиссы в Дунай: отсюда происходят находки монет бойев с именем царя Биатека⁵⁷. Мнение А. Альфельди, что эти сражения произошли в 45 г. до п. э.⁵⁸, подвергается сомнению. Речь может идти, вероятнее всего, о середине I в. до и. э. Господство даков в Задупавье было непродолжительным и захватывает два-три десятилетия. Вскоре после гибели Цезаря (44 г. до н. э.) вследствие заговора был убит своими соплеменниками и Биребиста, и его держава распалась на несколько частей (Strabo, VII, 3, 11). В правление Августа последовал ряд кампаний против даков.

Центральные области Паннонии были населены, вероятно, иллирийскими племенами; само название оз. Пельсо считается иллирийским. Помимо племени озериатов на восточных берегах озера помещают племя геркуниатов, севернее современных гор Мечек; это племя считают кельтским. Происходящая отсюда обильная чеканка мелкой монеты связывается с геркуниатами. Созвучие в названии Герцинского леса, называемого Страбоном в областях свевов (квадов) за Дунаем (Strabo, VII, 1, 3; 1, 5; 3, 1), и племени геркуниатов дает основания считать, что движение германских племен заставило выселиться в Паннонию не только бойев, но и геркуниатов⁵⁹. Герцинский лес (Hercynia silva) — лесистая горная область севернее Дуная — находился между верхним течением Рейна и Карпатским бассейном. Какую-то часть Герцинского леса занимали до своего переселения в Паннонию и бойи (Tacit., Germ., 28; Strabo, VII, 2, 2).

Население доримской Паннонии не было однородным не только в этническом отношении. Оно отличалось и по уровню своего общественного развития. В то время как отдельные кельтские племена, такие, как бойи, тевриски, скордиски, были высокоразвитыми, о чем свидетельствует существовавшая у них наследственная царская власть, чеканка золотой или серебряной мопеты, как у бойев, обращавшейся в качестве «мировых денег» у всех кельтов на Среднем Дунае, специализированное ремесленное производство, укрепленные городища, бывшие центрами оживленной торговой и ремесленной деятельности, паннонские племена находились на более низкой стадии первобытнообщинного строя с несложными формами родо-племенного быта.

О паннонцах, а ими, как уже упоминалось, была группа иллирийских племен, обитавшая главным образом в областях южнее Савы, в Далмации⁶⁰, Аппиан пишет, что они не живут в городах, но в полях и деревнях согласно родственным связям (хата avfpvsiav ) что они не сходятся на общие собрания и архонтов у них нет над всем народом; и хотя все вместе они в состоянии выставить 100 тыс. способных к войне, вследствие безначалия остаются разобщенными (App., 111., 22). Аппиан не перечисляет поименно паннонскир племена, но сообщает, что паннонцы обитают возле Дуная, простираясь от яподов до дарданов (111., 14; 22). С разделением Иллирика в 24 г. до н. э. на Верхний (Далмация) и Нижний (Паннония) в пределах Паннонии остались только бревки и андидзеты. Данное Аппианом описание паннонцев имеет в виду южные области Паннонии, хотя А. Мочи считал возможным относить это сообщение Аппиана к эравискам⁶¹, что вряд ли справедливо, так как то, что известно об эрависках и на чем мы уже останавливались, отличает их от южнопаннонских племен. Из сообщения Аппиана следует, что эти племена не имели центральной власти и жили домашними общинами кровных родственников. Употребленное им выражение xatà ouévîtav указывает на тот же способ расселения по родам и родственным группам, который Цезарь нашел у свевов, указав, что они живут gentibus cognationibusque (Сэез., BG, VI, 22). Что cognatio понималось как родовая и большесемейная община, свидетельствует римская надпись из Далмации, называющая cognatio Nantania⁶². Родовая организация у южно-паннонских племен сохранялась вначале и в римский период (CIL, III, 3224), когда римляне уже разделили род на административно-территориальные единицы — центурии в Паннонии и декурии в Далмации⁶³ которые явились переходной формой от родо-племенной общины к территориальной⁶⁴.

Паннонцев отличал дух коллективизма, непосредственный интерес и сочувствие к судьбам своих соплеменников, естественные для традиций родового быта. На помощь осажденной римлянами Сискии, о чем мы еще будем говорить, спешили отряды соседних племен. Так же действовали и далматы. Как только римское войско выступило против них, они заключили союз друг с другом, чтобы вместе воевать, и снарядили ополчение, избрав вождем некоего Верса (App., 111., 25). Перед нами та же практика, неоднократно засвидетельствованная Цезарем для Галлии и Тацитом для Британии и германцев, когда на время войны выбирается военный предводитель из самых опытных и знающих, который действует более личным примером, чем вверенной ему властью.

Какой характер носило это войско, можно видеть на примере тех далматов. Когда римляне осадили их г. Промону, на помощь осажденным спешил с другим войском далматов Тестимон, по опоздал. Видя, что он уже не в состоянии помочь городу, Тестимоп распустил войско, разрешив ему идти в любых направлениях (App., 111., 26; 27). В случае опасности порабощения племена заключали временные союзы. Но даже во время Панноно-далматского восстания они не поставили во главе одного вождя, и каждое племя фактически самостоятельно отстаивало свою свободу.

Из описания Аппианом укреплений пограничных с паннонцами яподов и городищ-убежищ далматов (111., 12; 19; 25; 26) следует, что некоторые из них были значительными поселениями, под защиту стен которых собиралось окрестное население при приближении римлян. Так, в городе далматов Синодионе при подходе римской армия укрылось население из деревень (App., 111., 27). Однако само местоположение этих городищ свидетельствует, что прежде всего они были убежищами и местом жительства племенного вождя и знати. Дома и хозяйственные постройки в таких городищах были простой конструкции. Городища в сущности были большими укрепленными деревнями, что отмечает, например, Страбоп для главного города аллоброгов Вьенны, поселения карнов Тергесты и центра инсубров Медиолана (Strabo, IV, 1, 11; V, 1, 6; VII, 5, 2). Однако осада и штурм таких городищ, располагавшихся обычно в труднодоступных местах, доставляли немало затруднений римлянам.⁶⁵

Городища как кельтских, так и иллирийских племен были заняты меньшей частью населения племени. В них проживали обычно знать, ремесленники, купцы (при раскопках кельтских городищ нередко находят склады товаров и монеты). Большая же часть племени жила в деревнях как у кельтов, так и у иллирийцев. Совпадает с теми свидетельствами, которые характеризуют занятия паннонцев в римское время. Все они единодушны в том, что паннонцы занимались земледелием, возделывая просо, ячмень и рожь; их основной пищей было просо и ячмень (Dio Cass., 49, 36, 2). Дион Кассий, оставивший краткое описание условий жизни паннонцев и их занятий (на предвзятость его свидетельств мы уже указывали), отмечал, что паннонцы не производят ни оливкового масла, ни вин?, кроме весьма незначительно го количества и притом самого плохого качества, но пьют и едят ячмень и просо. Климат и почвы у них плохие, и большую часть года они живут в условиях суровой зимы. Вследствие этих причин, заключает не без иронии Дион, они считаются храбрейшими из всех известных нам народов.

Однако отмеченные Дионом черты жизни паннонцев отличали псе северные области Империи. Просо и ячмень были распространены во всех дунайских странах, и это было обусловлено более гуровым по сравнению с Италией климатом, причем и в самой Италии на севере также выращивалось просо, которое «устоит против всякой погоды» (Strabo, V, 1, 12). Даки также выращивали рожь, ячмень и просо⁶⁶. Ячмень возделывали и германцы, и горцы Лузитании и приготовляли из него напигок (пиво)⁶⁷. Напиток из ржи и ячменя, называемый sabaia, упоминает Аммиан Марцеллип и отмечает, что родившийся в яаннонском городе Цибалах император Валент получил от легионеров прозвище sabaiarius⁶⁸. Сельскохозяйственный характер экономики дунайских областей сохранялся и в римское время⁶⁹. Возделывание оливок в Паннонии было совершенно невозможно, так как эта культура произрастает только в южных широтах. В римское время в Паннонии распространилось виноградарство (SHA, vita Probi, 18, 8; Aur„ Viet., Caes., 37, 3—4)⁷⁰. Население доримской Паннонии занималось также скотоводством, рыболовством, чему благоприятствовало обилие рек, охотой и пчеловодством; было распространено ткачество из шерсти и льна.

Мы не располагаем сведениями относительно земельных отношений у паннонских племен. Возможно, однако, обратиться к синхронным свидетельствам о гетах, далматах и свевах. Общеизвестно сообщение Горация об обычае гетов ежегодно наново распределять поля⁷¹. Это отмечает Страбон для далматов, которые каждые восемь лет перераспределяли поля между отдельными семьями в зависимости от их величины (VII, 5, 5). Такая же практика отличала и свевов, у которых, по свидетельству Цезаря, не было земельной собственности и никому не позволялось больше года оставаться на одном месте для обработки земли (BG, IV, 1, VI, 22). Описанные Цезарем порядки свевов свидетельствуют, что хозяйственной единицей племени становился уже не род, но основывавшаяся на кровнородственных связях домашняя община. Паннонцы не составляли исключения. Те деревни, которые были населены родственниками, состояли, по-видимому, из больших семей. Несмотря на недостаточность данных, допустимо предполагать, что уже выделилась более или менее значительная прослойка знати, располагавшая большими земельными наделами, происхождение которых могло быть связано с захватом и присвоением общинной земли. На этой экономической основе создавалась возможность для появления царской власти и царской земельной собственности, что было одним из признаков возникающего раннеклассового государства, как это было прослежено Т. Д. Златковской при исследовании образования государства у фракийских племен⁷².

Большей сложностью общественного организма отличалась община Спскии, и ее описание древними носит иной характер. Это единственная паннонская община, для которой мы располагаем свидетельствами, позволяющими заключить о сравнительно высоком уровне ее общественного развития. Наши источники называют ее крепостью или полисом. Население города состояло из «первейших граждан» и простого народа (App., 111., 23; Dio Cass., 49, 37, 2), между которыми существовали противоречия, проявившиеся в событиях, случившихся в Сискии при подходе римской армии. После взятия Сискии римляне наложили на город денежный штраф (Арр. 111., 24). Очевидно, его богатство основывалось на торговле с Италией, которая осуществлялась через Навпорт и далее по Саве и ее притокам в Сискию и Сирмий. Италийские товары достигали иллирийских племен, даков и скордисков. Денежный штраф, который должна была уплатить общинa Сискии римлянам, показывает, что в руках знати и торговцев находились деньги и большие материальные ценности.

Само местоположение города и его укрепления также указывают и на его богатство, и на значительность. Город находился при впадении Колаписа в Саву и имел стены и башни. Осада римлянами Сискии, как мы увидим потом, заняла 30 дней и потребовала применения флота. Характер укреплений города служит известным аргументом в пользу его кельтского происхождения. Если исходить из сходства в местоположении городов, то наиболее близкой параллелью может служить центр гельветов — Тародун (совр. Цартен близ Фрейбурга). Как и Сиския, он располагался при слиянии двух рек. Та часть города, которая была доступна с суши, имела препятствием огромный ров (12 м ширины и 4 м глубины). Стена Тародуна была облицована каменными блоками. Ее внутренняя забутовка состояла из камней и рядов деревянных балок, скрепленных раствором типа цемента. В середине стены находились единственные ворота [ворота в Сискии упоминает Дион Кассий (49, 37, 2)], снабженные двумя башнями по бокам. Перед воротами были ров и земляная насыпь, от ворот вела мощеная улица в город. Вся окруженная стенами площадь городища занимала пространство в 20 га⁷³.

Фактором, ускорявшим развитие племен Паннонии, было также воздействие рабовладельческого мира, хотя по причине своего отдаленного географического положения большинство паннонских народов было едва доступно этому влиянию. Вначале римское влияние достигало их через посредство южных иллирийцев и скордисков. С основанием в 181 г. до и. э. римской колонии Аквилеи (совр. Гориция) южные и западные области Паннонии вступили в непосредственные торговые взаимоотношения с Северной Италией. Ранее всех других племен Паннонии в экономические отношения с Римом были втянуты тевриски. Залежи золота в областях теврисков, в долинах рек Лаванта и Верхней Дравы привели сюда римлян около 150 г. до н. э. (Polyb., 34, 10, 10; см. Strabo, IV, 6, 12). Когда тевриски вследствие резкого падения цеи на золото в Италии отказались разрабатывать эти россыпи дальше вместе с римлянами, это послужило поводом для военных конфликтов. В 129 г. до н. э. консул Гай Семпроний Тудитан разбил теврисков и яподов⁷⁴. В 115 г. до н. э. римляне выступили и против карпов; против них боролся консул Марк Эмилий Сквар (CIL, III, р. 460; Aur. Vict., De viris illustr., 72)⁷⁵.

Аквилея приобрела во II в. до н. э. большое экономическое, а затем и военное значение для проникновения римлян в области северо-восточнее Альп и в бассейн Среднего Дуная. Она стала рынком для иллирийских и кельтских народов, которые в обмен на италийские товары продавали мед, скот, кожи, воск, сыр, рабов (Strabo, IV, 6, 10; V, 1, 8)⁷⁶. Товары из Аквилеи привозились по суше в Навпорт. Из Навиорта они поступали к ианнонским и другим иллирийским племенам. По р. Коркора (совр. Крка) суда переправлялись в Саву и доходили до Сискии, которую (вместе с Сирмисм) Страбон называет важнейшим городом на пути в Италию (Strabo, IV, 6, 10; VII, 5, 2). Поселение Навпорт в римский период не имело городского статуса, но, по свидетельству Тацита, было подобно муниципию (Ann., I, 20). Здесь уже в I в. до н. э. возникла римская торговая фактория⁷⁷. Надписи позднереспубликанского времени называют в Навпорте италийских торговцев-отпущенников. Луций Сервилий Сабин из Аквилеи построил в Навпорте на свои деньги храм и портик Нептуну (CIL, III, 3378). Отпущенники Квинт Торравий и Марк Фульгинас Филоген, magistri vici, позаботились о сооружении какого-то храма с портиком (CIL, III, 3777). Публий Петроний Амфион и Гай Фабий Карбон, магистры Навпорта, по решению всей общины построили храм иллирийской богине Экворне (CIL, III, 3776). Эти отпущенники принадлежали к постоянному населению Навпорта: здесь остались их надгробия, поставленные детьми. Эти первые римские торговцы и судовладельцы, обосновавшиеся в Паннонии уже в конце Республики, стали жертвами Панноно-далматского восстания 6—9 гг. н. э. (Veil. Pat., II, 110, 6).

Экономическому проникновению римлян в области будущей провинции способствовал «янтарный путь» — торговая дорога, проходившая через юго-западные города Паннонии — Эмону, Петовион, Саварию, Скарбанцию и Карнунт, по которой с балтийских берегов поступал в Аквилею и другие города Италии янтарь⁷⁸. Находки предметов римского импорта времени поздней Республики в районе Эмоны, Карнунта, Сискии также свидетельствуют о торговых связях обитавших в этих областях племен с римлянами еще до завоевания Паннонии⁷⁹. На этом пути обычны находки римских денариев республиканского времени. К этим областям Паннонии относится сообщение Веллея Патеркула о знакомстве паннонских племен с латинским языком (Veil. Pat., II, 110, 5), принадлежащее времени восстания 6—9 гг. н. э., о чем свидетельствуют и латинские легенды с именами царей или названиями племен у кельтов.

Развитая торговля между дунайскими провинциями и Италией в раннеимператорское время, о чем сообщает Страбон и более поздние источники, основывалась, очевидно, на издавна сложившейся хозяйственной специфике дунайских народов. Экономические особенности, отличавшие одну область Империи от другой, имели своим основанием прежние ремесленные и сельскохозяйственные навыки племен. Высокого качества железные изделия из Норика и шерстяные плащи, распространявшиеся в Италии, могут в этом смысле указывать на то, что производство железа и изготовление шерсти были весьма распространены у норических кельтов и до римлян. Сельскохозяйственная специфика Реции, известная в римский период, когда провинция торговала с соседними провинциями и варварскими племенами смолой, воском, сыром, скотом и другими продуктами земледелия, могла сложиться еще в доримский период (Strabo, IV, 6, 9; Tacit., Germ., 41). В торговых связях с дунайскими кельтами находились и иллирийские племена Паннонии. Эти связи способствовали политическому объединению племен под главенством одного наиболее развитого племени. Этот фактор возрастающей консолидации народов Среднего Дуная не мог не учитываться Римом в его продвижении на север.

Длительное общение племен друг с другом, общий ход исторического процесса, влияние греческого и римского рабовладельческого мира способствовали прогрессу общественного развития племен Паннонии. Сами взаимоотношения племен друг с другом, когда одни из них более развитые, другие — менее оказывались втянутыми в общения политического, военного или хозяйственного характера, подрывали замкнутые устои родо-племенного быта. Чеканка монет с территории доримской Паннонии подтверждает влияние одних племен на другие и обнаруживает торговые и политические связи, которые у них существовали. Самые ранние монеты теврисков, чеканка которых началась в 90-х годах I в. до н. э., происходят из района Петовиона, на грапице Паннонии и Норика. Эти монеты были распространены главным образом в долине Верхней Савы и Дравы. Находки монет из района Петовиона, где обитали серреты и серапилии (с именами царьков — Boio, Tinco, Atta, Adnmati, Nemet и др.)⁸⁰, дают основания считать, что здесь была в ходу монета теврисков и эта область Паннонии находилась в сфере их господства. Паннонкие племена на Нижней Саве вплоть до Сискии пользовались монетой скордисков. На северо-западе Паннонии монету чеканили бойи и отчасти эрависки. Монета бойев была в обращении у северных иллирийских племен Паннонии. Однако из Паннонии происходит множество типов и подтипов монет, свидетельствующих о том, что их чеканка производилась и менее значительными племенами. Монеты далеко не всегда возможно связать с определенным районом или племенем. Так, из долины р. Капош, где в современном Рёголь существовало значительное кельтское городище и где, по-видимому, обитали геркуниаты, происходит множество мелкой серебряной монеты кельтского типа, точного отнесения которой к какому-то определенному племени не дано.

Это разнообразие монетных типов было обусловлено не столько экономическими причинами, сколько имело целью подчеркнуть авторитет власти царя в глазах соплеменников и соседних народов⁸¹. В то же время факт чекана монеты указывает на известную сложность общественного организма и связан с теми внутренними процессами, которые происходили у племен и сопровождались заменой кровнородственных связей территориальными возникновением хозяйственных связей между племенами, ростом товарно-денежных отношений, образованием племенных союзов. Те племена Паннонии, которые далее продвинулись в своем развитии и подверглись некоторому воздействию греко-римской цивилизации, оказались более расположенными признать римское владычество. Колебания знати в своих симпатиях к Риму, соперничество значительных племен друг с другом, общая разобщенность сил варварского мира способствовали завоеванию Римом областей Среднего Дуная. Когда в I в. до н. э. римляне проникли в области Паннонии, ни один из союзов племен (под властью бойев и теврисков, скордисков или паннонцев) не был достаточна сильным, чтобы противостоять Риму. Неоднородность этнической и общественной структуры Паннонии сказывалась в римский период в постепенной социальной и культурной романизации отдельных племен и областей. Пережитки родо-племенной организации у паннонских племен, вероятнее всего, не были ликвидированы полностью.

¹ Plm., HN, III, 147; App., 111., 22; Aur. Viet., Caes., 40, 9.
² Strabo, VII, 5, 2: 10; Dio Cass., 49, 36, 2; Amm. Marc., 16, 10, 21; 22, 15, 5; 23, 6, 6.
³ Frontin., Strategy II, 1, 15; Dio Cass., 49, 36, 2.
⁴ Plin., Panegyr., 12; Dio Cass., 71, 7, 1—5; lord., Get., 280.
⁵ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 21 стр. 99.
⁶ Plin., HN, III, 148; Ptolem., Geogr., II, 14, 2; Strabo, VII, 5, 2; 5, 3; 5, 10; App., Ul., 14; Dio Cass., 49, 36, 2; Ist. Borzsâk. Die Kentnisse des Altertums über das Karpatenbecken. Budapest, 1936, S. 34—36; A. Graf. Übersicht der antiken Geographie von Pannonien. Budapest, 1936, S. 14—15.
⁷ Plin., HN, 148; Ptolem., Geogr., II, 15; Dimensuratio provinciarum, 18 (A. Riese. Geographi Latini Minores. Heilbronnae, 1878); A. Mocsy. Pannonia.— RE, Hbd. IX, col. 584.
⁸ A. Graf. Op. cit., S. 13.
⁹Ibid., S. 8,24.
¹⁰ A Graf. Op cit, S. 14—15.
¹¹ A. Mocsy. Pannoma, col.,526.
¹² Сейчас лесами покрыты только склоны гор в Венгрии; ни медведи, ни кабаны в лесах не водятся.
¹³ М. Szabo. The Celtic Heritage in Hungary. Budapest, 1971, p. 14—15.
¹⁴ D. Detlefsen. Die Anordnung der geographischen Bücher des Plinius und ihre Quelle. Berlin, 1909, S. 45—46.
¹⁵ W. Kroll. C. Plinius Secundus der Altere.— RE, Hbd. 41, col. 305.
¹⁶ Strabo, VII, 5, 3; A. Graf. Op. cit., S. 14—16.
¹⁷ A. Mocsy, Die Bevölkerung von Pannonien bis zu den Markomannenkriegen. Budapest, 1959 (далее — Bevölkerung).
¹⁸ A. Mocsy. Bevölkerung, S. 16—18; idem. Pannonia, col. 530; H. Müller-Karpe. Zeugnisse der Taurisk er in Kärnten.— «Carinthia», 141 (1951), S. 602; R. Egger. Teurnia. Klagenfurt, 1963, S. 10. Г. Альфельди склонен помещать теврисков ne только на юго-западе Паннонии, но и на северо-западе, считая, что во второй половине II в. до н. э. и на рубеже II—I вв. до н. э. под теврисками понимались все жители Норика и Западной Паннонии (G. Alföldi. Taurisci und Norici.— «Historia», XV, Hf. 2, 1966, S. 224—241).
¹⁹ H. Muller-Karpe. Op. cit., S. 670—672; K. Wdlvonseder. Zur keltischen Besiedlung des Ostalpenraumes.— «Beiträge zur älteren europäischen Kulturgeschichte. Festschrift für R. Egger», II. Klagenfurt, 1953, S. 90—92.
²⁰ A. Mocsy. Bevölkerung, S. 21—24.
²¹ H. Müller-Karpe. Op. cit., S. 670—672.
²² Во время Цезаря латобики были союзниками гельветов (Caes., BG, I, 5; 28; 29).
²³ A. Aljöldi. 1 varciani della Pannonia méridionale ed i loro vicini.— AC, 17, 1918, p. 13—18; A. Môcsy. Bevölkerung, S. 22.
²⁴ Было высказано мнение о том, что варцианы — иллирийское племя с кельтским названием (R. Vulpe. Gli illirici dell’Italia imperiale Romana.— «Ephemeris Dacoramana», III (1925). Roma, p. 158). Недавно Г. Петрикович обратил внимание на то, что характер личных имен варцианов не позволяет определить их этническую принадлежность, так как в надписях в одинаковом количестве встречены кельтские и иллирийские имена; некоторые имена варциапов сходны с иллирийскими именами из района полуострова Истрии (Н. v. Petricovits. Die Varciani.— VAHD, 1954—1957, II, S. 62).
²⁵ A. Môcsy. Bevölkerung, S. 22—24.
²⁶ K. Пач (C. Patsch. Colapiani.— RE, IV, col. 361) и M. Ростовцев {M. Ro-stovtzeff. Gesellschaft und Wirtschaft im römischen Kaiserreich, I. Leipzig, 1929, S. 197) считали Сискпю центром племени колапиапов. А. Майер (A. Mayer. De Iapodibus populo illyrico celtis commixto.— «Serta Hoffil-leriana». Zagreb, 1940, p. 192—195) полагал, что колаппаны первоначально принадлежали к яподам, племени иллирийского происхождения. Майер считает, что яподы некогда господствовали и на Адриатическом побережье Италии и вывели свои колонии в Пицен. Петрикович (op. cit., S. 64—65) отмечает, что Плиний ошибался, помещая колапиапов на Саве и относя их к главным племенам Паннонии. Знания Плиния восходят к Варропу, когда о племенах Паннонии были осведомлены очень плохо, чтобы отличать большие племена от малых и значительные от незначительных. Но так как связь Северо-Восточной Италии с областями на Саве проходила долиной Колаписа, то колапианы, жители этой долины, могли считаться большим племенем. Их область расселения Петрикович ограничивает только течением р. Колапис.
²⁷ A. Dobô. Inscriptiones extra fines Pannoniae Daciaeque repertae ad res earundem provinciarum pertinentes. Budapest, 1940, 189 (далее — A. Dobô). A. Альфельди полагал, что cives Sisciani (как и римский воин в надписи из Аррабоны — совр. Дьёр — CIL, III, 4373, обозначивший себя как siscia-mis), были ne только горожанами Сискии, но, как варцианы и латобики, принадлежали к организованной из племени общины — civitas {A. Alföl-di. varciani..., p. 14,17). Петрикович (op. cit., S. 63—63) обратил внимание на то, что обозначение лиц посредством принадлежности к общине определенного города имеет многочисленные примеры (например, civis Puteolanus, civis Tomitanus) и отнюдь не понимается как свидетельство этнической принадлежности. В крайнем случае, полагает он, племя могло получить свое название от атрибуированного к городу местного поселения, подобно Betjsii Traianenses, присоединенных к colonia Traiana в землях хантов.
²⁸ Циппель считал Сегестику не городом паннонцев, а городом карнов, захваченным некогда яподами. Следы этой борьбы, по его мнению, содержатся у Плиния, называющего пришедшие в упадок города карнов — Окру и Сегесту (HN, III, 131) (G. Zippel. Die römische Herrschaft in Illy-rien bis auf Augustus. Leipzig, 1877, S. 228). По мнению Моммзена, Сегестика (или Сиския) была городом кельтского племени скор дисков {Т. Моммзен. История Рима. М., 1937, стр. 161—162). Небезынтересно отметить, что имя Сегеста носил тесть Арминия, известного вождя херу-•сков (Strabo, VII, 1, 4; Tacit., Ann., I, 55; 57; 71).
²⁹ А. Мочи (A. Mocsy. Bevölkerung, S. 26) вначале поместил озериатов на Саве и считал их кельтами. Затем он вернулся к старой точке зрения о возможной принадлежносыт озериатов к славянским племенам (A. Môcsy. Pannonia, col. 708), как считал Киперт. Сходство в названии ôaeptàts; и славянского слова озеро (ezero, jezero) представлялось ему не случайным совпадением; по этой причине он отвел озериатам области вдоль восточного берега оз. Пельсо. Г. Петрикович вновь поместил это племя в районе Пельсо, также обратив внимание на очевидное сходство в наименовании племени и русского «озеро». Г. Петрикович приводит параллели к ezero в индийском и древнегреческом языках (H. Petricovits. Op. cit., S. 65). К. Пинк (K. Pink. Die Münzprägung der Ostkelten und ihre Nachbarn. Berlin, 1938, S. 131) на основании типов монет из областей оз. Пельсо полагает, что здесь обитали озерпаты и геркуниаты. Г. Альфельди расположил озериатов восточнее Сискии и их соседями считает паннонское племя бревков (G. Alföldi. Eine römische Strassenbauinschrift ans Salona.— Acla Arch. 16, 3—4, 1964, S. 247—255).
³⁰ C. Patsch. Bustricius.— RE, III, col. 1077—1078; О. В. Кудрявцев. Исследования по истории балкано-дунайских областей в период Римской империи и статьи по общим проблемам древней истории. М., 1957, стр. 103— 112; A Môcsy. Pannonia, col. 708.
³¹ Известен царь трибаллов Сирм, отправившии посольство к Александру Македонскому {Arr., I, 6, 10—11; Strabo, VII, 3, 8).
³² Strabo, VII, 3, 8; 3, 13; 5, 6; 5, И; App., 111., 3; G. Zippel. Op. cit., S. 31—32.
³³ CIL, III, 11150; A. Dobô, 185, 188, 187, 365a; C. Patsch. Breuci.—RE, III, col. 381; A. Graf. Op. cit., S. 15; A. Môcsy. Bevölkerung, S. 75.
³⁴ A. Graf. Op. cit., S. 21; A. Môcsy. Bevölkerung, S. 76.
³⁵ A. Môcsy. Bevölkerung, S. 76—78.
³⁶ A. Graf. Op. cit., S. 17—18; A. Môcsy. Bevölkerung, S. 78.
³⁷ K. Zeuss. Die Deutschen und Nachbarnstämme. München, 1837, S. 175—177; F. Papazoglu, Srednjobalkanska plemena u predrimsko doba. Sarajevo, 1969, str. 210—214.
³⁸ K. Pmk. Die Münzprägung, S. 38—39, 64—65.
³⁹ A. Môcsy. Pannonia, col. 528.
⁴⁰ A. Môcsy. Bevölkerung, S. 28—30.
⁴¹ A. Graf. Op. cit., S. 16; A. Mocsy. Bevölkerung, S. 74—75.
⁴² A. Graf. Op. cit., S. 21; A. Môcsy. Bevölkerung, S. 31—36; M. Szabô. Op. cit., p. 11—14.
⁴³ Ihm. Boii.— RE, III, col. 630—632; /. Filip. Die keltische Zivilization und ihr Erbe. Prag., 1961, S. 127—133, 136; 139—143; K. Pink. Die Goldprägung der Ostkelten, S. 25; R. Paulsen. Die Münzprägung der Boier, I. Leipzig — Wien, 1933, S. 1—5.
⁴⁴ Filip. Die keltische Zivilisation, S. 127—143.
⁴⁵ H. Vetters. Zur Frage der keltischen oppida.—«Carinthia», 141 (1951), S. 694—697; 7. Fihp. Die keltische Zivilisation, S. 121—133.
⁴⁶ K. Pink. Die Goldprägung der Ostkelten, S. 23—29.
⁴⁷ R. Paulsen. Op. cit., I, S. 77—90; II, 30, № 711—730; 31, № 731—750; 32, № 751—754, 758—770; 33, № 771—777. 782—784, 785—789; 34, № 792—794, 795—797, 810; 35, № 811—813, 822—825; /. Filip. Keltove ve Stredni Evrope. Praha, 1956, S. 234, 502—504; idem. Die keltische Zivilisation. S. 141.
⁴⁸ A. Graf. Op. cit., S. 25, 79.
⁴⁹ J. Fitz. Herkunft und Ethnicum der Eravisker.— Acta Ant., 6, 3—4, S. 395—405; E. B. Bonis. Die spätkeltische Siedlung Gellerthegy-Taban in Budapest. Budapest, 1969, S. 210—237; A. Mocsy. Bevölkerung, S. 59—63.
⁵⁰ A. Graf. Op. cit., S. 96—97.
⁵¹ L. Barkôczi — E. Bonis. Das frührömische Lager und die Wohnsiedlung von Adony (Vetus Salina).— Acla Arch., 4, 1954, S. 139, 143-144, 168.
⁵² L. Nagy. Les symboles astraux sur les monuments funéraires de la population indigène de la Pannonie.— LA, I, p. 232—243; A. Môcsy. Bevölkerung, S. 56—57; idem. Pannonia, col. 724.
⁵³ W. Tomaschek. Asaloi.—RE, I, col. 2638; A. Graf. Op. cit., S. 90, 93; L. Barkôczi. Brigetio. Budapest, 1951, S. 10—11; A. Môcsy. Bevölkerung, S. 54—56.
⁵⁴ C. Patsch. Beiträge zur Völkerkunde von Südosleuropa. I. Bis zur Festsetzung der Römer in Transdanubien.— SBAWW, Philosoph.-hist Kl., 214, 1. Wien — Leipzig, 1932, S. 13—45; A. Graf. Op. cit., S. 19—21.
⁵⁵ Strabo, VII, 3, 5; VII, 3, 11; Suet., Caes., 44, 3; Aug., 8, 2;
App., Ill,, 13; ВС, II, 110.
⁵⁶ R. Paulsen. Op. cit., I, S. 96, Taf. A, № 1; C. Patsch. Bis zur Festsetzung der Römer in Transdanubien, S. 44—45, Anm. 5—6.
⁵⁷ A. Graf. Op. cit., S. 20—21.
⁵⁸ A. Alföldi. Zur Geschichte des Karpathenbeckens im I. Jahrhunderts. Leipzig — Berlin, 1942, S. 6, 16.
⁵⁹ J. Fitz. Herkunft und Ethnicum der Eravisker, S. 402, Anm. 34; A. Môcsy. Bevölkerung, S. 73.
⁶⁰ R. Sy me, in: JRS, 23 (1933), p. 69—71 (рец. на кн.: E. Swôboda. Octavian und Illyricum. Wien, 1932); A. Môcsy. Pannonia, col. 519—529; G. Alföldi. Bevölkerung und Gesellschaft der römischen Provinz Dalmatien. Budapest, 1965, S. 50—52 (далее — Bevölkerung).
⁶¹ A. Môcsy. Bevölkerung, S. 131—132.
⁶² G. Alfoldi. Bevölkerung, S. 86.
⁶³ Ibid., S. 86, 166.
⁶⁴ E. M. Штаерман. Община в западных провинциях Римской империи.—
«Klio», 38, 1960, стр. 216.
⁶⁵ В триумфе Германика над германскими племенами в 17 г. везли добычу, вели пленных, несли картины с изображением гор, рек, сражений (Tacit Ann., II, 41).
⁶⁶ И. Т. Кругликова. Дакия в эпоху римской оккупации. М., 1955, стр. 15.
⁶⁷ Tacit., Germ., 23; Strabo, III, 3, 7.
⁶⁸ Amm. Marc., 15, 12, 8; 26, 8, 2; 30, 7, 2.
⁶⁹ E. Gren. Kleinasien und der Ostbalcan in wirtschaftlichen Entwicklung in römischer Kaiserzeit. Uppsala, 1941, S. 138—139.
⁷⁰ E. Swöboda. Carnuntum, seine Geschichte und seine Denkmäler. Wien, 1953 S. 124; E. B. Thomas. Römische Villen in Pannonien. Budapest, 1964 S. 73—107, Taf. 64.
⁷¹ Horat., Carm., Ill, 24; Т. Д. Златковская. Мезия в I—II вв. н. э. М., 1951, стр. 20.
⁷² Т. Д. Златковская. Возникновение государства у фракийцев VII—V вв. до н. э. М., 1971, стр. 92—95, 105—108.
⁷³ H. Vetters. Op. cit., S. 690—691.
⁷⁴ Liv., Per., 59; Dessau, 8885; G. Zippel. Die römische Herrschaft in lllyrien bis auf Augustus. Leipzig, 1877, S. 135—137; G. Alföldi. Taurisci und Nori-ci, S. 233.
⁷⁵ G. Zippel. Op. cit., S. 137.
⁷⁶ S. Panciera. Vita economica di Aquileia in età Romana. Aquileia, 1957, p. 19, 76—78, 80—81, 86,95—97. К сожалению, мне осталась недоступной работа: A. Galderini. Aquileia Romana. Milano, 1930.
⁷⁷ В. Saria. Nauportus.— RE, XVI, 2, col. 2008—2014; S. Panciera. Op. cit., S. 76—78; A. Graf. Op. cit., S. 43—44; A. Möcsy. Bevölkerung, S. 18—19, 94— 95. Как далеко могли проникнуть римские торговцы, свидетельствует Тацит: они находились за Дунаем, у маркоманпов, в столице Маробода, в областях современной Чехословакии {Tacit., Ann., II, 62).
⁷⁸ Р. Сайч (САН, X, р. 357) считал, что вдоль «янтарного пути» проходила западная граница Паннонии.
⁷⁹ A. Radnöti. Die römische Bronzegefasse von Pannonien. Budapest, 1938, S. 11—13, 18, 20, 25.
⁸⁰ K. Pink. Keltische Sielbergeld in Noricum, S. 48—49, 61, 71, 73.
⁸¹ Мы можем сослаться здесь в качестве аналогии на факт, отмеченный Т. Д. Златковской, когда фракийские цари из племени одрисов чеканили монету в конце V — первой половине IV в. до н. э., которая предназначалась для внутреннего обращения и имела хождение на территории, подпавшей под их власть (Т. Д. Златковская. Возникновение государства у фракийцев, стр. 70—73).

<<Назад Вперёд>>

Просмотров: 6255

загрузка...

Другие книги по данной тематике

А. С. Шофман.
История античной Македонии

Карл Блеген.
Троя и троянцы. Боги и герои города-призрака

А. Ф. Лосев.
Гомер

Фюстель де Куланж.
Древний город. Религия, законы, институты Греции и Рима

e-mail: historylib@yandex.ru

разделы

Эта книга находится в разделах

Список книг по данной тематике

Случайные книги

Полезное

Реклама

I. Доримская Паннония