Глава четвертая. Войны египтян с гиксосами

Конец Среднего царства ознаменован значительным ослаблением египетского государства. Наступает смута в стране, время больших неурядиц и усобиц. Центральная власть фараонов слабеет. Династия могущественных Аменемхетов и Сенусертов уступает место узурпаторам, которые быстро чередуются один за другим. Судя по очень небольшому количеству памятников, сохранившихся от этой эпохи, это было временем упадка единой и центральной государственной власти. Туринский папирус, некоторые надписи этой смутной эпохи и конспект Манефона сохранили в общей сложности большое количество имен царей этого времени. Однако общая продолжительность их царствования невелика и не достигает тех больших цифр (637—937 лет), которые сохранились в позднейшей полуисторической традиции. Судя по всем данным, от конца 12-й и до начала 18-й династий прошло немногим более 200 лет. Манефон делит этих царей на династии, правившие в Фивах, в Ксоисе и в Аварисе. Однако трудно предположить, чтобы это были династии, связанные узами кровного родства и законного престолонаследия. Весьма возможно, что в эту смутную эпоху, во всяком случае во время царствования фараонов 14-17-й династий, Египет делился на ряд самостоятельных княжеств и что многие из фараонов, имена которых сохранили памятники и историческая традиция, царствовали одновременно в разных местах страны, а иногда соперничали между собой. В надписи одного из фиванских царей Неб-хепер-Ра Интефа говорится о наказании некоего Тети, сына Мин-хотепа, происходившего из Коптоса. Царь отрешает виновного в «дурном деле» от должности и лишает его и все его потомство принадлежащих им доходов. И вместе с тем царь проклинает тех «царей и правителей», которые ему окажут снисхождение. Очевидно, это были царьки отдельных маленьких царств, на которые распался Египет в этот период продолжительных и глубоких смут.¹⁾ Сходство некоторых имен позволяет лишь очень предположительно установить отдельные группы Интефов, Себекхотепов, Себекемсафов и Неферхотепов, которые, весьма возможно, царствовали в [126] Верхнем Египте и центром влияния которых, может быть, были Фивы.²⁾ Лишь о некоторых из этих многочисленных царей мы имеем скудные сведения из документов и памятников эпохи Среднего и Нового царства. Так, Ра-сехем-ху-тауи Аменемхет Себекхотеп был, очевидно, погребен в фиванском некрополе, так как его гробница была ограблена в эпоху Рамессидов, так же как и гробница Себекемсафа и его жены царицы Нубхас,³⁾ как указывают акты специальной следственной комиссии, назначенной при Рамзесе IX для расследования дела о массовом разграблении царских гробниц. Надписи с его именем были найдены в разных местах Египта, от Бубастиса до 2-го Нильского порога. О другом Себекхотепе той же эпохи мы знаем еще меньше. Имена его были найдены на разных предметах в Карнаке, Эль-Кабе, Абидосе и Гебелеине. Несколько яснее выступает из тьмы веков фигура Неферхотепа, оставившего в Абидосе большую историко-религиозную надпись. Его резиденция находилась севернее Абидоса, однако, он бывал в районе Гелиополя. Его имя встречается около 10 раз в области порогов. На одном камне в Карнаке было найдено его имя и имя его брата и преемника. Пипер думает, что двойная статуя, найденная в Карнаке, изображает этих двух царей, которые, по предположению Марриэта, были соправителями.⁴⁾ Судя по тому, что Неферхотеп царствовал 11 лет, что после него царствовали подряд два его брата и что его надписи были найдены в разных местах Египта, он сумел на время укрепить в своих руках власть над всем или почти всем Египтом. Особенный интерес представляет его большая надпись, найденная в Абидосе, в которой он описывает сооружение памятника Озирису в Абидосе и организацию особых религиозных церемоний, очевидно, имевших целью укрепление культа Озириса и тем самым царя, в качестве сына и наместника Озириса в Египте.⁵⁾

Однако ни одному египетскому царю этой эпохи не удалось образовать прочной и сильной династии. Сам Неферхотеп так же, как и его предшественник, был сыном частного человека. В своей надписи он называет себя сыном «отца бога» (или божественного отца) Ха-анх-ефа и царицы-матери Кема. Жреческий титул «отец бога» встречается в предшествующий период, а также позднее в эпоху Нового царства, и что особенно важно — в эпоху Эхнатона. Трудно сказать, носили ли эти титулы родители Неферхотепа до его восшествия на престол или они их получили только после того, как Неферхотеп завладел короной Египта. Более существенно, что Неферхотеп был, очевидно, связан с жречеством, в частности, с жреческой коллегией Абидоса, совершенно так же, как некоторые другие фараоны 13-й династии, которые в своих надписях подчеркивают связь с культом Пта в Мемфисе.⁶⁾ Очень многие фараоны 13-й династии, очевидно, являясь представителями различных социальных группировок, может быть, вознесенные на вершину власти восставшими средними слоями населения, не считали нужным даже в официальных надписях скрывать свое простое происхождение. Так, на некоторых надписях этого времени и в списках царей мы находим далеко не царские имена пятого царя 13-й династии Юфни, далее царя Иа-Иб, царствовавшего 10 лет [127] и 8 мес, некоего Мер-мешау, имя которого в переводе означает «начальник воинов». Две колоссальные статуи этого, весьма возможно, военного узурпатора, опиравшегося на войско, происходят из храма Пта в Танисе.⁷⁾ Человеком не царского рода был и Нехси, имя которого означает «негр» или «нубиец», и довольно часто встречается в качестве обычного имени частного человека. Очевидно, Нехси также, как Мер-мешау и некоторые другие эфемерные цари этого времени, могут быть отнесены к особой группе северноегипетских царей, особенно тесно связанных с Дельтой, а в частности с Танисом. Имя Нехси было обнаружено в краткой надписи на одном фрагменте каменного косяка из Таниса. В этой надписи упоминается «памятник Сэта, владыки Ра-Ахета».⁸⁾ Статуя Нехси найдена в Леонтополе, во внутренней дельте. На этой статуе сохранилась также надпись, в которой Нехси назван «любимым Сэтом из Авариса».⁹⁾ Все эти факты ясно указывают, что Нехси уже жил в эпоху, когда существовал город Аварис, ставший столицей гиксосов, и когда в Египте стал укрепляться культ бога Сэта, обычно отождествлявшийся с иноземными азиатскими богами (Бел, Решеф) и, очевидно, энергично насаждавшийся в Египте гиксосскими царями, как указывают краткие надписи этого времени и позднейшая историческая традиция.

Резкое социальное расслоение и обостренная классовая борьба привели к крупным социальным движениям, которые потрясли все здание вековой древнеегипетской государственности именно в эту эпоху ослабления центральной власти и иноземных вторжений. Против царя и царской власти подымаются орды азиатов-иноземцев и недовольные элементы внутри страны. На это указывают особые тексты «поношения иноземцев», сохранившиеся на черепках и относящиеся к 13-й династии. Как указывает издатель и комментатор этих текстов К. Зете, эти надписи содержат формы слов, типичные для Древнего царства, но облеченные в орфографию времени Среднего царства. Надписи сохранились на черепках, которые, очевидно, являются частями сосудов, разбивавшихся при совершении определенной религиозно-магической церемонии. Магический обряд «разламывания красных горшков» с именами князей, племен и частных людей, враждебных царю, должен был символизировать магическое уничтожение всех этих враждебных царю элементов. Тут упоминаются азиаты на севере, нубийцы на юге, ливийцы на западе, отдельные иноземные князья, а также египтяне, очевидно, вожди восставших против царя. Надписи дают интереснейший историко-географический материал, характеризующий сферу влияния Египта в соседних странах и те пограничные зоны, которые требовали особенно внимательного отношения к себе со стороны египетского правительства, тая в себе большие для Египта опасности. Среди географических имен следует указать на Библ, Палайтир и Яримут, часто упоминающийся в амарнских текстах. Далее упоминаются местности южной Палестины: Аскалон, Иерусалим, местность Анак, страна [128] Шапа или Ашапа. Наконец, упоминаются и особые люди «из гавани», очевидно, беспокойный люд приморских городов, в частности сирийских, состоявший из рабов, бедняков и представителей средних слоев ремесленно-торгового городского населения. С этими людьми в эпоху крупных социальных сдвигов особенно приходилось считаться рабовладельческому государству, аристократии и царю.¹⁰⁾

Очень яркий свет на эти глубокие социальные движения проливают дидактические произведения времени Среднего царства, тесно смыкающиеся со своеобразными религиозно-философскими поэмами и трактатами. Поучения, вложенные в уста мудрецов Ипувера, Неферреху, Хахеперрасенеб-Онху, обращенные к царю Мерикара и высокохудожественная «Беседа разочарованного со своей душой» образуют типологически единый цикл литературных произведений, в которых описываются реально-исторические события, главным образом крупные народные движения, приводившие иногда к острой классовой борьбе.

Эта эпоха была также временем постепенного проникновения в Египет иноземцев-азиатов, приведшего в конце концов к завоеванию Египта иноземцами, за которыми историческая традиция закрепила название гиксосов.¹¹⁾ Наиболее уязвимым местом на границах Египта был Суэцкий перешеек, где издавна грозили мирным селениям земледельческого Египта азиатские племена и, в частности, кочевые орды азиатских бедуинов, которых египтяне называли хериуша, ментиу-сатет и аму. Поэтому со времен Древнего царства фараоны постоянно стремились, с одной стороны, укрепить северо-восточные границы Египта, с другой — замирить и подчинить себе беспокойные кочевые племена Синайского полуострова и Палестины. Эта задача была всегда одной из важнейших задач египетской внешней политики. Поэтому понятна та гордость, с которой гераклеопольский царь говорит в своем «Поучении», что «восточная граница государства ныне защищена от азиатских племен».¹²⁾ Но в эпоху крупных социальных смут накануне Нового царства Египет не был в состоянии дать отпор азиатским племенам. И мы видим, что в это время азиаты широкой волной вливаются в Египет. Дельта Нила стала доступной для иноземцев, иноземные ремесленники наводняют нижний Египет. Об этом мы читаем в Лейденском папирусе, автор которого грустно констатирует, что «иноземное племя пришло в Египет», «племена пустыни стали повсюду египтянами», «пустыня распространилась по всей земле», и «нигде нет больше египтян». Иноземцы захватывают все в свои руки. Сперва мирно проникая в Египет, они постепенно становятся хозяевами положения. На это ясно указывает Ипувер: «Каждая иноземная страна приходит. [Она говорит]: «это наша вода. Это наше благополучие». И что нам с этим делать? Все гибнет».¹³⁾ А в тексте Эрмитажного папируса говорится уже о военном вторжении азиатов [сети], вооруженных мечами, которые грабят страну и похищают упряжной скот с пашни.¹⁴⁾

Но кто были эти иноземцы? На этот вопрос должно дать ответ изучение этнического состава Передней Азии в начале 2-го тысячелетия до х. э. Последние раскопки, произведенные на территории [129] Сирии, Малой Азии и Месопотамии, а также детальное изучение ряда переднеазиатских языков указывают, что древнейшим этническим элементом, населявшим страны Передней Азии, была так называемая группа азианических народов, в состав которой входили эламиты, гутии, касситы, жившие в горных областях к востоку от Тигра, субарейцы, населявшие северную Месопотамию, протохетты, занимавшие восточную часть Малой Азии, и хурриты, обитавшие в северной Сирии и северо-западной Месопотамии. Лингвистические данные указывают на близость, существовавшую между этими народами. Так, между словами касситского и эламского языков мы можем наблюдать лишь диалектические различия. Некоторые элементы роднят касситский язык с протохеттским. Так, касситскому слову miri-ḭaš соответствует эламское слово muru [земля]. В касситском, как и в эламском, имена богов кончаются на -ak, например, касситское Šip-ak [Мардук] и эламское Tišp-ak [Энурта]. В касситском языке обычное окончание существительных на -(ḭ)aš больше соответствует хурритскому суффиксу, чем восточнозагрскому si/še. Одинаковые корни сближают касситский язык с протохеттским. Таковы касситское b/mašhu и протохеттское wašha-b [бог]. Наконец, в касситском и в хурритском мы наблюдаем чередование плавных и носовых и наличие двойной согласной -тл- [Табарна-Лабарна, Луллу-Нуллу, Ханигальбат-Халигальбат].¹⁵⁾

В настоящее время мы уже можем восстановить хотя бы в общих чертах картину взаимоотношений, существовавших между этими народами. Начало 2-го тысячелетия до х. э. было временем крупных племенных сдвигов и политических переворотов, происходивших на всей территории Передней Азии. В восточной части Малой Азии древнейшие протохеттские племена сталкиваются с племенами хеттов-неситов. Царь племени неситов Анитта образует обширное государство со столицей в Неша.¹⁶⁾ В 18-м веке, очевидно, в царствование хеттского царя Муршиля I, хеттские войска вторгаются в Месопотамию, захватывают Вавилон и увозят оттуда богатую добычу в Хаттушаш. В одном историческом документе говорится, «что хетты двинулись против царя Самсудитаны в страну Аккад».¹⁷⁾ С другой стороны, с востока на Месопотамию надвигаются полчища касситов, которые, очевидно, сперва проникают в Вавилонию в качестве колонистов и наемников, а затем, привлекаемые богатствами плодородной долины и древних цветущих городов, завоевывают значительную часть Двуречья. Вождь касситов Гандаш захватывает Вавилон и называет себя в своих надписях «царь четырех стран света, царь Шумера и Аккада, царь Вавилона». Он укрепляет господство касситов в Вавилонии и основывает династию касситских царей. Наконец, начиная с эпохи Хаммурапи, вавилонским царям приходится вести упорную борьбу с местным туземным населением северной Месопотамии, которое в вавилонских надписях называется субари и которое жило в стране, называвшейся по-шумерийски Субир, а по-аккадски Субарту. Позднее, этот народ ассирийцы называли шубару. Еще Саргон древний, царь Аккада, воевал со страной Субарту. Как видно [130] из документов, недавно найденных в развалинах царского дворца в Мари, Хаммурапи, ведя борьбу с этими северными горными племенами субари, которые теперь называются субарейцами, принужден был заключить против них военный союз с царем Мари, Зимрилимом. Очевидно, эти племена были многочисленными, сильными племенами, которые даже, возможно, образовали племенной союз в северной Месопотамии.¹⁸⁾ На очень широкое распространение субарейцев и влияние субарейской культуры указывает целый ряд фактов. Так, древние цари Ашшура носили субарейские имена Ушпия и Кикия. На обширной территории от района северного течения Тигра вплоть до Ниппура были найдены документы, содержащие субарейские имена. К востоку от Тигра, около Керкука, были найдены глиняные таблички, покрытые аккадскими надписями, содержащими субарейские имена. Раскопки Чиеры обнаружили здесь остатки чисто субарейского поселения. Субарейское влияние проникает и на запад, в области Амурру, населенные семитами, в Сирию и в Палестину. Документы из Аррафа, содержащие субарейские имена, указывают на распространение субарейцев к западу от Евфрата. Одно письмо из Тунипа, очевидно находившегося в области Оронта между Хаматом и Кадешем, содержит субарейские слова и глоссы. Такие же субарейские глоссы можно найти и в письме из Катны. Имя правителя Иерусалима Абд-Хипа содержит в себе имя субарейской богини Хипа [или Хепа]. В северной Палестине жило довольно много субарейцев, на что указывают субарейские имена, обнаруженные в документах, найденных Зеллином в Тель-Таанаке. Очень близки по своему этническому составу и по своему языку к субарейцам хурриты [или харрийцы]. Название этого племени встречается в аккадских надписях в форме Hur-ri, в хеттских надписях в форме Hur-la и в хурритских надписях в форме Hur-w-u. Судя по надписям, найденным в Богаз-кеое, в Рас-Шамра и в Нузи, хурриты во втором тысячелетии до х. э. населяли обширную территорию от Анатолии до Элама и от Армении до Египта. Центром большого хурритского государства был, по мнению Грозного,¹⁹⁾ город Хурра, находившийся, возможно, на месте нынешнего города Урфа в северной Месопотамии. В первой половине 2-го тысячелетия до х. э. в Сирии существовало большое хурритское государство. Поэтому Сирия в хеттских надписях называется Хурри, а в египетских Хор [или Хару]. Хурриты проникали в области Малой Азии, населенные хеттами. На это указывают религиозные и литературные тексты на хурритском языке, найденные в государственном архиве хеттских царей в Богазкеое. Последними остатками этих хурритов, очевидно, являются хориты, упоминаемые в Библии (греч. χορραιος). Однако это племя уже сильно пропитано семитскими элементами.²⁰⁾ Все эти факты показывают, что в первой половине 2-го тысячелетия до х. э. субарейско-хурритские племена образовали большое государство, охватывавшее северную Месопотамию, Сирию и Палестину. Весьма возможно, что к этим племенам принадлежали также и гиксосы, завоевавшие Египет в XVIII веке до х. э. Гетце предполагает, что это большое хурритское государство тождественно [131] с гиксосским. К этой точке зрения с некоторыми оговорками присоединился и Густаве, который сближает гиксосское имя Šmkn с именем субарейского бога Šimike.²¹⁾ Конечно, эта гипотеза еще нуждается в ряде подтверждений. Однако совершенно несомненным является факт постепенной инфильтрации азиатских племен, очевидно, как хуррито-субарейских, так и семитских, в Египет с начала 2-го тысячелетия до х. э.

Азиаты стали проникать в качестве торговцев и колонистов в Египет уже в эпоху Среднего царства. Так, на одном барельефе в гробнице номарха Хнум-хотепа в Бенихассане изображено 37 людей из азиатского племени аму во главе со своим вождем Ибша. Они преподносят номарху в виде дара притирания для глаз. Очевидно, это либо торговое посольство, либо колонисты, которые просят у номарха разрешения поселиться в Египте. Вождь этих азиатов аму носит титул — «правитель иноземной страны», совершенно тождественный с теми титулами, которые носили впоследствии гиксосские цари.²²⁾ На тесные торговые и культурные связи, соединявшие Египет с Сирией, указывает и то место в известном «Рассказе Синухета», где говорится, что Синухет давал приют послам «отправлявшимся на север или на юг ко двору».²³⁾ Когда же в конце Среднего царства, после блестящих царствований фараонов 12-й династии, Египет стал переживать период внутренних смут, усобиц и упадка, эта инфильтрация азиатских племен в Египет усилилась. Азиатские племена, пользуясь временным ослаблением египетского государства, стали все в большем и большем количестве и все глубже проникать в Египет. На это ясно указывают слова Ипувера «Племена пустыни стали людьми [т. е. египтянами] во всяком месте» в тексте Лейденского папируса № 344 — recto, который рисует картину большого социального переворота, происшедшего в Египте на рубеже между Средним и Новым царством.²⁴⁾

Рис. 26. Ручка кинжала с именем Нехемена. Найден в Саккара.
Каирский музей. Гиксосская эпоха.

Постепенная инфильтрация азиатов в Египет в эпоху значительного ослабления египетского государства подготовила завоевание Египта гиксосами. В состав этих гиксосских племен входили, очевидно, как хуррито-субарейские племена, так и племена семитов, на что указывает целый ряд фактов. Так, некоторые гиксосские имена носят ярко выраженный семитский характер. Таковы следующие имена: . Особенно интересны последние, очевидно, теофорные имена, в состав которых входят имена сирийской богини Анат и древнеханаанского героя Якова. Между прочим, среди географических названий Палестины в египетских надписях Нового царства встречаются названия: , очевидно, названия [132] местностей, образованные по именам племенных эпонимов Якова и Иосифа. Весьма возможно, что эти племена палестинских семитов входили в состав гиксосской группы племен. Далее, в гробнице царицы Ипуит в Саккара был найден гроб с именем некоего Аабд и в нем кинжал с именем гиксосского царя Апопи, а также некоего Нехемен [рис. 26]. Оба имени [Аабд — Нехемен], несомненно, семитского происхождения.²⁵⁾ Наконец, в надписи Яхмоса, сына Иабаны, приведены имена 19 пленников, взятых им у гиксосов. Среди них мы находим три семитских имени.²⁶⁾ Слова, служившие для обозначения лошади и колесницы (ssmt, mrkbt, ^cglt), проникшие в Египет в гиксосскую эпоху, носят также явно выраженный семитский характер.²⁷⁾ Египтяне, заимствовав у гиксосов колесницу и лошадь, заимствовали у них и соответствующие семитские слова, служившие для их обозначения. Некоторые религиозные верования гиксосов можно сопоставить с религиозными верованиями народов, населявших Палестину и области, лежавшие к западу от Евфрата. Так, в рассказе папируса Саллье № 1 говорится о том, что гиксосский царь Апопи-Ра, правивший в Аварисе, «назвал Сутеха своим владыкой и не служил никакому другому богу во всей стране, кроме Сутеха. Он построил ему храм прекрасной работы навеки у ворот царя Апопи-Ра. И он вставал каждый день, чтобы приносить ежедневные жертвы Сутеху. И вожди, подвластные царю, были там с гирляндами цветов, подобно тому, как это делалось в храме Ра-Горахте».²⁸⁾ С этим следует сопоставить и значение имени гиксосского царя «осел силен». Последние раскопки указывают на существование древнего культа осла и лошади в Палестине. В гиксосских могилах со скарабеями Апопи Газе и в Бет-Пелет были найдены захоронения ослов. Так, в [133] гробнице № 101 в Газе найдены остатки четырех ослов, положенные на более высоком уровне, чем труп человека. Весьма возможно, что эти ослы были принесены в жертву. В той же Газе найдены были и особые погребения человека с лошадью [гробница № 411].²⁹⁾ Осел считался культовым животным и в древней стране Мари. Так, в дипломатических письмах из архива дворца в Мари встречается любопытная фраза ^imerḫayari qatâlu (m), означающая в переводе «убивать ослят». В одном письме мы читаем: «Я отправил послание к Бина-Иштару. Бина-Иштар ответил мне следующее: «Я убил осленка вместе с Кармилимом и во имя богов вот, что я объявил Кармилиму: если ты согрешишь против Зимрилима и его войск, я встану на сторону твоего врага».³⁰⁾ Отсюда следует, что в стране Мари ритуальное убиение осленка было торжественным жертвоприношением, совершавшимся обычно при заключении политического союза. Наконец, следы этого культа осла сохранились и в поздней библейской традиции. Так, в Книге чисел рассказывается о вещей ослице Валаама:

«Валаам встал по утру, оседлал ослицу свою и пошел с князьями моавитскими. И воспылал гнев божий за то, что он пошел, и стал ангел господен на дороге, чтобы воспрепятствовать ему. Он ехал на ослице и с ним двое слуг его. И увидела ослица ангела господня, стоящего на дороге с обнаженным мечом в руке, и своротила ослица с дороги и пошла на поле, а Валаам стал бить ослицу, чтобы возвратиться на дорогу. И стал ангел господен на узкой дороге между виноградниками, где с одной стороны стена и с другой стороны стена. Ослица, увидев ангела господня, прижалась к стене и прижала ногу валаамову к стене, и он опять стал бить ее. Ангел господен опять перешел и стал в тесном месте, где некуда своротить, ни направо, ни налево. Ослица, увидевши ангела господня, легла под Валаамом. И воспылал гнев Валаама и стал он бить ослицу палкой.

И отверз уста ослицы господь, и она сказала Валааму, «что я тебе сделала,что ты бьешь меня вот уже третий раз». Валаам сказал ослице: «За то, что ты поругалась надо мною; если бы у меня в руке был меч, то я теперь же убил бы тебя». Ослица же сказала Валааму: «не я ли твоя ослица, на которой ты ездил сначала до сего дня? Имела ли я привычку так поступать с тобой?» Он сказал: «нет».

И открыл господь глаза Валааму, и увидел он ангела господня, стоящего на дороге с обнаженным мечом в руке и преклонился, и пал на лицо свое. И сказал ему ангел господен: «За что ты бил ослицу свою вот уже три раза? Я вышел, чтобы воспрепятствовать тебе, потому что путь твой неправ передо мной. И ослица, видевши меня, своротила от меня вот уже три раза. Если бы она не своротила от меня, то я бы убил тебя, а ее оставил бы живой».³¹⁾

На пережитки древнего культа осла указывает и перечень жертвенных животных в книге Исхода: «Все разверзающее ложесна мне, как и весь скот твой мужеского пола, разверзающий ложесна из волов и овец: первородного из ослов заменяй агнцем, а если не заменишь, то выкупи его: всех первенцев из сынов твоих выкупай; пусть не являются перед лицо мое с пустыми руками».³²⁾ Все эти факты [134] указывают, что в состав гиксосских племен входили племена семитов. Семитское происхождение гиксосов особенно резко подчеркивают Дюссо, Монтэ, Бурхардт и Вольф.³³⁾ Но, с другой стороны, нельзя отрицать некоторого родства между гиксосами и хуррито-субарейскими племенами Передней Азии. Так, гиксосское имя Šmkn очень близко к митаннийскому имени Šimike.³³ Далее египтяне называли гиксосов ^c3mw, совершенно так же, как и хеттов, участвовавших в битве при Кадеше.³⁴⁾ Таким образом, остается предположить, что в состав гиксосских полчищ, вторгшихся в Египет, входили как семиты, так и хурриты, населявшие Сирию.

Некоторые исследователи даже предполагают, что в начале 2-го тысячелетия до х. э. в связи с продвижением хеттов в северной Месопотамии и в Сирии образовалось большое гиксосско-хурритское государство, которое в XVIII веке в лице гиксосов завоевало Египет.³⁵⁾ На это указывает широкое распространение скарабеев гиксосского типа по всей Сирии и обнаружение в восточной Дельте и в Сирии особых поселений и целого ряда предметов, похожих по своему типу, которые обычно относятся к так называемой гиксосской культуре. Типичны в этом отношении медные серьги и булавки, бронзовые булавки и кинжалы, наконец, совершенно отличная от египетской черная и красная керамика, иногда покрытая резным линейным орнаментом. Палеографические особенности начертаний некоторых гиероглифов, своеобразный орнамент и изображения грифонов дают возможность выделить особую группу так называемых «гиксосских скарабеев», которые в большом количестве были найдены в Сирии, в частности, в гробнице № 37 в Мегиддо.³⁶⁾ Мотив грифона роднит гиксосское искусство с хеттским, указывая на присутствие хурритских племен среди гиксосов.³⁷⁾ Гиксосские поселения и лагери были найдены около Тель-эль-Иехудиэ, в Бет-Иерах и в Хазоре.³⁸⁾ Ольмстед и Брэстед предполагают, что последним остатком этой крупной гиксосской державы в Сирии был Кадеш, сосредоточивший вокруг себя целый ряд мелких сирийских государств и потому оказывавший столь упорное сопротивление египетским завоевателям.³⁹⁾

Рассказ о завоевании гиксосов сохранился, к сожалению, только в очень поздней и потому, очевидно, искаженной версии, в фрагменте исторического труда Манефона.⁴⁰⁾ Манефон рассказывает, что «был у нас царь по имени Тимайос (или Тутимайос), в чье царствование случилось, не знаю почему, что бог был нами недоволен и что пришли нечаянные люди поганого племени с восточной стороны, обладавшие достаточной смелостью, чтобы итти походом на нашу страну и насильно покорившие ее без единой битвы. И после того, как они подчинили себе наших правителей, они варварски сожгли наши города и разрушили храмы богов и поступили со всеми жителями самым враждебным образом: некоторых они убили, а у других увели в рабство жен и детей. Наконец, они выбрали из своей среды царя по имени Салатис, и он жил в Мемфисе и заставил как Верхний, так и Нижний Египет платить дань и поместил [135] гарнизоны во всех наиболее подходящих местах. И особенно укрепил он восточную часть, ибо предвидел, что ассирийцы, обладавшие в то время наибольшим могуществом, прельстятся их царством и нападут на них. И найдя в Саисском номе город, весьма подходящий для его цели (лежавший на восток от Нильского рукава вблизи Бубастиса и вследствие известных богословских воззрений называвшийся Аварисом), он его перестроил и весьма укрепил посредством стен, которыми он его обнес, и большого гарнизона в 240000 вооруженных людей, которых он поместил в нем для его защиты. Туда Салатис являлся каждое лето частью затем, чтобы собирать жатву, а частью затем, чтобы муштровать своих воинов и тем устрашать чужеземцев».^40a)

В этом рассказе Манефона поздние воспоминания о реальных исторических событиях уже сильно перемешаны с целым рядом легенд. Все повествование Манефона пропитано ярко выраженными тенденциями. Религиозная тенденция жреца Манефона сквозит в его указании на то, что основной причиной завоевания Египта гиксосами было то, что «бог был недоволен нами» (т. е. египтянами. В. А.). Великодержавная тенденция египтянина Манефона прорывается в презрительной кличке «поганое племя», которое он дает гиксосам. Наконец, проегипетская тенденция Манефона видна в его красочном описании того жестокого террора, который, по его словам, гиксосы установили в Египте. Легендарным анахронизмом является указание на то, что гиксосы боялись вторжения ассирийцев, которые в те времена, по словам Манефона, были сильнейшим народом. Несомненно легендарно и преувеличение численности гарнизона Авариса. Если принять во внимание, что в эпоху большого напряжения военных сил всей страны египетский фараон Рамзес II двинул против хеттов 30-тысячную армию, то вряд ли гиксосы могли держать в Аварисе 240000 воинов. Однако в рассказе Манефона мы найдем и целый ряд правильных указаний. Так, Манефон, продолжая свой рассказ о гиксосах, сообщает и название иноземцев «гиксосы», причем даже делает любопытную попытку истолковать это слово. Он дает две этимологии. Во-первых, он объясняет это слово, как «пленные пастухи» (‘Αιχμάλωτοι ποιμένες), а во-вторых, как «цари пастухов» (Βασιλεις ποιμένες). И в том и в другом случае этимологии, приводимые Манефоном, вполне правдоподобны. Слово «гиксосы» может восходить к египетским словам «цари (или правители) пастухов» , как указывает Манефон, говоря, что слово ύκ в священном гиероглифическом языке обозначает слово «царь», а слово σώς в народном демотическом языке — слово «пастух».⁴¹⁾ Однако, возможно, что первая половина слова «гиксос» восходит к египетскому слову «пленный» . Это тем более вероятно, что в надписи Пианхи смешиваются слова [136] «правитель» и «пленный» .⁴²⁾ Но, пожалуй, вернее всего, слово «гиксосы» является греческим искажением египетских слов «вожди пустынных стран» ,⁴³⁾ которые встречаются в надписи Уны времени Древнего Царства, в рассказе Синухета, в Бенихассанской надписи, наконец, в титулатуре гиксосских царей.⁴⁴⁾ Характерно в данном случае, что эти слова «вождь пустынных стран» служили в египетских надписях всегда для обозначения «правителя иноземных пустынных стран». Таков, например, «начальник пустынных иноземных стран Аму-Ибша», который является во главе посольства из 37 типичных азиатов к бенихассанскому номарху.⁴⁵⁾ Вполне историчны и правдоподобны также и другие указания Манефона.^*) Имя царя Тимайоса [или Тутимайоса] может быть сопоставлено с именем египетского фараона Дидимесу.⁴⁶⁾

Чрезвычайно характерна для египетского великодержавия та презрительная кличка, которая дана Манефоном вторгшимся иноземцам. Так, мы знаем, что египтяне называли Нубию «подлой страной Куш».⁴⁷⁾ На мирное проникновение азиатов в Египет указывают вышеприведенные тексты из «Поучений» этой эпохи. О жестоком терроре, который установили иноземцы-гиксосы, и о том, как они преследовали египетскую религию, мы узнаем из папируса Саллье № 1 и из надписи Хатшепсут в Спеос-Артемидос. Так, в папирусе Саллье № 1 рассказывается о гиксосском царе Апопи-Ра, который «назвал Сутеха своим владыкой и не служил никакому другому богу во всей стране, кроме Сутеха»⁴⁸⁾ и который послал правителю юга, фиванскому царю Секенен-Ра такое послание: «Если правитель юга не ответит на мое послание, то пусть он не служит никакому другому богу, кроме Сутеха».⁴⁹⁾ О преследовании гиксосами египетской религии говорится и в надписи Хатшепсут в Спеос-Артемидос: «Я восстановила то, что было в развалинах... со времен пребывания азиатов в Северной стране и в Аварисе, которые вместе с шемау были заняты разрушением. Они поставили себе царя и правили в неведении Ра, и не было никого, кто действовал бы по приказам бога до тех пор, пока не явилось мое величество».⁵⁰⁾ Вполне исторично указание Манефона, что Аварис был столицей гиксосов. Наконец, вполне правдоподобно указание Манефона, что гиксосский царь Салатис наложил дань на Египет и ежегодно являлся в Египет, чтобы там собирать жатву. С этим прекрасно вяжутся слова папируса Саллье № 1: «вся страна ему платила дань изделиями и всеми хорошими вещами Та-мери (Египет)».⁵¹⁾ С другой стороны, целый ряд приведенных выше фактов заставляет предполагать существование обширного гиксосского государства, которое [137] охватывало часть Сирии. Это подтверждается также и тем, что Яхмос I, изгнавший гиксосов из Египта, принужден был в течение шести лет осаждать город Шарухен в Палестине, который, очевидно, был одной из твердынь гиксосского могущества в Сирии.⁵²⁾ Поэтому у нас нет никаких оснований предполагать, как делает Вейлль, что этот рассказ Манефона, так же, как и соответствующие египетские рассказы и упоминания об изгнании гиксосов в более поздних египетских надписях, есть не что иное, как различные вариации одной и той же старинной легенды о том, какие бедствия претерпевал Египет, будучи завоеван иноземцами и как он был освобожден тем или иным египетским фараоном от ига завоевателей. Конечно, во всех этих рассказах имеются чисто беллетристические и даже легендарные элементы, но все они восходят к вполне реальному историческому факту завоевания Египта азиатами, на что указывает ряд вполне документальных надписей и исторических памятников.⁵³⁾

Вторжение гиксосов в Египет и завоевание ими всей страны было, очевидно, довольно длительным процессом. Воспользовавшись внутренней слабостью Египта, глубокой социальной смутой и раздроблением государства на целый ряд мелких самостоятельных княжеств, среди которых несколько выделялись лишь Фивы, где укрепилась династия «царей юга», азиатские племена стали постепенно проникать в Дельту, захватывать там пастбища для своего скота; отряды азиатских воинов стали поступать на службу к мелким царькам Нижнего Египта, образуя основу их военной силы. Вожди азиатских племен стали получать поместья и даже целые области в свое управление. Наконец, вслед за этим мирным проникновением произошло крупное военное вторжение. Ослабленный изнутри Египет стал добычей азиатских завоевателей гиксосов. Это, очевидно, произошло еще при последних царях 13-й династии. Так, на одном обломке каменного косяка, найденном в Танисе, сохранилась надпись царя Нехси, в которой упоминается «памятник Сэта из Ра-Ахета».⁵⁴⁾ Статуя этого Нехси была найдена в Леонтополе [Тель-Мокдам] во внутренней Дельте. Надпись на этой статуе содержит характерные слова «Любимый Сэтом из Авариса».⁵⁵⁾ Упоминание в этих надписях имени бога Сэта, который считался египтянами богом пустынных иноземных стран и всегда сопоставлялся с азиатским богом Белом и которого надписи называют богом гиксосов, а также упоминание гиксосской столицы Авариса ясно указывают на то, что царь Нехси [негр] был одним из маленьких царьков, который сохранил свою власть при гиксосах, но принужден был подчиниться власти верховного гиксосского царя, на что указывает упоминание Сэта в его надписях. Это становится особенно заметным, если сравнивать его надписи с надписями его предшественников Мер-мешау и Себекхотепа IV, которые себя обычно называли «любимый богом Пта из Мемфиса». Изменение государственного режима нашло свое отражение в изменении государственной религии.

Списки Иосифа и Африкана содержат по шести имен гиксосских царей. Египетские памятники и, главным образом, скарабеи этой [138] эпохи сохранили нам значительно большее количество имен, однако, все же крайняя скудость документальных данных все еще не позволяет в полной мере охарактеризовать эпоху гиксосского завоевания. Очевидно, одним из первых гиксосских царей, правивших в Египте, был некий Нубти-Сэт, к царствованию которого, судя по одной надписи Рамзеса II, относится начало особой храмовой эры, связанной с установлением культа Сэта в Танисе. Возможно также, что этот царь построил первое святилище Сэта в Танисе. Египетские памятники не сохранили нам никаких сведений об именах тех первых трех гиксосских царей Салатис, Бнон и Апахнан, которые сохранила нам позднейшая историческая традиция. Как предполагали Генгстенберг и Ольмстед, имя «Салатис» есть не что иное, как семитское слово «правитель».⁵⁶⁾ Возможно, что это был иноземный титул, который впоследствии стал собственным именем. Имя Бнона можно сопоставить с египетским именем Бебнем, которое встречается в Туринском царском папирусе.⁵⁷⁾ Значительно лучше известен нам Хи-ан, которого мы можем отождествить с пятым гиксосским царем по списку Иосифа, носившим имя Ианнас. На многочисленных скарабеях и печатях Хиана сохранились его титулы: «правитель иноземных стран», «благой правитель» и «благой бог», которые указывают на постепенную замену иноземной титулатуры традиционными титулами египетского фараона. Хиан принимает даже чисто египетские титулы и имена «сын солнца Сусер-ен-Ра-Гор, охватывающий страны, любимый своим двойником».⁵⁸⁾

Рис. 27. Нижняя часть статуи времени Среднего царства. На пьедестале надпись с именем царя Хиана. Найдена в Бубастисе. Каирский музей. Гиксосская эпоха.

Имя Хиана «охватывающий страны» указывает на его стремление восстановить былую мощь египетских фараонов и объединить под своей властью Египет и соседние страны. Можно думать, что Хиан господствовал почти над всем Египтом. Имя его было найдено на куске черного гранита в Гебелеине, в Верхнем Египте, а также на пьедестале статуи [рис. 27] времени Среднего царства, обнаруженной в Бубастисе. Его власть, возможно, простиралась и на Палестину и, может быть, также и на Сирию, так как в Гезере были найдены [139] скарабеи с его именем. На расцвет Египта и усиление торговли в эту эпоху указывают находки египетских предметов с именем Хиана далеко за пределами Египта. Так, на Крите под фундаментами второго Кносского дворца была найдена алебастровая крышка сосуда с именем Сусер-ен-Ра Хиана,⁵⁹⁾ а в Багдаде был приобретен маленький базальтовый лев, на груди которого вырезана надпись с титулом и именем Хиана «благой бог Сусер-ен-Ра» [ныне хранится в Британском музее № 987]. Очевидно, время царствования Хиана было временем наибольшого усиления гиксосской державы и гиксосских царей, правивших в Египте.⁶⁰⁾

Рис. 28. Верхняя часть статуи правителя времени гиксосского завоевания. Каирский музей.

Далее на скарабеях этой эпохи встречается целый ряд азиатских имен гиксосских царей, среди которых выделяются имена Анат-хер и Якоб-хер, в состав которых входят имена сирийской богини Анат, культ которой, очевидно, в эту эпоху стал проникать в Египет, и имя ханаанского героя, может быть, племенного эпонима Якова.⁶¹⁾ С именем Анат-хер можно сопоставить египетское имя Анати, [140] встречающееся в Туринском папирусе.⁶²⁾ А имя Якоб-хер уже сопровождается чисто египетской титулатурой «сын солнца, дарующий жизнь»,^62a) что указывает на то сильное влияние, которое египетская культура оказала на иноземных завоевателей. Многие из этих мелких гиксосских царьков правили, недолго, многие, возможно, правили лишь в отдельных областях, подчиняясь верховному гиксосскому царю. Отметим в заключение трех крупных гиксосских царей, носивших довольно обычное в то время имя Апопи, которое встречается на египетских надписях, а также в списках Манефона в греческой форме Апофис. Чисто египетское имя первого из этих Апопи — Аа-усер-ен-Ра встречается на обломке письменных принадлежностей писца Иту. Особенный интерес в этой надписи представляет традиционная египетская титулатура царя, снабженная рядом любопытных эпитетов. Так, составитель этой надписи называет Аа-усер-ен-Ра «царем Верхнего и Нижнего Египта, дарующим жизнь вечно, подобно Ра ежедневно, сыном солнца от плоти его, живым подобием Ра на земле, подобно которому нет ни в одной стране, [героем] в день битвы, имя которого больше, чем имя всякого другого царя прославлено вплоть до иноземных стран». Этот маленький гимн, составленный в честь гиксосского царя, уже ясно свидетельствует о попытках восстановления египетской культуры и даже официальной египетской религии, очевидно, подвергавшейся гонению при первых гиксосских царях.⁶³⁾

Рис. 29. Бронзовый кинжал гиксосской эпохи. На ручке гиероглифическая надпись с именем гиксосского царя Неб-хепеш-Ра. Найден в Саккара. Каирский музей.
(в книге показан клинком вверх. HF)

Власть Аа-усер-ен-Ра простиралась не только на Нижний, но и на Верхний Египет, на что указывает камень с его именем, найденный в Гебелейне и хранящийся ныне в Каирском музее. Судя по дате математического папируса Ринда, Аа-усер-ен-Ра царствовал не менее 33 лет, время, вполне достаточное для организации крупного и сильного государства.⁶⁴⁾ Имя следующего гиксосского царя Апопи Нехепеш-Ра сохранилось на электронной художественно исполненной ручке [рис. 29] бронзового кинжала, найденной в Саккара, а также на одном фрагменте сосуда.⁶⁵⁾ Наконец, имя последнего царя Апопи, носившего, кроме того, имя Аа-кенен-Ра, обнаружено на фрагменте сосуда из Митрахинэ, далее на жертвеннике с надписью, в которой царь говорит о себе, что он «живой Гор, успокоивший обе страны, благой [141] царь Аа-кенен-Ра сделал этот памятник для отца своего Сэта, владыки Хат-уарита, так как он поверг все страны под его сандалии», а также на статуе царя Мер-мешау, найденной в Танисе, где Апопи опять называет себя «любимым Сэтом».⁶⁶⁾ Все эти надписи ясно указывают на объединительные и завоевательные тенденции этих гиксосских царей, при которых произошла столь любопытная ассимиляция между иноземным культом Сэта и традиционными формами древнеегипетской религии.

Столицей гиксосского государства, как указывает Манефон, был город Аварис в восточной части Дельты, в Саисском номе, к востоку от Бубастисского рукава Нила. Очевидно, это название Аварис вполне соответствует египетскому названию Хат-уарит, которое часто встречается в надписях гиксосских царей, а также в папирусе Саллье № 1, в качестве города, посвященного богу Сэту. Так, в тексте папируса Саллье говорится: «Случилось, что земля египетская принадлежала нечистым и так как не было в то время владыки царя ж. з. с., случилось, что царь Секенен-Ра ж. з. с. был правителем ж. з. с. юга и что нечистые города Ра находились в зависимости от Ра-Апопи ж. з. с. в Хат-уарите, и вся земля ему платила дань своими изделиями и хорошими вещами Египта. И вот, Апопи-Ра ж. з. с. назвал Сутеха своим владыкой и не служил больше никакому другому богу, который был во всей стране за исключением Сутеха; и он построил ему храм прекрасной работы и вечный у ворот царя Апопи-Ра ж. з. с, и он подымался каждый день, чтобы приносить ежедневные жертвы Сутеху. И князья правителя ж. з. с. находились там с гирляндами цветов, совсем так, как это делали в храме Ра-Горахте».⁶⁷⁾

Целый ряд памятников гиксосской эпохи с надписями, в которых упоминается «Сэт, владыка Хат-уарита» заставили некоторых исследователей предположить, что Аварис находился около Таниса. Так, на статуе царя Нехси из Тель-Мокдама сохранилась надпись: «Любимый [Сэтом], владыкой Хат-(уарита)». А на более поздней статуе царя Мернепта, найденной в Танисе, сохранилась аналогичная надпись «Любимый Сэтом, владыкой Хат-(уарита)».⁶⁸⁾ Это как бы подтверждается и раскопками Монтэ в Танисе, которые показали, что городские стены Таниса построены азиатами по правилам палестинской строительной техники. По палестинскому обычаю под этими стенами был похоронен ребенок.⁶⁹⁾ Однако ряд исследователей придерживается другой точки зрения. Вейлль, опираясь на литературные тексты и позднейшую традицию, считает, что Аварис и Гелиополь был одним и тем же городом.⁷⁰⁾ Наконец, Петри обнаружил остатки укрепленного лагеря гиксосской эпохи около Телль-эль-Иехудиэ и предположил, что именно они являются развалинами Авариса. Главными аргументами Петри в защиту такой локализации являются его указания на то, что Аварис был построен гиксосами для защиты Египта от иноземных завоевателей и поэтому он должен был находиться на дороге Вади-Тумилат; далее, что Аварис стоял на Бубастисском канале и, следовательно, должен был находиться между Мемфисом и Бубастисом. Петри очень резко возражает против локализации [142] Авариса около Таниса, так как в таком случае Манефон не мог бы говорить, что Аварис стоял на Бубастисском канале, а должен был указать местонахождение Авариса на Пелузийском, Танисском или Мендесском каналах.⁷¹⁾ Против локализации Петри высказался Эд. Мейер, который полагал, что ввиду своих незначительных размеров Тель-эль-Иехудиэ не мог быть столицей гиксосов, а был лишь маленьким гиксосским лагерем.⁷²⁾ Недостаток данных не позволяет в данное время точно локализовать местоположение Авариса. Однако несомненен тот факт, что Аварис находился в восточной части Дельты, очевидно, особенно густо заселенной гиксосами. Аварис должен был занимать выгодное географическое положение, являясь своего рода стратегическим подступом к Египту. С другой стороны, находясь в восточной части Дельты, Аварис являлся географическим центром большой гиксосской державы, в состав которой входил Египет, а также, возможно, некоторая часть Палестины и Сирии. Ведь образование большого египетского государства с крупными владениями в Азии заставило также и египетских фараонов 19-й династии, в частности Рамзеса II, перенести столицу именно в эту восточную часть Дельты. Эта часть Дельты была особенно сильно укреплена гиксосами, на что указывают остатки укрепленного лагеря, обнаруженного Петри в Вади-Тумилат около Тель-эль-Иехудиэ. Петри нашел здесь скарабеи, типично гиксосскую керамику и бронзовое оружие, в частности бронзовые кинжалы с узким плоским клинком, постепенно или резко суживающимся к концу. Находка пяти погребений с гиксосскими скарабеями и множество скарабеев, обнаруженных как внутри лагеря, так и вокруг него, в особенности скарабея с именем Апопи и оправленного в золото скарабея с именем Хиана, позволили Петри отнести этот лагерь к гиксосской эпохе. Особенный интерес представляет этот укрепленный лагерь с точки зрения эволюции военной техники гиксосов. Первоначально этот лагерь был защищен лишь массивным земляным валом, т. е. защитники его строили свою оборону исключительно на применении отрядов лучников и, возможно, колесниц, которые должны были исключить, всякую возможность рукопашного боя возле лагеря или его штурма, Однако впоследствии этот земляной вал был заменен стенами, что свидетельствует о заимствовании гиксосами элементов древнеегипетского фортификационного искусства.⁷³⁾ Весьма возможно, что такое же гиксосское укрепление находилось в Абусир-эль-Мелеке около входа в Фаюмский оазис.⁷⁴⁾

Гиксосские цари правили в Египте немногим более одного столетия, приблизительно с конца XVIII века до 1580 г. до х. э. Длительное господство иноземцев в Египте должно было вызвать реакцию местного населения, стремившегося к восстановлению независимого египетского государства.

Борьба за объединение, как и в предшествующие периоды, началась, в Верхнем Египте, который все еще сохранял некоторую независимость, и население которого было менее связано с азиатами. Эту борьбу за освобождение Египта от иноземного ига возглавили энергичные [143] правители фиванского нома. Весьма возможно, что борьбу с гиксосами вели два фиванских правителя, жившие еще при Апопи III и носившие имена Секенен-Ра и прозвища «Великий» и «Храбрый». Секенен-Ра Храбрый был рослый воин, умерший от раны в голову, как ясно видно на его мумии. Может быть, он получил эту рану в бою с гиксосами. Во всяком случае образ его сохранился в исторической легенде, текст которой дошел до нас на папирусе Саллье № 1, который хранится в Британском музее.

Рис. 30. Золотая модель погребальной ладьи на колесах,
принадлежавшая фараону Камесу. Начало Нового царства.

В этой легенде рассказывается о том, как царь Апопи, живший в Аварисе и поклонявшийся Сэту, посылает гонца к царю Секенен-Ра, правившему в «южном городе» [Фивах] и поклонявшемуся Амону-Ра, с требованием, «чтобы прогнали на пруд гиппопотамов, которые находятся в [каналах] страны, чтобы они вернули мне сон как днем, так и ночью».⁷⁵⁾ Чрезвычайно характерно здесь противопоставление гиксосской религии Сэта египетскому культу Амона. Война за освобождение Египта облекается в форму религиозной войны под знаменем государственного бога Египта. Эта борьба с гиксосами развертывается в подлинную большую освободительную войну за восстановление независимого египетского государства при фиванском царе Камесу, от которого сохранилось его копье и золотая ладья [рис. 30] из его гробницы, покрытые надписями. Перед именами царя помещено изображение льва. Камесу был мощным правителем, совершавшим походы в Нубию. Его имя сохранилось на скале в Тошке между Дерром и Абу-Симбелем. Очевидно, Камесу поставил своей целью объединить под своей властью не только весь Верхний Египет, но и Нубию, чтобы все соединенные силы юга противопоставить гиксосам. Имя Камесу сохранилось и в позднейших исторических легендах, как [144] имя народного героя, борца за освобождение страны от иноземного ига. В одном школьном упражнении на историческую тему подробно описывается та война, которую Камесу вел с гиксосами. Религиозная тенденция этого исторического рассказа видна уже в первых строках. Камесу изображается в качестве могущественного фиванского царя, которому покровительствует сам верховный бог солнца Ра. По словам автора, Камесу был «могучий царь в Фивах... навеки наделенный жизнью — прекрасный царь. Сам Ра поставил его царем и воистину даровал ему победу».

Дальше рассказывается о том, что Камесу, замыслив начать войну за освобождение Египта от ига гиксосов, созывает в своем дворце совет вельмож, жалуется им на раздробленность страны и сообщает им свой план начать военные действия против иноземных угнетателей.

«Его величество так начал говорить в своем дворце перед собранием вельмож своей свиты: «Я хочу знать, к чему мне служит моя сила. Один князь сидит в Аварисе, а другой — в Нубии, а я сижу здесь вместе с азиатом и негром. Каждый владеет куском Египта и делит страну со мною... вплоть до Мемфиса. Смотри, он уже владеет Шмуном, и никто его не останавливает... Я устремлюсь на него и распорю ему его живот: мое желание спасти Египет и разбить азиатов».

Но несмотря на то, что причины войны изложены достаточно четко, аристократы, созванные царем на совещание, не разделяют его образа мыслей и не одобряют военных планов царя. Они указывают на экономическую мощь и независимость южного Египта и советуют царю вести миролюбивую политику, ограничиваясь в случае необходимости лишь оборонительными действиями против врага. По словам вельмож, южному Египту пока не угрожает непосредственная опасность от азиатов, сидящих далеко на севере, в Аварисе.

«Вельможи его палаты ответили ему: «Смотри! ведь если бы азиаты и дошли до Кузы и все бы показали нам свои языки, то все же мы спокойны в нашем Египте. Элефантина сильна, и середина страны принадлежит нам до Кузы. Самые лучшие ее поля вспахиваются для нас, а наши быки — в Дельте. Пшеницу посылают для наших свиней, а наших быков у нас не отнимают... Он владеет страной азиатов, а мы владеем Египтом. Если же они придут и на нас нападут, то мы будем иметь дело с ним».

Однако соображения вельмож, советующих царю сохранить в стране существующее положение и продолжать миролюбивую политику, не кажутся царю достаточно убедительными. Камесу одушевлен стремлением освободить весь Египет от ига иноземцев. Очевидно, в данном случае автор этого текста ставит своей целью изобразить «народного героя» Камесу в качестве главного инициатора освободительной войны.

«Но эта речь не понравилась его величеству. «Ваша мысль неправильна, и я все же буду сражаться с азиатами... плачет вся страна. В Фивах скажут обо мне: «Камесу — защитник Египта».

Дальше описывается ход военных действий, начатых Камесу, несмотря на оппозицию вельмож. Египетское войско, в состав которого [145] входят отряды союзных нубийских племен, движется вниз по Нилу, очевидно, опираясь на довольно значительный флот. Население поддерживает египетскую армию, снабжая ее всем необходимым. Опираясь на эту поддержку населения, Камесу одерживает над гиксосами большую победу, уничтожает их укрепления и захватывает крупную добычу.

«Тогда я отправился победоносно вниз по течению, чтобы прогнать азиатов по приказу Амона, который руководится истинными мыслями. Мое храброе войско шло впереди меня, как огненное пламя; вспомогательные войска маджаев были нашими [союзниками]... чтобы уничтожить бедуинов и опустошить их стоянки. Запад и восток доставляли жиры и вино, и войско всюду было снабжено продовольствием. Я послал вперед сильный вспомогательный отряд маджаев, а я остался на страже... чтобы удержать Тети, сына Пепи в городе Нефруи-Си. Я не выпустил его и удержал азиатов. Я провел ночь на моем корабле с радостным сердцем. Когда наступил день, я ринулся на него, как сокол. Когда наступило время «запаха рта», я прогнал его и разрушил его стену и убил его людей. Я заставил его жену спуститься [пленницей] к гавани, и мои воины были подобно львам, нагруженные добычей, стадами, жиром и медом; и они поделили эти вещи с радостным сердцем...».⁷⁶⁾

Таким образом, главной целью всего этого исторического рассказа является описание одного из эпизодов войны за освобождение Египта от власти гиксосов и прославление царя Камесу, в качестве одного из героев этой борьбы с иноземцами. Особенно характерны в этом отношении слова царя „В Фивах скажут обо мне: «Камесу — защитник Египта»".

Однако окончательная победа над гиксосами была одержана лишь позднее, при первом фараоне 18-й династии, Яхмосе I. Прекрасный исторический документ этой эпохи, автобиография начальника гребцов Яхмоса, сына Иабаны, сохранила описание перипетий этой последней упорной борьбы египтян с гиксосами. В этой автобиографии, высеченной на стенах гробницы Яхмоса в Эль-Кабе, очень кратко описываются важнейшие события его жизни, его подвиги и награды во время последней войны египтян с гиксосами. Очевидно, это был один из последних этапов войны. Центр гиксосского могущества в Египте, город Аварис был осажден египетскими войсками. В осаде Авариса принимали участие египетская пехота и военные корабли. Под стенами Авариса происходили упорные бои на суше, а также на кораблях. Дело доходило до ожесточенных рукопашных схваток. Весьма возможно, что силы сражавшихся были приблизительно одинаковы, а укрепления Авариса достаточно сильны, чтобы долго противостоять атакам египетских войск. Этим, очевидно, объясняется продолжительность осады Авариса, которую Яхмос описывает в следующих словах:

«Осаждался город Хат-уарит [Аварис]. Я обнаружил храбрость в пешем [бою] перед лицом царя. Я был назначен на корабль «Сияние в Мемфисе». Сражались на воде, на канале Па-джед-ку около Авариса. Я участвовал в рукопашном бою. Я взял руку. Сообщили об этом [146] царскому вестнику. Пожаловали мне «Золото храбрости». Снова сражались на этом месте. Я снова участвовал в рукопашном бою. Я взял руку. Мне пожаловали «Золото храбрости» во второй раз».

Бои под Аварисом, шедшие, возможно, в течение нескольких лет, были прерваны восстанием, происшедшим в Верхнем Египте. Очевидно, аристократические группы, не одобрявшие войны с гиксосами и недовольные военной политикой фиванского царя Яхмоса, подняли против него восстание в южной части страны. Таким образом, свидетельство автобиографии Яхмоса, сына Иабаны, подтверждает характеристику миролюбивой в данных условиях политики египетской аристократии, которая дана в рассказе о подвигах Камесу. В надписи Яхмоса, сына Иабаны, это восстание описано таким образом:

«Сражались в этом Египте, находящемся к югу от этого города [Эль-Каба]. И тогда я взял живого пленника. И я спустился в воду. И вот он был взят в плен, как на улице города. [Но] я переправился с ним через воду. Сообщили об этом царскому вестнику. Пожаловали мне золото во второй раз».

Однако это восстание лишь отсрочило падение Авариса и разгром гиксосов. Восстание, очевидно, было подавлено. Египетские войска были снова брошены на север, и неприступная твердыня гиксосского могущества в Дельте Нила — Аварис — была взята египетскими войсками. Яхмос, сын Иабаны, в своей автобиографии сообщает о взятии Авариса в очень кратких словах, очевидно, как о событии, хорошо известном. Текст этой надписи в соответствующем месте гласит:

«Взяли Аварис. Я взял там в плен одного мужчину и трех женщин, итого четыре головы. Его величество пожаловал их мне в качестве рабов».⁷⁷⁾

Взятие Авариса египетскими войсками принудило гиксосов освободить весь Нижний Египет и отступить в Азию. Очевидно, в боях под Аварисом гиксосы потерпели очень большой урон. Небольшое количество пленных, захваченных Яхмосом, указывает на то, что эти бои под Аварисом были чрезвычайно ожесточенными и кровопролитными и что, безжалостно уничтожая врагов, египтяне пленных почти не брали. Но несмотря на очень крупные потери в войсках и хотя все укрепленные пункты гиксосов были взяты египтянами, гиксосам удалось сохранить часть своих войск, сосредоточив их в Палестине. Желая обезопасить Египет от вторичного нашествия гиксосов и окончательно сломить силы вековечного врага Египта, Яхмос во главе египетской армии вторгся в Палестину, перенеся, таким образом, военные действия в Переднюю Азию. К сожалению, у нас нет подробных сведений о том, как протекал этот последний этап борьбы египтян с гиксосами. Мы можем лишь предположить, что эта борьба была весьма упорной и египтянам далеко не сразу удалось сломить силы гиксосов в Палестине. Так, в надписи Яхмоса говорится, что южнопалестинская крепость Шарухен была взята египетскими войсками лишь после того, как «осаждали Шарухен в течение шести лет». Добившись решительных успехов в Палестине, Яхмос продвинулся [148] вплоть до Сирии для того, чтобы окончательно сокрушить силы гиксосов. Так, в другой надписи этого времени говорится: «наследственный князь, казначей царя Нижнего Египта, единственный друг царя Яхмос Пен-Нехбет захватил для него в Джахи одного живого пленника и одну руку».⁷⁸⁾ Во время этих походов Яхмоса I в Сирию египетские войска не только разгромили силы гиксосов, но и захватили большую добычу. Так, в надписи на скале в каменоломнях Маасара около Турра говорится: «притащили камень при помощи быков, которые его величество захватил во время своих побед над Фенеху».⁷⁹⁾

Успешные действия египетских войск против гиксосов в значительной степени задерживались восстаниями, которые неоднократно вспыхивали в Египте и, очевидно, были направлены против Яхмоса и того курса военной политики, который он неуклонно и последовательно проводил в течение своего царствования. Об этих восстаниях сообщает в своей автобиографической надписи Яхмос, сын Иабаны. Первое восстание, упомянутое нами выше, произошло во время осады Авариса. Второе восстание, описанное Яхмосом, произошло после взятия Шарухена. Это восстание тоже было поднято на юге. «Тогда пришел враг с юга. Но судьба приблизила его гибель. Боги юга схватили его. Его величество нашел его в местности Тинт-та-Аму. Его величество захватил его в качестве живого пленника и всех людей его взял в плен. Я захватил в плен двух воинов на корабле врага. Мне было пожаловано пять голов [рабов В. А.] и участки земли, 5 стат пахотной земли в моем городе. То же самое сделано было по отношению ко всем морякам». Наконец, в той же надписи описано и третье восстание, поднятое неким мятежником по имени «Тети-Ан», который по словам надписи собрал вокруг себя «слабых сердцем». Но и это восстание было подавлено. Таким образом, несмотря на недовольство некоторых групп населения военной политикой правительства, стремившегося довести до победного конца войну с гиксосами, окончательно сломить их силы и освободить Египет от их гнета, и несмотря на неоднократные восстания, вспыхивавшие против Яхмоса в южной части страны, Яхмосу все же удалось довести до конца войну с гиксосами и не только изгнать их из Египта, но и сломить их силы в Передней Азии.⁸⁰⁾

Крупные успехи, одержанные египтянами во время их войны с гиксосами, до некоторой степени, очевидно, объясняются военным союзом с Критом и помощью, оказанной Критом Египту во время этой войны. Весьма возможно, что гиксосские цари включили в состав своего крупного государства не только Египет, но и Крит. Поэтому интересы Египта и Крита совпадали. Начав войну за освобождение Египта от ига гиксосов, фиванские цари, весьма возможно, заручились военной помощью Крита, заключив с ним союз. Это предположение подтверждается археологическими данными и древнеегипетскими надписями. Так, мы знаем, что во время какой-то крупной, очевидно, политической, катастрофы подверглись разрушению роскошные дворцы Кносса и Феста. А в древнейшем слое нового дворца [148] в Кноссе была найдена крышка алебастрового сосуда с именем гиксосского царя Хиана. Все это как-будто указывает на то, что Крит в XVIII веке до х. э. подвергся опустошительному нашествию и завоеванию со стороны гиксосов. С другой стороны, карнакская надпись Яхмоса I содержит интереснейшие данные относительно союза, заключенного между Египтом и Критом, очевидно, с целью ведения совместной войны против гиксосов. Крупную роль в этом деле сыграла египетская царица Яххотеп, мать фараона Яхмоса, которая, весьма возможно, вышла замуж за царя Крита и потому названа в надписи Яхмоса «Повелительницей берегов Хаунебт».

Видная политическая роль царицы Яххотеп особенно подчеркнута в том маленьком гимне в честь царицы, который вставлен в большую официальную надпись фараона Яхмоса I, сохранившуюся на камне, найденном перед 8-м пилоном в южной части храма Амона в Фивах.⁸¹⁾ Текст этого гимна гласит:

«Давайте восхвалять владычицу страны,
Повелительницу берегов Хаунебт.
Высоко имя [ее] в каждой иноземной стране.
Она составляла планы для множества,
Супруга царя, сестра,
Дочь царя, мать почтенная царя,
Знающая вещи,
Заботящаяся об Египте.
Она собрала его войско
и защитила его.
Она привела обратно его беглецов,
Она собрала его эмигрантов,
Она успокоила Верхний Египет,
Она покорила его повстанцев,
Супруга царя, Яххотеп живущая».

Судя по этой надписи, царица Яххотеп, будучи «повелительницей берегов Хаунебт», т. е., очевидно, Критской морской державы, сумела организовать большую армию и послать ее на помощь Египту во время войны с гиксосами. Эта военная помощь Крита оказалась чрезвычайно эффективной. Опираясь на соединенные египто-критские войска, в частности на сильный критский флот, Яхмос смог разбить гиксосов и после упорной борьбы взять их главный город Аварис. Один отрывок из той же надписи Яхмоса содержит ясное указание на то, что именно в царствование Яхмоса был заключен военный союз между Египтом и Критом. Текст этого отрывка гласит:

«Он [Яхмос] схватил человечество [хенмемет],
Он взял народ [рехит].
Люди [пат] возносят ему хвалу.
Все люди говорят:
«Он — наш владыка». [149]
Ханебу говорят:
«Мы сопутствуем ему».
Страны говорят: «мы принадлежим ему».⁸²⁾

Очевидно, фраза «Ханебу говорят: «Мы сопутствуем ему», т. е. «находимся в его свите» указывает на заключение союза между Египтом и Критом и на ту помощь, которую Крит оказал Египту во время войны с гиксосами. Так, в результате длительной и упорной борьбы Египет был освобожден от власти иноземцев-гиксосов и при царях 18-й фиванской династии на развалинах гиксосского царства возникло новое и сильное египетское государство. Однако воспоминания об этой смутной эпохе борьбы Египта за свою независимость еще долго сохранялись в памяти народа. Так, в надписи Мернепта описывается то «время нижнеегипетских царей, когда страна египетская находилась под их властью и презренные над ней господствовали, в то время как цари юга были слабыми».⁸³⁾ Не менее мрачными красками описано господство гиксосов в надписи царицы Хатшепсут в Спеос-Артемидос из Стабл-Антар у Бени-хассана. В этой надписи царица перечисляет свои постройки в Среднем Египте и говорит: «Я восстановила то, что было в развалинах... со времен пребывания азиатов в Северной стране и в Аварисе, которые вместе с шемау производили разрушения. Они поставили себе царя и правили в неведении Ра, и не было никого, кто действовал бы по приказу бога до тех пор, пока не явилось мое величество».⁸⁴⁾ Силы гиксосов были действительно очень велики, и победа египетских войск над ними имела решающее для Египта значение, обусловив весь последующий расцвет страны. Это значение победы египтян над гиксосами настолько высоко расценивалось в позднейшие времена, что величайшие фараоны 18-й династии, желая особенно подчеркнуть в своих надписях победы над врагами, упоминают о своих победах над «правителями гиксосов», очевидно, потомков тех племен, которые некогда завоевали Египет. Так, Тутмос III говорит, что он разбил «правителей иноземных стран, которые напали на него».⁸⁵⁾ А Аменхотеп II в тексте своей надписи на стэле в Амаде с гордостью сообщает о том, что «нет никого, кто мог бы натянуть его лук, ни в его войске, ни среди правителей иноземных стран и князей Ретену».⁸⁶⁾

И действительно, победа египтян над гиксосами открыла египетским фараонам дорогу в Азию и заложила основы той великой военной державы, которая была создана египетскими фараонами 18-й династии. Опираясь на многочисленную и мощную армию, пополненную колесницами и лошадьми, заимствованными египтянами у гиксосов, египетские фараоны завоевали обширные области Передней Азии и Нубии, подняв Египет на вершину его могущества. [150]

¹⁾ J. H. Breasted. Ancient Re-cords of Egypt. V. I, pp. 339-341.

²⁾ R. Weill. Fin du Moyen Empire Egyptien 1918, v. I, pp. 4-6.

³⁾ J.H. Breasted, op. cit., v. IV, p. 265.

⁴⁾ M. Pieper, Die grosse Inschrift des Koenigs Neferhotep in Abydos. 1929, S. 46.

⁵⁾ Ibidem, стр. 49 и след.

⁶⁾ Ed. Meyer. Geschichte des Altertums. B. II, 1; 1928, S. 303.

⁷⁾ Ibidem.

⁸⁾ Petrie. Tanls. V. I, pp. 8-9, pl. 3, 19, А-D. Weill, op. cit., v. I, p. 196.

⁹⁾ Ed. Meyer, op. cit., S. 305.

¹⁰⁾ K. Sethe. Aechtung feindlicher Fuerste. 1926, passim. A. Alt. Asiatische Gefahrzonen. AZ. B. 63, 1927, SS. 40-42.

¹¹⁾ Chabas. Les pasteurs en Egypte. Amsterdam, 1868. P. Cesare A. de Cara. Gli Hyksos о re pastori di Egitto. Roma, 1883. G. Steindorff. Zur Geschichte der Hyksos. 1894. M. Mueller. Die Hyksos in Aegypten und Asien. 1898. J. Capart. Les monuments dits Hyksos. 1914. F. Bissing. Was wissen wir von den Hyksos. 1930. Р. С Labib. Die Herrschaft der Hyksos in Aegypten und ihr Sturz. 1936.

¹²⁾ A. Erman. Literatur de Aegypter. S. 115.

¹³⁾ A. Gardiner. Admonitions of an Egyptian Sage. Leipzig, 1909, pp. 20, 30-31, 34, 37-38.

¹⁴⁾ Эрмитажный папирус № 1116-B-recto, 11, 17-19. Записки Коллегии востоковед., 1925, том I, стр. 212.

¹⁵⁾ Е. Speiser. Mesopotamian Origins. 1930, рр. 120-124, 130-132.

¹⁶⁾ Б. Грозный. Хеттские народы и языки. ВДИ, 1938, № 2, стр. 28.

¹⁷⁾ Е. Meyer, ор. cit., S. 26.

¹⁸⁾ Thureau-Dangin. Textes de Mari. RA. 1936, v. 33, 4. pp. 174-177.

¹⁹⁾ A. Goetze. Das Hethiter Reich. 40, 27. A. Gustavs. Subaraeische Namen in einer aegyptischen Liste syrischer Sklaven. AZ. Bd. 64, S. 57. A. Ungnad. Die aeltesten Voelkerwanderungen Vorderasiens. 1923, SS. 5-8. S. Smith. Early History of Assyria. 1928, pp. 70-75. E. Speiser. Mesopotamian origins. 1930, pp. 125-132.

²⁰⁾ Б. Грозный. Там же, стр. 30.

²¹⁾ A. Gustavs, op. cit., p. 57.

²²⁾ Newberry. Beni-Hasan. v. I, pl. XXX. {В книге здесь повторно стоит указание на прим. 21, за ним идет 22, 23 и т.д. Но из 23 и 24 ясно видно, что нумерация сбита. Здесь она приведена в соответствие. HF}

²³⁾ Б. Тураев. Рассказ египтянина Синухета. 1915, стр. 23. Упоминание титула «правителя иноземных стран» в рассказе Синухета см. К. Sethe. Aegyptische Lesestücke. Texte des Mittleren Reiches. 1928, S. 7, Z.. 21; S. 8, Z. 1.

²⁴⁾ pap. Leiden. 344-recto. 1, 9. Gardiner. Admon. 1909, p. 20.

²⁵⁾ Labib, op. cit., S. 9. {В книге указания на прим. 25 отсутствует. Место для него выбрано из общих соображений. Начиная со примечания 26 нумерация соответствует книге. HF}

²⁶⁾ Weill, op. cit., v. I, p. 188.

²⁷⁾ Weill, op. cit., v. I, p. 176. v. II, p. 601. Labib, op. cit., SS. 10-11.

²⁸⁾ Pap. Sallier. I. G. Maspero. Le conte d'Apopi et de Seknounri. 1881, pp. 201-203.

²⁹⁾ Labib, op. cit., SS. 12-13. Petrie. Ancient Gaza. 1931, v. I, p. 4, pl. LVII.

³⁰⁾ Dоssin G. Archives épistolaires du palais de Mari. Syria, XIX, 2, 1938, pp. 108-109.

³¹⁾ Числа. Гл. 22, ст. 22-23.

³²⁾ Исход. Гл. XXXIV, ст. 19-20; ср. Lаbib, ор. cit., pp. 12-13.

³³⁾ R. H. R. 1934, р. 113. А. Z. 50, S. 6 ff. ZDMG. 8, 1929, S. 67 ff. Acta Orientalia II, 1933, pp. 150-170. Montet. Les nouvelles fouilles de Tanis. 1929—1932. См. Broegelmann. Noch einmal die Hyksosfrage. ZDMG, Bd. 90, 1936, S. 441. {На прим. 33 в тексте 2 ссылки. Судя по следующим примечаниям, сбоя в нумерации нет. HF}

³⁴⁾ Urk. IV, 390. Pap. Sallier. III, 2, 5. Broegelmann. Ibidem, pp. 441-443.

³⁵⁾ Olmstead. History of Palestine and Syria, 1931, p. 123. Б. Грозный. Хеттские языки и народы. ВДИ 1938, № 2, стр. 30-31.

³⁶⁾ Weill, ор. cit., 1918, v. I, р. 193; V. II, рр. 535-536. С. Fisсher. Excavations of Armageddon. OIC. № 4, 1929, р. 47, fig. 26. Olmstead, ор. cit., 1931, р. 122.

³⁷⁾ Аlbright, Bull. of the Amer. Schools of Orient. Research. Oct. 1932, p. 10. Broegelmann, op. cit., pp. 442-443.

³⁸⁾ Petrie. Hyksos and Israelite cities. 1906, pp. 3-4, 8-9. Olmstead. History of Palestine and Syria, p. 120.

³⁹⁾ Ibidem, pp. 118-119.

⁴⁰⁾ Jоsephus. Contra Apionem. Ed. Niese. pp. 74-83.

^40a Jоsephus, op. cit., I, 14. См. Брэстед. Ист. Египта, I, стр. 226-227.

⁴¹⁾ Labib, ор. cit., pp. 5-6. Weill, ор. cit., v. I, р. 79.

⁴²⁾ Urkunden der aelteren Aethiopenkoenige. III, 7. Labib, op. cit., p. 6. Weill, op. cit., v. I, p. 79.

⁴³⁾ Weill, op. cit., v. I, pp. 79-80. Labib, op. cit., p. 7.

⁴⁴⁾ Newberry. Scarabs XXII, pp. 20-21. K. Sethe. Urkunden des alten Reiches. Leipzig, 1932, S. 109. K. Sethe. Aegyptische Lesestuecke. Lpz., 1928, S. 7, Z. 21.

⁴⁵⁾ Newberry. Beni-Hasan, I, pl. XXX.

^*) О достоверности Манефона см. В. В. Струве. Манефон и его время. Записки коллегии востоковедов. Том III. Ленинград, 1928, стр. 184. В. Gunn. Notes on Amenemmes I. J E. A. XXVII. 1941.

⁴⁶⁾ Вitrchard und Pieper. Handbuch der aegyptischen Koenigsnamen. 1912, S. 54.

⁴⁷⁾ Newberry. Beni-Hasan. I, pl. VIII.

⁴⁸⁾ Speоs-Artemidos. I, 35-38. Urkunden der XVIII Dynastie, p. 390. Weill, op. cit., I, p. 37. G. Maspero, Le conte d'Apopi et de Soknounri. Etudes Egypt. I, 2, 1881, pp. 201-203.

⁴⁹⁾ Ibidem.

⁵⁰⁾ Speоs-Artemidos. I, 35-38. Sethe. Urkunden der XVIII Dynastie, S. 390. Golénischeff. R. Tr. III, p. 3, pl. III. Weill, op. cit., I, pp. 37, 217-218.

⁵¹⁾ G. Maspero. Le conte d'Apopi et de Soknounri. Op. cit. pp. 198-201.

⁵²⁾ Вreasted. Ancient Records, v. II, p. 8, № 13. Текст см. V. Loret. Inscription d'Ahmes, fils d'Ebana; Le Caire, 1910. pp. 2-3, 1. 15.

⁵³⁾ Weill, op. cit., passim.

⁵⁴⁾ Petrie. Tanis. V. I, pp. 8-9, pl. III. Weill, op. cit., v. I, p. 196.

⁵⁵⁾ Ed. Meyer. Geschichte des Altertums. 1913, Bd. 1, 2, S. 305.

⁵⁶⁾ Olmstead, op. cit., p. 122.

⁵⁷⁾ Туринский царский папирус. Фрагменты 122-123. Weill., ор. cit., v. II, рр. 600-601.

⁵⁸⁾ Burchardt und Pieper, op. cit., Bd. I, S. 45. Labib, op. cit., S. 31.

⁵⁹⁾ А. Еvans. Palace of Minos. 1921, v. I, p. 419. Labib, op. cit., p. 32.

⁶⁰⁾ Catalogue of British Museum № 987. Labib, op. cit., p. 32.

⁶¹⁾ Labib, op. cit., p. 9. Weill, op. cit., v. I, pp. 184-185.

⁶²⁾ Туринский царский папирус. Фрагменты 122-123. Weill, ор. cit., II, р. 600.

^62a Ibidem, v. I, pp. 184-185.

⁶³⁾ Labib, op. cit., p. 27.

⁶⁴⁾ Ibidem, loc. cit.

⁶⁵⁾ Ibidem, pp. 28-29.

⁶⁶⁾ Ibidem, pp. 29-30.

⁶⁷⁾ G. Maspero. Le conte d'Apopi et de Soknounri, pp. 198-203.

⁶⁸⁾ Mariette, Notice princ. monuments. 1869, p. 275, № 3. Weill, op. cit., 1918, v. I, pp. 171-172.

⁶⁹⁾ Montet. Nouvelles fouilles de Tanis. 1933. Labib, op. cit., pp. 14-15.

⁷⁰⁾ Weill, op. cit., I, p. 173.

⁷¹⁾ Petrie. Hyksos and Israelite cities. 1906, pp. 9-10.

⁷²⁾ Ed. Meyer. Geschichte des Altertums. 1913, I, 2, p. 320.

⁷³⁾ Petrie, op. cit., p. 9.

⁷⁴⁾ Ed. Meyer, op. cit., S. 321.

⁷⁵⁾ G. Maspero, op. cit.

⁷⁶⁾ A. Gardiner. The Defeat of the Hyksos by Kamose. The Carnarvon Tablet I. J. E. A. III, 1916; V, 1918. А. Erman. Literatur der Aegypter. SS. 82-85.

⁷⁷⁾ Urkunden der XVIII-en Dynastie. 1905, IV, 1-11. V. Loret. Inscription d'Ahmes fils d'Ebana. Le Caire — 1910, p. 2, 11, 13-14.

⁷⁸⁾ Urkunden der XVIII-en Dynastie. IV, 35, 17.

⁷⁹⁾ Ibidem, IV, 25, 12.

⁸⁰⁾ См. ниже, гл. V, стр. 320-328.

⁸¹⁾ Urkunden der XVIII-en Dynastie. IV, 21, 1-17.

⁸²⁾ Ibidem, IV, 17, 7-15.

⁸³⁾ Ed. Meyer. Geschichte des Altertums. 1913, I, 2, S. 313.

⁸⁴⁾ См. прим. 50.

⁸⁵⁾ Urkunden der XVIII-en Dynastie. IV, 555, 593, 599.

⁸⁶⁾ Lepsius. Denkmaeler. III, 65-a, 2-3.