Специализация крестьянских хозяйств на производстве вайды
|
С XIV в. начался также процесс специализации крестьянских хозяйств на производстве вайды. Учитывая, что вопрос этот мало изучен, мы ставим перед собой такие задачи, как выясненение особенности производства вайды и процесса специализации, определение характера хозяйств, занимавшихся выращиванием этой культуры, и рассмотрение социальных последствий производства и торговли вайдой.
Однолетнее растение (Isatis tinktoria) и синий красящий порошок, изготовлявшийся из него, назывались одинаково — вайдой. До привоза в Европу индиго в 70-х годах XVI в. вайдовая краска занимала на рынке монопольное положение. Но и после появления этого серьезного конкурента вайда благодаря своим превосходным качествам еще долго сохраняла заметные позиции в торговле. О культивировании вайды с XIII в. говорят документы Тюрингии, Гессена, Нижнерейнских областей и Бранденбурга.155 Правда, до XIV в. не было таких хозяйств, которые считали бы выращивание вайды основным своим занятием. Специализация крестьянских хозяйств на производстве вайды началась раньше всего в Тюрингии. Уже в середине XIV в. известный немецкий агроном и писатель К. фон Мегенберг, описывая вайду, подчеркнул, что главным районом ее распространения является окрестность Эрфурта в Тюрингии.156 К тому времени эрфуртская вайда завоевала известность не только во всей Германии, но и за ее пределами.157 Как предполагают некоторые историки, к XV в. вайда стала для многих деревень Тюрингии монокультурой.158 Столь ранняя специализация данного района на производстве вайды связана с рядом причин. Во-первых, жители Эрфурта, как установил еще в прошлом веке Кирхгоф, первыми познакомились с этой культурой у славян, среди которых кашубы издревле славились своей одеждой темно-синей окраски.159 Способ выращивания высокосортной вайды и изготовления качественной краски стал тайной эрфуртцев еще задолго до того, как спрос на вайдовый порошок возник в других местах. Во-вторых, в окрестностях Эрфурта имелась наиболее подходящая почва для этой культуры, как подчеркивал Лютер, «черная, жирная» земля.160 В-третьих, бюргеры Эрфурта не только устанавливали обширные торговые связи с потребителем вайдового порошка, но и не жалели сил и средств на приобретение земли и организацию выращивания вайды. Всего в Тюрингии славились вайдой пять городов и их сельские округи: Эрфурт, Гота, Лангензальца, Теннштедт и Арнштадт. Временами торговали вайдой Мюльхаузен и Вейсензее, но только об Эрфурте и его округе имеется достаточное количество сведений, необходимых для исследования интересующих нас вопросов.161 Вайда относится к торгово-техническим культурам. Для средневекового крестьянина это было самое трудоемкое однолетнее растение. Выращивание и обработка вайды до получения из нее красящего порошка делились на 4 производственных цикла. Первый был связан с подготовкой почвы и севом вайды. Даже самая лучшая по качеству почва нуждалась в обильном удобрении, которое осенью вывозилось на поля. Удобренная навозом почва многократно и глубоко перепахивалась. И только осенью или весной в почву, подготовленную таким образом, высевались семена вайды. Второй производственный цикл был связан с уходом за посевами и снятием урожая. В летнее время вайдовые поля неоднократно пропалывались, а с июля начинался первый Сбор листьев. С полей, засевавшихся осенью, снимали 3—4 урожая в год, с тех, где сеялась вайда весной, — 2—3 урожая. Каждый раз пучки листьев ссекались острым железным ножом над самыми корнями и слегка — до увядания — подсушивались. Третий цикл был связан с предварительной обработкой вайды. Увядшие листья измельчались на вайдовых мельницах. Конструкция мельницы была несложной, но обходилась не настолько дешево, чтобы каждый крестьянин мог ее иметь в своем хозяйстве. Из измельченных на мельнице листьев изготовлялись круглые мячики размером в ладонь или кулак, которые высушивались на наклонных деревянных или плетеных сушилках, устанавливавшихся рядом с мельницей. Четвертый цикл, связанный с изготовлением красящего порошка из сырья, т. е. из вайдовых мячиков, проходил в городе. На полу просторных чердачных помещений, расположенных под высокими крышами домов и хозяйственных строений и снабженных большими затворяющимися люками, расстилалась масса, полученная в результате измельчения вайдовых мячиков. Эту массу периодически обрызгивали водой, благодаря чему постепенно начинался процесс брожения, который сопровождался выделением пара. Нагретую и слипшуюся массу много раз разрывали «вайдовыми баграми», перелопачивали и вновь обрызгивали водой. С течением времени таким образом обрабатывавшаяся масса принимала черноватую окраску и покрывалась плесенью, так что приобретала сходство с голубиным пометом. На последний производственный цикл уходило много времени — около года. Обработанная вайда высушивалась и растиралась в красящий порошок, который потом хранился и транспортировался в бочках из еловых клепок. Выращивание и обработка вайды поглощали труд огромного числа людей, между которыми со временем сложилось разделение труда, имевшее общественный и внутрипроизводственный характер. Прежде всего возникло разделение труда между деревней и городом: весь процесс выращивания вайды и ее обработки до изготовления вайдовых мячиков был сосредоточен в деревне, обработка вайдовых мячиков до получения красящего порошка — в городе. Деревня изготовляла полуфабрикат— вайдовые мячики, город — готовую продукцию в виде порошка. Исторически разделение труда сложилось следующим образом. Город — основной потребитель вайдовой краски — первоначально удовлетворял свои потребности сам. Горожане выращивали вайду в своих огородах и изготовляли в своем же хозяйстве краску. На данном этапе производство вайдового порошка оставалось секретом горожан. Это давало возможность городу сохранять за собой (с XIV в.) последний производственный цикл — выработку красящего вещества — и заставлять крестьян, не знавших секрета изготовления высококачественной краски, выполнять все остальные производственные циклы. В таком общественном разделении труда были особенно заинтересованы купцы, проживавшие в городах. Оно позволяло им установить контроль над производством вайды и сосредоточить в своих руках производство и сбыт вайдового порошка. Как мы увидим, несмотря на то, что крестьяне находились в поземельной зависимости от городских вайдовых торговцев, между ними существовали преимущественно товарно-денежные, рыночные отношения. Кроме того, происходит и внутрипроизводственное разделение труда, которое в изучаемое время приводит ко все более узкой специализации и более широкому применению наемного рабочего труда. Такие работы, как вывоз навоза на поля, обработка почвы плугом, перевозка листьев с полей на мельницу и их измельчение там, первоначально производились владельцем вайдовых посевов и членами его семьи. Однако в зажиточных и некоторых домениальных хозяйствах эти виды работ уже в XV в. и даже раньше выполнялись наемными плугарями или конюхами и погонщиками лошадей.162 Перечисленные виды работ, в сущности, ненамного отличались от тех, которые были характерны для любого крестьянского хозяйства, занятого возделыванием полей под различные посевные культуры. Этим, «очевидно, и объясняется то, почему о них умалчивается в исследованиях и почти ничего не говорится в источниках, содержащих сведения о выращивании вайды. Мы не знаем производственных особенностей прополки вайдовых посевов. Проводилась она до первого сбора урожая листьев и между последующими сроками их срезания. Учитывая, что почти каждый крестьянин, высевавший вайду, имел и зерновые посевы, мы должны будем согласиться с тем, что собственной рабочей силы было слишком мало, чтобы ею обеспечить данный вид работы. Прополка производилась теми же людьми, которые собирали вайдовые листья. О сборе листьев нам известно, что это — один из самых тяжелых видов работ. Сборщик листьев трудился от зари до зари с ножом в руках, стоя на коленях.163 На срезание листьев и прополку растений уходило не менее 2—2,5 месяцев, от июня до второй половины августа. Сбор листьев, как указывают источники, производился поденщиками. Уже в XV в. собственных поденщиков из деревень и городов Тюрингии оказалось недостаточно, поэтому сюда ежегодно толпами приходили искатели сезонной работы из Франконии и Нижнего Лаузица.164 Если учитывать, что поденщики приходили из других областей на сезонные работы, а сбор листьев производился через определенные промежутки 3—4 раза за лето, то вряд ли можно предположить, что пришлые люди отдыхали от сбора до сбора. Скорее всего, они в это время пропалывали посевы или занимались другими поденными работами. Относительная дороговизна вайдового мельничного дела, несмотря на несложный по устройству механизм мельницы, частично содействовала общественному разделению труда. Во всяком случае, не в каждом хозяйстве имелась своя вайдовая мельница. Но в то же время процесс разделения труда не заходил здесь так далеко, как в мукомольном деле: владельцы мукомольных мельниц совершенно не занимались зерновым хозяйством. Наглядно об этой незавершенности общественного разделения труда свидетельствует и то обстоятельство, что очень мало вайдовых мельниц, принадлежало горожанам, имевшим значительно больше необходимых для строительства мельниц средств, Чем крестьяне.165 Обработка листьев на вайдовой мельнице тоже была связана с определенным внутрипроизводственным разделением труда: кто-то должен был подвозить листья, кто-то — погонять по кругу лошадей, кто-то — изготовлять мячики и сушить их — ведь все эти виды труда выполнялись одновременно. Обходились ли здесь без наемного труда — неизвестно, так как документы об этом молчат. На основе данных, которыми мы располагаем по Эрфурту, можно говорить о следующей организации производства вайдовой краски в XVI в. Крупным собственникам принадлежали производственные помещения: обширные и высокие чердаки домов, снабженные вентиляционными приспособлениями, орудия труда — вайдовые багры, лопаты, грабли, чаны, ведра и т. п., купленное на рынке сырье и готовая продукция, которая целиком предназначалась на продажу. Обработка сырья, изготовление краски, упаковка и транспортировка ее производились наемными людьми — вайдовыми мастерами, вайдкнехтами, поденщиками и извозчиками.166 Крупные размеры хозяйства, применение наемной рабочей силы, разделение труда при ручном производстве, связь с рынком — все говорит за то, что перед нами по характеру мануфактурное производство. Но имелась одна особенность — рабочие обслуживали несколько мануфактур. Объясняется это тем, что процесс обработки сырья велся по циклам, между которыми возникали промежутки простоя. Важно было бы выяснить условия и организацию труда, а также положение рабочих, но в настоящее время нет еще опубликованных данных, на основе которых можно это сделать. В документах также ничего не говорится о мелких предприятиях по выработке краски, хотя в принципе они могли существовать. Если иметь в виду все производственные циклы изготовления вайдовой краски, то можно прийти к выводу, что при растущем спросе на вайду внутри и вне Германии, имевшем место с XIV в., и безраздельном господстве ручного труда общественное и внутрипроизводственное разделение труда было совершенно неизбежным. В такой же мере неизбежной становилась специализация определенных сельскохозяйственных районов на выращивании вайды. Главными заинтересованными лицами в производстве вайды и торговле ею были купцы, наживавшие огромные состояния. В условиях феодально-вотчинных отношений, когда в деревне крестьяне выращивали вайду на чужой земле, купцы не могли быть гарантированы от различных случайностей, связанных с феодальным производством, а главное — купцы не могли регулировать взаимоотношения между спросом и предложением. Именно стремлением обеспечить себя в достаточном количестве дешевым сырьем, установить на него низкие монопольные закупочные цены, быть независимым от произвола феодалов, проживавших за пределами города, объясняется вторжение городского купечества и его представительных органов в земледелие в таких обширных размерах, как это имело место в районах Эрфурта. Отдельные бюргеры и городские советы сами стали приобретать земли, феодальные лены, судебные права, десятину и все, что было необходимо для обеспечения контроля над производством вайды. В нашем распоряжении еще слишком мало сведений, чтобы составить достаточно ясное представление о характере и особенностях землевладения горожан и городских советов. Предварительно на основе самых разнообразных источников можно констатировать следующее. В 1269 г. город Эрфурт, который лучше всего представлен в документах, купил первую деревню— Штоттерхейм, к 1500 г. у него уже имелось 82 деревни,167 а немногим позже — в 1507 г. — 83 деревни и даже городок Земмерда.168 К приобретению феодальной собственности и прав в деревне стали стремиться самые различные общественные слои городского населения, в первую очередь бюргеры дворянского происхождения, ставшие незадолго до этого горожанами и имевшие опыт ведения сельского хозяйства, а главное — землю. Так, в 1302 г. в документах Эрфурта упоминается аллод в деревне Валынлебен, принадлежавший бюргеру города дворянского происхождения — Тило фон Закса.169 В 1308 г. этот же дворянин вместе с бюргерами-недворянами стал получать половину фогтиальных доходов с 16 гуф, расположенных в окрестностях Эрфурта.170 Еще через два столетия, в начале XVI в., его потомкам, которые стали называться фон Заксен, принадлежали две деревни целиком: Альперштедт и Наундорф.171 В это же время другой дворянской семье города Эрфурта—фон Мильвиц — принадлежала деревня Нэда.172 Бюргеры Эрфурта дворянского и недворянского происхождения нередко становились ленниками князей и императора и тем самым подчиняли себе деревни и отдельные хозяйства крестьян.173 Чаще всего, однако, бюргеры выступали в качестве покупателей земли, ренты, судебных и иных прав у феодалов.174 В XVI в. и бюргеры недворянского происхождения являлись собственниками целых деревень. Так, эрфуртской семье Кельнер принадлежала деревня Марбах, бюргеру Уцбергу — деревня Меркфельд, а бюргеру Циглеру — деревни Штадтен и Эйхельборн.175 Во многих документах сообщается о приобретений земли городским советом Эрфурта. Обычно это были владения разорявшихся феодалов. Источники говорят о том, что продаже земли, как правило, предшествовали ростовщические операции. Бюргеры-ростовщики вначале получали ту или иную территорию в качестве заклада за долг. Вместе с заложенной земельной собственностью бюргер приобретал все те права по отношению к сидевшим на ней крестьянам, которые до этого принадлежали феодальному собственнику. Поэтому даже за то время, в течение которого бюргер владел феодальной землей в качестве кредитора, он оказывал влияние на направление хозяйственной деятельности крестьян. Разоряющиеся феодалы закладывали иногда владения огромных размеров. В 1315 г. ландграф Тюрингии Фридрих, получив от города Эрфурта взаймы 300 марок, заложил ему за эту сумму на 5 лет так называемое «малое графство вдоль узкой части реки Геры».176 За такую же сумму в следующем году заложил Эрфурту граф Герман Глейхенский свое графство Фидельбах (15 деревень).177 На протяжении указанного срока город получил право взимать-с крестьян все виды ренты, поборы и судебные штрафы, поступавшие до этого графам. В конце срока последние обязывались вернуть полученную сумму или выкупить заклад. Конечной целью горожан и города Эрфурта становилась покупка земли у феодалов. Уже в 1286 г. городской совет Эрфурта приобрел у Германна фон Зузингероде его графство Физельбах (всего 14 деревень).178 В 1345 г. тот же совет за 500 марок купил у юнкера Рудольфа Вальдингена его деревню Удештадт.179 Одновременно за долг в 600 марок, числившийся за ландграфом Фридрихом, Эрфурту была отдана деревня Грос Брембах.180 Вскоре, в 1357 г., Эрфурт купил у графа Хеннеберга деревню Кирхгейм,181 а в 1418 г. — городок Земмерда со всеми деревнями, составлявшими с ним одну общину.182 Много деревень было куплено городским советом и позже.183 Отдельные деревни дарились Эрфурту и за особые заслуги. Так, за неоднократную поддержку императора Карла IV в борьбе с церковью Эрфурт в 1352 г. получил в качестве имперского лена деревню Капеллендорф.184 Принадлежавшие Эрфурту в 1507 г. 83 деревни и городок "Земмерда занимали в районе между городами Готой и Веймаром с юга и р. Унструт на севере территории в 610 км2, на которой проживало до 32 тыс. сельских и 18 тыс. городских жителей.185 В административном отношении Эрфурт создал на своих землях 7 фогств (Ноттлебен, Вальшлебен, Штоттерштейн, Уденштедт, Керсплебен, Базелебен, Эйххельм) и 4 округа (Мюльберг, Тондорф, Вашла, Виттах), во главе которых стояли лица, подотчетные городскому совету. Кроме того, специальные хеймбюргеры (старосты) осуществляли повседневный контроль над вайдовыми посевами крестьян и отчитывались перед городским казначейством.186 Город Эрфурт ревниво следил за размерами площадей, засевавшихся вайдой, и производством вайдовых мячиков в крестьянских хозяйствах. Каждый акр земли, находившийся под вайдой, записывался в «вайдовую книжечку» городского магистрата, с тем чтобы потом взимался так называемый вайдовый пфенниг.187 О количестве засевавшейся вайдой площади может дать представление сумма сбора вайдового пфеннига: в 1579 г. он составил 1422 шок188 5 грошенов.189 Старосты тщательно подсчитывали, сколько вайдовых мячиков сушилось в каждом хозяйстве, и в конце недели отправляли сводку в эрфуртское фогтиальное управление.190 Благодаря сохранившимся сведениям об отчетах хеймбюргеров возможно установить размеры посевов вайды в каждой эрфуртской деревне. Но, прежде чем это сделать, необходимо отметить, что на размеры вайдовых посевов оказывала немалое влияние и политика князей. Так, герцоги Саксонии и Тюрингии с 1456 г. взимали с акра вайды плату солидных размеров — от 2 грошей 8 пфеннигов до 3 грошей 4 пфеннигов.191 Такой налог, бесспорно, не мог содействовать расширению площадей под. вайдой. И действительно, сразу же наметилась тенденция к сокращению вайдовых посевов. По просьбе городов и в собственных интересах князей налог был заменен новым: с конца-XV — начала XVI в. деревни Тюрингии облагались «вайдовыми деньгами» целиком, независимо от размеров вайдовых посевов. Теперь наблюдалось обратное явление: крестьяне расширяли площади под вайду за счет сокращения: зерновых посевов. Это в свою очередь, таило серьезную опасность. Точные данные о площадях, засевавшихся вайдой в районе Эрфурта, относятся только к тому времени, когда под влиянием конкуренции привозного индиго уже начался упадок производства вайды. Тем не менее они представляют интерес для выяснения общего положения дела. Табл. 1, составленная на основе сведений, содержащихся в различных исследованиях, дает представление и о количестве деревень, занимавшихся выращиванием вайды, и о площадях, засевавшихся этой культурой. Таблица 1. Производство вайды в окрестностях Эрфурта в конце XVI — начале XVII в: 
Причины сокращения производства вайды с конца XVI в. в полном объеме еще не исследованы. Большинство историков сходятся на том, что оно было вызвано привозом дешевого индиго. Но удивительно то, что до 1620 г. купцы Эрфурта, несмотря на сокращение посевной площади под вайдой, увеличивали объем продаваемой ими вайдовой краски.192 Очевидно, они закупали сырье в других местах. Поэтому одной из причин сокращения производства вайды в районе Эрфурта могло быть истощение почвы. К 1629 г. в 30 «вайдовых» деревнях засевалось не более 675 акров вайды.193 Не выяснена роль Тридцатилетней войны в разрушении вайдовых плантаций. Понятие о специализации крестьянских хозяйств на производстве вайды дает и продажа крестьянами вайдовых мячиков в Эрфурте. Все количество вайдовых мячиков, учтенные деревенскими старостами и городскими властями, обязательно должно было быть продано на рынке только в Эрфурте. Каждый крестьянин обязывался привозить свой товар в город сам и там предлагать его покупателям. На одну и ту же телегу разрешалось грузить только вайду одного сорта. Целый ряд запретов не разрешал крестьянам под залог будущего урожая вайды брать деньги взаймы, продавать вайду на поле или у мельницы, брать деньги с покупателя заранее и обязывал покупать ее только за наличную плату, а также не договариваться между собой о цене. Не разрешалось крестьянам угощать городских вайдкнехтов или вместе с ними посещать таверну или даже договариваться с ними о встрече. Одним словом, вайда для крестьян была товаром, и товарность вайдовых хозяйств не подлежит сомнению; с другой стороны, крестьянину запрещалось свободно распоряжаться своим товаром, последний заранее принадлежал купцам, и цены на него устанавливались купцами. В то же время существовали определенные правила закупки, обязательные для всех занятых в торговле вайдой. Торговать разрешалось только на городской рыночной площади. Торг производился еженедельно от дня тринидата до дня св. Михаила, т. е. в течение 8—9 недель. О начале торговли вайдой извещал удар в «вайдовый колокол». До этого сигнала не разрешалось осматривать товар, принимать у себя крестьян с образцами товара и заключать сделки с ними. Купцам разрешалось только лично, а не при помощи агентов закупать вайду -сырье. Специальные присяжные весовщики обязывались взвешивать весь купленный товар на так называемых «старых весах». При взвешивании проданной вайды с крестьян взимался акцизный сбор, носивший название «вайдовые деньги». Все споры и недоразумения разрешал городской совет, который получал с каждой мерки спорной вайды плату в 1 грошен. Г. Гаупт утверждает, что «эрфуртские вайдовые торговцы, как известно, платили мало, и к тому же плохой монетой».194 Но даже при таких обстоятельствах некоторые эрфуртские деревши продавали ежегодно вайду на суМму в 12—16 тыс. талеров195 155Inama - Sternеgg К. Th. Op. cit., Bd. III, Т. I, S. 338. 156 Megenberg К. von. Das Buch der Natur. Hrsg. von F. Pfeiffer. Stuttgart, MDCCCLX1, S. 419. 157 Wimmer J. Op. cit., S. 252. 158 Вeсhtel H. Wirtschaftsgeschichte Deutschlands von der Vorzeit bis zum Ende des Mittelalters. Zweite erweiterte und neugest. Auflage. München, 1951, S. 346. 159Haupt Н. Die Erfurter Kunst- und Handelsgärtnerei. Jena, 1908, S. 20. 160 Luther M. Tischreden oder Colloquia. Leipzig, 1846, S. 667. 161 Rach A. Die Blütezeit des Erfurter Waidhandels. — «Jbb. f. NÖ. u. .St.», 1959, Bd. 171, H. 1—2, S. 32—33. 162К i u s О. Die thüringische Landwirtschaft.. . — «Jbb. f. NÖ. u. St.», 1864, Bd. II, H. 2—3, S. 125-127; Michelsen A. L. Der Mainzer Hof in Erfurt am Ausgange des Mittelalters. Jena, 1855, S. 10—35. 163 Haupt H. Op. cit., S. 21. 164 Neubauer Th. Wirtschaftsleben im mittelalterlichen Erfurt. — Vierteljahrschrift f. Sozial- und Wirtschaftsgeschichte, 1912, Bd. XII, H. 4, S. 529 165Rасh A.. Op. cit. ,S. 33. 166 Ibid., S. 75. — Вайдовый мастер отличается от цехового, он —знаток своего дела, работающий по найму. 167Overmann О. Erfurt in zwölf Jahrhunderten. Eine Stadtgeschichte in Bildern. Erfurt, 1929, S. 52. 168 Rасh A. Op. cit., S. 29. 169 Urkundenbuch der Stadt Erfurt. Т. I. Bearb. von C. Bayer. Halle, 1889, ,S. 345. — Судя по другим документам, Тило фон Закса уже был патрицием и входил в состав городского совета. (Falckenstein J. Н. Op. cit., S. 172). 170 Urkundеnbuсh der Stadt Erfurt, S. 377. 171 Neubauer Th. Das tolle Jahr. Weimar, 1948, S. XVIII 172 Ibid. 173Urkundenbuch des Stadt Erfurt; ,S: 357, 371, 394,, 41l, 421, 429, 449. 174 Ibid., S. 343, 375, 374, 429 и др. 175 Neubauer Th. Das tolle Jahr, S. XVIII. 176 «...unse minnere grafeschaft die da liget an der Smalen: Gera». — urkundenbuch der Stadt Erfurt, ,S. 413. 177 ibid., S. 418. 178 Fаlсkenstein J. H. Op. cit, S. 12U 179 Ibid., S. 224. 180 ibid. 181Erfurdianus Antiquitatum Variloquus Incerti Auctoris, nebst einem Anhange historischer Notizen über den Bauernkrieg in und um Erfurt im Jahr 1525. Bearb. von R. Thiele. Halle, 1906, S. 160. 182 Fаlсkenstein J. H. Op. cit., S. 205. 183 Ibid., S. 217, 234, 266, 284, 291, 313. 184 Neubauer Th. Das tolle Jahr, S. XIII. 185 Rach A. Op. cit., S. 29. 186 Ibid., S. 31. . . 187 Haupt H. Op. cit., S. 24; Overman О. Op. cit., S. 148. 188 1 шок = 60 грошенам. 189 Rасh A. Op. cit., S. 31. 190 Ibid. 191 Kius O. Op. cit., S. 145. 192Rасh A. Op. cit., S. 35. 193 Ibid., S. 78. 194Нaupt Н. Ор. cit., S. 23. 195 Ibid., S. 41. |
загрузка...