Специализация крестьянских хозяйств на производстве вайды

С XIV в. начался также процесс специализации крестьянских хозяйств на производстве вайды. Учитывая, что вопрос этот мало изучен, мы ставим перед собой такие задачи, как выясненение особенности производства вайды и процесса специализации, определение характера хозяйств, занимавшихся выращиванием этой культуры, и рассмотрение социальных последствий производства и торговли вайдой.

Однолетнее растение (Isatis tinktoria) и синий красящий порошок, изготовлявшийся из него, назывались одинаково — вайдой. До привоза в Европу индиго в 70-х годах XVI в. вайдовая краска занимала на рынке монопольное положение. Но и после появления этого серьезного конкурента вайда благодаря своим превосходным качествам еще долго сохраняла заметные позиции в торговле.

О культивировании вайды с XIII в. говорят документы Тюрингии, Гессена, Нижнерейнских областей и Бранденбурга.¹⁵⁵ Правда, до XIV в. не было таких хозяйств, которые считали бы выращивание вайды основным своим занятием. Специализация крестьянских хозяйств на производстве вайды началась раньше всего в Тюрингии. Уже в середине XIV в. известный немецкий агроном и писатель К. фон Мегенберг, описывая вайду, подчеркнул, что главным районом ее распространения является окрестность Эрфурта в Тюрингии.¹⁵⁶ К тому времени эрфуртская вайда завоевала известность не только во всей Германии, но и за ее пределами.¹⁵⁷ Как предполагают некоторые историки, к XV в. вайда стала для многих деревень Тюрингии монокультурой.¹⁵⁸

Столь ранняя специализация данного района на производстве вайды связана с рядом причин. Во-первых, жители Эрфурта, как установил еще в прошлом веке Кирхгоф, первыми познакомились с этой культурой у славян, среди которых кашубы издревле славились своей одеждой темно-синей окраски.¹⁵⁹ Способ выращивания высокосортной вайды и изготовления качественной краски стал тайной эрфуртцев еще задолго до того, как спрос на вайдовый порошок возник в других местах. Во-вторых, в окрестностях Эрфурта имелась наиболее подходящая почва для этой культуры, как подчеркивал Лютер, «черная, жирная» земля.¹⁶⁰ В-третьих, бюргеры Эрфурта не только устанавливали обширные торговые связи с потребителем вайдового порошка, но и не жалели сил и средств на приобретение земли и организацию выращивания вайды.

Всего в Тюрингии славились вайдой пять городов и их сельские округи: Эрфурт, Гота, Лангензальца, Теннштедт и Арнштадт. Временами торговали вайдой Мюльхаузен и Вейсензее, но только об Эрфурте и его округе имеется достаточное количество сведений, необходимых для исследования интересующих нас вопросов.¹⁶¹

Вайда относится к торгово-техническим культурам. Для средневекового крестьянина это было самое трудоемкое однолетнее растение.

Выращивание и обработка вайды до получения из нее красящего порошка делились на 4 производственных цикла. Первый был связан с подготовкой почвы и севом вайды. Даже самая лучшая по качеству почва нуждалась в обильном удобрении, которое осенью вывозилось на поля. Удобренная навозом почва многократно и глубоко перепахивалась. И только осенью или весной в почву, подготовленную таким образом, высевались семена вайды.

Второй производственный цикл был связан с уходом за посевами и снятием урожая. В летнее время вайдовые поля неоднократно пропалывались, а с июля начинался первый Сбор листьев. С полей, засевавшихся осенью, снимали 3—4 урожая в год, с тех, где сеялась вайда весной, — 2—3 урожая. Каждый раз пучки листьев ссекались острым железным ножом над самыми корнями и слегка — до увядания — подсушивались.

Третий цикл был связан с предварительной обработкой вайды. Увядшие листья измельчались на вайдовых мельницах. Конструкция мельницы была несложной, но обходилась не настолько дешево, чтобы каждый крестьянин мог ее иметь в своем хозяйстве. Из измельченных на мельнице листьев изготовлялись круглые мячики размером в ладонь или кулак, которые высушивались на наклонных деревянных или плетеных сушилках, устанавливавшихся рядом с мельницей.

Четвертый цикл, связанный с изготовлением красящего порошка из сырья, т. е. из вайдовых мячиков, проходил в городе. На полу просторных чердачных помещений, расположенных под высокими крышами домов и хозяйственных строений и снабженных большими затворяющимися люками, расстилалась масса, полученная в результате измельчения вайдовых мячиков. Эту массу периодически обрызгивали водой, благодаря чему постепенно начинался процесс брожения, который сопровождался выделением пара. Нагретую и слипшуюся массу много раз разрывали «вайдовыми баграми», перелопачивали и вновь обрызгивали водой. С течением времени таким образом обрабатывавшаяся масса принимала черноватую окраску и покрывалась плесенью, так что приобретала сходство с голубиным пометом. На последний производственный цикл уходило много времени — около года. Обработанная вайда высушивалась и растиралась в красящий порошок, который потом хранился и транспортировался в бочках из еловых клепок.

Выращивание и обработка вайды поглощали труд огромного числа людей, между которыми со временем сложилось разделение труда, имевшее общественный и внутрипроизводственный характер. Прежде всего возникло разделение труда между деревней и городом: весь процесс выращивания вайды и ее обработки до изготовления вайдовых мячиков был сосредоточен в деревне, обработка вайдовых мячиков до получения красящего порошка — в городе. Деревня изготовляла полуфабрикат— вайдовые мячики, город — готовую продукцию в виде порошка. Исторически разделение труда сложилось следующим образом. Город — основной потребитель вайдовой краски — первоначально удовлетворял свои потребности сам. Горожане выращивали вайду в своих огородах и изготовляли в своем же хозяйстве краску. На данном этапе производство вайдового порошка оставалось секретом горожан. Это давало возможность городу сохранять за собой (с XIV в.) последний производственный цикл — выработку красящего вещества — и заставлять крестьян, не знавших секрета изготовления высококачественной краски, выполнять все остальные производственные циклы.

В таком общественном разделении труда были особенно заинтересованы купцы, проживавшие в городах. Оно позволяло им установить контроль над производством вайды и сосредоточить в своих руках производство и сбыт вайдового порошка. Как мы увидим, несмотря на то, что крестьяне находились в поземельной зависимости от городских вайдовых торговцев, между ними существовали преимущественно товарно-денежные, рыночные отношения.

Кроме того, происходит и внутрипроизводственное разделение труда, которое в изучаемое время приводит ко все более узкой специализации и более широкому применению наемного рабочего труда. Такие работы, как вывоз навоза на поля, обработка почвы плугом, перевозка листьев с полей на мельницу и их измельчение там, первоначально производились владельцем вайдовых посевов и членами его семьи. Однако в зажиточных и некоторых домениальных хозяйствах эти виды работ уже в XV в. и даже раньше выполнялись наемными плугарями или конюхами и погонщиками лошадей.¹⁶² Перечисленные виды работ, в сущности, ненамного отличались от тех, которые были характерны для любого крестьянского хозяйства, занятого возделыванием полей под различные посевные культуры. Этим, «очевидно, и объясняется то, почему о них умалчивается в исследованиях и почти ничего не говорится в источниках, содержащих сведения о выращивании вайды.

Мы не знаем производственных особенностей прополки вайдовых посевов. Проводилась она до первого сбора урожая листьев и между последующими сроками их срезания. Учитывая, что почти каждый крестьянин, высевавший вайду, имел и зерновые посевы, мы должны будем согласиться с тем, что собственной рабочей силы было слишком мало, чтобы ею обеспечить данный вид работы. Прополка производилась теми же людьми, которые собирали вайдовые листья.

О сборе листьев нам известно, что это — один из самых тяжелых видов работ. Сборщик листьев трудился от зари до зари с ножом в руках, стоя на коленях.¹⁶³ На срезание листьев и прополку растений уходило не менее 2—2,5 месяцев, от июня до второй половины августа. Сбор листьев, как указывают источники, производился поденщиками. Уже в XV в. собственных поденщиков из деревень и городов Тюрингии оказалось недостаточно, поэтому сюда ежегодно толпами приходили искатели сезонной работы из Франконии и Нижнего Лаузица.¹⁶⁴ Если учитывать, что поденщики приходили из других областей на сезонные работы, а сбор листьев производился через определенные промежутки 3—4 раза за лето, то вряд ли можно предположить, что пришлые люди отдыхали от сбора до сбора. Скорее всего, они в это время пропалывали посевы или занимались другими поденными работами.

Относительная дороговизна вайдового мельничного дела, несмотря на несложный по устройству механизм мельницы, частично содействовала общественному разделению труда. Во всяком случае, не в каждом хозяйстве имелась своя вайдовая мельница. Но в то же время процесс разделения труда не заходил здесь так далеко, как в мукомольном деле: владельцы мукомольных мельниц совершенно не занимались зерновым хозяйством. Наглядно об этой незавершенности общественного разделения труда свидетельствует и то обстоятельство, что очень мало вайдовых мельниц, принадлежало горожанам, имевшим значительно больше необходимых для строительства мельниц средств, Чем крестьяне.¹⁶⁵ Обработка листьев на вайдовой мельнице тоже была связана с определенным внутрипроизводственным разделением труда: кто-то должен был подвозить листья, кто-то — погонять по кругу лошадей, кто-то — изготовлять мячики и сушить их — ведь все эти виды труда выполнялись одновременно. Обходились ли здесь без наемного труда — неизвестно, так как документы об этом молчат.

На основе данных, которыми мы располагаем по Эрфурту, можно говорить о следующей организации производства вайдовой краски в XVI в. Крупным собственникам принадлежали производственные помещения: обширные и высокие чердаки домов, снабженные вентиляционными приспособлениями, орудия труда — вайдовые багры, лопаты, грабли, чаны, ведра и т. п., купленное на рынке сырье и готовая продукция, которая целиком предназначалась на продажу. Обработка сырья, изготовление краски, упаковка и транспортировка ее производились наемными людьми — вайдовыми мастерами, вайдкнехтами, поденщиками и извозчиками.¹⁶⁶ Крупные размеры хозяйства, применение наемной рабочей силы, разделение труда при ручном производстве, связь с рынком — все говорит за то, что перед нами по характеру мануфактурное производство. Но имелась одна особенность — рабочие обслуживали несколько мануфактур. Объясняется это тем, что процесс обработки сырья велся по циклам, между которыми возникали промежутки простоя. Важно было бы выяснить условия и организацию труда, а также положение рабочих, но в настоящее время нет еще опубликованных данных, на основе которых можно это сделать. В документах также ничего не говорится о мелких предприятиях по выработке краски, хотя в принципе они могли существовать.

Если иметь в виду все производственные циклы изготовления вайдовой краски, то можно прийти к выводу, что при растущем спросе на вайду внутри и вне Германии, имевшем место с XIV в., и безраздельном господстве ручного труда общественное и внутрипроизводственное разделение труда было совершенно неизбежным. В такой же мере неизбежной становилась специализация определенных сельскохозяйственных районов на выращивании вайды.

Главными заинтересованными лицами в производстве вайды и торговле ею были купцы, наживавшие огромные состояния. В условиях феодально-вотчинных отношений, когда в деревне крестьяне выращивали вайду на чужой земле, купцы не могли быть гарантированы от различных случайностей, связанных с феодальным производством, а главное — купцы не могли регулировать взаимоотношения между спросом и предложением. Именно стремлением обеспечить себя в достаточном количестве дешевым сырьем, установить на него низкие монопольные закупочные цены, быть независимым от произвола феодалов, проживавших за пределами города, объясняется вторжение городского купечества и его представительных органов в земледелие в таких обширных размерах, как это имело место в районах Эрфурта. Отдельные бюргеры и городские советы сами стали приобретать земли, феодальные лены, судебные права, десятину и все, что было необходимо для обеспечения контроля над производством вайды.

В нашем распоряжении еще слишком мало сведений, чтобы составить достаточно ясное представление о характере и особенностях землевладения горожан и городских советов. Предварительно на основе самых разнообразных источников можно констатировать следующее. В 1269 г. город Эрфурт, который лучше всего представлен в документах, купил первую деревню— Штоттерхейм, к 1500 г. у него уже имелось 82 деревни,¹⁶⁷ а немногим позже — в 1507 г. — 83 деревни и даже городок Земмерда.¹⁶⁸

К приобретению феодальной собственности и прав в деревне стали стремиться самые различные общественные слои городского населения, в первую очередь бюргеры дворянского происхождения, ставшие незадолго до этого горожанами и имевшие опыт ведения сельского хозяйства, а главное — землю. Так, в 1302 г. в документах Эрфурта упоминается аллод в деревне Валынлебен, принадлежавший бюргеру города дворянского происхождения — Тило фон Закса.¹⁶⁹ В 1308 г. этот же дворянин вместе с бюргерами-недворянами стал получать половину фогтиальных доходов с 16 гуф, расположенных в окрестностях Эрфурта.¹⁷⁰ Еще через два столетия, в начале XVI в., его потомкам, которые стали называться фон Заксен, принадлежали две деревни целиком: Альперштедт и Наундорф.¹⁷¹ В это же время другой дворянской семье города Эрфурта—фон Мильвиц — принадлежала деревня Нэда.¹⁷²

Бюргеры Эрфурта дворянского и недворянского происхождения нередко становились ленниками князей и императора и тем самым подчиняли себе деревни и отдельные хозяйства крестьян.¹⁷³ Чаще всего, однако, бюргеры выступали в качестве покупателей земли, ренты, судебных и иных прав у феодалов.¹⁷⁴ В XVI в. и бюргеры недворянского происхождения являлись собственниками целых деревень. Так, эрфуртской семье Кельнер принадлежала деревня Марбах, бюргеру Уцбергу — деревня Меркфельд, а бюргеру Циглеру — деревни Штадтен и Эйхельборн.¹⁷⁵

Во многих документах сообщается о приобретений земли городским советом Эрфурта. Обычно это были владения разорявшихся феодалов. Источники говорят о том, что продаже земли, как правило, предшествовали ростовщические операции. Бюргеры-ростовщики вначале получали ту или иную территорию в качестве заклада за долг. Вместе с заложенной земельной собственностью бюргер приобретал все те права по отношению к сидевшим на ней крестьянам, которые до этого принадлежали феодальному собственнику. Поэтому даже за то время, в течение которого бюргер владел феодальной землей в качестве кредитора, он оказывал влияние на направление хозяйственной деятельности крестьян.

Разоряющиеся феодалы закладывали иногда владения огромных размеров. В 1315 г. ландграф Тюрингии Фридрих, получив от города Эрфурта взаймы 300 марок, заложил ему за эту сумму на 5 лет так называемое «малое графство вдоль узкой части реки Геры».¹⁷⁶

За такую же сумму в следующем году заложил Эрфурту граф Герман Глейхенский свое графство Фидельбах (15 деревень).¹⁷⁷ На протяжении указанного срока город получил право взимать-с крестьян все виды ренты, поборы и судебные штрафы, поступавшие до этого графам. В конце срока последние обязывались вернуть полученную сумму или выкупить заклад.

Конечной целью горожан и города Эрфурта становилась покупка земли у феодалов. Уже в 1286 г. городской совет Эрфурта приобрел у Германна фон Зузингероде его графство Физельбах (всего 14 деревень).¹⁷⁸ В 1345 г. тот же совет за 500 марок купил у юнкера Рудольфа Вальдингена его деревню Удештадт.¹⁷⁹ Одновременно за долг в 600 марок, числившийся за ландграфом Фридрихом, Эрфурту была отдана деревня Грос Брембах.¹⁸⁰ Вскоре, в 1357 г., Эрфурт купил у графа Хеннеберга деревню Кирхгейм,¹⁸¹ а в 1418 г. — городок Земмерда со всеми деревнями, составлявшими с ним одну общину.¹⁸² Много деревень было куплено городским советом и позже.¹⁸³

Отдельные деревни дарились Эрфурту и за особые заслуги. Так, за неоднократную поддержку императора Карла IV в борьбе с церковью Эрфурт в 1352 г. получил в качестве имперского лена деревню Капеллендорф.¹⁸⁴

Принадлежавшие Эрфурту в 1507 г. 83 деревни и городок "Земмерда занимали в районе между городами Готой и Веймаром с юга и р. Унструт на севере территории в 610 км2, на которой проживало до 32 тыс. сельских и 18 тыс. городских жителей.¹⁸⁵ В административном отношении Эрфурт создал на своих землях 7 фогств (Ноттлебен, Вальшлебен, Штоттерштейн, Уденштедт, Керсплебен, Базелебен, Эйххельм) и 4 округа (Мюльберг, Тондорф, Вашла, Виттах), во главе которых стояли лица, подотчетные городскому совету. Кроме того, специальные хеймбюргеры (старосты) осуществляли повседневный контроль над вайдовыми посевами крестьян и отчитывались перед городским казначейством.¹⁸⁶

Город Эрфурт ревниво следил за размерами площадей, засевавшихся вайдой, и производством вайдовых мячиков в крестьянских хозяйствах. Каждый акр земли, находившийся под вайдой, записывался в «вайдовую книжечку» городского магистрата, с тем чтобы потом взимался так называемый вайдовый пфенниг.¹⁸⁷ О количестве засевавшейся вайдой площади может дать представление сумма сбора вайдового пфеннига: в 1579 г. он составил 1422 шок¹⁸⁸ 5 грошенов.¹⁸⁹

Старосты тщательно подсчитывали, сколько вайдовых мячиков сушилось в каждом хозяйстве, и в конце недели отправляли сводку в эрфуртское фогтиальное управление.¹⁹⁰ Благодаря сохранившимся сведениям об отчетах хеймбюргеров возможно установить размеры посевов вайды в каждой эрфуртской деревне. Но, прежде чем это сделать, необходимо отметить, что на размеры вайдовых посевов оказывала немалое влияние и политика князей. Так, герцоги Саксонии и Тюрингии с 1456 г. взимали с акра вайды плату солидных размеров — от 2 грошей 8 пфеннигов до 3 грошей 4 пфеннигов.¹⁹¹ Такой налог, бесспорно, не мог содействовать расширению площадей под. вайдой. И действительно, сразу же наметилась тенденция к сокращению вайдовых посевов. По просьбе городов и в собственных интересах князей налог был заменен новым: с конца-XV — начала XVI в. деревни Тюрингии облагались «вайдовыми деньгами» целиком, независимо от размеров вайдовых посевов. Теперь наблюдалось обратное явление: крестьяне расширяли площади под вайду за счет сокращения: зерновых посевов. Это в свою очередь, таило серьезную опасность.

Точные данные о площадях, засевавшихся вайдой в районе Эрфурта, относятся только к тому времени, когда под влиянием конкуренции привозного индиго уже начался упадок производства вайды. Тем не менее они представляют интерес для выяснения общего положения дела. Табл. 1, составленная на основе сведений, содержащихся в различных исследованиях, дает представление и о количестве деревень, занимавшихся выращиванием вайды, и о площадях, засевавшихся этой культурой.

Таблица 1.
Производство вайды в окрестностях Эрфурта в конце XVI — начале XVII в:

Причины сокращения производства вайды с конца XVI в. в полном объеме еще не исследованы. Большинство историков сходятся на том, что оно было вызвано привозом дешевого индиго. Но удивительно то, что до 1620 г. купцы Эрфурта, несмотря на сокращение посевной площади под вайдой, увеличивали объем продаваемой ими вайдовой краски.¹⁹² Очевидно, они закупали сырье в других местах. Поэтому одной из причин сокращения производства вайды в районе Эрфурта могло быть истощение почвы. К 1629 г. в 30 «вайдовых» деревнях засевалось не более 675 акров вайды.¹⁹³ Не выяснена роль Тридцатилетней войны в разрушении вайдовых плантаций.

Понятие о специализации крестьянских хозяйств на производстве вайды дает и продажа крестьянами вайдовых мячиков в Эрфурте. Все количество вайдовых мячиков, учтенные деревенскими старостами и городскими властями, обязательно должно было быть продано на рынке только в Эрфурте. Каждый крестьянин обязывался привозить свой товар в город сам и там предлагать его покупателям. На одну и ту же телегу разрешалось грузить только вайду одного сорта. Целый ряд запретов не разрешал крестьянам под залог будущего урожая вайды брать деньги взаймы, продавать вайду на поле или у мельницы, брать деньги с покупателя заранее и обязывал покупать ее только за наличную плату, а также не договариваться между собой о цене. Не разрешалось крестьянам угощать городских вайдкнехтов или вместе с ними посещать таверну или даже договариваться с ними о встрече. Одним словом, вайда для крестьян была товаром, и товарность вайдовых хозяйств не подлежит сомнению; с другой стороны, крестьянину запрещалось свободно распоряжаться своим товаром, последний заранее принадлежал купцам, и цены на него устанавливались купцами.

В то же время существовали определенные правила закупки, обязательные для всех занятых в торговле вайдой. Торговать разрешалось только на городской рыночной площади. Торг производился еженедельно от дня тринидата до дня св. Михаила, т. е. в течение 8—9 недель. О начале торговли вайдой извещал удар в «вайдовый колокол». До этого сигнала не разрешалось осматривать товар, принимать у себя крестьян с образцами товара и заключать сделки с ними. Купцам разрешалось только лично, а не при помощи агентов закупать вайду -сырье. Специальные присяжные весовщики обязывались взвешивать весь купленный товар на так называемых «старых весах». При взвешивании проданной вайды с крестьян взимался акцизный сбор, носивший название «вайдовые деньги». Все споры и недоразумения разрешал городской совет, который получал с каждой мерки спорной вайды плату в 1 грошен. Г. Гаупт утверждает, что «эрфуртские вайдовые торговцы, как известно, платили мало, и к тому же плохой монетой».¹⁹⁴ Но даже при таких обстоятельствах некоторые эрфуртские деревши продавали ежегодно вайду на суМму в 12—16 тыс. талеров¹⁹⁵

¹⁵⁵Inama - Sternеgg К. Th. Op. cit., Bd. III, Т. I, S. 338.
¹⁵⁶ Megenberg К. von. Das Buch der Natur. Hrsg. von F. Pfeiffer. Stuttgart, MDCCCLX1, S. 419.
¹⁵⁷ Wimmer J. Op. cit., S. 252.
¹⁵⁸ Вeсhtel H. Wirtschaftsgeschichte Deutschlands von der Vorzeit bis zum Ende des Mittelalters. Zweite erweiterte und neugest. Auflage. München, 1951, S. 346.
¹⁵⁹Haupt Н. Die Erfurter Kunst- und Handelsgärtnerei. Jena, 1908, S. 20.
¹⁶⁰ Luther M. Tischreden oder Colloquia. Leipzig, 1846, S. 667.
¹⁶¹ Rach A. Die Blütezeit des Erfurter Waidhandels. — «Jbb. f. NÖ. u. .St.», 1959, Bd. 171, H. 1—2, S. 32—33.
¹⁶²К i u s О. Die thüringische Landwirtschaft.. . — «Jbb. f. NÖ. u. St.», 1864, Bd. II, H. 2—3, S. 125-127; Michelsen A. L. Der Mainzer Hof in Erfurt am Ausgange des Mittelalters. Jena, 1855, S. 10—35.
¹⁶³ Haupt H. Op. cit., S. 21.
¹⁶⁴ Neubauer Th. Wirtschaftsleben im mittelalterlichen Erfurt. — Vierteljahrschrift f. Sozial- und Wirtschaftsgeschichte, 1912, Bd. XII, H. 4, S. 529
¹⁶⁵Rасh A.. Op. cit. ,S. 33.
¹⁶⁶ Ibid., S. 75. — Вайдовый мастер отличается от цехового, он —знаток своего дела, работающий по найму.
¹⁶⁷Overmann О. Erfurt in zwölf Jahrhunderten. Eine Stadtgeschichte in Bildern. Erfurt, 1929, S. 52.
¹⁶⁸ Rасh A. Op. cit., S. 29.
¹⁶⁹ Urkundenbuch der Stadt Erfurt. Т. I. Bearb. von C. Bayer. Halle, 1889, ,S. 345. — Судя по другим документам, Тило фон Закса уже был патрицием и входил в состав городского совета. (Falckenstein J. Н. Op. cit., S. 172).
¹⁷⁰ Urkundеnbuсh der Stadt Erfurt, S. 377.
¹⁷¹ Neubauer Th. Das tolle Jahr. Weimar, 1948, S. XVIII
¹⁷² Ibid.
¹⁷³Urkundenbuch des Stadt Erfurt; ,S: 357, 371, 394,, 41l, 421, 429, 449.
¹⁷⁴ Ibid., S. 343, 375, 374, 429 и др.
¹⁷⁵ Neubauer Th. Das tolle Jahr, S. XVIII.
¹⁷⁶ «...unse minnere grafeschaft die da liget an der Smalen: Gera». — urkundenbuch der Stadt Erfurt, ,S. 413.
¹⁷⁷ ibid., S. 418.
¹⁷⁸ Fаlсkenstein J. H. Op. cit, S. 12U
¹⁷⁹ Ibid., S. 224.
¹⁸⁰ ibid.
¹⁸¹Erfurdianus Antiquitatum Variloquus Incerti Auctoris, nebst einem Anhange historischer Notizen über den Bauernkrieg in und um Erfurt im Jahr 1525. Bearb. von R. Thiele. Halle, 1906, S. 160.
¹⁸² Fаlсkenstein J. H. Op. cit., S. 205.
¹⁸³ Ibid., S. 217, 234, 266, 284, 291, 313.
¹⁸⁴ Neubauer Th. Das tolle Jahr, S. XIII.
¹⁸⁵ Rach A. Op. cit., S. 29.
¹⁸⁶ Ibid., S. 31. . .
¹⁸⁷ Haupt H. Op. cit., S. 24; Overman О. Op. cit., S. 148.
¹⁸⁸ 1 шок = 60 грошенам.
¹⁸⁹Rасh A. Op. cit., S. 31.
¹⁹⁰ Ibid.
¹⁹¹ Kius O. Op. cit., S. 145.
¹⁹²Rасh A. Op. cit., S. 35.
¹⁹³ Ibid., S. 78.
¹⁹⁴Нaupt Н. Ор. cit., S. 23.
¹⁹⁵ Ibid., S. 41.

<<Назад Вперёд>>

Просмотров: 4525

загрузка...

Другие книги по данной тематике