Положение крестьян, специализировавшихся на производстве вайды
|
В 1579 г. в качестве продавцов вайдовых мячиков в Эрфурте выступали 1748 чел.,196 что составляет почти одну десятую часть сельского населения. Если иметь в виду, что каждый сельский продавец вайды был единственным представителем своей семьи, а в семье насчитывалось в среднем 5 чел., то можно прийти к выводу, что половина сельских жителей Эрфуртского округа выращивала вайду в своих хозяйствах. Если к тому же учесть, что к выращиванию вайды привлекалось немалое число поденщиков, то выходит, что возделыванием вайды занималась подавляющая часть сельского населения.
В 1579 г. каждое крестьянское хозяйство, выращивавшее вайду, засевало этой культурой в среднем 2,5 акра. На первый взгляд кажется, что это весьма незначительная цифра. Но, во-первых, вайда сильно истощала почву,197 что заставляло крестьян постоянно менять вайдовое поле (в данной связи было бы интересно выяснить, как вписывалась вайда в севооборот, существовавший при трехпольной системе полеводства). Во-вторых, вайда — исключительно трудоемкая культура, поэтому большинство крестьян обрабатывало свои поля, привлекая дополнительную рабочую силу. Наконец, важно отметить, что практически в каждом хозяйстве от 1/3 до 5 акров засевалось вайдой. Для одних, следовательно, она оставалась огородной культурой, для других — основной.198 Отдельных сведений о положении крестьян, специализировавшихся на выращивании вайды, нет, но поскольку вайда выращивалась в большинстве крестьянских хозяйств, необходимо обратить внимание на положение крестьянства в Тюрингии в целом. Важно при этом учесть, что в Тюрингии и Саксонии в XIII—XIV вв. оформился свой вариант вотчины, для которого «были характерны следующие черты. Сеньорами могли быть территориальные князья, феодалы-ленники, церковные учреждения, высший клир, городские советы, патриции, бюргеры, университеты, госпитали и т. д. Домениальные владения были доведены до минимума и сохранялись преимущественно церковью и князьями. Если учесть, что Эрфурту и его жителям в XVI в. принадлежало 83 деревни и не более чем у 14 горожан имелись свои домениальные хозяйства, то можно прийти к выводу, что меньше всего сохранилось бюргерских домениальных хозяйств. Вместе с сокращением домениальных хозяйств обычно коммутировалась барщина и выкупалась крестьянами. Даже там, где сохранялись домениальные хозяйства, они велись не при помощи барщинного труда.199 Правда, местами по воле феодалов возрождались отдельные виды барщины, но, во-первых, только в дополнение к наемному труду, а во-вторых, не в виде работы на поле, а как отработки на мельнице, винодавильне и по извозу. С тех пор, как возник новый вариант вотчины, положение крестьян в этом районе Германии характеризовалось прежде всего личной свободой и полным отсутствием основного вида отработочной ренты — полевой барщины. Но земельная монополия феодалов не была поколеблена. Крестьяне оставались в поземельной зависимости. Однако в силу личной независимости и полного отсутствия полевой барщины здесь с XIII в. (самое позднее — в XIV в.) сложились такие крестьянские отношения, которые с полным основанием всеми исследователями называются крестьянским «правом собственности». С наделов взимались фиксированная рента. Продажа, купля, дробление, приращивание, наследование, дарение крестьянского надела не контролировались вотчинниками, а находились под контролем общины. При этом последняя могла претендовать только на угощение в день юридического оформления прав нового владельца, однако размеры угощения были строго установлены. Внесение в срок фиксированной ренты являлось единственным условием подобного держания земли. Поэтому вотчинник интересовался владельческими правами крестьян только тогда, когда рента не вносилась в срок.200 Если вотчина находилась в руках города, ему принадлежала и низшая юрисдикция (а иногда и высшая). Хозяйственная инициатива крестьян Тюрингии и Саксонии не сковывалась вотчинным строем, из-за чего вместе с развитием товарно-денежных отношений значительно быстрее происходила дифференциация в крестьянской среде. Имевшиеся в этом районе крупные арендаторские овцеводческие хозяйства успешно присоединяли земли разорявшихся крестьян к своим пастбищам, а когда владельцы этих хозяйств пытались перейти к сгону крестьян с земли, то встречали сопротивление только со стороны крестьян. Глубокие изменения в положении крестьян, в первую очередь обезземеливание части крестьянства, приводили в этом районе к наиболее острым столкновениям во время Крестьянской войны 1524—1525 гг. Представители эрфуртских торговцев вайдой были вынуждены вести с крестьянами переговоры и даже возглавлять отдельные крестьянские отряды (Курт Циглер, Лоренц фон Заксен и Христоф Уцберг), чтобы отвести от себя удар, направить его против духовенства Майнца, которому здесь принадлежали большие владения.201 На вайдовых полях работало значительное число поденщиков. Среди них имелись крестьяне из одних и тех же деревень, горожане и пришлые. Судя по исследованиям О. Киуса, труд поденщиков оплачивался равным образом, независимо от того,приходил ли работник из города или жил здесь же, в деревне.202 Неизвестно только, распространялось ли это и на поденщиков, приходивших из других районов. В 1500 г. за погрузку и разгрузку навоза платилось 15 пфеннигов, если поденщик питался у нанимателя, и один грошен, если он имел собственное питание.203 К сожалению, у нас нет данных о том, сколько зарабатывал поденщик на прополке и сборе листьев вайды. Но источники говорят о том, что летом городской поденщик получал от 18 до 20 пфеннигов за любую работу. Очевидно, столько же платили и сборщикам листьев вайды. Сбор листьев производился обычно пришлыми поденщиками, об оплате труда которых нам ничего не известно. Но труд их, как мы видели, был тяжелым. Условия труда уже в XVI в. приводили к объединению поденщиков-славян в группы или артели из 15—20 чел., во главе которых стояли выборные «кормчие» (Schiffmann).204 В Эрфурте в начале XVI в. проживало 395 поденщиков, что составляло 5,6% всего населения.205 Все они преимущественно работали в окрестных деревнях.206 Обширные сведения о наемных работниках содержатся в законодательстве князей Саксонии начиная с XV в. В законодательных документах подчеркивается, что это — лично свободные безземельные и малоземельные жители деревень или неимущие и малоимущие горожане. Наниматель подчинял их жизнь тому порядку, который существовал в его доме. Законы отразили тот факт, что в первой половине XV в. ощущалась нехватка наемной рабочей силы. Но, очевидно, в середине века наступил перелом, так как уже с 1451 г. материальное положение наемных людей стало ухудшаться. Позже в документах говорится об избытке наемных работников. К пятипроцентному подоходному налогу, введенному для них в 1451 г., в 1488 г. прибавился еще пятипроцентный налог «на борьбу с турками». В 1482 г. князь специальным указом повсеместно снизил наемным работникам заработную плату на 25% по сравнению с установленным им же в 1466 г. максимумом. В XVI в. все учащаются жалобы представителей господствующего класса на опасность наемных людей. В связи с этим в 1543 г. вводятся паспорта для этой категории лиц.207 Таким образом, можно констатировать, что специализация крестьянских хозяйств на производстве рыночного товара — вайды в Тюрингии проходила в первую очередь в интересах горожан и вблизи городов. Процесс развивался настолько интенсивно в сельском хозяйстве, что к XVI в. буквально не было крестьян в окрестностях Эрфурта, которые не сеяли бы вайду. Эта культура содействовала дифференциации крестьян и их более тесной связи с городом. Несмотря на то, что крестьяне не пользовались свободой торговли, с продажи вайды онй выручали большие деньги. Производство вайды содействовало проникновению горожан в сельское хозяйство. Особенно же оно содействовало развитию наемной рабочей силы. Как и в овцеводстве, в производстве вайды появились артели наемных людей, приходящих из отдаленных мест, чтобы обслужить ряд вайдовых плантаций. Усилился приток городских поденщиков. Товарный характер хозяйств был сильно выражен, но, к сожалению, мы не можем констатировать здесь приложение предпринимательского капитала в сельском хозяйстве в тон мере, как в овцеводстве. В то же время необходимо отметить, что изучение вайдового производства только начинается. Значительно лучше исследованы торговля вайдой и производство вайдовой краски. Именно там мы встречаем в больших масштабах предпринимательские действия. 196R а с h A. Op. eit.,.S. 35. 197Luther М. Op. cit., S. 567. 198 «Вайда — это питание крестьянина, прибыль бюргеров, сокровище и золотое руно всей Тюрингии». — Haupt Н. Op. cit., S. 567. 199 Мich elsen Ä. L. Op. cit., S. 10-35. 200Loesche D. Zur Lage der Bauern im Gebiet der ehemaligen freien Reichsstadt Mühlhausen in Thüringen zur Zeit des Bauernkrieges. — In: Die frühbürgerliche Revolution in Deutschland. Berlin, 1961, S. 66. 201 Rach A. Op. cit., S. 34. 202Кus О. Die Preis- und Lohnverhältnisse des sechzehnten Jahrhunderts in Thüringen. — «Jbb. f. NÖ. u. St.», 1863, Bd. I, H. 5, S. 516. 203 Ibid., S. 514. 204 Haup t H. Op. cit., S. 21. 205 Rасh A. Op. cit., S. 33, 41. 206 Neubauer T. Op. cit., S. XVIII. 207 Wullke R. Gesindeordnungen und Gesindezwangsdienst in Sachsen bis zum Jahr 1835. Leipzig, 1893. |
загрузка...