Романизованная зона в I-II вв.

Флавиевы реформы завершили романизацию Испании с юридической точки зрения. Однако реально степень романизации оказалась различной в разных частях страны. Как и в конце республики, в I—II вв. в Испании можно выделить три зоны: полностью (или почти) романизованную, романизующуюся и нероманизованную. Их наличие отражает два принципиально различных пути романизации. Границы зон совершенно изменились по сравнению с 40—30-ми гг. I в. до н. э. Романизованная зона теперь занимает всю Бетику и восточную часть Тарраконской Испании (кроме Балеарских островов). Эти территории уже давно были вовлечены в экономическую систему Средиземноморья. Прибытие итало-римских колонистов и вхождение страны в орбиту римского воздействия привели к усилению импорта и из Италии, и из стран греческого Востока, товары которого в то время широко распространялись и в Италии. Оттуда шли в Испанию вино, масло, керамика, предметы роскоши и произведения искусства¹³¹.

Положение изменилось во времена Августа. Тогда из Северо-Восточной Испании начало экспортироваться лаетанское вино¹³². Уже в конце августовского правления в одном из кладов Остии испанские винные амфоры составляли 32% всех находок. Тогда же в Бетике началось, хотя пока и весьма скромно, изготовление оливкового масла на экспорт. Соответственно ремесленники стали изготовлять сосуды для перевозки этих продуктов. Приблизительно с 30-х гг. I в. испанские амфоры, содержащие масло Бетики и вино Тарраконской Испании, в значительном количестве появляются в Италии и Риме, а с середины века находимые в Остии остатки испанской тары составляют уже более 30 % всего обнаруженного материала¹³³.

Карта 5. Развитие городов в Испании в период Римской империи

Такое положение объясняется, вероятнее всего, экономическими изменениями в самой Италии. После временного процветания при Августе италийское сельское хозяйство снова переживает кризис¹³⁴. В этих условиях снабжение и Италии, и Рима, и римских войск становится одной из важнейших проблем имперского правительства, и оно активно привлекает провинциальные ресурсы для решения этой проблемы. Недаром испанские амфоры найдены в Остии и Риме, на юге Галлии, откуда они шли на Рейн, а по мере завоевания Британии и на этот остров¹³⁵.

Рис. 20. Траян

По мере укрепления местного земледелия испанские товары начали вытеснять импортные и на самих испанских рынках. Так, если в республиканскую эпоху в долине Ибера безраздельно господствовали кампанское и южноиталийское вино и масло, то со времени Августа и в I в. основное место занимает продукция самой Тарраконской Испании¹³⁶.

Таким образом, в сельское хозяйство все больше внедряются товарные отношения. В этих условиях наибольший доход приносит среднее рабовладельческое имение размером в 100—150, а чаще всего 200—300 югеров, обрабатываемое полутора десятками рабов и приносящее годовой доход в 5—10 %¹³⁷. Такие имения господствовали в Италии во II—I вв. до н. э., в I в. н. э. они стали там вытесняться латифундиями, но теперь начали распространяться в Испании¹³⁸. Происходит как бы передвижение античного уклада в испанские провинции.

Это вело к перестройке социально-экономического пространства. Так, на северо-востоке Тарраконской Испании старые формы сельского поселения еще при республике начали уступать место сначала мелким крестьянским хозяйствам, а затем и системе средних имений, особенно на побережье и в долинах, то есть местах, наиболее пригодных для земледелия. Размеры этих поместий были сначала несколько больше, чем в Италии, колеблясь от 400 до 800 югеров. Меньшего размера, не более 200 югеров, имения возникают в долине Бетиса, сказочное плодородие которой давало возможность получить соответствующий доход с меньшей территории. Но позже и на северо-востоке распространяются небольшие владения до 200 югеров. Такие владения обрабатывались рабами¹³⁹. И при всей скудности эпиграфических свидетельств можно все же говорить о значительном увеличении числа рабов в раннеимперскую эпоху по сравнению с республиканской¹⁴⁰.

Большую роль в распространении античного социально-экономического уклада сыграла колонизация. Из Урсонского закона (LXXVIII, LXXXII, XCVI) видно, что часть земли при выведении колонии стала общественной. На ней расположены поля и земельные участки, леса, дороги, межевые столбы. Не распределенные среди колонистов земли были и на эмеританской территории¹⁴¹. Это имущество колонии можно было на определенных условиях сдавать в аренду (Lex Urs. LXXXII, XCIII). Другая часть территории распределялась между колонистами и превращалась в частные участки (privata), и даже проведение необходимых работ внутри территории колонии не должно было задевать интересы их владельцев (Lex Urs. LXXVII, LXXIX, С). Мы не знаем размеры частных участков в Урсоне. В Эмерите же они равнялись 400 югерам¹⁴². Вообще территория этой колонии была столь значительна, что пришлось создать на ней отдельные префектуры¹⁴³. Другие колонии, особенно в густо населенной Бетике, имели меньше земли, и соответственно частные участки колонистов тоже были меньше.

Если колонии создавались римлянами либо на пустом месте, либо, чаше, на месте более ранних поселений, то муниципии были туземными, греческими либо финикийскими городами, преобразованными по римскому образцу. Создание муниципия на месте податной или союзной общины вело к распространению римского имущественного права и отражаемых им отношений. Муниципальные законы показывают существование той же структуры земельной собственности, что и закон Урсона. Здесь также имелись общественные земли, дороги, здания и т. д. и наряду с ними частные участки, неприкосновенность которых гарантировалась законами (Lex Mai. LXIII; Lex Irn. LX, LXIH, LXIV, LXXXVII). Упоминания частных участков (privata) встречаются и на межевых камнях (CIL II, 3443, 4048). Наличие частных участков и недопущение какого-либо ущерба для них из-за чего-либо происходящего на общественной земле — это античное, римское правило, восходящее еще к законам XII таблиц (VII, 8b).

В ведении колониальных и муниципальных магистратов, кроме общественных денег, пошлин, налогов и т. п., находились сам город и поля, а также леса, рвы, дороги и т. д. (Lex Urs. LXXXIII, XCVI; Lex Irn. XIX, LXXVI). В Ирнитанском законе упомянуты вики (XIX), на которые распространяется власть эдилов. Упоминание виков наряду с самим городом (pppidum) предполагает, что они находились вне его. Поэтому представляется более подходящим рассматривать ирнитанские вики не как городские округа, а как села. Городские законы неоднократно упоминают различные категории населения колонии или муниципия, но нигде не выделяются в качестве отдельных категорий горожане (oppidani) и сельчане (pagani или vicani). Урсонский закон (XCI) предусматривает возможность для городского магистрата иметь domicilium на сельской территории колонии, но не далее 1000 шагов от города. Следовательно деление на колонистов или муниципалов и поселенцев, которое известно из законов, относится как к жителям города, так и к обитателям его сельской округи.

Сельское население, живущее на территории колонии или муниципия, могло иметь и свои специфические объединения. Это — паги. Исидор Севилький (Etym. V, 2, 11) говорит о них, наряду с виками и кастеллами, как о мелких поселениях, «не украшенных достоинством города», но населенных простыми (vulgar.) людьми и из-за малости своей приписанных к большим общинам. До сих пор паги отмечены только в Южной и Восточной Испании. Зона их распространения полностью совпадает с наиболее романизованной и урбанизованной зоной Пиренейского полуострова¹⁴⁴, где романизация развивалась во многом под воздействием римской и преимущественно италийской колонизации. Этот факт, как и широкое распространение пагов в Италии¹⁴⁵, позволяет говорить, что эта форма сельского объединения была принесена из Италии.

В надписи из Куриги (CIL II, 1041) упомянуты два пага: Translucanus и Suburbanus. В районе того же города локализуются и паг Marmorariensis (CIL II, 1943). Около Куриги, таким образом, находилось, по крайней мере, три пага. Названия их, особенно первых двух, даны как бы глядя из города: Пригородный, Залесный. В этих двух пагах упоминаются две категории жителей — муниципалы и поселенцы. Надпись, в которой эти паги названы, надо воспринимать как единое целое¹⁴⁶. Следовательно, на землях пага жили и муниципалы, и поселенцы. Первые — это явно граждане того муниципия, на территории которого находились паги.

О внутреннем устройстве пага говорит надпись из Бонансы (CIL II, 5042). Здесь говорится о передаче денег под залог имения с рабами. Называются участники сделки Л. Байаний и Л. Тиций, которых представляют их рабы Дама и Мида, а также свидетель Г. Сей. Этот fundus Baianus располагается в ager Veneriensis, который, в свою очередь, находится в pagus Olbensis. Хотя этот документ является юридической формулой¹⁴⁷, географические названия «привязаны» к реальной местности, совпадающей с местом находки надписи. Название пага напоминает о городе Ольбе¹⁴⁸ или Ольбии (Steph. Byz. v. Olbia), расположенной недалеко от устья Бетиса, близ которого обнаружена надпись. Вблизи располагалась Набрисса, которую Плиний (III, II) называет еще и Венерией, где находился храм Венеры. Эта Венера была наследницей финикийской Астарты, и поэтому ее культ вообще был в этом районе широко распространен¹⁴⁹. Возможно, конкретный случай, происшедший здесь, послужил основанием возникновения общеюридического правила. Это позволяет сведения о внутреннем устройстве Ольбийского пага с теми или иными оговорками распространить и на другие паги этого района.

Если следовать этой надписи, паг подразделялся на «поля» (agri), в которых располагались небольшие имения (fundi)¹⁵⁰. По Ульпиану (Dig. 50, 16, 27; 60), ager — это место без жилища владельца, a fundus — цельное имение тоже без жилища. Владельцы полей и имений жили, по-видимому, в центре пага (в данном случае в Ольбе или Ольбии) или в самом муниципии либо колонии. Это совпадает с археологическими наблюдениями, в соответствии с которыми нижняя долина Бетиса была занята зерновым хозяйством, и там не было постоянного населения и поселений, а только сараи для хранения инвентаря¹⁵¹. Может быть, такая структура пага характерна именно для зерновых районов. В других районах паги могли иметь другую структуру. Во всяком случае «поля» как его структурные подразделения больше нигде не встречаются.

В надписи из Сиресы (НАЕ р. 492) упоминается solum pag(anicum), под чем надо, по-видимому, подразумевать общественную землю пага. Эта надпись — поздняя, уже IV в. Но надо учесть, что историческое развитие шло главным образом по пути постепенной «приватизации» общественных земель, и поэтому, если уже в IV в. в довольно романизованной зоне сохранилась земля пага, то это тем более вероятно для I-II вв.

В надписи из Бонансы, кроме непосредственных участников сделки, упомянут народ (populus), любой представитель которого мог выступить при совершении операции. Это свидетельствует о значительной роли граждан пага в совершении какой-либо операции с имуществом члена данного пага. Видимо, ясно выраженное или хотя бы молчаливое согласие conpagani было необходимо при земельных сделках. Поскольку в тексте ничего не говорится о возможности «народа» воспрепятствовать сделке, можно думать, что реальной верховной власти коллектива на землю имения не существовало, но наличие общинных традиций и некоторого контроля за движением земли несомненно. Употребление термина populus говорит, что это была не случайная сходка членов пага, а народное собрание, подобное комициям колоний и муниципиев.

Надписи сообщают и о некоторых других чертах пага. Паг имел свое божество: гений пага (CIL II, 1043). Во внешнем мире паг выступал как некое целое. В 74 г. посвящение Веспасиану сделали целиком pagani pagi Carbulensis (CIL II, 2322). В споре с землевладелицей Валерией Фавентиной ее противниками выступали conpagani rivi Larensis (CIL II, 4125). Спор разбирал легат провинции, и это обстоятельство может говорить о том, что паг, хотя и находился на территории города, обладал некоторой юридической самостоятельностью и мог в случае необходимости обращаться непосредственно к провинциальным властям, минуя городские.

Итак, испанский паг обладал следующими чертами. Он располагался на городской территории. В его пределах существовали частные имения, но над операциями с недвижимостью паг осуществлял некоторый контроль, хотя бы и формальный. Паг, видимо, имел общую землю (мы не знаем, было ли это пастбище, как в Италии, или что-либо другое), по отношению к внешнему миру выступал как некое целое, обладал известной юридической самостоятельностью, имел своего гения и мог хоронить своего члена. Мы не знаем органов управления пага, но с большой долей вероятности можем предполагать существование народного собрания. Перед нами — объединение общинного типа, хотя общинные институты как будто уже разлагаются. Эти черты сближают испанский паг с малоазийской общинной, расположенной на городских землях (но не с независимой общиной), и с италийским пагом¹⁵².

Названия испанских пагов — римские. Характерны италийские имена в надписи из Бонансы: Тиций, Байаний, Сей. Даже если речь идет о собирательных именах, важно, что именно италийские имена называются как типичные имена pagani. Еще характернее случай с реальным членом Мармариенского пага, которого звали Л. Альфий Лукан. Он явно был потомком луканских переселенцев. А именно в южной части средней и северной части Южной Италии, включая Луканию, откуда выходила основная масса италийских иммигрантов, во множестве сохранились надписи с упоминанием пагов¹⁵³.

В паги входили и местные жители. Так, посвящение гению Августовского пага сделал Г. Фабий Нигеллион (CIL II, 2194). Чисто римское имя Фабий позволяет думать о романизованном туземце. Это имя, как и антропонимы Nigellus и Nigellis, появляются в разных местах Испании¹⁵⁴. Нигеллион был причастен к культу гения пага, так что он, скорее всего, и был членом этого пага. В Пригородном и Залесном пагах жили не только муниципалы, но и поселенцы. Возможно, это были люди, поселившиеся в этих местах после конституирования пагов. Но не исключено, что к ним могли относиться и некоторые местные жители, не вошедшие в общину¹⁵⁵. Паг был, видимо, сравнительно открытой организацией, в которую входили как италийские иммигранты, так и местные жители. Общие экономические и частично юридические условия способствовали сближению переселенцев и туземцев.

Существовали два пути образования пага. Первый заключался в том, что италийские иммигранты, поселившись не в городах, а в сельской местности, принесли с собой эту форму организации, в которую вошли, по-видимому, и туземцы. Второй путь: сравнительно небольшое местное поселение при получении римского или латинского гражданства становилось не муницпием, а пагом и приписывалось к более крупному городу. Таков был, например, путь Карбулы. В связи с этим можно вспомнить слова Исидора Севильского о паге как о мелком поселении, не украшенном достоинством города.

Надписей с упоминанием пагов найдено немного, но зато в разных местах Бетики и восточной части Тарраконской Испании. С другой стороны, в городских законах паг не упоминается. Гигин, упоминая эмеританские префектуры, молчит о пагах¹⁵⁶. По-видимому, паг не был обязательной формой объединения землевладельцев или территориального подразделения городской округи.

Значительная часть городской земли (если не самая большая часть) принадлежала колонистам, муниципалам и incolae extramurani¹⁵⁷, чьи имения не входили в паги. Эти имения не были большими. Существовали, однако, и богачи¹⁵⁸, имевшие в своих руках несколько таких имений. Таким богачом был Публий Руфий Флавс, завещавший отпущенникам жены свое пригородное имение (CIL II, 4332); явно у него были еще имения. Судя по амфорным клеймам, Эннии Юлии имели Сенианское и Прибрежное имения. Несколько fundi имели Аврелии Гераклы, Квинт Фабий Рустик, Квинт Стертиний, неизвестный Q. A. G.¹⁵⁹ То, что каждый fundus отмечался в клейме, говорит о сохранении каждым имением хозяйственной автономии, когда отдельные владения не сливаются в единую плантацию. Такие поместья могли располагаться в разных местах провинции, а то и в разных провинциях. Так, один собственник владел одной маслоделательной мастерской в районе Италики, другой — в районе Арвы, третьей — в современном Вийяр де Бренес¹⁶⁰. Известен Гай Корнелий Роман, бывший дуумвиром в двух городах — Осицерде и Тарраконе (CIL II, 4267), обладая, следовательно, достаточным имуществом, в том числе земельным, в обоих городах. То, что Роман был дуумвиром, свидетельствует о его принятии в гражданство и там и там.

Обилие амфорных клейм отдельных имений, сосредоточенных на небольшой территории среднего Бетиса, свидетельствует о необыкновенной плотности этих имений. Так, в районе Гиспалиса располагалось не менее 35 поместий, Кордубы — 49, Астиги — 95¹⁶¹. Конечно, не все они функционировали полтора-два века, но надо иметь в виду большое количество имений и находящихся в них мастерских, упоминания о которых до нас пока не дошли¹⁶². Обилие амфорных черепков, сохранившихся, в частности, в Монте Тестаччо, говорит об обильной продукции маслоделов Бетики. Это было возможно только в условиях весьма интенсивного труда в хорошо организованных рабовладельческих имениях, ориентировавшихся на рынок. Огромный рынок представляли собой Рим и военныые лагеря, поглощавшие испанские продукты, особенно масло¹⁶³.

Марциал (например, XII, 63; 96), упоминая Бетику, говорит о двух главных видах ее богатства — оливе и овечьей шерсти. Это вполне совпадаете данными археологии¹⁶⁴. Можно думать, что именно в овцеводческих и оливководческих (они же маслоделательные) хозяйствах было особенно развито интенсивное товарное производство. Перечисляя подарки, которые поэт якобы дарит друзьям в Риме, Марциал говорит о церетанской колбасе и тарраконском вине, уступающем только кампанскому (XIII, 54; 118). Слава вина, изготавливаемого в Северо-Восточной Испании, подтверждается находками большого количества черепков винных амфор этого района¹⁶⁵. Это позволяет с большой долей вероятия предполагать товарный характер тарраконского виноделия.

Однако не все сельское хозяйство Южной и Восточной Испании было товарным и интенсивным. Существовали также поместья, предназначенные для отдыха и удовольствия их владельцев (это явно предполагает наличие у их хозяев и других имений, бывших источником дохода). Таким было, по-видимому, тарраконское имение Лициниана, в котором тот проводил зимнее время: там имелись охотничьи угодья, лес, и совсем рядом жил сосед, такой же охотник, который быстро откликался на приглашение к обеду (Mart. 1, 49).

Нетоварными были имения, расположенные вне основных маслодельческой и винодельческой зон. Таким было имение родителей Марциала (Mart. X, 96): обильный дом кормится от земли, малые размеры имения все же доставляют необходимое блаженство, стол покрывается богатствами полей, и нет никакой необходимости связываться с рынком. Конечно, эту идиллическую картину рисовали не только реальность, но и умильные воспоминания деревенского детства, столь сладостные в большом городе, и идущее от александрийской поэзии противопоставление порочной и неудобной для жизни городской цивилизации простой и неиспорченной жизни на лоне природы. И все-таки сами факты едва ли были поэтом выдуманы. Таким же не связанным с рынком предстает небольшое имение, подаренное Марциалу его богатой покровительницей Марцеллой после вынужденного возвращения в родные места¹⁶⁶. Здесь неспешно обрабатывают землю, имеется роща, источники, водоем с угрем, виноградник, луг и розарий; домом заправляет вилика, рабами распоряжается вилик (Man. XII, 18; 31). Перед нами небольшое рабовладельческое имение, удовлетворяющее, видимо, и нужды, и вкусы своего владельца.

Рис. 21. Оливковая плантация в провинции Хаен

Итак, можно говорить о существовании в этой зоне Испании трех основных видов сельских имений. Первый — товарное хозяйство, работающее преимущественно на экспорт таких ценимых за пределами Испании товаров, как оливковое масло, вино, овечья шерсть. В таких имениях, вероятнее всего, изготовляли и тару для производимых продуктов. Второй вид — имения (видимо, пригородные), предназначенные для отдыха хозяев. И третий — натуральные или полунатуральные хозяйства, совсем или почти не связанные с рынком. Последние тоже принадлежали муниципалам (ср.: Mart. XII, praef. 15). Так что все эти хозяйства относились к античному сектору провинциальной экономики. Те же виды сельских имений были распространены в Италии в последние два века республики и в самом начале империи¹⁶⁷.

Существовала ли в Южной и Восточной Испании крупная земельная собственность? Для 80-х гг. I в. до н. э. известно о владениях Вибия Пациана, обладателя приморского имения, столь обширного, что там в пещере мог спокойно скрываться молодой Красе со своими спутниками (Plut. Cras. 4). Его родственником, а может быть и сыном, был цезаревский офицер Л. Вибий Пациек, homo eius provinciae notus (Bel. Hisp. 3)¹⁶⁸. Имя Пациек и латинизированное Пациан — иберское¹⁶⁹, так что в покровителе юного Красса можно видеть туземного землевладельца, получившего римское гражданство (наличие гентилиция и когномена убеждает в этом).

Рис. 22. Подвиги Геркулеса. Римская мозаика из Лирии, Валенсия

В позднереспубликанское и раннеимперское время крупными собственниками были кордубские Аннеи и круг их друзей, в который входили и потомки иммигрантов, и люди местного происхождения¹⁷⁰. В правление Тиберия самым богатым испанцем был С. Марий. Его богатства навлекли на него смерть по инициативе императора, который тотчас прибрал к рукам его владения (Тас. Ann. VI, 19). Тацит говорит о владении Марием рудниками, и воспоминания о них еще долго жили в названии особого сорта меди (Plin. XXXIV, 4) и рудников (CIL II, 1179; CILXIV, 52). По его имени называлась горная цепь (Ptol. II, 4, 12), и это название сохранилось до сих пор. Хотя Марий не был, вероятно, сенатором, связь с ним была весьма выгодной, и одна из общин Бетики заключила с известным богачом договор о гостеприимстве¹⁷¹, что было, видимо, редким случаем, ибо другие контрагенты таких договоров обычно сенаторы. Мы не знаем, имел ли Марий, кроме рудников, и сельскохозяйственные владения. Не знаем также, был ли он уникальной фигурой или его можно рассматривать как представителя крупных собственников Бетики. Сохранение его имени в топонимике вплоть до наших дней говорит скорее в пользу уникальности.

Видимо, из конфискаций имущества местных богачей формировалась императорская собственность в Испании. О владениях Нерона упоминает Плутарх (Galba 5), но неизвестно, в каких частях Тарраконской Испании они располагались. Прокуратору цезарей М. Ацилию Руфу поставил почетную статую с надписью Тарраконский конвент (CIL II, 3840), так что сфера деятельности этого прокуратора охватывала Северо-Восточную Испанию. О наличии императорской собственности в сенатской Бетике свидетельствует существование там прокураторов Августа¹⁷². Владениями императора были рудники, игравшие большую роль в экономике Римской империи. Так, в I в. важнейшим поставщиком серебра для чеканки римской монеты являлись рудники западной части Бетики¹⁷³. Императорские владения находились вне городской юрисдикции.

Из городских территорий были исключены и владения сенаторов. Выходцы из Испании, особенно из Бетики, появляются в сенате еще при Юлииях-Клавдиях, но особенно их присутствие там ощущается во времена Флавиев и первых Антонинов¹⁷⁴. Наличие сенаторов предполагает и обладание ими крупной собственностью, такой, чтобы человек мог иметь сенаторский ценз. В дальнейшем, правда, сенаторы должны были значительную часть своих средства вкладывать в Италии, матримониальные связи объединяли их с италийскими и нарбоннскими фамилиями (особенно во II в.), и это делало Испанию менее важной в их глазах¹⁷⁵. Но все же сенаторская собственность в Испании должна была существовать.

Происхождение испанских сенаторов было различным. Одни из них, как Элии, Дасумии, Ульпии, были потомками италийских колонистов. Другие принадлежали к туземцам, к каковым, вероятно, относились Аннии и Корнелии, в наибольшей степени представленные среди бетийских сенаторов¹⁷⁶. Судя по тому, что большинство испанских сенаторов появляется уже после Веспасиановой реформы, они принадлежали к верхушке и старых (Италика, Гадес, Укуби), и новых, созданных уже при Флавиях, городов римского и латинского права. Это относится и к первым сенаторам из будущих императорских семей. Элий Марулин, предок Адриана, стал сенатором при Августе. М. Ульпий Траян вступил в сенат при Нероне, ибо в Иудейской войне он уже занимал сенаторскую должность легата легиона¹⁷⁷. Так что об их собственности надо говорить как об изъятой из городской, а не как изначально внегородской. Можно полагать, что репрессии и конфискации Юлиев-Клавдиев, обрушившиеся прежде всего на богатых провинциалов (не говоря, естественно, о римских сенаторах и верхушке всадничества), привели к ликвидации крупной внегородской собственности типа владений С. Мария. Можно в связи с этим вспомнить об убийстве Нероном шести человек, владевших половиной провинции Африки (Plin. XVIII, 35). А затем уже вновь стала появляться крупная собственность, на этот раз сенаторская.

Рис. 23. Сенека

Основной ячейкой римского античного общества был город римских или латинских граждан, колония или муниципий. Города римского типа стали возникать на юге и востоке Испании еще во времена республики. А при Августе происходит настоящий урбанистический взрыв. Возникают новые города, перестраиваются старые, следуя по пути столицы. Создаются новые монументальные здания и целые ансамбли, в большой степени для строительства и отделки используется мрамор. Важное место занимают храмы римских божеств, в том числе Капитолии в честь Юпитера и святилища императора и Ромы. В городах создаются театры, становящиеся как бы символами приобщения к римскому образу жизни. Это относится и к тем городам, которые до реформы Веспасиана были податными или союзными. Так, Малака еще долго оставалась civitas foederata, а театр там был построен уже при Августе. Значительную роль в городах стали играть цирки¹⁷⁸. Урбанизация шла рука об руку с романизацией¹⁷⁹. Возникновение города римского типа было обусловлено романизацией, но и само оно влияло на углубление этого процесса и ускорение его темпа.

Рис. 24. Римский дом в Ампуриасе (Эмпорион). Позади справа форум

В городах возникали новые отношения между людьми. Здесь, особенно в крупных экономических центрах, собирались люди из разных частей Испании и других мест империи. Большинство из них становилось поселенцами, обладавшими всеми экономическими правами и даже активным избирательным правом (хотя ограниченным голосованием только в одной курии), но не имеющим пассивного¹⁸⁰. Однако по разным причинам часть прибывших принималась и в полноправные граждане. Так, кордубец Нигеллион, бывший отпущенником и севиром в родной Колонии Патриции, был принят в граждане Сингилиса, где он также достиг севирата (CIL И, 2026). Порой такими новыми гражданами становились ветераны, как М. Лукреций Перегрин, принятый в гражданство в Тарраконе (Vives, 5601). Иногда этот вопрос решался местными властями, как это было с тем же Нигеллионом, а иногда — императором, как с М. Валерием Капеллианом, принятым в Цезаравгусту по благодеянию Адриана (CIL II, 4249). Такие люди пользовались всеми правами и могли достичь должностей. Так, Капеллиан имел в Цезаравгусте omnes honores. Ономастические данные показывают, что в городской олигархии были представлены и потомки иммигрантов, и аборигены¹⁸¹. Такие города не могли уже быть центрами родовых, межродовых или племенных общин. Здесь люди объединялись на иной, гражданской основе.

Рис. 25. Арка в Кабанесе (Кастильон)

В городах Южной и Восточной Испании были представлены различные категории населения, как граждане, так и поселенцы и другие категории неграждан. Коллектив граждан составлял народ (populus) данного города¹⁸². Среди граждан выделяются ordo и plebs (напр., CIL II, 1047; А. ё., 1965, 91). Но никаких следов родовой или племенной принадлежности ни в городских надписях, ни тем более в законах не обнаруживается. Полностью господствует здесь римское право. И даже если что-либо не предусмотрено городскими законами, поступать надо не по местному обычаю, а по римскому законодательству. Так, при операциях с собственностью местные магистраты должны делать так, как те, кто в Риме возглавляет эрарий (Lex Irn. LXIV); отпущенники в Ирни имели те же права, что в италийских муниципиях (Lex Irn. LXXII), а зрелища надо устраивать в соответствии с декретами декурионов и конскриптов, законами, плебисцитами, эдиктами сената или декретами императоров (Lex Irn. LXXXI).

Рис. 26. Арка в Бара (Таррагoна)

Города были центрами ремесла, торговли, концентрации сельскохозяйственной продукции. Экспортные товары, как бетийское масло, облагались пошлиной. Вся Испания составляла один таможенный округ, и главное внимание римские власти уделяли вывозу товаров за пределы страны. Так как таким товаром было именно масло Бетики, то в некоторых городах этой провинции были созданы таможенные конторы, а специально для обложения пошлиной ввозимых в Италию испанских товаров такие конторы имелись также в Остии¹⁸³ и Лугдуне¹⁸⁴. До нас дошло большое количество надписей на амфорах с именами навикуляриев, перевозивших масло в Остию, Путеолы и порты Галлии и в меньших количествах в порты Восточного Средиземноморья¹⁸⁵. Само количество таких надписей свидетельствует о сравнительно мелкой собственности каждого из них. Порой такие навикулярии могли объединяться в товарищества, которые, видимо, все же не имели положения юридического лица¹⁸⁶.

Рис. 27. Работа по металлу. Римский рельеф
Это могли быть объединения родственников, как Лелий Оптат, Цезиан и Лупат. Другим, уже не чисто родственным объединением могли быть пять sociorum Апрониан, Аврелиан, Макрин, еще один Аврелиан и Вин... В качестве sociorum выступают Гиакинф, Исидор и Поллион¹⁸⁷; их имена указывают на рабское состояние компаньонов: возможно, речь идет о пекулии.

Амфорная тара, используемая для перевозки масла, вероятнее всего, изготовлялась в самих поместьях¹⁸⁸. Но основную массу ремесленной продукции, включая самую разнообразную керамику, создавали в городе. Находившиеся там мастерские не должны были быть большими. Урсонский закон (LXXVI) под страхом конфискации запрещал создавать черепичные мастерские с более чем 300 работниками. Наиболее распространенным и повседневным видом керамики была столовая посуда.

Развитие связей с остальной империей и постепенное вхождение в общеимперскую экономическую систему, с одной стороны, и бурная урбанизация — с другой, способствовали стандартизации образа жизни. И это хорошо видно на примере именно столовой посуды. Если в I в. до н. э. городская элита, как это было в Мунигуа, удовлетворяла свои запросы италийскими сосудами, а основная масса городского населения — местным иберским производством¹⁸⁹, то в I в. н. э. вкусы обоих слоев более или менее сравнялись, и для их удовлетворения стало необходимым массовое производство уже не гончарных или лепных сосудов, а штампованной в форме сигиллаты. Сначала это была италийская и галльская сигиллата. В конце I в. до н. э., т. е. в августовское время — время больших экономических и социальных перемен в Испании, в некоторых городах Южной Испании стали изготовлять собственные имитации италийской арретинской керамики¹⁹⁰. А приблизительно с 30-х гг. I в. началось изготовление испанской сигиллаты¹⁹¹. Большинство таких сосудов имело довольно ограниченный местный рынок, но значение некоторых мастерских вышло далеко за региональные рамки. В Южной Испании такими были мастерские в Андухаре¹⁹². Обилие находимых клейм мастеров¹⁹³ показывает известную атомизацию производства, обилие мелких мастерских, производивших относительно однообразную продукцию (хотя конкретные детали украшений могли быть разными). Можно говорить, что и в сельском хозяйстве, и в ремесле, и в торговле преобладала мелкая и средняя собственность.

Город выступал и как идеологический центр. Через находившиеся там театры, цирки, амфитеатры, через различные зрелища, в том числе гладиаторские игры, через почитание римских и отождествленных с римскими богов местное население, жившее как в округе, так и в самом городе, приобщалось к римским ценностям и косвенно к римским общественным порядкам. На юге и востоке Испании во времена империи уже почти нет следов местной религии.

Рис. 28. Главный фасад римского храма в Аузе, Вич, Барселона
Общая картина религиозной жизни приближается к римской. Особой популярностью пользовался культ Юпитера Наилучшего Высочайшего, осуществляемый в чисто римской форме и целиком, по-видимому, принесенный римлянами. Особое распространение некоторых культов объясняется их схожестью с существовавшими ранее. Так, Геркулес особо почитался в зоне прежнего финикийско-карфагенского влияния, что вызвано его идентификацией с Мелькартом¹⁹⁴. Расширявшееся почитание римских божеств включало Испанию в общее религиозное пространство Римской империи. И большинство надписей с упоминанием этих божество относится к Бетике и восточной части Тарраконской Испании.

Особенно большое значение имел культ императора и почитаемой вместе с ним богини Рима Ромы. Императорский культ возник в Испании, по-видимому, спонтанно, основываясь на издавна существовавшем там почитании и даже порой обожествлении вождей, в том числе иностранных. Испанские провинции вместе с другими западными провинциями в свое время принесли присягу Августу (R. g. 15, 2), и это усилило их религиозные связи с императорским домом. Уже в 27 г. до н. э. один из народных трибунов посвятил себя Августу по «иберскому обычаю» (Cas. Dio LIII, 21), и, вероятно, речь идет о старинном испанском, конкретнее, пожалуй, кельтиберском, обычае devotio¹⁹⁵. Отправление культа императора и Ромы было в первую очередь свидетельством лояльности по отношению к римскому правительству¹⁹⁶, но не только.

Рис. 29. Вакх. Статуя из Пинедо

Почитатели Ромы воздавали дань величию Рима, а с ходом романизации провинциалы все более чувствовали себя причастными этому величию. Император выступал не только как глава государства, но и как всеобщий покровитель. Римские аристократы свысока смотрели на своих провинциальных собратьев, и только покровительство императора открывало знатным провинциалам путь к государственной карьере. Низы же провинциального населения смотрели на императора как на «патрона патронов», последнюю надежду в этом мире. Для отпущенников занятие места в коллегии севировавгусталов¹⁹⁷ было единственной возможностью подняться в городскую или провинциальную элиту.

Рис. 30. Римский жрец, приносящий жертву. Скульптура из Италики (Севилья)

Императорский культ имел и определенное политическое значение. Он мог осуществляться в провинциальном или даже межпровинциальном масштабе. Собиравшиеся вокруг алтаря императора собрания представителей провинций (concilia) могли обсуждать действия наместника и напрямую обращаться к императору в том числе и с жалобами на наместника, что в какой-то мере ставило управляющего под контроль управляемых и служило дополнительной мерой воздействия на высших функционеров¹⁹⁸. И это давало провинциалам хоть какую-то возможность оградить себя от алчности провинциальных властей. А так как императорский культ был организован в рамках римских провинций и городов, то последние оказываются в конечном счете важнее традиционных рамок рода, племени, «народа». И это, естественно, способствовало распаду этих рамок.

В Испании провинциальный культ Августа возник, по-видимому, в 15 г., когда по просьбе тарраконцев Тиберий разрешил им построить храм обожествленного принцепса (Тас. Ann. I, 78). Среди провинций, которые, по Тациту, последовали примеру Тарракона, была, вероятно, Лузитания, судя по схожести эмеританского храма с тарраконским¹⁹⁹. В сенатской Бетике императорский культ возник, как уже говорилось, при Домициане. Муниципальный культ императора существовал в различных городах и императорских, и сенатской провинций²⁰⁰.

Каждый город римского или латинского права включал в себя собственно городское поселение (oppidum) и его территорию. В каждом городе существовал гражданский коллектив (coloni, municipes), включавший как горожан, так и сельчан. Этот гражданский коллектив обладал суверенитетом в рамках колонии или муниципия, выражавшийся прежде всего в существовании народного собрания, комиций, в том числе избирательных. Реально власть в городе принадлежала сословию декурионов. Простой гражданин едва ли мог стать городским магистратом. В городах существовал имущественный ценз, определявший возможность доступа к городским должностям. Он был разным в различных городах, в больших и богатых он был выше, чем в более мелких. Так, в Тарраконе он был столь высок, что должности в основном занимали лица, уже имевшие всаднический ранг, т. е. не менее 400 тысяч сестерциев²⁰¹, хотя официально он явно был ниже²⁰². Кроме того, магистратура требовала больших расходов. Так, Урсонский закон (LXX, LXXI) требует тратить на игры не меньше 2000 сестерциев личных денег. Кандидаты на должность вносили значительный залог (Lex Urs. XCI; Lex Mai. LX), а штраф, который мог быть наложен на дуумвиров в Урсоне, составлял 20 000, а в Сальпенсе и Ирни 10 000 сестерциев (Lex Urs. XCII; Lex Salp. LVIII; Lex Irn. LXI).

Рис. З1. Богиня Виктория. Скульптура из Италики (Севилья)

Городские курии и магистраты полностью осуществляли самоуправление колонией или муниципием. Они собирали подати в соответствии с решениями правительства или наместника (Lex Urs. LXV; CIL II, 1423), уплачивали налог государству (CIL II, 3664), ведали самыми разнообразными городскими делами. Город обладал местной милицией (Lex Urs. LXVI, CIII). В Урсонском законе (XCIV) прямо говорится, что никто не обладает юрисдикцией в городе, кроме дуумвира или назначенного им префекта. Закон не предусматривает никакого лица, кто бы стоял над городом и его коллективом. Императорский префект появляется только в случае избрания дуумвиром города самого императора (Lex Salp. XXIV; Lex Irn. XXIV). Правда, в таком случае не избирается другой дуумвир, а префект обладает полномочиями единственного дуумвира, но все же никаких дополнительных полномочий по сравнению с обычными дуумвирами не имеет. Внегородскую власть в городе могли представлять кураторы, но они появляются в Испании только во времена Марка Аврелия²⁰³, т. е. уже в условиях начавшегося кризиса. Города могли заключать договоры о гостеприимстве с видными деятелями и становиться коллективными клиентами последних, но и в этих случаях ни о каких политических правах патронов над городом нет речи (Vives, 5829—5833). Прием в гражданский коллектив осуществлялся через юридическую процедуру adlectio, что свидетельствует об относительной замкнутости гражданского коллектива.

И в городском ремесле, и в торговле, и в земледелии преобладала мелкая и средняя собственность. Землей, главным средством производства, горожане владели именно как граждане данного города. К обладанию землей были допущены и поселенцы, но все-таки большинство последних было занято в ремесле и торговле²⁰⁴. Возможно, негражданское землевладение все же рассматривалось как исключение. Более обычным путем приобщения к земле в другом муниципии или колонии было, вероятно, принятие человека в число граждан.

Итак, можно говорить, что испано-римский город обладал теми чертами, которые в принципе соответствуют городу античного типа, полису²⁰⁵. А именно полис определяет сущность античной цивилизации и ее особенности по сравнению со всеми другими цивилизациями древнего мира. Конечно, речь не идет о самостоятельном полисе, как это было с греческим полисом классического времени или римской civitas эпохи республики. Положение испано-римского города было подобно положению полиса Греции, Азии или Сирии императорского времени, т. е. города, не обладающего политической независимостью, но с социально-экономической и внутриполитической точки зрения полностью сохраняющего полисный характер²⁰⁶. Также и в культурно-идеологическом аспекте город являлся центром античной культуры, античного мировоззрения, античного образа жизни.

В Бетике (и на лузитанском берегу пограничного Анаса) и в восточной части Тарраконской Испании находилось около 120 городов²⁰⁷, что составляло от 6 до 12 % всех городов империи²⁰⁸. Это говорит о высокой степени урбанизации этого региона. Характерно, что и наибольшее количество (91%) всех известных актов «благодеяний» богатых граждан своему городу приходится на эту зону²⁰⁹.

Просопографический материал показывает, что в городской и провинциальной элите имелись потомки и колонистов, и аборигенов, что в коллегиях и пагах жили и тесно общались и те и другие²¹⁰. Впрочем, местные жители тоже принимали, как правило, римские имена или, реже, латинизировали собственные²¹¹. Анализ ремесленной, в частности керамической продукции говорит о генетических связях этой продукции с предшествующей местной²¹², хотя она, разумеется, настолько трансформировалась, что полностью вошла в общеимперскую хозяйственную ткань. Таким образом, видно, что возникновение на юге и востоке Пиренейского полуострова античного социально-политического порядка явилось делом и иммигрантов, и туземцев, а этому в решающей мере способствовало их сосуществование в рамках одних и те же социально-политических институтов. Это и был первый путь романизации, приведший к наиболее полному включению этой части Испании в римский мир. К восточной части Тарраконской Испании и Бетике вполне можно отнести высказывание Плиния (III, 31) о Нарбоннской Галлии, что она скорее Италия, чем провинция.

¹³¹ Blazquez J. М. La economia... P. 337-339.
¹³² Miro J. Les fonts escrites i el vi del «Conventus Tarraconensis» // Pyrenae. 1985. № 21. P. 105-110.
¹³³ Jonigman W. The Economy and Society of Pompei. Amsterdam, 1991. P. 125; Randsborg K. The Metamorphosis of Antiquity // Acta Archaeologica. 1989. T. 60. P. 168; Tchemia A., Zevi F. Amphores vinaires de Campanie et de Tarraconaise a Ostie // Recherches sur les amphores Romaines. Roma, 1972. P. 54, 67.
¹³⁴ Lepore Е. La societa italica... P. 292; Bellen H. Die Kriese der italischen wi chaft unter Kaiser Tiberius (33 n. Chr.) // Historia. 1976. Bd. 25, 2. S. 228-229; Mrozek S. Die grossen Vermogen in Italien des ersten Jahrhundert u. Z. // Eos. 1990. T. 78. S. 371-373; Joene K.-P. Kolonen und Kolonenwirtschaf nach den literan che Quellen // Die Kin in Italia und den westlichen Provinzen des romischen Reiches. Berlin, 1983. S. 88.
¹³⁵ Callender M. H. Roman amphorae. London, 1965. Passim; Le Gall J. Le Tibre, fleuve de Rome dans l'antiquite. Paris. 1953. P. 239-244.
¹³⁶ Blazquez J. M. La economia... P. 359—360; Beltran Lloris M. El comercio del aceite... P. 217—224; idem. Las anforas romanas en Espana. Zaragoza, 1970. P. 599—600.
¹³⁷ Кузищин В. И. Античное классическое рабство как экономическая система. М., 1990. С. 154-162.
¹³⁸ Там же. С. 151.
¹³⁹ Abreu Funari Р. Р. О assentamiento micro-regional en Саmраnа em ероса Romana. P. 4—5; Sakaguchi A. Agricultural Labor in the Early Roman Empire // Formas of control and Subordonation in Antiquity. Leiden; New York; Kobenhaven; Koln, 1988. P. 282.
¹⁴⁰ Mangos Manjarres J. Esclavos у libertos... P. 59-60.
¹⁴¹ Реnа M. J. Emporiae. P. 77; Arribas A. La arqueologia... P. 197-198; Aguilar A., Picon P. Aproximacion a la estructuracion territorial en epoca romano-republicana у altoimpcrial en la comarca del Valles occidental // SHHA. 1989. T. 7. P. 35-36; Blazquez J. M. Gran latifundia о pequena propricdad en la Betica (Hispania) // ФIЛIAC XAPIN. Roma, 1979. P. 250; Green K. The Archaeology of the Roman Economy. Berkeley; Los Angeles, 1986. P. 110-114; Estrado J.. Villarongo L. La «Lauro» monetal у el hallazgo de Canovas // Ampurias. 1967. T. 29. P. 149-163; Tarradell M. Poblacion у propriedad rural en el este peninsular// Actas del III congreso espanol de estudios clasicos. Madrid, 1968. T. 11. P. 165—167; Sartre M., Tranoy A. La Mediterranee antiqie. Paris, 1990. P. 68-69.
¹⁴² Die Schriften... S. 171.
¹⁴³ Calsterer H. Untersuchungen... S. 23.
¹⁴⁴ Сurchin L. A. Vici and Pagi in Roman Spain // REA. 1985. T. 87. P. 338-340.
¹⁴⁵ Штоермaн E. M. Древний Рим. M., 1978. С. 14-37.
¹⁴⁶ Существуют различные интерпретации этой надписи. В свое время А. Шультен разбил ее на две части: первая, по его мнению, свидетельствует о превращении бывшего податного города в муниципий, в связи с чем его жители становятся муниципалами, а вторая — о передаче ему сельской территории (Schulten A. Die Landgemeinde in romischen Reich // Philologus. 1894. Bd. 53. S. 642). Так же думал Э. Корнеман (Коrnemann Е. Polls und Urbs // Klio. 1905. Bd. 5. S. 86). Слово mutatio действительно может означать изменение состояния, как в христианской литературе превращение слова в плоть (mutatio verbi in саrnem). Однако когда речь идет о чем-то находящемся на местности, под этим словом подразумевается пространственное перемещение, например, лагерей или стоянок (Caes. Bel. civ. II, 31, 4; Тас. Hist. I, 66, 3). Сочетание же mutatio oppidi нигде, кроме как в этой надписи, не встречается (Thesaurus linguae Latinae. Lipsiae, 1966. Vol. VIII. F. XI. Col. 1717-1718). Поэтому еще Т. Моммзен предположил, что в данном случае речь идет о «перемещении» пагов от одного города к другому (CIL II. Р. 134). Таков же взгляд Е. М. Штаерман (Штаерман Е. М. Древний Рим. С. 41), Х. Гальштерера (Galsterer H. Untersuchungen... S. 21. Anm. 41) и Р. Портильо Мартина (Portillo Martin R. Incolae. P. 61).
¹⁴⁷ Fernandez Nieto F. El derecho... P. 206.
¹⁴⁸ Schulten A. Olba // RE. Hbd. 34. Sp. 2397; idem. Olbia // ibid. Sp. 2424.
¹⁴⁹ Koch E. Venus // RE. Hbd. 15A. Sp. 883-884; Blazquez J. M. Religiones prerromanas. R 41.
¹⁵⁰ Перечисление pagus, ager, fundus предполагает все более точную локализацию имения.
¹⁵¹ Green К. The Archaeology... Р. III; Аbreu Funari P. P. O assentamiento... P. 10.
¹⁵² Ср.: Голубцова Е. С. Сельская община Малой Азии. М., 1972. С. 139-147, 170-172; она же. Идеология и культура сельского населения Малой Азии. М., 1977. С. 11—54; Штаерман Е. М. Древний Рим. С. 320—378; Sereni Е. La comunita rurali nell'Italia antica. Roma, 1955. P. 404-405; Curchin L. A. Vici and Pagi... P. 342-343.
¹⁵³ Kornemann E. Pagus // RE. Hbd. 36. Sp. 2321-2322.
¹⁵⁴ Syme R. Tacitus. P. 783; Unlermann J. Elementosde una atlas antroponimico de la Hispania antigua. Madrid, 1965. P. 138-139.
¹⁵⁵ Ср.: Rodriguez Neila J. F. La terminologia aplicada a los sectores de poblacion en la vida municipal de la Hispania Romana // Memorias de Historia antigua. 1977. Vol. 1. P. 210-211; Portillo Martin R. Incolae. P. 15.
¹⁵⁶ Die Schriften... S. 171.
¹⁵⁷ Portillo Martin R. Incolae. P. 134-137.
¹⁵⁸ Curchin L. A. Personal Wealth in Roman Spain // Historia. 1983. Bd. 32. P. 277-284.
¹⁵⁹ Callender М. H. Roman amphorae. N 581, 160, 1454, 1506, 1417.
¹⁶⁰ Ibid. № 1792.
¹⁶¹ Le Gall. J. Le Tibre... P. 243; Remesal Rodriguez J. Reflejos cconomicos у sociales en la produccion dcanforas oleariasbeticas (Dressel 20) // Produccion... P. 131—137.
¹⁶² Ср.: Rodriguez Almeida E. El monte Testaccio, hoy: Nuevos testimonios epigraficos // Ibid. P. 83-91.
¹⁶³ Blazquez J. M. The latest Work on the Export of Baetican Olive Oil to Rome and the Army // Greece and Rome. 1992. Vol. XXXIX, 2. P. 174-187; Wierschowski L. Die romische Heerversorgung im friihen Prinzipat // Munsterliche Beit rage zur antiken Handelsgeschichte. 2001. Bd. XX, 2. S. 37-60.
¹⁶⁴ Woolf G. Imperialisme, empire and the integration of the Roman economy // World Archaeology. 1992. Vol. 23, 3. P. 286; Blazquez J. M. La economia... P. 383, 391.
¹⁶⁵ Woolf C. Imperialisme... P. 285-286.
¹⁶⁶ Helm R. Valerius Martialis // RE. Hbd. 15A. Sp. 58; Blazquez J. M. Nuevos estudios... P. 287.
¹⁶⁷ Кузищин В. И. Римское рабовладельческое поместье. М., 1973. С. 53—179.
¹⁶⁸ Castillo С. Prosopographia Baetica. P. 176.¹⁶⁹ Gundel H. G. Paccianus // Kleine Pauly. Bd. 4. Sp. 393.
¹⁷⁰ Rodriguez Neila J. F. Historia de Cordoba. P. 347-348.
¹⁷¹ Eck W., Fernandez F. Sex. Marius in einem Hospitiumvertrag aus der Baetica // ZPE. 1991. Bd. 85. S. 217-221.
¹⁷² Pflaum Н. G. Les Carriers... P. 1048-1049.
¹⁷³ Butcher К., Porting M. The Roman denarius under the Julio-Claudian emperors // Oxford Journal of Archaeology. 2005. Vol. 24. № 2. P. 192-194.
¹⁷⁴ Etienne R. Les senatcurs espagnols sous Trajan et Hadrian // Les empereurs remains d'Espagne. Paris, 1965. P. 55—85; Blazquez J. M. La Hispania de Hadriano // Homenaje a Conchita Fernandez Chicharro. Seville, 6. г. P. 306—307; idem. Economia у sociedad // Historia general de Espana у America. Madrid, 1987. Т. II. P. 166—168.
¹⁷⁵ Gara A. La mobilita sociale nell'lmpero // Atenaeum. 1991. T. 69. P. 343.
¹⁷⁶ Ibid.
¹⁷⁷ Castillo С. Prosopographia Baetica. P. 9, 161.
¹⁷⁸ Stadtbild und Ideologic. Passim; Blanco Freijeiro A. Arquitectura // HE. Т. 11. 2. P. 579-630; Sayas Abengochea J. J. La vida privada // ibid. P. 215—222.
¹⁷⁹ Gage J. Les classes... P. 152-154.
¹⁸⁰ Portillo Martin R. Incolae. P. 65-72.
¹⁸¹ Castillo С. Prosopographia Betica. Passim.
¹⁸² В некоторых надписях встречается формула senatuspopulusque (CIL II, 1343, 3695), что подразумевает противопоставление этих понятий, так что populus оказывается синонимом plebs. Но надо иметь в виду, что эти надписи предшествуют веспасиановской реформе. Можно думать, что такое положение существовало до создания унифицированных городских законов Флавиями (ср.: Galsterer Н. Untersuchungen. . S 52—53).
¹⁸³ De Laet S. J. Portorium. P. 286-290; Vittinghoff. Portorium. Sp. 370-371.
¹⁸⁴ Ehmig U. Hispanische Fischsaucen in Amphoren aus dem mittleren Rhonetal // Miinsterliche Beitrage zur Antiken Handelsgeschichte. 2001. Bd. XX, 2. S. 65.
¹⁸⁵ Rodriguez Almeida E. Novedades de epigrafia anforaria del Monte Testaccio // Recherches sur les amphores romaines. Roma, 1972. P. 130-223; Rovira Guardiola R. El comercio interpro incia en epoca altoimperial // Pyrenae. 2000/2001. № 31/32. P. 104-105, 108.
¹⁸⁶ Pekary T. Navicularii // Kleine Pauly. Bd. 4. Sp. 22.
¹⁸⁷ Rodriguez Almeida E. Novedades... P. 130, 131, 133.
¹⁸⁸ Callender M. Roman amphorae. P. XXV, 61-62; Mariner Bigorra S. Notas de epigrafia valenciana // APL. 1954. T. 5. P. 225—229; Peman C. Alfares у cm rcado romanos en la provincia de Cadiz // AEArq. 1959. Vol. 37. P. 169-171; Bldzquez J. M. Lae po aci6n del aceite hispano en la an guedad // Produccion... P. 31; Abreu Funari P. P. Las strategias de exploracao de recursos do Vale do Guadalquivir em epoca romana. Sao Paolo, б. г. P. 13.
¹⁸⁹ Vegas de Wigg м. Tafelware aus Munigua // MM. 1975. Bd. 16. S. 294.
¹⁹⁰ Serrano Ramos E. Imitaciones de ceramica aretina procedentes de yacimicntos aequeologiocos malagenos // Mainace. 1988. Vol. 10. P. 83-89.
¹⁹¹ Ibid. P. 88-89; Roca Roumens M. El centra de produccion de TSH de Andujar // Terra Sigillata Hispanica. Madrid, 1983. P. 163.
¹⁹² Woolf G. Imperialisme... P. 288; Serrano Ramos E. Dispersion de la Sigillata Hispanica fabricada en los talleres de la Betica // Terra Sigillata Hispanica. P. 151—157.
¹⁹³ Mayet F. Epigraphie et sigillee hispanique // Terra Sigillata Hispanica. P. 148; Balil A. Materiales para un indice de marcas de ceramista en Terra Sigillata // AEArq. 1965. Vol. 38. P. 139-170.
¹⁹⁴ Vazquez у Hoyz A. М. Consideraciones estadisticas sobre la religion romana en Hispania // La religion romana en Hispania. Madrid, 1981. P. 168-174; idem. Approche statistique de documents consernats en religion romaine primitive dans la Peninsule Iberique // Actualite de l'Antiqute. Paris, 1989. P. 191-195; Mangos Manajarres J. Religion romana en Hispania // HE. T. 11, 2. P. 323-360.
¹⁹⁵ Ср.: Blazquez J. М. Religiones prerromanas. P. 264—265; Canto A. M. Notas sobre los pontificados coloniales у el origen del culto imperial en la Betica // La religion romana... P. 151-152.
¹⁹⁶ Mellor R. The Goddes Roma // Aufstieg und Niedergang der romischen Welt. 1981. Bd. 17, 2. P. 950-1030.
¹⁹⁷ О преобладании среди севиров отпущенников: Sayas Abengochea J. J. El culto al emperador // HE. Т. II, 2. P. 412.
¹⁹⁸ Широкова И. С. Императорский культ и собрания галльских провинций // Социальная структура и политическая организация античного общества. Л., 1982. С. 182—183. Gage J. Les classes... P. 175-176.
¹⁹⁹ Sayas Abengochea J. J. El culto al emperador. P. 409.
²⁰⁰ Ibid. P. 405-408.
²⁰¹ Alfoldy С. Storia sociale... P. 179-180.
²⁰² Даже в таком значительном городе, как Карфаген, ценз был установлен на уровне 100 тысяч сестерциев (ibid. P. 179). Едва ли в Тарраконе он был выше.
²⁰³ Вalil А. De Marco Aurelio a Constantino // Hispania. 1967. Vol. 27. P. 266.
²⁰⁴ Portillo Martin R. Incolae. P. 38-43.
²⁰⁵ Ср.: Утченко С. Л. Политические учения Древнего Рима. М., 1977. С. 18—40.
²⁰⁶ Ср.: Шифман И. Ш. Сирийское общество эпохи принципата. М., 1977. С. 186—254; Norr D. Imperium und Polis in der hohen Prinzipatzeit. Munchen, 1966 (особенно S. 116-119).
²⁰⁷ Calsterer Н. Untersuchungen... S. 65—72 и карта.
²⁰⁸ В империи насчитывалось всего одна-две тысячи городов: Christ К. Geschichte des romischen Kaiserreiches. Munchen, 1992. S. 449.
²⁰⁹ Melchor Gil E. Consideraciones a cerca del origen, motivacion у evolucion de las conductas evergeticasen Hispania romana // SHHA. 1994. Vol. 12. P. 63.
²¹⁰ Castillo C. Prosopographia Baetica. Passim; Tsirkin J. B. Two Ways of Romanization of Spain // Klio. 1988. Bd. 70, 2. P. 480; Roldan Hervds J. M. Las aristocracias locales del municipio latino de lliberri // Homenaje a Joed Ma Blazquez. Madrid, 2000. Vol. IV. P. 349-359.
²¹¹ Gonzalez Roman C. Colonizacion... P. 219-220.
²¹² Lopez Mullor A. Las ceramicas romanas de paredes finas en Cataluna. Barcelona, 1989. P. 58-59; Roca Roumens M. El centre. P. 164.

<<Назад Вперёд>>

Просмотров: 4531

загрузка...

Другие книги по данной тематике

А. И. Неусыхин.
Судьбы свободного крестьянства в Германии в VIII—XII вв.

Анна Мурадова.
Кельты анфас и в профиль

Мария Гимбутас.
Балты. Люди янтарного моря

Энн Росс.
Кельты-язычники. Быт, религия, культура

e-mail: historylib@yandex.ru

разделы

Список книг по данной тематике

Случайные книги

Полезное

Реклама

Романизованная зона в I-II вв.