Эта книга находится в разделах

Список книг по данной тематике

Реклама

С.Ю. Сапрыкин.   Религия и культы Понта эллинистического и римского времени

§4. Аполлон

Одним из самых распространенных богов, особенно в причерноморских областях, был Аполлон, бог света, мудрости, врачевания> покровитель дорог, путешественников и мореходов. Аполлон Иетрос или Врач являлся покровителем ионийских колонистов из Милета, поэтому в греческих полисах Понта и Пафлагонии, основанных переселенцами из Ионии и близлежащих к ней регионов, культ этого бога был наиболее популярен. Правда со временем он утратил первоначальные черты покровителя ионийской колонизации Южного Причерноморья и в ряде районов Вифинии и Каппадокии его воспринимали как Архегета, т.е. основателя (см. ниже). О почитании Аполлона в городах свидетельствуют изображения на монетах: в Амасии он представлен сидящим с лирой и плетром (WBR I2, 1, по. 38, pl. V, 2), в Кабире его изображений нет, но имеются его атрибуты; на монетах расположенного в Пафлагонии греческого города Сезама IV в. до н. э. (до синойкизма с другими полисами при основании Амастрии в 301 г. до н. э.) Аполлон изображался с канфаром и виноградной гроздью (WBR I2, 1, по. 6), что подчеркивало его образ покровителя плодородия и сближало с Дионисом — богом мистерий, наделенным хтоническими чертами, а также с Гераклом и Зевсом. В нумизматике Амастрии бог изображен обнаженным и стоящим с луком, патерой и лавровым венком (ibid., по. 87-89, pl. XX, 3-4). В Трапезуйте его голова в обрамлении бороды встречается на монетах с IV в. до н. э. (ibid., по. 1-3, pl. XV, 11-15), и еще во II в. н. э. там продолжал существовать храм, в котором совершались обряды Гермеса и Филесия, названных Аррианом σύνναιοι θεοί (Peripl., 2). Филесий — эпитет Аполлона Дидимейского, культовая статуя которого находилась в Дидимах близ Милета, священном центре почитания Аполлона. Среди исследователей существует убеждение, что совместное почитание Гермеса и Филесия в трапезунтском храме связано не с родством Филесия и Гермеса, а с культом Аполлона, который вместе с Гермесом покровительствовал торовцам, путникам и морякам, причем Филесий в этом культе выступал как ипостась Аполлона Дидимейского1.

Чаще всего Аполлон изображался на монетах Синопы и Амиса — крупнейших ионийских колоний Южного Причерноморья, а с III-II вв. до н. э. ведущих полисов Понтийского царства. При Митридате Евпаторе в Амисе появились монеты типа «Аполлон-гиппокамп» и «Аполлон-треножник» (WBR I2, 1, по. 21, 22, pl. VII, 13), а в римскую эпоху на монетах императоров Августа, Адриана, Максимина он фигурировал в виде стоящей или сидящей фигуры с лавровым венком и лирой (ibid., 47, 48, 85, 130, pl. VIII, 7; IX, 4-5; Χ, 14). В окрестностях Амиса близ Чамурли, на вершине холма Кале-Кей, были обнаружены вотивные приношения — фигурки быков и женских богинь, из которых одна в стефане, и посвятительная надпись Аполлону Дидимейскому (SP I. Р. 19 = III, 1, по. 18 = IGR III. 98). Судя по этим находкам, Аполлон почитался там вместе со своей сестрой Артемидой и матерью Латоной (на что и указывают терракотовые женские фигурки). Из Амиса происходит также терракотовая фигурка Аполлона в хламиде, спадающей сзади на омфалу, которая датируется I в. до н. э.2 Возможно, это реплика одной из культовых статуй, стоявших ко времени правления Митридата Евпатора в одном из городов Понта.

Последнее подтверждается монетными изображениями Аполлона в Синопе — столице царства (WBR I2, 1, по. 50, pl. XXV, 35-37; SNG IX:The British Museum, 1509). Включение его в типологию монет Синопы на протяжении почти всей античной эпохи вполне объяснимо. Согласно мифу, он (по другим вариантам мифа — Зевс) похитил и склонил к любви нимфу Синопу, перенеся ее в Малую Азию, вследствие чего она стала покровительницей города и дала ему название. Эта легенда имеет литературное происхождение, призванное в мифологической форме объяснить название города и народа, обитавшего в его окрестностях, что было свойственно грекам при основании новых городов в зоне колонизации3. Однако в этом мифе прослеживаются черты, выдающие его местное происхождение, следовательно, вкрапление в него популярных богов Аполлона и Зевса (в Синопе он даже имел эпиклесу «Синопит») могло быть вызвано почитанием сына Латоны гражданами города с самого начала его возникновения (нечто подобное имело место в соседней Гераклее Понтийской, где Геракл считался основателем города).

На монетах Синопы образ Аполлона встречается с III в. до н. э.: это монеты типа «Аполлон-треножник» (WBR I2, 1, по. 45, pl. XXV, 31), «Аполлон на омфале с лирой в руке» (ibid., по. 50, pl. XXV, 35-37; pl. suppl. О, 13, 14), «Аполлон-прора» (ibid., по. 51), серебряные тетрадрах мы типа «голова нимфы Синопы в башенной короне (надчеканка Гелиос в лучистой короне), статуя обнаженного Аполлона в архаическом стиле на постаменте, в одной руке которого лавровая ветвь, в другой — ваза с благовониями, волосы спускаются на плечи, как бы образуя косу, перед ним треножник (надчеканка — Афина Паллада)» (ibid., по. 46, pl. XXV, 32; SNG IX: The British Museum, 1514) (рис. 12). В последнем случае на монетах могла быть запечатлена культовая статуя Аполлона, которая стояла в его храме со времени основания Синопы, на что указывает явно архаический облик бога. Ее репликой можно считать изображение стоящего перед треножником Аполлона (возможно, в остроконечной шапке типа фригийской или скифской) с лавровой ветвью и луком на бронзовых монетах III—II вв. до н. э. (WBR I2, 1, по. 54, pl. XXVI, 3). Как говорилось выше, ионийские колонисты принесли культ Аполлона в Южное Причерноморье из Дидим, где находился его оракул4, поэтому культовая статуя и обряды этого бога в том виде, в каком их совершали в Милете, сохранялись в Синопе и связанных с ней милетских колониях с позднеархаической и классической эпох вплоть до раннего эллинизма и даже императорского времени. Ок. 225 г. до н. э. в Синопе прекратилась чеканка монет посталександровского типа и появились монеты автономного чекана с изображением Аполлона и Посейдона. Некоторые из них снабжены надчеканками, что было связано с участившимися попытками понтийских царей Митридата III, а затем Фарнака I, захватить город. Выпуск монет с надчеканками продолжался до 183 г. до н. э., когда Синопа стала столицей Понтийского царства5. Появление в этот промежуток времени в монетной типологии города древней культовой статуи Аполлона могло быть вызвано возрастанием роли его храма, поскольку усилилась угроза захвата Синопы понтийскими царями и Аполлон мог быть провозглашен ее священным спасителем и защитником-простатом (вместе с покровительницей города нимфой или амазонкой Синопой в образе городской Тюхе в башенной короне).

Рис. 12. Аполлон на монете Синопы. III в. до н.э.
Рис. 12. Аполлон на монете Синопы. III в. до н.э.

В связи с ростом значения культа Аполлона в Синопе в эллинистическую эпоху обращают на себя внимание тетрадрахмы понтийского царя Митридата V Евергета, датированные 128 г. и 125/124 г. до н.э. На них изображено стоящее влево обнаженное мужское божество (рис. 13), близко напоминающее обнаженного Аполлона на серебряных монетах Синопы (рис. 12). Но, в отличие от синопских монет, на монетах царекой чеканки бог держит лук скифского типа и богиню Нику (может быть, Артемиду или Афину). Л. Робер полагал, что это культовая статуя Аполлона Делосского VI в. до н. э., восстановленная Митридатом V из уважения к Афинам и храму Аполлона на Делосе6. Однако все исследователи, которые обращались к этим монетам, оставили без внимания тот факт, что голову бога на царских тетрадрахмах украшает остроконечный кожаный шлем типа кирбасии — головного убора персидских сатрапов. Он напоминает кирбасию, изображенную на анонимных понтийских медных монетах как на голове на мужском портрете, так и без ее носителя, а лук, который держит в руках обнаженный бог на тетрадрахмах, полностью тождествен луку на той же серии анонимной меди, причем он присутствует там как в надчеканках, так и в качестве основного типа (рис. 13)7. Портреты в кирбасии на анонимных монетах, как давно доказано, принадлежат Митридату Евергету и его сыну, молодому царю Митридату VI Евпатору, при этом портрет последнего совпадает с портретом на монетах типа «голова юноши в кирбасии — горит» чекана Амиса и Синопы (рис. 14). По хронологии Ф. Имхоф-Блумера, они выпущены в 120-111 гг. до н. э., а по датировке Ф. де Каллатая — в 100-95 гг. до н. э.8 Следовательно, понтийская анонимная медь типа «голова в кирбасии» и одна «кирбасия», а также монеты со скифским луком, появились в конце 120-х годов до н. э. и чеканились, по крайней мере, в течение 10-15 лет. Начало выпуска этой серии монет совпадает с обращением царских тетрадрахм Митридата Евергета с культовой статуей в кирбасии.

Рис. 13. Тетрадрахма Митридата Евергета и анонимные монеты Понта с символикой Аполлона-Персея
Рис. 13. Тетрадрахма Митридата Евергета и анонимные монеты Понта с символикой Аполлона-Персея
Рис. 14. Митридат Евпатор в образе Персея на монете Амиса. Конец II в. до н.э.
Рис. 14. Митридат Евпатор в образе Персея на монете Амиса. Конец II в. до н.э.

Разбирая в свое время типологию понтийских анонимных оболов, мы обратили внимание на ее тесную связь с греко-иранскими и анатолийскими божествами, особенно с культом Персея. Символика монетных типов выдает отношение этого героя к популярным в Понте божествам Ма-Энио-Беллоне, Артемиде, Афине, Анаит, Кибеле, мужским богам Аресу, Мену, Митре, Гелиосу (звезда и полумесяц), Аттису, Зевсу. По этим монетам можно проследить характерный для понтийской религии синкретизм богов, а единство типов анонимных оболов и тетрадрахм Евергета может свидетельствовать о царском характере культа Аполлона с чертами Персея — мифологического предка Ахеменидов, персов и Митридатидов как преемников великих персидских царей9. В этой связи напрашивается предположение, а не поместил ли Митридат V Евергет на свои монеты, выпущенные с донативными целями, реконструированную им в соответствии с официальным культом греко-иранского героя — бога Персея статую Аполлона в Синопе как символ его новой столицы? Ведь Аполлон представлял собой божество, которое покровительствовало немалой части его греческих подданных, а его статуя воплощала Аполлона Дидимейского и ранее фигурировала на монетах города. Царь Понта обратился к культу Аполлона, чтобы привлечь на свою сторону граждан Синопы в связи с обострением внутри- и внешнеполитических позиций царства. Возможно, что в это время культ Аполлона стал официальным, поэтому ему были приданы черты Персея, покровителя правящей династии. Поэтому среди его атрибутики появились скифский лук и персидская кирбасия — символы власти у персов и каппадокийцев. Это содействовало почитанию нового синкретизированного божества большинством населения царства и не ущемляло чувств греческих подданных царя, среди которых было немало граждан приморских полисов и, соответственно, приверженцев древнего культа Аполлона. Благодаря влиянию Синопы царь получил возможность опереться на греков как в собственном царстве, так и в соседних областях.

Когда Синопа превратилась в столицу Понта (ранее в его состав вошли Амис и Амастрия, где Аполлон также широко почитался), культ Аполлона стал распространяться по всему царству. Это нашло отражение в монетном деле Амиса, но главное — в нумизматике самого Понтийского царства, правители которого чеканили анонимные оболы со своим портретом в образе полугреческого-полуиранского божества, статуя которого находилась в Синопе, их новой столице, и представляла собой новый синкретический образ бога Аполлона с чертами Персея. Местное население внутренних регионов могло ассоциировать с ним своих богов с близкими функциями. Введение Митридатидами нового официального культа на основе почитания Аполлона совпало с коренными изменениями в их политике: от жесткой конфронтации с греками и римлянами при Фарнаке I они перешли к филэллинизму, стремясь предстать искренними благодетелями греков (неслучайно Митридат V получил эпитет «Евергет», т.е. Благодетель). Незадолго до этого Фарнак I, потерпев поражение в войне с соседними государствами 183-179 гг. до н. э., в 160-х годах до н. э. начал оказывать финансовую поддержку священным празднествам типа Дионисий, Панафиней и Элевсиний в Афинах, а также, возможно, и праздникам Аполлона на Делосе, справлявшимся не без участия Афин10. В правление Митридата Евергета на этом острове афинянином Дионисием, сыном Боэта, и гражданином Амиса Гермогеном, сыном Хайрия, входившими в круг ближайших сподвижников понтийского царя, было сделано посвящение эллинской триаде богов — Аполлону, Артемиде и Лето (рис. 15)11. Связи с Делосом существовали у Понта еще при Митридате IV и его сестре — соправительнице Лаодике, но наиболее активно поддерживались Митридатом Евпатором, построившим на священном острове Аполлона небольшой храм12.

Рис. 15. Посвящение Дионисия, сына Боэта, Аполлону, Артемиде, Лето. Делос. Конец II в. до н.э.
Рис. 15. Посвящение Дионисия, сына Боэта, Аполлону, Артемиде, Лето. Делос. Конец II в. до н.э.
Рис. 16. Алтарь с посвящением Богу Высочайшему и Аполлону. Амастрия. Римское время
Рис. 16. Алтарь с посвящением Богу Высочайшему и Аполлону. Амастрия. Римское время

После этого на монетах Синопы появились изображения бога Аполлона и его атрибута — треножника (WBR I2, 1, по. 71, pl. XXVI, 20).Строительство храма в Синопе или реконструкция стоявшей в нем статуи Аполлона совпала с политикой царей Понта, направленной на установление тесных отношений с панэллинским святилищем Аполлона Делосского, и введением в Понтийском царстве официального культа Аполлона, ставшего покровителем власти его монархов. Не исключено, что этот бог был выбран в связи с началом процесса обожествления представителей понтийской династии. Архаическая или архаизированная статуя Аполлона, ставшая культовой при понтийских царях, позднее была подновлена и вновь появилась на синопских монетах в эпоху правления Флавиев и императрицы Сабины в I—II вв. н. э. На них изображен стоящий анфас обнаженный Аполлон в наиске дистильного храма (очевидно, храма Аполлона в Синопе) (WBR I2, 1, по. 101, 107, pl. XXVII, 13, 19). Во II в. н. э. в Керасунте стояла мраморная статуя обнаженного бога с длинными волосами, в повязке и с лирой, а также собакой у ног13.

Святилище Аполлона находилось в Чиришли-тепеси (совр. Camurli, Açagiciriçli), где были обнаружены терракотовые статуэтки задрапированных женщин, очевидно, образцы так называемого «танагрского стиля» III-II вв. до н. э., терракотовые фигурки быков, а также греко-латинская билингва римского времени — обращение Л. Касперия Элиана, очевидно, гражданина Амиса (SP III, 1. Р. 16, no. к Аполлону Дидимейскому (SP II, Р. 122; III, 1, по. 18 = CIL III. guppl 1.1. 6976 = IGR III. 98). По некоторым предположениям, в данном месте мог находиться священный оракул Аполлона Дидимейского, которого могли отождествлять с местным солярным божеством14.

Следы древней традиции об оракуле Аполлона в Амисе сохранились даже в позднеантичное время. В надписи на алтаре 435 г. н. э., в которой восхвалялись заслуги комита Эритрия, упоминается Пифия, пророчица дельфийского Аполлона, а в конце содержится просьба или скорее мольба к Богу Всемогущему (Θεέ παντοκράτωρ) хранить чествуемого (АЕ. 2000. Р. 520, по. 1356 = Chiron. 2000. Bd 30. S. 367-387). Это явный отголосок культа Аполлона в христианскую эпоху, что было вызвано большим значением этого культа на протяжении долгого времени. Любопытно, что в Зеле в римское время был выстроен гексастильный храм, посвященный обожествленным римским императорам, декор которого — мифические животные, цветы, розетты — напоминал украшения храма Аполлона Дидимейского в Милете, центре почитания этого бога в Ионийской Греции (SP II. Р. 191). В районе Себастополиса (Черник, Сулу-Серай) был найден фрагмент архитрава с посвящением Аполлону, который исцелил бенефициария, причем больной обратился к богу как Άπόλλωνι Έπηκόω (SP II. P. 208)15. Это было вызвано почитанием Аполлона как спасителя — сотера в ипостаси врача, что и стало причиной объединения его культа с культом его сына Асклепия — бога-врачевателя, тем более что в тех местах находились целебные источники (см. выше §3). Влияние культа Аполлона в римское время можно обнаружить и в Амастрии: в надписи на алтаре, найденном в этом городе и посвященном Богу Высочайшему, дедикант отметил, что поставил его в соответствии с оракулом «длиннокудрого бога» (Θεώι Ύψίστωι όμφήι άκερσεκόμου βωμόν θεου ΰψίστοιο). Это мог быть оракул златокудрого Аполлона, к которому относился данный эпитет, но в римскую эпоху его ассоциировали с Богом Высочайшим (рис. 16). К. Марек предположил, что надпись адресована Гелиосу Богу Высочайшему, а оракул дан под влиянием Асклепия Гликона, сына Аполлона, в Абонутейхе (см. выше §3), и одновременно Аполлона Кларосского — богов, популярных в северных регионах Малой Азии в римскую эпоху16. Как бы то ни было, эти надписи указывают на сохранение в памяти местного населения Понта римского времени пережитков некогда популярного культа бога Аполлона. Его эпитет «длиннокудрый», засвидетельствованный в позднеримской надписи из Амастрии в честь Бога Высочайшего, наделенного функциями греческого Аполлона, возник под влиянием культа Аполлона в Синопе и Керасунте, где бог изображался с длинными волосами.

В качестве бога Внемлющего (Έπήκοος), как называли Аполлона в императорскую эпоху, он имел множество функций и ассоциировался с различными богами. Вследствие этого он получил собирательное имя Θεός Έπεικουος, о чем известно из посвящения некоего Смирнеса — эконома из местечка Корум близ Амасии ([Θεω] Έπει/κούω Ζμυρ/νες οικονόμος εύξά/μενος /άνέθηκα)17. В районе Амасии почитался и не известный ближе местный бог Милоксен, засвидетельствованный надписью на алтаре из Agilônii (Μιλοξηνω Θεω Έπηκό/ω). В римское время его почитали в качестве Бога Внемлющего, как Асклепия, Зевса и Аполлона, но, по всей вероятности, этот культ появился на сельской периферии Амасии в более раннюю эпоху. Милоксен первоначально мог быть покровителем одного из районов или одной из деревень, а свое имя получил от греческого слова σμιλαξ = μιλαξ = μϊλος: «каменный дуб», «тисовое дерево», «вьюнок» (LSJ. s.v.)18. Если вспомнить, что дерево в качестве «древа жизни» часто фигурировало в культе Зевса (см. выше § 1), то в Милоксене можно усматривать ассоциацию с верховным богом греческого пантеона. Но эпитет «внемлющий» встречается также в культах Асклепия, Аполлона и Артемиды (IG XII. 366; XIV. 126, 2; 963, 12), поэтому под именем Милоксена Бога Внемлющего в римскую эпоху мог подразумеваться и Аполлон, тесно связанный с Асклепием, своим сыном, и Артемидой, своей сестрой. Милоксен считался одним из местных богов плодородия, который, подобно Зевсу и Аполлону, способствовал выращиванию урожая, а значит и возрождению к новой жизни.

В районе города Юлиополя в Пафлагонии (совр. Nallihan-Hidirlar) найдена надпись римского времени с эпиграммой — посвящением Θεω άρίστω μεγίστω έπηκόω σωτηρι за самого дедиканта — некоего Каттия Терга, его детей и всех быков. По мнению первоиздателей надписи, под эпитетом бога мог скрываться Зевс19. Как было показано выше, в культе Бога Внемлющего в Понте Зевс действительно занимал видное место, но в данном случае, скорее всего, имелся в виду обобщенный образ божества с сотерическими функциями. Под ним могли подразумевать Зевса, Аполлона и Асклепия, так как в Понте и Пафлагонии они имели эпитет Έπήκοος, а местные жители считали, что они приносили спасение от невзгод (в том числе от болезней) и давали стимул к возрождению.

Почитание триады эллинских богов, объединенных в культе Бога Внемлющего в качестве спасителей и апотропеев, не ограничивалось в Понте исключительно Зевсом, Асклепием и Аполлоном. Население, в частности в округе Амасии, активно почитало и традиционную греческую триаду богов — Артемиду, Аполлона и Лето (Латону). Авторы издания Studia Pontica и, прежде всего, Ф. и Е. Кюмоны подметили, что в надписи из небольшой деревни близ Мерсивана, поставленной Л. Юлием Севером Артемиде, Аполлону и Лете, на первом месте названа богиня Артемида, поскольку ее отождествляли с Великой местной богиней всего сущего (SP III, 1. Р. 162, по. 146а)20. Она ассоциировалась понтийцами и каппадокийцами с верховной богиней Ма-Энио, покровительницей Команы в Понте и Каппадокии (см. гл. 3, §§5, 7), поэтому можно предположить, что Аполлона почитали в качестве паредра Артемиды и богини Ma. А это в некоторой степени сближало его с Аттисом, паредром Кибелы, с которой идентифицировали Ma в ипостаси Великой Матери богов. Это подтверждается тем, что в Комане Понтийской (и, очевидно, в ее каппадокийском аналоге) функционировал храм Аполлона (Synax. Constantinop. P. 140: Actes St. Basiliscus — Act. SS Mart. T. 1 = SP II. P. 249-251). В Комане Каппадокийской Аполлон почитался в своей древней эллинской, по сути, ипостаси Архегета (Άρχηγέτης) — «основателя», как его величали греки на Наксосе и в Кирене (см. Pind. Paen. V. 60; Thuc. VI. 3). В Лакотене, другом регионе Каппадокии, Аполлона вообще называли Фебом и почитали в одном культе с Зевсом Эрисфеном Царем. В 195-197 гг. н. э. находившиеся там древний алтарь Аполлона и статуя Зевса были восстановлены при попечении Тиб. Клавдия Кандида21. Эпитет Зевса Έρισθενής — «Могущественнейший» засвидетельствован Гомером (II. XIII. 54) и Гесиодом (Theog. 4), он встречается также в культе Посейдона и показывает исключительно эллинскую сущность этих богов-братьев, а эпитет Аполлона — Феб — вообще восходит к истокам его культа как один из самых древних (Нош. II. I. 43). Что до эпитета Зевса — Царь, то его можно понимать двояко: это почитание бога в эллинской ипостаси царя Олимпа и переосмысление культа с точки зрения обожествления царской династии, патроном которой выступал этот верховный греческий бог.

Эллинские эпитеты божеств, связанных с Аполлоном, указывают на живучесть древних греческих культов среди местного населения в глубинных районах Каппадокии, что уходит корнями в эпоху эллинизма, а может быть, восходит и к более раннему времени. Это свидетельствует в пользу греческой первоосновы культа Аполлона в Комане Каппадокийской (и Понтийской), а также в других районах Каппадокии и Понта. Под влиянием греческого культа Аполлона и, вероятно, его почитания в священном храмовом центре в Комане среди жителей Каппадокии Понтийской появился обычай называть вскормленников (θρεπτοί) именем этого бога (ср., например, личное имя Флавий Аполлон22), поскольку они или их приемные родители были посвящены в его храм как священные рабы или слуги — иеродулы.

Еще один храм Аполлона находился в окрестностях Кабиры (Нео-цезареи). Здесь у дороги из Токата (Комана) в Никсар (Кабиру) было найдено посвящение Аполлону, сделанное Статием Неоном, а эпитет бога в этой надписи интерпретируется как Ευσηγρειτε[ι] и связывается с каким-то местным божеством. Однако другие исследователи убедительно реконструируют этот загадочный эпитет как εύσ(εβως) ήγειρε(?)23, что снимает вопрос о местном боге — прототипе почитавшегося в тех местах Аполлона. Такая трактовка подтверждает исконно эллинскую ипостась Аполлона как покровителя дорог и путников (место находки надписи рядом с дорогой), а также как победителя смерти, дававшего шанс к возрождению новой жизни. Среди монетных легенд Кабиры/Неоцезареи римского времени встречается надпись ΑΚΤΙΑ (WBR I2, 1, по. 54-57,65,66,71,75,76), что, по убедительному предположению Э. Ольсхаузена, указывает на справлявшийся там праздник в честь Аполлона Актия, ставшего особенно почитаемым после победы Октавиана Августа над Марком Антонием в битве при Акции в 31 г. до н. э.24 А это является косвенным аргументом в пользу предположения, что население Кабиры и прилегающих областей широко почитало Аполлона, а римляне лишь возвеличили этот культ, придав ему политический оттенок для последующего использования при обожествлении императорской власти.

Таким образом, Аполлон в Понте, Пафлагонии и Каппадокии имел черты эллинского бога и воспринимался в качестве божества солнечного света и спасителя, дававшего жизнь или возрождавшего к жизни. Это ставило его в ряд божеств плодородия и позволяло отождествлять с другими богами с аналогичными функциями. В то же время он имел множество параллелей в культе Аполлона Дидимейского, поэтому в высшей степени вероятно, что в Восточной Анатолии его почитали с древнейших времен под влиянием греческих колонистов. Распространение культа во внутренних регионах инспирировалось греческими приморскими городами, а в эллинистическую эпоху политикой правящих царей. Прямая связь Аполлона с Асклепием в римский период истории Понта уходила корнями в почитание Аполлона Врача в эпоху архаики и классики. Популярность Аполлона среди населения поддерживалась царской властью, ибо это отвечало целям и задачам ее внутренней политики. Она стремилась использовать образ бога как олицетворение солнечного света и возрождения для создания культа обожествленного царя, спасителя и благодетеля подданных и греческих союзников. Это способствовало сохранению в культе исконных эллинских традиций, на которые постепенно наслаивались характерные для Анатолии местные религиозные черты. Почитание Аполлона в его греческой ипостаси поддерживалось римскими властями для укрепления господства в Восточной Анатолии.



1 Schmidt J. Philcsios (1) // RE. 1938. Bd XIX, 2. S. 2156; Wernieke. Apollon // RE. 1895. Bd. II, I. S. 72; Olshausen E. Op. cit. S. 1872; cp. SP II. P. 367.
2 Mollard-Besques S. Catalogue raisonne des figurines ct reliefs et terre-cuite grecs, étrusques et romaines. P., 1972. Vol. III. P. 75-89, no. D 458. Pl. 101, c.
3 Иванчик A.И. Накануне колонизации. Москва, Берлин, 2005. С. 138; ср. Максимова М.И. Ук. соч. С. 40.
4 Максимова М.И. Ук. соч. С. 215.
5 Morkholm О. Early Hellenistie Coinage. Cambr., 1991. P. 138, 139.
6 Существует мнение, что эти тетрадрахмы поддельные (WBR I2, 1. Р. 12), однако Л. Робер доказал их подлинность (Robert L. Tctradrachmcs de Mithridatc V Eucrgct // JdS. 1978. Juillet-sept. P. 151-162; cp. Καραμεσινη-Οικονομίδου M. Άνεκδότο apyúpo τετραδράχμο Μιθριδάτου Ε Ευεργέτου, in ΣΤΗΛΗ: Τόμος άς μνήμην Νικολάου Κοντολέοντος. Αθήνα, 1980. Σ. 149-153. Πίν. 49, la; 51, 10); de Callatay F. The First Royal Coinages of Pontos (from Mithridates III to Mithridates V) // Mithridates VI and the Pontic Kingdom. Aarhus, 2009. P. 78, 79. Fig. 44.
7 Baldwin A. Les monnaies de bronze dites incertaines du Pont ou du royaume de Mithridate Eupator//RN. l913. 4 scr. T. 18. P. 285-313; Голeнко К В. Понтийская анонимная медь//ВДИ. 1969. 1. С. 130-154; WBR I2, I. Pl. suppl. M, no. 10-24; SNG IX:The British Museum. Pl. XXXVII, 972-984; Сапрыкин С.Ю. Понтийское царство. С. 106-120.
8 WBR I2, 1, по. 13, pl. VII, 6; по. 58, pl. XXVI, 14; SNG Aulock, I, по. 57, 58; SNG IX: The British Museum, 1135-1138, 1523; см. также Pfcilcr H. Die Frühesten Porträts des Mithridatcs Eupator und die Bronzcprügung seiner VorgSnger // Schwcizer Münzblatter. 1968. Ht. 18. S. 75-78; Kleiner G. Op. cit. S. 6; Bohm C. Imitatio Alcxandri in Hellenismus:Untersuchungen zum politischen Nachwirken Alexanders des Grossen in hoch- und späthellenistischen Monarehien. München, 1989. S. 156-158. О датировке монет см. Imhoof-Blümer F. Op. cit. S. 169-180; de Callatay F. La revision. P. 282
9 Сапрыкин С.Ю. Анонимная медь как источник по истории Понтийского царства // История и культура античности. Львов. 1990. С. 32-34; он же. Понтийскоe царство. С. 107-120; он же, Масленников А.А. Люди и их боги: религиозное мировоззрение в Понтийском царстве // Человек и общество в античном мире. M.. 1997. С. 432.
10 Durrbach F. Choix... Р. 97-105, no. 73.
11 Ibid., no. 100.
12 Chapouthicr F. Le sanctuaire des dieux de Samothracc // EAD. 1935. V. 16. P. 13, 14; Risom S. Le "Monument de Mithridate" à Delos // Acta archcologica. 1948. XIX. P. 204-209; Максимова M. И. Ук. соч. С. 203-206: часовня Митридата Евпатора на Делосе в святилище Кабиров-Диоскупов.
13 Mendel G. Catalogue des sculptures grecques, romaines et byzantines. Musées impériaux Ottomanes. T. 1. Constantinople, 1912. Vol. III. P. 597, no. 1387.
14 Cumont F. et Ε. Voyage d'exploration archéologique dans le Pont et la Petite Arménie // SP 11. P. 122; Olshauscn E. Op. cit. S. 1872.
15 Cumont F. Nouvelles inscriptions du Pont. P. 333. Аполлон с эпиклесой Έπήκοος почитался в Каппадокии (Harper R. Inscriptionis Comanis Cappadociac in AD 1967 effrossae: titulum loci supplementum // AS. 1969. XIX. P. 27-41. no. 3; IGR. 111. 780; IV. 808).
16 Marek Ch. Der hochste, beste, grósste allmachtige Gott. Inschriften aus Nordklcinasicn // EA. 2000. Ht. 32. S. 135-137.
17 French D. Amasian Notes 4. P. 85-97, no. 13. Эпитет Έπήκοος часто встречается в культах Зевса и Геры, Асклепия, Хeроса, Митры, Аполлона (Wcinrcich О. Θεοί έπήκοοι // AM. 1912. Vol. XXXVII. S. 1-68).
18 French D. Amasian Notes 4. P. 85-97, no. 14.
19 АЕ 2000. P. 522,no. 1357а = Marek Ch. Der hächste... S. 129-135.
20 French D. Amasian Notes 4. P. 85-97, no. 3.
21 Harper R. Inscriptions Comanis... P. 27-41, no. 3; cf. IGR III. 780; IV. 808;,такой же эпитет, но в форме Άρχαγάθωι, принадлежал Зeвсу в одном из посвящений из Вифинии (Robert L. Etudes anatoliennes. P. 245), что свидетельствует о близости этих двух культов в Анатолии. О посвящении в Лакотене см. Mitford Т. Some Inscriptions from Cappadocian Limes II JRS. 1974. Vol. 64. P. 173, 174, no. 9: там же находился оракул бога и обнаружена надпись о возведении статуи и се базы Аполлону Έπηκόψ (Внемлющему).
22 Ramsay W. Inscriptions of Cilicia... P. 149, no. 10.
23 Sahakian S.V., Rcinach T. Une inscription grecque du Pont // RA. 1913. Vol. 21. P. 41-43: Olshausen Ε. Op. cit. S. 1872.
24 Olshausen E. Op. cit. S. 1873.
загрузка...
Другие книги по данной тематике

Терри Джонс, Алан Эрейра.
Варвары против Рима

Дж. Пендлбери.
Археология Крита

А. Р. Корсунский, Р. Гюнтер.
Упадок и гибель Западной Римской Империи и возникновение германских королевств

В.И.Кузищин.
Римское рабовладельческое поместье

Р. В. Гордезиани.
Проблемы гомеровского эпоса
e-mail: historylib@yandex.ru