Раннегородские центры и международная торговля в Восточной и Северо-Западной Европе

Раннегородское развитие на Балтике основывалось на таких факторах, как стабильный рост экономики, обеспечивавший прибавочный продукт (необходимый для классовой дифференциации); далее, возрастающая специализация отдельных областей, обусловленная физико-географическими факторами и хозяйственными традициями (и стимулировавшая обмен между этими областями), и, наконец, возраставшая потребность в высококачественных потребительских товарах, производившихся за пределами Балтики, таких, как оружие, дорогие ткани, изделия из драгоценных металлов и камней, посуда, утварь и прочее, пользующееся растущим спросом со стороны феодализирующейся и раннегородской знати, а на определенном этапе — и верхушки свободного крестьянства, и состоятельных городских общинников.

Первоначальные центры обмена поэтому возникли в политических и экономических центрах племен, племенных княжений и раннегосударственных образований, обычно поблизости от источников какого-либо местного сырья, как Скирингссаль в Вестфольде, на Ослофьорде (у месторождений жировика, служившего для производства огнеупорной посуды)¹³⁰, или Колобжег на Поморье, близ соляных источников¹³¹. Установление постоянных контактов между этими центрами, стабилизация торговых путей — важный показатель становления балтийской экономической системы.

Важные импульсы экономического развития на Балтику поступали из североморских торговых центров в низовьях Рейна — Мааса — Шельды, фризских ремесленно-торговых поселений Домбург на о. Вальхерен, в устье Шельды¹³², и Дорестад на Рейне. Через Дорестад шла вся рейнская торговля и часть товаров, поступавших из Средиземноморья через Марсель Бургундию в Англию; в VIII – первой половине IX в. это был центр общеевропейского значения¹³³. По данным раскопок, которыми на протяжении многих лет руководит голландский археолог В. ван Эс, сейчас можно представить топографию этого поселения в каролингскую эпоху (илл. 22).

22. Дорестад. План поселения.

Поселение простиралось по крайней мере на 1 км (может быть даже, до 2 км) по берегу бывшего рукава Рейна. Ширина его колебалась от 200 до 500 м. Застройка, как доказано, состояла из больших деревянных домов длиной до 30 м и шириной 7,50 м. Подавляющая часть (90%) найденной керамики импортирована из Рейнской области, в основном из района Кёльна. В Дорестаде исследованы мастерские, свидетельствующие о существовании здесь ткачества, обработки янтаря, благородных металлов, кузнечного ремесла, резьбы по кости, а также бондарства, кораблестроения, кожевенного производства. Поселение было неукрепленным¹³⁴. Оно было разорено начиная с 834 г. грабительскими набегами викингов. Большое наводнение в 864 г. и перемещение рейнского рукава, на котором располагался Дорестад, решили судьбу поселения как торгового места.

Торговые пункты меньшего размера находились в восточной Фрисландии, в устьях Эмса и Везера. Более крупный, быстро приобретавший значение раннегородской центр Гамбург переживал расцвет в первой половине IX в., пока нападение викингов в 845 г. не приостановило его развитие¹³⁵.

В Англии некоторые традиционные торговые центры, несмотря на многочисленные разрушения и кризисы, сохранялись еще с римской эпохи. В первую очередь к их числу относится Лондон (Londinium). Уже с конца VI в. и особенно с середины VII в. процветала дальняя торговля между Лондоном и континентом, прежде всего Квентовиком и Дорестадом, но торговые связи достигали также Марселя и Италии. Поэтому Лондон уже в 604 г. отмечен термином, обозначающим ранний город в Северной Европе, «вик»: Lundenwic¹³⁶. Богатство и значение Лондона возрастали быстро, в IX в. он мог уже собственными силами защищаться от нападений норманнов, или, как называли их в Англии, данов. Когда в 1018 г. датский конунг последний раз взимал с Англии так называемые «датские деньги», тяжелую дань, наложенную на страну еще в 990-х гг., Лондон выплатил 10500 фунтов серебра из 82 500 фунтов, собранных со всего королевства. Почти восьмая часть всех средств, обращавшихся в стране в это время, следовательно, концентрировалась в Лондоне. Другой центр, торговая активность которого распространялась за Северное море, возник на месте бывшего римского Эбурака (Йорка), при англо-саксах называвшегося Eoferwic.

Остальные торговые центры в англосаксонских, шотландских и ирландских областях имели меньшее значение. Тем не менее уже в VIII в. установились торговые связи между Британскими островами и племенами Балтики. Ничем иным нельзя объяснить определенное ирландско-шотландское влияние в восточноскандинавском искусстве: великолепный образец этого островного ремесла, епископский посох VIII в., найденный в Хельгё, мог попасть в Среднюю Швецию в результате таких связей¹³⁷. Во всяком случае, в VIII в. племена Балтики попадают в сферу интересов ирландской церкви. Англосаксонский историк Беда Достопочтенный (673–735 гг.) упоминает в своей «Церковной истории англов» фризов, ругинов (по-видимому, рюгенских славян, руян) и данаев (данов, датчан). Уже в конце VII в. ирландский миссионер Эгбсрт, предшественник Виллиброрда, проповедовавшего у фризов, намеревался посетить эти народы. Соображения, которыми руководствовался Эгберт, как их передает Бэда, имели смысл лишь в том случае, если в предшествующий период в результате развития частых торговых сношений у британцев появилась заинтересованность в том, чтобы путем обращения в христианство превратить эти народы в более надежных партнеров. Виллиброрд появился в Дании в начале VIII в. К VI–VIII вв. относится значительное количество находок в Швеции, которые позволяют выявить христианское влияние, отчасти из ирландско-шотландских или англосаксонских областей (цв. илл. 16). В Бруа-Халла на Готланде в VIII в. какой-то мастер изготавливал золоченые бронзовые кресты, служившие пакладками парадных конских уздечек. Естественно, на этом основании нельзя решить вопрос, началась ли уже тогда христианизация. Но северо-западноевропейское влияние на художественное творчество скандинавов несомненно¹³⁸. На связи с Северо-Западной Европой в VIII–IX вв. указывают также некоторые находки из Арконы, славянского города на о. Рюген.

Франкская империя в начале IX в. после завоевания Карлом Великим саксов, живших на Нижней Эльбе и в североприэльбских землях, получила выход к Балтийскому морю. Даны в Ютландии не безучастно наблюдали за этим франкским продвижением, время от времени они объединялись с саксами для борьбы против франков. Карл Великий со своей стороны пытался заручиться поддержкой славян-ободритов в борьбе против саксов и данов. В это время конунг данов Готтрик укрепил южную границу своих владений, начиная от Хедебю, деревоземляным валом, который должен был перекрыть доступ в Ютландию. Вал, называемый Даневирке («Стена датчан»), который был начат еще в VIII в. и неоднократно перестраивался последующими правителями, при Готтрике, в первом десятилетии IX в., несомненно, приобрел особое значение: в 808 г. о нём уже сообщают франкские имперские анналы¹³⁹.

По мере роста экономической, военной и политической мощи франкского государства купцы, получавшие от франкских императоров привилегии, очевидно, все чаще достигали областей к востоку от Эльбы и берега Балтики. В 805 г. уже была установлена регулярная торговля в определенных местах¹⁴⁰. Торговые пути из экономически развитого франкского Рейнланда па Балтийское море вели через Бардовик и, видимо, в районе Рерика — Мекленбурга включались в систему балтийской торговли. Вследствие этого под покровительством ободритских князей Рерик развился в значительный перевалочный пункт, возможно ставший конкурентом для Хедебю. Около 808 г. датский конунг Готтрик, разрушив Рерик, попытался изменить это положение. Через два десятилетия мы узнаем о большом миссионерском путешествии франкского епископа Ансгария. В 826 г. он был послан в Данию франкским императором Людовиком, а в 830 г. отправился дальше, в Бирку в Швеции. О втором путешествии Ансгария (около 845 г.) говорится, что поездка из Хедебю в Бирку продолжалась двадцать дней. О прямых связях между Дорестадом и Биркой, очевидно через Хедебю, уже в первой четверти IX в. свидетельствует биограф Ансгария, Римберт. Жители Бирки приезжали в Дорестад, а купцы из Дорестада или по крайней мере родившиеся в Дорестаде женщины жили в Бирке¹⁴¹. На рубеже VIII–IX или в первой половине IX в. фризские купцы и ремесленники, по-видимому, добирались даже до Старой Ладоги¹⁴². Некоторые впечатления о такого рода поездке, в которой участвовали купцы и воины, священники и слуги, передает Римберт в своем рассказе об уже упомянутом путешествии Ансгария в Хедебю в Дании и в Бирку в Швеции. В 826 г. конунг данов Харальд бил воспринят из купели в Ингельгейме германским императором. «Потом задумал он [император] изыскать преданного Господу мужа, который следовал бы за конунгом как постоянный спутник и был бы для него и для его людей наставником в святом Евангелии, к усилению и охране веры их в Господа. Хотел он отправить того обратно на родину, чтобы тот, поддержанный его помощью, свои владения [т. е. Данию] смог потребовать обратно»¹⁴³. Выбор пал на Ансгария, он со спутниками приготовился к путешествию. Но тут начались трудности.

«Так, уже путешествие до Кёльна уготовило им тяжкие испытания. В Кёльне тогдашний высокочтимый архиепископ Хадубальд подарил им для погрузки их снаряжения внушительный корабль, на котором находились две весьма удобно оборудованные каюты... От Кёльна шел путь через Дорестад и через соседнюю Фрисландию вплоть до датской земли». Харальд вскоре смог снова утвердиться у власти, и Ансгарий некоторое время провел в Дании. Он купил там мальчика, «чтобы подготовить его к службе божией». Из Дании – видимо, из Хедебю – он отправился в Бирку к шведскому конунгу. «О многочисленных значительных неприятностях, которые возложила на него эта миссия, патер Висмар многое мог рассказать как очевидец. Один пример следует мне привести: когда они проделали едва половину пути, повстречались им разбойные викинги. Купцы на их корабле защищались мужественно и сперва даже успешно; но при повторном натиске нападавшие их одолели; пришлось вместе с кораблем отдать им все свое добро; они сами чудом смогли избежать [гибели] и спаслись на суше. Королевские подарки, которые должны были они передать, все их имущество было утрачено, кроме мелочей, которые они случайно имели при себе или захватили с собою, прыгая в воду». Кое-как путешественникам удалось в конце концов пробраться через Сконе в Бирку.

На связи среднеевропейской континентальной торговли с обитателями прибалтийских областей указывалось уже неоднократно. Однако некоторые ведущие центры, игравшие особую роль на континентальных путях, связывавших юг и север, следует отметить особо.

На Средней Эльбе роль перевалочного и производственного центра играл Магдебург. В 805 г. он уже был важным пунктом франкской порубежной торговли со славянами¹⁴⁴. В Магдебурге сходились пути в Польшу и Силезию из Рейнланда, из Чехии и Тюрингии, далее они шли через Ганновер – Мекленбург – Висмарскую бухту или Хафельсберг – Мюриц – Одерскую лагуну, равно как через Бранденбург – Одерскую лагуну, на Балтику. Некоторые находки с балтийского побережья маркируют этот путь, о нем говорится также в некоторых путевых описаниях немецких и арабских хронистов. На Одере в эту систему сообщений между севером и югом Европы входили, помимо прибрежных городов Волина и Щецина, Лебус, Вроцлав и Ополье. У Вроцлава одерская трасса выходила на большую трансконтинентальную торговую магистраль из Средней Азии через Киев – Краков – Гёрлиц – Эрфурт – Майнц – Верден – Кордову в Испании. С Одерского пути через Моравские ворота попадали в Среднее Подунавье. По пути Щецин–Волин или Гданьск–Висла в балтийскую торговлю включались ранние города Великопольши.

В Восточной Европе дальними центрами притяжения балтийской торговли были города Киевского государства и Булгарской державы на Волге. При этом они также служили крупными перевалочными центрами арабо-балтийских и византийско-балтийских коммуникаций и торговли, исходными пунктами которых были такие города, как Багдад, Самарканд, Бухара и Константинополь. Анализ найденных в Балтийском регионе арабских монет отчетливо показывает исключительное значение для этой торговли среднеазиатских и переднеазиатских арабских халифатов. Уже для начала VIII в. необходимо считаться с активным движением по восточноевропейским континентальным путям между Средней Азией, Передним Востоком и балтийско-скандинавскими областями, на что указывает все более заметное с этого времени поступление арабского серебра на Балтику¹⁴⁵. Через эти же восточные земли в страны Балтийского моря могли поступать попадающиеся изредка изделия китайского, индийского или иранского происхождения.

¹³⁰ В1indheim C. Kaupang in Skiringssal. A Norwegian Port of Trade from the Viking Age. – In: Vor-und Frühformen der europäischen Stadt im Mittelalter, Bd. II. Göttingen, 1974, S. 40–57.
¹³¹ Łosiński W. Początki, s. 32–40.
¹³² Jankuhn H. Haithabu, S. 31–33.
¹³³ Английская торговля между Дорестадом и Лондоном впервые отмечена в 715 г. См.: Verlust A. Der Handel im Merowingerreich: Gesamtdarstellung nach schriftlichen Quellen. – In: Early Medieval Studies, 1970, v. 2, S. 1–54.
¹³⁴ Van Es W. Die neuen Dorestad-Grabungen 1967 bis 1972. – In: Vor- und Frühformen der europäischen Stadt im Mittelalter, Bd. I. Göttingen, 1973, S. 202.
¹³⁵ Нападение викингов описано в «Житии Ансгария» Римберта (Vita Anskarii, s. 16); топография Гамбурга в общих чертах для IX в. выяснена в результате послевоенных работ: Schindler R. Ausgrabungen in Alt-Hamburg. Hamburg, 1958.
¹³⁶ Vogel W. Wik-Orte, S. 196–238.
¹³⁷ Holmqvist W. An Irish Cornier-Head Found near Stockholm. – In: The Antiquaries Journal, 1955, v. 35, p. 46.
¹³⁸ Holmqvist W. Was there a Christian Mission to Sweden before Ansgar? – In: Early Medieval Studies, 1975, v. 8, p. 33.
¹³⁹ Annales regni Francorum, anno 808. О сложной, не во всем еще ясной строительной истории Даневирке см.: Jankuhn H. Haithabu, S. 66; Andersen H. H., Madsen H. J., Voss O. Danevirke [Jysk Arkaeologisk Selskabs Skrifter, b. 13]. København, 1976.
¹⁴⁰ Kapitular von Diedenhofen. – MGH LL, Sect. II, Capitularia, t. I, ed. A. Boretius. Hannover, 1883, s. 122.
¹⁴¹ Vita Anskarii, s. 20. В могильнике Бирки имеются, судя по характеру находок и погребальному обряду, захоронения фризов.
¹⁴² Корзухина Г. Ф. О некоторых ошибочных положениях в интерпретации материалов Старой Ладоги, с. 130.
¹⁴³ Vita Anskarii, S. 7.
¹⁴⁴ Kapitular von Diedenhofen.
¹⁴⁵ Linder Welin U. S. The First Arrival of Oriental Coins in Scandinavia and the Inception of the Viking Age in Sweden. – Fv, 1974, årg. 69, p. 24.

<<Назад Вперёд>>

Просмотров: 5038

загрузка...

Другие книги по данной тематике