ТРИБУЦ ВЛАДИМИР ФИЛИППОВИЧ. Командующий Краснознаменным Балтийским флотом

   Владимир Филиппович Трибуц начал деятельность представителем самой мирной профессии, а завершил ее известным адмиралом. Очевидно, и способности, и свойства характера позволили ему добиться успехов и положения, о которых родители его не могли и помыслить.



   Предки будущего адмирала происходили из Минской губернии и получили фамилию по воле помещика. Они переехали на заработки в столицу. Родился Владимир 15 (28) июля 1900 года в Санкт-Петербурге. Проучившись в трехклассной школе и Петровском высшем начальном училище 6 лет, он летом 1914 года собирался добровольцем пойти на фронт разгоравшейся мировой войны. Однако по настоянию отца, околоточного в одной из частей столицы, мальчик 22 августа поступил в Петроградскую военно-фельдшерскую школу и 14 декабря 1917 года стал лекарским помощником в Петроградском Николаевском госпитале. Не долго Трибуц оставался в столице. Сначала, с февраля 1918 года, в рабочем отряде, а в марте – в Северном летучем отряде моряков П.Е. Дыбенко фельдшер участвовал в боях под Нарвой^[400].

   После заключения Брестского мира Трибуца отправили лекарским помощником (лекпомом) на Каспийскую флотилию. Молодой военмор с 22 мая 1918 года служил в амбулатории плавающего отряда. Ему довелось участвовать в качестве медработника при подавлении мятежа в Астрахани 15–16 августа 1918 года. Вскоре лекпому пришлось участвовать в боевых действиях на море. Командующий флотилией С.Е. Сакс собирал на корабли всех способных плавать. Когда он отправлялся с тремя вооруженными судами в набег на бухту Старо-Теречная, на «Вегу» командировали Трибуца. В первом походе удалось взять 6 транспортов. В следующем набеге 9–12 ноября пришлось вступить в бой. Каспийцы повредили неприятельский корабль, обстреляли радиостанцию на Брянской косе^[401].

   Флотилия действовала до декабря. Но проверенный морем Трибуц вернулся на сушу. Он боролся с эпидемией тифа, 10–11 марта 1919 года участвовал в подавлении мятежа в Астрахани, лекпомом 2-го десантного отряда моряков оборонял город, а в сентябре вернулся в госпиталь. В госпитале же работали его отец и сестра Таисия. После просьб назначить на корабль Трибуца 25 марта 1920 года определили лекпомом на эсминец «Деятельный». Здесь он впервые встретился с И.С. Исаковым – командиром эсминца, который поразил его самоотверженным отношением к морскому делу^[402].

   1 апреля эсминцы «Карл Либкнехт», «Расторопный» и «Деятельный» направились в первый весенний поход из Астрахани в Петровск (Махачкалу). Корабли вошли в порт ранее войск Красной армии, но без угля. Пришлось грузить топливо с затонувшего эсминца. Вскоре Трибуц заболел тифом и был отправлен в госпиталь, но, когда оправился, вернулся на корабль. 1 мая корабли Волго-Каспийской флотилии перешли в Баку, уже занятый частями Красной армии^[403].

   На «Деятельном» Трибуц участвовал в Энзелийской операции. Исаков назначил грамотного моряка в трофейную комиссию. Вскоре после возвращения в Баку его перевели на канонерку «Карс» флота Азербайджана, переименованную в «Ленин». 18 ноября 1920 года Трибуц прибыл на корабль. 14 декабря лодка после ремонта вновь зашла в Энзели, откуда ходили к Ленкорани и с другими кораблями обстреливали войска Джемал-паши. 25 декабря паша был разгромлен, и канонерка вернулась в Энзели, откуда почти ежедневно ходила до Шахсувара. И в новом, 1921 году канонерской лодке приходилось часто выходить в море, помогая Красной армии бороться с басмачами. В сентябре канонерской лодке вновь пришлось выходить для обстрела перешедших из Персии басмачей в районе Ваго – Тангерут – Пенсары. 29 сентября «Ленин» выходил в Астару. В шторм Трибуц помогал управлять кораблем, едва не был смыт за борт^[404].

   Итак, за несколько лет службы на Каспии Трибуц участвовал в морских походах, в боях на суше и на море. Моряки канонерской лодки выдвигали его депутатом Бакинского Совета. Он оказался привычным к морю и оставался в строю, когда остальные лежали из-за морской болезни. По всем статьям военмор подходил для дальнейшей службы на флоте, да и самому ему она оказалась по нраву.

   В августе 1922 года грамотного, преданного советской власти юношу с группой матросов направили в распоряжение Управления военно-морских учебных заведений. 3 октября 1922 года Трибуц стал слушателем подготовительного курса Военно-морского училища, позднее названного именем М.В. Фрунзе.

   Недостаток знаний пришлось компенсировать усиленной учебой. После подготовительного курса курсантов зачисляли на специальный курс. В первый год (младший специальный курс) изучали высшую математику и теоретическую механику, основы навигации и астрономии, устройство корабля, военно-морскую историю, социально-политические дисциплины. Предметы преподавали опытные офицеры царского флота. На среднем специальном курсе изучали мореходные науки и оружие флота, на старшем, кроме изучения теории морского дела, приобретали навыки управления артиллерийскими и торпедными стрельбами, летом уходили в практическое плавание^[405].

   Начиналось возрождение флота после разрухи Гражданской войны. В 1923 году Трибуца послали на крейсер «Аврора», который начали приводить в порядок. Уже в 1724 году первый восстановленный комсомольцами-добровольцами крейсер «Аврора» с учебным судном «Комсомолец» ходил в плавание за границу по маршруту Кронштадт – Берген – Мурманск – Архангельск – Тронхейм – Кронштадт; среди других курсантов на борту крейсера был и В.Ф. Трибуц. Моряки продемонстрировали высокую культуру поведения в иностранных портах, порядок на кораблях в этом первом плавании советских военных моряков за рубежи страны после Гражданской войны. Следующую навигацию Трибуц проходил практику на линкоре «Парижская коммуна», а 6 октября 1926 года в числе десяти лучших окончил училище и был назначен помощником вахтенного начальника этого линейного корабля.

   До сентября 1929 года Трибуц прошел должности командира башни и помощника вахтенного начальника, вахтенного начальника, старшего вахтенного начальника линкора «Парижская коммуна». В 1928 году за добросовестную службу моряка удостоили Почетной грамоты РВС Морских сил Балтийского моря «в день 10-й годовщины РККА за труды и энергию в деле строительства и укрепления боевой мощи морских сил РККА». В том же году он стал членом ВКП(б); заявление он подал после смерти В.И. Ленина и с 1925 года числился кандидатом. С конца 1928 года Трибуц – старший вахтенный начальник (хотя формально в должности утвержден с 1 апреля), второй помощник командира линкора. Осенью 1929 года по его просьбе моряка зачислили слушателем Военно-морской академии^[406].

   До начала учебы ему довелось пройти через еще одно нелегкое испытание. С Балтики на Черное море перегоняли «Парижскую коммуну» и крейсер «Профинтерн». По просьбе командира линкора Трибуца на время похода вернули на корабль. Моряк отличился в штормовом плавании и в награду получил именной маузер с надписью: «Стойкому защитнику пролетарской революции В.Ф. Трибуцу от РВС СССР». Позднее адмирал передал награду в Военно-морской музей^[407].

   В сентябре 1929 – апреле 1932 года Трибуц окончил военно-морской факультет Военно-морской академии имени К.Е. Ворошилова. За время учебы моряк стажировался на различных кораблях и в частях, побывал в заграничном плавании на теплоходе «Кооперация». Академию он окончил в апреле 1932 года по первому разряду, получил назначение старшим помощником командира линкора «Марат», который становился отличным кораблем. Моряк участвовал в учениях и под флагом командующего Балтийским флотом Л.М. Галлера ходил в Польшу (1934)^[408].

   Итак, в апреле 1932 – марте 1935 года Трибуц был старшим помощником командира линкора «Марат», в ноябре 1933 – феврале 1934 года исполнял обязанности командира. Затем до января 1937 года он командовал эсминцем «Яков Свердлов»^[409]. Это был «Новик», прославленный действиями в Первую мировую войну.

   Моряк позднее вспоминал:

   «Назначение свое я встретил с радостью и гордостью. Командовать кораблем… это большая, ответственная и почетная задача. С большой энергией принялся я за изучение организации корабельной службы, оружия корабля, методов его применения, более детально стал изучать наставления по использованию кораблей такого класса. Мне нужно было освоить управление кораблем, выходы из гавани, постановку к стенке, совместное плавание в составе дивизиона, в охранении линейных кораблей». Вскоре Трибуц сделал эсминец лучшим кораблем этого класса на Балтике. Заслуги моряка были оценены орденом Красной Звезды^[410].

   Ранее, чем Трибуц окончательно перешел на штабную работу, он участвовал в походе «Марата» на коронацию королевы Англии. Когда в 1937 году линкор «Марат» ходил на морской парад в Англию, где проходила коронация, командир линкора «Марат» В.И. Иванов потребовал прикомандировать В.Ф. Трибуца, ибо иначе не гарантировал успеха швартовки методом фертоинг. Трибуц месяц тренировал боцманскую команду. Зато в день парада советские моряки продемонстрировали высокое мастерство швартовки и рекордное время при постановке корабля на якорь^[411].

   Более моряку не доводилось командовать кораблями, ибо его опыт и способности использовали на штабной работе. В конце 1936 года капитана 2-го ранга вызвали из отпуска. По предложению И.С. Исакова, нового начальника штаба Краснознаменного Балтийского флота (КБФ), его назначили начальником отдела боевой подготовки КБФ. Когда через полгода Исаков принял флот, Трибуц в том же звании капитана 2-го ранга исполнял обязанности начальника штаба^[412].

   Итак, в январе-июле 1937 года Трибуц – начальник отдела боевой подготовки, затем до февраля 1938 года исполняющий обязанности начальника штаба Краснознаменного Балтийского флота^[413].

   Осенние маневры 1937 года показали, что при новом командующем И.С. Исакове боевая подготовка флота возросла. Нарком обороны К.Е. Ворошилов на разборе учений отметил, что флот освоил новые тактические приемы, четко управлял учениями и даже нет причин кого-то ругать. В январе 1938 года Трибуца вызвал Сталин, в длительной беседе выяснил знания и мысли моряка. В феврале 1938 года моряка назначили начальником штаба КБФ. Командующим теперь был Г.И. Левченко. На флоте изучали Боевой устав морских сил БУМС-37. Командиры кораблей, подводных лодок, авиации учились тактике совместных боевых операций, штабы в помещениях и на море отрабатывали действия разнородных сил^[414].

   С апреля 1939 года Трибуц стал командующим КБФ в звании флагмана 2-го ранга; 28 января 1940 года ему присвоили звание флагмана 1-го ранга^[415].

   Трибуц оказался одним из самых молодых командующих флотами. Полученный разносторонний опыт помог справиться, несмотря на молодость, с весьма сложными задачами. На его долю выдалось осваивать новые корабли и подводные лодки. Однако все уже было связано с военными действиями.

   Начиналась мировая война. Существовала опасность, что фашистская Германия использует малые государства Прибалтики как плацдарм для наступления против СССР. С другой стороны, растущему советскому ВМФ тесно становилось в Финском заливе. Необходимость решить эти две проблемы привела к переговорам с Латвией, Эстонией и Литвой. 28 сентября 1939 года СССР заключил пакт взаимопомощи с Эстонией, затем с двумя другими странами. В составе советской военно-морской делегации, которую возглавлял И.С. Исаков, Трибуц участвовал в переговорах о предоставлении военно-морских баз в Прибалтике. Вскоре флот смог расположиться в Таллине, Палдиски, Риге, Либаве (Лиепае). В июле 1940 года главная база флота была перемещена из Кронштадта в Таллин. Туда же переехал и командующий. Флот выходил на просторы Балтийского моря.

   Огромные усилия потребовались, чтобы подготовить новые порты для базирования боевых кораблей, создать береговую оборону, аэродромы, связь и все прочее, что являлось необходимым в войне.

   Первый военный экзамен Трибуц сдал в войне с Финляндией. Зимняя кампания 1939/40 года заставила принимать неординарные решения. Подводные лодки и надводные корабли действовали, несмотря на лед, что пригодилось позднее, в годы более серьезных испытаний. Флот овладел островами Суурсаари (Гогланд), Большой Тютерс, Лавенсаари (Мощный), Сескар (Лесной), Пенисаари (Малый), Нерва и Соммерс. После окончания боевых действий в марте 1940 года по условиям мирного договора эти острова, Карельский перешеек, северное побережье Ладожского озера отошли к России, а на полученном в аренду полуострове Ханко начали сооружать военно-морскую базу. Все эти мероприятия позволили флоту свободно выходить в Балтийское море, обезопасить Ленинград и Кронштадт с суши.

   В марте 1940 года Владимир Филиппович в Наркомате обороны выступил с докладом, обобщившим полученный опыт. За успешные действия КБФ он получил орден Ленина и звание вице-адмирала^[416].

   Надвигалась Вторая мировая война. Началась спешная работа по оборудованию передовых баз в Прибалтике и на Ханко. Летом 1941 года все яснее становилась неизбежность войны с фашистской Германией. Трибуца беспокоило, что основные силы флота (отряд легких сил, отряд торпедных катеров, бригада подводных лодок и другие корабли) базируются вблизи границы, в Либаве (Лиепае). Тесно стоящие в гавани корабли представляли хорошую цель для авиации. После неоднократных обращений к Москве командующий в мае 1941 года получил разрешение наркома ВМФ перевести часть сил в Рижский залив^[417]. Позднее Н.Г. Кузнецов писал: «Июнь с первых же дней был необычайно тревожным, буквально не проходило суток, чтобы В.Ф. Трибуц не сообщал мне с Балтики о каких-либо зловещих новостях. Чаще всего они касались передвижения около наших границ немецких кораблей, сосредоточения их в финских портах и нарушения нашего воздушного пространства»3.

   Командующий знал, что германские торговые суда спешно покидали советские порты, а советские транспорты задерживали в портах Германии, что в море замечено движение подводных лодок. Тревогу вызывало и неожиданное прекращение достройки купленного у Германии крейсера «Лютцов». Несмотря на указания из столицы не поддаваться на провокации, вице-адмирал принимал меры предосторожности. 16 июня были выставлены дополнительные корабельные дозоры. В Таллин доставили судно с минами, и моряки тренировались в постановках заграждений. Спешно достраивали береговые укрепления и батареи. Однако сухопутное командование не предполагало прорыва неприятеля в глубину территории СССР, и к началу войны план прикрытия военно-морских баз с суши не был утвержден. Ответственность за оборону Моонзундских островов и других прибрежных пунктов не объединили в одних руках^[418].

   События развивались. Ночью 19 июня поступило сообщение с Ханко о подготовке к войне 22–25 июня со стороны Финляндии. Трибуц доложил об этом в наркомат и просил разрешения перебазировать из Таллина в Кронштадт линкоры. Разрешения он не получил, но все же на свой страх и риск отправил 20 июня «Марат» с охранением в Кронштадт. Только в ночь на 22 июня он получил приказ, оставив в Рижском заливе крейсер и дивизион эсминцев, остальные эсминцы и крейсер вывести в Таллин, а линкоры держать в Кронштадте. Сделать это уже не успели2.

   19 июня Военный совет КБФ решил привести флот в повышенную боевую готовность. Трибуц позвонил Н.Г. Кузнецову и предложил начать минные постановки в Финском заливе заранее. Тот одобрил принятые меры, но предложил с минными постановками подождать. В Москве политической еще надеялись на мирный исход событий.

   21 июня командующий знал, что после заграждения минными полями входов в свои порты Мемель, Пиллау, Кольберг гитлеровцы начали ставить мины в советских территориальных водах. КБФ мины пришлось ставить уже после начала боевых действий.

   В 17.00 21 июня командующий направил командирам частей, соединений и кораблей телеграмму:

   «За последние дни значительно усилились случаи нарушения нашей морской, сухопутной, воздушной государственных границ немецкими самолетами. Наблюдается сосредоточение войск на территории Финляндии и государственной границы в Восточной Пруссии. Немцы нагло держат себя, вызывая на провокацию на море.

   Приказываю: темпы боевой подготовки не снижать, выполнять поставленные задачи, использовать каждый день, ночь и час хорошей погоды и видимости. Держать дежурные части и части, находящиеся в боевом ядре, готовыми в любой момент использовать оружие.

   При выполнении задач боевой подготовки усилить наблюдение в водах, воздухе, немедленно донося обо всех происшествиях и нарушениях.

   Меньше говорить о военной опасности, а больше делать для того, чтобы свои боевые части и корабли привести в полное боевое состояние».

   Военный совет КБФ под свою ответственность разрешил самолетам и зенитной артиллерии открывать огонь без предупреждения по самолетам-нарушителям^[419].

   В субботнюю ночь на 22 июня Трибуц бодрствовал. В 23.15 21 июня позвонил Н.Г. Кузнецов, сообщил о возможном нападении и предписал перевести флот на готовность № 1. Вскоре отработанный в мирное время приказ выполнили. Были погашены маяки и створные огни, штаб готовился к переезду на остров Суурупи западнее Таллина, где подготовили береговой командный пункт флота. Оставалось только ждать. После 3.20 командующий получил первые сообщения о нападениях на советские суда, приказал идущие в море транспорты завернуть в порты. О нападении гитлеровцев вице-адмирал сообщил в Москву через минуту после Октябрьского, командующего Черноморским флотом. Война стала реальностью. В 5.17 Трибуц подписал телеграмму всем соединениям, частям и кораблям: «Германия начала нападение на наши базы и порты. Силой оружия отражать противника»^[420].

   В первые часы потерь в кораблях не было. Началось развертывание флота по планам мобилизации. Теперь уже из Москвы звонили и торопили с минными постановками, которые под прикрытием береговых батарей должны были перекрыть Финский залив. К вечеру 22 июня минные заградители «Ока», «Урал», лидеры «Минск», «Ленинград», эсминцы «Артем», «Карл Маркс» и «Володарский» под прикрытием эсминца «Смелый», тральщиков и морских охотников вышли на минные постановки. Из Рижского залива выслали в прикрытие крейсер «Максим Горький», эсминцы «Гневный», «Гордый» и «Стерегущий». Однако на подходах к указанному району подорвались на минах эсминец и крейсер. «Гневный» пришлось затопить, а для спасения крейсера, у которого оторвало нос, Трибуц послал отряд кораблей и авиацию.

   К 30 июня было выставлено 3500 мин и минных защитников, вместе с батареями на Осмуссаре и Ханко составивших непроходимый для противника рубеж. Однако неприятель вел наступление по суше. 24 июня была окружена Либава (Лиепая). Трибуц приказал оборонять базу до последней возможности. Он рассчитывал на подход сухопутных войск и, когда узнал, что капитан-лейтенант Ф.М. Афанасьев взорвал ремонтирующиеся в Либаве корабли, приказал отдать его под суд военного трибунала. Позднее адмирал писал: «Можно сожалеть, что Афанасьева обвинили тогда в панике, и хорошо, что позднее это обвинение с него сняли»^[421].

   Вскоре стало ясно, что рассчитывать на сухопутные части бесполезно. 26 июня поступил приказ оставить базу, в которой были сосредоточены огромные запасы для флота. Командующий выехал в Ригу, над которой нависла опасность. Собрав совещание в Усть-Двинске, он приказал немедленно вывезти все, что можно, на боевых кораблях и вспомогательных судах, а остальное уничтожить. В ночь на 28 июня крейсер «Киров», 6 эсминцев, более 20 транспортов с грузами ушли на восток, за ними последовали подводные лодки с плавбазой «Смольный». Эвакуация оказалась своевременной: 29 июня гитлеровцы взяли Юрмалу, а 1 июля – Ригу^[422].

   В мирное время балтийцы готовились вести артиллерийский бой на море, высаживать десанты и бороться с ними, проводить торпедные атаки, тральные работы и другие традиционные операции. Однако главные силы неприятельского флота активности не проявляли. Морякам пришлось столкнуться с активными постановками мин, в том числе с неконтактными взрывателями, с кораблей и самолетов, к чему тральные силы не готовили. Не хватало тральщиков. Основной силой стала авиация, которая помогала остановить гитлеровское наступление на суше. Подводники понесли значительные потери и только во второй половине июля начали возвращаться с победами^[423].

   Отступление армии на восток создало проблемы, в довоенное время не изученные. Флоту пришлось защищать свои базы и с суши. 29 июня нарком ВМФ Н.Г. Кузнецов приказал: «Сааремаа и Хийумаа оборонять при всех условиях обстановки на сухопутном фронте. План обороны в кратчайший срок представить на утверждение… Деритесь за каждую пядь земли в любых условиях возможного окружения. Уверен, что командиры, бойцы выполнят свой долг перед Родиной и оправдают доверие партии».

   Кроме Моонзундских островов, в подчинении флота оказалась и база Ханко. Все это пришлось оборонять в условиях, когда самому флоту угрожала опасность.

   6 июля начальник штаба флота Ю.А. Пантелеев доложил Трибуцу, что между наступающими к Пярну немецкими войсками и Таллином советских частей нет. Командующий приказал вывести из строя порт Пярну; это удалось сделать, затопив несколько судов.

   Связи с 8-й армией не было. В июле-августе командующий лично возглавил оборону Таллина. Пока высланные вперед части сдерживали противника, с 17 июля под городом сооружали три линии обороны. Несмотря на недостаток войск, Трибуц рассчитывал удержать базу.

   10–11 июля вице-адмирал побывал на Ханко, убедился в том, что защитники держатся против неприятельских атак и обстрела. Он поставил задачу ханковцам оттянуть как можно больше сил противника и обещал помощь. Вскоре на Ханко прибыли торпедные катера, 100-мм орудия и другое необходимое^[424].

   Тем временем германские войска начали угрожать уже Кронштадтской военно-морской базе, что в мирное время не предполагали. Чтобы Трибуц мог сосредоточиться на действиях в Рижском и Финском заливах, нарком ВМФ приказал создать Управление морской обороной Ленинграда и Озерного района (МОЛ), которому подчинил части и учебные заведения в городе.

   Вечером 12 июля был обнаружен на подходах к Ирбенскому проливу неприятельский конвой, и Трибуц решил разгромить его, используя различные боевые средства. Вечером конвой обстреляла батарея с полуострова Сырве, утром 13 июля удар нанесли торпедные катера, а за ними – бомбардировщики. Конвой полностью разгромить не удалось из-за слабого взаимодействия действовавших сил. Эсминцы его так и не нашли. Однако при всех недостатках удалось нанести неприятелю крупные потери и поднять дух моряков.

   Ввиду продвижения противника потребовалось создать новую минно-артиллерийскую позицию с батареями на островах Гогланд, Лавенсаари, Большой Тютерс. Для постановки мин Трибуц приказал создать соединение под названием «Восточная позиция» из минных, сетевых заградителей, эсминцев, сторожевых кораблей, тральщиков и морских охотников. К концу июля несколько тысяч мин и минных защитников преградили Финский залив^[425].

   В ночь на 8 августа 1941 года советские бомбардировщики с аэродрома Кагул на острове Сааремаа совершили первый налет на Берлин. Они продолжали налеты до 5 сентября, сбросив более 300 крупных бомб. Все необходимое для самолетов доставляли корабли КБФ.

   К концу июля германское командование было вынуждено повернуть часть сил с Ленинграда на Эстонию, чтобы выполнить указания Гитлера: истребить советские войска и не дать им эвакуироваться из Таллина. Ввиду усилившегося нажима противника 7 августа Трибуц доложил о сложившемся положении. 15 августа было принято решение подчинить 10-й корпус командующему флотом, и на него возложили оборону главной базы. Используя артиллерию кораблей и отряды морской пехоты, удавалось удерживать главную базу. Из Таллина вывозили материальные ценности^[426].

   Так как фронт ушел далеко от Таллина, 26 августа Ставка разрешила эвакуировать город. Расчеты и подготовку операции проводили под обстрелом неприятельской батареи с полуострова Виимси. Участник событий В.М. Крылов вспоминал о Трибуце:

   «Казалось, он никогда не терял самообладания, даже в очень критические моменты. Так, когда бои шли уже в предместьях города, накануне посадки войск на суда, на участке 156-го стрелкового полка группа немецких автоматчиков проникла в тыл штаба полка, и штаб, с некоторыми подразделениями, оставив занимаемый рубеж, устремился к гавани. Думается, нет надобности объяснять, чем это грозило в той обстановке.

   Ценой огромных усилий и жестокими мерами положение было восстановлено, но в тот момент я случайно был свидетелем крупного разговора командования корпусом и В.Ф. Трибуца с командиром 156-го полка полковником Бородкиным. Убедился тогда, утверждаю и сейчас, что только выдержка и самообладание командующего флотом спасли полковника Бородкина. Несколько позднее выяснилось, что полковник Бородкин находился в тот момент во втором батальоне и о случившемся узнал чуть ли не позднее всех, но под горячую руку для него исход разговора мог стать трагическим»^[427].

   Не исключая продолжения отхода войск, Трибуц сохранял рассредоточенными по бухтам транспортные средства, и, когда поступил приказ эвакуировать главную базу, эти суда и боевые корабли приняли всех, кого предстояло вывезти. Благодаря тому, что командующий приказал заранее разработать план эвакуации, большинство защитников Таллина удалось спасти.

   Был у вице-адмирала и другой замысел: перевезти войска с Ханко и Моонзундских островов в Таллин и объединенными силами начать наступление в сторону Нарвы.

   20 августа он предложил этот план, но с ним не согласились: штаб Северо-Западного направления считал постановку вопроса преждевременной. Вскоре вопрос отпал. Однако и тогда, и после войны Трибуц считал, что можно было надеяться на успех^[428].

   В Таллине собралось около 200 кораблей и судов, которым предстояло пройти 321 километр по заливу, берега которого были у противника. Следовало ожидать как атак катеров, так и налетов авиации и минных постановок на фарватере. В то же время на помощь своей авиации, перелетевшей под Ленинград, в районе от Таллина до Гогланда рассчитывать не приходилось. Операция была подготовлена. За несколько дней до начала на Гогланде была образована группа кораблей прикрытия для контроля за фарватерами и несения дозорной службы. Немногочисленные тральные силы провели контрольные траления на отдельных участках фарватера. Военный совет принял предложение начальника штаба флота Ю.А. Пантелеева вести суда и корабли по наиболее удаленному от берегов среднему фарватеру. С начала войны по нему прошли 223 конвоя с незначительными потерями.

   Для перевозки войск было сформировано 4 конвоя во главе с опытными офицерами. Боевые корабли составили главные силы, отряд прикрытия и арьергард. Трибуц поднял флаг на крейсере «Киров». На лидере «Минск», флагмане отряда прикрытия, шел контр-адмирал Ю.А. Пантелеев. Арьергардом командовал командир минной обороны флота контр-адмирал Ю.Ф. Ралль. В ночь на 28 августа 23-тысячный гарнизон был погружен на суда. Трибуц лично наблюдал за посадкой в Минной гавани. Когда посадка завершилась, он прибыл на «Киров». Однако выход задерживался: из-за волнения малые суда, в том числе катерные тральщики, не могли идти^[429].

   Знаменитый Таллинский прорыв дорого обошелся. Сказался недостаток и тральщиков, и авиации. Тем не менее большинство судов и кораблей спаслось и составило значительную силу в обороне Ленинграда. Несмотря на минную опасность и атаки гитлеровской авиации, удалось 104 корабля и 25 транспортов и вспомогательных судов довести до цели. Были вывезены части 10-го стрелкового корпуса, гарнизон базы, раненые – всего более 18 тысяч человек.

   Осенью КБФ участвовал в обороне Моонзундских островов, полуострова Ханко, в борьбе за Ленинград. Зимой 1941/42 года флот помогал войскам, оборонявшим Северную столицу, и готовился к следующей кампании. Весной, по замыслу Трибуца, подводные лодки, несмотря на противодействие неприятеля, прорывались на Балтику и топили неприятельские суда, нарушая перевозки гитлеровцев, пока противник не перекрыл устье Финского залива минами и сетями, дополненными катерами и самолетами. Но флот продолжал жить, несмотря на блокаду. Моряки вели контрбатарейную борьбу, помогали войскам отбивать наступление противника, зимой и летом обеспечивали перевозки по Ладоге. Еще в 1941 году советская авиация нанесла первый удар по Берлину; обеспечивали полеты корабли КБФ. Когда же развернулось наступление на запад, флот также принял в нем участие. Трибуц лично руководил действиями флота при прорыве блокады Ленинграда, в Выборгской, Свирско-Петрозаводской операциях и при освобождении Моонзундских островов, при разгроме гитлеровцев в Прибалтике, Пруссии и Померании. За заслуги Трибуц получил 31 мая 1943 года звание адмирала^[430].

   Вскоре подводные лодки и катера флота вышли на неприятельские коммуникации, во взаимодействии с авиацией нарушая эвакуацию разгромленных группировок противника.

   Имя Трибуца не раз отмечали в приказах Верховного главнокомандования. 23 сентября 1944 года он вернулся в Таллин.

   В ходе боевых действий на Балтике за боевые заслуги 22 кораблям, частям и соединениям были присвоены наименования гвардейских, 15 – почетные наименования, 58 – награждены орденами, 154 морякам присвоено звание Героя Советского Союза.

   Завершилась война. В.Ф. Трибуц продолжал командовать КБФ. С марта 1946 года, после создания на театре двух флотов, он до весны 1947 года командовал Северным Балтийским флотом, который с января 1947 года именовали 8-м ВМФ^[431]. Приходилось руководить очисткой Балтики от мин, восстановлением баз, ремонтом кораблей и массой дел, необходимых в мирное время, чтобы флот в годы войны оказался боеспособен.

   28 мая 1947 года адмирала назначили заместителем главнокомандующего войсками Дальнего Востока по военно-морским силам, но уже через год, в июне 1948 года, отозвали. В сентябре 1948 – январе 1949 года он был начальником Управления военно-морских учебных заведений и старшим морским начальником в Ленинграде, в марте 1949 – декабре 1951 года – начальником Гидрографического управления. В июне-сентябре 1948 и январе-марте 1949 года адмирал оставался в распоряжении главкома. С января 1952 года Трибуц – на преподавательской работе в Высшей военной академии имени К.Е. Ворошилова. Сначала он являлся начальником кафедры надводных кораблей, с августа 1953 года – начальником кафедры тактики высших соединений, а с декабря 1953 по июль 1956 года – начальником военно-морского факультета. С июля 1956 по август 1957 года адмирал являлся начальником группы исследования оперативно-тактических проблем Главного штаба ВМФ, а затем до февраля 1961 года – адмирал-инспектором инспекции ВМФ Главной инспекции МО СССР^[432].

   В октябре 1959 года Маршал Советского Союза К.К. Рокоссовский дал ему следующую аттестацию:

   «Адмирал Трибуц В.Ф. культурный, всесторонне развитый, боевой адмирал. Обладает глубокими знаниями военно-морского дела, богатым командно-практическим и боевым опытом, а также высокой подготовкой в области оперативного искусства и тактики высших соединений военно-морских сил. Хорошо знает службу и работу штабов соединений флота. Имеет ученую степень кандидата военно-морских наук.

   Не останавливаясь на достигнутом, продолжает систематически работать над собой, расширяя свой кругозор в области военных и политических знаний. Военно-морское дело любит и работает с душой, проявляя при этом богатую инициативу. Тщательно готовится сам и подготавливает свой аппарат для проведения работ, связанных с инспектированием, которое проводится на высоком уровне. Умеет хорошо организовать и обеспечить выполнение поставленных задач. При проведении мероприятий настойчив, принципиален, объективен и справедлив.

   В таком же духе воспитывает и своих подчиненных.

   Трудолюбив и работоспособен. Дисциплинирован и умело поддерживает дисциплину у подчиненных. Свои взаимоотношения с ними строит на деловой основе. Пользуется большим авторитетом у подчиненных и офицеров флота. Принимает деятельное участие в партийно-политической работе».

   Эта аттестация была 24 мая 1960 года утверждена аттестационной комиссией Министерства обороны под председательством Маршала Советского Союза A.A. Гречко^[433].

   За службу Отечеству флотоводца наградили 2 орденами Ленина (1940, 1945), орденом Октябрьской Революции (1970), 4 орденами Красного Знамени (1943, 1944, 1944, 1948), 2 орденами Ушакова I степени (1944, 1945), Нахимова I степени (1945), Красной Звезды (1935), многими медалями, именным оружием (1930), американским орденом «Легион достойных» (1946), польским – Крест Грюнвальда 1-го класса (1946)^[434].

   С февраля 1961 года Трибуц в отставке. Он продолжил работу начальником одного из отделов ВИНИТИ. Одновременно моряк занимался историей советского флота, в первую очередь Балтийского. Он подготовил свыше 200 публикаций, в том числе книги «Подводники Балтики атакуют» (1963), «Балтийцы наступают» (1968), «Балтийцы вступают в бой» (1972), «Балтийцы сражаются» (1975). По совокупности научных трудов адмирала удостоили звания доктора исторических наук (1972). Скончался В.Ф. Трибуц 30 августа 1977 года в Москве и похоронен 2 сентября в 13-м ряду 7-го участка некрополя Новодевичьего кладбища. После смерти имя адмирала присвоили большому противолодочному кораблю^[435].