|
В августе 1990 года газета «Совершенно секретно» опубликовала заключение государственной комиссии о расследовании первого космонавта и интервью с одним из ее членов, академиком Сергеем Михайловичем Белоцерковским. Сейчас мы рассказываем о том, на что тогда академик лишь намекнул.
Белоцерковский и Леонов уже в разгар перестройки запросили все материалы комиссии для того, чтобы их подытожить. Документы, фотопленки и прочие свидетельства остались у Леонова. Кроме того, он присутствовал на аэродроме, откуда вылетали и куда должны были прилететь Гагарин с Серегиным, и принимал самое деятельное участие в поисках останков погибших.
– Я абсолютно точно знаю, что произошло с Гагариным, – утверждает Алексей Леонов. – По этому делу работала только одна наша комиссия. Слухи о том, что якобы работала специальная комиссия из КГБ, беспочвенны. Да, сотрудники КГБ принимали участие в работе, но они действовали вместе с нами и больше осуществляли вспомогательные функции.
Похороны Юрия Гагарина
Мы в течение целого года вели исследования на самой мощной для тех времен вычислительной технике в Академии им. Жуковского. Было выяснено, что самолет, выражаясь авиационными терминами, «попал в непонятную ситуацию». Но как это случилось? Комиссия официального ответа так и не дала. И нам пришлось взять на себя выяснение трагических подробностей происшедшего.
Итак, вылетели они на учебно-тренировочном истребителе «Миг-15». Ведущим испытателем его был Серегин. Он этот истребитель выпускал в жизнь, знал все его особенности. Полет они выполняли с подвесными топливными баками, которые по инструкции были запрещены для высшего пилотажа. Но его и не планировалось. Выполнялся простой пилотаж: восьмерка одна, восьмерка вторая, пикирование, набор, пикирование, набор и – пошли домой. Все шло совершенно спокойно. Гагарин и Серегин нормально отлетали, о чем доложили, и шли домой. А через две минуты их самолет столкнулся с землей.
Во время катастрофы я находился на аэродроме Киржатка и слышал два громких звука, следовавших один за другим с промежутком в полторы-две секунды. Первым, как выяснилось, был взрыв самолета, а второй легко идентифицировался как хлопок, сопровождающий переход звукового барьера. Но если «МИГ» Гагарина и Серегина взорвался, то, значит, там был еще один самолет! Это сомнений не вызывало.
Облачность была столь низкой (порядка 500 метров) и плотной, что увидеть истребитель Гагарина он не мог. Но если он проходил рядом на скорости, близкой к сверхзвуковой, то неминуемо перевернул бы «Миг», а это, к сожалению, и произошло. Гагарин и Серегин попали в ситуацию, аналогичную штопору, причем в плотной облачности и на небольшой высоте. Да еще топливные баки, с которыми было невозможно делать фигуры высшего пилотажа…
Уже тогда, двадцать семь с лишним лет назад, мне удалось выяснить не только факт присутствия самолета, но и его тип. Я лично по отдельности опрашивал трех свидетелей, которые видели второй самолет. Три крестьянина, независимо друг от друга, из десяти масштабных моделей выбрали одну – «Су-15».
(Именно об этом самолете говорил в 1990 году С.М. Белоцерковский, не называя, однако, его типа, данных о полете и не говоря о роли в происшедшей трагедии. — А.Б.)
Позднее удалось выяснить, что самолет такого типа действительно работал в зоне, о чем есть документальные свидетельства. Мы договаривались со сверхзвуковиками об эшелонах полета. В тот день мы летали на высоте до 10 тысяч метров, а они выше. Ну а район был один и тот же – между Киржачом и Кольчугином.
Самолет Гагарина работал на высоте около 4000 метров. Завершив свое задание, он стал снижаться и пошел в сторону аэродрома. В это время «Су-15», нарушив задание, снизился под облака, пошел на бреющем полете, затем включил форсаж и резко ушел вверх на свой эшелон. Трое свидетелей подтвердили, что сначала из хвостовой части самолета шел дым, потом огонь, а потом он сам исчез в облаках.
Нам была предоставлена бароспидограмма, в соответствии с которой «Су-15» работал на высоте в 9000 метров. Потом мы получили другой документ, свидетельствовавший о том, что он все-таки снижался до высоты 4000 метров. Более того, оператор локатора на аэродроме «Чкаловское» еще целых две минуты после того, как самолет Гагарина рухнул на землю, делал проводку курса на восток. Но вел-то он уже не «Миг», а «Су-15»! Буквально на следующий день оператора, который зафиксировал курс самолета, убрали, и больше он не упоминался в докладах комиссии.
Спустя двадцать лет, когда пошли всякие разговоры и накатила очередная волна слухов относительно гибели Гагарина и Серегина, Сергей Михайлович Белоцерковский сказал мне: «Слушай, Алексей, мы ведь остались одни из той комиссии, которая работала по гибели Гагарина. Если мы сейчас документально не снимем вопрос, то и останется всякая чертовщина вокруг имени Гагарина: то они лося гоняли, то они пьяные были…»
В общем, запросили мы все документы комиссии. Но что я увидел! В документе, который я писал собственноручно, я не узнал свой почерк. Да и содержание его было совсем другим. К тому же я писал, что времени между взрывом самолета и хлопком, сопровождавшим переход звукового барьера, прошло полторы-две секунды, а там речь шла о паузе в 15—20 секунд. Если у «Су-15» скорость была более 1000 километров в час, то он должен был находиться за десяток километров от места гибели Гагарина и Серегина, и его с ней никак не свяжешь. Вот тут я уже подумал: «Кому это было нужно?»
В то время расследованием занимались и лица, ответственные за обеспечение безопасности полета и за режим полета. Признав наличие рядом с «Мигом» второго самолета, они подписывали себе приговор. Вот и весь ответ. А по результатам расследования в «Правде» появилась маленькая заметка, в которой говорилось, что самолет Гагарина, совершив резкий маневр, связанный с отворотом от посторонних предметов (воздушный шар, стая гусей), попал в непонятное положение, столкнулся с землей, в результате чего экипаж погиб. Но какой там мог быть шар, какие гуси? Тем не менее люди просто проглотили всю эту чушь. Отчасти потому, что верили газетам, отчасти потому, что иной информации не было. У меня есть и все документы, и все фотопленки, которые я снимал на второй день…
И еще одна техническая деталь. В учебных «Миг-15» при больших вертикальных скоростях прибор, определяющий эту скорость, выдает неточные данные. Так что, возможно, Гагарин и Серегин, ориентируясь по прибору, думали, что высоты им хватит…
В субботу, за три дня до трагедии, мы с Гагариным пошли в гостиницу «Юность», близ стадиона «Лужники», к парикмахеру, у которого обычно стриглись. Звали парикмахера Игорь. Юра сидит в кресле, а я смотрю, как ему делают модную в то время «скобочку». И вот когда Игорь начал править «скобочку» бритвой, я ему и говорю: «Смотри, Игорь, не срежь у Юры всю красоту». А была у него родинка, коричневая такая, ровненькая-ровненькая. Он говорит: «Да я знаю, много раз его стригу и все время обхожу ее, эту родинку». Интересно, что именно во время этой стрижки Игорь аккуратно собрал срезанные локоны Гагарина и спрятал. До того он стриг его много раз и никогда этого не делал. А во вторник Юрий погиб…
В первые сутки прочесывания и поисков нашли куртку Серегина, его останки, а из вещей Гагарина – только пробитое портмоне, в котором было немного денег и фотография Сергея Павловича Королева. Вот у меня в бумажнике точно такая же… Ну, мы думали, может, катапультировался, а портмоне выпало… Всю ночь искали, прочесывали лес и только на другой день нашли часть скальпа с родинкой. И когда мне показали его, я сказал: «Да, это его останки». Никаких сомнений не осталось…
Точки над «i» в деле Гагарина вроде бы расставлены, но вопросы остаются. Кто пилотировал тот злополучный «Су-15»? Жив ли этот человек, нет ли? Что заставило его «нырнуть» с десятитысячной высоты под облака? Потерялся? Схулиганил? А может быть, какая-то неисправность?
Куда делся оператор локатора с аэродрома «Чкаловское», на которого замглавкома ВВС П.С. Кутахов кричал: «Ты что, не соображаешь, самолета нет, а ты его курс проводишь? Убрать его!» Кто подделал документ за подписью Алексея Леонова, пустив таким образом комиссию по ложному пути? И, в конце концов, что произошло на аэродроме незадолго до вылета между Серегиным и одним из руководителей полетов? Почему Серегин был в подавленном настроении и даже отказался от завтрака? И не повлияло ли его настроение на то, что опытный экипаж погиб?
Мы знаем, что еще живы люди, которые могут ответить на все или почти все поставленные здесь вопросы. Когда же будет поставлена точка в этом запутанном деле?
|
