Эта книга находится в разделах

Список книг по данной тематике

Реклама

Н. П. Соколов.   Образование Венецианской колониальной империи

2. Защита коммуникаций с Востоком

Во второй половине XI в. в Адриатическом море появилась новая сила, которая угрожала запереть Венеции выход в Средиземное море, и это как раз в такое время, когда торговые связи и интересы республики на Востоке быстро возрастали. Этою силой были выходцы из Нормандии.

Они, как известно, появились в Италии в качестве буйных пилигримов, жадных искателей ленов и в качестве наемных солдат как раз в первой половине XI столетия. Это был один из начальных моментов западно-европейской феодальной экспансии, продолжением которой явятся потом крестовые походы.

Упадок Византии, очень непрочно владевшей южной частью Аппенинского полуострова, и феодальный хаос, царивший здесь в это время, облегчали норманам сначала продажу их мечей тому, кто больше даст (катепан Византии, князья Беневента, Капуи и Сполето и др.), потом удовлетворение и более притязательных аппетитов. Здесь, на юге Италии, главным образом за счет византийских владений, норманские авантюристы создали себе довольно значительные владения. При этом особенно посчастливилось восьми сыновьям неважного нормандского сеньора Танкреда Отвильского и в особенности двум из них, Роберту Гюискару и Рожеру.

Все новые и новые банды пришельцев с севера усиливают удачливых авантюристов, и Византии, как и арабам, пришлось совсем туго: к середине XI века в руках Византии остаются только Бари, Тарент и Бриндизи. Угроза нависла над арабами в Сицилии. В шестидесятых годах норманам, принятым папой Николаем II под покровительство св. Петра, сопротивляются только Бриндизи и Бари. С этого времени норманская экспансия на [229] юге Италии идет в двух направлениях: на запад, в Сицилию и на восток, в область Адриатики. В 1062 г. они завладели Мессиной, в 1072 г. в их руках был Палермо, в 1086 г. — Сиракузы.43) В 1071 г. были взяты Бриндизи и Бари, и норманы вышли на берега Адриатического моря.44) Через некоторое время они начали переправляться через него и атаковать его восточное побережье. Мы уже говорили о рейде, организованном одним из нормандских искателей приключений к берегам Хорватии. Венеция сразу поняла, какая опасность нависла над ее коммуникациями с Востоком: арабская опасность возродилась в новой форме, — оба берега Адриатики могли оказаться в одних руках, и не в руках слабевшей Византии, раздираемой распрями аристократических феодальных фамилий, а молодого и хищного государства с отважным воином, хитрым и неразборчивым в средствах политиком во главе.45) Неудивительно, что Венеция сейчас же взялась за оружие, как только норманы открыли свои действия в Адриатике нападением на далматинское побережье. Дандоло сообщает нам, что в догат Доменико Сильвио «норманы вторглись во владения далматинцев и произвели здесь опустошения. Дож, выступив против них, заставил их удалиться, а от жителей Далмации получил крепкое заверение и обещание не допускать норманов в Далмацию».46) Это как раз то обещание зависимых от Венеции городов Далмации, с которым мы уже встречались ранее.

Скоро норманы перенесли направление своих ударов к югу, атаковав владения Византии, расположенные по восточному побережью Адриатического моря. При этом норманы не скрыли, что цели их идут гораздо далее этих территорий: в головах норманских феодалов родилась мысль о завоевании если не всей, то по крайней мере значительной части империи, которая сводилась тогда едва ли не к одному только Балканскому полуострову, да и то не в полном объеме. Грозная опасность нависла над восточной империей, которая как раз в это время до последней степени стеснена была тюркской экспансией с востока и севера;47) но серьезную угрозу это наступление представляло, как мы указывали, и для республики на лагунах.

Жизненные интересы Венеции и Византии совпадали. Император Алексей I Комнин, который в это время [230] овладел византийским троном, мог рассчитывать на деятельную поддержку со стороны республики св. Марка.

Однако, венецианские политики умели извлекать для себя особые выгоды даже в таких условиях, когда им самим можно было сделать серьезные уступки. Наступление норманов в Адриатике, как уже было указано, представляло большую опасность для собственных интересов республики. Это наступление грозило не только перерезать водный путь, связывавший Венецию с Востоком, но представляло крупную угрозу ее интересам на территории империи непосредственно. В некоторых наиболее важных пунктах Балканского полуострова Венеция уже имела в это время колонии своих земляков.48) Норманы могли разорвать тонкую сеть экономических связей, которые были налажены венецианскими купцами. События в Византии, непосредственно предшествовавшие войне с норманами, оправдывали, казалось, самые худшие предположения. Венецианцы были кровно заинтересованы пока в поддержании империи, но они пошли навстречу Византии с чисто купеческим эгоизмом, вынудив у императора Алексея такие уступки, которые были чреваты неисчислимыми последствиями для обоих государств — и для Византии, и для Венеции.49)

Конечно, венецианцы могли быть особенно полезными на море. Задачей Венеции было «выступить со всеми своими морскими силами как можно скорее к Драчу и... вступить в бой с флотом Роберта» — сообщает порфирородная писательница об этих событиях.50) Действительно, в этой войне венецианский флот показал, что он является серьезной военной силой, а обладательница его, купеческая республика на лагунах, — силой, способной влиять на судьбы международных отношений. Не простым пустословием звучат хвалебные строки Вильгельма Aпyлийца, направленные им в адрес республики на лагунах.51)

Походу Роберта предшествовал фарс с самозванцем, присвоившим себе имя императора Михаила.52) Вероятно это была креатура Роберта, которой он хотел завуалировать свои хищнические планы, в состав которых, если верить Ромоальду Салернскому, входило и завоевание Константинополя.53)

В мае 1081 г.54) Роберт Гюискар, оставив своего сына Рожера в Италии, с другим своим сыном Боемундом [231] направился к восточным берегам Адриатики. После того, как Роберт Гюискар овладел Гаэтой, Амальфи и Салерно, он получил в свои руки флот, который и позволил ему приняться за реализацию своих честолюбивых планов на противоположном берегу Адриатического моря. С другой стороны некоторые из далматинских городов и прежде всего Дубровник — мы уже об этом говорили — встали на сторону норманов, усилив тем самым их морские силы. Вильгельм Апулиец говорит о «далматинских кораблях, посланных Роберту на помощь по его просьбе».55)

Одна часть флота направилась к Корфу и овладела им,56) другая произвела десант в районе Валлоны и Канины и также овладела этими пунктами.57) Роберт и Боемунд направились затем вдоль побережья на север и осадили Драч, который мужественно стал защищать только что назначенный императором Алексеем Георгий Палеолог.58)

Император Алексей наскоро собрал довольно многочисленное, но очень пестрое по своему составу войско и двинулся с ним к Драчу. Вместе с тем он просил помощи у венецианцев, которые по указанным выше причинам поспешили откликнуться на эту просьбу.

Венецианский флот под предводительством Доменико Сильвио прибыл под Драч летом 1081 г. Здесь произошла первая большая морская битва флота Роберта с венецианцами. Она закончилась полным поражением норманов. Описанию этого сражения посвящена вторая глава четвертой книги Анны Комнины. Поражение норманов подтверждают и Вильгельм Апулийский, и Дандоло, вопреки Малатерре; так как и сам Малатерра должен признать снятие осады Драча, то надо полагать, что победа Роберта представляет собою такой же вымысел, как и то, что в этой битве венецианцы применяли греческий огонь.59) Эта победа позволила венецианцам произвести в районе Драча десант и придти на помощь Палеологу, который удачно продолжал защищать город. Норманы должны были снять осаду и подготовиться к сражению с Алексеем, который приближался к Драчу.

Вскоре в водах Драча показался и византийский флот. Морские силы Венеции и Византии соединились и полностью господствовали на море, отрезав Роберта от Апулии. «Пока шла зима, — пишет Анна, — вражеским кораблям нельзя было выйти в море (из-за плохой [232] погоды); ромейский и венецианский флоты к тому же внимательно охраняли морской пролив между обеими землями (Апулия и Балканы), не допускали кораблей и подвоза из Италии (Лангобардии); когда же наступила весна и море стало спокойным, венецианцы первыми, снявшись со стоянки, направились против морских сил Роберта, а к ним вскоре присоединился и Маврих с ромейским флотом. Произошло сильное сражение, — морские силы Роберта показали тыл. Тогда Роберт приказал вытащить корабли на берег».60)

Хорошо начатая кампания, однако, была совершенно испорчена поражением, которое Роберт Гюискар нанес императору Алексею, между тем приблизившемуся к Драчу и вызвавшему к себе на помощь и Палеолога из Драча. И причины поражения, и его масштабы источниками изображаются различно,61) но совершенно ясно одно: сражение было Алексеем полностью проиграно и тем самым были сведены на нет успехи, одержанные на море, и война должна была продолжаться. Сражение произошло 18 октября 1081 г. Приближалась зима, когда Адриатическое море не было безопасным для плавания. Венецианский флот вернулся на свою стоянку в лагуны.

Судьба Драча, за осаду которого Роберт принялся вновь, была решена. Войска Алексея рассеялись, тот и другой флоты удалились. Защитниками Драча были остатки прежнего гарнизона Палеолога, венецианская колония, конечно, очень немногочисленная, да еще небольшое число амальфитанцев. Мужество довольно скоро покинуло защитников и в феврале 1082 г. они сдали город Роберту. В этом событии некоторую роль сыграло, кажется, соперничество фамилий Контарини и Сильвио, — редкий в истории Венеции случай предательства интересов республики из чувства личной мести.62)

После падения Драча, поражения армии Алексея и удаления флотов на свои зимние стоянки создалась обстановка, чрезвычайно благоприятная для осуществления самых смелых планов Роберта. Однако, он не был в состоянии ее использовать. Императору Алексею удалось парализовать успехи Роберта Гюискара дипломатическим путем:63) в Италии ему были противопоставлены некоторые из его вассалов, а император Генрих IV мог теперь отомстить и ненавистному Григорию VII, и его южно-италийскому союзнику. Движение среди италийских [233] вассалов Роберта и появление на севере Италии германского императора заставили его спешно покинуть Балканский полуостров и удалиться в Италию, возложив продолжение войны на своего сына Боемунда.

Боемунд первоначально довольно удачно выполнял возложенную на него задачу: по старой «Егнатиевой дороге» он углубился в Македонию. Его войска взяли Охриду, Касторию, Янину. Император Алексей спешно готовил новую армию64) и убеждал венецианцев вновь выступить со своим флотом. Между тем Боемунд перешел в Фессалию, взял Трикалу и осадил Лариссу. Под этим городом его успехи и закончились: Леон Кефала мужественно оборонял город, а войска Алексея своевременно пришли ему на помощь. Боемунд должен был отказаться от продолжения осады и спешно отступить к Адриатике. Все его завоевания были разом потеряны.65) Неблагоприятно для Боемунда сложилась обстановка и в его тылу. Венецианцы весной 1083 г. снова выступили в поход и приблизились к Драчу, где находился гарнизон Боемунда. Простояв некоторое время в порту, венецианский флот направился к Корфу, где и соединился с греческим флотом. Союзники овладели рядом укреплений на этом острове. Боемунд, оставив гарнизоны в занятых ранее эпирских городах, удалился в Италию. Венецианский флот вернулся в лагуны.

Тем временем Роберт преодолел трудности, созданные для него византийской дипломатией: феодалы южной Италии были усмирены, большая армия наемников весной 1084 г. направилась к Риму, откуда Генрих IV поспешил отступить. Роберт овладел «вечным» городом и разграбил его.66) Возвратившийся с Балканского полуострова Боемунд торопил отца продолжать начатое им дело. Роберт приступил к подготовке новой экспедиции. В октябре 1084 г. он и Боемунд смогли снова сесть на корабли и выступить к восточным берегам Адриатики.67)

Армия Роберта, отправившись из Бриндизи, высадилась между Валлоной и Бутринто и здесь соединилась с остатками армии Боемунда. Для Византии опять создалось трудное положение. Но и Венеция не могла допустить торжества норманов. Поэтому она вновь откликнулась на просьбу Алексея о помощи и, снарядив большой флот, в третий раз направила его к спорным [234] берегам. В этом походе сам Доменико Сильвио, кажется, не принимал непосредственного участия.

Венецианский флот первоначально имел значительный успех в районе Корфу.68) На широте Кассиопе в ноябре 1084 г. флот Роберта понес серьезное поражение, и венецианцы уже сообщили о своей победе в Венецию. Однако через несколько дней недалеко от Пассари произошла новая битва, которая закончилась для венецианцев катастрофой. Из общего количества 59 судов разных типов, выступивших из Венеции, было потеряно около 10 больших кораблей, погибли тысячи матросов и солдат.69) Поражение будто бы было вызвано тем, что венецианские корабли были слабо балластированы, а потому и неустойчивы.70) Эта неудача стоила Доменико Сильвио трона: он был низвергнут и удалился в монастырь.71)

Роберту казалось, что наступил благоприятный момент, для того, чтобы разъединить союзников. Он обратился к венецианцам с предложением мира. Однако правящий класс Венеции был настолько серьезно заинтересован в провале норманской затеи, что республика ответила решительным отказом: «Знай, Роберт, что если бы мы даже видели гибель своих жен и детей от твоего меча, — говорили будто бы Роберту венецианцы, — то и тогда мы не отказались бы от союза с самодержцем Алексеем».72) Ответ был совершенно искренним, так как на карту были поставлены самые насущные интересы Венеции, которая уже успела в это время добиться таких уступок со стороны императора Алексея, каких она наверное не смогла бы добиться от Роберта.

Действительно, новый дож Витале Фальеро с необычайной энергией готовился к кампании 1085 г. Пострадавший в ноябре флот был пополнен и в конце 1084 г. уже был готов к действию. Война, таким образом, продолжалась. Венецианцы в новом походе действовали гораздо более счастливо, чем в предыдущую кампанию, они одержали над флотом Роберта значительную победу и, господствуя, таким образом, на море, сделали для Роберта рискованным всякое продвижение вглубь полуострова. Роберт попытался перенести базу своего флота несколько южнее, поручив одному из своих сыновей занять Кефалонию. Это ему удалось, но конец норманской затеи был близок. На Кефалонии Роберт заболел и в июле 1085 г. умер. Его сыновья Рожер и Боемунд поспешили в Италию, чтобы поделить между собою наследство отца. [235]

Первое нападение норманов было отбито. Венеция по праву могла гордиться достигнутым успехом.73) Она избавилась от очень опасного для ее коммерческих интересов соседства; она заполучила от Византии исключительно важные экономические уступки; ее военная мощь должна была отныне внушать к себе уважение со стороны соседей; ее далматинские и истрийские приобретения получали особый смысл и значение. Венеция до конца останется верной этой своей политике по отношению к норманам, она неизменно будет на стороне Византии всякий раз, когда норманские притязания в отношении Восточной империи будут выходить за рамки простого грабительского набега.


43) Schaube, op. cit., p. 41.

44) Anonymi Barensis Annales. Muratori, RIS, v. V, col. 152.

45) Anna Comnena, Alexias, v. I, pp. 50, 58, 69.

46) Danduli Chr., ed. cit., 1. IX, cap. VIII, 6.

47) Anna Comn., op. cit., v. I. pp. 166, 178 ss.

48) При осаде Драча оборону его ведет, между прочим, группа венецианцев (Анна Комнина, т. I, стр. 223), а между тем этот портовый город имел не больше значения для торговых интересов Венеции, чем десятки других.

49) Мы поэтому, только с большими оговорками можем согласиться с акад. Васильевским, который называет Венецию «искренне преданной служительницей Восточной империи» (Труды, т. IV, стр. 26, Союз двух империй).

50) Anna Comnena, v. I, p. 192.

51) Non ignara quidem belli navalis et audax Gens erat haec; illam populosa Venetia misit, Imperii prece, dives opum, diveque virorum... Semper aquis habitant; quas nulla valentior ista Aequoris bellis, ratiumque per aequora ductu. (Guilelmus Apuliensis, op. cit., p. 285).

52) Vir quidem dicens se Michaelem imperatorem fuisse... auxilium sibi dari. Dux eum honorabiliter circa se habens, secum duxit [482] eum usque Salernum. (Romoaldi II Archiepiscopi Salernitani Annales. MGH SS, XIX, p. 408). Anna Comnena, op. cit., v. I, p. 57.

53) Super Constantinopolim ire cupiens. (Rom. Salern. Annales, ed. cit. p. 408).

54) Дата похода определяется различно, и Гфререр, например, называет 1082 г. (цит. соч., стр. 526), ссылаясь на то, что проигранная Алексеем битва происходила в первый год войны и проверка индиктом дает будто бы 1082 год. Это в действительности не так. Анна прямо говорит, что дело было в июне, индикт 4-й, а это не 1082, а 1081-й год (1081 — 312 = 769 : 15 = 51 + 4). Император отправился из Константинополя в августе индикта 4-го и стало быть также в 1081 году. (Анна, цит. изд., т. I, стр. 187, 189).

55) Dalmatiae naves honeri dux elegit aptes, Auxilio sibi quas gens miserat ilia petitas. (Op. cit., p. 282).

56) Anna Comn., op. cit. p. 76.

57) Ibid., v. I, pp. 182 ss.

58) Ibid., pp. 188 ss.

59) Malaterra, ed. cit., col. 583 ss.

60) Anna Comnena, op. cit. v. I, p. 195.

61) Ромоальд Салернский насчитывает в войске Алексея 70 тыс. солдат, а в войске Роберта — только 700 рыцарей (Анналы, цит. изд., стр. 410). Первая цифра, вероятно, преувеличена, вторая же очевидно недостоверна, если только Ромоальд не имеет в виду особо квалифицированную часть войска Роберта. Анна и Малатерра (цит. изд., колонна 584) приписывают поражение тому обстоятельству, что не выдержали натиска норманов дружины англо-саксонских «варягов».

62) Анна говорит только о переходе Пьетро Контарини на сторону врагов (т. I, стр. 288). Рассказ о предательстве Контарини, ненавидевшего дожа Доменико, находится у Вильгельма Апулийского (цит. соч., стр. 288 и след.) и писавшего независимо от него Малатерры (цит. изд., колонна 584).

63) Anna Comn., op. cit., v. I, p. 289.

64) Ibid., pp. 227, 228.

65) Aннa объясняет поражение Боемунда под Лариссой отчасти изменой некоторых феодалов из норманского стана (Анна, цит. изд., т. I, стр. 243), с которыми Алексею удалось вступить и переговоры. Вильгельм Апулийский объясняет неудачу естественными причинами: продовольственными трудностями, потерею лагеря и т.д. (цит. соч., стр. 290 и след).

66) Guilelmi Ар., op. cit., pp. 289, 299.

67) Danduli Chr., col. 249.

68) Anna Comn., ed. cit., v. I, p. 283. Guilel., op. cit , p. 294.

69) Данлоло в общей форме: Venetis multis occisis et captis... classis fugam arripuit... (Dand. Chr., col. 249), Анна говорит о гибели 13 тыс. венецианцев (цит. соч., т. I, стр. 285).

70) Anna Comn., v. I, p. 285.

71) Danduli Chr., col. 249.

72) Anna Comnena, ed. cit., v. I, p. 285.

73) Hам думается все-таки, что Гфререр сильно преувеличивает, когда говорит, что Греческая империя в 1082—1085 гг. была спасена Венецией (цит. соч., стр. 555).

загрузка...
Другие книги по данной тематике

С.Д. Сказкин.
Очерки по истории западно-европейского крестьянства в средние века

Под редакцией Г.Л. Арша.
Краткая история Албании. С древнейших времен до наших дней

И. М. Кулишер.
История экономического быта Западной Европы.Том 1

под ред. А.Н. Чистозвонова.
Социальная природа средневекового бюргерства 13-17 вв.

Жан Ришар.
Латино-Иерусалимское королевство
e-mail: historylib@yandex.ru