Желтый
|
Я белого и красного смешенье,
На ноготки похож мой цвет; Кому везет в любви — тому заботы нет: Ему вполне сгожусь я для ношенья.1 Так что красильщикам едва ли приходит в голову мысль, что для получения зеленого цвета нужно смешать желтую и синюю краски. Зеленый готовят другим способом. Для самой простой окраски используют продукты растительного происхождения: травы (такие как папоротник или подорожник), цветы (например, наперстянку), ветки (например, дрока), листья, (например, ясеня или березы), кору (например, ольхи). Но ни одно из этих красящих веществ не дает насыщенного и устойчивого цвета. Краска не держится, выгорает и даже исчезает с некоторых тканей. Более того, сильная протрава имеет тенденцию портить цвет. Поэтому в зеленый цвет обычно красят рабочую одежду, и в этом случае зеленый — впрочем, как и расхожий синий цвет — часто имеет сероватый оттенок. Иногда, чтобы получить более яркий тон, применяют минеральные красители (зеленые земли, уксуснокислую медь, ярь-медянку), но они едкие — даже вредные — и не дают равномерной окраски2. Технические трудности окрашивания в зеленый цвет объясняют, почему в XVI веке (возможно, с конца XV столетия в Нюрнберге, а также в Эрфурте и в ряде других городов Тюрингии) некоторые красильщики, работающие в различных мастерских, движимые упорством или любопытством, начинают окрашивать ткань в зеленые тона, опуская ее сначала в раствор с вайдой (синий), а затем в раствор с цервой (желтый). Это пока еще не смешение синего с желтым, но это уже двухступенчатая операция, приближающаяся к современным практикам. Мало-помалу ее возьмут на вооружение художники3, а после она приведет к переосмыслению места зеленого цвета в цветовой шкале: теперь он будет помещаться между синим и желтым. Но это произойдет только во второй половине XVII века (с открытиями Ньютона) или в начале века XVIII-гo (с изобретением цветной гравюры Леблоном4). Хотя уже с 1600-х годов некоторые художники и ученые привлекают внимание к тому факту, что зеленый можно получить путем смешивания желтого с синим5, эта практика еще не скоро войдет в обиход живописцев. Даже в середине XVIII века Жан-Батист Удри6 выразил перед Королевской академией живописи и скульптуры свое сожаление по поводу того, что некоторые его коллеги смешивают синий с желтым, чтобы запечатлевать на холсте зеленые пеизажи7. В древних обществах переход от практики (в данном случае — смешивания красящих веществ) к теории (представлению о соседстве зеленого и желтого в концептуальной организации цветов) всегда происходит медленно — из-за ощутимого влияния «авторитетов», традиций, привычек мышления и установившейся системы представлений. В Средние века и даже в XVI столетии профессиональные предписания сильно тормозят распространение новых красильных приемов (которые уже с 1500-х годов описывались в руководствах по красильному делу). Во всех городах Западной Европы специализация красильщика по-прежнему оставалась очень узкой, ориентированной на окрашивание в тона определенной цветовой гаммы или даже на применение конкретного красильного вещества. В одной мастерской едва ли существовала возможность по очереди опустить ткань сначала в раствор с синей, а затем с желтой краской — а если и существовала, то это должно было рассматриваться как мошенничество или откровенное экспериментаторство (а значит, нарушение порядка). Зато та же операция, но в обратном порядке, видимо, была вполне допустима: плохо прокрашенную желтую ткань можно было попытаться спасти, окрасив ее в синий. Но чтобы это осуществить, необходимо было перейти в другую мастерскую, так как чаны с синим раствором и чаны с желтым раствором, как правило, находились в разных местах. Возможно, что поступая именно таким образом, красильщики постепенно научились получать зеленую окраску, сначала окрашивая ткань последовательно в желтый и синий цвет, а затем смешивая желтый и синий красители в одном чане. Как бы то ни было, но неумение добиваться красивых, устойчивых, ярких и сочных зеленых оттенков объясняет, почему с XII века, когда в моду входят синие тона, зеленый исчезает из одежды. По крайней мере, из одежды высших слоев общества. В крестьянской среде, где практикуется «простая окраска», то есть окрашивание опытным путем с применением исключительно местных растений (повсеместно — с помощью папоротника, подорожника и дрока8, в Северной Европе — с помощью березовых листьев) и низкокачественных протрав (вина, урины), зеленый цвет все равно встречается часто — чаще, чем при дворе или в городе. Он может быть как светлым (vert gai), так и темным (vert brun), но обычно выглядит тусклым, бледным, полинявшим. Кроме того, при свете масляных ламп и свечей он приобретает сероватый оттенок, теряя всякую привлекательность. Помимо социальных различий существуют различия географические. К примеру, в Германии, где способы окрашивания были менее консервативными, зеленый цвет в одежде встречался чаще, чем в других странах. Поэтому он уже не вызывает особого удивления, как об этом в 1566 году выразительно пишет выдающийся протестантский ученый Анри Этьен, вернувшийся с франкфуртской ярмарки: «Увидев во Франции знатного человека, нарядившегося в зеленый цвет, решишь, что он слегка не в своем уме; в Германии же в некоторых местах подобное одеяние считается вполне пристойным9». Для ученого-кальвиниста, как и для его единоверцев, зеленый цвет является непристойным, и всякий добропорядочный христианин должен избегать его в своей одежде. Конечно, красный с желтым — еще того хуже, но зеленому в любом случае следует предпочесть черный, серый, синий и белый цвета. С точки зрения Реформации, только в природе зеленый цвет имеет право на существование и может вызывать восхищение. 1 Robertet J. Euvres, ed. M. Zsuppan. Geneve, 1970, epitre 16, p. 139. Еще чаще желтый в средневековой культуре приравнивается к полубелому или белесому. 2 Трудности, связанные с изготовлением и фиксацией зеленой краски, как применительно к красильному делу, так и к живописи, возможно, объясняют тот факт, что этот цвет редко используется в гербах. По крайней мере, в реальных гербах, которые должны иметь материальное воплощение в самых разных техниках и на самых разнообразных носителях. Ведь в гербах литературных и воображаемых, которые существуют даже не будучи не нарисованными (одного описания уже достаточно), индекс частотности зеленого цвета (sinople в терминах геральдики начиная с XV в.) гораздо выше, чем в реальных гербах. Что позволяет авторам задействовать богатую символику зеленого цвета. По этим вопросам см.: Pastoureau М. Traite d’heraldique, op. cit., p. 116-121. 3 Смешивание желтой краски с синей для получения зеленой является одним из важнейших вопросов истории цвета на Западе, который заслуживает особого рассмотрения в специальных научных трудах. 4 Об этом важнейшем изобретении, которое стало поворотным для истории цвета в Европе, см. прекрасный каталог выставки: Anatomie de la couleur. L’invention de Vestampe en couleurs. Paris et Lausanne, 1996; о зеленом цвете, см. p. 91-93. 5 См.: Shapiro А. Е. Artists’ Colors and Newton’s Colors // Isis, vol. 85, 1904, p. 600-630. 6 Французский живописец и гравер (1686-1755). - Прим. ред. 7 Cм. b: Bergeon S. et Martin E. La technique de la peinture frangaise au XVIIе siecle // Techne. La science au service de l’histoire de Part et des civilisations, t. 1, 1994, p. 65-78; об этом см. p. 72. 8 Напомним, что дрок, применяемый, как правило, для окрашивания в желтый, иногда использовался и для получения зеленого цвета. 9 Estienne H. Apologie pour Herodote. Geneve, 1566; nouvelle еd. par P. Ristelhuber, Paris, 1879, t. I, p. 26. |
загрузка...