Захват власти Дарием I
|
В конце Бехистунской надписи (IV, 80—88) даны имена тех, кто вместе с Дарием принимал участие в убийстве Гауматы. «Говорит Дарий царь: вот мужи, которые были со мною, когда я убил мага Гаумату... Эти мужи действовали как мои сторонники: Виндафарна, сын Ваяспары, перс; Отана, сын Тухры, перс; Гаубарува, сын Мардония, перс; Видарна, сын Багабйгны, перс; Багабухша, сын Датувахии, перс; Ардиманиш, сын Вахауки, перс. Говорит Дарий царь: ты, который впоследствии будешь царем, оберегай хорошо род этих мужей».
Об убийстве мага Смердиса более подробно рассказывает Геродот (III, 70), у которого имена заговорщиков, кроме одного, сходятся со списком Бехистунской надписи. У Геродота Ардиманищ вообще не упоминается и вместо него среди заговорщиков выступает Аспатин. Последний, очевидно, был включен Геродотом в список заговорщиков под влиянием того обстоятельства, что он занимал высокое положение при Дарий: он изображен на накширустамских рельефах рядом с троном Дария. В левой руке он держит колчан и лук, в правой — боевой топор. Другое изображение Аспатина, но без надписи сохранилось среди рельефов тронного зала в Персеполе, где он увековечен с коротким мечом,из знатного рода Патейхорейев. Согласно Геродоту (VII, 2,5 и 97), его дочь была женой Дария, а он сам был мужем сестры последнего. При Дарий Гобрий являлся начальником царских копьеносцев и изображен на накширустамском рельефе слева от трона этого царя. Видарна за участие в заговоре получил наследственное наместничество в Армении, которое, судя по Страбону (IX, 14, 15), оставалось за его родом до времен Антиоха Великого. В персепольских документах крепостной стены упоминается несколько лиц с этим именем (в эламской передаче — Митарна). Д. М. Льюис склонен полагать, что Митарна, распоряжавшийся перемещением больших отрядов работников царского хозяйства, по-видимому, был тем же самым лицом, что и Видарна Бехйстунской надписи [270, с. 84, примеч. 14]. Багабухша (Мегабиз), если можно полагаться на «Киропедию» Ксенофонта (VIII, 6, 7), был знатным персом, который еще при Кире II занимал высокое положение. Об Ардиманише нам ничего не известно из других источников, кроме Бехйстунской надписи. Возможно, что он был убит при нападении на Гаумату. Седьмой участник заговора — Дарий, как известно, происходил из рода Ахеменидов [об этих семи персах см. подробно 186; 412, с. 170 и сл.; 111а, с. 91 и сл.]. Таким образом, убийцы Гауматы (во всяком случае, большинство из них)были представителями родовой знати. При этом Дарий сыграл в заговоре отнюдь не ту главную и решающую роль, которую он приписывает себе в Бехйстунской надписи. Согласно Геродоту (III, 67—72), организатором заговора был Отана, который привлек на свою сторону Гобрия. Затем к ним присоединились Интаферн, Мегабиз и остальные. У Помпея Трога ведущим в заговоре также выступает Отана. У Ктесия Дарий при убийстве мага Сфендадата не играет видной роли и в списке заговорщиков его имя стоит на последнем месте. Эсхил убийцей Марда считал Интаферна, который у него назван Артафреном. Сам Дарий в Бехйстунской надписи среди своих соратников на первое место ставит также Интаферна. Насколько можно судить по схолиям к «Персам» Эсхила, Гелл аник также считал Интаферна убийцей Марда. По-видимому, когда Эсхил говорит об убийстве Марда Артафреном вместе с теми людьми, «на кого это дело пало», в число последних следует включить Дария и остальных заговорщиков. Очевидно, в исторической традиции, известной Эсхилу, душой заговора считался Интаферн (др. перс. Виндафарна). Таким образом, за исключением Бехйстунской надписи, тенденциозность которой в данном случае очевидна, ни один источник не считает, что в заговоре против Гауматы Дарий сыграл решающую роль. После убийства Гауматы между заговорщиками начались споры о форме правления, как об этом подробно рассказывает Геродот (III, 80—84). Большинство Современных историков не склонны считать эти споры реальными для Персии VI в. до н. э., полагая, что они являются измышлениями греческих авторов луком и боевым топором. В Персеполе найден также оттиск печати с легендой: «Аспатин, сын Пркшашпы». По-видимому, он был сыном Прексаспа, которого Геродот называет доверенным лицом Камбиза. После смерти Прексаспа Аспатин занял его должность при дворе. По мнению В. Хинца, Аспатин был мидийского происхождения и нес ответственность за гардероб и вооружение Дария [221, с. 270; 224, с. 59]. Но такое мнение о его этническом происхождении может быть и ошибочным, так как оно высказано лишь на том основании, что Аспатин изображен на рельефах, как полагает Хинц, в мидийском костюме. Ктесий в рассказе об убийстве мага значительно отклоняется как от Бехистунской надписи, так и от Геродота. У него в списке заговорщиков правильно даны только три имени, а в остальных случаях он называет имена представителей тех родов, которые занимали важное положение при дворе Артаксеркса II, где он сам пребывал продолжительное время. Источники по-разному освещают обстоятельства убийства Гауматы (Смердиса). Но они единодушны в том отношении, что убийство было совершено в результате неожиданного нападения семи знатных персов. Ктесий (29, 14) добавляет, что к этим семи заговорщикам присоединились Артасир и Багапат, придворные мага Сфендадата (соответствующего Гаумате Бехистунской надписи), которые раньше были советниками Камбиза. Багапат вынес заранее оружие из дворца. Этого никто не заметил, поскольку ключи от дворца находились у него самого. Маг Сфендадат, продолжает Ктесий, оборонялся против заговорщиков с помощью кресла, пока не был убит. По Геродоту (III, 78—79), Смердис и его брат упорно отбивались от заговорщиков, хотя были в невыгодном положении, и, несмотря на явное неравенство сил, ранили двух персов. От рассказа Геродота несколько отличается сообщение Аммиана Марцеллина (XXIII, 6, 36), который пишет о захвате престола семью магами. Остальные источники в описании этих событий следуют за Геродотом. Чрезвычайно важен вопрос, к какой социальной группе принадлежали те шесть человек, которые вместе с Дарием убили Гаумату. Если верить «Киропедии» Ксенофонта (VIII, 3, 21), Интаферн принадлежал к знатному роду, который уже при Кире II стремился к независимому от царской власти положению. Отана, по свидетельству Геродота (III, 2 и 68), происходил из рода Ахеменидов. Он и его род были награждены Дарием обширными землями в Каппадокии. Их резиденцию Газиуру Страбон (XIII, 3, 15) называет древней царской столицей. Род Отаны был связан с персидскими царями путем брачных союзов. Согласно Геродоту (III, 68—69), его сестра Кассандана была женой Кира II, а на его дочери был женат Камбиз. Потомки Отаны получали от царя каждый год мидийские платья и другие ценные подарки. Кроме того, Отана и его род не обязаны были подчиняться царю, если не нарушали при этом персидских законов. Гаубарува (в греческой транскрипции — Гобрий) происходил наподобие софистических дискуссий, которые происходили в Афинах [см., например, 150, т. II, с. 456; 330, т. I, с.2 81; 36, с. 21 и сл,; 34, с. 63]. В частности, по мнению Ф. Гшнитцера, приведенная у Геродота дискуссия о формах правления в Персии основана лишь на греческой традиции и рассчитана на греческих читателей [186, с. 31—35]. Но В. В. Струве поколебал такое мнение, найдя в Накширустамской надписи Дария (надпись «б») отражение (разумеется, косвенное) основных мотивов политической дискуссии, о которой рассказывает Геродот [55, с. 12 и сл.]. А. И. Доватур и И. М. Дьяконов также пришли к выводу, что рассказ Геродота основан на подлинной персидской традиции [20, с. 138 и сл., 195 и сл.; 23, с. 182]. В своих работах последних лет и некоторые западные ученые полагают, что политические споры знатных персов в основе своей отражают исторические факты и вовсе не являются сплошными измышлениями [80; 112; 357]. Если исходить из конкретной исторической ситуации, ничего невозможного в дискуссии о политическом строе нет. При Кире II за родовой знатью был сохранен ряд привилегий. Но при Камбизе наглядно выявились исторически неизбежные тенденции к большей централизации государственной власти, к независимости от родовой знати. При Гаумате борьба между царской властью и родовой знатью продолжалась. Яркое отражение эта борьба нашла в речи Отаны, направленной против монархии. Напомнив своим знатным сообщникам, до какой степени дошел произвол Камбиза, Отана продолжает: «И вы (сами) терпели от бесчинства мага». Это место из труда Геродота (III, 80) не оставляет сомнений относительно того, против кого боролся Гаумата. И когда Геродот пишет, что маг Смердис, став царем, не приглашал к себе знатных персов, здесь следует видеть игнорирование им права представителей родовой знати на беспрепятственный вход к царю. Из речи Отаны мы видим, что во многом действия мага Смердиса не были беспрецедентными, что в определенной мере его политическим предшественником был уже Камбиз. Многозначителен сам факт, что персидская традиция устами Отаны ставит Камбиза в один ряд с магом Смердисом. После свержения Гауматы персидская родовая знать уже не верила в то, что царская власть будет гарантировать ее привилегии, и хотела сосредоточить всю власть в своих руках. Родовая знать стремилась к олигархии. В описании Геродотом политической дискуссии семи заговорщиков, правда, выступает и сторонник демократии в лице Отаны. Но и в этом случае в действительности речь шла о возрождении старой племенной демократии, где в условиях существования общинно-родовых отношений народное собрание неизбежно оказалось бы под влиянием знати. Таким образом, если родовая знать с полным единодушием выступила против ненавистного ей Гауматы, то позднее начались разногласия в ее среде. В конечном итоге, по-видимому, было достигнуто следующее компромиссное решение: 1) один из семи заговорщиков станет по жребию царем; 2) последний будет соблюдать привилегии родовой знати, которые были установлены еще при Кире II; 3) в свою очередь, знать будет поддерживать царя. По Геродоту, кроме Отаны,; все остальные убийцы Смердиса стали претендовать на трон. Отана же, отказавшись от претензий на престол, выговорил для себя и своего рода ряд дополнительных привилегий, которые сохранялись и во времена Геродота. Относительно того, каким образом Дарий стал царем, все античные источники согласны между собой. Здесь сообщение Геродота (III, 85—86) подтверждает и его придирчивый критик Ктесий, Шесть претендентов на трон договорились, что царем станет тот из них, чей жеребец при восходе солнца заржет раньше остальных. В таком выборе царя, засвидетельствованном всеми источниками, кроме Бехистунской надписи, по-видимому, нет ничего невозможного. В другом месте своего труда (III, 83) Геродот пишет, что у персов царь выбирался либо по жребию, либо же по решению персидского народа (очевидно, народного собрания). По утверждению Страбона (XV, 3, 24), семь персидских родов выбрали Дария царем. Как полагает Г. Виденгрен, в древнем Иране цари избирались из определенных родов, и соответствующий рассказ Геродота подтверждается индийскими аналогиями [410, с. 84 и сл.; 409, с. 102 и сл.; см. также 231, с, 250; 317, с. 70; 10, с. 78 и сл.]. О выборе царя знатью говорится и в надписи сасанидского времени из Пайкули. Согласно Геродоту, своеобразная хитрость конюха Ойбара доставила Дарию царскую власть. Дарий стал царем не по праву наследования, а как один из представителей знатных заговорщиков. Правда, он в Бехистунской и других надписях многократно заявляет, что власть принадлежала его роду. Но и в таком случае не Дарий должен был стать царем, а его отец Виштаспа или дед Аршама. Трудно принять часто высказываемое в литературе мнение, что Виштаспа отказался от престола ввиду преклонного возраста [см., например, 303, с. 30; 377, т.. I, с. 160]. Ведь в 522 г. он возглавил подавление восстания в Парфии и Гиркании, и в это время еще жив был его отец Аршама. В 530 г., когда Кир отправился в поход против массагетов, Дарию было около двадцати лет. Следовательно, когда Дарий стал царем, ему было не более 27—28 лет. Поскольку, как это видно из труда Геродота (I, 209), Дарий был старшим сыном Виштаспы, последнему в 522 г. было не более 55 лет, возраст не столь преклонный. Ни один античный автор не говорит ни слова о царском происхождении Дария, а, напротив, все источники настойчиво подчеркивают, что до воцарения он был незначительным по своему положению человеком. Например, согласно Геродоту (III, 139), до захвата престола Дарий «не имел никакого веса». Уже то обстоятельство, что Дарий почти в каждой из своих надписей вынужден был снова и снова повторять, что он законный царь, свидетельствует об острой политической борьбе, которая была сопряжена с его воцарением. Да и сам Дарий везде первым и основным аргументом в пользу того, что он законный царь, выставляет желание Ахурамазды, который «принес царство» ему. Дарий говорит: «Таково было желание Ахурамазды: он выбрал на всей земле меня (как единственного) мужчину (и) сделал царем всей земли» (DSf). Правда, Дарий происходил из царского рода Ахеменидов, но таким же образом к этому роду принадлежал, скажем, Отана, который имел на трон такое же право, как и Дарий. С целью легитимизации своей власти Дарий женился на дочери Кира Атоссе и на всех остальных женщинах из гарема Камбиза, а позднее и Гауматы (до этого Дарий был женат на дочери Гобрия, от которой у него было три сына). Хитрая и властолюбивая Атосса заняла при дворе Дария исключительное положение, став всемогущей. В возвышении Дария она, по-видимому, сыграла не последнюю роль. Большинство представителей знати примирилось с захватом власти Дарием. Но Интаферн вовсе не намерен был отказываться от престола. Геродот (III, 118—119) рассказывает трагическую историю гибели его вместе со всей семьей, после того как он попытался насильственно ворваться в царские покои. Дарий сначала испугался, полагая, что поступок Интаферна свидетельствует о заговоре шести знатных персов. Вызвав каждого из них в отдельности и узнав, что действия Интаферна не согласованы с остальными, Дарий успокоился и только после этого распорядился схватить Интаферна и предать его смертной казни. Он, очевидно, считал, что последний нарушил соглашение, достигнутое между знатью и царем, и поэтому заслуживает сурового наказания. По мнению В. В. Струве, Мегабиз также не примирился с захватом престола Дарием и не отказался от борьбы за него [55, с. 15]...Но, несмотря на стремление отдельных представителей родовой знати путем дворцового переворота захватить престол, который достался Дарию, в целом она была предана ему. Зато иначе отнеслись к захвату Дарием власти подчиненные персам покоренные народы и масса самого персидского народа. В § 14 Бехистунской надписи (I, 67—71) изложена негативная, с точки зрения ее составителя, политика Гауматы и позитивная политика самого Дария. Изучение этого места надписи имеет более чем столетнюю историю. Еще первый исследователь надписи Г. Раулинсон отмечал особую трудность интерпретации данного текста [335, с. 206]. С тех пор иранисты и ассириологи многократно рассматривали его, однако и в настоящее время имеются разногласия в его переводе, не говоря о больших расхождениях в интерпретации. В персидском варианте надписи § 14 сохранился полностью, в эламском — почти полностью, в аккадском текст частично разрушен, а в арамейском сохранились только два термина. Здесь невозможно остановиться на анализе указанного параграфа, ограничимся лишь его переводом [см. литературу: 27, с. 368—372; 18, с. 204—217; см. также 9, с. 110; 217, с. 234; 253, с. 37 и сл.; 356, с. 57; 224, с. 52 и сл.]. В персидском варианте надписи Дарий говорит: «Царство, которое было отнято у нашего рода, я вернул, как было прежде. Святилища, которые маг Гаумата разрушил, я восстановил. Я вернул (принадлежащие) народу- войску поля и скот и рабов и хозяйства, которых его лишил маг Гаумата. Я поставил страну, и Персию, и Мидию, и другие страны, как прежде. Я вернул обратно то, что было отнято. Я это сделал милостью Ахурамазды. Я добился того, чтобы восстановить наш дом на его прежнем месте. Я милостью Ахурамазды добился, чтобы маг Гаумата не захватил наш дом». Согласно эламскому варианту, Дарий «восстановил принадлежащие народу пастбища (?) и скот и работников и хозяйства...». В арамейском варианте сохранились только слова, которые переводятся «их имущество и их дома». Судя по новому изданию аккадского варианта Бехистунской надписи, подготовленному по ранее не публиковавшемуся эстампажу Дж. Камерона, в соответствующем месте говорится: «Я отдал народу-войску (крупный рогатый скот, овец, поля, наемных работников, наделы) лука69, которых этот маг Гаумата лишил его» [BID, стк. 26]. В угловых скобках даны слова, аккадские корреляты которых сохранились плохо и не поддаются бесспорному чтению. Если новое чтение интересующего нас места в аккадском варианте надписи подтвердится, очевидно, надо полагать, что в данном случае вавилонский переводчик дал несколько иную трактовку событий по сравнению с персидским и эламским вариантами. Однако, если у народа или войска можно отобрать скот и поля, непонятно, каким образом можно лишить людей наемных работников, которые работали добровольно по контракту и за плату. Конечно, воинов можно лишить их повинностных наделов, но опять-таки непонятно, ради каких целей Гаумата стал бы проводить такую политику в Вавилонии в течение своего кратковременного правления. Во всяком случае, из арамейского варианта совершенно ясно, что, согласно надписи, Гаумата отобрал у «народа» его движимое имущество и дома, а Дарий вернул все это обратно. Дальнейшие находки и исследования могут дополнить и конкретизировать этот вывод, однако вряд ли он будет поколеблен. Возникает вопрос: кому Дарий вернул имущество, ранее отнятое Гауматой? Было бы неверно видеть в Гаумате какого-то революционера, предшественника вождя восставшего народа в сасанидском Иране Маздака, борца за интересы угнетенных низов, врага феодальной собственности и самого Ахеменидского государства, как это полагают Э. Херцфельд, Ф. В. Кёниг и некоторые другие исследователи. По их мнению, во время правления Гауматы в Персидской державе царили «хаос, смерть и кулачное право», так как Гаумата, чтобы привлечь на свою сторону низшие классы общества, стремился к радикальному переустройству старого социального порядка. Указанные ученые считают, что § 14 Бехистунской надписи и сообщение Геродота об отмене податей и военной повинности свидетельствуют об изъятии Гауматой у знати (так эти ученые переводят слово kâra) земли и феодальной свиты, а также об отмене натуральны податей скотом, вином, зерном и т. д. феодалам со стороны крепостных крестьян [208, с. 138 и сл.; 210, с. 52; 212, т. I, с. 209; 256, с. 52 и сл., 71 и сл.; 239, с. 43, 48 и 166]. По мнению Херцфельда, во время восстаний в 522—521 гг. простой народ не играл никакой роли и был только пассивным зрителем. Не только в Персии, но и в Вавилонии, пишет Херцфельд, не народ восставал против Дария, а войско и знать [203, с. 34 и сл.]. Но возникает вопрос, кто поддерживал Дария, если народ не имел никакого значения, а войско и знать восстали против него? Если Гаумата выступал в защиту угнетенных низов и против феодалов, почему последние тем не менее восставали против Дария, врага Гауматы? В действительности же слово kära является общим термином, который охватывал не только знать, но также земледельцев-общинников и рядовых воинов, т. е. всех свободных членов общества, в котором родо-племенные отношения имели большое значение70. Поэтому трудно согласиться и с теми исследователями, которые, понимая под kära только крестьянские массы, считают, что Гаумата отбирал у персидских крестьян их имущество, а Дарий вернул обратно это имущество. По мнению этих ученых, Гаумата в интересах знати и мидийского жречества предпринял поход против персидского народа, разрушая его храмы, отбирая пастбища и стада, грабя жилища, отнимая у общинников их жен и детей, чтобы заставить их работать в царском хозяйстве [200, с. 42; 164, с. 37; 198, с. 443; 251, с. XL; 66, с. 31 и сл.; 67, с. 521]. Некоторые историки причину переворота Гауматы ищут в религиозной борьбе между персами и мидийскими магами, считая этот переворот выражением строптивости враждебного зороастризму жречества, достойно наказанной Дарием, который, по их мнению, был учеником Заратуштры [98, с. 821; 200, с. 3 и сл.; 383, с. 392; 204, с. 1—11]. Основанием для такого мнения отчасти послужило предположение, что ахеменидские цари носили два имени, одно из которых было религиозное, а другое — тронное. Поскольку в зороастрийском сочинении «Бундахишн» и в Яште 13 Авесты упоминается Спантадата, сын Виштаспы (покровителя Заратуштры), указанные исследователи отождествляют его с Дарием, считая это религиозным именем последнего, которое он носил как «маздаясниец». Эти же авторы считают, что маг Сфендадат в рассказе Ктесия — на самом деле Дарий, которого греческий историк по ошибке назвал магом [228, с. 187 и сл.; 234, с. 59; 256, с. 278, 334; 212,: т. I, с. 95]. Но в пользу такого предположения трудно привести сколько-нибудь убедительные доводы71. Если принять распространенное мнение, что Гаумата преследовал религиозные обычаи и разрушал социальные институты страны, а Дарий восстанавливал их, нам станет непонятной даже официальная ведсия этих событий, изложенная в Бехистунской надписи. В ней совершенно недвусмысленно говорится, что после переворота Гауматы «весь народ мятежным стал по отношению к Камбизу, на его (т. е. Гауматы) сторону перешел — и Персия, и Мидия, и другие страны». Если Дарий возвратил персидским общинникам имущество, будто бы отнятое Гауматой, непонятно, почему такое благодеяние было встречено восстанием против него. Мы не должны удивляться, что составитель Бехистунской надписи при рассказе о негативных мероприятиях Гауматы и собственных позитивных прибегает к общим выражениям, не поясняя конкретно, против кого выступал Гаумата и какой социальной группе вернул Дарий имущество, отнятое его врагом. Вместо ясного ответа на этот кардинальный вопрос Бехистунская надпись изображает Дария защитником народа вообще, а не какого-либо его социального слоя. Дарий претендует на то, что он положил конец анархии политической, социальной и религиозной и установил справедливые принципы государственного управления. Как отмечает И. М. Дьяконов, от реформ Гауматы пострадали представители родовой знати [21, с. 433]. Именно у последней Гаумата отбирал имущество, хотя Бехистунская надпись изображает его врагом не одной только знати, а народа вообще. Персидские общинники поддерживали Гаумату, поскольку его реформы были в интересах большинства народа, так как уничтожение привилегий родовой знати вело к освобождению народных масс от засилья этой знати. 69Наделы, которые ахеменидская администрация жаловала воинам за несение службы в качестве лучников. 70Г. Виденгрен со ссылкой на мнение В. Эйлерса, высказанное на конгрессе немецких востоковедов, полагает, что kära- персидское соответствие мидийскому слову späda- [408, с. 533]. Однако, на наш взгляд, разница между этими терминами вовсе не диалектная: späda — профессиональное войско, a kära — ополчение. Заслуживает внимания в этой связи, что среди иранских языков известен по крайней мере один, в котором представлены рефлексы как др.- иранского kära-, так и späda-. Это согдийский, в котором sp'd — «войско», «армия», k'r (kär) —«народ» (указано В. А. Лившицем). 71Некоторые ахеменидские цари после коронации действительно принимали тронные имена. Р. Шмитт недавно рассмотрел все такие случаи. Иосиф Флавий (Ant. Jud. XI, 6, 1) пишет, что, «когда умер Ксеркс, царская власть перешла к его сыну Киру, которого греки называют Артаксерксом» (имеется в виду Артаксеркс I). Согласно Ктесию (Pers. XV, 50, 55), сатрап Гиркании Ох (др.- перс. Вахаука) стал царствовать под именем Дария II, а Арсак (по другому варианту — Арсес) при вступлении на престол принял имя Артаксеркса II. Это подтверждается и вавилонскими текстами. В LBAT, 1426 упоминается «Умакуш, называемый Дарием». В датировочной части вавилонского астрономического текста LBAT, 162 говорится об «[Ар]шу, называемом Артакшатсу», т. е. Артаксерксе II. Диодор Сицилийский (XV, 93, 1) пишет, что Ох при вступлении на престол принял имя Артаксеркса III. В вавилонских астрономических текстах (LBAT, 1394 и др.) о нем сказано: «Умакуш (т. е. Вахаука/Ох), называемый Артакшатсу». Как видно из труда Курция Руфа (IV, 1, 10), Дарий III до своего воцарения назывался каким-то другим именем. Судя по тем же астрономическим табличкам (LBAT, 193+194), до вступления на трон он носил имя Арташат («Арташат, называемый Дарием царем»). В этой связи Р. Шмитт правильно отмечает, что вопреки Юстину (X, 3, 3—5) Кодоман — прозвище, à не собственное имя его. Наконец, как известно, сатрап Бактрии Бесс объявил себя царем под именем Артаксеркса IV. Исходя из всех этих данных, Р. Шмитт приходит к следующим выводам: принятие персидскими царями тронных имен хорошо засвидетельствовано для периода от Артаксеркса I до Дария III; хотя у нас нет сведений относительно изменения имен при восшествии на престол для более раннего времени, естественно будет предположить, что имена Дария I и Ксеркса также были тронными; по всей вероятности, обычай принимать тронные имена восходит к Дарию I [359а, с. 92—93]. Такое мнение, пожалуй, является несколько категоричным. Прежде всего нет каких-либо данных о том, что имена Дария I и Ксеркса действительно были тронными. Ксерксу наследовал его сын Артаксеркс I, которого, если верить Иосифу Флавию, звали Киром. Трудно сказать, какими источниками в данном случае пользовался Иосиф Флавий, Как известно, в основном его источиками служили библейские произведения, в которых ахеменидская хронология часто ненадежна. Во всяком случае, более информированные в персидских делах, чем Иосиф Флавий, греческие авторы, которые к тому же были современниками Ахеменидов, не говорят, что Артаксеркс I до вступления на престол носил имя Кир. Принятие Дарием II, Артаксерксом III, Дарием III и Бессом тронных имен можно объяснить исключительными обстоятельствами, а не тем, что каждый царь при коронации должен был выбрать себе новое имя [ср. 199, с. 64]. Никто их них не был законным наследником престола: Дарий II был сыном вавилонской наложницы, Артаксеркс III — младши из детей царской семьи, а Бесс и Дарий III—лишь дальними родственниками ахеменидских правителей. Правда, Артаксеркс II, котдрый был законным наследников престола, как говорилось выше, до коронации носил другое имя. Возможно, издание в будущем обширной коллекции вавилонских астрономических текстов, хранящихся в Британском музее, внесет ясность в этот вопрос, поскольку их датировочные формулы дают много сведений о правлении персидских царей [см. пока предварительное исследование А. Сакса: 343а, с. 129 и сл.]. |
загрузка...