Эта книга находится в разделах

Список книг по данной тематике

Реклама

М.А. Дандамаев.   Политическая история Ахеменидской державы

Восстания в Персии и других странах

Сразу после захвата власти Дарием против него восстали эламиты и вавилоняне [о хронологии этих восстаний см. 110а, с. 113 и сл.]. Восстание в Эламе, по-видимому, еще не охватило широких масс населения и поэтому было легко подавлено. Дарий заявляет в Бехистунской надписи (I, 72 и сл.): «После того как я убил мага Гаумату, один человек по имени Лесина, сын Упадармы, восстал в Эламе. Он так говорил народу: ,,Я — царь в Эламе". Затем эламиты стали мятежниками и перешли к Лесине. Он стал царем в Эламе... Затем я послал гонца72 в Элам. Лесина был приведен связанным ко мне, и я казнил его».

Но восстание в Вавилонии, центре державы, было очень опасным Геродот (III, 150) пишет, что вавилоняне восстали против Дария сразу после того, как он сверг Смердиса. Если верить персидскому и эламскому вариантам Бехистунской надписи, некий Нидинту-Бел, сын Айнайра, объявил себя сыном последнего вавилонского царя Набонида и стал править, под именем Навуходоносора (III). Не исключено, что он действительно был сыном Набонида, после пленения которого прошло всего 17 лет. На Бехистунском рельефе Нидинту-Бел изображен пожилым человеком. Не лишено интереса и то, что Дарий после захвата Нидинту-Бела в плен не выставил его напоказ народу, как он обычно поступал с самозванцами, выдававшими себя за представителей древних династий.

Однако неожиданные сведения о Нидинту-Беле содержит новое издание аккадского варианта Бехистунской надписи. Там (стк. 31) о нем говорится следующее: «Нидинту-Бел, сын Кинзера [...], zazakku»73. Издатель аккадского варианта Э. Фойгтлендер пишет, что в эламском слово Шпага (ср. ainaira персидского варианта) было профессиональным обозначением [BID, с. 20]. Непонятно только, почему в двух последних случаях ясно говорится, что Айнайра был отцом Нидинту-Бела.

По словам Дария, «весь вавилонский народ перешел к Нидинту-Белу, Вавилон стал мятежным, он захватил царство». Уже 3 октября 522 г. Нидинту-Бел был признан царем, как об этом свидетельствует один документ из Сиппара [NbK, 1]. Другие датированные по его правлению документы происходят из Вавилона и Борсиппы, в них он носит титул «царя Вавилона, царя стран».

Дарий лично возглавил поход против восставших. Первая битва произошла 13 декабря 522 г. у реки Тигр. В персидском и эламском вариантах Бехистунской надписи (I, 84 и ел.) говорится: «Войско Нидинту-Бела занимало Тигр... Река была судоходна. После этого я посадил войско на бурдюки, других — на верблюдов, а для остальных достал лошадей. Ахурамазда оказал мне помощь. Милостью Ахурамазды мы перешли Тигр. Там я наголову разбил войско Нидинту-Бела». Аккадский вариант надписи, как показало новое издание, и здесь содержит интересное расхождение: «Я погрузил войско на кожаные лодки. Вместе с конями (и) верблюдами мы перешли Тигр» (стк. 35). Другими словами, конница также была доставлена на другой берег реки на лодках. Очевидно, редакторы персидского и эламского вариантов недостаточно ясно представляли ход военных действий в Вавилонии и считали, что часть войска переправилась через реку на конях и верблюдах.

Через 5 дней, 18 декабря, Дарий одержал новую победу в местности Зазана у Евфрата. Часть вавилонского войска «была брошена в воду, (и) вода унесла ее» [Beh. I, 91—92]. В отличие от персидского и эламского текстов вавилонский (стк. 38), подводя итоги похода Дария против Вавилонии, говорит: «Всех их (т. е. сторонников Нидинту-Бела) мы убили и никого не стали брать в плен».

Нидинту-Бел «с немногими всадниками» бежал в Вавилон. Но вскоре город был взят персами. В конце сообщения о подавлений мятежа Нидинту-Бела в персидском и эламском вариантах надписи
говорится: «Затем я казнил этого Нидинту-Бела в Вавилоне». Вавилонская версия (стк. 40) здесь более пространна: «Затем в Вавилоне я посадил на кол этого Нидинту-Бела и мужей, которые были с ним. Я казнил всего 49 человек. Вот что я сделал в Вавилонии».

Пока Дарий был занят карательными действиями в Вавилонии и затем около трех месяцев, до начала февраля 521 г., по-видимому, жил во дворце Навуходоносора II в Вавилоне, к нему стали прибывать гонцы со всех концов государства с тревожными сообщениями. Против Дария восстали Персия, Мидия, Элам, Маргиана, Парфия, Саттагидия, сакские племена Средней Азии и Египет. Началась долгая и ожесточенная борьба за восстановление державы Ахеменидов в ее
прежних границах.

Наиболее массовым было восстание в Маргиане. Дарий в Бехистунской надписи (III, 10—19) сообщает следующее: «Страна Маргиана стала мятежной. Одного человека по имени Фрада, маргианца, они сделали (своим) вождем (в эламском и вавилонском вариантах он назван царем). После этого я послал (гонца) к персу по имени Дадаршиш, моему слуге, сатрапу в Бактрии, (и) сказал ему так: „Иди, разбей войско, которое не называет себя моим". Затем Дадаршиш отправился с войском (и) дал бой маргианцам». Решающее сражение произошло 10 декабря 522 г., и маргианцы потерпели поражение74. Затем последовала резня, в которой было убито 55 243 и взято в плен 6972 человека из числа восставших75. Уже одни эти цифры свидетельствуют о том, что восстание маргианцев было одним из самых крупных народных движений древности. Ю. Юнге полагал, что цифра 55 243 погибших для такой маленькой страны, как Маргиана, невероятно велика и что в эту цифру включены и потери сакских племен, которые приняли широкое участие в восстании [239, с. 182].Но В. М. Массой считает, что, судя по археологическим данным, древнемаргианские оазисы были густо населены. После подавления восстания жизнь в Маргиане пришла в запустение и земледельческие оазисы на трех протоках Мургаба были заброшены [39, с. 142 и сл.]. Возможно, что часть пленных маргианцев позднее была продана. Например, в 512 г. в вавилонском городе Сиппар была продана в рабство одна «бактрийка» [Pinches, RP IV, с. 104] (после подавления восстания Маргиана была присоединена к Бактрии).

Тем временем в самой Персии некий Вахьяздата выступил соперником Дария под именем сына Кира Бардии и нашел среди народа большую поддержку. Ему удалось также захватить восточно-иранские области вплоть до Арахосии.

Бехистунская надпись не дает точной даты начала восстания Вахьяздаты, но, как видно из этого источника, персы восстали между октябрем и декабрем 522 г., когда основные силы Дария находились в Вавилонии. Ко второй половине декабря 522 г. восстание приняло такой широкий размах, что войска Вахьяздаты вели борьбу в отдаленной от Персии на сотни километров Арахосии.

29 декабря 522 г. у крепости Капишаканиш в Арахосии войска Вахьяздаты вступили в бой с армией Дария, которой командовал перс Вивана. Эта битва, в которой погибло 303 сторонника Вахьяздаты, не принесла решающей победы ни одной из сторон, несмотря на утверждение Бехистунской надписи о полном разгроме мятежников. Вивана нанес окончательное поражение противнику лишь 21 февраля 521 г. в области Гандутава в Арахосии, причем в битве погибло 4579 восставших. «Затем человек, который был начальником войска, посланного Вахьяздатой против Виваны, бежал с немногими всадниками. Он прибыл в крепость Аршада в Арахосии. После этого Вивана с войском двинулся по егс следам, захватили его и людей, которые были его виднейшими последователями, (и) казнил (их)» [Beh. Ill, 69—75].

Но в самой Персии Вахьяздата все еще оставался хозяином положения. 25 мая 521 г. восставшие дали бой у города Раха в Персии войскам Дария, во главе которых стоял полководец Артавардия. В этой битве Вахьяздата потерял убитыми 4404 человека. Но, несмотря на обычное заявление Дария о своей победе, эта битва оказалась безрезультатной, и Артавардия одержал решающую победу у горы Парга в Персии лишь 16 июля 521 г. 6246 восставших погибло в этой битве и 4464 было взято в плен. В плен попал и сам Вахьяздата. Вместе с 52 своими ближайшими приверженцами он был посажен на кол в городе Увадачайя76 в Персии. Таким образом, это восстание, которое началось приблизительно одновременно с двумя другими крупными народными движениями (в Маргиане и Мидии), оказалось продолжительнее их и я было подавлено лишь через восемь месяцев.

В научной литературе распространено мнение, согласно которому персы в самые трудные для Дария времена оставались верными ему и тем самым сделали возможной его победу, Вахьяздата же опирался на утиев и другие кочевые племена, за что последние позднее были исключены из состава Персии и обложены податями [277, с. 30; 330, т. I, с. 201 и сл.; т. II, с. 52; 239, с. 173, примеч. 38]. Мнение это аргументируется следующим образом: в Бехистунской надписи сказано, что Вахьяздата до своего восстания жил в области Яутия в Персии. А у Геродота (III, 93) говорится, что утии наряду с сагартиями, миками и рядом других племен входили в 14-й податной округ Ахеменидской державы. Отсюда делается вывод, что до восстания Вахьяздаты утии входили в Персию, а затем были выделены из нее за свой мятеж.

Однако предположение, что только утии поддерживали Вахьяздату, находится в противоречии с данными Бехистунской надписи. «Вахьяздата жил в городе Тарава77, в области Яутия в Персии. Он вторым восстал в области Яутия в Персии... затем персидский народ... стал мятежным, перешел к Вахьяздате. Он стал царем в Персии... сделал мятежной Персию» (III, 22 и сл.). Когда полководец Дария Артавардия прибыл в Персию, Вахьяздата «отправился с войском к городу Раха в Персии», чтобы дать бой (III, 41 и сл.). Затем Вахьяздата отправился в Пайшияуваду, где За год до этого восстал Гаумата, «взял оттуда войско (и) снова отправился, чтобы сразиться с Артавардией» (III, 42—44). И в заключение своего сообщения о подавлении восстания Вахьяздаты Дарий заявляет: «Вот что мною сделано в Персии» (III, 53). Приведенные места не оставляют сомнений в том, что восстание Вахьяздаты рассматривается в Бехистунской надписи как мятеж, происходивший именно в Персии.

В Бехистунской надписи особо отмечаются случаи, когда это восстание выходило за пределы Персии. Вахьяздате удалось установить свой контроль не только в Персии, но также в Кармании, Дрангиане, Гедросии, в некоторых частях Мидии, Арахосии и Саттагидии.

Относительно восстания Вахьяздаты персидская и эламская версии Бехистунской надписи (III, 21 и сл.), в частности, сообщают следующее: «Затем персидский народ-войско, который находился по (своим) домам и (который) прежде пришел из Яды, стал мятежным (и) перешел к Вахьяздате». Вавилонский текст (стк. 72) содержит здесь следующую фразу: «Затем персидский народ, сколько его было во дворце Вавилона (и который) прежде из Аншана ко мне прибыл, возмутился против меня и перешел на сторону Вахьяздаты». Однако, если это чтение верно, возникает вопрос, как персидское войско, будучи в вавилонском дворце, могло примкнуть к восставшим, находившимся в Персии. Далее Дарий заявляет в персидском варианте (III, 28—29): «Затем я послал (против Вахьяздаты) персидское и мидийское войско, которое находилось при мне». В эламском тексте говорится: «Затем я послал немногое персидское войско, которое находилось во дворце (?) и которое не отпало от меня, и мидийское войско, которое было при мне». Вавилонский же текст (стк. 72—73) здесь сообщает: «Затем я послал в Персию другое небольшое персидское войско, которое не восстало против меня, и мидийское войско, которое (было) при мне». При описании восстания Вахьяздаты в различных вариантах надписи имеются и другие расхождения. Например, в персидском варианте область Гандутава, где произошла одна из битв между приверженцами Вахьяздаты и войском Дария, не локализована. Согласно эламскому тексту, она была расположена в Арахосии, но вавилонский вариант (стк. 81) помещает ее в Саттагидии. В конце отчета о подавлении охватившего многие районы восстания Вахьяздаты в персидском и эламском текстах Дарий подводит итог: «Вот что сделано мною в Арахосии», в вавилонском же сказано: «Это — то, что я сделал в Саттагидии и Арахосии».

Во всяком случае, персидский народ оказал большую поддержку Вахьяздате. А. Т. Олмстед пишет, что Вахьяздата не был «арийцем», так как на Бехистунском рельефе он изображен с низким, плоским носом, круглой головой и безбородым подбородком [312, с. 111]. Однако Бехистунская надпись (см. аккадский вариант, стк. 71) ясно указывает, что он был персом78, и само имя его также имеет хорошую персидскую этимологию («созданный наилучшими богами» — указано В. А. Лившицем). По-видимому, Вахьяздата в какой-то степени принял политическую программу своего предшественника Гауматы, поскольку оба они выступали под именем Бардии.

Что же касается утиев, нам неизвестно, принимали они участие в восстании Вахьяздаты или нет. Согласно Бехистунской надписи, он жил в области Яутия до своего восстания, но, по видимому, поднял, мятеж в городе Увадачайя, где и был казнен. Естественно, в чужом городе легче было выдавать себя за сына Кира, чем на своей родине, где его все знали. Кроме того, само отождествление Яутии с утиями спорно. По мнению Э. А. Грантовского, это отождествление лишено оснований, утии вообще не были иранским племенем, а в Яутии жило иранское население [16, с. 239 и сл.]. Э. Херцфельд также полагает, что утии не были иранцами [214, с. 301].

Подавление восстания Вахьяздаты было крупной победой Дария, так как теперь вся Персия оказалась в его руках. Но в других странах продолжались мятежи. Некий перс по имени Мартия, сын Чичихриша, ранее проживавший в местности Куганака в Персии, восстал в Эламе и говорил народу: «Я — Иманиш79, царь в Эламе». По словам Дария, поскольку QH находился недалеко от Элама, когда там вспыхнуло восстание, эламиты испугались, «схватили Мартию, который был у них главой, и убили его» [Beh. 11,11 — 13].

К тому времени, когда власть Дария в Эламе была вновь восстановлена, почти вся Мидия оказалась в руках Фравартиша, который выступил под именем Хшатрита из древнего рода мидийского царя Киаксара. Фравартишу удалось установить свой контроль кроме Мидии также на территории бывшей Ассирии, в Армении, Парфии и Гиркании. Вопреки мнению некоторых исследователей, считающих восстание Фравартиша мятежом мидийской знати, оно было массовым народным движением [21, с. 436—440]. Согласно Бехистунской надписи (II, 17 и сл.), «мидийский народ, который находился по (своим) домам, восстал против меня (т. е. Дария) и перешел к этому Фравартишу. Он стал царем в Мидии».

Дарий послал против восставших своего полководца Видарну: «После этого Видарна отправился с войском. Когда прибыл в Мидию, у города Маруш в Мидии он дал битву мидийцам. Тот, который был главой у мидийцев, в это время там не находился» [Beh. II, 23—24]. Эта битва произошла 12 января 521 г. По словам Дария, его «войско наголову разбило мятежное войско», убив 3827 человек и захватив в плен 4329. Однако в действительности битва окончилась безрезультатно, так как Видарна в течение нескольких месяце воздерживался от дальнейших военных действий, пока Дарий не прибыл с основными силами из Вавилона в Мидию. Относительно этого в персидском варианте Бехистунской надписи (II, 27—29) Дарий заявляет: «После этого мое войско ждало меня в области Кампанда в Мидии, пока я не прибыл в Мидию». В соответствующем месте эламского текста говорится: «После этого мое войско бездействовало, дожидаясь меня в области Кампанда в Мидии, пока я не прибыл в Мидию». Вавилонский вариант (стк. 47) здесь содержит следующее сообщение: «Затем Видарна не предпринял другого похода против Мидии. В городе Кампанда, который в Мидии, они дожидались меня, пока я не прибыл в Мидию. Затем они прибыли ко мне в Экбатаны».

Дарий решил сам возглавить подавление опасного мятежа в Мидии. Тем временем мидийские воины, оставшиеся верными Дарию, были посланы в Персию для борьбы с Вахьяздатой.

7 мая 521 г. произошел решающий бой у местности Кундурущ в Мидии, в котором восставшие потерпели поражение 34 425 мидиицев погибло в этой битве и 18 000 попало в плен.

Но Фравартишу с частью своих приверженцев удалось бежать в область Para на крайнем востоке Мидии. Однако в июне того же года он был схвачен и приведен к Дарию, который сам жестоко расправился с ним, отрезав ему нос, уши, язык и выколов один глаз. После этого закованного в кандалы Фравартиша отвезли в Экбатаны и посадили там на кол. Туда же были доставлены ближайшие приверженцы Фравартиша и заключены в крепость, а затем с них содрали кожу и, набив соломой, вывесили на крепостной стене. Жестокость расправы с вождями восставших и полное деталей описание их казни, а также огромное число погибших и попавших в плен мидиицев свидетельствуют о том, что это восстание было одним из самых крупных и опасных для Дария. Об этом же говорит и тот факт, что из всех многочисленных мятежей, вспыхнувших в начале царствования Дария, Геродоту (I, 130) стало известно лишь о восстаниях в Мидии и Вавилонии. После подавления восстания, которое продолжалось более семи месяцев, Мидия начала постепенно терять свое положение привилегированной сатрапии.

С восстанием Фравартиша было связано и выступление жителей страны Сагартия в Западной Мидии и на бывших ассирийских землях с центром в Арбеле (Зикирту ассирийских источников [16, с. 250 и сл.; 214, с. 301; 299, с. 364]; иногда Сагартию локализуют к востоку от Мидии, но в Бехистунской надписи речь идет о восстании в области с центром Арбела). По словам Дария, «один человек по имени Чиссатахма, сагартиец, стал мятежником по отношению ко мне. Он народу так говорил: „Я — царь в Сагартии, из рода Киаксара". После этого я послал персидское и мидийское войско. Их начальником я сделал мидийца по имени Тахмаспада, моего слугу... Затем Тахмаспада отправился с войском и дал сражение Чисеатахме. Ахурамазда оказал мне помощь. Милостью Ахурамазды мое войско разбило мятежное войско, захватило Чиссатахму (и) привело (его) ко мне. Затем я отрезал ему нос и уши и выколол ему один глаз. Его держали связанным у моих ворот, и весь народ видел его. Затем я посадил его на кол в Арбеле... Вот что мною сделано в Мидии» [Beh. II, 78—92].

Тем временем Виштаспа, отец Дария, который был наместником Парфии и Гиркании, составляющих одну сатрапию, в течение многих месяцев уклонялся от сражений с восставшими в этих странах, которые выступили на стороне Фравартиша. Дарий сообщает: «Парфия и Гиркания подняли мятеж против меня и перешли на сторону Фравартиша. Мой отец Виштаспа был в Парфии. Народ его покинул (и стал) мятежным» [Beh. II, 92—98]. Битва в местности Вишпаузатиш в Парфии 8 марта 521 г. не принесла победы ни одной из сторон, несмотря на заверения Дария о полной победе его войска над мятежниками. Но в этой битве погибло 6346 мятежников и 4336 было захвачено в плен. Виштаспа стал дожидаться помощи со стороны Дария, которая прибыла лишь через три месяца, летом 521 г. 12 июля 521 г. в местности Патиграбана в Парфии восставшие были разгромлены, потеряв 6570 человек убитыми и 4192 пленными. 80 человек из них во главе с вождем восставших (его имя в надписи не приводится) были казнены.

Много хлопот причинило Дарию и восстание в Армении, где полководцы Дария, армянин Дадаршиш и перс Ваумиса, безуспешно пытались усмирить мятежников. Крупное сражение произошло еще 31 декабря 522 г. в местности Изала, на бывшей ассирийской территории, где восставшие также установили свой контроль. Армия Дария, по-видимому, потерпела поражение, хотя Бехистунская надпись утверждает, что мятежники были разбиты наголову. После этого полководцы Дария уклонялись от активных военных действий до 21 мая 521 г., когда они приняли бой у местности Зузахия в Армении. Через шесть дней у крепости Тигра в Армении произошла новая битва. Но сломить упорство восставших армян все еще не удавалось. Поэтому на помощь войску, которым командовали Ваумиса и Дадаршиш, Дарий направил новые отряды. 21 июня 521 г. около горы Уяма армяне потерпели поражение от войска Дадаршиша, а в конце июня того же года Ваумиса одержал победу над ними в местности Аутиара. Армения была покорена после семи месяцев борьбы, при этом восставшие в пяти сражениях потеряли убитыми 5097 человек, 2203 было взято в плен.

О характере восстания в Армении ученые высказывали различные мнения. В. В. Струве полагал, что восставшими были не армяне, а вторгшиеся в их страну скифские племена. И. М. Дьяконов, наоборот, считает, что это было восстание армян. Наконец, по мнению Г. А. Капанцяна, мятеж в Армении был движением племен хайев [54, с. 31 и сл.; 21, с. 359; 30, с. 155 и сл.]. Причиной столь больших расхождений между учеными является то, что Бехистунская надпись не называет восставшие племена по имени и не указывает, кто был их вождем. Однако продолжительная и упорная борьба восставших свидетельствует о том, что это движение пользовалось большой поддержкой местного населения, т. е. армян. Поскольку Бехистунская надпись указывает, что Армения была охвачена мятежом, вероятно, составитель этой надписи не видел необходимости особо отмечать племенную принадлежность мятежников, полагая, что это и так ясно.

Пока Дарий был занят подавлением волнений в Армении и других странах, вавилоняне сделали новую попытку добиться независимости. Теперь во главе восстания стоял Араха, сын Халдиты, который выдавал себя за Навуходоносора (IV), сына Набонида. В персидском и эламском текстах Бехистунской надписи он назван армянином, а в аккадском — урартом. В персидском варианте (III, 83 и сл.) говорится: «Из области Дубала он так обманывал народ», затем: «вавилонский народ. . . перешел на сторону того Арахи. Он захватил Вавилон и стал царем в Вавйлоне». Эламский текст уточняет, что Дубала — город в Вавилонии. Вместо упоминания этого города в вавилонском варианте (стк. 85) совершенно неожиданно говорится, что Араха «восстал в (городе) по названию Ур в Вавилонии».

Начиная с 16 августа 521 г. вавилонские документы датированы первым годом царствования Навуходоносора (IV). Ему удалось захватить всю страну, как об этом свидетельствуют контракты из Вавилона, Сиппара и Борсиппы на севере и Урука на юге [ср. 110, с. 151 и сл.; к приведенным так текстам следует добавить NbK, 13; YOS, 17, 301 и 302].

Трудно согласиться с мнением К. Галлинга, что в восстании Арахи и в предшествовавшем ему мятеже Нидинту-Бела принимал участие не народ, а лишь войско [165, с. 21]. Достаточно сказать, что в Вавилонии после захвата страны Киром местного войска уже не было, и маловероятно, чтобы персидские гарнизонные части восстали против Дария, будучи окружены враждебным населением чужой страны. К тому же Бехистунская надпись ясно указывает, что вавилоняне перешли на сторону Арахи.

Относительно личности Арахи высказывались противоречивые мнения. Имя его отца теофорное, образованное от имени урартского бога Халди. И. М. Дьяконов полагает, что Араха был урартом, и имя его отца Халдита переводит «Халди велик». В таком случае «армянином» он в надписи назван просто как житель страны Армении [24, с. 235, примеч. 116]. На Бехистунском рельефе изображение Арахи обнаруживает антропологические черты, типичные для армян. Имя Арахи встречается и в вавилонских деловых документах ахеменидского периода [152, с. 233], и, следовательно, в это время вавилоняне также могли носить такое имя.

Г. А. Капанцян полагает, что Араха был персидским наместником в Вавилоне и, когда армяне восстали против Дария, решил оказать поддержку своим единоплеменникам [29, с. 211]. Но клинописные тексты не подтверждают такого предположения, к тому же совершенно невероятно, чтобы армянин (а не перс или в крайнем случае мидиец) был сатрапом Вавилонии. Трудно также чем-либо обосновать предположение Ф. X. Вейссбаха, что Араха принимал участие в восстании армян, но после его подавления бежал в Вавилон и возглавил там новый мятеж против Дария [402, с. 638 и сл.].

По мнению Г. Бруннера, Араха — лицо тождественное с Навуходоносором Книги Юдифь [121]. Еще дальше в этом отношении идет К. Шедль, который, также основываясь на Книге Юдифь, полагает, что Араха — не собственное имя, а армянский титул со значением «царевич». Настоящее имя Арахи, по Шедлю, было Навуходоносор, он являлся сыном свергнутого Набонида и отправился в Вавилон, чтобы заявить претензии на престол своего отца [352, с. 245]. Но эти попытки найти сведения об Арахе (вся более или менее достоверная информация о котором ограничивается несколькими строками Бехистунской надписи) в Книге Юдифь, относящейся к селевкидскому времени, лишены оснований. В этом произведении под именем Навуходоносора, как это давно установлено, выведен Антиох IV [21, с. 41; ср. 183, с. 298].

Для усмирения вавилонян Дарий послал армию во главе с персом Виндафарной, одним из своих сообщников в заговоре против Гауматы. 27 ноября 521 г. войско Арахи, в котором, судя по аккадскому варианту Бехистунской надписи, насчитывалось 297 человек, было разгромлено, а он сам и его ближайшие сторонники посажены в Вавилоне на кол.

О восстании вавилонян против Дария рассказывает и Геродот (III, 150—160). По его утверждению, осажденные вавилоняне 20 месяцев сопротивлялись персидской армии, которую возглавлял сам Дарий. Когда осада оказалась безуспешной, персидский полководец Зопир изувечил себя и, придя в Вавилон, заявил, что это Дарий так жестоко наказал его. При этом он выразил готовность выдать вавилонянам военные планы персидского царя80. Вскоре, будучи назначен вавилонянами комендантом крепости, Зопир открыл городские ворота персам. Однако этот рассказ, к тому же полный неправдоподобных подробностей (например, вавилоняне, готовясь к долгой осаде, якобы задушили большую часть своих женщин, чтобы не тратить на них запасы продовольствия), трудно согласовать с сообщением Бехистунской надписи. Поэтому остается неясным, какое восстание имел в виду Геродот. По мнению некоторых исследователей, это было восстание Нидинту-Бела, т. е. Навуходоносора III [см., например, 406, с. 45 и сл.; ср. 2596]. Однако не исключено, что Геродот объединил данные об обоих мятежах вавилонян в один рассказ.

Геродот рассказывает, что Дарий, взяв Вавилон, велел казнить 3000 знатнейших жителей города и разрушить городские стены. Археологические раскопки подтвердили, что внешняя стена Вавилона действительно была разрушена, но внутренняя стена упоминается в документах и спустя много времени после подавления восстания [ 407, с. 70; ср. 333, с. 31 и 36]. Высказывалось также мнение, что после восстания Навуходоносора IV был разрушен и храм Эанна в Уруке [421, с. 49]. Единственным основанием для такого предположения послужило то, что самые поздние тексты из Эанны, как считали, относились ко второму году царствования Дария I (519 г.). Однако сравнительно недавно в Уруке археологи нашли новый архив Эанны, где, в частности, сохранились документы, датированные даже царствованием Ддрия II.

Восстание Арахи было последним крупным народным движением в Персидской державе. Заканчивая свой рассказ о подавлении всех мятежей, в персидском и эламском текстах Бехистунской надписи Дарий лаконично заключает: «Этих девять царей я захватил в плен в тех битвах». Вавилонская версия здесь более пространна: «Это — те девять царей, которых мое войско поразило, (а те, кто были пойманы), они были взяты в плен и казнены. Мое войско в тех битвах разгромило их войска».

Теперь, через четырнадцать с половиной месяцев после захвата престола, Дарий смог приступить к упрочению своего положения и полному восстановлению державы Ахеменидов в ее старых границах. Но для этого понадобилось еще несколько лет. Согласно рассказу Геродота (III, 127), еще в 519 г. в государстве продолжались волнения. Поэтому Дарий, не будучи в состоянии послать войско против Оройта, сатрапа Лидии, Фригии и Ионии, не пожелавшего помочь персидскому царю в усмирении мятежников и стремившегося установить свою власть в западной части Малой Азии, вынужден был прибегнуть к хитрости для его устранения [см. подробно 107]. Хотя Бехистунская надпись ничего не говорит о волнениях в Малой Азии, о возвращении персам Ионии, Даскилеи и Лидии свидетельствуют кроме Геродота также Диодор (X, 38) и Афиней (XII, 522 В).

Среди восставших Бехистунская надпись не упоминает также Согдиану, Арейю, Дрангиану и Аравию. Но арабы считались союзниками, а не подданными персов, а остальные перечисленные страны, возможно, выступали против Дария в коалиции с Маргианой [ср. 311, с. 398].

Надпись Дария ничего не сообщает и о волнениях среди иудеев. Но, по мнению некоторых исследователей, проповеди пророков Аггея и Захарии в 520 г. отражают политическую обстановку начала царствования Дария и содержат призывы к восстанию против Персии и созданию самостоятельного государства. Как полагают, во время восстаний Нидинту-Бела и Арахи Аггей, Захария и областеначальник Иудеи Зеровавель были связаны с мятежными вавилонянами, и затем персидская администрация лишила Зеровавеля его власти [294, т. III, с. 127, примеч. 1; 293, с. 17; 399, с. 73 и ел.; 309, с. 560 и сл.]. По мнению А. Т. Олмстеда, Зеровавель даже был казнен как мятежник, поскольку его имя не упоминается в источниках после 519 г. [312, с. 140]81. Но, пожалуй, скорее прав П. Р. Экройд, считающий, что призывы к самостоятельности в проповедях Аггея и Захарии не связаны с конкретной политической ситуацией, а носят лишь характер общих рассуждений [75, с. 13—27].

Таким образом, когда Дарий захватил власть, ему остались верными только Бактрия (ее наместник Дадаршиш, возможно, был родственником Дария) и области к западу от Евфрата, где персидское господство представлялось более сносным по сравнению с традиционным египетским, ассирийским и вавилонским. Почти все остальные народы были охвачены восстаниями. Одна только Бехистунская надпись дает описание девятнадцати битв, в которых погибло более 100 000 восставших [ср. 358, с. 108].

В Персии и Мидии против Дария выступили персидские и мидийские общинники, «которые находились по (своим) домам» (в вавилонском варианте Бехистунской надписи: «мидийский народ, сколько его было дома»). Но кто поддерживал Дария в 522—521 гг., когда его положение было почти безнадежным? Дарий говорит, что он посылал против восставших «народ войско, которое было при мне». Народ-войско, находившееся при Дарий, очевидно, отличалось от народа, который находился «по домам» и участвовал в восстании.

Как известно, постоянная армия ахеменидских царей состояла из полков 10 тысяч «бессмертных» воинов, гарнизонных армий сатрапов и начальников крепостей. Совершенно ясно, что во время подавления народных движений на стороне Дария выступали 10 тысяч «бессмертных», войска оставшихся верными Дарию сатрапов и родовая знать со своей многочисленной челядью. Еще при Кире II в Персии возникла регулярная армия, которая находилась на содержании у царя и поэтому являлась верной опорой его власти. Остальные персы представляли резервную армию, которая привлекалась на военную службу только во времй больших походов. Неудивительно, что за тридцать лет с момента, когда Персия вступила на путь завоеваний, это войско оторвалось от своих хозяйств. Ведь все эти годы были заполнены постоянными завоевательными походами, которые требовали хорошо обученной, дисциплинированной армии. Естественно, что эту армию во время восстаний 522—521 гг. мы видим сражающейся на стороне Дария. Это регулярное войско, состоявшее из персов и мидийцев, было сравнительно немногочисленно, о чем Дарий сам говорит: «Персидское и мидийское войско, которое при мне находилось, было незначительно» [Beh. II, 18—19]. Но зато ратники привыкли к военному делу, были закалены в походах, дисциплинированны и послушны. Своей армией Дарий пользовался очень умело, безошибочно определяя самые опасные мятежи и в первую очередь подавляя их. Он не в состоянии был вести карательные операции одновременно во всех направлениях именно из-за относительной малочисленности своей армии.

В большинстве своем войско Дария состояло из персов, частично также из мидийцев, эламитов, саков и представителей других народов. Мидийцы, служившие в войске Дария, в основном были представителями знати, как это мы видим на пример мидийца Тахмаспады, полководца Дария, который подавлял восстание собственного народа. Армия Дария состояла также из гарнизонных войск, находившихся в Бактрии, Арахосии и других странах. Эти войска широко использовались для подавления восстаний соседних народов. Разумеется, благополучие воинов гарнизонных войск основывалось на поборах с покоренных народов. Эти воины были окружены враждебным населением и поэтому остались верны Дарию, когда для него наступило тяжелое время. Наконец, на стороне Дария во время бурных событий 522—521 гг. выступила персидская и мидийская родовая знать. Гобрий, Интаферн, Тахмаспада и другие представители этой знати возглавляли войска Дария в самых ответственных боях в Вавилонии, Персии, Эламе, Мидии и других странах.

Согласно Бехистунской (I, 34 и IV, 74) и другим надписям Дария, «ложь» сделала мятежными подвластные ему народы а он, «что было плохим, сделал хорошим», установив порядок, основанный на справедливости й законе. Дарий заявляет: «Много худого было, что я сделалп рекрасным. Страны были (охвачены) волнениями, (люди) убивали друг друга» [DSe, 30—33]. Но подданные Персидской державы только после упорной и продолжительной борьбы приняли «порядок», установленный Дарием. Ему удалось победить ценой огромного напряжения всех сил, поддерживавших его, и путем умелого использования их. Согласно Плутарху (Moral. 172F), Дарий гордился тем, что оставался спокойным и собранным в битвах и перед лицом страшных опасностей. Приблизительно то же самое говорится и в надгробной надписи Дария из Накш-и Рустама: «Я не горяч. В гневе я стойко сдерживаю себя. Я владею собою... У меня сильное тело. Как воин — я хороший воин... Я вижу, кто мятежник и кто нет... Сначала я обдумываю, потом действую» [DN-Rb 11 и ел.]82.

Привилегии родовой знати персов, попранные Камбизом и Гауматой, Дарий полностью восстановил. Он принимал все меры к тому, чтобы привязать к себе знать, обеспечить себе ее преданность. Платон (Leg. Ill, 695В—Е) пишет даже, что Дарий разделил свое царство на семь частей между своими сообщниками в убийстве Смердиса. Сообщение это, хотя оно и не соответствует действительности, могло возникнуть только при том исключительном положении, которое персидская родовая знать занимала при Дарий. Еще самый древний и хорошо осведомленный в персидских делах среди греков автор, а именно Эсхил (Pers. 956—960), говорит о шести наследственных князьях, которые по своему значению и оказываемой им чести были близки к самому царю. А из Книги Эсфирь (I, 14) мы узнаем, что приближенными персидского царя были «семь князей персидских и мидийских, которые могли видеть лицо царево (и) сидели первыми в царстве», а также давали советы царю. Поэтому неудивительно, что персидская официальная традиция идеализировала Дария. Он сам оставил много надписей, где изображает себя врагом лжи, защитников справедливости, образцом правителя и земным воплощением Ахурамазды. В Персеполе сохранились рельефные сцены, которые изображают победоносные схватки персидских царей с разного рода чудовищами с туловищем льва, рогами быка, орлиными ногами и хвостом скорпиона, олицетворявшими ложь и зло. Такие же изображения, символизирующие победу порядка, восторжествовавшего при Дарий, нередко встречаются и на печатях83.

Следуя современной ему персидской традиции, Эсхил (Pers. 645) пишет, что в Персии не было равных Дарию людей, и, замалчивая поражения последнего в Греции, обожествляет его. Не меньше Эсхила идеализирует Дария и Платон (Leg. 694 А—С). По его словам, Кир давал подданным большую свободу, но такому состоянию пришел конец при Камбизе. При Дарий же, продолжает Платон, свобода персов была почти полностью восстановлена, и Дарий обращался с народом дружелюбно.

Очевидно, Дарий стремился сохранить массы рядовых персов как боеспособное население и защитить их от чрезмерной эксплуатации знати, в то же время оберегая влияние и богатство персидской знати от посягательства народа [55, с. 24]. По словам Дария, он добился того, «чтобы люди не убивали друг друга и чтобы каждый был на своем месте, сильный не убивал слабого и не грабил (его) и слабый не вредил сильному» [DSe, 37—41].



72Переведено по эламскому и аккадскому вариантам, в персидском ничего не говорится о гонце.
73Высокопоставленный чиновник налогового аппарата.
74На Бехистунском рельефе мятежные цари изображены в основном в той же последовательности, в какой рассказывается об их восстаниях в первых трех столбцах надписи. Однако Фрада, вождь маргианцев, изображен на девятом месте, а не на седьмом, как следовало бы ожидать. Другими словами, Фрада на рельефе следует за Вахьяздатой и Арахой, хотя он и потерпел поражении задолго до того, как последние подняли мятеж. Изображение Фрады стоит настолько близко к самому краю рельефа, что оно, очевидно, является более поздним добавлением. Чтобы понять, почему Фрада не был изображен на полагавшемся ему седьмом месте, необходимо обратить внимание на следующий факт. В IV столбце надписи, где Дано резюме побед Дария, события перечислены в той же последовательности, как и в трех первых столбцах, содержащих подробный рассказ об этих событиях. Но в IV столбце Фрада рассматривается как плененный и казненный, хотя в предшествующих столбцах ничего не говорилось о захвате его в плен. Из этого видно, что в- IV столбце в известной степени отображены события более позднего времени, чем в трех предшествующих. Другими словами, IV столбец одновременен с рельефом, где Фрада изображен плененным [346, с. 197; 257, с. 14]. Очевидно, во время подавления восстания маргианцев в декабре 522 г. Фраде удалось бежать, но позднее он был пойман. Характерно, что в аккадском варианте Бехистунской надписи в отличие от персидского и эламского упоминается казнь Фрады. Из этого можно сделать вывод, что аккадский текст был составлен несколько позднее, чем персидский и эламский. Об этом же свидетельствует и тот факт, что только в аккадском и арамейском вариантах содержатся цифровые данные о потерях восставших. Когда составлялись остальные варианты надписи, эти данные, вероятно, еще не были известны.
75Так в арамейском варианте надписи, в аккадском — 6572 пленных и 55 200 убитых (конец цифры отбит).
76Вероятно, это был крупный населенный пункт, так как Бехистунская надпись не дает пояснений, где он был расположен, в то время как при упоминании малоизвестных топонимов указывается их локализация. В эламском варианте надписи персидскому Увадачайя соответствует Матеззиш, который часто упоминается и в табличках крепостной стены из Персеполя [PF 741, 760 и др.]. Судя по этим текстам, иногда там пребывал и сам царь.
77Город Таруана в Кармании, который упоминается Птолемеем [326, с. 286].
78По мнению К. Гоффмана, Вахьяздата был персом, которому Персия во многом обязана распространением на ее территории зороастризма. Вахьяздата посылал свои войска в Арахосию против Виваны, поскольку считал зороастрискую Арахосию своей «религиозной родиной» [227а, с. 92 — указано В. А. Лившицем].
79В эламском варианте Бехистунской надписи Умманиш — очевидно, имя древнего эламского царя Хумпаникаша [ср. 21, с. 276, 456].
80Ср. также: Frontin., Strat. .Ill, 3; Just. I, 10, которые рассказывают об этом событии, относя, однако, его ко времени Кира II. Согласно Ктесию, когда при Ксерксе вавилоняне восстали, они убили своего наместника Зопира. Его сын Мегабиз, чтобы отомстить за отца, изувечил себя и сказал вавилонянам, что это царь наказал его. Завоевав таким образом доверие вавилонян, он разгромил их. Позднее внук Зопира, который также назывался Зопиром, согласно Геродоту, бежал в Афины и, как полагают некоторые ученые, встречался там с отцом истории. Примечательно, что, по Геродоту, восстание в Вавилоне подавил Зопир, хотя такое утверждение находится в противоречии с данными Бехистунской надписи.
8115 февраля 519 г. Зеровавель и верховный жрец Иосия заложили основание Иерусалимского храма. Однако сразу же провинциальные персидские канцелярии и правитель Самарии стали чинить препятствия строительным работам. Сатрап Заречья Татнай, в подчинении которого находился наместник Иудеи, прибыл в Иерусалим и спросил, кто разрешил строительство храма. В ответ на этот вопрос иудейские вожди сослались на указ Кира, копией которого они сами, однако, не располагали. Татнай сообщил Дарию, что жители Иерусалима сооружают храм, ссылаясь на указ Кира. В своем письме Татнай намекал также, что работы надо прекратить, ибо храм в будущем может превратиться в оплот мятежников. Дарий распорядился разыскать оригинал указа в царском архиве в Вавилоне. Розыски там оказались тщетными, но документ был найден в Экбатанах, где в 538 г., во время издания указа, пребывал Кир. Тогда Дарий санкционировал завершение строительства храма и велел наместнику Заречья оказывать всяческое содействие работам (Esr. VI, 7—9). В течение пяти лет (519—515) сооружение храма было завершено.
82Страбон (XV, 3, 8) довольно точно, хотя и в обобщенной форме передает начало этой надписи следующим образом: «Я был другом для друзей, наилучшим всадником и стрелком, отличным охотником; Я мог делать все». Ср. весьма своеобразную передачу той же надписи у Афинея (Deipnos. X, 434 D): «Я мог выпить много вина и тем не менее выдержать его хорошо». Сравнительно недавно была найдена надпись Ксеркса, которая является точной копией надгробной надписи Дария I. По мнению В. Хинца, надпись Ксеркса была списана с документа царской канцелярии, а не со скалы [219, с. 45 и сл.]. Разумеется, современники Александра Македонского, на которых ссылается Страбон, также прочитали надпись Дария не со скалы (это возможно только с помощью оптических приборов), а, вероятно, с копии арамейского перевода, которая была депонирована в архив [ср. 210, с. 13].
83См. фото таких печатей [355, т. II, с. 7 и сл., 29 и сл. и др.]. На некоторых печатях имеются также трехъязычные надписи с именами Дария и Ксеркса. Подобные же печати в большом количестве найдены при раскопках в Даскилее, резиденции персидского сатрапа на северо-западе Малой Азии [87, с. 124 и сл.], а также в Египте ахеменидского времени [Kraeling, с. 123 и сл.; ср. 340].
загрузка...
Другие книги по данной тематике

М.А. Дандамаев.
Политическая история Ахеменидской державы

И. В. Рак.
Египетская мифология

Д. Ч. Садаев.
История древней Ассирии

Ш. Султанов, Л. Султанов.
Омар Хайям

Владимир Миронов.
Древние цивилизации
e-mail: historylib@yandex.ru