Глава LI. Торговые компании; биржа и биржевая спекуляция

Регулированные компании. Возникновение акционерных компаний; связь их с прежними мореходными товариществами. Возникновение Ост-индских компаний — нидерландской и английской - и нидерландской Вест-Индской. Первоначальная форма акционерных компаний и постепенное освобождение их от старых элементов. Другие виды товариществ. Торговая политика заокеанских компаний. Эксплуатация населения в колониях. Слабые стороны компаний. Борьба с злоупотреблениями.

Средневековые гильдии являлись организациями личного характера, производящими торговлю с данной местностью и регулирующими деятельность отдельных купцов; последние вели, однако, торговые операции за собственный страх и риск. Эти гильдии мы находим и в рассматриваемую эпоху в виде так называемых регулированных компаний, в состав которых обязан войти всякий, желающий вести торговлю с определенными странами; и здесь каждый купец — член компании — вел свои операции самостоятельно. Такую организацию имело большинство английских компаний, учрежденных в XVI в., как, например, компания Merchant Adventurers или Гамбургская компания, вывозившая английское сукно на континент Европы, в особенности в Гамбург; Турецкая, или Левантийская, компания, учрежденная в 1518 г.; Африканская, учрежденная в 1536 г.; Северо-Американская, или Плимутская, компания, учрежденная в 1579 г. В отличие от средневековых гильдий (например, ганзейских Nowgorodfahrer, Bergenfahrer и т.д.) и в соответствии с заменой городского строя государственным для торговли с каждой страной или несколькими странами теперь существовала только одна компания, почему она и являлась привилегированной и никто, кроме ее членов, не мог вести соответствующие торговые операции.

Как в Средние века в пределах гильдий, так и внутри этих регулированных компаний отдельные группы купцов — члены компаний — могли соединяться в товарищества, торгуя за общий страх и риск, посылая совместно один или несколько кораблей. Такой характер имела первоначально торговля в Ост-Индии как Нидерландов, так и Англии: различные товарищества купцов снаряжали независимо друг от друга суда в Индию, хотя ездили суда вместе и действия военные и дипломатические велись совместно. Лишь постепенно эти отдельные товарищества — они не могли держаться, конкурируя друг с другом, — слились вместе; из отдельных капиталов образовался один общий капитал, и из регулированной возникла объединенная компания.

Как и регулированные компании, объединенная компания пользовалась привилегией торговли с определенными странами или частями света; в торговле, однако, уже принимали участие исключительно владельцы капитала компании — всем другим эта торговля была закрыта. Впрочем, формально и в этих случаях право участия в торговле предоставлялось всякому, ибо объединенные компании имели характер акционерных обществ и акции, на которые разделялся их капитал, были юридически доступны каждому; вскоре они стали объектом биржевых операций. В действительности, однако, акции находились в руках немногих лиц, которые и занимали постоянно должности директоров. Так, акции английской Ост-Индской компании принадлежали 550 лицам, причем большая часть находилась в руках 40 лиц; акции голландской Ост-Индской компании принадлежали в конце XVII в. 550-600 акционерам; 9/10 акций Гудзоновой компании владели в XVIII в. 8-9 лиц.

Среди заокеанских акционерных компаний наибольшее значение имела нидерландская Ост-Индская компания, возникшая в 1602 г., и английская Ост-индская компания, образовавшаяся также в начале XVII в. И та и другая компании сосредоточивали в своих руках всю торговлю (первая - Нидерландов, вторая — Англии) с Ост-Индией, причем они, естественно, находились в постоянной борьбе между собой; лишь временно между ними было установлено соглашение. С посторонними компании купцами, приезжавшими в Индию, они обходились как с пиратами, суда же их подвергались конфискации.

По образцу этих двух компаний в значительной мере были учреждены прочие акционерные компании: голландская Вест-Индская (торговля с Бразилией), английская Африканская (Гвинея), Гудзонская компания и Гренландская. Во Франции Ришелье учредил в 1628 г. Канадскую компанию, Сенегальскую; Кольбер — по образцу нидерландской — создал Ост-Индскую компанию, далее Вест-Индскую, Северную (для торговли с Нидерландами, Швецией, Россией) и Левантийскую; в конце XVII в. возникла Гвинейская (Южная) компания для торговли неграми. И в других странах — Швеции, Дании, Австрии, Пруссии — образовались подобные же привилегированные заокеанские акционерные компании. Организация этих компаний была различная в разных странах - в тесной связи с государственным строем каждой. Поэтому в голландской Ост-Индской компании имелось восемь палат, в которых участвовали крупные акционеры - аналогия с провинциальными штатами - и которые выбирали 60 директоров (Генеральные штаты!). При этом во главе компании стояли те же лица, которые управляли республикой, почему все договоры в Индии заключались ею от имени государства, товары закупались фактором Генеральных штатов и т.д., хотя действительным контрагентом являлась компания. И в Англии сила Ост-Индской компании основывалась на ее тесной связи с правительством; но здесь имелось общее собрание - по аналогии с парламентом — с участием лишь крупных акционеров (и в государстве не было общего избирательного права). Во Франции это общее собрание имело лишь формальное значение: председателем его был король, который совместно с министрами управлял компанией (параллель французскому абсолютизму); кроме них, участвовали придворные, взявшие акции, чтобы угодить королю. В Португалии торговля с Индией составляла монополию самого короля.

Октруа (патент) нидерландской Ост-Индской компании 1602 г. гласит: «Принимая во внимание, что благосостояние Соединенных Нидерландских Провинций заключается главным образом в судоходстве и торговле, производимых в этих провинциях с давних пор не только с соседними областями и странами, «о и с отдаленными местностями Европы, Азии и Африки и обнаруживающими непрерывный рост; что, далее, в последние десять лет некоторыми крупнейшими купцами этих провинций, любителями судоходства и торговли с отдаленными странами, учреждены в городе Амстердаме товарищества (компании) с общими расходами, затратами труда и опасностями, и они предприняли полезное судоходство, промыслы и торговлю с Ост-Индией при благоприятных и выгодных условиях, что побудило недавно и некоторых других купцов в Зеландии, на Маасе, в Северной Голландии и в Западной Фрисландии учредить подобные же товарищества (компании), содействуя развитию судоходства и торговли, — мы зрело обдумали и взвесили, насколько Соединенные Провинции и их добрые жители заинтересованы в том, чтобы это судоходство и торговля были приведены в общий порядок, полицию, тесную связь и единство и чтобы они поддерживались и развивались, и поэтому признали необходимым назначить заведующих (Bewindhebbers) этого общества и указать на то, что не только для Соединенных Провинций, но и для всех тех, кто предпринял это славное дело и принял в нем участие, было бы пристойно, полезно и выгодно, если бы эти товарищества были соединены и указанное предприятие было построено, велось и развивалось на почве прочного и верного единства, порядка и полиции таким образом, чтобы все жители Соединенных Провинций, которые пожелали бы, могли принять в этом участие»¹.

Таким образом происходит слияние ряда компаний, учрежденных, начиная с 1593 г., в различных местах Нидерландов (в том числе компании ван Верре, Нового, или Британского, товарищества в Амстердаме). По поводу них Гуго Гроций уже в 1602 г. говорил о больших торговых товариществах, и от них — по своему названию, сроку, на который она учреждается, и цели — новая объединенная компания отличается лишь количественно. И она учреждена всего на 21 год, причем каждый уже по истечении 10 лет может выйти из ее состава.

Объединенная компания образовалась из прежних судоходных товариществ следующим образом. Товарищества каждого района объединялись в одну местную палату (камеру), таких палат имелось шесть, и каждая из них имела известное число директоров (амстердамская 23, роттердамская 9, зеландская 14, дельфтская 12, палата в Горне 4 и в Энкгуизене 11). Эти 6 палат составляли компанию, причем характерно, что палаты имелись вовсе не по всей Голландии, а только там, где были прежде судоходные товарищества, и что в числе директоров отдельных палат фигурируют те же имена, что и в предшественницах компании, — например, в компании ван Верре, влившейся в нее.

Каждая палата действует самостоятельно, снаряжает и отправляет суда и товары, управляет всеми делами, взимает вклады со своих членов, предоставляет им отчет, распределяет прибыль. Палаты посылают своих депутатов в общее собрание. Последнее определяет, когда и сколько судов должно быть отправлено и когда они должны отплыть (исполняют это отдельные палаты), и распределяет прибыль, вырученную компанией, между отдельными палатами сообразно их участию в капитале. В этом только и выражается общность дела компании. Во всяком случае, еще не существует ни ежегодного распределения дивидендов, ни периодически происходящих общих собраний, пи определенного операционного года; только для выслушивания отчета о всей десятилетней деятельности компании — она была учреждена на 10 лет - предлагается явиться всякому участнику.

В 1621 г. учреждена была и другая заокеанская акционерная компания в Нидерландах - Вест-Индская, которой предоставлена была монополия торговли со всей Америкой, Западной Африкой и островами Тихого Океана к востоку от Новой Гвинеи (к западу шла область Ост-Индской компании). Организована она была совершенно по образцу Ост-Индской (также пять палат, образовавших коллегию директоров) и получила те же обширные права, но задачи ее были гораздо труднее и сложнее.

В то время как в Ост-Индии не трудно было захватить плохо защищаемые португальцами колонии, а вывоз оттуда столь высокоценимых пряностей сулил огромные барыши, в Америке необходимо было вести борьбу из-за заселенных и укрепленных испанцами и португальцами областей, а для добычи предметов тамошнего экспорта — благородных металлов — нужно было найти рудники и разрабатывать их. Правда, был и иной непосредственный способ присвоения серебра — захват возвращающихся из Америки и нагруженных им испанских флотилий, и к этому средству голландцы усердно прибегали, захватив, например, в 1628 г. судов и товаров более чем на 15 млн гульденов. Однако компания этим все же не ограничивалась и старалась приобрести Вест-Индские острова, колонии в Северной Америке, отнять у португальцев основанные ими колонии как в Африке, так и в Америке, и одно время ее попытки увенчались успехом. Взят был остров Св. Фомы с многочисленными сахарными плантациями, Сан-Паоло-де-Лоанда в Анголе, в особенности же Бразилия, которую голландцы старались колонизировать и распространять в ней разведение и переработку сахарного тростника и красильного дерева. Для этой цели Голландия вывозила из Африки в Бразилию «черное дерево», т.е. негров, и торговля последними являлась едва ли не наиболее выгодной операцией компании. Сахарные плантации в Бразилии, находившиеся в значительной мере в руках португальских евреев, сделали действительно большие успехи в эпоху владычества там голландцев, но значительный убыток наносила компании конкуренция частных голландских купцов, которым был дозволен штатами экспорт сахара и которые производили торговые операции за счет акционеров и даже директоров компании; три четверти вывоза сахара находилось в их руках. Недостаток же в средствах не дал возможности компании надолго сохранить Бразилию и африканские владения; вскоре они были обратно отняты Португалией. И владения компании в Северной Америке перешли в руки Англии, так что она сохранила лишь Гвиану, острова Кюрасао, Табаго и Евстахия в Вест-Индии и несколько портов в Гвинее. Ввиду отсутствия надежды на новые завоевания и на покрытие значительно возросших долгов Вест-Индская компания в 1674 г. ликвидировала свои операции².

Однородный характер ассоциаций, рассчитанных на известное количество совместных путешествий (в заокеанские страны), имеет и ряд других компаний (например, голландская Северная, датская Ост-Индская), в особенности же резко эта постепенность объединения и слияния уже существовавших ранее товариществ обнаруживается в английской Ост-Индской компании. Последняя возникла одновременно с нидерландской Ост-Индской компанией (в 1600 г.), получив от Елизаветы хартию в качестве «политической и инкорпорированной ассоциации под названием "Директор и общество лондонских купцов, торгующих с Ост-Индией"». Но в хартии не упоминается ни об основном капитале, ни об акциях, а компании предоставляется самой установить определенную форму. Существовали отдельные фонды для каждого путешествия, и эти самостоятельные фонды не исчезли и тогда, когда с 1612 г. вместо мелких ассоциаций купцов в пределах компаний, соединяющихся для определенного путешествия, появляется joint-stock, т.е. все участники объединяются и на общий счет отправляют суда. Ибо и теперь каждый фонд отдельно выплачивается акционерам, и затем объявляется подписка на новый. Даже хартия 1661 г. не знает еще определенного основного капитала, и только в самом конце XVIII в. такой капитал в размере 756 тыс. фунтов стерлингов, а затем 1,5 млн установлен патентом (united joint stock).

Таким образом, в XVII в. нет еще, в сущности, постоянного капитала заокеанских компаний, как нет и деления его на равные части (акции), — и то и другое совершается лишь с XVIII в. В XVII в. размер капитала меняется каждый раз сообразно характеру проектируемых каждый раз торговых операций; участники вносят неодинаковые суммы, в зависимости от своего желания, только минимум иногда установлен. Во Франции впервые вводится и положение, согласно которому никто не отвечает свыше заявленного им взноса, т.е. имеется ограниченная пределами пая ответственность. Но и здесь это положение высказано далеко не всегда, в октруа же нидерландской Ост-Индской компании, в шведских и датских об этом вовсе не упоминается. Во многих французских компаниях существует обязанность дополнительных взносов, в известных пределах или без ограничения. Мало того, во Франции в 1685-м и 1702 гг. король заставлял акционеров Ост-Индской компании производить дополнительные взносы, хотя в статуте была установлена ограниченная ответственность. В Англии переход к последней совершился лишь в XIX в., и даже Банк Англии в случае необходимости заставлял акционеров производить доплату.

Первоначально в акционерных компаниях проводится различие между главными участниками и прочими лицами, причем первые только и обладают активным и пассивным избирательным правом в общее собрание, вторые же могут лишь знакомиться с окончательным отчетом компании. Получается известное сходство между полными товарищами (активными участниками) и вкладчиками в комменду (товарищество на вере). Акционеры, таким образом, не принимают никакого участия в управлении делами компании, а имеют лить право на дивиденд, причем последний первоначально выдается полностью или частью в форме (привезенных, например, из Индии) товаров. Только с 1699 г. нидерландская Ост-Индская компания выдает его исключительно деньгами. Последнее признается обязательным в патенте английской Ост-Индской компании 1693 г., а Андерсон особо подчеркивает, что Южная компания 1715 г. платила дивиденд в денежной форме.

В XVII в. мы находим почти исключительно именные акции, отчуждение которых совершается путем переписки на имя приобретателя в книге акционеров; в XVIII в. появляются наряду с ними и акции на предъявителя, которые можно было отчуждать без всяких формальностей, но все-таки и в это время еще преобладали именные. По общему правилу, существует свобода отчуждения акций, которая нередко специально мотивируется невозможностью выхода из компании. Но иногда отчуждение обусловлено разрешением общего собрания или последнему предоставлено преимущественное право покупки акций.

Однако и при наличности свободной продажи акций последняя была сопряжена со сложными формальностями. Еще в конце XVIII в. продавец акций нидерландской Ост-Индской компании вынужден был отправиться в правление, заявить там о продаже, которая вносится в книгу с указанием имен продавца и покупателя и дня продажи. Запись эта подписывается продавцом и одним из директоров. Только после того, как продавец известил об этом покупателя и последний получил квитанцию, он может распоряжаться приобретенной акцией.

Как мы видим, черты современной акционерной компании первоначально еще были весьма бледны и неясны. Вырабатываются они лишь постепенно, по мере того как акционерная компания, образовавшаяся из других форм предприятий, вполне обособилась от них и приобрела самостоятельную физиономию — ту структуру, которая наиболее соответствовала ее собственным потребностям и нуждам.

Самый термин «акции», от которого происходит название акционерной компании, голландского происхождения (actie и — пайщик — actionist) и встречается впервые в «плакате» Ост-Индской компании 1610 г. В 1616 г. он употребляется и в Дании наряду с названием «partie», одновременно в Швеции; во Франции же лишь в середине XVII в. «action» вытесняет прежние термины «part» и «portion»; к концу XVII в. находим во Франции и слово actionnaire (держатель акций), которым заменяется и в других странах голландское actionist. Только в Англии имеется свое название «share» (акция), сохранившееся и до сих пор³.

В XVII в. «обычной», «естественной» формой коллективного предприятия считается в Италии, Франции и Голландии полное товарищество (la plus ordinaire et la plus naturelle, qu'on nomme generale ou libre). Оно имеет еще полусемейный характер — общая кухня, общие трапезы. В это время появляется и акционерная компания, но она распространяется еще весьма медленно. В Англии в течение 127 лет, в 1553—1680 гг., по Скотту, учреждено 49 таких компаний, из которых, по словам Зомбарта, многие, несомненно, не заслуживают этого названия. Затем в 1680—1719 гг. возникло 40 компаний, в 1719—1720 гг. появилось 190 «мыльных пузырей», из которых большинство не осуществилось, после чего следует запрещение учреждать новые компании, довольно строго выдержанное. Во Франции ни один, пи другой Савари, писавшие в конце XVII и в начале XVIII в. и весьма интересовавшиеся формами товариществ, об акционерных обществах не упоминают. Точно так же Рикар (в 1723 г.) именует анонимными товариществами, которые ныне означают то же, что акционерные, временные соглашения между купцами насчет покупки и продажи товаров за общий счет без образования фирмы, т.е. нечто совсем иное, что мы понимаем под этим названием⁴. В Германии отдельные образования этого рода существовали, но еще в начале XIX в. (1838 г.) очевидец подчеркивает характерную черту гамбургских купцов — их отрицательное отношение к акционерным компаниям⁵. Марпергер (в 1714 г.) упоминает, правда, о «больших купеческих компаниях», выгоду которых он хочет разъяснить. Но все сводится у него к указанию на выгодность этих компаний, выражающуюся в том, что таким путем могут быть осуществлены гораздо более крупные предприятия, чем единолично, и что благодаря им «голландцы превратились в суверенный народ в Европе и в могущественных монархов над многими королевствами и провинциями в азиатском мире»⁶. Но об особой организации и структуре этих компаний, отличающей их от прочих форм товариществ, он ничего не упоминает. Об этом читаем лишь у Бюша в конце XVIII в.⁷

Более распространено в XVII в. товарищество на вере, у которого Савари усматривает ряд достоинств: в коммерческие операции направляются деньги, которые лежали бы у владельцев без дела или помещались бы ими в ренте; всякому дается возможность извлекать прибыль, не подвергаясь риску быть обвиненным в ростовщичестве; люди талантливые, но не имеющие достаточных средств таким путем пользуются чужими средствами. На последнее особенно обращает внимание Томас Мэн (гл. XV) в 1664 г.: сколько купцов и владельцев лавок начали ни с чем или с малым и благодаря деньгам других разбогатели. Деньги вдов и сирот, дворян и юристов помещаются во внешней торговле таким образом, что они сами никакого участия в управлении их не принимают⁸.

Монополия нидерландской Ост-Индской компании явилась весьма выгодной. Привозимые из Индии пряности, шелковые и бумажные ткани, металлы и драгоценные камни сбывались в Европе по высокой цене. В Амстердаме компания продавала ост-индские товары с аукциона. Часть их оставалась в Нидерландах, другая часть распространялась самими же голландцами в других странах. Между тем приобретались эти товары на месте на очень выгодных условиях. Во многих случаях они вовсе ничего не стоили, являясь результатом грабежа и пиратства, в других случаях цены на произведения Индии устанавливались компанией односторонне; наконец, поскольку имел место правильный торговый обмен, компания получала пряности и колониальные продукты, дорогие ткани за всевозможные безделушки или за европейские товары худшего качества, ибо народы Малайского архипелага, Индокитая и других местностей имели довольно смутное представление о ценности и охотно отдавали огромное количество продуктов, имевшихся у них в изобилии, за блестящие вещицы, за побрякушки, ни на что не пригодные.

В первое время после появления компании в какой-либо местности цена являлась обыкновенно еще результатом двухстороннего соглашения, хотя и тогда уже она устанавливалась не к выгоде туземного населения. Когда же могущество компании в той или другой местности упрочивалось и она приобретала власть над населением, последнее вынуждено было уже доставлять все продукты компании и цена односторонне определялась последней. Одни продукты поставлялись компании пол названием Leverantien — контрибуции даром или за цену, не находившуюся пи в какой связи с продажной ценой продукта; другие назывались контингентом; третьи, наконец, просто покупались. Но сущность дела от этого не менялась: во всех трех случаях компания платила известную минимальную сумму за продукты, сбываемые ею в Европе или азиатских странах по высокой цене.

Острова Молуккского архипелага, Тернате и Тидор, в особенности же группы островов Амбоина и Банда привлекали европейцев своей богатой растительностью, своими пряностями — гвоздикой, мускатным цветом и мускатным орехом. Уже в Средние века эти продукты получались преимущественно с Молуккских островов, хотя в Европе об этом почти не знали; в XVI в. вся гвоздика доставлялась португальцами отсюда, и голландцы приложили все старания к тому, чтобы вытеснить с Молуккского архипелага испанцев и португальцев и чтобы не допустить сюда англичан: вся гвоздика должна была принадлежать им. В начале XVII в они платили в среднем по 180 гульденов за 625 амстердамских фунтов гвоздики, а продавали их в Нидерландах за 1200 гульденов, т.е. почти в семь раз дороже⁹. При первом появлении нидерландцев на Молуккских островах жители Тернате, Амбоины и Банды охотно брали у них старое (негодное) оружие в обмен за гвоздику и мускат. Позже, когда компания устроила постоянные фактории на островах, был заключен договор с царьком острова Тернате, согласно которому весь сбор гвоздики должен был продаваться фактору компании по цене, установленной на основании взаимного соглашения между компанией и местным царьком. Однако в действительности этот договор не исполнялся компанией, цена гвоздики устанавливалась ею односторонне, - предводитель требовал 100 талеров (за 625 фунтов), но получал всего 60, а впоследствии даже 50, в то время как испанцы платили 100 и 120 талеров. Далее, компания уплачивала не деньгами, а товарами — платьем и другими ненужными туземцам вещами. Наконец, настаивая на том, чтобы пряности отдавались исключительно особо назначенному фактору компании, последняя в то же время обходила представителей туземного населения, заставляя туземцев доставлять продукты прямо компании, без посредничества предводителей племен, как было условлено и установлено обычаем¹⁰.

Вскоре, как мы уже указывали выше, компания пошла и дальше и, обратив население Молуккских островов в рабство, стала вырубать сады гвоздичных и мускатных деревьев; гвоздичные деревья сохранены были лишь на острове Тибор, а мускатные — на островах Банда. Этим путем компания рассчитывала устранить продажу этих пряностей на сторону, избавиться от возможной конкуренции¹¹.

Однородным характером отличалась торговая и колониальная политика компании на Больших Зондских островах — Яве, Суматре, Целебесе, Борнео; Менадо на севере Целебеса и местности, расположенные у залива Томини, славились своим богатством риса, столь необходимого в тропиках пищевого продукта. За какие-нибудь 36-39 гульденов там можно было приобрести целый ласт (30 гектолитров) риса, причем оплачивался рис не деньгами, а различными предметами одежды, на которых нидерландцы наживали около 100% прибыли¹². На Яве также важнейшим продуктом вывоза был рис, причем первоначально местные князьки обязывались доставлять компании все необходимое ей количество риса, но затем договор был изменен в том смысле, что князьки обязаны передавать компании весь произведенный рис, как собственный, так и полученный от населения, и притом по установленной компанией цене, а в XVIII в. и здесь компания стала обходить предводителей туземного племени, требуя, чтобы население сбывало рис непосредственно в ее магазины. Она платила по 10 талеров за меру (коян - 3400 фунтов), излишнее же количество перепродавала частным лицам за 20 талеров. Султан Бантама вынужден был поставлять компании и весь возделываемый в этой местности перец по низкой цене, определяемой ею¹³. Перец, который компания приобретала также и на Суматре, обходился ей обыкновенно, по Людеру, на Яве в 2 1/4-2 1/2 стювера фунт (на Суматре в 4-6 пфенигов), а в Голландии он продавался по 20 и более стюверов, т.е. в 8-10 (50-80) раз дороже¹⁴. За сахар, который также целиком поступал в магазины компании, она платила на Яве сначала 9 реалей за пикуль (125 фунтов), но затем, когда производство сахара расширилось, понизила цену до 5,5 реаля; в Персии она сбывала его с барышом в 172%. С начала XVIII в. за фунт сахара уплачивалось всего 1 1/6 стювера, в Европе же цена его равнялась 13-14 стюверам¹⁵. Наконец, компания стала разводить на Яве кофе, перенесенный из Кананора. Первоначально она вывозила кофе из Мокки, приобретая фунт за 10 стюверов и сбывая его в Европе за 38 стюверов. Когда же в Мокке цена поднялась до 22 стюверов, компания стала разводить его в собственных владениях, и прежде всего на Яве. Здесь она также платила 10 стюверов с фунта, причем 1/4 часть платы выдавалась населению одеждой, а п Персии кофе продавался за 31-34 стюверов, т.е. втрое дороже. В последующие годы (1725-1726 гг.) цена кофе была понижена компанией до 5, а затем и до 2,5 стюверов, но компания обязалась уплачивать старейшинам племен за весь кофе наличными деньгами. Сначала спрос на кофе в Нидерландах значительно превышал привозимое количество, но уже в 30-х гг. XVIII в. производство его чрезмерно расширилось, почему компания и на Яве, как на Молуккских островах, приказывала вырубать деревья и заменять кофейные плантаций разведением перца; но и здесь уничтожение плантаций совершалось столь усердно (во многих местах осталась лишь 1/8 прежнего количества деревьев), что впоследствии приходилось, как и там, вновь разводить их, ибо возникало опасение, что нельзя будет удовлетворить весь спрос на нидерландском рынке¹⁶.

Кроме гвоздики, мускатного цвета и ореха, риса, арака, перца, сахара и кофе, большое значение имели в торговле Ост-Индской компании корица, опий и чай. Kopwa доставлялась в Европу голландцами, как и до них португальцами, с острова Цейлона. Здесь сбор ее производился кастою Магабаддов, или Халиев. Последние были прикреплены к земле в качестве крепостных или даже рабов. Сыновья Халиев с двадцатилетнего возраста обязаны были поставлять компании по одному пинту, т.е. 56 фунтов, корицы; впоследствии это количество было увеличено до 11 пинт (616 фунтов). В вознаграждение каждый из них получал по нескольку фунтов риса. Надзиравшие за сбором корицы аптекари и врачи отбирали настоящую корицу, которая только и отправлялась в Европу. Ежегодное потребление ее в XVIII в. голландцы определяли в 400 тыс. фунтов. По Людеру, фунт корицы обходился компании не более чем в 10 стюверов, продавался же Голландии за 100—150 и более стюверов¹⁷. Торговля опием, который приобретался в Бенгалии, доставляла компании с 1678 г. по 1800 г. в среднем 570 тыс. гульденов ежегодно. С 1745 по 1794 гг. эта торговля находилась в руках особо организованного с этой целью привилегированного общества, которому она была передана компанией для устранения сильно развившейся контрабандной торговли опием¹⁸.

Китайский чай был впервые привезен в Нидерланды в 1610 г. Чай приобретался обыкновенно и Батавии, куда его привозили китайцы, причем и в торговле с китайцами голландцы односторонне устанавливали цены¹⁹. В начале XVIII в. компания приобретала в среднем ежегодно на 192 тыс. рейхсталеров чая, а продавала его за 272 тыс., т.е. извлекала около 95% прибыли. С 1727 г. установились и правильные непосредственные торговые сношения с Китаем, но корабли, отправлявшиеся за чаем, посылались не из Батавии, а прямо из Нидерландов. И в период 1760—1784 гг. прибыль при продаже чая равнялась в среднем 90% ежегодно (издержки 2128 тыс., выручка 4052 тыс. ежегодно), а в предыдущее двадцатипятилетие 1735—1758 гг. она достигала прямо невероятных размеров — 450% в год (издержки 83 тыс. в среднем ежегодно, выручка 377 тыс.)²⁰.

Совершенно своеобразный характер имела торговля нидерландской Ост-Индской компании с Японией. В то время как во всех других местах нидерландцы успели утвердиться с оружием в руках и заставить подвластных им князьков не продавать своих продуктов никому, кроме компании, их торговля в Японии была обставлена всевозможными стеснениями, которые они вынуждены были терпеливо сносить, чтобы не лишиться вовсе возможности посылать свои корабли в Японию. И здесь нидерландцы вытеснили португальцев и заступили их место, и здесь они с 1640 г. пользовались монопольным положением, ибо ни испанцам, ни англичанам не удалось надолго сохранить непосредственных торговых сношений с Японией. Но внутрь страны и нидерландцев не пускали: фактория была устроена на острове Десима около Нагасаки; они допускались в страну лишь один раз в год — для передачи сёгуну, управлявшему страной, подарков, которые представляли собою очень значительную ценность. Во всякое другое время они не могли оставлять остров Десима без разрешения японских властей. Последний был соединен мостом с Нагасаки, на ночь же мост запирался воротами²¹. В этом отношении положение нидерландцев в Японии напоминает те условия, в которых находились венецианские купцы, приезжавшие в Александрию в XIV—XV вв. Как у венецианцев в Египте, так и у нидерландцев по прибытии в Японию отнималось всякое оружие, а также весла и руль, и они не могли вступать в непосредственный торговый обмен с японскими купцами, а вынуждены были сбывать все привезенные товары особой правительственной коллегии; последняя условливалась с японской купеческой гильдией относительно продажных цен товаров и затем старалась возможно дешевле приобрести их у нидерландской компании. Формально и нидерландцы участвовали в установлении цен товаров, но фактически цены односторонне определялись японской коллегией, ибо на протесты компании японцы не обращали никакого внимания.

До конца XVII в. одним из важнейших продуктов привоза в Японию являлся шелк, на котором нидерландцы выручали 50-100% прибыли, но впоследствии цена последнего в Японии настолько понизилась, что ввоз шелка стал убыточным, и компания была довольна, когда японское правительство освободило ее от обязанности привозить шелк. Другим не менее важным предметом ввоза были звериные шкуры, привозимые из Сиама и Камбоджи, а также красное дерево. Торговля и тем и другим приносила большую выгоду: барыш, прибавляемый к покупной цене, составлял 200—400 и более процентов. Очень значительна была и прибыль при продаже сахара, камфоры, перца, шафрана, ладана и других пряностей и благовоний, а также красильных веществ — в начале XVIII в. по крайней мере разница между покупной и продажной ценой равнялась 150-300 и более процентов²².

Подобный же характер имела и торговая деятельность английской Ост-индской компании Если последняя первоначально еще старалась сохранить дружественные отношения с туземными правителями в Индии, тратя крупные суммы на подарки местным властям, то в течение XVIII в. ее образ действия значительно изменился, и когда Бенгалия очутилась в полной зависимости от англичан, то торговлю всяким сколько-нибудь важным предметом компания стала объявлять своей монополией. Компания стала запрещать сбыт местных произведений кому бы то ни было помимо ее агентов и произвольно устанавливать цены при закупке индийских продуктов и при продаже привезенных из Европы, понижая первые и увеличивая вторые.

Пользуясь обширными привилегиями и имея возможность усиленно эксплуатировать население в колониях, эти заокеанские акционерные компании покоились, однако, на весьма шатком основании. Все ведение дела возлагалось на находившихся на местах в Индии, Америке чиновников под разными названиями (губернаторы, резиденты, главные купцы и т.д.), тогда как директора компаний, остававшиеся в Европе, могли лишь давать указания сообразно получаемым отчетам. Служащие эти, не будучи заинтересованы в выгодах компании и получая плохое вознаграждение, старались увеличить его и нажиться посредством торговли на собственный счет; корабли заходили по дороге в различные гавани, где капитаны и прочие служащие занимались собственными торговыми операциями, а это удлиняло (вместо 11 месяцев 18) и сильно удорожало транспорт; точно так же на месте они сбывали продукты за свой счет. При этом нередко наиболее выгодные отрасли торговли они монополизировали в свою пользу, заставляя туземцев покупать товары исключительно у них по определенной, ими же установленной цене; часто они прямо производили насилия и грабительские нападения на туземное население, все время прикрываясь именем компании. Через несколько лет они возвращались в Европу с огромными накопленными богатствами, к великому неудовольствию директоров компании.

Так, например, известный путешественник Лабиллардьер, в 1792 г. посетивший Молуккский архипелаг, рассказывает, что, несмотря на все меры, принимаемые нидерландской Ост-Индской компанией к сохранению монополии в торговле пряностями, пятая часть ежегодной жатвы гвоздики и мускатного ореха все-таки уходит из ее рук вследствие контрабандной торговли, производимой агентами компании. От другого путешественника, Дампьера, мы узнаем, что капитаны кораблей, везущих пряности с Молуккских островов, сбывают по дороге в Батавию часть груза судам, которые они встречают на пути, а чтобы это не было заметно, они обливают остальную часть груза водой, увеличивая тем его вес. Худшие сорта чая, привозимого в Батавию, официально не принимались компанией, но в действительности ими заменялась часть чая лучшего сорта, а худший сорт отправлялся в Европу, соответствующее же количество лучшего сорта продавалось на месте агентами компании частным лицам Когда много месяцев спустя злоупотребления обнаруживались, то виновников уже немыслимо было разыскать, и они оставались безнаказанными²³.

«Вознаграждение находившихся в Индии служащих английской Ост-Индской компании, — говорит Лекки, - было установлено на европейский масштаб, так что на Востоке оно являлось совершенно недостаточным. При самой строгой бережливости агенты компании могли на получаемое жалованье лишь пробиваться изо дня в день, между тем как им повсюду предоставлялась возможность приобретать недозволенными средствами огромные богатства, ибо нигде в Европе, быть может, нигде во всем свете нельзя было создать себе так легко столь значительного богатства. Известный Клайв отправился в Индию бедным приказчиком; возвратившись обратно в Англию 84 лет от роду, он обладал имуществом, которое доставляло ему свыше 40 тыс. фунтов стерлингов годового дохода, помимо того, что он послал своим родственникам 50 тыс. фунтов стерлингов. Впоследствии он говорил, что, вспоминая о том, что он мог приобрести в Индии, он даже удивляется своей умеренности. Сплошь и рядом молодые люди, уезжавшие без гроша в кармане, возвращались через 10—12 лет обладателями имущества, которое давало им возможность конкурировать со старейшей английской знатью и даже превзойти ее в роскоши и блеске, которым они себя окружали»²⁴.

Среди различных способов обогащения на первом месте стояла торговля на собственный счет²⁵. С самого возникновения компании всем участникам экспедиции разрешалось принимать участие в предприятии известной суммой, с тем, однако, чтобы они самостоятельных торговых операций не производили. Впоследствии, в течение XVII в., это неоднократно подтверждалось, но совершенно безуспешно, а в XVIII в. компания открыто допускала частную торговлю своих агентов. В 1764 г. правление, правда, вновь запретило ее, но общее собрание акционеров высказалось против этой меры. Даже энергичный лорд Клайв, настаивавший до вступления во второй раз в управление Индией на уничтожении этого злоупотребления, вступивши в должность, не принимал, однако, таких решительных мер. Он прекрасно понимал, что до повышения жалованья все запрещения бесполезны, — служащие компании вынуждены заниматься торговлей²⁶.

Но чиновники не довольствовались тем, что вели запрещенную торговлю на собственный счет, но прямо монополизировали различные отрасли торговли в свою пользу, запрещая всем другим торговлю этими товарами, число которых было очень велико. «Они являлись в села и заставляли жителей насилием и лишением свободы покупать у них товары по чрезмерно высокой цене и продавать свои продукты значительно ниже их действительной стоимости». Они не останавливались и перед прямым грабежом. «Агенты компании, — говорит Маколей, - выговорили не для компании, а для себя лично монополию почти всей внутренней торговли. Они принуждали туземцев покупать дорого и продавать дешево. Они безнаказанно оскорбляли местные суды, полицию и сборщиков податей. Они взяли под свою защиту шайку приверженных туземцев, которые бродили по стране, распространяя всюду, куда ни являлись, ужас и отчаяние. Каждый слуга английского агента был вооружен всею властью своего господина, а господин — всею властью компании. Положение дел начало возбуждать беспокойство в Англии. Ряд переворотов, расстроенное управление, разорение туземцев, не обогатившее, однако, компанию, возвращение на родину с каждой эскадрой счастливых удальцов, привозивших средства для покупки замков, и получение с каждой же эскадрой самых тревожных отчетов о положении компании — все это устрашало людей, знакомых с положением дел в Индии». Тогда Клайв был послан снова в Индию, в нем видели единственного человека, который способен спасти компанию. «Положение дел прямо критическое, — писал Клайв, приехав в Индию, директорам компании, - да и нет ничего удивительного в том, если в стране, где деньги текут рекой, где все управление основано на страхе населения и где оружие победоносно, прибегают ко всевозможным средствам наживы; орудия вашего могущества пользуются вашей властью и прибегают к вымогательству, когда подкуп не удовлетворяет всех их грабительских наклонностей. Пример подается высшими, а низшие следуют ему. Злоупотребления быстро распространялись среди чиновников и войска вплоть до писцов, младших офицеров и купцов»²⁷.

Если такого рода действия служащих были чрезвычайно убыточны для компании, то и расходы ее были всегда велики, ибо учреждаемые в эту эпоху компании имели — одни в большей, другие в меньшей степени - политический характер. Они занимались устройством укрепленных факторий, завоеванием новых стран и т.д., независимо от того, насколько это было выгодно в коммерческом отношении, тогда как в Средние века купцы всегда оставались купцами и, поскольку они делали завоевания, всегда преследовали исключительно цели торгового характера. Так, например, голландская Ост-индская компания в XVIII в. содержала в Индии армию в 12 тыс. человек и, кроме того, 100 тыс. человек туземного населения обучалось военному делу, чтобы ими можно было воспользоваться в случае необходимости. Флот состоял из 60 судов с 30-60 пушками каждое. Наиболее обширные завоевания произведены английской Ост-Индской компанией, благодаря которой создалась Британская империя в Индии, дивиденды же компании все больше сокращались. Томас Роэ, отправленный в 1614 г. английской Ост-Индской компанией в Индию к Великому Моголу, чтобы добиться у него разрешения на устройство форта, заявлял: если Великий Могол предложит ему не один, а десять фортов, то он сам на это не согласится. Крепость не приносит торговле никакой пользы, а налагает на нее лишь огромные издержки. Португальцы, несмотря на свои богатые владения, все-таки нищие вследствие того, что их гарнизоны, впрочем далеко не достаточные, причиняют им крупные расходы. Но компания не послушалась совета Роэ и уже 25 лет спустя, в 1639 г., организовала форт, а в 1685 г. отправила в Индию 10 военных судов и 6 отрядов пехоты. Расходы ее на гражданских служащих и в особенности на войско, включая постройку фортов в Бенгалии, составляли в 1765—1771 гг. свыше 9 млн ф. ст. Огромное большинство учрежденных в XVII-XVIII вв. компаний прозябало, несмотря на то что многие из них занимались пиратством (как, например, голландская Вест-Индская компания). Лишь в течение небольших периодов большая часть компаний давала дивиденд; обыкновенно они вскоре прекращали свое существование, заменялись новыми, столь же неудачными привилегированными компаниями для торговли с теми же странами. Но даже две наиболее крупные компании, в течение двух веков сосредоточившие в своих руках торговлю с Ост-Индией, — голландская Ост-Индская и английская Ост-Индская — процветали недолго. Первоначально они распределяли высокий дивиденд — результат, впрочем, неимоверной эксплуатации туземцев. Но в конце XVIII в., по указанным выше причинам, и они уже пережили себя и доставляли один убыток.

Еще менее удачны, чем в Нидерландах и Англии, были французские заокеанские компании — и не только учрежденные Ришелье, но и созданные Кольбером. Во Франции они «вызывали весьма мало энтузиазма», — охотников участвовать в них было немного, хотя это и называли «богоугодным делом, ибо одной из задач их являлось распространение света христианской религии». Мало помогали и рассказы вроде того, что на Мадагаскаре золото имеется в таком изобилии, что после дождя можно видеть обнажившиеся золотые жилы.

При учреждении Ост-Индской и Вест-Индской компаний в 1664 г. король дал первой 4 млн, а второй 1/10 часть капитала, приняв на свой счет убытки первых лет. Королева, дофин, Кольбер, Сегюэ подписались на крупные суммы. Когда один из высших чинов подписал всего 1 тыс., Кольбер смеялся над ним, говоря, что о такой сумме и говорить не стоит, так что тому пришлось повысить ее до 3 тыс. Под давлением Кольбера интенданты на местах заставляли подписываться чиновников, мэров, богатых людей, угрожая им тем, что вместе со списком участников королю будут сообщены и имена тех, кто отказался принять участие, и заявляя о тех «неприятностях, которые они себе создают, отказываясь от столь благоприятного случая обнаружить свою добрую волю на пользу отечества». «Вы мне рассказываете об англичанах и голландцах (об успехах их компаний), - писал Кольбер одному из своих агентов в Марсель, — их торговые обороты достигают 10—12 млн и производятся при помощи больших судов. Господа марсельцы хотят иметь только барки, чтобы у каждого была своя, и в результате один ведет успешно свои дела, другой — неудачно». Но, кроме отсутствия дисциплины, французов упрекали и в недостатке терпения, в желании каждого разбогатеть сразу, без всякого труда, и в том, что компании производили крупные расходы, не ожидая поступлений, так что спустя некоторое время не хватало капитала и приходилось делать долги направо и налево, оказываясь вскоре сильно задолженным. Наконец, указывали на то, что директора компаний никогда не бывали в море и в глаза не видали колоний — все делалось в Париже, - заокеанская торговля была им совершенно неизвестна.

¹ Lusac. Betrachtungen uber den Unsprung dee Handels und der Macht der Hollander. 1788 (нем. пер. с голл.). Bd. I. S. 516.
² Netscher. Les Hollandais au Bresel. 1854. Watjen. Holland und Brasilien im 17. Jahrhundert // Hansische Geschichtsblatter. 1911. Zimmermann. Europaische Kolonien. Bd. I. V. Ehrenberg. Zeitalter der Fugger. Bd. II.
³ Lehmann. Die geschichtliche Entwicklung des Aktienrechts bis zum Code de Commerce. 1895. S. 9 ff.
⁴ Ricard. Negoce d'Amsterdam. P. 369.
⁵ Sombart. Der moderne Kapitalismus. 4. Aufl. Bd. II. T. 1.
⁶ Marperger. Notwendige und nutzliche Fragen uber die Kauftuannschaft. S. 238.
⁷ Busch. Zusatze zu einer theoretisch-praktische Darstellung der Hand ung. Bd. I. Buch 2. Кар. V. 285 ff.
⁸ См. соч. Скотта, Савари, Рикара, Немниха, Томаса Мэна, Зомбарта.
⁹ Bockemeyer. Die Molukken. S. 99.
¹⁰ Ibid. S. 89, 107, 141, 162-163, 174, 180.
¹¹ Warburg. Die Muskatnuss. S. 124 ff.
¹² Bockemeyer. Die Molukken. S. 258-259.
¹³ Klerk de Reus. Geschichtlischer Uberblick der administrativen, rechtlichen und finanziellen Entwicklung der niederlandisch-ostindischen Kompagnie. S. 214—216.
¹⁴ Luder. Geschichte des hollandischen Handels. 1788. S. 255, 257, 696.
¹⁵ Klerk de Reus. Geschichtlischer Uberblick der administrativen, rechtlichen und finanziellen Entwicklung der niederlandisch-ostindischen Kompagnie. S. 225 ff.
¹⁶ Ibid. S. 226-232.
¹⁷ Luder. Geschichte des hollandischen Handels. S. 260.
¹⁸ Klerk de Reus. Geschichtlischer Uberblick der administrativen, rechtlichen und finanziellen Entwicklung der niederlandisch-ostindischen Kompagnie. S. 217—219.
¹⁹ Luder. Geschichte des hollandischen Handels. S. 258.
²⁰ Klerk de Reus. Geschichtlischer Uberblick der administrativen, rechtlichen und finanziellen Entwicklung der niederlandisch-ostindlschen Kompagnie. S. 219—221.
²¹ Munsterberg. Japans auswartiger Handel von 1542 bis 1854. S. 44, 75, 76, 86 ff., 151 ff., 172 ff.
²² Ibid. S. 238-269.
²³ Roscher. Kolonien. S. 175-176.
²⁴ Lecky. History of England. Vol. III. S. 501-502. См.: Macaulay. Lord Clive // Works. IV.
²⁵ Адам Смит («Исследование о природе и причинах богатства народов». Кн. 1. Гл. IX) указывает на то, что прибыль, выручаемая чиновниками Ост-Индской компании из торговли, производимой ими в Бенгалии, почти достигает наивысшего возможного уровня прибыли.
²⁶ Roscher. Kolonien. S. 175-176.
²⁷ Macaulay. Lord Clive. P. 78-86, 90-91. Lecky. History of England. Vol. III. P. 502-503, 506-508.

<<Назад Вперёд>>

Просмотров: 3367

загрузка...

Другие книги по данной тематике