Глава вторая. Освобождение сервов и колонов

В истории Средней и Северной Италии XII—ХIII вв. — время освобождения большой части крепостных крестьян: сервов и колонов.

В чем состояло существо их освобождения, каковы были его результаты, какую роль играли города в этом процессе?

Причины освобождения итальянских крестьян, его ход и последствия освещаются во многих работах западноевропейских, а также русских историков.¹ Ученым удалось выяснить немало сложных и трудных вопросов. Однако ряд важных аспектов этой проблемы или еще недостаточно изучен, или же та точка зрения, которая сложилась в буржуазной историографии, вызывает большие сомнения и не может быть принята.

Остановимся прежде всего на освещении в историографии вопроса о причинах и предпосылках освобождения крестьян. Некоторые буржуазные итальянские историки до сих пор придерживаются мнения, что освобождение крестьян (в первую очередь частными лицами) совершалось по религиозным мотивам и преследовало благотворительные цели.²

В то же время работы многих других авторов свидетельствуют об их стремлении выяснить сложные и разнообразные факторы этого процесса. Так, П. Ваккари обстоятельно анализирует освободительные акты городских коммун (а также и церковных и светских сеньоров). Он уделяет много внимания и генезису крепостного крестьянства. По мнению этого ученого, в Италии альдии и servi casati раннего средневековья были предшественниками либелляриев, которые с IX в. составляли большинство крестьян. В XII—XIII вв. происходило прогрессирующее ухудшение условий либеллярного договора: либеллярии лишались личной свободы и превращались в прикрепленных к земле manentes и fideles. Их то и освобождали в XIII в.³ П. Ваккари пытается наметить и причины освободительных акций городов и феодальных сеньоров: он полагает, что они были следствием распада крупных вотчин, уничтожения феодальных связей, многочисленных продаж сеньориальных земель. Все эти явления знаменовали собой экономический упадок сословия феодальных собственников, обогащение городской буржуазии, в руках которой сосредоточивались большие земельные богатства, и разложение феодализма в целом. Города стремились распространить свое господство на деревню, лучше использовать труд крестьян в контадо, а также получить рабочие руки для своей промышленности.⁴

Однако П. Ваккари лишь констатирует наличие подобных явлений в экономике Италии XII—XIII вв., не рассматривая их в исследовательском плане. Важные побудительные мотивы издания городских постановлений об освобождении крепостных, согласно точке зрения Ваккари, нужно искать в событиях политических по своей природе, и прежде всего в борьбе, которую вели города против феодальных сеньоров.⁵

Вместе с тем одним из главных факторов, обусловивших освободительные акции, Ваккари признает моральный: города, утверждает он, были воодушевлены новыми социальными и религиозными идеалами, они являлись провозвестниками кризиса и возрождения религиозных и социальных ересей.⁶

В приложениях к своему капитальному труду об освобождении крепостных в Эмилии и Тоскане Ваккари собрал не только важнейшие городские постановления на этот счет, но и ряд частных актов церковных и светских феодалов, на которые он ссылается и в тексте своей работы.
Большое значение в освобождении крепостных крестьян придавал Ваккари сельским коммунам.⁷ И все же, рассматривая различные формы освобождения крестьян, он не поставил вопроса об их соотношении в реальной действительности (видимо, ему представлялось само собой разумеющимся, что акции городов и были главным путем освобождения).

Социально-экономической сущности проблемы освобождения крестьян уделено значительно больше внимания в трудах ряда других итальянских историков, разделяющих воззрения экономико-юридической школы. В статье, посвященной анализу взаимоотношений Сиены и ее контадо в XIII в., Р. Каджезе прямо выступил против идеалистической трактовки мотивов освобождения крестьян городами, будто бы вызванных «высокими чувствами свободы и человеческого достоинства».⁸ «Городская промышленность требовала все новых рабочих рук, и поэтому убежавшие под защиту городских стен находили там благоприятный прием, выгодную работу, эффективное покровительство»,⁹ — вот, по его мнению, главная причина, побуждавшая к изданию освободительных актов. В своей книге о сельских коммунах Р. Каджезе в качестве побудительных причин освобождения крестьян называл необходимость обработки новых земель в связи с возраставшим спросом на продукты питания, а также «все ширившиеся выступления сервов и мелкой земельной аристократии против латифундистов».¹⁰ Историк считал «естественным и необходимым» утверждение в коммунах полновластия представителей торгово-ремесленной буржуазии уже в XIII—XIV вв., когда «завершилась последняя фаза развития феодальной экономики и земельная собственность пришла в упадок, или, лучше сказать, приобрела иную значимость».¹¹ Хорошо показав такое широко распространенное явление в итальянских городах XII—XIII вв., как приобретение земель купцами и промышленниками, и в связи с этим неоднородность социального состава городского населения, Каджезе, однако, всюду говорил о том, что в освобождении крестьян (так же, как и в завоевании контадо) была заинтересована вся городская коммуна, все ее социальные слои. Он не стремился выявить какие-либо различия в подходе разных групп горожан к уничтожению крепостничества.¹²

Очень ярко нарисовав продолжающееся в XIII в. сопротивление феодалов коммуне, ученый не показал их влияния на крестьянскую политику города. Коммуна у Каджезе повсюду выступает как единое целое, как выразительница интересов буржуазии, хотя он и признавал, что ее политика в отношении феодалов была «далеко не радикальной».¹³

О существенной роли материальных факторов в процессе освобождения крепостных крестьян писали и такие историки, как Дж. Ариас¹⁴ и Ж. Ренар.¹⁵ Попытки серьезно проанализировать социально-экономические сдвиги в экономике Италии XII—XIII вв. и в связи с этим понять причины освобождения крестьян мы находим в работах современных итальянских авторов — Л. Даль Пане, К. Чиполла, Дж. Луццатто. В весьма интересной статье, посвященной анализу экономики Болоньи в XIII в., Даль Пане приходит к выводу, что болонская коммуна должна была считаться «с новыми требованиями и новыми экономическими силами», так как «институт серважа был осужден диалектикой производства».¹⁶ Даль Пане отмечает прогресс сельскохозяйственной техники, рисует общий рост промышленного производства и обмена, с которыми становились несовместимыми большие церковные и светские имения, основывавшиеся на натуральном хозяйстве и использовавшие труд несвободных сервов. Образование городов — крупных центров потребления продовольствия и сырья — увеличило, полагает он, потребность в таких продуктах и возможность реализовать их излишек, а этому препятствовали неподвижность и фиксированность крестьянских оброков в феодальных поместьях. Крупная собственность переживала глубокий внутренний кризис.¹⁷

Заслуживающее внимания объяснение причин борьбы городских коммун против феодальных сеньоров и освобождения городами крепостных крестьян дает К. Чиполла: «Борьба, которую вели коммуны против феодализма контадо,— не измышление историков-романтиков. Дробление и перераспределение феодальной собственности, освобождение servi della gleba, разрушение замков в контадо, принуждение феодалов к переселению в город предпринимали люди, которые чувствовали, что жизнь и торжество их мира и их идеалов предполагает исчезновение идеалов той организации, которую представляли вотчина и феод (curtis et feudo)... Теперь наличные средства все больше находились под контролем новых слоев предпринимателей... Это означало, что обширные ресурсы наличных средств были направлены на их более эффективное экономическое использование. Здесь происходило движение по спирали: экономическое развитие создает новые ценности, а они убыстряют и делают более мощным самое развитие».¹⁸

Работы Даль Пане и Чиполлы поднимают весьма существенные проблемы социально-экономического развития итальянского общества XII—XIII вв. Характерно, однако, что эти авторы так же, как Каджезе и Лейхт, полагают, что в XIII в. в Италии происходит «разложение феодализма», «кризис феодального хозяйства». Ключевые позиции в городе уже в это время переходят, согласно их точке зрения, к городской буржуазии (буржуазии — без оговорок).¹⁹

Иначе подходит к этой проблеме Дж. Луццатто. Освобождение крепостных крестьян городами в XIII в. он объясняет трудностью сохранения в деревне уз серважа.²⁰ В обширной статье, посвященной переселению сельских жителей в города в XII— XIII вв. (написанной как ответ на книгу И. Плесснера), а также в других более поздних работах²¹ Луццатто рисует яркую картину развития итальянского города этого времени, изменение состава его населения, завоевание городом политического и экономического господства в контадо. При этом он считает, что в литературе сильно преувеличено значение акций освобождения городами крепостных: подобные действия городов вовсе не имели того размаха и значения, которое им приписывают, хотя изречение «городской воздух делает свободным» верно и для Италии. Безусловно, говорит историк, городская свобода оказывала влияние на деревню, где колоны постепенно становились либелляриями, т. е. людьми юридически свободными, но это не было результатом издания единовременных актов.

Вообще лейтмотивом работ Луццатто, особенно последних лет, является представление, согласно которому феодализм (а феодализм Луццатто рассматривает как систему вассально-ленных отношений) не был побежден в результате развития городов, возобладавших над феодалами округи. Феодалы сохранили полностью свои права и в городе, куда они переселились, и в контадо — даже в период расцвета городских коммун. Особенно рельефно эта мысль проводится в одной из последних статей Луццатто «Падение феодализма и его пережитки».²²

Итак, итальянская историография имеет несомненные достижения в исследовании проблемы освобождения крестьянства, прежде всего выяснения его причин. Тем не менее, если бы мы сочли возможным полностью принять концепции Каджезе, Даль Пане или Чиполлы, нам пришлось бы в той или иной степени согласиться с теорией разложения и кризиса феодализма в Италии в целом уже в XIII в. С другой стороны, последовав за мнением Луццатто, мы пришли бы к заключению об отсутствии сколько-нибудь глубоких преобразований в итальянском обществе XII—XIII вв. («феодализм был, феодализм и остался»).

Важный вопрос, который возникает при изучении данной проблемы, состоит в следующем: как осуществлялось освобождение крестьян и каковы были его последствия прежде всего для них самих. И здесь мы встречаемся с двумя различными теориями. Как уже отмечалось, с точки зрения Луццатто, городские власти вовсе не благоприятствовали иммиграции сельских работников. Акты городских коммун скорее были выражением политической борьбы против сеньоров контадо. Все это, однако, предупреждал Луццатто, не означает, что самое бегство или иммиграция в город не имели места или не приняли значительных размеров.²³

Виоланте в своей рецензии на введение К. Чиполлы к «Экономической истории Италии» также полагал, что надо пересмотреть (или, по крайней мере, формулировать менее категорично) старое представление, будто освободительные акты городских коммун в XIII в. нанесли «смертельный удар феодализму контадо». По его мнению, в этом процессе встретились две противоположные тенденции: земледельцы стремились освободиться от всякой юридической и экономической зависимости, сеньоры же, избавившись от излишнего количества крестьян,— сохранить свои права на личность всех крестьян (в том числе и тех, которые переселились в новые места).²⁴ Э. Фьюми также склонен думать, что не следует придавать слишком большого значения торжественным декларациям городов об освобождении крестьян: «между законодательной теорией и действительностью существовала значительная дистанция», коммунальное право сохраняло и наследовало феодальный институт серважа (servitù).²⁵ В той или иной степени сходные положения содержатся в названных выше работах Г. Сальвемини²⁶ и других авторов. Напротив, историки другой группы утверждают, что в процессе освобождения крестьянства феодальные связи и феодальная зависимость рушились и уничтожались.²⁷ Городская буржуазия оказывалась лицом к лицу с совершенно свободными гражданами. По мнению Ваккари, ни в одной другой стране Европы освобождение крестьян не носило такого решительного и радикального характера, как в Италии. Акт Людовика X лишь упразднял произвольные повинности и личное подчинение земледельцев, сохранявших свои связи с сеньором. Итальянские же грамоты вместе с личной зависимостью упраздняли всякие формы сеньориального права (diritto padronale), за исключением тех, которые проистекают из добровольного договорного соглашения (rapporto volontario di contratto). В основе такой политики итальянских коммун — больший прогресс коммунальной демократии по сравнению с Англией, Францией и Германией.²⁸ Молчание городского законодательства Флоренции, Болоньи, Модены, Верчелли, Перуджи, Ассизи о предоставлении земельного надела (или части его) освобожденным крестьянам Ваккари объясняет особым характером servitu della gleba в Италии, которое проявлялось якобы в полной власти на личность и имущество и не имело связи с прямым пожалованием земли сеньором. Поэтому и при освобождении об этом могли не упоминать. В то же время, отмечает Ваккари, из многочисленных сохранившихся грамот об освобождении видно, что если предоставление земельных участков бывшему крепостному и не было правилом, то все же происходило очень часто (в результате ли получения его в держание на правах affitto или feodo либо вследствие приобретения земли — в собственность).²⁹ Новая аренда была уже не феодальной. Ваккари считал ошибочным тезис о повсеместном переходе земли в XII—XIII вв. в собственность крестьянства: перераспределение земельной собственности осуществлялось скорее в пользу городской буржуазии, а не крестьян.³⁰

Точка зрения, согласно которой феодальные связи и отношения между бывшими крепостными (ставшими лично свободными держателями и арендаторами) и земельными собственниками уничтожались, плохо согласуется с данными источников о сохранении элементов личной зависимости у испольщиков и краткосрочных арендаторов, не говоря уже об их хозяйственном и имущественном подчинении землевладельцу. Известно также, что в конце XIII в. и начале XIV в. в ряде мест еще продолжали существовать сервы и колоны (хотя в их положении и произошли изменения). Недостаточно убедительным представляется объяснение этого явления неполнотой освобождения в отдельных областях страны.³¹

Таким образом, при изучении вопроса о сущности и результатах освобождения итальянского крестьянства в XII—XIII вв. зарубежные буржуазные историки в основном придерживаются двух полярных воззрений: по мнению одних, феодализм переживал кризис, феодальные отношения ликвидировались, происходил распад всех феодальных связей, место которых занимали новые виды арендных договоров, уже не феодальные по своей природе; другие ученые полагают, что, напротив, феодальная система и в XIII в. продолжала сохраняться почти в неизменном виде. При этом названные нами историки, рассматривая политику городов по отношению к крестьянству, обычно не ставят вопроса о роли тех или иных социальных слоев города в освобождении крестьян, ограничиваясь установлением лишь одного: было ли оно полным или неполным (т. е. вело или нет к ликвидации феодальных связей и отношений).

Итальянские исследователи-марксисты — Э. Серени и Дж. Канделоро — не занимаясь специально историей освобождения крепостных крестьян в Италии, тем не менее в своих трудах вполне правомерно обратили внимание на то, что это было освобождение от личной зависимости; феодальное подчинение собственнику, в том числе и городской коммуне как коллективному сеньору, сохранялось. Характеризуя сущность «Болонского Рая», Э. Серени писал: «Рай, описанный в Райской книге, в которую в середине XIII в. коммуна Болоньи вписала освобождение крепостных, оказался, может быть, раем личного освобождения, но, конечно, не раем «блаженных собственников»... Из под власти феодальных сеньоров земля перешла под власть «разжиревших горожан», которые приобрели ее на звонкое золото и установили в деревне свое экономическое и политическое господство».³² Дж. Канделоро считает результаты освобождения еще менее значительными: «...освобождение крестьян от крепостного права свелось практически лишь к неполной отмене личной зависимости и не до конца ликвидировало зависимость крестьян от землевладельцев... За исключением отдельных районов образование мелкой крестьянской собственности было также ограниченным».³³

Вопрос о причинах и предпосылках и содержании почти повсеместного в Западной Европе XII—XIII вв. (в том числе и в Италии) освобождения крестьян от личной зависимости ставился в ряде трудов советских историков, главным образом в теоретико-методологическом плане.³⁴ Больше всего внимание исследователей привлекали причины освобождения крестьян. Развитие товарно-денежных отношений, повлекшее за собой ликвидацию домена, имело естественным следствием и отмирание крепостного права.

Как и в других странах Западной Европы, в Италии освобождение крестьян было вызвано спросом городов на свободные рабочие руки, а также нуждой в новых кадрах налогоплательщиков и военнообязанных. Городам требовалось и все возраставшее количество сельскохозяйственных продуктов; удовлетворить эту потребность более успешно могли лично свободные работники, а не колоны или даже сервы.

Таковы основные выводы, которые были сделаны советскими учеными. В «Очерках истории Италии», во «Всемирной истории» и в учебнике по истории средних веков (для университетов) отмечается и особая роль итальянских городов (Флоренции и Болоньи), провозгласивших в XIII в. отмену крепостного права в своих округах.

Однако исследовательски процесс освобождения итальянского крестьянства в советской историографии почти не рассматривался.³⁵

¹ Специально посвящен этим сюжетам капитальный труд П. Ваккари, сохранивший свое значение и в наши дни.— Р. Vассаri. L’affrancazione dei servi della gleba nell'Emilia e nella Toscana. Bologna, 1926; См. также: idem. Le affrancazioni collettive del servi della gleba. Milano, 1940. См. также: L. Dаl Pane. L’economia bolognese del secolo XIII e l’affrancazione dei servi.— GEAE, № 9—10, N. S., 1959. Проблемам освобождения крестьян уделяется внимание и в ряде других трудов зарубежных историков: см. G. Аriаs. Il sistema della costituzione economica e sociale italiana nell’eta dei comuni. Torino, 1905; C. Bertagnolli. Delle vicende dell'agricoltura in Italia. Firenze, 1881; R. Caggese. Le classi e comuni rurali nel medio evo italiano, vol. 1—2. Firenze, 1907—1909; idem. La repubblica di Siena e il suo contado nel secolo decimoterzo.— «Bolletino senese di storia patria», fasc. I—II, 1906; idem. Firenze, dalla decadenza di Roma al risorgimento d’Italia, vol. I. Firenze, 1912; C. Сipоllа. Il tramonto della organizzazione economica curtense; Introduzione.— «Storia dell’economia italiana nei secoli VII—XVII», vol. I. Torino, 1959; R. Davidsohn. Geschichte von Florenz, 4 Bde. Berlin, 1896—1927; idem. Forschungen zur (alteren) Geschichte von Florenz. 4 Bde. Berlin, 1896—1908; A. Doren. Italienische Wirtschaftsgeschichte. Jena, 1934; P. S. Leicht. Operai, artigiani, agricoltori in Italia dal secolo VI al XVI. Milano, 1946; G. Luzzatto. Per una storia economica d’Italia. Bari, 1957; idem. L’inurbamento delie popolazioni rurali in Italia nel secolo XII e XIII.— «Studi di storia e diritto in onore di E. Besta per il XL anno del suo insegnamento», vol. 2. Milano, 1939, p. 186—203; E. Poggi. Сеnni storici delle leggi sull’agricoltura dai tempi romani fino ai nostri, t. I—II. Firenze, 1848; G. Renard. Histoire du travail a Florence, t. I—II. Paris, 1913—1914; K. Rumohr. Uber die Besitzlosigkeit der Colonen in mitteren Italien. Hamburg, 1830; P. Santini Gomdizione personale degli abitanti del contado nel secolo XIII. - ASI, vol. XVII, 1886; G. Sapori. Le condizioni giuridiche e sociali in cui si e sviluppata l’agricoltura italiana. Roma, 1055; C. Sardi. Le comtrattazioni agnarie del medio evo, studiate nei documenti lucchesi. Lucca, 1914; G. Salvemini. Magnati e popolani in Firenze dal 1280 al 1295. Firenze, 1960. Особождение итальянских крестьян в средние века рассматривается в известном труде М. М. Ковалевского «Экономический рост Европы до возникновения капиталистического хозяйства», т. 2 (М., 1900), а также в статье И. В. Лучицкого «Земледелие и земледельческие классы в современной Италии» («Киевский сборник в помощь пострадавшим от неурожая». Киев, 1892).
² Р. S. Leiсht. Operai, artigiani..., p. 131-132. Правда, в некоторых случаях Лейхт допускает и «экономические основания» освобождения, под которыми он разумеет «упадок феодальной familia», в результате чего сеньору становилось слишком тяжело содержать стольких сервов на собственный счет. Лейхт вынужден принимать во внимание и другие мотивы — усилившиеся выступления крестьян против сеньоров, и в связи с этим попытки городских коммун с их помощью ослабить позиции феодалов контадо. К. Сарди основную роль в освобождении крестьян Луккского контадо отводил христианской морали, идеям опасения души и помощи ближнему.— С. Sardi. Le сontrattazioni agrarie, p. 61—62. Кальванезе объясняет эволюцию социального и имущественного статуса сервов в раннее средневековье, приобретение ими некоторых юридических прав, а также их освобождение прямым влиянием церковных установлений и религиозных идей.— A. Calvanese. La chiesa e la condizione sociale dei servi nell’alto Medio evo. Napoli, 1951, p. 37—38. Дж. Тониоло считал церковные учреждения и представителей духовенства «первыми освободителями» сервов и колонов от личной зависимости. Главный тезис автора — где бы ни распространялась церковная собственность, везде обнаруживалась склонность духовенства облегчить участь земледельческого населения и содействовать прогрессу сельского хозяйства (G. Toniolo. Storia dell’economia sociale in Toscana nel Medio evo, vol. II. Citta del Vaticano, 1948, p. 289, 309—310 ecc.).
³ P. Vассari. Le affrancazione collettive..., p. 11—14; idem. L’affrancazione dei servi..., p. 30—32, 38—43, 48—53. Подробнее о концепции Ваккари по вопросу об изменении социального статуса крестьянства в XII—XIV вв. см ниже, стр. 189—190.
⁴ P. Vассari. Le affrancazioni collettive..., p. 26.
⁵ P. Vассari. L’affrancazione dei servi..., p. 145 sg.
⁶ P. Vассari. Le affrancazioni collettive..., p. 10—11, 19.
⁷ P. Vассari. Le affrancazioni collettive..., p. 26. Правда, сколько-нибудь подробно на их роли он не останавливается.
⁸ R. Caggese. La repubblica di Siena..., p. 12.
⁹ Ibid., p. 10.
¹⁰ R. Caggese. Le classi e comuni..., vol. I, p. 284.
¹¹ R. Caggese. La repubblica di Siena..., p. 28; cp. p. 15—16.
¹² R. Caggese. Le classi e сomuni..., vol. I, p. 231.
¹³ R. Caggese. La repubblica dei Siena..., p. 12.
¹⁴ G. Arias. Il sistema della costituzione economiсa..., p. 193.
¹⁵ G. Renard. Histoire du travail..., vol. II, p. 115—117.
¹⁶ L. Dal Pane. L’economia bolognese..., p. 564—666.
¹⁷ Ibid., p. 554—659.
¹⁸C. Cipоlla. Storia economica... Introduzione, p. 10—11.
¹⁹ L. Dal Pane. L’economia bolognese..., p. 563; С. Cipоlla. Storia econoimica..., p. 10—11. См. также P. S. Leicht. Operai, artigiani..., p. 141. Показательно, что эту городскую буржуазию названные авторы и именуют нередко «пpедпринимателями».
²⁰ G. Luzzattо. Per una storia economica d’Italia, p. 57.
²¹ G. Luzzatto. L’inurbamento delle popolazioni...; idem. Per una storia economica d’Italia; он жe. Экономическая история Италии...
²² G. Luzziatto. Tramonto e sopravvivenza del feudalismo nei comuni italiani del Medio evo.— «Studi medievali», fasc. II, 1962, p. 402—419.
²³ G. Luzzatto. L’inurbamento delie popolazioni..., p. 195—198.
²⁴ C. Violante. Storia ed economia dell’Italia medioevale (a proposito di in libro recente).— RSI, 1961, fasc. III, p. 520—521.
²⁵ E. Fiumi. Fioritura e decadenza dell’economia fiorentina.— ASI, vol. CXVI, 1958, p. 491 sg.
²⁶ G. Salvemini. Magnati e popolani..., p. 173.
²⁷ Дж. Сапори в своем кратком очерке социальной и правовой истории итальянского сельского хозяйства в средние века, содержащем ряд интересных мыслей (в частности, о причинах и предпосылках освобождения крестьян, роли сельских коммун в этом процессе, его последствиях), считает несомненным, что «городская коммуна утверждает свою политическую, социальную, экономическую ориентацию на развалинах старого феодального общества» (G. Sароri. Le condizioni giuridiche..., p. 43 sgg.).
²⁸ P. Vассаri. Le affrancazioni collettive..., p. 9. Ср. также E. Роggi. Cenni storici..., vol. II, p. 168—171; освобождение крестьян городами в XIII в. по его мнению, привело к ликвидации всех сеньориальных и феодальных повинностей, к сокрушению «гидры феодализма».
²⁹ P. Vассаri. L’affrancazione dei servi..., p. 127—129.
³⁰ Ibid., p. 128—129.
³¹ Ср., например, P. S. Leicht. Operai, artigiani..., p. 162.
³² Э. Серени. Развитие капитализма в итальянской деревне..., стр. 184.
³³ Дж. Канделоро. История современной Италии. Истоки Рисорджименто, стр. 26.
³⁴ В докладе на X Международном конгрессе историков «Исторические условия восстания Дольчино» С. Д. Сказкин дал выразительную характеристику социально-экономических изменений, совершавшихся в деревне в период развития товарно-денежных отношений, уделив особое место освобождению крестьян в Западной Европе и специально в Италии.— См. Десятый Международный конгресс историков в Риме. Сентябрь 1955. Доклады советской делегации, стр. 389—403. См. также А. Д. Люблинская. Средние века.— В кн: А. Д. Люблинская, Д. П. Прицкер, М. Н. Кузьмин. Очерки истории Франции с древнейших времен до окончания Первой мировой войны. Л., 1957, стр. 55—56; она же. Франция в XI—XV вв.— «История средних веков», т. 1. М., 1966, стр. 275—276; В. И. Рутенбург. Зарождение капиталистических отношений. Восстание наемных рабочих. Раннее Возрождение (XIV в.).— В кн.: «Очерки истории Италии. 476—1918 годы». М., 1959, стр. 62—61; Л. М. Брагина. Положение крестьянства в Северо-Восточной Италии в XIII—XIV вз. — «Из истории... Италии», стр. 89—93; Л. А. Котельникова. Положение и классовая борьба зависимого крестьянства Северной и Средней Италии в XI—XII вв.— СВ, VI, 1955, стр. 111—114.
³⁵ Этим сюжетам посвящены статьи: Л. А. Котельникова. Освобождение крестьян в Тоскане в XII—XIII вв.— СВ, 27, 1965; она же. Город и освобождение сервов в Италии XIII в. («Райская книга» Болоньи 1257 г.).— СВ, 28, 1965.

<<Назад Вперёд>>

Просмотров: 5031

загрузка...

Другие книги по данной тематике