Эта книга находится в разделах

Список книг по данной тематике

Реклама

Генрих Шлиман.   Троя

Глава VII. Другие исследования в Троаде

§ I. Древний город Бали-Даг

Я также тщательнейшим образом исследовал вместе с моими архитекторами местоположение маленького города на уже упомянутой горе, непосредственно к югу и юго-востоку от «гробницы Приама», который я, вместе с г-ном Калвертом, считал древним городом Гергифой и который почти на столетие присвоил себе незаслуженную честь считаться истинным местоположением Трои. Над землей не видно ничего из стены нижнего города, однако, судя по всему, его северная часть похоронена в далеко простирающейся низкой возвышенности. О местоположении нижнего города говорят несколько фундаментов домов, которые выступают из земли, и весьма многочисленные фрагменты эллинской керамики. На южном и юго-восточном конце город увенчан небольшим акрополем 200 метров в длину и 100 метров в ширину, и таковы же примерно размеры нижнего города. В этой цитадели покойный австрийский консул Й.Г. фон Хан из Сиры производил весной 1864 года некоторые раскопки вместе со знаменитым астрономом доктором Юлиусом Шмидтом и архитектором Эрнестом Циллером из Афин. Высота акрополя составляет, согласно измерениям доктора Юлиуса Шмидта, 142 метра. В некоторых местах им удалось обнаружить стены, которые ясно говорят о двух различных эпохах. Стены первой эпохи почти вертикальные и построены из больших блоков, более или менее необтесанных, промежутки между которыми заполнены маленькими камнями (см. рисунки 137, 138), стены второй эпохи построены из правильно обтесанных камней, выложенных правильными рядами, стороны которых точно подходят друг к другу (см. рисунок 139).

Рис. 137. Стена первой и древнейшей эпохи

Рис. 138. Стена первой и древнейшей эпохи

Рис. 139. Стена второй и более поздней эпохи

К первой и древнейшей эпохе мы также можем приписать стену из почти необработанных многогранников, каждый длиной около 0,6 метра, промежутки между которыми заполнены маленькими камнями; ко второй эпохе относится стена из плотно соединенных камней, почти прямоугольных, которые лежат горизонтальными рядами, как ступени, и каждый слой выдается на 0,1 метра от нижнего до верхнего, а также стену, нижняя часть которой состоит из хорошо обтесанных блоков длиной около 1 метра, причем верхние ряды состоят из аккуратно пригнанных друг к другу рустованных угловых камней, то есть из кубических камней с необработанной выступающей квадратной панелью в центре внешней стороны каждого, что было сделано, дабы придать кладке более весомый и прочный вид. Подобные же рустованные угловые камни использовались преимущественно во дворцах ренессансной эпохи Италии. Кроме того, есть некоторые стены и из небольших камней, также, по-видимому, принадлежащие второй эпохе.
Эти же две различные эпохи я обнаружил и во всех вырытых мною траншеях и шахтах, как на акрополе, так и в нижнем городе. В траншее длиной 25 метров и глубиной 2,5 метра, которую я вырыл в середине небольшой цитадели, я нашел слой второй эпохи, который доходил до глубины 1,8 метра под поверхностью, множество стен домов из небольших камней и весьма многочисленные фрагменты эллинской керамики, по большей части очень обычной, монохромной красной, зеленой и черной; значительная ее часть совсем не лакирована; некоторые чаши или вазы имеют только черный или красный лак снаружи, а внутренняя сторона сохраняет естественный цвет глины; другие оставлены неокрашенными снаружи, а внутренняя сторона орнаментирована черными полосами; кроме того, другие покрыты черным лаком с красными полосами снаружи; внутренняя сторона оставлена нерасписанной. Встречаются также и обычные тарелки без росписи снаружи, но покрытые внутри красным лаком с очень грубым орнаментом из черных полос. Однако было найдено и значительное количество фрагментов керамики, изготовленной на гончарном круге, тщательно покрытой лаком как снаружи, так и изнутри и с красным дном с двумя маленькими концентрическими кругами в центре. Встречается также обычная черная керамика с желобками, которую археологи не могут отнести к более отдаленному времени, чем 200 лет до н. э. Другая эллинская керамика очевидно относится к II, III, IV и V векам до н. э. Всякое сомнение, которое еще могло оставаться относительно большой древности эллинской керамики из курганов Ахилла и Патрокла, должно рассеяться при ее сравнении с керамикой из Бунарбаши, которая выглядит вполне современной по сравнению с ней. Под этим слоем эллинской керамики находился слой первой эпохи толщиной 0,7 метра с остатками стен дома, построенного из небольших камней, и массами той очень грубой, тяжелой глазурованной серой или черноватой керамики, изготовленной на гончарном круге, которая уже была описана выше: она так плохо обожжена, что весь разлом имеет светло-серый цвет.
В этой траншее я наткнулся на природный грунт на глубине 2,5 метра. Во второй траншее, вырытой на восточной стороне акрополя, я нашел груду руин толщиной только 1,5 метра, из которой 0,6 метра принадлежали ко второй эпохе и 0,9 метра – к первой. Здесь я обнаружил фундамент здания из аккуратно обтесанных кубических блоков из конгломерата[340]* и ту же самую серую, черную, красную или коричневую глазурованную эллинскую керамику в верхнем слое и ту же очень грубую, тяжелую, глазурованную серую или черную керамику, изготовленную на гончарном круге, – в нижнем. Я получил тот же результат в траншее, которую выкопал на западном конце акрополя, где дошел до скалы на глубине 2,5 метра, а также в траншее, выкопанной на восточном конце, где, кроме тех же видов керамики, в верхнем слое были найдены два железных гвоздя и один медный; то же самое касается и шахты, которую я вырыл на 3,5 метра в глубину в древнем здании акрополя и в других шахтах, которые я вырыл в нижнем городе. Среди архитектурных достопримечательностей последнего я могу упомянуть большой и малый каменные круги, соприкасающиеся друг с другом. В шахте, вырытой в большем круге, я нашел многочисленные фрагменты эллинской керамики, а под ними – уже неоднократно мною упомянутую грубую серую терракоту, изготовленную на гончарном круге.
Следует обратить особое внимание на то, что во всех траншеях и шахтах, которые я вырыл, обнаружились слои руин первой эпохи с грубой, слегка обожженной серой керамикой, изготовленной на гончарном круге, за которой внезапно следовал второй слой, содержавший эллинскую керамику. Нигде между ними нет никаких следов черной земли, как этого следовало бы ожидать, если бы после первого поселения город был бы на какое-то время заброшен. Из этого мы можем сделать вывод, что это место, когда его оставили первые поселенцы, было немедленно, или, во всяком случае, очень скоро, вновь занято греческой колонией. Итак, поскольку мы определенно не обнаружили никаких следов эллинской керамики, которая могла бы быть старше V века до н. э., в то время как основная часть ее относится к македонскому времени и позднее, мы можем с очень большой долей вероятности предположить, что грубая тяжелая серая или черная керамика, изготовленная на гончарном круге, все еще использовалась первыми поселенцами, когда они оставили город в V веке до н. э. Таким образом, мы можем считать эту дату для такой керамики, скорее всего, позднейшей или минимальной. Относительно древнейшей даты я повторяю, что вся без исключения эта керамика изготовлена на гончарном круге, в то время как лидийская керамика Гиссарлыка, на которую она несколько похожа, почти вся сделана вручную, и, таким образом, если мы считаем позднейшей датой лидийского поселения X век до н. э., то, возможно, мы не слишком ошибемся, если отнесем древнюю керамику Бали-Даг к периоду между IX и V веками до н. э., и должны отнести к тому же времени и так называемую «гробницу Приама», которую я раскопал и в которой ничего не было найдено, кроме этой старинной керамики. Эта хронология, скорее всего, верна, поскольку в древнейшем слое руин на Бали-Даг нет никаких следов пряслиц, с резным орнаментом или без него, которых в пяти доисторических поселениях Трои я собрал по меньшей мере двадцать две тысячи и которые присутствуют и в лидийском поселении. В эллинском слое руин были найдены только три пряслица без орнамента.
Поскольку мне (к немалой моей досаде) в течение многих лет сторонники теории «Троя = Бунарбаши» словесно и письменно надоедали с тем, чтобы я раскопал мраморный бассейн у источников Бунарбаши, то я должен уверить читателя в том, что такового вообще не существует в природе и что мы с архитекторами обнаружили у этих источников только один блок, сделанный рукою человека. Это дорический блок-корона из белого мрамора, на котором теперь женщины стирают белье, на нем все еще видны кампаны (или гутты)-, определенно он был привезен сюда из Илиона.

§ II. Эски-Гиссарлык

Я также исследовал руины древнего города, именуемого Эски-Гиссарлык («старая крепость»), который расположен на скале на восточном берегу Скамандра напротив Бали-Даг и отделен от него лишь несколькими сотнями ярдов[341]. Акрополь, стены которого сохранились почти на полную окружность на высоту нескольких метров и только покрыты упавшими верхними частями стены, был расположен на вершине скалы на высоте 153 метра, в то время как нижний город, отмеченный многочисленными фундаментами домов, простирался по северному и восточному склонам. Непосредственно перед нижним городом находился курган из очень маленьких камней, который потерял свою коническую форму и, судя по всему, был раскопан каким-то путешественником. Поскольку акрополь, как и нижний город, построен на склоне, и земля, и остатки человеческой деятельности, естественно, смывались дождями, и поэтому слой руин еще более незначителен, чем на Бали-Даг; во многих местах выступает голая скала, и, где бы мы ни раскапывали, глубина слоя руин не превышает 0,5–0,7 метра. Мы не обнаружили здесь ничего, кроме грубой, тяжелой, слегка обожженной керамики, изготовленной на гончарном круге, относящейся к первой эпохе Бали-Даг. Обе крепости, и Эски-Гиссарлык и Бали-Даг, которые отделяет друг от друга лишь несколько сотен ярдов, должны были – по крайней мере, как показывает их идентичная керамика – существовать одновременно, возможно от IX до V века до н. э., судя по всему, они составляли одно целое, поскольку построены друг напротив друга на господствующих высотах, поднимающихся почти перпендикулярно от реки, и, будучи расположены таким образом, они полностью господствуют над дорогой, которая ведет из долины Скамандра во внутренние области Малой Азии.

§ III. Раскопки на Фулу-Даг, или горе Дедех

Кроме того, я исследовал древнее поселение на холме, именуемом Фулу-Даг, или гора Дедех[342], примерно в полутора милях к северо-востоку от Эски-Гиссарлыка, где я обнаружил на расстоянии примерно 50 метров друг от друга два концентрических круга крепостных стен, из которых внутренний имеет 60 метров в диаметре, однако все стены развалились и представляют собой бесформенные кучи руин. Здесь я нашел только очень грубую, неглазурованную и нерасписанную керамику, изготовленную на гончарном круге: она полностью обожжена и имеет матовый красно-кирпичный цвет. Как уже говорилось, очень похожая грубая красная керамика встречается также в руинах Илиона под македонским слоем; таким образом, мы, возможно, правы, относя ее к тому же времени, что установили для грубой, почти необожженной и изготовленной на гончарном круге керамики Бали-Даг. Это наиболее вероятно, поскольку среди терракот Бали-Даг я обнаружил несколько фрагментов последнего типа. Высота Фулу-Даг составляет 68 метров.

§ IV. Руины Куршунлю – Тепе

Как уже говорилось, я исследовал и Куршунлю-Тепе, что означает «свинцовый холм». Он расположен на правом берегу Скамандра, неподалеку от горы Ида. У подножия Куршунлю-Тепе лежит жалкая турецкая деревушка Оба-Кей (высота 244 метра). В стенах деревенских домов можно видеть хорошо обтесанные мраморные плиты и фрагменты дорических антаблементов. Вершина Куршунлю-Тепе лежит на высоте 345 метров, и, таким образом, она на 101 метр выше деревни. Температура воздуха 2 июля как в деревне, так и на вершине холма составила 36 °C (96,8 °F). Когда в начале XX века этот холм посетил доктор Кларк, он был все еще покрыт руинами древних зданий, хотя эти строительные материалы уже в течение долгого времени служили вместо каменоломни для Байрамича, где из них построили мечеть, гробницу одного дервиша, мост на три пролета и много больших домов[343]. Все руины, которые только можно было использовать для строительства, уже исчезли, когда П. Баркер Уэбб посетил холм в 1819 году[344]. Тем не менее остатки древности можно видеть еще во многих местах. Первый предмет, который бросается в глаза археологу, – это руины огромной стены, толщина которой составляет 2,8 метра, это тот же вид каменной кладки, что и в стенах Асса, поскольку на обеих сторонах использованы клиновидные блоки, пространство между которыми, а также внутри стены заполнено маленькими камнями. На вершине находятся фундаменты комнаты длиной 3 метра и шириной 1,8 со стенами толщиной 0,6 метра, снаружи – большие, грубо сработанные блоки, которые, как кажется, указывают на то, что здание имело овальную форму и, таким образом, могло бы быть башней. Раскапывая эту комнату, я обнаружил, что слой руин здесь составляет только 0,3 метра. К северо-западу от него в скале есть обширная впадина, которая, возможно, указывает на существование здесь в древности какого-то здания, но тут я наткнулся на грунт на глубине только от 0,15 до 0,2 метра. К северу от этой впадины – стены фундаментов другого здания толщиной 0,5 метра, 18 метров в длину и 11 – в ширину. К северо-западу от них видны остатки небольшого здания; и еще севернее этого последнего, на террасе, расположенной примерно в 12 метрах ниже вершины, имеются руины более крупных построек. На террасе на южной стороне также можно видеть следы нескольких крупных построек. Я копал в четырех последних местах, а также в двадцати других, где внешний вид почвы давал повод надеяться найти здесь более глубокий слой руин. Однако везде я натыкался на грунт на глубине от 0,15 до 0,3 метра. Тем не менее я обнаружил значительное количество керамики, основная часть которой состояла из хорошо обожженной, как правило, сделанной на гончарном круге, нерасписанной и нелакированной терракоты, очень похожей на ту, что была найдена на Фулу-Даг. Она была смешана с грубой, очень плохо обожженной, изготовленной на гончарном круге керамикой из белой глины, такой, какую я нашел в изобилии во время моих раскопок на Итаке, а также со слегка обожженной, грубой светло-желтой, серой, темно-синей или черной керамикой, очень похожей на керамику первой эпохи Гергифы на Бали-Даг и Эски-Гиссарлыке, для которой, как и для грубой красной керамики Фулу-Даг, мы определили дату от IX до V века до н. э. Эллинская керамика, обнаруженная на Куршунлю-Тепе, состояла из монохромной глазурованной красной или черной терракоты македонского и римского времени. Доисторической или архаической эллинской керамики обнаружено не было.
Поскольку гора Куршунлю-Тепе заканчивается тупым углом, представляется вероятным, что мусор от поселения был смыт вниз по склону зимними дождями, и именно поэтому следы человеческой деятельности на склоне холма так скудны. Однако мне совершенно непонятно, почему скопление остатков настолько незначительно в большой впадине на северо-западной стороне и на плоских террасках, а также в других местах. Многие путешественники говорят о том, что на восточной и западной стороне этого холма существовали два каменных круга, напоминавшие кромлехи, и полагают, что они относятся к незапамятной древности. Я также видел эти каменные круги, но тут же признал в них фундаменты пастушьих хижин, выложенные современными турецкими пастухами. Поверхность холма усеяна фрагментами очень грубой керамики, очевидно больших кувшинов.
С вершины Куршунлю-Тепе путешественнику открывается неописуемо прекрасный вид. У его ног – обширная долина Байрамича, по которой извиваются бесчисленные изгибы Скамандра, долина со всех сторон окружена склонами Иды, чьи высочайшие вершины, Гаргиусса (Гаргар) и Сарикис, величественно вздымаются вверх.
Кроме того, я вырыл квадратную шахту со стороной 2 метра в искусственном коническом холме, именуемом Кучек-Тепе (холмик), расположенном на берегу Скамандра примерно в миле к югу от Куршунлю-Тепе, однако здесь я не мог продвинуться далеко из-за того, что натолкнулся на огромные камни, поскольку у меня не было ломов для того, чтобы их сдвинуть. Возможно, как и башня на Ужек-Тепе, эти камни должны были сделать холм более прочным. Здесь я не нашел ничего, кроме костей животных и весьма неинтересных фрагментов черепиц и больших кувшинов.

§ V. Куршунлю-Тепе – древняя Дардания и Палескепсис

Я всегда считал, что гомеровская Дардания, а также древний Скепсис (Палескепсис) оба были расположены на высоких плато близ вершин горы Ида. Однако по веским причинам (которые будут объяснены в моем «Путешествии в Троаду», приложение I к этой книге) очевидно, что там невозможно и не было возможно никакое человеческое поселение. Фактически Гомер нигде не говорит нам, что та Дардания была расположена высоко в горах; он говорит, что она находилась на «погориях Иды»[345], то есть у подножия горы Ида, и я вполне убежден в том, что здесь не имелось в виду никакого более высокого места, нежели Куршунлю-Тепе, поскольку город мог быть построен только на том месте, чьи окрестности были достаточно плодородными, чтобы накормить своих обитателей; однако совсем не так обстоит дело с самыми высокими деревнями на горе, а именно Оба-Кей и Эвджилар[346], земля которых едва производит достаточно, чтобы накормить скудное население. Далее, мы должны принять во внимание, что гомеровская Дардания была расположена в Дардании – владении Энея, которое, согласно Страбону[347], ограничивалось небольшим горным склоном и простиралось в южном направлении до окрестностей Скепсиса и на другой стороне к северу, до ликийцев, живших вокруг Зелии. Таким образом, я полагаю, что Куршунлю-Тепе и было первоначальным местоположением древней Дардании, чье положение Страбон не мог определить[348] и говорит только, что она, возможно, была расположена в области Дардания. Поскольку, более того, согласно традиции, сохраненной у Гомера[349], обитатели Дардании эмигрировали и построили Илион, я полагаю, что заброшенный город на Куршунлю-Тепе был заселен другими колонистами и был назван Скепсисом, поскольку, как полагает Страбон[350], Скепсис расположен на возвышенности и виден издалека. Точно так же, как, согласно Гомеру, Дардания была резиденцией древних царей, так, согласно Деметрию, как его цитирует Страбон[351], древний Скепсис оставался резиденцией Энея. Он был расположен над Кебреной, а именно ближе к Иде и был отделен от Иды Скамандром[352]. Далее Страбон говорит[353], что жители Скепсиса построили на расстоянии 60 стадиев от древнего города новый Скепсис, который все еще существовал в его время и был местом рождения Деметрия. Поскольку расстояние от Куршунлю-Тепе до Байрамича составляет как раз два часа и, таким образом, около 60 стадиев и поскольку на месте Байрамича очевидно был расположен древний города и также поскольку здесь было найдено множество монет позднейшего Скепсиса, то я считаю, что правильно будет их отождествить.

§ VI. Город Кебрена

С Куршунлю-Тепе я отправился исследовать место расположения древнего города Кебрена на горе Чали-Даг («гора кустов»); называется она так, несомненно, из-за кустарника, которым сплошь поросла. Хорошая, но извилистая дорога ведет к месту расположения нижнего города, который находился у подножия маленького акрополя на высоте 515 метров. Сам акрополь находится на крутой скале, его наивысшая точка имеет высоту 544 метра. Несколько фундаментов домов и вырубленная в скале цистерна длиной 6 метров, шириной 5,5 метра и 4 метра глубиной – это все, что можно видеть на акрополе: здесь нет скоплений руин и никаких следов стен; но на самом деле необходимости в стенах и не было, поскольку скала здесь круто обрывается со всех сторон, кроме одной. Даже на месте нижнего города скопление руин весьма незначительно; но здесь, по крайней мере, можно видеть огромное количество фундаментов древних домов из больших и хорошо обтесанных камней. Стены, окружность которых составляет более двух миль, можно проследить на полную окружность на этой неровной почве; они построены точно на той же высоте, что и стены Асса; в них можно заметить пять ворот. В верхней части нижнего города есть фундаменты большого здания из больших обтесанных камней кубической формы, а также много стен из больших необработанных камней; однако поскольку эти последние состоят только из одного ряда камней и служили просто для укрепления террас, то их нельзя назвать циклопическими стенами.
В деревне Чалида-Кей я нанял десять рабочих за 7 пиастров (= 1,5 франка) каждому и выбрал на плато нижнего города четырнадцать мест, где слой руин казался наиболее глубоким, и немедленно начал раскопки. Но везде я натыкался на грунт на весьма незначительной глубине около 0,2 метра и только в нескольких местах нашел слой толщиной 0,5 метра. Обнаруженная мною керамика лишь слегка обожжена, сделана на гончарном круге, тяжелая, серая или черная и в точности идентичная керамике первой эпохи Гергифы на Бали-Даг, однако порой она смешана и с грубой, тщательно обожженной керамикой, такой, как была найдена на Фулу-Даг, и с монохромной глазурованной красной или черной эллинской керамикой македонского времени. Поскольку все раскопки я проводил на абсолютно плоском плато города, то я не знаю, как объяснить столь незначительный слой, так как Кебрена упоминается у Ксенофонта[354], Скилакса[355], Стефана Византийского[356] и других авторов, и это место так хорошо укреплено природою, что трудно сомневаться в том, что оно было обитаемо еще с древнего доисторического времени. Однако все, что мы знаем о его истории, это то, что Антигон заставил жителей Кебрены поселиться в Александрии Троаде. Страбон говорит о «кебренских фракийцах»[357], которые и основали город Кебрена. В двух вырытых мною отверстиях я наткнулся на вырубленные в скале гробницы, в которых находились человеческие скелеты, настолько пострадавшие от влажности, что рассыпались при контакте с воздухом. В одной из гробниц больше ничего не было, в другой была пара серебряных серег, железный треножник, бронзовый или медный котел и несколько инструментов из того же металла, которые были слишком испорчены, чтобы можно было определить их форму. Дату этих погребений я не осмелюсь определить даже приблизительно.
Во время раскопок я нашел множество бронзовых монет и серебряную монету Кебрены, на одной стороне которой была баранья голова с надписью КЕ, на другой – голова Аполлона. У жителей деревни на холме я купил множество других кебренских бронзовых монет, а также две бронзовые монеты Скепсиса. У последних на одной стороне пальмовое дерево с надписью ЕК, или же Дионис, стоящий на пантере и держащий в руке ветвь винограда, на другой стороне – гиппокамп или голова римского императора. Обычный размер бронзовых монет Кебрены – 0,009 миллиметра, однако есть много таких, диаметр которых составляет только 0,005 миллиметра, то есть меньше шестой части диаметра пенса. Если мы можем судить о богатстве народа по размеру и ценности его монет[358], то кебренцы должны были быть очень древним народом, и это, судя по всему, подтверждается и грубостью их керамики. Однако, несмотря на всю свою крайнюю бедность, они были гораздо более продвинуты в искусстве чеканки монет, чем даже самые цивилизованные нации нашего времени, ибо с изяществом изображения головы Аполлона даже на самых мелких бронзовых монетах едва ли могут сравниться даже самые лучшие американские или английские золотые монеты.
С акрополя Кебрены путешественник может увидеть за вершинами, которые окружают долину Байрамича на северной стороне, острова Имброс и Самофракия, а слева – обширное Эгейское море, над которым величественно вздымается пирамидальная гора Афон.

§ VII. Результаты раскопок 1882 года

Теперь я обобщу результаты моей пятимесячной троянской кампании 1882 года.
Я доказал, что в отдаленной древности в долине Трои существовал большой город, разрушенный в старину в результате страшной катастрофы; на холме Гиссарлык находился только акрополь этого города с храмами и некоторыми другими большими зданиями, в то время как нижний город простирался в восточном, южном и западном направлении на месте позднейшего Илиона, и что, следовательно, этот город полностью отвечает гомеровскому описанию местоположения священного Илиона. Далее, я снова опроверг претензии небольшого города на Бали-Даг за Бунарбаши на то, чтобы считаться Троей, ибо показал, что он принадлежит к гораздо более позднему времени и что его нельзя отделить от сильно укрепленного города на Эски-Гиссарлыке, который, на расстоянии лишь нескольких сотен ярдов от него, венчает высокий холм на противоположном берегу Скамандра и построен одновременно с ним; оба они были ключом к дороге, которая ведет через долину Скамандра в Малую Азию. Далее, я доказал, что скопление древних руин и следов человеческой деятельности, которое на холме Гиссарлык превосходит в глубине 16 метров, совершенно незначительно на Бали-Даг, а также на Эски-Гиссарлыке и горе Фулу-Даг и практически не существует на тех двух единственных местах в Троаде, где должны были бы существовать древнейшие человеческие поселения и где археолог с уверенностью мог бы надеяться найти множество древнейших доисторических руин, а именно на Куршунлю-Тепе (Дардания и Палескепсис) и Чали-Даг (Кебрена). Я доказал, что древнейшие остатьси на этих местах, хотя и скудные, принадлежат, скорее всего, к периоду между IX и V веками до н. э. и что здесь нет никаких следов доисторической керамики.
Далее, своими исследованиями «гробниц героев» я доказал, что курган, который Гомер и традиция всей древности приписывала Ахиллу, а также один из двух курганов, приписываемых Антилоху и Патроклу, не могут быть древнее IX века до н. э., т. е. эпохи Гомера, в то время как курган, на который традиция указывала как на могилу Протесилая, может с очень большой долей вероятности быть отнесен к периоду второго города Гиссарлыка, который погиб в страшной катастрофе. Мои раскопки на этом кургане также подтвердили древнюю традицию, согласно которой древнейшие обитатели Илиона прибыли из Европы, а не из Азии. Далее, я открыл у подножия мыса Сигей большой курган, который был известен еще в древности и, возможно, приписывался традицией герою Антилоху, но при этом ускользал от внимания всех современных исследователей и не обозначен ни на одной карте Троады. Мои исследования 1882 года имеют решающее значение с архитектурной точки зрения, поскольку я впервые доказал, что в отдаленной древности, к которой принадлежат руины Трои, не только стены города, но даже и стены больших зданий делались из необожженных кирпичей, которые обжигались прямо на месте после того, как здание было полностью построено, и что анты, или parastades, которые в последующее время выполняли только техническую функцию, были всего лишь воспоминанием или «пережитком» древних деревянных parastades, которые имели две важные конструктивные задачи: они укрепляли и поддерживали передние торцы боковых стен и помогали им поддерживать чудовищный вес давивших сверху поперечных балок и террасированной крыши.
Моя работа в Трое теперь окончена навсегда; она продолжалась более десяти лет – роковая связь с легендой об этом городе. Сколько десятков лет вокруг этого будут еще бушевать споры, знают только критики; это их работа; моя работа окончена. Я удовлетворюсь тем, что напомню читателям слова, которые написал с Гиссарлыка в первый год своих раскопок (3 ноября 1871 года)[359]:
«Мои ожидания весьма скромны; я не надеюсь найти пластические произведения искусства. Единственной целью моих раскопок с самого начала было только найти Трою, местоположение которой обсуждалось сотнями ученых в сотнях книг, но которую еще никто не пытался обнаружить с помощью раскопок. Если я не преуспею в этом, все же я буду вполне удовлетворен, если своими трудами смогу лишь проникнуть в глубочайшую тьму доисторических эпох и обогатить археологию открытием нескольких интересных черт из древнейшей истории великого эллинского племени».
Такова была моя простая цель в начале этой великой работы; как она была исполнена, я теперь наконец представляю на суд беспристрастных читателей и честных учеников; тем же, кто настроены по-иному (почему – я оставляю на их совести), я, надеюсь, отныне (и я вполне могу себе это позволить) – буду безразличен.
загрузка...
Другие книги по данной тематике

Олег Соколов.
Битва двух империй. 1805-1812

Николай Непомнящий.
100 великих загадок Африки

В. А. Зубачевский.
Исторические и теоретические основы геополитики

Николай Скрицкий.
Флагманы Победы. Командующие флотами и флотилиями в годы Великой Отечественной войны 1941–1945

Надежда Ионина, Михаил Кубеев.
100 великих катастроф
e-mail: historylib@yandex.ru