Эта книга находится в разделах

Список книг по данной тематике

Реклама

Генрих Шлиман.   Троя

Глава VI Конические курганы, именуемые курганами героев

§ I. Курган Ахилла

Другим предметом особого интереса было для меня исследование еще восьми конических курганов, так называемых «курганов героев». Я начал с раскопок двух курганов, расположенных у подножия мыса Сигей. Более крупный из этих курганов вся древность приписывала Ахиллу, меньший, возможно, его другу Патроклу. Однако никакой уверенности в этом нет, поскольку, согласно Страбону[295], на мысе Сигей находились гробницы Ахилла, Патрокла и Антилоха, и, как уже говорилось, я обнаружил, что одна из больших массивных ветряных мельниц к юго-востоку от Сигея фактически построена на вершине древнего конического кургана, который доводит число курганов до трех, как и сказано у Страбона. Глядя на большой конический холм на выдающемся в море мысе, нет сомнений, что это тот самый курган, на который традиция единодушно указывала как на гробницу Ахилла, однако нам нечем руководствоваться, чтобы определить, какой из двух остальных курганов приписывался древними Антилоху, а какой – Патроклу, поскольку название «гробница Патрокла», которое ныне носит меньший незастроенный холм, судя по всему, было дано ему менее века назад Лешевалье или Шуазель– Гуффье[296], а другой курган, который увенчан мельницей, доселе не привлекал к себе внимания современных путешественников и поэтому не отмечен ни на одной карте. Однако ради краткости я буду называть малый незастроенный конический холм «гробницей Патрокла».
То, что большой курган на выдающемся в море мысе в исторические времена Античности считался гробницей Ахилла, очевидно из Страбона[297], Арриана[298], Плиния[299], Лукиана[300], Квинта Смирнского[301], Диона Кассия[302] и других. Он был расположен внутри укрепленного города Ахиллей[303], который, судя по всему, доходил до современного турецкого городишки Кум-Кале и включал в себя его территорию, поскольку фрагменты мраморных колонн и других архитектурных блоков, обнаруженные вблизи поверхности, говорят о существовании на этом месте древнего города. Наличие древнего поселения к югу и востоку от кургана подтверждается массами древней керамики, которой покрыта земля.
Курган Патрокла находится примерно в 350 ярдах к юго– востоку от погребения Ахиллеса, а третий курган, на котором стоит мельница, примерно еще в трехстах ярдах южнее[304].
Согласно Шуазель-Гуффье[305], гробница Ахилла столетие назад в народе именовалась Тиол, в то время как теперь и этот холм, и курган Патрокла деревенские называют Кувин. Первый курган расположен непосредственно к северо-востоку от мыса Сигей, на меньшей высоте, на самой границе высокого плато, которое резко обрывается и находится примерно в 250 ярдах от Геллеспонта[306]. Из-за его высокого расположения его можно видеть с моря издалека, и, таким образом, оно очень хорошо отвечает указаниям Гомера[307].
Весной 1879 года владельцы этих курганов потребовали у меня 100 фунтов за позволение исследовать гробницу Ахилла и столько же – за гробницу Патрокла, однако теперь они значительно умерили свои требования и попросили только 20 фунтов, в то время как я давал только 1 фунт. К счастью, гражданский губернатор Дарданелл, Гамид-паша, приехал в апреле, чтобы посмотреть на мои работы, и я воспользовался этой возможностью, чтобы объяснить ему дело и чтобы убедить его, что требования владельцев чрезмерны и нелепы. Тогда он решил, что я тут же должен начать исследование этих двух курганов, с согласия владельцев или без него, и что в случае, если они не удовлетворятся 2 или, в крайнем случае, 3 фунтами, он, после того как раскопки закончатся, пришлет эксперта, который оценит причиненный ущерб и определит, на какое возмещение имеют право оба собственника. Боясь, что если они будут еще ждать, то окажутся не у дел, оба владельца с радостью приняли 3 фунта в возмещение всех своих претензий. Однако поскольку по турецким законам они имели право на треть любых сокровищ, которые могли бы быть обнаружены, они бдительнейшим образом наблюдали за ходом раскопок и не отходили ни на минуту. Однако они (но не я) были весьма разочарованы; поскольку, не найдя ни золота, ни серебра в шести исследованных мною до сих пор курганах, я нисколько и не ожидал открыть что-либо подобное теперь. Все, что я надеялся найти, – это керамика, и ее я нашел много. Я приставил к каждому кургану жандарма и четырех самых лучших моих рабочих-турок, относительно которых я был уверен, что они будут работать столь же усердно как с надсмотрщиком, так и без оного. Обязанностью жандарма было внимательно наблюдать за тем, чтобы все, вплоть до самых малейших осколков керамики, было тщательно собрано и ничего не было бы выброшено. На западном склоне кургана Ахилла все еще можно видеть выступающие из земли стены фундамента фермы, которую видел здесь Шуазель-Гуффье.
В обоих курганах я вырыл шахты с самого верха 3 метра длиной и шириной. Сначала мы работали только мотыгами и лопатами, которыми выбрасывали землю, пока глубина шахт не превышала 2 метров; потом землю выносили в корзинах. Диаметр кургана Ахилла равняется 30 метрам у его подножия, верхний составляет 15 метров; самая нижняя высота составляет 4 метра, самая высокая точка – 12. В 1786 году он был исследован одним евреем по распоряжению и за счет графа Шуазель-Гуффье, который в то время был французским посланником в Константинополе. Еврей заявил, что выкопал шахту сверху[308] и нашел, что верхняя часть кургана состоит из утоптанной глины глубиной до 2 метров; что затем он наткнулся на компактный слой камня и глины, напоминавший каменную кладку толщиной 0,6 метра, что он нашел третий слой, состоящий из земли, смешанной с песком, и четвертый, из очень мелкого песка, и на глубине 9,7 метра обнаружил четырехугольную яму 1,33 метра в длину и ширину, выложенную каменной кладкой и покрытую сверху плоским камнем, который разбился из-за давившего на него чудовищного веса. Не совсем ясно, что имел в виду еврей: была ли яма в скале или над ней; во всяком случае, он говорил, что скала была гранитная. Он заявлял, что нашел якобы в яме большое количество угля, пепел со следами жира, множество костей, среди которых была верхняя часть большой берцовой кости и фрагменты черепа; кроме того, фрагменты железного меча и бронзовую фигурку, сидящую в колеснице с лошадьми, а также большое количество фрагментов керамики, в точности похожей на этрусскую; некоторые фрагменты были сильно обожжены и остеклились, в то время как все сосуды из расписной терракоты были нетронуты. Однако при этих раскопках не присутствовал ни один опытный или достойный доверия человек, и ученые, видимо, склонны были отвергать этот рассказ полностью и считать, что еврей, чтобы получить большое вознаграждение, достал и запас заранее все предметы, которые он якобы нашел на дне кургана.
Во-первых, я должен уверить читателя, что скала здесь, как и везде в долине Трои к северу от Бунарбаши, известковая, и никакого гранита здесь нет. Во-вторых, еврей произвел лишь небольшие раскопки на южном склоне кургана и держался довольно далеко от его центра: фактически так далеко, что в шахте длиной и шириной 3 метра, которую я выкопал с вершины гробницы и в точности в ее центре, я нашел все различные слои земли, из которой состоит курган, совершенно нетронутыми. Поскольку моя шахта остается открытой и я вырубил в ней ступени, посетители сами могут убедиться, что:


Таким образом, общая глубина составляет 6,5 метра от верха до дна кургана, что не меньше чем на 3,2 метра отличается от тех 9,7 метра, которых якобы достиг тот еврей[309], хотя в действительности он, видимо, копал только на глубину одного метра. Все другие утверждения еврея – также чистая фантазия: его описание различных слоев земли, из которых состоит курган, лживо, точно так же лживы его утверждения, что он нашел большое количество угля, человеческие кости и множество фрагментов керамики, похожей на этрусскую, бронзовую фигуру, сидящую в колеснице с лошадьми, или даже четырехугольную яму, выложенную каменной кладкой: ибо в кургане нет ничего подобного и даже никогда не было. Как и во всех курганах Троады, исследованных мною в 1873 и 1879 годах, я не нашел в кургане Ахилла никаких следов костей, пепла или угля – словом, никаких следов погребения. Что касается бронзы или меди, я нашел на глубине около 6 метров любопытный наконечник стрелы без зубцов (????????), в котором все еще сохранились следы маленьких гвоздиков, с помощью которых он крепился к древку; я воспроизвожу его здесь на рис. 132. Согласно доктору Л. Штерну[310], эта форма наконечника стрелы древнейшая и встречается уже в Египте в эпоху XII династии. Совершенно такой же наконечник стрелы был найден профессором Вирховом во время его раскопок доисторического кладбища Верхнего Кобана[311]. Похожие стрелы находят также в Олимпии и на поле боя в Платеях и в гробницах Богемии, как, например, в Бловице и Корунке, и в Дании[312]. Я также нашел фрагмент железного гвоздя.

Рис. 132. Наконечник стрелы из бронзы или меди без зубцов Обнаружен в кургане Ахилла. Масштаб 3: 4. Найден на глубине около 6 метров

Было обнаружено большое количество фрагментов керамики, среди которых два или три фрагмента блестящей черной керамики ручного изготовления, характерной для первого и древнейшего города на Гиссарлыке. Однако эти черепки, должно быть, лежали на земле, уже когда был воздвигнут курган. Было также несколько фрагментов слегка обожженной блестящей серой или черноватой керамики, изготовленной на гончарном круге, которая, как уже говорилось, встречается также в нижних слоях руин греческого Илиона и которая несколько напоминает лидийскую керамику, описанную в X главе «Илиона». Однако значительно больше в процентном отношении было тщательно обожженной, изготовленной на гончарном круге эллинской керамики, весьма различной по типу и материалу. Например, многие ее фрагменты толщиной всего 0,008 миллиметра, и на обеих или только на одной стороне они глазурованы и имеют слегка блестящий черный цвет. Этот цвет может наличествовать только на внешней стороне и распространяться только на примерно половину высоты вазы, причем другая сторона имеет светло-желтый, изнутри – глазурованный темно-красный цвет; или же внешняя сторона может быть сплошь покрыта перемежающимися черными и темно-красными глазурованными полосками; внутренняя сторона не расписана и имеет естественный светло-желтый цвет глины; может быть и так, что вместе с последним цветом снаружи мы видим глазурованный коричневый. Все эти терракоты ни один археолог не сможет отнести к IX веку до н. э. или даже к более отдаленному времени, поскольку эта керамика выглядит так архаично, что даже если бы она была найдена среди древнейшей микенской керамики, вне царских гробниц, то она была бы там вполне уместна. Однако есть значительное количество сделанной на гончарном круге эллинской керамики и более тонкой работы – от 0,003 до 0,006 миллиметра толщиной, которая может смутить даже самого опытного археолога и с первого взгляда заставить поверить, что она относится к римскому времени. Только посмотрев на нее некоторое время, он увидит свою ошибку и начнет, предмет за предметом, относить ее к македонскому времени; однако после, в течение длительного времени тщательно изучив ее и сравнив с микенской
керамикой, археолог наконец полностью осознает всю древность этой терракоты и придет к убеждению, что, возможно, она относится ко времени за пять веков до рождения Александра Великого. Больше всего археолога должны смутить фрагменты примитивной монохромной глазурованной блестящей черной керамики, ибо до недавнего времени мы привыкли думать, что такая керамика является римской или, в крайнем случае, относится к македонскому времени. Однако в Микенах я нашел фрагмент великолепной лакированной блестящей черной эллинской керамики с надписью, выцарапанной на ней, буквы которой с уверенностью позволяют отнести ее к VI веку до н. э.[313] Сам фрагмент находится в Микенском музее в Афинах, и можно видеть, что он так же хорош, как любая керамика такого рода, изготовленная в гораздо более позднее время. Однако такая великолепная лакированная блестящая черная терракота не могла быть изобретена мгновенно: естественно, это заставляет нас предполагать существование школы гончаров, которые работали веками, чтобы достичь такого совершенства в своем искусстве, и если вся другая керамика в кургане Ахилла может быть отнесена к IX веку до н. э., то мы не можем не отнести к тому же периоду и фрагменты глазурованной блестящей черной керамики, которую мы там обнаружили. Кроме того, следует принять во внимание, что такая великолепная керамика, как тот микенский фрагмент, никак не могла утерять свой прекрасный блестящий черный цвет; в то время как на примитивной керамике из гробницы Ахилла глазурованный блестящий черный цвет в очень большом количестве случаев более или менее стерся. Другие терракоты или имеют снаружи блестящие черные и красные полосы с однотонным черным цветом внутри, или же они светло-желтые снаружи и черные внутри; могут они быть и черными с обеих сторон или черными снаружи и желтыми внутри; или же они могут иметь снаружи светло-красный цвет с черным ободком и быть черными внутри; или же снаружи у них могут быть черные полосы на светло-желтом или красном фоне, а внутри – естественный цвет глины; могут быть снаружи темно-красные полосы на светло-красном фоне, а внутри цвет однотонный темно-красный; или у них может быть снаружи очень грубый, бессмысленный блестящий черный орнамент на светло– желтом или красном фоне и монохромный черный внутри. Далее, мы нашли пряслице из очень слабо обожженной сероватой глины, о которой я уже говорил; это несколько напоминает лидиискую керамику, описанную в X главе «Илиона», она украшена четырьмя резными клиньями, которые образуют крест вокруг отверстия. Вся эта керамика была найдена рассыпанной среди мусора во время раскопок шахты. Есть также фрагмент лакированной монохромной красной вазы, которая, конечно, не может быть древнее македонского периода, однако поскольку она была найдена всего лишь в нескольких дюймах от поверхности, то, возможно, происходит из жертвоприношений, сделанных в более позднее время, и ее не следует принимать во внимание.
Курган, описанный в «Одиссее», XXIV. 80–84[314] как гробница Ахилла, расположенная на выступающем в море мысе на берегу Геллеспонта, не может быть не чем иным, как этот курган; и не может быть никаких сомнений, что ее же поэт имел в виду, когда описывал, как Ахилл приказывает возвести курган для Патрокла:

Гроба над другом моим не хочу я великого видать,
Так, лишь пристойный курган; но широкий над ним и высокий
Вы сотворите, ахеяне, вы, которые в Трое
После меня при судах мореходных останетесь живы[315].

§ II. Курган Патрокла

Только что процитированный пассаж, судя по всему, доказывает, что в уме у Гомера был только один курган, воздвигнутый для Патрокла и Ахилла. Однако весьма возможно, что два расположенных рядом друг с другом кургана существовали уже в гомеровское время, или, по крайней мере, тот, что приписывается Патроклу сегодня. Последний был раскопан в 1855 году г-ном Фрэнком Калвертом из Дарданелл в компании с несколькими офицерами британского флота. Они вырыли открытую шахту в кургане и докопались до грунта, не найдя ничего достойного внимания. Однако в то время археологи еще не обращали внимания на фрагменты древней керамики. Даже когда в 1876 году я производил большие раскопки в Микенах, представитель греческого правительства, инспектор древностей г-н А. Стаматакес, заявил, что та огромная масса фрагментов исключительно важной архаической керамики, которую мы обнаружили и которая по своему интересу превосходила все, что когда-либо в таком роде было найдено в Греции, – всего лишь бесполезный «мусор», и стал упорно настаивать, чтобы их сбросили с холма вместе с настоящим мусором; фактически я даже не мог помешать тому, чтобы это действительно было сделано с некоторым количеством этих фрагментов. Тщетно я телеграфировал в Афины, умоляя министра просвещения и вместе с тем президента Археологического общества г-на Филиппоса Иоаннеса прекратить этот вандализм. В конце концов я обратился за помощью к генеральному директору древностей г-ну П. Евстратиадесу и профессору Э. Касторхесу, и только усилиям, приложенным этими достойными учеными, я обязан тем, что Археологическое общество наконец было вынуждено прекратить это безобразие и просто приказать Стаматакесу сохранить все фрагменты керамики. С тех пор люди стали рассматривать керамику как сокровище археологической информации и использовать ее как ключ, с помощью которого можно было приблизительно определить возраст поселений, где она была найдена. Таким образом, наука должна быть мне благодарна за то, что я спас действительно огромнейшие массы фрагментов древнейшей микенской керамики от верной гибели.
По тем же самым причинам мне очень хотелось снова раскопать курган Патрокла – чтобы собрать обломки, которые, как я был уверен, я найду. Диаметр этого кургана у основания составляет 27 метров, в то время как согласно замерам Шуазель-Гуффье[316] он составляет только 16 футов, или 5,33 метра. Стало быть, странный какой-то у него был способ измерения; однако вся его работа[317] носит такой же характер и изобилует не менее абсурдными и смешными ошибками. Диаметр кургана сверху составляет 8 метров, перпендикулярная высота 6 метров. Я вырыл сверху кургана шахту 3 метра длиной и шириной и докопался до скалы. Я обнаружил, что этот курган сверху донизу на глубину 3,45 метра состоит из светлой глины, смешанной с камнями; затем следовал слой толщиной 0,4 метра красной и светлой глины, смешанной с песком, а затем слой толщиной 0,4 метра очень светлой глины; самый нижний слой глубиной 1,25 метра состоял из темно-коричневой глины. Когда на глубине 5,5 метра мы достигли скалы, стало очевидно, что на земле здесь была небольшая возвышенность высотой 0,5 метра.
В кургане я нашел точно такую же архаическую керамику, как и в кургане Ахилла, хотя в значительно меньших количествах; далее, длинный фрагмент флейты из стеатита, Плиниева lapis ollaris, из которого делались также флейты, которые я обнаружил во время моих раскопок в Итаке и Микенах[318]. Здесь я также не нашел никаких человеческих костей, ни пепла, ни угля, никаких других следов погребения. Таким образом, следует добавить конические курганы Ахилла и Патрокла к шести другим курганам, которые, как оказалось во время моих предыдущих раскопок, были кенотафами, или памятниками. То, что такие кенотафы были во всеобщем использовании в глубокой древности, доказывают различные пассажи из Гомера. Так, Афина Паллада велит Телемаху воздвигнуть кенотаф своему отцу, если он услышит о его смерти[319]. Менелай воздвигает в Египте кенотаф Агамемнону[320]. Так и Вергилий рассказывает нам, что Андромаха, которая вышла замуж за Гелена и стала царицей Хаонии, воздвигла в тени священной рощи на берегу другого Симоента кенотаф в память Гектора[321].

§ III. Курган Антилоха

Несмотря на все свои усилия, я не смог убедить владельца третьего кургана, который увенчан большой массивной ветряной мельницей, позволить мне, в обмен на возмещение ущерба в размере 3 фунтов, вырыть шахту внутри постройки или вырыть туннель у подножия холма, ибо он полагает, что в результате этой операции тяжелые стены мельницы могут обрушиться. Я мог только получить от него разрешение выкопать мотыгою небольшие отверстия в склоне кургана. В этих отверстиях я обнаружил множество фрагментов той же самой архаической керамики, которую я находил в курганах Ахилла и Патрокла. Таким образом, все эти остатки говорят о том, что мы вновь открыли хорошо известный в древности курган[322], и мы можем вернуть его на карту Троады как курган Антилоха – дабы отличить его от так называемого кургана Патрокла. Однако поскольку Страбон[323], описывая берега равнины Трои, упоминает мыс Ретий, а вслед за ним – мыс Сигей, гробницу Ахилла, гробницу Патрокла и в последнюю очередь гробницу Антилоха, то весьма вероятно, что этот последний находился дальше всего от берега и что, следовательно, тот курган, который увенчан ветряной мельницей, действительно приписывался в древности Антилоху.

§ IV. Курган Протесилая

Гораздо интереснее, чем любой из исследованных мною в Троаде курганов, – курган, который вся традиция Античности приписывает герою Протесилаю, который вел воинов Филаки в Фессалии против Трои; он не только оказался, по прибытии флота, первым греком, выпрыгнувшим на берег[324], но также и первым, кто был убит – то ли Гектором[325], то ли Ахатом[326], то ли Энеем[327], то ли Эвфорбом[328]. Его гробницу показывали на Херсонесе Фракийском близ города Элей[329], где у него был heroutn и знаменитый оракул[330]. Весьма обширные руины этого города можно видеть сзади в старом турецком форте Эски-Гиссарлык[331], который был заброшен тринадцать лет назад. Он расположен примерно в двух с половиной километрах от большой турецкой крепости Седдул– Бахр, которая расположена рядом с крайней точкой полуострова и была построена в 1070 году хиджры, или же в 1658 году от Рождества Христова. Курган Протесилая находится близ дальнего конца небольшой, но красивой и исключительно плодородной долины, которая простирается между Седдул-Бахром и Элеем. Эта гробница, гравюру с изображением которой я воспроизвожу на рис. 133, имеет диаметр не меньше 126 метров. Теперь ее высота составляет только 10 метров, но, поскольку она сейчас засажена и, возможно, ее распахивали в течение тысяч лет, она, конечно, первоначально должна была быть гораздо выше. Чтобы облегчить здесь обработку земли, западная, южная и восточная стороны кургана были преображены в три террасы, поддерживаемые каменной кладкой и засаженные виноградниками, миндальными и гранатовыми деревьями. Верх и северный склон засеяны ячменем и также засажены виноградниками, оливковыми и гранатовыми деревьями; растет здесь и несколько прекрасных вязов, которые живо напомнили мне диалог у Филострата[332] между виноградарем и финикийским капитаном, в котором первый рассказывает о вязах, посаженных вокруг гробницы Протесилая нимфами, и говорит, что ветви, повернутые к Трое, расцветают раньше, но листья на них быстро и преждевременно опадают[333]. Говорили также, что если вязы вырастают так высоко, что их вершины «видят» Трою, то они высыхают, но затем снизу появляются свежие ростки[334].

Рис. 133. Курган Протесилая на Херсонесе Фракийском напротив троянской равнины

Плиний, безусловно, верил в эту историю, поскольку он пишет[335]: «И сегодня напротив города илионцев, у Геллеспонта, на кургане Протесилая растут деревья, которые во все времена года, когда вырастут так, что смотрят на Илион, высыхают, а на противоположной стороне продолжают расти». Теперь этот курган называется Кара-Агач-Тепе, что означает «холм, поросший черными деревьями». Во время моего визита в эти места я поехал в обществе моего турецкого представителя Мохаррема-эфенди, слуги, двух жандармов и четырех сильных рабочих верхом на лошади вниз до Кум-Кале, где мы переправились через Геллеспонт на лодке в Седдул-Бахр и оттуда шли уже пешком. Я был поражен, увидев, что не только курган, но и все сады вокруг него буквально засыпаны осколками толстых блестящих черных керамических сосудов. Это были сосуды с длинными горизонтальными трубками для подвешивания по обеим сторонам ободка, как на рис. 37–42 в «Илионе», а также вазы с двойными вертикальными трубкообразными отверстиями для подвешивания по бокам, как на рис. 23–25 в «Илионе», а также фрагменты блестящих черных сосудов с бросающимся в глаза резным орнаментом, заполненным мелом, как на рис. 28–35 в «Илионе». Эта посуда в Трое встречается только в первом городе, и она самая древняя из всех, что я видел. Теперь совершенно непонятно, как же она, пролежав, может быть, четыре тысячи лет на морозе и жаре, под дождем и солнечным светом, все еще выглядит такой свежей; но еще больше поражает ум то, как мел, которым заполнен орнамент, смог столько лет выдержать все немилости погоды. Я также подобрал там множество ножек от терракотовых треножников; жернова из трахита (как на рис. 74, 75 и 678 в «Илионе»); небольшие ножи или пилы из халцедона или кремня (как на рис. 93–98 в «Илионе»), несколько грубых молотков из черного диорита (как на рис. 83 в «Илионе») вместе с великолепным образцом перфорированного молотка и топора из диорита, которые я воспроизвожу здесь на рис. 134, а также прекрасно сделанный топор и молот из серого диорита (как на рис. 621 в «Илионе») с желобками по обеим сторонам, показывающими, что перфорация была задумана, а потом оставлена. Я также подобрал некоторое количество зернотерок из известкового камня (как на рис. 80, 81 в т. 1 «Илиона»).

Рис. 134. Молоток и топор из диорита с перфорацией. Масштаб ок. 1: 3. Обнаружен на поверхности кургана Протесилая

Узнав, что владелец кургана, турок из Седдул-Бахра, находится в тюрьме за кражу лошади, и будучи уверенным, что я легко смогу возместить ущерб позднее благодаря вмешательству доброго гражданского губернатора Дарданелл Г амида-паши, а также опасаясь, что всегда подозрительный и завистливый военный губернатор Дарданелл, Джемаль-паша, может чинить мне какие-то препятствия, я не стал терять ни минуты моего драгоценного времени и, привезя с собою кирки, лопаты, корзинки и т. д., немедленно приказал четырем рабочим вырыть как раз в середине вершины шахту длиной и шириной 3 метра. Поторопившись с работами, я поступил весьма и весьма разумно, поскольку комендант крепости Седдул-Бахр сообщил о моей деятельности военному губернатору Дарданелл, который, не будучи в силах понять, почему человек тратит свое время на раскопки заброшенного холма, заподозрил, что я просто использую раскопки гробницы Протесилая как предлог для составления планов крепости Седдул-Бахр и исследую линии торпед, недавно заброшенных в Геллеспонт; и поэтому он издал приказ прекратить раскопки. Но к счастью, этот приказ прибыл лишь к вечеру второго дня. Я немедленно телеграфировал и написал в германское посольство в Константинополе, прося помощи, однако все попытки превосходного первого драгомана, барона фон Теста, оказались безуспешными. Тогда я предложил, чтобы раскопки были продолжены за мой счет тем самым комендантом Седдул-Бахра с участием его собственных людей и одного из моих турецких жандармов; я обещал не приходить на курган сам и не посылать туда никого из моих архитекторов; но даже это предложение было с презрением отвергнуто. Однако, к счастью, за те два дня четверо моих рабочих докопались до глубины 2,5 метра и нашли огромные количества древнейшей керамики, подобной керамике первого и второго городов Гиссарлыка; несколько перфорированных шариков из серпентина, из которых я воспроизвожу здесь один на рис. 135; несколько великолепных топоров из диорита; большие массы грубых каменных молотов, зернотерок, жерновов и других интересных вещей, среди которых был элегантный бронзовый нож, который я воспроизвожу здесь на рис. 136; на нижнем конце сохранились головки гвоздей, с помощью которых к нему крепилась деревянная ручка.
Далее я воспроизвожу здесь на рис. 136а фрагмент блестящей черной вазы с ручкой весьма любопытной формы.

Рис. 135. Перфорированный шарик из серпентина, обнаруженный в кургане Протесилая. Масштаб примерно 3: 4

Рис. 136. Бронзовый нож, обнаруженный в кургане Протесилая. Масштаб около 1:4

Рис. 136 а. Ручка вазы, найденная в кургане Протесилая. Масштаб около 1: 4

На глубине 1,5 метра мы наткнулись на слой слегка обожженных кирпичей, смешанных с соломой, очень похожих на кирпичи, найденные во втором и третьем городах Гиссарлыка.
Керамика, которой был буквально усыпан курган и сады вокруг него и которая также преобладает среди терракот на холме, вполне идентична с керамикой первого города Трои и с определенностью доказывает, что здесь, на Херсонесе Фракийском, в доисторическую эпоху жили люди той же расы, обычаев и культуры, что и первые поселенцы на холме Гиссарлык. Из руин этого древнего поселения и, возможно, долгое время спустя после того, как оно перестало существовать, и был воздвигнут курган Протесилая, ключом к примерной датировке которой может послужить последняя керамика, содержащаяся в гробнице. Теперь, поскольку я нахожу среди керамики огромное количество вещей похожих по типу и материалу на керамику второго, сожженного города Трои и ничего более позднего, то с очень большой вероятностью мы можем отнести курган ко времени катастрофы, благодаря которой и возникла легенда о Троянской войне. Однако я должен напомнить читателю, что это единственный пока обнаруженный курган, в котором была найдена троянская керамика. Курган Бесика-Тепе, раскопанный мною в 1879 году[336], содержит большое количество доисторической керамики, которая кажется одновременной с керамикой второго города Трои и может быть даже еще более древней, однако ее материал, текстура и формы всецело отличаются от всего, что было найдено в Трое, и решительно говорит о совершенно другом племени. То же самое можно сказать и о кургане Ханай-Тепе, который я исследовал совместно с г-ном Калвертом[337], поскольку здесь керамика также полностью отличается от троянской. Однако Ханай-Тепе лишь имеет форму большого кургана, фактически руины, из которых он состоит, говорят о нескольких последовательных поселениях людей.
Поскольку самая поздняя керамика в Кара-Агач-Тепе идентична с керамикой второго поселения Трои, то здесь нет ничего противоречащего традиции, согласно которой этот курган фактически принадлежит к эпохе Троянской войны; и кто же тогда может отвергать легенду, согласно которой он отмечал могилу первого грека, который спрыгнул на троянский берег по прибытии флота? Гораздо труднее поверить в то, что имя этого героя должно было быть именно Протесилай, что означает «первый из армии или из народа», поскольку если только мы не верим в судьбу, то мы должны думать, что он получил свое имя от славного подвига, во время которого погиб.
Относительно этого имени профессор Сэйс заметил мне следующее.
1. С именем Протесилай (<..>) мы можем сравнить «Навсиклит» (<..>) и «Навсикая» (<..>) и т. д., причем – <..> значит «народ».
2. <..> – должно быть дательным падежом множественного числа, как <..>, однако образованным от именительного падежа единственного числа <..> (как <..>).
3. ?<..> – может стоять здесь вместо <..>-, что может быть образовано от <..> – «вождь», однако «народ среди первых» не имеет никакого смысла.
4. Возможно, имя <..> образовано по аналогии со словом <..> – «носящий (длинное) платье», не грамматически, но по аналогии. Поскольку <..>значит «носящий (длинное) платье», то <..>может неграмматически означать «первый среди народа».
Рядом с курганом Протесилая во время Троянской войны, безусловно, существовал и уже неоднократно упоминавшийся курган Бесика-Тепе, и так называемый Агиос-Деметриос-Тепе, который представляет собою естественную скалу конической формы, в точности напоминающую так называемые курганы героев и, возможно, во все времена считавшуюся одним из них[338].
Профессор Сэйс заметил мне: «Весьма замечательно, что хотя керамика, обнаруженная в первых двух доисторических поселениях Гиссарлыка, не встречается больше нигде в Троаде, тем не менее она наличествует на европейской стороне Геллеспонта на месте кургана Протесилая. На основании этого факта мы можем предположить, что первые поселенцы в Трое пришли скорее из Европы, чем из Азии. Теперь эта гипотеза находит себе интересное подтверждение во фрагменте лидийского историка Ксанфа, сохраненном у Страбона[339]. Здесь он утверждает, что «в течение некоторого времени мисийцы жили вокруг (троянского) Олимпа, но после того, как фригийцы переправились из Фракии, умертвили владыку Трои и соседней страны и поселились здесь, мисийцы осели над истоками Каика вблизи Лидии» Это должно было случиться еще до Троянской войны, поскольку после нее, согласно тому же Страбону, Троада была занята греческими колонистами, трерами, киммерийцами и лидийцами, затем – персами и македонцами и, наконец, галлами».

§ V. Три безымянных кургана на мысе Ретий

Я также начал с двенадцатью рабочими рыть шахты шириной и длиной 3 метра в трех курганах на мысе Ретий к северо-востоку от кургана Аякса, получив разрешение от владельца поля, турка из Кум-Кале, за 3 фунта. Однако – увы! Я копал лишь один день, когда и эта работа была запрещена военным губернатором Дарданелл. Как ни странно, хотя в каждом кургане мои рабочие достигли глубины около 1,5 метра, не было найдено ни одного фрагмента керамики, и, таким образом, эти раскопки оказались совершенно б е зр е зультатными.

§ VI. Так называемая «гробница Приама»

Я также выкопал шахту длиной и глубиной 3 метра в кургане, который расположен на горе Бали-Даг за Бунарбаши; его диаметр равняется 25 метрам при высоте 2,5 метра, сторонники теории «Троя = Бунарбаши» приписывали его самому царю Приаму. Однако здесь я не нашел ничего, кроме фрагментов такой керамики – слегка обожженной, изготовленной на гончарном круге, очень тяжелой, глазурованной, серого или черноватого цвета, – которая, как уже говорилось, нередко встречается в самых нижних слоях мусора седьмого города на Гиссарлыке, эолийского Илиона и множество фрагментов которой были также собраны в кургане Ахилла. Сходство ее с лидийской керамикой, описанной в главе X «Илиона», весьма незначительно, единственное, что есть общего у обоих сортов керамики, – это очень незначительный обжиг, цвет и большая примесь слюды, которая в них содержатся. В остальном они совершенно различны и по форме, и по текстуре: лидийская керамика за редким исключением сделана вручную, в то время как вся керамика из «гробницы Приама» изготовлена на гончарном круге, и именно поэтому она, конечно, относится к более позднему времени, чем первая. Как и в девяти других исследованных мною «могилах героев», я не обнаружил никаких следов костей или угля и никаких следов погребения. Таким образом, как и все другие, это просто кенотаф или памятник.
загрузка...
Другие книги по данной тематике

Гарольд Лэмб.
Сулейман Великолепный. Величайший султан Османской империи. 1520-1566

Лэмб Гарольд.
Чингисхан. Властелин мира

Алексей Шишов.
100 великих военачальников

Михаил Шойфет.
100 великих врачей

Рудольф Баландин.
100 великих богов
e-mail: historylib@yandex.ru