Краткий анализ раннегерманских источников о свободном германском земледельце и его пути к несвободе

С наибольшей непосредственностью выступает свободный германский земледелец (трудящийся субъект) в произведениях Цезаря и Тацита. По данным Цезаря, он еще и не земледелец в полном смысле этого слова, так как земледелие в ту эпоху у германцев было развито слабо. («Питаются по преимуществу молоком и мясом, меньше хлебом. Много времени проводят в охоте») ¹²⁰.

Но Тацит уже отмечает наличие у германцев земледелия¹²¹, хлебопашества с ежегодными переделами общей земли¹²².

Указание в VI главе «Германии» Тацита на общность земли у германцев («частного и отдельного поля у них нет. Земля принадлежит всем») свидетельствует уже о наличии общины. Общинники-германцы той эпохи еще не угнетались крупными землевладельцами, но неравенство в обществе уже зародилось, так как при переделах земля делилась между общинниками по числу возделывателей и сообразно достоинству¹²³.

Мы подметили, что в эпоху Тацита еще созывались общие собрания свободных мужчин, которые в знак одобрения решения на собрании стучали фрамеями. Но тот, же Тацит отмечает, что всю подготовку к собранию проводили жрецы и знать. Народ (воины, общинники) должен был только одобрять или отвергать решения.

Германцы эпохи Тацита, таким образом,— еще вполне свободные люди, но над этой свободой уже начинают сгущаться сумерки. Появляется знать — герцоги, короли, жрецы, которые верховодят на собраниях¹²⁴. Развивается процесс дифференциации общественных групп. Следовательно, налицо предпосылки неравенства среди общинников, возвышения одних групп над другими.

Правда, это общество еще живет в период так называемой военной демократии, при которой вождь, король или герцог обязаны считаться с мнением других свободных воинов. Но тот, же Тацит отмечает, что покоренные народы и даже свои соотечественники должны были приносить вождю подарки¹²⁵, что тоже не свидетельствовало о полном равенстве всех, даже
свободных людей у германцев эпохи Тацита.

Следующим крупнейшим этапом в жизни германского свободного человека является довольно длительный период, отраженный в «варварских» народных «Правдах», охватывающий время в истории с V по IX век. Народные «Правды», дополняя друг друга, раскрывают громадное полотно динамически изменяющейся жизни, а в целом показывают картину постепенного лишения свободы германских общинников.

Начнем анализ «Правд», конечно, с «Правды» салических франков.
«Салическая Правда» — наиболее ранняя из всех «варварских» германских «Правд». Ее первые кодексы увидели свет в начале VI века, Но «Салическая Правда» «жила» очень долго (ее в течение четырех веков переписывали, компилировали и комментировали), а потому последние ее кодексы записаны уже в IX веке¹²⁶. Более поздние кодексы «Салической Правды» отличаются от более ранних, так как отражают новый этап в развитии общества. Сравнивая кодексы, составленные в разное время, мы можем судить о том, как изменялись материальные условия жизни франков¹²⁷.

Со свободным общинником мы встречаемся в самом раннем кодексе этой «Правды» ¹²⁸, составленном на основании исчезнувшей потом первоначальной рукописи «Lex Salica» (начала VI века). Это рукопись, по которой, собственно, составлены основные русские издания «Салической Правды»¹²⁹.

В первой из дошедших до нас рукописей «Салической Правды» германский общинник (франк) предстает перед нами все еще в стадии полной свободы. Он свободно пашет свое поле, и закон предусматривает, чтобы никто не мешал ему в этом занятии¹³⁰. Он имеет свои стада овец, коров, свиней. В законе сказано о том, что коров у него могло быть до 25 голов, а свиней — до 50 голов. У него есть поле, луг, огород, сад, виноградник, и никто не оспаривает его право на эту собственность. Никому пока свободный общинник не платит ренты. Даже церковь еще не требует уплаты ей церковной десятины¹³¹. Очевидно, материальное благополучие свободного общинника времени первых кодексов «Салической Правды» было полным.

В социальном и общественном отношении «ingenuus» того времени тоже стоял на видном месте. Вергельд в 200 солидов, которым оценивалась его жизнь, был действительно солидным вергельдом (за эту сумму можно было приобрести стадо коров в 100 голов).
По числу упоминаний в «Правде» салический франк стоит на первом месте и является центральной фигурой законодательства. В 65 титулах «Салической Правды» о свободном человеке упомянуто более чем 40 раз, если считать, что там, где титул начинается со слов: «Si guis» («Если кто-нибудь»...), тоже речь идет о нем¹³².

То, что свободный человек «Салической Правды» является членом общины-марки и эта община еще свободная, мы можем засвидетельствовать по ряду титулов «Правды». О наличии свободной общины говорит XLV титул «De migrantibus» («О переселенцах»)¹³³. В нем прямо сказано, что если хоть один член общины (villae) будет против, то чужак, переселенец (migrans), не сможет в общине поселиться.

Правда, в этом же титуле мы подмечаем, что мигрансу покровительствует закон (а, следовательно, и его составители). В данном титуле чрезвычайно запутана и осложнена вся процедура, которую совершает протестующий против вселения мигранса франкский общинник (трижды нужно прийти к дому мигранса со свидетелями, выражая протест, потом вызвать графа, поручившись своим имуществом, и тогда только граф может изгнать мигранса из общины). Статья составлена с явным расчетом взять измором того, кто протестует (авось, угомонится и забудет о протесте).

Третий же пункт XLV титула гласит о том, что прожившему в общине 12 месяцев, должны предоставить все права (права пользования травой, водой, дорогой)¹³⁴. Следовательно, если мигранса к этому времени не успели выселить из общины, то он становится полноправным ее членом. Это является ярким свидетельством того, что составители закона («Lex Salica»), т. е. феодализирующаяся знать,— на стороне мигранса, так как всякое новое вселение чужих людей в общину разлагает ее изнутри, а составители закона явно настроены против общины и ее порядков.

Пахотная земля вместе с домом и приусадебным участком входила в состав аллода, которым древний франк свободно владел сам и который мог передать по наследству¹³⁵.
Всякий свободный человек, живший в общине, имел право на альменду (леса, воды, дороги, пастбища, пустоши)¹³⁶. Это право германского общинника подтверждается «Салической Правдой», в которой есть пункт (в XXVII титуле), прямо указывающий на принадлежность леса общине и на право общинников рубить деревья в этом лесу безвозмездно, но подчиняясь известному порядку, принятому общиной: нужно было на дереве оставлять знак, свидетельствующий об имени того, кто наметил его срубить, но не срубил и не вывез. Срок вывоза — один год. Тот, кто не вывез дерево в течение этого года, терял на него право, и это дерево мог срубить другой общинник¹³⁷.

Яснее, чем в 19-м пункте XXVII титула «Lex Salica» трудно было бы сказать о том, что лес общинный и что общинники свободно могут в нем рубить деревья.
«Салическая Правда» свидетельствует о наличии и других видов альменды у франков (права на воды, пастбища, дороги)¹³⁸.

Все, что дает в своих титулах «Салическая Правда» о древних германцах (франках), является типичным для германской общины-марки. Положение свободного франка «Салической Правды» — как бы исходное положение свободного германского общинника. Его свобода и независимость еще ничем и никем не ущемлены, хотя наметки этих ущемлений в будущем «Салическая Правда» показывает (поддержка составителями закона мигранса, введение в текст «Правды» титула «О желающих отказаться от родства», вселение в общину «по приказу короля» и т. д.).

При дальнейшем сравнительном анализе «Салической Правды» и других «Правд» германских и славянских народов то, что дает «Салическая Правда» о свободном общиннике и общине- марке, можно было бы принять за исходную позицию, и все изменения, которые будут показаны в положении свободных германских общинников другими «Правдами», сравнивать с аналогичными явлениями, отраженными «Салической Правдой»,

Но дело в том, что все остальные германские «Правды», которых мы будем касаться, составлены позднее, чем «Салическая Правда». Кроме «Салической Правды», мы проанализируем «Правды» рипуаров, хамавов, бургундов, аламаннов, баваров. Эти «Правды» составлялись в разное время, но каждая из них была составлена позже, чем «Салическая Правда», а потому отражает более позднее общество по сравнению с обществом франков VI—VII веков.
Германские народы, «Правды» которых мы подвергаем анализу, во время составления этих «Правд» находились на разных стадиях феодализации (одни — на более ранней, другие — на более поздней). Это и наложило свой отпечаток на характер законодательств, на содержание статей «Правд».

Итак, с течением времени и с развитием феодализации положение общинников стало несколько меняться. Сначала это происходило почти незаметно. Например, «Рипуарская Правда», очень близкая по времени составления к «Салической Правде», показала в своих титулах, что право собственности на лес у общины уже оспаривается королем и другими лицами¹³⁹. Правда, LXXVII титул находится в III, более поздней, части «Рипуарской Правды» ¹⁴⁰.

В других «Правдах» германцев это ущемление свободной общины и общинников будет ощущаться еще сильнее (чем позднее составлена «Правда», тем сильнее).
Еще больше изменений, которые происходят в общине, раскрывает «Правда» хамавов (тоже «Правда» франкского народа, но составленная значительно позднее)¹⁴¹. Лес, согласно «Правде» хамавов, уже является объектом частной собственности и может передаваться по наследству¹⁴². Титул о прямом наследовании от отца к сыну тоже является новшеством по сравнению с «Салической Правдой». Однако термин «ingenuus» не исчез.

По результатам сравнительного анализа «Правд» одних только франков мы можем судить об эволюции в их обществе (хотя бы только по одному признаку — по наличию права на альменду).
«Салическая Правда» отражает полную собственность свободных общинников на альменду. «Рипуарская Правда» называет уже и других собственников на лес, наряду с общиной, а «Правда» хамавов говорит уже о полной собственности на лес, но о собственности не общины, а частных лиц, которые вдобавок могут этот лес, как и другие объекты индивидуального хозяйства, передать по наследству по прямой линии, минуя всех родичей. Изменения, происшедшие в жизни близких друг к другу народов, здесь налицо. Нам удалось обнаружить эти изменения благодаря тому, что документы составлены в разное время, а, следовательно, отражают разные моменты в истории общества.

Мы знаем, что все германские народы, основавшие свои государства на территории, захваченной ими у Западной Римской империи, аналогично франкам в период генезиса феодализма прошли почти те же этапы борьбы за свою общину, свои права и свободу, но в разное время, что и зафиксировано документами, главным образом «Правдами». Эти «Правды», изученные в сравнительном плане, могут дать верную картину борьбы общинников за свою свободу. Картина постепенного наступления на общину будет нарисована нами в процессе сравнительного анализа многих германских «Правд».

Вслед за франкскими «Правдами» подвергнем анализу «Правду» бургундов, а затем аламаннскую и баварскую «Правды» как наиболее поздние по времени составления¹⁴³.
Бургунды (народ, территориально весьма близкий к франкам) основали свое государство в бассейнах рек Роны и Соны во 2-й половине V века. В VI веке при короле Гундобаде у них появилась «Правда» (в 501—516 годах), которую по имени ее составителя они именуют «Lex Gundobada». Лучшее издание «Бургундской Правды» с критическими замечаниями по поводу ее составления принадлежит Бейерле¹⁴⁴.

Бургунды в VI веке были завоеваны франками. Они, как и франки, занимались земледелием, огородничеством, садоводством, виноградарством, скотоводством, пчеловодством¹⁴⁵. На бывшую римскую территорию, в бассейне Роны и Соны, бургунды принесли собой и свои германские обычаи, и свою общинную организацию. А. И. Неусыхин обратил внимание на термин «faramanni», встретившийся в LIV титуле «Бургундской Правды», и указал на наличие или пережитки у бургундов большой семьи¹⁴⁶.

Однако текст LIV титула показывает, что центр внимания переносится на новые отношения, которые устанавливаются в обществе бургундов, а именно на то, что бургундские faramanni не препятствовали делению между ними и римлянами лесов и дворов (иначе — усадеб) поровну. Это очень интересный титул «Бургундской Правды». Он показывает, что пришельцы бургунды сразу столкнулись с римской действительностью — с римской частной собственностью на землю — и принуждены были ей подчиниться, получив от римлян половину их лесов и дворов.

Тут невольно припоминаются слова Ф. Энгельса: «...Завоевания привели германцев на римскую
территорию, где много столетий земля была частной собственностью (и притом римской, неограниченной) и где завоеватели при своей малочисленности никак не могли совершенно устранить столь глубоко укоренившуюся форму владения»¹⁴⁷.
Вот этот, совершенно явный перевес в сторону римского влияния в вопросе синтеза двух миров у бургундов привел к тому, что общинное, «варварское» начало у них стало быстро слабеть.

А. И. Неусыхин находит еще следы большой семьи у бургундов во времена Гундобада и говорит о разделе имущества между отцом и сыновьями¹⁴⁸. Но сам раздел земель уже не тот, какой показан в титуле LIX «Салической Правды» «Об аллодах»,

У бургундов прямо выделены мужские потомки — сыновья. Все остальные родственники (сородичи) стоят в стороне. Принимают участие в наследовании и дочери¹⁴⁹ умершего, о чем не упоминалось в «Lex Salica».

Очень рано sors, т. е. земельный надел, у бургундов становится предметом отчуждения¹⁵⁰, чего мы совершенно не наблюдали в «Салической Правде». Вопрос об альменде, таким образом, и в частности о лесе, решается в «Бургундской Правде» уже по-другому. На лес быстро распространяется частная собственность. Есть общинники, которые владеют лесом, а есть и такие, у которых леса нет, и «Правда» разрешает им пользоваться в чужом лесу поваленными деревьями для заготовки дров¹⁵¹.

Права альменды для общинников уже не существуют, хотя община-марка еще не распалась. Но община вообще, по словам Энгельса, очень живуча. «Марка сохранялась на протяжении всего средневековья, в тяжелой непрерывной борьбе с землевладельческой знатью» ¹⁵².
Каково же положение свободных бургундов по «Бургундской Правде»? Сохранились ли у них свобода и независимость, которые были так характерны для салических франков эпохи составления «Салической Правды»? Да. Бургунды в то время, о котором идет речь, в массе своей были еще свободны. Но предпосылки будущей зависимости в связи с быстрым уничтожением аллода уже давали о себе знать в виде прекария и коммендации.

Любопытно, что среди свободных. У бургундов в этот период (VI—VII века) наблюдается некоторая дифференциация. Например, за зубы, выбитые у знатного человека (как у бургунда, так и римлянина), штраф назначался в 15 солидов¹⁵³, у свободного (ingenuus) —штраф понижался до 10 солидов. Кроме того, само слово «ingenuus» (свободный) сопровождалось приставкой «mediocribus personis», которая явно показывала неполноценность этого свободного («незначительное», «посредственное лицо»)¹⁵⁴.

Но и это еще не все. В следующем пункте данной статьи упомянута еще одна категория свободных, которую, видимо, закон ставит еще ниже, чем «mediocribus». Речь идет о свободных, которые именуются «inferioribus personis», то есть «низшие» лица, штраф за увечье которых (за выбитые зубы) определяется в 5 солидов¹⁵⁵. Но этот «inferioribus personis» принадлежит еще к категории свободных людей, так как дальше в титуле следуют наказания для рабов совсем другого характера (за выбитые зубы у свободного раб подвергается лишению руки) ¹⁵⁶. Но само упоминание в законе нескольких категорий «свободных» ¹⁵⁷ уже говорит о том, что среди них произошла значительная дифференциация, видимо, с ущемлением их имущества и свободы. Видимо, «низшие» свободные уже стоят на грани потери своей свободы, хотя закон по традиции причисляет их еще к группе «ingenuus». На наш взгляд, они близки к литам «Салической

Правды», лэтам «Саксонской Правды» и закупам «Русской Правды».
В заключение следует сделать вывод о том, что у бургундов, видимо, в изучаемый период появилась индивидуальная собственность на пахотные земли и альменду, происходило выделение малой индивидуальной семьи из большой семьи, происходила значительная дифференциация среди свободных.

У бургундов, как и у франков, процесс разложения общины, выделения малой семьи и роста индивидуальной собственности на земли происходил значительно быстрее, чем у других «варварских» народов на Территории Европы. Одна из причин этого усматривается в том, что бургунды, как и франки, подверглись влиянию синтеза, в котором римское начало превалировало над «варварским», а сами «варвары» (франки, бургунды) поселились рано на римской территории, где преобладала частная форма землевладения.

В «Правде» аламаннов большое место занимает еще свободный общинник (ingenuus). Вергельд за его убийство составляет все те же 200 солидов, как и у франков. Упоминание о нем тоже часто встречается в статьях закона. Но «Аламаннская Правда»— одна из первых «варварских» «Правд» — в первых, же своих титулах показала большую роль церкви как феодальной организации¹⁵⁸. Церковь в «Аламаннской Правде» настаивает на земельных дарениях в ее пользу; церковь имеет большие земли и эксплуатирует на «их труд свободных и рабов; церковь регламентирует труд зависимых от нее людей.

Как можно судить по текстам «Аламаннской Правды», доминирующее положение в аламаннском обществе занимала церковная и светская феодальная знать (духовные лица, герцоги, графы, должностные лица и т. д.). «Аламаннская Правда» составлена в более позднее время (в VII веке), и в ее титулах отразились более развитые отношения феодализма.

Господствующая форма владения у аламаннов — аллод. Дом, земля, скот, рабы — индивидуальная собственность, передающаяся по наследству по прямой линии¹⁵⁹. Эта собственность могла отчуждаться и продаваться. Франки «Салической Правды» не знали ни продажи, ни отчуждения аллода¹⁶⁰.

У свободных бургундов община еще не утратила своего существования, но она претерпевает всестороннее ущемление своих прав.

Ущемляются права аламаннских общинников на альменду, которая когда-то считалась неотъемлемой собственностью только общины. Так, например, обстоит дело с правами общины на водные источники. «Аламаннская Правда» их не охраняет. Наоборот, в «Аламаннской Правде» LXXXV титул прямо указывает на то, как можно целиком завладеть рекой, озером. Стоит для этого завладеть землей на том и другом берегу¹⁶¹. Но об индивидуальной собственности на лес «Аламаннская Правда» хранит упорное молчание, что дает повод считать лес еще собственностью общины. Община-марка вообще у аламаннов не утратила своего существования, но ей приходится все время защищать свои права и свободы. То, что в какой-то мере альменда еще есть у общинников аламаннов, можно судить по тому факту, что они, вступая в прекарные отношения с Сен-Галленским монастырем, передают последнему вместе со своими земельными объектами и права на альменду¹⁶².

Пахотная земля у аламаннов перешла в индивидуальное владение. Об этом говорят и возможность ее отчуждения, и постоянные тяжбы из-за земли¹⁶³, и работа свободного человека на своем участие в воскресный день, за что церковь грозит ему конфискацией 1/3 части его земли¹⁶⁴. Сохранились сведения о сотенных собраниях марки¹⁶⁵, о ее «древних обычаях».

«Баварская Правда» («Lex Bajmvariorum»), составленная еще позднее, чем аламаннская (в VIII веке), отражает в своих титулах черты феодализации баварского общества. В ней еще больше говорится о церковном землевладении, еще сильнее ощущается наступление феодальной знати на свободных общинников.

Большинство исследователей «Баварской Правды», в том числе и советские, относят ее появление к началу VIII века.
В «Баварской Правде», например, значительно чаще встречается указание на наличие индивидуальной собственности на пахотную землю, на альменду¹⁶⁶, чем в более ранних «Правдах» (салической, рипуарской, аламаннской).

Так, например, в первых титулах «Баварской Правды» ¹⁶⁷ говорится о том, что церковь имеет земли, леса и прочие земельные угодья, которые обрабатываются при помощи рабов и зависимых от церкви свободных. За убийство церковнослужителя по «Правде» баваров взималась тройная вира¹⁶⁸. Это уже говорит о его высоком положении в обществе. Духовные лица, как и знатные, по рождению, принадлежали у баваров к высшему классу общества (т. е. к растущим феодалам).

Основной производитель материальных благ и в баварском обществе — свободный общинник (ingenuus), о котором в титулах «Lex Bajuwariorum» упоминается много раз. Но этот производитель уже не имеет общего поля с соседями; оно отгорожено от соседского поля межой или на нем стоит пограничный знак, за срытие или повреждение которого он отвечает¹⁶⁹ (свободный за нарушение порубежного знака платит 6 солидов, а раб подвергается наказанию в 50 ударов плетью).

Растущая индивидуальная собственность на объекты хозяйства, видимо, распространялась и на альменду. В баварском обществе существовали купля и продажа земли, охрана границ и межевых знаков. Кроме того, титулы «Баварской Правды» отражают распространение индивидуальной собственности и на леса¹⁷⁰. Так, в титуле XVI «Правды» прямо сказано, что можно продавать и земли, и луга, и леса. Тот факт, что человек продает свою землю, обработанную или необработанную, свои луга и леса, подтверждается документом¹⁷¹.

XXII титул «"Баварской Правды» упоминает о том, что ни один свободный бавар не имеет права ловить птиц, находящихся в чужом лесу (alterius silva), даже если он их обнаружил раньше, чем хозяин леса¹⁷². В этом титуле еще раз ясно показано, что лес перестал быть принадлежностью общины, и имеет своих индивидуальных хозяев.
В титуле упоминаются «commarchani» — совладельцы. Видимо, участок леса при дележке попадал сначала в руки нескольких хозяев. Но один из них считался собственником леса, а другие его «commarchani» — совладельцами. Ясно, что имеет место тенденция к единоначалию, к росту индивидуальной собственности. «Баварская Правда» показывает как бы промежуточную стадию в развитии права на лес. В этом можно убедиться, если сравнить то, что о лесе общины говорится в «Салической Правде» франков, наиболее раннем источнике о свободном общиннике и общине на Западе, и то, что о лесе же сказано в «Капитулярии о поместьях», составленном в IX веке при Карле Великом, когда государство франков твердо стало на путь феодализации¹⁷³. (Тогда лес уже являлся собственностью феодала).

«Баварская Правда», как веха, указывает путь, который прошел свободный германский общинник (ingenuus) от состояния полной свободы (в «Салической Правде») до того состояния, когда эта свобода в значительной мере была уже им потеряна;
«Баварская Правда» много внимания уделила описанию хозяйства у баваров. Они занимались земледелием, скотоводством и пчеловодством. Упомянуты в «Правде» пахота, сев, уборка урожая, вывоз и ссыпка зерна, огораживание земельных участков¹⁷⁴. Есть сведения о льноводстве¹⁷⁵, о садах, которые строго охраняются и в которых растут плодовые и неплодовые деревья¹⁷⁶.

Для работы на полях использовались волы и быки. Лошади были в крестьянском хозяйстве, но служили они больше для перевозки тяжестей (главным образом господам). Но есть в титуле оговорка о тех, кто не имел лошадей для перевозки. Им предлагается переносить тяжести для господ на спине¹⁷⁷. Хозяйства феодалов в баварском обществе, видимо, были солидных размеров, так как «Правда» упоминает о господских зернохранилищах и сеновалах¹⁷⁸. Упоминает «Правда» и о господских домах и надворных постройках, возводить которые надлежало тем же, когда-то свободным, но ныне зависимым, баварам¹⁷⁹. Бавары жили в деревянных домах часто с земляным полом. При всей бедности жилища конек на крыше дома всегда был украшен затейливой резьбой¹⁸⁰.
Социальные группировки в обществе баваров, согласно их «Правде», имели те же наименования, что и у франков: свободные, рабы, вольноотпущенники, знать. Но положение этих социальных групп уже далеко не то, какое отражала «Салическая Правда». Положение свободных изменилось к худшему, знать возвысилась. Особенно возвысилась церковная. Феодальная знать. Церковь владела огромными землями, большими материальными богатствами. На этом основывалась и ее политическая роль в государстве, это давало ей право эксплуатировать свободных.

Много внимания в «Баварской Правде» уделено и светской знати, ее привилегиям (6 наиболее знатных фамилий, помимо герцога, добились для себя удвоенного вергельда за жизнь по сравнению с прочей знатью).

Свободный баварец сильно зависел от церковного и светского феодала. Он должен был церкви, и вспахать, и засеять, и отгородить, и скосить, и собрать урожай, и вывезти хлеб на своих лошадях. Он должен был за виноградниками ухаживать (вскопать землю, рассадить, подрезать, собрать виноград), отдать связку льна, часть меда, несколько кур, часть яиц, нести гужевую повинность. Свободные бавары должны были выполнять строительные работы, добывать господам камень и известь, для чего поставляли людей в количестве 50 или даже 100 человек¹⁸¹. Количество людей, которых требовали господа для добывания камня и извести, говорит о том, что община еще не исчезла в баварском обществе, что община существует. Но она близка к закрепощению.

По итогам анализа «Баварской Правды» можно сделать следующие выводы:
1. «Баварская Правда» лучше, чем всякая другая «варварская» «Правда» (из изученных нами), раскрывает процесс феодализации.
2. О процессе феодализации свидетельствуют рост индивидуальной собственности на землю и крупное землевладение церковных феодалов.
3. Усилилась дифференциация всего населения. Знать в статьях «Правды» разбита на отдельные группировки с разной суммой вергельда за жизнь (в зависимости от знатности).
4. Свободные бавары по числу упоминаний в «Правде» занимают доминирующее место (по традиции), но и среди них наблюдается неравенство в имущественном и правовом отношениях, что сказывается на сумме вергельда за убитого бавара.

Источником, самым близким к «Русской Правде» по времени составления, является «Капитулярий о поместьях» Карла Великого («Capitulare de villis»). Он составлен в 803 году как инструкция для управляющих огромными королевскими имениями в государстве франков.
«Капитулярий» имеет 70 глав, в которых говорится о том, что хозяин (король, но собственно документ так типичен для эпохи, что можно просто говорить «феодал») рачительно заботится о своем большом имении и стремится получить как можно больше продуктов в условиях натурально-замкнутого хозяйства. Это хозяйство можно назвать вотчиной VIII — IX веков. Но она далеко не так рентабельна и образцова, какой ее привыкли считать основоположники «вотчинной теории» на Западе (в первую очередь, Инама Штернегг)¹⁸².

¹²⁰ Сеsаг. De bello Gallico, V.
¹²¹ Tacitus. Germania, V, XXVI. («Германия» Тацита относится к 98 году н. э.).
¹²² Tacitus. Germania, XXVI.
¹²³ Там же.
¹²⁴ Там же, XI.
¹²⁵ Tacitus. Germania, XXVI.
¹²⁶ См.: Г. М. Данилова. О списках и редакциях «Салической-Правды» и описание рукописи «Leninopolitanus».
¹²⁷ См.: Г. М. Данилова. Возникновение феодальных отношений у франков VI—VII вв.; ее же. Сельское хозяйство у салических и рипуарских франков по их «Правдам»; ее ж е. К вопросу о возникновении народности (на примере франкской).—«Учен. зап. Карело-Финского гос. ун-та», т. 5. Петрозаводск, 1955; ее же. К вопросу о генезисе феодализма у франков.—«Учен, зап. Петрозаводского ун-та», т. 6, 1956.
¹²⁸ «Paris 4404».
¹²⁹ Издание Н. П. Грацианского и А. Г. Муравьева (1913 г.); издание В. Ф. Семенова (1950 г.).
¹³⁰ “Lex Salica", tit. XXVII, Add. 9.
¹³¹ Христианство у франков было введено в конце V века, и рукопись «Paris 4404» еще не отражает влияния церкви.
¹³² „Lex Salica", tit. XLV („De migrantibus").
¹³³ Там же, 1.
¹³⁴ „Lex Salica", tit. XLV, 3.
¹³⁵ „Lex Salica", tit. LIX, 1, 2, 3, 4, 5.
¹³⁶ Ф. Энгельс в «Марке» писал: «Если, однако, германские завоеватели и перешли к частному владению полями и лугами, то, с другой стороны, они всюду ввели свой германский марковый строй с общим владением лесами и пастбищами и с верховной властью марки также и над поделенной землей». (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., изд. 2, т. 19, стр. 333).
¹³⁷ „Lex Salica", tit. XXVII, 19: „Si quis arborem post annum quod Fuit sig- riatur praesumpserit — nullam habeat culpa". («Если кто осмелится взять дерево, помеченное более года назад, в этом нет никакой вины»).
¹³⁸ См.: Г. М. Данилова. Возникновение феодальных отношений у франков VI—VII вв., стр. 113—118.
¹³⁹ „Lex Ribuaria", tit. LXXVIII.
¹⁴⁰ См.: Г. М. Данилова. Возникновение феодальных отношений у франков в VI—VII вв., гл. 1, стр. 126—127.
¹⁴¹ В IX веке.
¹⁴² „Lex Hamaworum", tit. XLII.
¹⁴³ VIII век.
¹⁴⁴ Die Gesetze der Burgundem, hrs. von Er. Beyerle. Weimar, 1936.
¹⁴⁵ "Leges Burgundionum", tit. XXXI, LI, LIV, LXXV etc.
¹⁴⁶ См.: А. Й. Неусыхин. Возникновение зависимого крестьянства в Западной Европе в VI—VIII вв. М., 1956, стр. 286.
¹⁴⁷ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 19, стр. 333.
¹⁴⁸ См.: А. И. Неусыхин. Возникновение зависимого крестьянства., стр. 288.
¹⁴⁹ „Leges Burgundionum", tjt. XIV.
¹⁵⁰ Там же, tit. I, LI.
¹⁵¹ Там же, tit XXXVIII.
¹⁵² К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 19, стр. 337.
¹⁵³ „Leges Burdundionum", tit. XXVI, 1.
¹⁵⁴ Там же, 2.
¹⁵⁵ Там же, 3.
¹⁵⁶ Там же, 4.
¹⁵⁷ Свободные «знатные» (nobili), за увечье которых платилось 15 солидов, свободные «средние» (mediocribus persona), за увечье которых платилось 10 солидов, и свободные низшей категории (inferioribus personis), за увечье которых платился штраф в 5 солидов.
¹⁵⁸ „Lex Alamannorum", tit. I, II.
¹⁵⁹ Там же. tit. II, 2,3
¹⁶⁰ „Lex Salica", tit. LIX.
¹⁶¹ „Lex Alamannorum", tit. LXXXV, 1—4.
¹⁶² „Traditiones Sen-Gallensi".
¹⁶³ „Lex Alamannorum", tit. LXXXVI.
¹⁶⁴ Tам же, tit. LXXXVII.
¹⁶⁵ Там же, tit. XXXVI.
¹⁶⁶ Lex Bajuwariorum", tit. X, XII.
¹⁶⁷ Tам же, tit. I—III.
¹⁶⁸ Tам же, tit. I, 9, 10.
¹⁶⁹ Там же, tit. XII, 1—4.
¹⁷⁰ Tам же, 11.
¹⁷¹ „Lex Bajuwariorum", tit. XVI, 2 (suum terram, prata, vel silvas...).
¹⁷² Там же, tit. XXII.
¹⁷³ Далее обратимся конкретно к данному документу, ибо «Capitulare de villis» времен Карла Великого значительно ближе к «Русской Правде», чем любая «Правда» германцев.
¹⁷⁴ „Lex" Bajuwariorum", tit. XII, 6, 13.
¹⁷⁵ Там же.
¹⁷⁶ Там же, tit. X, 1, 5, 7, 16, 17.
¹⁷⁷ Там же, tit. I, 13.
¹⁷⁸ „Lex Bajuwariorum", tit. I, 13.
¹⁷⁹ Tам же, tit. I, 10.
¹⁸⁰ Tам же, tit. I, 13.
¹⁸¹ Tам же.
¹⁸² Inama Sternegg. Deutsche Wirtschaftsqeschichte. Berlin, 1879.

<<Назад Вперёд>>

Просмотров: 7857

загрузка...

Другие книги по данной тематике