О холопстве в Великом княжестве Литовском XV—XVI веков
|
Возвращаясь снова к интересному историческому явлению «освобождения» сервов-холопов во Франции и на Руси на определенном историческом этапе в связи с потребностями растущего феодального хозяйства, мы не можем пройти мимо других аналогичных примеров, которые дает нам историческая действительность. Интересно, что почти аналогичное явление подметил В. И. Пичета, изучая документы Великого княжества Литовского465. Автор начинает обзор с глубин истории холопства, когда еще в Литве, как и на Руси, холопы именовались как «рабы» и «холопы». К XV веку терминология в источниках, по мнению автора, меняется. «В историко-юридических документах XV и начала XVI вв. можно отметить наличие различной терминологии. Наиболее распространенным термином, свидетель-ствовавшим о принадлежности мужчины или женщины к несвободному состоянию, был термин «челядь невольная», встречающийся уже в данниках великого князя Казимира»466. Так называли мужчин и женщин. Иногда это могло быть и отдельное лицо467. Иногда в документах встречалось просто обозначение «челядь», что уже говорило о несвободе человека468.
Встречалось в документах и наименование «челядь вольная»469 (вольные люди, нанятые в поместьях). Их тоже порой называли просто челядью, так как в хозяйственном отношении они были очень близки к «челяди невольной»4. Автор различает несколько групп «челяди невольной»: отчизная, позычанная, постполь- ная. Эти названия произошли от характера использования «челяди невольной» (постпольная — передаваемая по наследству, позычанная — отданная во временное пользование и т. д.470 Все термины свидетельствуют о полном бесправии этой челяди. «Паробок невольный», «жонка, девка невольная» — так именовали документы эту «челядь невольную». «Челядь невольная» вспахивала дворовую пашню, ухаживала за скотом, выполняла другие разные работы, составляла домашнюю прислугу471. Точных данных о числе «челяди невольной» у автора нет, но он предполагает, что ее было немного472, хотя на ней преимущественно держалось хозяйство. «Челядь невольная» содержалась при господских дворах двояким образом: или на месячине (на господском иждивении), или жила отдельными дворами самостоятельно. В том, что «челяди невольной» предоставлялась земля для хозяйства, автор усматривает процесс изживания челяди в хозяйстве. Автор говорит: «Этот процесс (изживания челяди. — Г. Д.) был неизбежен в условиях полного господства феодально-крепостнических отношений». Он находит отзвук в государственном законодательстве. Так, артикул 19 «Судебника великого князя Казимира» 1468 года заставляет паробков, совершивших впервые кражу, отвечать за нее, платя своим имуществом473. (Следовательно, предполагает его наличие). А инвентарь двора Волковыйского указывает на то, что там челядь невольная жила отдельными дворами, имея свое хозяйство. Наблюдения эти дают право автору сделать вывод, что «это было уже шагом к слиянию челяди невольной с крепостным крестьянством»474. С ростом феодального поместья в Великом княжестве Литовском и втягиванием его в рыночные отношения доходность его становится во главу угла и учитываются все средства для поднятия этой доходности, поэтому в законах княжества упоминается и о челяди невольной. В 1529 году великий князь Сигизмунд I опубликовал новый хозяйственный наказ — «Уставу дворов наших». Хотя он и был продолжением «Уставы» 1514 года, но в нем много внимания уделялось челяди невольной. В каждом поместье предлагалось содержать столько скота, чтобы челядь невольная могла при его использовании выполнять все барские запашки. Но наряду с этим, «Устава» 1529 года указывает и тягловым людям, чтобы они все свои службы выполняли «по старому обычаю». Правильно автор резюмирует, что одно это уже показывает, что «челядь невольная» не была главной силой в поместье. Основной силой в хозяйстве был тягловый крестьянин.475 Осаженная на участки земли «челядь невольная» была обязана выполнять определенные повинности. Держатели-паробки моргов должны были работать три дня в неделю «с чем прикажут» и одновременно выполнять те или иные дворовые повинности в зависимости от текущих хозяйственных надобностей476. Таким образом, в великокняжеских имениях исчезло холопство как вид рабочей силы. Статут новой редакции 1588 года уже не знает «челяди невольной»477. Исчезновение «челяди невольной» в Литовском княжестве в XVI веке, конечно, было обусловлено теми же социально-экономическими причинами, что и «освобождение» от серважа во Франции или сокращение числа холопов на Руси. Во всех указанных случаях играла роль не прихоть феодала, не «мода», которая тоже иногда сказывалась и на исторических явлениях. В основе событий лежало стремление феодала перейти к более рентабельному ведению хозяйства, опираясь на надежную рабочую силу крепостного крестьянства. 465 См.: «Исторические записки», т. 20. М., 1946, стр. 38—66. 466 См.: «Исторические записки», т. 20. М., 1946, стр. 41. 467 Там же. 468 Там же. 469 Там же. 470 Там же. 471 Там же, стр. 43. 472 Там же. 473 Там же. 474 Там же, стр. 46. 475 См.: «Исторические записки», т. 20. М., 1946, стр. 46. 476 Там же, стр. 61. 477 Там же, стр. 65. |
загрузка...