|
Теперь мы должны взглянуть на типы божеств, которых почитали кельты; ибо, хотя наблюдается очевидное основное единство религиозных верований и ритуальной практики, есть и отчетливая тенденция рассматривать богов и богинь как божественные типы внутри их особой культовой сферы. В таком случае, несмотря на то что из эпиграфики и литературной традиции нам известны буквально сотни имен божеств (некоторые из них встречаются часто и по всему кельтскому миру, другие появляются только один или два раза), имеется лишь весьма ограниченное количество божественных типов. Очевидно, что на обширной территории почитался один и тот же тип божества, пусть даже он или она носили разные имена и их культовые легенды слегка отличались от племени к племени и в зависимости от личных предпочтений.
Перед тем как перейти к рассмотрению наиболее выдающихся из этих культов, необходимо сказать кое-что о кельтских божествах как классе. Судя по всему, у кельтов не было определенного пантеона, четкого деления богов и богинь по особым функциям и разрядам. Есть божества, чье частое отражение в эпиграфике и литературе предполагает, возможно, более глубокое их влияние, чем тех, кто был отмечен только один или два раза, и это, возможно, оправдывает предположение о существовании некоей иерархии божеств. Однако даже в этом случае речь идет как о богах и богинях «на все руки», так и о тех, кто занимался какой-то определенной сферой общественной жизни.
Кельтские божества в общем и целом, судя по всему, представлялись личностями весьма многосторонними. Бог племени (вне зависимости от того, как он именовался в различных областях) был основным типом кельтского божества. В каждом племени существовал собственный божественный отец. Он представлялся предком народа, отцом короля или вождя, в котором, как считалось, обитала божественная сила. Точно так же, как этот бог, за общее благополучие племени, плодовитость скота и самих людей, за хорошую жатву и отсутствие чумы и бедствий, за правильно подобранные законы и справедливые судебные решения отвечал и король. Король «с пороком» или тот, кто оказался испорченным морально, мог только повредить племени; хорошее царствование обеспечивало хорошую погоду и урожай – словом, все, что было во благо для людей. Как и король, бог-отец заведовал справедливостью и законами во времена мира. Но он мог взять в руки оружие и повести своих людей в бой во время войны. Цезарь пишет: «Галлы все считают себя потомками Отца Дита и говорят, что таково учение друидов». Этот кельтский эквивалент Отца Дита, священный бог-предок, – несомненно, тот самый всеобщий племенной бог, которым в ирландской традиции является Дагда – «Добрый бог». Это огромный, могущественный воин с дубинкой и котлом, супруг могучей Морриган, богини войны в образе ворона, а также Боанд – эпонимной богини реки Бойн. Среди других его эквивалентом в Галлии, судя по всему, была такая фигура, как Сукелл – «Добрый боец», который со своим молотком и чашей весьма напоминает словесные описания Дагды.
Бог племени становился супругом богини земли, каково бы ни было ее имя в разных местах и согласно разным традициям. Как мы уже видели, одной из супруг Дагды была могущественная богиня войны, которая по собственной воле могла принимать вид вороны или ворона и которая влияла на исход битвы с помощью своих волшебных сил и прорицаний. Еще одна связь между двумя отцами племени – галльским Сукеллом и ирландским Дагдой – заключается в том, что спутницей галльского бога была Нантосвелта – «Дева извилистого потока», чьим атрибутом был как раз ворон.
Таким образом, мы можем считать, что «основной ячейкой» кельтского божественного сообщества был главный племенной бог, заведовавший всеми сторонами жизни, божественное соответствие короля или вождя, и его супруга – мать-земля, заботившаяся о плодородии в стране, об урожае и скотине и принимавшая активное участие в сражении против врагов племени, используя при этом для победы не столько оружие, сколько заклинания и магические чары. Помимо упоминания этой основной божественной пары есть данные и о богах, обладавших более ограниченными сферами влияния, которые можно найти и в человеческом обществе: бог-кузнец, божественный целитель, бог, занимавшийся словесными искусствами, божество-покровитель какого-нибудь священного колодца или реки. Однако бог «на все руки» мог при необходимости заняться и каким-нибудь из этих искусств, если это было необходимо, и сферы влияния богов, наверное, довольно часто пересекались.
Таким образом, представляется, что, с точки зрения кельтов, божественный социальный порядок отвечал порядку в племенной иерархии. Есть также некоторые данные о существовании группы божеств более «высокопоставленных», чем племенные боги, то есть своего рода боги самих богов. Некоторые богини, судя по всему, на какой-то стадии занимали положение «матери богов». Это такие неясные, но могущественные фигуры, как Ану, или Дану, Бригита, или Бригантия, или валлийская Дон, которая, судя по всему, исполняла ту же роль. Ану – это «та, что вскармливает богов», возможно, так же как Дану, ей соответствует и валлийская Дон. Бригита – это языческая богиня, в некоторых легендах – мать богов Бриана, Иухара и Иухарбы. Согласно другим традициям, матерью этих троих была Дану; их называли «люди трех богов». Однако самое выдающееся место Бригита заняла не как тройная дочь племенного бога Дагды (поскольку было три сестры-богини по имени Бригита), но как раннехристианская святая-просветительница, Бригита из Килдэра. Вокруг священного вечного огня святой Бригиты постоянно находились девять дев. Ее британским эквивалентом была, конечно, Бригантия, «Высокая», которая дала свое имя территории римской Британии, равной современным шести северным графствам Англии и могущественной конфедерации племени бригантов, которые обитали в этой области.
Все эти могущественные женские божества вне зависимости от того, представляют ли они собой в конечном счете одну и ту же богиню или одно и то же основное представление о божественной матери, наводят на мысль, что над племенным богом и его супругой – землей-матерью племени – действительно была группа более высоких божеств, тех, кто воспитал самих богов и чьи сыновья даже превосходили племенных богов.
Другие неясные, смутно определяемые, но, видимо, очень интересные богини нашли свое отражение в литературных свидетельствах о женщинах-героинях, которые научили Кухулина его неодолимым приемам в поединке и сослужили ему такую хорошую службу в минуты бед. Скатах, которая, как говорят, исполнила (по принуждению) три желания Кухулина, героя уладского цикла, была великой королевой-воительницей, наподобие древней ирландской божественной королевы Медб – «Опьяняющей». Скатах дарит герою свою дочь, первоклассное обучение военной стратегии и открывает ему его будущее. Затем Кухулин побеждает ее врага, еще одну могущественную женщину – Айфе, которая сама ездит в колеснице и игнорирует мир мужчин. Уладский герой побеждает его, обладая превосходством в стратегии, и она также выполняет три его желания, в том числе не только помириться со Скатах, но и переспать с Кухулином и подарить ему сына. Так оно и происходит, но позднее Кухулин не узнает сына, которого она родила ему, и убивает его в поединке до того, как понимает, кем ему приходится юный боец.
Можно полагать, что все эти могущественные воительницы-богини-королевы как-то связаны друг с другом и все они фактически воплощают концепцию богини, которая находится выше племени, – великой богини самих богов.
Помня об этой основе организации языческого кельтского Иного Мира с его разделением богов на племенного бога и богиню-мать и затем всех богов и богинь с различными, более специфическими функциями, мы теперь должны рассмотреть некоторые отдельные культы, с которыми были связаны эти божества, вне зависимости от того, под какими именно именами их призывали. Мы уже видели, что культ отрубленной человеческой головы был жизненно важен для кельтской религии и мог выражать все аспекты религиозного поведения кельтов. Имея в виду то, что этот символ один мог представлять многочисленные отдельные культы, из которых состояла их мифология, мы можем приступить к общему обзору более типичных культов и типов божеств, которые были с ними связаны.
Кельты, как мы увидим, очень почитали животных. Поэтому неудивительно, что одним из наиболее хорошо засвидетельствованных типов богов по всему языческому кельтскому миру был рогатый бог. Существует два основных типа рогатого бога. Первый – это бог с оленьими рогами, который, как известно из одной надписи, носил имя (К)ернунн – «Рогатый». Есть ранние данные о его культе по всему кельтскому миру, и он появляется достаточно регулярно. Кернунн обладает оленьими рогами; бога часто сопровождает олень – его культовое животное par excellence. Он часто носит на шее торквес – священное шейное украшение, а иногда держит его в руках. Его постоянно сопровождает таинственная змея с бараньей головой или с рогами. Это существо также изображалось рядом с местным богом, заменявшим Марса. Бог-олень нередко предстает перед нами сидящим на земле, что, видимо, напоминает об обычаях галлов, которые не использовали кресел и сидели на полу.
Очевидно, что культ этого бога был широко распространен по всему кельтскому миру, и он мог быть божеством, особо почитаемым друидами. Есть веские свидетельства об этом божестве в литературных традициях как Уэльса, так Ирландии, и тот факт, что в христианских рукописях эта фигура стала символом дьявола и антихристианских сил, говорит о его существенной важности для кельтской религии. Его часто изображали как повелителя животных. Например, на котле из Гундеструпа он сидит, держа за шею змею с головой барана; по бокам его стоят волк и медведь. На заднем плане показано множество других зверей. В отличие от рогатого бога второго типа бог с оленьими рогами всегда изображается мирным и весь его культ – культ плодородия и сельскохозяйственного и коммерческого процветания. Достоинство и утонченность этого культа говорит о его большой древности и значительности.
Второй тип рогатого бога, который мы также встречаем по всему кельтскому миру, – это бог с рогами быка или барана. Он бесконечно грубее своего собрата с оленьими рогами, однако у них есть и нечто общее. Порой два этих культа, кажется, сливались в один. Например, оба бога связывались с римским Меркурием. Связь Меркурия с экономическим процветанием, должно быть, и послужила поводом для отождествления кельтского божества с оленьими рогами именно с этим античным богом. Более того, в своей более древней роли – защитника стад – Меркурий, естественно, во многом напоминал божество с оленьими рогами (как повелителя животных) и бога с рогами быка или барана, который также явно был связан с пастушеством. Имя бога с бычьими рогами неизвестно. Возможно, он был одним из тех божеств, которых почитали в отдельных районах Галлии или римской Британии, где данные о его культе особенно впечатляют. Во многом он – бог войны. Иногда в местной иконографии он фигурирует в виде рогатой головы самого типичного местного вида. Чаще всего его изображали в виде обнаженного воина с четко прорисованным фаллосом, с копьем и щитом в руках. Иногда его сравнивают с Марсом, а иногда с Меркурием. Кроме того, его, как грубое лесное божество, могли отождествлять и с Сильваном – богом также фаллическим, но при этом безоружным. Как бог постоянно воевавших пастушеских племен, он ярко отражал их отношение к жизни и заветные чаяния – могучий воин, защитник стад, который дарил мужество и плодородие людям и животным.
Мы уже видели, что племенной бог по сути своей был могущественным воином, и, вне зависимости от того, каковы были сферы его влияния и деятельность в мирное время, когда племя подвергалось опасности вторжения или готово было отправиться в поход, на завоевание новых земель, бог-отец становился его вождем в битве, божественным идеалом человеческого мужества и выносливости. Кельты, беспокойный, подвижный народ, предпочитали постоянным домам, сложным и долговечным религиозным постройкам красивые украшения, а потому должны были иметь какие-либо амулеты или идолов, которые легко было носить с собой и которые служили бы символом божественного воина или были бы посвящены ему. Нередко это, видимо, была голова, сделанная из камня или дерева, или маленький деревянный идол, а может быть, даже и просто камень или священное оружие, в котором говорил бог, вдохновляя воинов.
Вполне естественно, что римлянам, когда они впервые познакомились с кельтами, кельтские божества должны были казаться чудовищно агрессивными, и поэтому племенной бог кельтов, как правило, отождествлялся с Марсом, римским богом войны. Когда конфликт и напряженность пошли на спад и жизнь под римским владычеством стала более мирной и спокойной, племенного бога все-таки продолжали изображать как Марса. Однако мы знаем, что во многих случаях, в основном принимая во внимание другие атрибуты и посвящения этому богу, которые мы находим в иконографии, бог-воин был связан скорее с такими явлениями, как целительные воды и сельскохозяйственное плодородие, или фигурировал в роли местного бога-защитника, хранителя местной культурной традиции.
В северных областях Британии, где римское завоевание никогда не теряло своего военного аспекта, бог-воин – чаще всего с рогами быка или барана – изображался как Марс, причем только в его ипостаси бога войны. Только одно северное божество, а именно Марс Кондатис – «Марс у стечения вод», который почитался в Честер-ле-Стрит и Пирсбридже в графстве Дарем, наводит на мысли о силах священного источника или реки, что напоминает о роли Марса во многих районах Галлии и юго-западной части Англии. Боги, которых отождествляли с Марсом в юго-восточных областях Британии, в основном были связаны с исцелением. Интересно, что целительством занимались и ирландские божества. Луг, сын Этленн из Племен Богини Дану в древней ирландской традиции, необыкновенно умелый воин, владевший, кроме того, множеством различных ремесел, якобы был божественным отцом великого героя Кухулина. Когда Кухулин был почти смертельно ранен («Похищение быка из Куальнге»), Луг приходит к нему в облике воина; при этом, однако, его не видит никто, кроме самого героя. Он поет над своим сыном волшебные заклинания, чтобы навеять на него сон, а затем прикладывает к его ужасным ранам священные травы и растения и песнопениями исцеляет раненого героя: Кухулин снова цел, невредим и готов сражаться.
Для такого воинственного народа, как кельты, бог в его воинской ипостаси должен был занимать ведущее место в мифологии и позднейшей иконографии. Не следует забывать и о культе оружия. Как мы уже видели, во многих древнеирландских сагах рассказывается о том, что некоторые особо почитаемые мечи, щиты или копья были сделаны самими богами или приобретены богами и привезены ими в Ирландию.
В общем и целом кельтские богини были могущественными женскими божествами. В основном они ведали землей, плодородием как растений, так и животных, сексуальными наслаждениями, а также войной в ее магическом аспекте. Понятие троицы женских божеств, судя по всему, играло основополагающую роль в языческих кельтских верованиях. В иконографии племенная богиня-мать изображалась в основном как группа из трех богинь-матерей, известных как в галло-римском, так и в романо-бритт-ском мире. Материнский аспект племенной богини имел первостепенное значение; поэтому неудивительно, что в скульптуре она изображалась как богиня-мать, которая кормит своего ребенка, держит его на коленях или играет с ним. Материнский и сексуальный аспекты кельтских богинь достаточно хорошо засвидетельствованы. Однако помимо этой основной функции племенной богини-матери можно определить и другие, более узкие сферы влияния женских божеств. Например, воинственная тройная богиня-ворон, а точнее, три богини по имени Морриган занимались скорее битвой, как таковой, пророчествовали и меняли свой облик, хотя их сексуальный аспект также очень четко выражен. Другие богини, например Флидас, судя по всему, как Кернунн и другие божества, была повелительницей лесных зверей – кельтский эквивалент Дианы. Они охотились, мчались на своих колесницах через дикие чащи, а также защищали стада и способствовали их приумножению. Флидас была возлюбленной великого героя Фергуса, сына Роах («Великой лошади»). Только она могла полностью сексуально удовлетворить его.
Среди других богинь, которые известны нам из древнеирландской традиции, можно назвать саму Медб с ее бесконечным рядом мужей и возлюбленных; великих богинь целительных источников и колодцев; неясных женских божеств, таких как бриттская богиня Ратис – «богиня крепости», Латис – «богиня пруда» (или пива) и так далее. Еще одно божество, о котором мы знаем не так много, – это Ковентина, богиня-нимфа северной Британии. Сохранилось множество посвящений ей, у нее был собственный культовый центр в Карроубурге (Броколития) на Адриановом валу в Нортумберленде. Богатство и сложность вотивных приношений в священных колодцах Ковентины говорят о том почитании, которым она была окружена. Следы ее имени на континенте заставляют предполагать, что область ее культа была более широкой, чем кажется на первый взгляд.
В Бате, графство Сомерсет (в древности – Акве Сулис), римляне приспособили к своим нуждам культ другой великой местной богини источников. Богиня горячих источников Бата – Сулис – была отождествлена с античной Минервой. Иконография римских богинь показывает образ одновременно античный и туземный; иногда кажется, что античные изображения появились прежде всего для того, чтобы придать ощутимый образ местным верованиям, благодаря которым в первую очередь источник и был посвящен Сулис. Кроме того, в Акве Арнемедие (Бакстон) в графстве Дербишир в римское время у священных источников также почиталась римская богиня.
Следовательно, главные кельтские богини по всему языческому кельтскому миру были богинями-матерями и выполняли соответствующие материнские и сексуальные функции. Были и богини войны, которые иногда владели оружием, а иногда пользовались силой магии, чтобы даровать успех той стороне, которую они поддерживали. Герой Кухулин, отвергнув сексуальные заигрывания великой Морриган, немедленно испытывает на себе ее обиду и гнев. В мрачном, мстительном настроении она приходит к Кухулину именно в тот момент, когда в поединке ему приходится нелегко: «Предстала им Морриган в облике белой красноухой телки, что вела еще пятьдесят телок, скованных попарно цепочками из светлой бронзы. Наложили тут женщины на Кухулина запреты и гейсы, дабы не дал он уйти Морриган, не изведя и не погубив ее. С первого же броска поразил Кухулин глаз Морриган. Тогда поплыла она вниз по течению и обвилась вокруг ног Кухулина. Пока силился он освободиться, нанес ему Лох рану поперек горла. Явилась тогда Морриган в обличье косматой рыжей волчицы, и вновь ранил Кухулина Лох, пока тот отгонял ее. Переполнился гневом Кухулин и ударом га булга поразил врагу сердце в груди».
Таким образом, кельтские богини господствовали над землей и временами года; они были полны сексуальной энергии и излучали материнскую доброту. Многие из них явно перешли в народную традицию, как, например, ирландская Старуха из Барры, шотландская Старуха из Бенн Брик или странная, связанная с морем Мулидартах; они совершают чудеса, и сферы их влияния близко соответствуют тем, что просматриваются в иконографии и текстуальных традициях более древнего, языческого мира.
|
