Македонская конница. Вторая половина IV в. до н. э.
|
Македония вплоть до IV в. до н. э. представляла периферию греческого мира. Филипп II Македонский (359—336 гг. до н. э.), энергичный и талантливый правитель из царской династии Аргеадов, сумел, воспользовавшись благоприятными обстоятельствами, утвердиться на македонском престоле и добиться значительного влияния.
В молодости Филипп провел несколько лет заложником в Фивах, где познакомился с новейшими достижения греческого военного дела, и, придя к власти, осуществил ряд преобразований, многократно увеличивших боевой потенциал македонской армии. В 40—30х гг. IV столетия он уже довольно бесцеремонно вмешивается в дела греческих полисов, проводит активную завоевательную политику на севере Балканского полуострова (во Фракии), планирует операции в Малой Азии — против персидского царя. Со своей обновленной армией он разгромил греков при Херонее (338 г. до н. э.) и стал гегемоном вновь образованного Панэллинского союза. По инициативе македонского царя начинается подготовка похода на Восток, во владения Ахеменидской державы. Реализовал этот замысел сын Филиппа, Александр Великий, в ходе грандиозного военного предприятия, раздвинувшего пределы ойкумены и сделавшего царя маленькой Македонии владыкой мировой империи. Войско македонян было организовано на совершенно иных принципах, нежели полисные милиции греческих государств или начинавшие постепенно вытеснять их наемные армии. Сравнительно слабая урбанизация, сохранение патриархальных отношений обусловили специфику македонской военной организации. Царское войско формировали, с одной стороны, представители родовой знати, сохранившие значительную самостоятельность и могущество, а с другой — многочисленный класс свободных мелких собственников, связанных со знатью своеобразной клиентелой. Знатные македоняне и приближенные из числа эллинов1, получавшие земельные угодья от царя, сопровождали его на войне со своими отрядами, составляя тяжеловооруженную конницу — гетайров («товарищей», «соратников»2). 
Исследователи подчеркивают двойственность самого термина «гетайр», употребляющегося в традиции как наименование тяжеловооруженной македонской конницы и одновременно в другом значении: представитель привилегированного круга македонской знати. В этом втором значении гетайры составляли ближайшее окружение македонского царя. Они были его товарищами в битвах, на охоте, сотрапезниками на пирах. Им поручались ответственные миссии как военного, так и дипломатического или административного характера. В начале Восточного похода из числа гетайров назначаются начальники гарнизонов важных стратегических пунктов, управители завоеванных областей. Гетайры сопровождают царя не только верхом, в полевых сражениях, но и во всех опасных предприятиях, например, при штурме городов. Положение «друзей» в войске, как и значение конницы гетайров в бою, в начале похода было весьма велико. Неслучайно Александр заказал скульптору Лисиппу бронзовые статуи двадцати пяти гетайров, погибших в сражении при Гранике (334 г. до н. э.), освободил от податей их родственников, а самих павших удостоил посмертных почестей. В начале правления Александра тяжеловооруженная конница гетайров насчитывала, как следует из источников, около 3000 всадников. В войско, подготовленное к походу в Малую Азию весной 334 г. до н. э., были включены гетайры Нижней Македонии, около половины тяжеловооруженной македонской конницы, в то время как илы Верхней Македонии остались в Европе под началом Антипатра. Любопытно, что этот принцип сохраняется и в дальнейшем: в числе подкреплений, посланных Антипатром на Восток, ни разу не упоминаются гетайры Верхней Македонии. Некоторые илы названы в источниках (илы Аполлонии, Анфемунта, так называемая «Белоземельная»). Известно, что при Гавгамелах гетайры были сформированы в 8 ил, включая царскую. По мнению современных исследователей, средняя численность илы равнялась примерно двухстам всадникам. Царская ила — агема («отборное войско», «гвардия» — отряд, возглавляемый обыкновенно самим царем) — была наиболее многочисленной. В сражении македонская конница использовала клинообразное построение, облегчавшее управление и маневр. В 331 г. до н. э., разделяя между илами прибывшее из Македонии пополнение, Александр ввел подразделение илы на два лоха во главе с лохагами. Возможно, это было вызвано превращением илы в слишком громоздкую тактическую единицу вследствие увеличения числа воинов. В эллинистическое время боевой порядок конницы мог формироваться или всадниками всей илы, или только одной тетрархией (1/4 илы), что, очевидно, также преследовало цель облегчить управление. 
Александр Македонский. Бронзовая статуэтка из Неаполя Первоначально весь корпус гетайров в войске Александра возглавлял Филот, один из приближенных царя, сын полководца Пармениона. После ареста Филота по обвинению в заговоре и его казни в 330 г. до н. э. Александр разделил командование гетайрами между двумя военачальниками, очевидно, по политическим мотивам. В традиции два равносильных по численности подразделения, в которые были сведены илы гетайров, названы гиппархиями; одну из них возглавил Клит, сын Дропида, командовавший прежде царской илой. После гибели Клита в Мараканде его гиппархия не получила нового командира. Впоследствии, в описании операций македонской армии в 328—327 гг. до н. э., в традиции термин «гиппархии» используется применительно к кавалерийским отрядам, идентичным, по-видимому, прежним илам. Реорганизация македонской конницы произошла, вероятно, только в 324 г. до н.э.3, в Сузах, и преследовала не только (а возможно — не столько) военные, но и политические цели. Именно тогда в число гетайров в массовом порядке были зачислены «конные бактрийцы, согды, арахоты, заранги, арии, парфяне, а из персов так называемые эваки». Вопрос о структуре конницы гетайров после этих преобразований остается дискуссионным. Несомненно, численность ее заметно возросла, а состав стал смешанным, с растущим значением иранского элемента. Помимо гетайров источники называют в составе македонской конницы «продромов» (греч. «передовые», «следующие впереди»). В походе на Восток участвовали 4 илы этих всадников; иногда в источниках с ними объединяется ила пеонов. Продромы в источниках также называются са риссофорами (т. е. вооруженными сариссой, длинным македонским копьем). Показательно, что данный термин употребляется исключительно в связи с этими всадниками. Хотя продромы иногда упоминаются, как сопровождающие царя при рекогносцировках, в бою они, судя по всему, действуют вместе с тяжелой конницей. Несмотря на свое название (переводимое так же, как «разведчики»4), в сражениях продромы всегда располагаются рядом с гетайрами: при Гранике, Иссе, Гавгамелах они на правом фланге. Позднее 329 г. до н. э. эта конница не упоминается, на основании чего высказывалось предположение, что они были инкорпорированы в число гетайров. 
По словам одного из виднейших специалистов по истории эллинизма, сэра Вильяма Тарна, прогресс македонской тактики в сравнении с традиционным греческим военным делом заключался в комбинации родов войск и, главным образом, в массированном применении тяжелой конницы, действующей небольшими тактическими единицами, как ударные группы. Главным наступательным оружием гетайров было копье (ксистон) с железным наконечником и кизиловым древком. Нижний торец древка копья закрывал вток, предохраняя его от разбивания. В отличие от боевых наконечников, втоки часто делались из бронзы. Арриан впрочем, описывает ситуацию, когда один из гетайров Александра в безвыходной ситуации использовал вток вместо наконечника: «... у Александра сломалось копье; он попросил другое у Ареты <...>, но и у того в жаркой схватке копье сломалось, и он лихо дрался оставшейся половинкой» (I 15, 6; пер. М. Е. Сергеенко). Втоки, обнаруженные при раскопках в Вергине, имеют довольно внушительные размеры: длину порядка 500 мм при весе более 1 кг. Вероятно, такой вток выполнял и роль балансира. Арриан подчеркивает превосходство вооруженных более длинным ксистоном македонян над персами, сражавшимися дротиком-пальтоном5. Впрочем, весной 335 г. до н. э., во Фракии, македонские всадники используют в бою дротики. Вооружение продромов (сариссофоров) представляет известные трудности. Согласно античным источникам (Феофрасту и Асклепиодоту), длина македонской сариссы в период раннего эллинизма варьировалась в пределах 10—12 локтей или 15—18 футов (около 4,5—5,4 м). Высказывалось даже предположение, что сарисса первоначально была оружием македонской конницы: впервые будто бы его применили гетайры Филиппа II при Херонее (338 г. до н. э.), а пехота получила его только при Александре. Данная точка зрения, впрочем, неоднократно и справедливо критиковалась. Вообще вопрос о «кавалерийской сариссе» не решен окончательно, несмотря на то, что принципиальная возможность использования длинного копья античной конницей (т. е. при отсутствии жесткого седла с лукой и стремян) доказана экспериментально. Возможно, воин-сариссофор представлен в росписи из так называемой «Гробницы Кинча» близ Науссы (захоронения, открытого К. Кинчем в 1920 г.), датируемой несколько более поздним периодом. Меч играл второстепенное значение. Как и греческие всадники, македоняне имели на вооружение и прямой обоюдоострый (ксифос), и однолезвийный изогнутый мечи, но в бою преимущественно пользовались копьем. Великолепные образцы мечей представлены находками в Верги не и Берое (Македония). 
Рельеф «Саркофага Александра» из Сидона. Стамбул, Археологический музей Защитное снаряжение гетайров состояло, по видимому, из панциря и шлема. Изображения македонских всадников позволяют сделать вывод, что обычным типом доспеха был льняной панцирь с оплечьем и птеригами, а среди шлемов наиболее популярны были открытые типы, обеспечивающие хороший обзор. Самые известные памятники («Саркофаг Александра», мозаика из Дома Фавна в Помпеях) показывают всадников в шлемах так называемого беотийского типа. Известнейший экземпляр такого шлема был найден в р. Тигр и хранится в музее Эшмола в Оксфорде. Сохранились известняковые модели эллинистического времени, происходящие из Мемфиса, по которым такие шлемы выколачивались (ковались). Название шлема восходит к античной традиции. Впервые он упомянут у Ксенофонта, описание которого носит довольно общий характер, однако отмечает важную характеристику шлема — хороший обзор. На этом основании как «беотийский» был идентифицирован шлем, многократно встречающийся на беотийских надгробиях IV—III вв. до н. э. и на монетах, причем на фессалийских монетах с первой четверти IV в. до н. э. Возможно, этот шлем, получивший впоследствии широкое распространение, появился первоначально в Фессалии и Беотии, откуда и происходит его название. Показательно то, что у продолжавших использоваться в это время шлемов ранних типов (например, халкидского) зачастую срезался или укорачивался наносник. Подобные переделки шлемов хорошо прослеживаются на памятниках, происходящих из Северного Причерноморья6. Два экземпляра шлемов (первой пол. IV в. до н. э.), подвергшихся в древности аналогичной переделке были обнаружены в Олонештском кладе (Молдавия), предметы из которого исследователи связывают с македонским производством. Не меньшей популярностью должны были пользоваться и другие формы, в частности так называемый фракийский тип. 
"Беотийский" и "фракийский" шлемы. Бронза 
Втоки копья из Вергины Фессалоники, Археологический музей. Прорисовка по П. Коннолли 
Шлем из Олонештского клада. По Г.П. Сергееву Среди находок оружия в царском захоронении в Вергине (так называемая «Гробница Филиппа») представлен уникальный железный шлем. Обычно шлемы изготавливались из бронзового листа путем горячей ковки на твердой формеоснове. Шлемы могли украшаться султанами из конского волоса, некоторые артефакты сохранили следы позолоты. Изображения венков на шлемах македонских всадников (несомненно — офицеров высокого ранга) следует, возможно, связать со свидетельством Арриана (VII, 5, 4) о награждении Александром отличившихся офицеров — Леонна та, Певкеста, Гефестиона и др. — золотыми венками. Не исключено, что подобные знаки отличия (награды) могли носиться и в бою7. По иконографическим и письменным источникам можно представить и македонский костюм последней трети IV в. до н. э. Среди его характерных элементов источники упоминают плащ (хламиду), сандалии (крепиды) и каусию, головной убор особой формы, отождествляемый некоторыми современными исследователями с афганской «chitrali»8. Вопрос о связи между этими формами головных уборов и направлении заимствования остается дискуссионным; согласно одной из точек зрения, каусия была принесена в Средиземноморье ветеранами индийского похода Александра Великого. Вместе с тем источники свидетельствуют, что уже Александр носил каусию с диадемой в качестве царской регалии, а позднейшая иконография (в частности, многочисленные монетные типы) показывает, что этот элемент царского облачения был воспринят и эллинистическими правителями. Царская каусия могла быть пурпурной или белой. На изображениях македонские конные воины нередко представлены в плащах и рукавных хитонах, характерной одежде севера Балканского полуострова. По словам немецкого исследователя Ф. фон Греве, она была распространена у народоввсадников Северной Греции (возможно, и фессалийцев). В рукавных хитонах изображены даже отдельные всадники на северном фризе Парфенона, очевидно, подражающие в костюме фессалийцам или варварам9. Судя по изображениям, рукавный хитон одевался поверх простого. Македонский плащ кроился в форме радиально усеченного сектора и носился застегнутым на правом плече. Нижний край плаща на изображениях показан отороченным широкой цветной каймой. 
Александр Македонский. Фрагмент мозаики из Дома Фавна Щиты, судя по данным традиции и иконографическим источникам, не применялись македонскими всадниками. Так, согласно описанию одного из боев во Фракии в 335 г. до н. э., гетайры Александра, атакуя обороняемый неприятелем холм, спешились и вооружились щитами. Античные авторы специально оговаривают наличие щитов у димахов («двоеборцев»)10, преследовавших Дария в Мидии весной 330 г. до н. э. Здесь не стоит усматривать какой-то новый род войск: димахи в войске Александра упомянуты в связи с конкретными тактическими задачами и не являлись постоянным самостоятельным подразделением По существу, эти воины, на манер драгун XVII в., были «ездящей пехотой», т. е. сражались в пешем строю, используя коней только для передвижения. Так, около восьмисот пехотинцев были посажены на коней во время движения армии к р. Инд по территории современного Пенджаба; источник специально подчеркивает, что воинам были оставлены щиты. Применение Александром димахов не было принципиальным тактическим нововведением. Такой (или сходный) способ передвижения пехоты, с целью увеличения скорости и мобильности, применяли еще ассирийцы. «Верховые гоплиты», как представляется, существовали и в архаической Греции. Впрочем, в последнем случае речь идет не столько о решении тактических задач, но, в первую очередь, о престиже воинов-аристократов. Конское снаряжение, известное по иконографическим памятником и артефактам, состояло из оголовья, узды с трензелями и псалиями (на изображениях часто показаны псалии S-образной формы) и чепрака (возможно — седлаподушки), фиксируемого подпругой и нагрудным и подхвостным ремнями. Ремни сбруи украшались фаларами, которые могли быть позолочены. По сообщению Юстина (XII, 7, 5), накануне похода в Индию металлические детали конской сбруи было приказано посеребрить. По изображениям, в частности — по мозаике из Дома Фавна, известны конские налобники (prometopedia); их упоминает Ксенофонт (XII, 8) наряду с нагрудниками (prosteridia) как элементы конского защитного снаряжения. Несмотря на то, что собственно македонские конские налобники, по-видимому, неизвестны, есть основания предполагать их использование в армиях Филиппа и Александра. 
Костяные бутероли ножен. Тахти-Сангин. По Б. А. Литвинскому 
Меч из Берои. Македония. По Э. Кюнцлю На аутентичных изображениях показаны чепраки, вероятно, из войлока, иногда — иранского типа, с фестончатым краем. С известной долей вероятности можно допустить, что македонские всадники использовали в качестве попон звериные шкуры, также встречающиеся на изображениях (мозаика из Дома Фавна, роспись «Гробницы Кинча»). Один рельеф эллинистического времени (Афины, Национальный музей) позволяет представить крой подобной попоны. Трудно сказать, насколько эта практика была распространена, однако такое использование шкур хищных животных, в частности, пантер — объекта охоты знати — засвидетельствовано традицией. Источники почти не сохранили сведений о ремонте конского состава в условиях похода. Известно, например, что македоняне восполнили потери местными конями в Бактрии и Согдиане. Показательно, что в 330 г. до н. э., когда союзники-фессалийцы вместе с другими союзными контингентами были отпущены на родину, они оставили своих коней македонянам. Очевидно, проблема пополнения верховых коней, погибавших и выходивших из строя в тяжелых условиях похода, стояла довольно остро. Союзный фессалийский контингент, состоявший в 334 г. до н. э. из примерно полутора тысяч всадников, был наряду с гетайрами важной составляющей македонской конницы. В боевом построении армии Александра фессалийцам отводился левый фланг. 
Костяное устье ножен меча. Тахти-Сангин. По Б. А. Литвинскому 
Махайра Греческий писатель II в. до н. э. Полибий отмечал несокрушимость фессалийской конницы в строю (Polyb. IV 8, 10); фессалийские всадники пользовались заслуженной славой и задолго до этого. Самое раннее упоминание о выдающихся боевых качествах фессалийской конницы относится к концу VIII в. до н. э. и связано с событиями Лелантской войны. Можно вспомнить и битву при Фалере (511 г. до н. э.), когда Киней из Кония с 1000 фессалийских всадников разгромил спартанцев Анхимолия. Ко времени возвышения Македонии фессалийская конница была сильнейшей в Греции; Ясон Ферский, например, располагал, если верить Ксенофонту (Hell., VI 1, 19), свыше 8000 (!) всадников. По мнению одного из исследователей, именно Ясоном Ферским было введено в середине 70х гг. IV в. до н. э. ромбовидное построение, описанное античными авторами (Элиа ном и Аррианом) как специфичное для фессалийской конницы. После падения ферской тирании Фессалия оказывается в сфере македонской политики; в сражении при Херонее (338 г. до н. э.) фессалийская конница участвует на стороне македонян. Фессалия была тесно связана с Македонией еще со второй пол. 40х гг. до н. э., т. е. до Коринфского конгресса и создания панэллинской лиги. Фессалийская конница, по-видимому, уже тогда была включена в македонскую армию. Фессалийцы были связаны с Филиппом (а затем и с Александром) личной унией; за утверждением македонского царя в Фессалии последовало его избрание фессалийским тагом, главой федерации фессалийских общин. К началу 30х гг. фессалийцы — верные союзники Филиппа (а позднее — его сына). Не случайно, когда Александр добивался от греческих государств признания его гегемоном Коринфской лиги, именно фессалийцы первыми признали его. Как писал известный австрийский историк Ф. Шахермайр, фессалийцы (в отличие от грековсоюзников) «воспринимали Александра не как навязанного им гегемона Коринфского союза, а как фессалийского воеводу». Фессалийская конница проявила выдающиеся боевые качества во всех крупных сражениях Александра, вплоть до 330 г. до н. э., когда в Экбатанах царь распустил союзные контингенты. О вооружении и снаряжении фессалийской конницы приходится судить по косвенным источникам на фессалийских надгробиях умерший как правило представлен без защитного вооружения, в плаще и петасе, с двумя копьями. Из этого, впрочем, не следует, что всадники в Фессалии не использовали защитного снаряжения. Умерший на надгробии может быть изображен в охотничьем костюме (охота на севере Балканского полуострова была тесно связана с заупокойной символикой). Роль конницы в фессалийском войске, характер ее состава, наконец, тактика — все это обусловливает необходимость применения доспеха. Отдельные изображения конных воинов в панцирях и шлемах позволяют представить облик фессалийского всадника середины — второй половины IV в. до н. э. Отметим, что изображения щитов на фессалийских надгробиях неизвестны.Облаченные в шлемы и панцири, вооруженные копьями-ксистонами фессалийские всадники были лучшей тяжелой конницей Эллады. Фессалийская конница, как и гетайры, подразделялась на илы, численность которых, вероятно, была сопоставима с македонскими; лучшей и наиболее многочисленной источники называют илу Фарсала. Помимо тяжелой конницы (македонских гетайров и фессалийцев) в войске Александра уже на начало восточного похода упоминаются отряды легкой и средней конницы из числа союзных или подвластных македонскому царю племен и государств, в том числе некоторое число греческих всадников. С самого начала часть греческой конницы состояла из наемников; во время похода армия Александра несколько раз пополнялась отрядами наемных всадников-греков. Основу легкой конницы Александра в 334 г. до н. э. составляли фракийцы. Отряды всадников и пельтастов, предоставленные вассальными фракийскими князьями, или рекрутируемые в областях, присоединенных к Македонии, занимали в войске положение, очевидно, отличное от наемников и союзников. Александр получал подкрепления из Фракии в 331 и 326 гг. до н.э. Фракийская конница, вероятно, не была отправлена на родину с другими, союзными, контингентами в 330 г, но осталась под началом Агафона. 
Бронзовая статуэтка всадника. Фракия. София, Археологический музей 
Бронзовый фракийский шлем из Брястовца. София, Археологический музей Как и пеоны, всадники фракийцы в армии Александра выполняли функцию конных застрельщиков, отряжались для разведки. Фракийская (одрисская) конница при Гранике и Гавга мелах сражалась на левом фланге. При Иссе эти фракийцы не упомянуты, однако фракийская пехота Ситалка, совместно с которой они выступают при Гавгамелах, также сражались слева. Статус фракийцев был отличен от союзников: они выступали скорее, как вассалы или подданные македонского царя. Вооружение фракийских всадников, повидимому, было традиционным для балканской легкой конницы и состояло из метательных копий или дротиков. Вероятно, фракийские всадники в массе не носили панцирей и другого защитного снаряжения. Однако во главе фракийских отрядов наряду с македонскими командирами упоминаются и представители фракийской знати, несомненно, экипированные значительно лучше простых воинов. Во Фракии существовали самобытные и давние традиции изготовления оружия и доспехов. Хотя эллинская цивилизация оказывала заметное влияние на фракийские племена, особенно Южной Фракии, в некоторых аспектах военного дела и вооружения фракийцы превосходили греков. Раскопки на территории современной Болгарии дали немало замечательных памятников, обнаруживающий высокий уровень развития ремесла и мастерство фракийских оружейников. Поножи, панцири, шлемы, обнаруженные в захоронениях знати, часто греческого производства или выполнены под греческим влиянием (например, поножи местной работы из Аджигёла и Врацы, воспроизводящие характерную для греческих кнемид орнаментику), но некоторые формы, воспринятые греками, в свою очередь, напротив, имели фракийское происхождение. К таковым относится, например, так называемый «фракийский» шлем, получивший распространение около второй четверти V в. до н.э. Давние и прочные контакты фракийцев со скифами также отразились на вооружении. Не вызывает сомнений, что фракийские князья и представители знати, стоявшие во главе одрисской и другой фракийской конницы, имели первоклассное вооружение, не уступающее грекомакедонскому. Впоследствии количество легкой конницы, главным образом варварской, значительно возрастает. Актуальность включения в войско конных соединений из числа бывших подданных персидского царя диктовалась изменением характера боевых действий по мере проникновения македонян в глубины Азии. В составе легкой конницы появляются гиппакон тисты (конные дротикометатели), гиппотоксоты (конные стрелки), комплектуемые из местных контингентов. Практика привлечения восточных всадников, наряду с военнотехническим, имелаи важный политический аспект. Александр, создавая мировую империю, стремился к синкретизму восточной и эллиномакедонской составляющих во всех сферах: политике, культуре, религии. Организация войска, задуманная великим завоевателем в конце жизни, создание «антитагмы» (войска, укомплектованного воинами из народов покоренной Персидской державы, главным образом — иранцами) в противовес македонской национальной армии, свидетельствуют о продуманной политике, предполагавшей постепенную амальгаму, сращение грекомакедонского и иранского элементов в единое целое. В какой-то степени идея создания объединенной, полиэтнической конницы в масштабе отдельных царств была воплощена некоторыми из наследников Александра. 
Представленные реконструкции македонского и фессалийского всадников IV в. до н. э. выполнены на основании иконографических и археологических источников. 1Среди сподвижников Филиппа II и, особенно, Александра было немало греков (Неарх, Эвмен). После завоевания Персидской державы в число гетайров были включены знатные персы и представители других народов, прежде подвластных Ахеменидам. Так, агему в 324 г. до н. э. возглавил бактриец Гистасп. 2На русский греческое εταίροι обычно переводят буквально — «друзья». 3Зимой 325/324 г. до н. э. 4Словарь Liddell-Scott (для словоупотребления Арриана и Диодора) дает значение «конные застрельщики» или «разведчики» (mounted skirmishers, guides). 5Показательно, что когда в 324 г. до н. э. персидские воины вошли в число гетайров, те из них, которые были включены в состав агемы, приняли на вооружение македонский ксистон, в отличие от остальных, сохранивших традиционное вооружение. 6Причины переделок великолепно прослежены на «скифском» материале в статье Н. И. Сударева. (К вопросу об античных шлемах, подвергшихся переделке // Традиции и инновации в материальной культуре древних обществ. М., 1990. С. 99—109.) 7Однако данное объяснение подобных изображений предположительно. Наряду с использованием венков как наград (например, в посвященных божествам агонах — атлетических или мусических состязаниях) известно их применение в культовых целях — как посвящений, атрибутов культа, элемента погребального инвентаря. Традицией зафиксированы по меньшей мере два случая выступления войска в венках, одетых поверх шлемов: воины Филиппа II в лавровых венках на Крокусовом поле в 352 г. до н. э. и воины Пирра Эпирского в 287 г. до н. э. в венках из дубовых ветвей. В обоих случаях прагматическая мотивация была инспирирована религиозными соображениями. В этом свете высказанное в литературе предложение усматривать в венках на шлемах македонян знаки должностных различий представляется, по меньшей мере, нелепым. 8Традиционная шерстяная шапкас блинообразной плоской тульей и широким валиком, кроящаяся из двух кусков свалянной вручную шерсти; широко распространена среди жителей горных районов Афганистана, Пакистана и Нуристана. Подробнее см.: B. M. Kingsley. The Cap that survived Alexander // AJA 85. 1, (1981). P. 39-45. 9На северное происхождение данной моды указывают фракийские шапки этих всадников. 10Димахами их называет только Курций (V, 13, 8), подчеркивая, однако, что сражались они в пешем строю. Арриан (III, 21, 7) пишет просто о посаженных верхом воинах с обычным пехотным вооружением. |
загрузка...