Конный воин Боспорского царства. IV в. до н. э.

Боспорское царство, которое образовалось из многочисленных греческих колоний по обоим берегам Боспора Киммерийского (современного Керченского пролива), являлось уникальным явлением в греческом мире. С самого первого появления на северном берегу Понта-Евксинского (Черного моря) в VII в. до н. э. греческие колонисты жили в тесном контакте с местными варварами. Торговля и смешанные браки чередовались с жестокими битвами.

Опасность нападения скифских племен заставила греков Боспора в 480 г. до н. э. объединиться под властью рода Археанактидов. В 438 г. до н. э. власть захватил Спарток I, положивший начало династии Спартокидов, правившей царством более трехсот лет. Скорее всего основатель новой династии происходил из царского фракийского рода и появился в Крыму, командуя отрядом наемников. В результате, во главе греческого государства почти с самого начала его образования стал варварский правитель. Это обусловило значительную толерантность местных жителей к не греческим вещам и обычаям.

Являясь своеобразным форпостом эллинской культуры на краю бескрайней дикой степи, Боспорское государство вынуждено было постоянно отражать набеги новых и новых кочевников. Часто это удавалось сделать без применения воинской силы — династические браки и богатые подношения становились эффективнее оружия. Однако контроль над степными территориями Крыма, борьба с покоренными меотскими племенами Прикубанья и Придонья, не говоря уже об отражения внешней угрозы, были невозможны без эффективного конного войска.

Письменные источники демонстрируют, что конница играла большую роль в армии Боспорского государства, начиная с IV в. до н. э. и до самого окончания его существования. В период основания греческих городов и во время господства династии Археанактидов военные формирования колонистов состояли скорее всего из пехоты. Настоящих тяжеловооруженных греческих гоплитов здесь не было или почти не было. Колонисты должны были быстро освоить навыки легковооруженных воинов для того, чтобы как-то противостоять варварским нападениям. Вероятно, в это время в войске присутствовал отдельные конники, но они не играли существенной роли. Об этом, пожалуй, свидетельствует и слабое развитие сельской территории Боспора на открытом внешним нападениям Керченском полуострове, в отличие от распространения сельских поселений на прикрытой протоками Кубани азиатской стороне пролива (по греческим понятиям, граница между Европой и Азией проходила по Керченскому проливу).

Появление конных воинов на боспорской службе маркируется возникновением вблизи от греческих поселений огромным курганных некрополей. До сих пор высокие курганы окружают подступы к греческим поселениям. Представляется верным, что на территории, прилежащей к античным полисам, могли строить гробницы только те варварские вожди, которые были связаны с греками тесными союзническими узами. Естественно, что верхушка боспорской аристократии находилась в постоянном контакте с варварскими вождями и,вероятно, составляла небольшую по численности собственно конницу Боспора. В силу возникших родовых связей вооружение и тактика союзной варварской и собственно боспорской конницы были весьма сходны, причем с опорой на первую. Именно этим объясняются существенные трудности, возникающие при попытке разделить курганные захоронения на греческие и варварские. Обычно исследователи говорят о более или менее эллинизированном обряде захоронения, но редко рискуют делать окончательный вывод. Захоронения с оружием, в целом не принятые в V—IV вв. в самой Греции, продолжались на Боспоре на протяжении всего античного периода. Их количество в грунтовых некрополях особенно усиливается с середины V в. до н. э, когда боспорским грекам пришлось отражать первый серьезный натиск скифских племен. Такая ситуация, без сомнения, свидетельствует о серьезном варварском влиянии на культуру боспорских греков, во всяком случае, их верхушки, что, конечно же, сказалось и на воинском искусстве.

Меч и ножны из кургана Толстая Могила. IV в. до н. э.

Кратко очертим войны Боспорского царства в течение IV в. до н. э, в которых, без сомнения, конница принимала самое активное участие. Придя к власти около 433 г. до н. э., царь Сатир I ближе к концу столетия начинает активное наступление на всех сопредельных территориях. Его войска осаждают Феодосию, он присоединяет к царству близлежащий город Нимфей, вмешивается во внутренние дела царства Синдов, лежащего к югу от реки Кубань. Однако под Феодосией войска царя надолго засели в осаде, а в Синдике дела сложились еще плачевней. Желая выдать свою дочь засиндского царя Гекатея, Сатир предложил ему убить свою супругу — меотянку Тиргатао. Однако Гекатей не убил жену, а только заточил ее в одном из поселений своего царства. Тиргатао бежала и во главе воинственных меотов начала опустошать Синдику и прилежащие земли Боспорского царства.

Попытка покончить с непокорной царицей при помощи наемных убийц не удалась. В результате войны Гекатей погиб, а государству Сатирабыл нанесен существенный урон. Положение было исправлено только при новом боспорском царе Левконе I, которому удалось подчинить Феодосию и умиротворить меотов. Скорее всего неудачная политика Сатира во многом объяснялось отсутствием в боспорском войске значительных масс конницы. Эту ошибку пришлось исправлять Левкону I и его преемнику Перисаду I. Им удалось не только удержать под своим контролем территорию царства, но и покорить несколько новых варварских племен.
То, до какой степени изменилась роль конницы, мы можем наблюдать в 310—309 гг. до н. э., когда на берегу реки Фат (приток Кубани) сошлись в сражении войска претендентов на бос порский престол. После смерти Перисада I ему наследовал его старший сын Сатир II. Однако, средний сын покойного царя Евмел выступил против законного претендента. Младший из братьев Притан примкнул к Сатиру. В решающую битву братья вступили всместе со своими союзниками. На стороне законного претендента выступили скифы, 10 тысяч человек из которых составляли конники. Кроме того присутствовало более 20 тысяч человек скифской пехоты. Ев мел привел с собой племя сираков из 20 тысяч конницы и 22 тысяч пехоты, которое возглавил царь Арифарн. Последний и возглавил мятежное войско. Сам Евмел находился на правом фланге, командуя греческими наемниками. В боспорском войске греческая наемная пехота находилась под командованием Мениска. Сатир стоял во главе конницы командуя, по словам греческого историка Диодора, «отборными воинами». Видимо, эта лучшая конница состояла представителей боспорской аристократии (во всяком случае — по преимуществу). Именно удар этой группы обратил в бегство конницу царя Арифарна и позволил Сатиру выиграть трудную битву. Увидев, что его пехота находится в трудном положении, боспорский правитель прекратил преследование и вернулся на помощь Мениску. Одержав победу в полевом сражении, Сатир осадил остатки вражеского войска в ближайшей крепости (видимо, чрезвычайно простого устройства). Во время осады он был смертельно ранен, а боспорский престол достался Евмелу, сумевшему сломить сопротивление Притана. Как видно из описания битвы, боспорские владыки в конце IV в. до н. э. уверенно командуют большими массами конницы, порой лично возглавляя конные атаки. Таким образом, к этому времени слияние традиций греческой и варварской конницы боспорского царства окончательно оформилось.

Рукоять меча из кургана на земле мирзы Кекуватского. IV в. до н. э.

Золотая обкладка горита со сценами из жизни кхилла. Курган Чертомлык IV в. до н. э.

Особенности вооружения этого гибрида греческой и варварской конницы мы можем наблюдать на примере оружия, найденного в курганных захоронениях Боспорского царства. К сожалению, обломки оружия не всегда были собраны или зарисованы должным образом, но на основе раскопок XIX — начала XX веков можно составить впечатление о том, как выглядели лучшие представители боспорской конной элиты. Наиболее показателен комплекс вооружения в кургане на земле мирзы Кекуватского, открытом Антоном Ашиком в 1839 г. Материалы именно этого захоронения использованы в реконструкции. Здесь у ног скелета находился шлем аттического типа (с подвижными нащечниками) и пара рельефных поножей. Поседние отличаются прекрасной работой, рельеф на них имитирует мышцы воина. По краю поножей сохранился ряд мелких отверстий для крепления прилегавшей к ноге всадника подкладки. Отсутствие нагрудного доспеха не должно нас удивлять. Скорее всего, всадник был одет в панцирь греческого типа с птеригами (прикрытием бедер в виде свисающих полосок ткани), сделанный из органического вещества. Конечно, в качестве материала можно предполагать кожу, но это вполне мог быть и лен, доспех из которого, по свидетельству античных авторов, мог не уступать металлическому. Снаружи такой панцирь часто расписывался красками. Рядом с деталями оборонительного вооружения находился меч с обложенный золотом рукояткой и точильный камень, видимо, находившиеся на кожаном поясе. Клинок меча распался, но можно уверенно восстановить его в виде вытянутого равнобедренного треугольника длиной 0,8—1 м, а возможно, и больше. Такой меч, в отличие от короткого скифского акинака раннего времени, вполне мог позволить рубить с коня пешего противника. В руках погребенного находились два пучка трехгранных стрел с бронзовыми позолоченными наконечниками, на некоторых из которых видны метки. Сохранились также части древок стрел. В комплект наступательного вооружения, без всяких сомнений, входил и лук, но он, как и горит, заимствованный боспорской конницей у скифского окружения, не сохранился. В конском захоронении найдены бронзовые детали конской узды, сделанные в варварской манере. Скорее всего боспорские кавалеристы использовали для езды местных коней, которым сопутствовал уздечный набор варварского происхождения. В знаменитом кургане Куль-Оба, с открытия которого началась российская античная археология, к вооружению относятся только меч в ножнах, которому также сопутствует точильный камень, а также две обкладки горитов (одна в виде оленя). Последняя находка свидетельствует о том, что лук в обязательном порядке входил в набор вооружения знатного воина. Кроме того, неподалеку от костяка были найдены два длинных железных наконечника копья (последние — возле конского захоронения). Сходные находки происходят и из расположенного неподалеку кургана Патиниоти, названного так в честь командира флотилии, матросы которого разграбили захоронение. Здесь был обнаружен меч и несколько железных чешуек панциря, обтянутых золотом. Скорее всего, это части пластинчатого доспеха скифского типа. Кроме того было найдено несколько железных пластин, перевязанных бронзовой проволокой. По всей видимости, это фрагменты покрытия щита. Чрезвычайно интересен комплекс вооружения из кургана Ак-Бурун, расположенного на мысу в центральной части Керченского пролива. Греческие особенности конструкции этого погребения в виде черепичного перекрытия склепа отмечаются исследователями. Однако находки вооружения во многом соответствуют представлениям о варварском воине. Здесь найден клинок чрезвычайно длинного меча (более 1 м), остатки чешуйчатого доспеха, наконечник копья и дротиков, остатки многочисленных стрел. Шлем отсутствует, но его заменяет ажурная золотая тиара, вероятно, надевавшаяся на кожаную основу. Можно упомянуть также небольшое погребение у поселения Камыш-Бурун, где был найден колчан с бронзовыми наконечниками стрел, длинный меч и наконечник железного копья. Конечно, последнее погребение не может быть отнесено к высшему слою аристократии, а скорее принадлежало воину более низкого положения. В целом в качестве наступательного вооружения использовались железные копья и мечи с клинками в форме равнобедренного треугольника, часто весьма значительной длины. Кроме того, всадники были вооружены луками. Обращает на себя внимание комплексный характер наступательного вооружения. Здесь одновременно присутствует как оружие дистанционного боя (лук и дротики), так и копья, предназначенные для таранного удара конного кулака, и длинные мечи, приспособленные для сражения с пехотинцами. Таким образом, в отличие от конников Греции, их боспорские современники были, так сказать, специалистами широкого профиля. В качестве оборонительного вооружения использовались греческие шлемы, иногда переделанные (со срезанной нижней частью, вместо которой крепилась кожаная бармица) панцири, как греческого типа, так и чешуйчатые, порой усиленные нагрудниками. Редко использовались щиты. Нижнюю часть ноги прикрывали поножи. Под доспехи на ноги, вероятно, надевались штаны и мягкие сапожки, хотя не исключено, что боспорские аристократы сражались по греческому обычаю с голыми ногами.

Комбинация греческой и варварской традиции в тактике и вооружении позволила коннице Бос порского царства долгое время оставаться мощной силой по поддержанию порядка на покоренных территорях, а также отражать внешние удары кочевников. Следует помнить, что значительное число варварских воинов постоянно находилось в союзе с боспорскими греками, а в случае опасности выступали в поход вместе с царским войском.