Русский «снузник». 1370 — 1410 гг.
|
В середине и второй половине XIV в. на территории Руси складывается обстановка, благоприятствовавшая политической консолидации удельных княжеств. Золотая Орда, препятствуя черезмерному усилению тех или иных земель, неосознанно создала предпосылки для выхода на политическую арену новой силы, способной собрать разрозненные княжества воедино.
В плане вооружения и военного дела Русь периода монгольского нашествия наследовала домонгольской Руси. Тем не менее происходили и заметные изменения, продиктованные новыми историческими условиями. Невозможность противостоять монголам силами одних только княжеских дружин привела к увеличению численности армий за счет широкого привлечения «черных» людей. Результатом явилась значительная демократизация вооружения по сравнению с предыдущими веками. Этот процесс отразился в примитивизации или отказе от декора защитного вооружения, отказе от полных доспехов и переходе на облегченные полудоспехи, более дешевые и удобные в употреблении. Вспомогательные боевые средства и аксессуары снаряжения воина-профессионала также значительно упростились. Например, наборный пояс — знак воинского достоинства, краса и гордость дружинника домонгольской Руси — практически выходит из употребления после монгольского нашествия, по крайней мере, в археологических слоях XIV в. находки поясных гарнитуров становятся редкостью. 
Важным фактором, влиявшим на развитие военного дела Руси, была ситуация войны на два фронта. Ведь, помимо военных контактов с кочевниками на Востоке, на Западе постоянными были военные столкновения с различными европейскими государствами — Швецией, Венгрией, Тевтонским орденом и т. д. Казалось бы, у русских княжеств было мало шансов сохранить самобытную воинскую традицию в таких условиях, растворившись в потоках заграничных влияний и заимствований. Однако, перенимая у соседей прогрессивные элементы вооружения и тактики, Русь последовательно придерживалась древних воинских обычаев, проверенных временем. Письменные источники высоко оценивали боеспособность русских войск, характеризуя их как «любящу рускый бой», «обычай русских отцов своих», «русский лад». Противостояние столь разным военным системам не могло не сказаться на общем состоянии военного дела Руси, что особенно ярко проявилось с XIV в. Главной фигурой на поле боя оставался тяжеловооруженный конник «снузник», вооруженный копьем, мечом и щитом, в седле с высокими луками и низко отпущенными стременами. Потенциальная возможность столкновения как со степным кочевником, так и с европейским рыцарем заставляла использовать снаряжение достаточно тяжелое и надежное, для фронтальной сшибки с последним, и достаточно удобное и под вижное для маневренного боя с первым. Кроме того, множество бойцов, с утратой аристократического характера воинской среды не могли позволить содержание многочисленного штата прислуги, обеспечивавшей их в бою и в походе. В силу описанной совокупности исто рических условий происходит универсализация воина и его снаряжения. Различия между тяжелой и легкой конницей в начительной мере нивелируются, хотя специальные контингенты легких стрельцов, видимо, не исчезают. Тем не менее в этот период даже представители воинской элиты —княжеские и боярские дружинники — включают в состав своего вооружения лук и стрелы наряду с копьем и мечом. Стирание географических различий в боевом снаряжении конницы (решающей военной силы той эпохи) и его универсализация подтверждаются данными археологии. Например, в Новгороде наряду с рыцарскими звездчатыми шпорами XIV-XV вв. находят множество деталей плетей — традиционного атрибута легкой восточной конницы; из Твери, Торжка, Торопца, Смоленска происходят панцирные пластины, идентичные пластинам из Новгорода или Пскова с их тяжеловооруженными «коваными ратями». Русская конница была способна стойко выдерживать интенсивный лучный обстрел степняков и сметать их решительным фронтальным натиском и одновременно изматывать маневренным боем бронированные полки европейских рыцарей. Диалектика развития отечественного военного дела и вооружения XIVXV вв. была отмечена А. Н. Кирпичниковым, который привел слова замечательного русского мыслителя XVII в. Ю. Крижанича из трактата «Политика» (1663—1666 гг.), вполне применимые к реалиям рассматриваемого периода: «В способах военного дела мы занимаем среднее место между скифами (обозначение татар и турок) и немцами. Скифы особенно сильны только легким, немцы только тяжелым вооружением. Мы же удобно пользуемся и тем и другим и с достаточным успехом можем подражать обоим упомянутым народам, хотя и не сравняться с ними. Скифов мы превосходим вооружением тяжелым, а легким близко к ним подходим; с немцами же совершенно наоборот, а поэтому мы должны против обоих употреблять обоего рода вооружение и создавать преимущество нашего положения». 
На планшете представлен русский воин«снузник» второй половины XIV — начала XV вв. Внешний облик реконструирован по материалам раскопок в крепости Орешек, находкам в Городце на Волге, миниатюрам Симоно-Хлудовской Псалтири 1270 гг., Киевской Псалтири 1397 г., Радзивиловской летописи конца XV в. Шлем глубокое шатровидное (цилиндроконическое) наголовье, соответствующее по своим параметрам европейской группе шлемов «бацинетов», то есть закрывающее голову от висков до основания черепа. Шлем представляет собой клепаное боевое наголовье с воронковидной тульей, глубоким цилиндрическим венцом, снабженным трапециевидным лицевым вырезом Высота шлема 290 мм, диаметр 220 х 215 мм. Толщина стенок корпуса составляет от1 до 2 мм. Полоса венца склепана тремя заклепками с наложением в 25 мм. Тулья свернута из одного листа и склепана пятью заклепками. Шов значительно смещен относительно линии симметрии. Тулья приклепана к венцу изнутри восьмью заклепками с наложением около 10 мм Стык аккуратно зачищен впотай. Навершие являет собой короткий стержень 36х15мм, с ромбической насечкой, вставленный в технологическое отверстие тульи и расклепанный изнутри. Полностью сохранились три втулки для крепления бармицы, а также один фрагмент. Это толстостенные трубки — около 3 мм — с разведенными внутри корпуса шлема усиками. Все втулки расположены в 20 мм от нижнего края шлема. Высота лицевого выреза— 55 мм, ширина вверху — 120 мм, внизу — 155 мм. Шлем реконструирован на основе находки в Городце (случайная находка, частная коллекция, так называемый второй шлем из Городца). Городецкий шлем имеет втулки для крепления бармицы, в то время как на планшете представлено наголовье, надетое поверх кольчужного капюшона. Подобная манера ношения, видимо, имела место на Руси, о чем говорят изображения кольчужного капюшона на миниатюре Киевской Псалтири, упоминание и изображение их в византийских источниках. Кроме того, шатровидный шлем из города Белая Калитва не имеет следов крепления бармицы, что может подразумевать наличие капюшона. 
Доспех из Довмонтова города Пскова Вторая половина XIII — XIV вв. Государственный Эрмитаж. По А.. Н. Кирпичникову 
Мечи полутораручные XIV — XV вв. из Рыдомли, Волынь; Водички, Хмельницкая обл..; Киева и Себежа. Государственный Эрмитаж и Каменец-Подольский музей,. По А. Н. Кирпичникову 
Шлем из Городца на Волге. Вторая половина XIV— начало XV вв. Частная коллекция 
Копья XIV в. из Новгорода и Переяславля-Рязанского. По А. Н. Кирпичникову Доспех: бригандина, состоит из прямоугольных пластин, приклепанных к изнанке матерчатого жилета. Покрой, видимо, не отличался от общеевропейского и представлял собой пончо с застежками на боках или на спине. Материал несущей основы (покрышки) — бархат (возможно, шелк, парчаили сукно) на подкладке из двух-трех слоев грубого льна или тонкой (не более 2 мм) мягкой кожи. Пластины 67/45/1,5 (1,0) мм, 50/27/1,0 мм. Подобные найдены в крепости Орешек в слоях второй половины XIV— начала XV вв. Предполагаемое количество пластин — 150—170 штук. Оторочка пройм из пластин со скругленным краем, укрепленных на основе доспеха посредством заклепок Пластины набирались со взаимоналожением около 10 мм. Направление нахлеста — снизу вверх. Предполагаемое количество — от 5 до 9 на каждую пройму. Аналогичные пластины оторочек найдены в Новгороде и Пскове в слоях XIV—XV вв. Предполагаемый вес доспеха — 5,5—6,5 кг. Подол: имеет чешуйчатую (пластинчатонашивную) конструкцию, состоит из 3 рядов узких длинных пластин на матерчатой или кожаной подоснове. Подол пристегивается поверх доспеха (характерная особенность русского защитного снаряжения) посредством ремней, пряжек и укрепленных в нижней части доспеха петель, через которые осуществлялась фиксация. Пластины с петлями найдены в Новгороде, Пскове и предположительно в Вятке в слоях XIV—XV вв. Покрой подола можно реконструировать как две трапециевидные детали (с различным заполнением поверхности — в зависимости от конструкции), укрепленные короткими верхними основаниями на едином несущем поясе посредством шнуровки или приклепывания. Таким образом, получалось защитное приспособление наподобие поневы или юбки с медиальными разрезами спереди и сзади или на боках. Подол закрывал тело от талии и, максимум, до середины бедра. Пластины подола реконструированы по находке в Орешке второй половины XIV в. (фрагмент пластины). Восстановленные размеры 17/120/1,0 мм. Длина подола предположительно 300—350 мм. Вес — 2—2,5 кг. Плечевые щитки: имеют вид замкнутых трубчатых устройств, надеваемых на плечо наподобие рукава рубахи с последующей фиксацией на доспехе или поддоспешной одежде посредством шнуровки или пристегивания. Конструкция и пластины аналогичны подолу. Вес — 500—600 г. Щит: круглый, имеет аналогии на миниатюрах Киевской Псалтири и Радзивилловской летописи. Меч: полутораручный, найден в Киеве, относится ко второй половине XIV в. Имеется множество аналогий в русском и европейском единовременном материале. Размеры — клинок 850/55 (в основании), толщина — 6 мм(в основании), хвостовик 270/32/6,5 мм, гарда 250 мм. Вес — 2 кг. |
загрузка...