Глава 16. До прихода индоевропейцев

Древнейшее свидетельство существования человека на территории современной Греции дает пещера возле Петралоны на полуострове Халкидика (в 75 км к юго-востоку от Салоник), где в 1971 г. был найден череп неандертальца, датируемый, как и найденные в той же пещере кости животных, периодом 75-50 тыс. лет до н. э. К среднему палеолиту (т. е. к среднему периоду древнекаменного века, длившегося в Греции приблизительно от 100 до 33 тыс. лет до н. э.)¹⁴²⁾ относятся и древнейшие каменные орудия, найденные на территории Греции, каковыми являются каменный топор из Палеокастро возле Сиатисты в Македонии (около 100 тыс. лет до н. э.) или различные находки В. Милойчича в долине реки Пеней возле Лариссы в Фессалии. К этим предметам хронологически примыкают другие находки палеолитических орудий в Северной Греции (пещера Аспрохалико возле селения Коккинопилос у дороги из Яннины в Превезу в Эпире), на Пелопоннесе (Хлемутци, неподалеку от западной оконечности полуострова), а также на островах Эгейского моря (остров Галоннесос к востоку от Фессалии, во времена палеолита еще соединенный с материком). Однако затем следы присутствия человека как бы исчезают, поскольку первые данные о существовании в Греции «человека разумного» относятся только к мезолиту (среднекаменный век, около 8000—7000 лет до н. э.). Речь идет прежде всего о находках в пещере Франхти неподалеку от Порто-Хели в восточной части Пелопоннеса, где, в частности, обнаружен первый на территории Греции человеческий скелет, датированный при помощи радиоуглеродного анализа временем около 7600 г. до н. э.

Однако эпохой подлинного выхода Греции на магистральный путь развития мировой цивилизации стал лишь неолит¹⁴³⁾ (новокаменный век, около 7000—2800 гг. [223] до н. э.), обычно подразделяющийся в Греции на ранний докерамический неолит (VII тысячелетие до н. э.), ранний керамический неолит (конец VII и все VI тысячелетие до н. э.), средний неолит (V тысячелетие до н. э.) и поздний неолит (IV и начало III тысячелетия до н. э.). Это было время, когда человек каменного века перестает заниматься только собирательством и охотой и благодаря использованию все более совершенствовавшихся каменных орудий постепенно становится производителем земледельческих продуктов и начинает разводить скот. В эту эпоху наблюдается также интенсивная деятельность по строительству поселений. В отдельных случаях человек продолжает еще селиться в пещерах (Франхти), однако по большей части он уже создает первые настоящие постройки. Древнейшие поселения докерамического неолита (VII тысячелетие до н. э.) открыты в Фессалии (в частности, в Аргиссе и Суфли-Магула в районе Лариссы), несколько младше их некоторые другие, до сих пор еще недостаточно исследованные комплексы, а к рубежу VII—VI тысячелетий относится древнейшее свидетельство человеческого поселения на Крите, относящееся к докерамическому слою Кносса.

Неолитические комплексы с находками керамических изделий насчитываются уже десятками. Древнейшие из них находятся опять-таки в Северной Греции, как, например, Никомидия к западу от Салоник, датируемая весьма ранним временем — около 6200 г. до н. э. К VI тысячелетию до н. э., в особенности к его второй половине, относится целый ряд находок из различных областей Северной и Средней Греции, прежде всего из Фессалии, Беотии и Аттики, а также из Пелопоннеса, в частности его северо-восточной части, а из островов Эгейского моря — главным образом с Крита. На основании этих ранненеолитических находок можно сделать интересные выводы об устройстве жилищ и образе жизни того времени. Поселенцы уже выращивали некоторые виды зерновых (в Фессалии сохранились остатки обуглившегося зерна), разводили скот (главным образом коз и овец), умели изготовлять керамику. На развитие культа Матери и плодородия указывают находки небольших статуэток, изображающих женщин с подчеркнутыми признаками плодородия. Покойников зачастую погребали в больших сосудах вне жилищ.

Те же хронологические рамки, т.е. VI тысячелетие до н. э., действительны и для первых неолитических поселений в Малой Азии и на Кипре (именно на этом острове такие поселения встречаются особенно часто). [224]

Однако первая высокоразвитая неолитическая культура Греции относится уже лишь к среднему неолиту — V тысячелетию до н. э. Областью ее возникновения стала опять-таки Фессалия. Внимание ученых уже издавна привлекали расположенные на плодородной равнине к северо-западу от современного города Волос отдельные группы могильных холмов числом около 150, причем самый большой из них имеет диаметр около 300 м. В начале нашего века X. Цундас¹⁴⁴⁾ открыл в этой местности мощные раннеисторические слои, вертикальный срез которых достигал 10 м. Самый нижний из этих слоев иногда относится еще к мезолиту, но большую часть образуют неолитические слои, зачастую даже перекрывающиеся слоями бронзового века. Таким образом, эта местность была обитаема на протяжении многих тысячелетий. В частности, здесь прослеживаются два комплекса неолитических слоев — археологические культуры Сескло и Димини.

Культура Сескло возникла в самом начале V тысячелетия до н. э., явившись непосредственным продолжением местных ранненеолитических слоев. Поселения типа Сескло не имели укреплений. По прошествии некоторого времени в здешних слоях все чаще встречается прямоугольный зал с открытой прихожей — по всей вероятности, первый отдаленный прообраз важного новшества, которое впоследствии, начиная с культуры Димини, становится в Греции на протяжении целых тысячелетий основным формообразующим элементом, известным в архитектуре под названием мегарон. Жилища культуры Сескло состояли из одного или нескольких помещений (площадью не более 8 кв. м), а в целом в селениях лишь в редких случаях насчитывалось более двадцати домов. Для керамики характерны сосуды, раскрашенные красной и черной краской, с геометрическими узорами. Новшеством являлось и использование при изготовлении каменных орудий обсидиана, что, однако, предполагало уже развитие мореплавания (в частности, в направлении Киклад, где имелись залежи обсидиана) или по крайней мере значительное развитие торговли. Существование культа плодородия подтверждается и далее многочисленными находками женских статуэток. Культура Сескло получила распространение по всей континентальной Греции. Несмотря на то, что в ней прослеживаются тесные связи с Ближним Востоком, в своей основе эта культура возникла на местной почве и не была явственно связана с появлением какой-либо повой миграционной волны. [225]

Успешное поступательное развитие этой культуры в Фессалии было неожиданно прервано где-то в IV тысячелетии до н. э. Последний слой культуры Сескло перекрывается разительно отличающимся от нее слоем, известным как культура Димини (по названию могильного холма в Фессалии). В отличие от культуры Сескло, эта культура территориально ограничена почти лишь одной Фессалией, далее на юг она проникает только в единичных случаях. Поселения культуры Димини уже имеют укрепления и при этом всегда в виде нескольких низких концентрических валов. В самом кургане Димини ядро укреплений образует внутренний двор длиной 35 м. Позади двора помещается мегарон длиной Им, состоящий из двух помещений, в одном из которых находился круглый очаг. Добавим, что примерно в 14 км к северу от холма Димини в 1941 г. открыто аналогичное неолитическое поселение с мегароном длиной почти 30 м.

Обитатели этих поселений знали уже лук и стрелы, и это существенное новшество — наряду с внезапным появлением самой культуры — привело некоторых исследователей к выводу, что культура Димини создана новым населением с развитой военной организацией, в культурном отношении стоящим, однако, несколько ниже местных жителей. В этой связи иногда говорят или о пришельцах из Малой Азии (и укрепленный вал и, возможно, мегарон имеют там аналоги), или же из Дунайских областей и Центральной Европы (так объясняют происхождение некоторых видов орнамента, прежде всего спирали, появляющейся, в частности, на поздней керамике культуры Димини). Предположение о существовании связей с Центральной Европой дает даже ряду исследователей основание считать, что в формировании по крайней мере последних слоев культуры Димини уже принимали участие индоевропейцы. Но это предположение труднодоказуемо. Недостаточной ясностью отличаются и некоторые другие рассуждения относительно этнической принадлежности населения, создавшего культуру Димини.

В то время как на севере Греции, в Фессалии, главенствующее положение занимала культура Димини, в Средней и Южной Греции и далее к югу продолжали развиваться более древние культуры, принадлежащие к кругу культуры Сескло, а на крайнем юге древней Эгеиды — на Крите в эпоху неолита возникает оригинальная местная культура, обнаруживающая связи с Ближним Востоком. Сооруженный в более позднее время Кносский дворец [292] стоит на культурных слоях неолита, толщина которых достигает семи метров. Кроме всего прочего, эти слои содержат уже некоторые первичные элементы более поздней критской архитектуры. Существенное значение для критского неолита имели пещеры, являвшиеся и местами обитания, и местами отправления культа. Очевидно, в одной из них предметом поклонения был крупный сталактит. На неолитических слоях Крита обнаружен также ряд женских идолов и в числе прочих находок статуэтка мужчины в молитвенной позе.

Заслуживает упоминания также так называемая культура Рахмани в Фессалии в самом конце неолита, ограниченная уже менее обширной территорией, и при этом, несомненно, связанная с приходом нового населения с севера или с северо-востока, скорее всего из Фракии. Это довольно слаборазвитая культура, основным признаком керамики которой является особая настовая техника росписи, присущая внутренним областям Балканского полуострова и Карпатской котловины. Орнаментация этой керамики и ее формы указывают на Карпатскую котловину, обнаруживая некоторое сходство с так называемой моравской расписной керамикой.

В течение первой половины III тысячелетия до н. э. на всей территории Эгеиды неолит сменяется бронзовым веком. Однако бронза не была первым известным человеку металлом: предметы из металла, в частности золота и меди, встречаются уже в ранних слоях эгейского неолита. Поэтому поздний неолит иногда называют халколитом (греч. khalkos — «медь» и lithos — «камень»). Разумеется, что сами по себе эти металлы не могли заменить камень, и поэтому только бронза — весьма удачный сплав меди и олова, оказалась способной совершить первый крупный технический переворот в развитии человеческого труда. Древнейшие центры производства бронзы расположены к востоку и юго-востоку от Эгеиды в областях с богатыми залежами руд, каковыми являлись, в частности, Малая Азия, горы на северной окраине Месопотамии, Кавказ, Кипр и Южный Египет. Поэтому бронзовая металлургия начала развиваться в этих областях значительно раньше по сравнению с Эгеидой. Уже около 3000 г. до н. э. там начала разрабатываться технология производства металла как особой производственной отрасли, требующей новой трудовой специализации и довольно скоро уже оказывавшей влияние на общественную структуру целого ряда поселений, дотоле исключительно земледельческих. Производство предметов [227] из металла стало надежным средством обогащения, а результатом этого процесса явилось как быстрое превращение земледельческих поселений в города, так и усиление тенденций к колонизации отсталых районов. Одна из миграционных волн двинулась через Малую Азию в Эгеиду, оставив на территории материковой Греции следы своего пребывания, протянувшиеся широкой дугой от Беотии в Средней Греции через Аттику до Арголиды на Пелопоннесе, причем сильные малоазийские влияния прослеживаются даже в Фессалии и Македонии. Вторая волна, шедшая со стороны Египта, обогнула Пелопоннес с юга, оставив следы на его западном побережье и Ионических островах. При этом Крит подвергался влияниям, идущим как из Малой Азии, так и из Египта. Под термином «волна» мы понимаем прежде всего комплекс влияний, результатом которых явилось распространение бронзовой металлургии в отдельных районах, причем здесь ее создателями были мастера, принесшие с собой новую технологию. В равной степени вероятно, что по крайней мере в ряде случаев отмеченные культурные новации сопровождались довольно значительными передвижениями населения.

Детально проследить отдельные миграционные движения весьма затруднительно, однако на существование сложного процесса ассимиляции указывает то обстоятельство, что должно было пройти еще несколько столетий, прежде чем Эгеида заявила о себе своими собственными несомненными культурными достижениями. Это касается всех трех ее основных регионов: материка, Кикладских островов и минойского Крита (вспомним в этой связи таблицу на с. 35, где приводится данная А. Эвансом периодизация бронзового века Эгеиды, составленная по историко-географическому принципу). О наиболее раннем периоде эпохи бронзы, обозначаемом сокращенно: для материка — РЭ I, для Киклад — РК I и для Крита — РМ I и начавшемся приблизительно около 2500 г. до н. э., мы располагаем весьма скромными свидетельствами. Это был всего лишь своеобразный подготовительный этап периодов РЭ II и РК II, ставших эпохой первых значительных достижений в истории культуры Эгеиды эпохи бронзы.

Из элладских поселений раннего бронзового века выделяется прежде всего Лерна в Арголиде, ставшая наиболее хорошо исследованным поселением этой эпохи на материке благодаря работам экспедиции Дж. Л. Кескея. Лерна была обитаема уже со времени неолита. Неолитический человек по достоинству оценил выгодность ее положения: сзади [228] с запада ее прикрывали вознесшиеся до 1700 м над уровнем моря горы Аркадии, а спереди постепенно расширялась гладь Арголидского залива: справа залив простирался до открытого моря, а слева — переходил в отмели Арголидской низменности. При этом в те далекие времена еще не возвышались вдали под защитой двух высоких гор могущественные Микены царя Агамемнона. Таким образом, насчитывающая двадцать неолитических слоев Лерна была самым важным среди поселений эпохи неолита, открытых на территории Арголиды. Об этом неолитическом периоде предыстории Лерны еще и сегодня напоминает восхитительная женская статуэтка без подчеркнутых признаков плодородия, которую можно увидеть среди экспонатов Археологического музея в Аргосе. Однако в первый период раннеэлладской эпохи (РЭ I) здесь имел место культурный разрыв, и появление нового населения прослеживается только где-то около 2400 г. до н. э. Следующее поселение, относящееся уже к периоду РЭ II и называемое обычно Лерна III, стоит на мощном, толщиной до 120 см каменном фундаменте, на котором возведены стены из необожженного кирпича. Все поселение окружал мощный вал. В центре находилось крупное строение, которое спустя некоторое время было перестроено. Это сооружение можно причислить к числу лучших достижений раннеэлладской архитектуры. Это так называемый «Дом черепиц» размерами 25 * 12 м с двумя большими внутренними помещениями, вокруг которых расположен ряд переходов меньших размеров. Дом назван так по причине находки среди развалин дворца большого количества терракотовых черепиц, обвалившихся во время пожара, который уничтожил дворец около 2200 г. до н. э. Очевидно, это строение было разрушено в результате вражеского нашествия, поскольку непосредственно на слоях, отмеченных следами пожара, находилось поселение периода РЭ III, заметно отличающееся от того, что найдено в предыдущих слоях, и более примитивное в культурном отношении. Существование этого поселения продолжается без перерыва и в среднеэлладскую эпоху. Мощные развалины «Дома черепиц» так и остались неубранными. Новые обитатели Лерны лишь обнесли их кольцом валунов, а рядом построили собственные жилища.

Гибель «Дома черепиц» в Лерне произошла одновременно с целым рядом разрушений, имевших место в других местностях Арголиды (в числе прочих было уничтожено крупное строение округлой формы в Тиринфе 27 м [229] диаметром, также покрытое черепицей). То же самое касается области Коринфского перешейка, а также Киклад. Слой РК II (2500—2200 гг. до н. э.) представляет собой высший расцвет цивилизации Кикладских островов на протяжении всего бронзового века. Некоторые из тамошних поселений имели весьма мощные укрепления. В Халандриани на Сиросе крепостной вал был 70 м в окружности, а в самом уязвимом месте его двойные стены были усилены еще и особым выступом в виде башни, преграждавшим путь неприятельским воинам и вынуждавшим их сражаться с защитниками один на один. Но несмотря на эти мощные укрепления, в конце периода РК II поселение было внезапно оставлено жителями: четыре тысячи лет спустя здесь были обнаружены склады, заполненные товарами, и различные ценные предметы. Другое значительное поселение раннего бронзового века, приходящееся, однако, уже на следующий период (РК III), было открыто на острове Мелос неподалеку от современной деревни Филакопи. Оно находится в таком же отношении к Халандриани на Спросе, в каком Лерна конца раннеэлладской эпохи (РЭ III) — к Лерне «Дома черепиц» (РЭ II). Очевидно, на некоторых островах Эгейского моря около 2200 г. до н. э. имел место культурный разрыв, аналогичный разрыву, происшедшему в Арголиде и Коринфии. Прочих элладских областей случившаяся тогда катастрофа не затронула.

Время, предшествовавшее потрясениям на Кикладах, важно для истории мировой культуры прежде всего появлением замечательных художественных изделий из камня — так называемых кикладских идолов. Это женские и мужские мраморные статуэтки высотой от 20 см до полутора метров, передающие оригинально решенные геометрически образы, весьма близкие к современным художественным вкусам. Все они найдены в захоронениях, что указывает на их связь с культом. Необычайного развития достигли в эпоху ранней бронзы и торговые контакты Киклад. Кикладский обсидиан использовался в то время не только на Востоке, но и далеко на Западе, в том числе на Балеарских островах и в Иберии.

Менее ясны процессы, происходившие в эпоху ранней бронзы на Крите. Представляется, однако, что и там второй период раннего бронзового века (РМ II) ознаменован стремительным развитием материальной культуры, о чем свидетельствуют самые разнообразные находки и следы самых различных культурных влияний, шедших с севера [230] (материковая Греция), северо-востока (Киклады), востока (Малая Азия, Передняя Азия) и юга (Египет). При этом для Крита раннего бронзового века характерно непрерывное развитие вплоть до эпохи средней бронзы и отсутствие ярко выраженного культурного разрыва, имевшего место в Арголиде и Коринфии (т. е. на северо-востоке Пелопоннеса) и кое-где на Кикладах около 2200 г. до н. э., а в прочих районах элладской культуры — около 2000 г. до н. э.

В ученых кругах все чаще появляется тенденция объяснять обе упомянутые выше катастрофы приходом индоевропейского населения. В пользу этнического тождества виновников обеих катастроф приводится именно то обстоятельство, что определенные археологические находки, типичные для целого ряда областей материковой Греции вплоть до среднеэлладского I периода, появляются на севере-востоке Пелопоннеса и на Кикладах уже в слоях периода РЭ — РК III (образцы минойской керамики, полукруглая абсида в архитектуре). Неясным остается, однако, какова взаимосвязь между этими миграционными волнами, отделенными друг от друга двумя веками, а также вопрос, почему первая волна прослеживается только на северо-востоке Пелопоннеса и на ряде Кикладских островов, тогда как в поселениях прочих районов на материке (например, в Эвтресисе в Беотии) культурный разрыв имеет место на два века позже. К этим вопросам мы еще вернемся в следующей главе, а сейчас завершим наш краткий очерк истории Эгеиды эпохи ранней бронзы упоминанием о Трое, которой, вне всякого сомнения, должно принадлежать здесь особое место, как по причине ее расположения на северо-восточном побережье Эгейского моря, так и в связи с традиционными тесными культурными контактами, существовавшими между Троей и прочими районами Эгеиды.

Первое поселение на Троянском холме появилось на рубеже неолита и бронзового века, где-то около 3000 г. до н. э. Вначале здесь существовала Троя I (около 3000—2500 гг. до н. э.), за которой в 2500—2200 гг. до н. э. (т. е. в период существования «Дома черепиц», крупного строения в Тиринфе и крепости в Халандриани на Спросе) следует Троя II с ее золотым кладом, по неведению отождествленная Г. Шлиманом с гомеровской Троей. Максимальный диаметр этого поселения, окруженного стеной восьмиметровой высоты, составлял более 100 м. На самом высоком месте его находилось строение с центральным залом типа мегарона. Около 2200 г. до н. э. Троя II была [231] также превращена в развалины, что служит свидетельством внезапного изменения политической и, разумеется, этнической ситуации также и в северо-восточной части Эгеиды. Существовавшие здесь в последующие века (2200—1800 гг. до н. э.) культурные слои Трои III, IV и V значительно беднее Трои II и представляют собой всего лишь незначительное интермеццо между впечатляющими слоями Трои II и Трои VI (и VIIa).¹⁴⁵⁾

Свидетельства высокого культурного уровня развития раннеисторических культур второго периода ранней элладской, кикладской и минойской эпох поставили вопрос о том, какие же народы или племена были носителями этих культурных достижений, откуда они появились и на каких языках говорили. Относительно первых двух периодов эпохи ранней бронзы можно сказать, что они отличаются довольно единообразными чертами на всем обширном географическом пространстве, протянувшемся от западного побережья Малой Азии через Киклады до материковой Греции и Крита. Определенные различия здесь, естественно, существовали, но в целом культура Эгеиды эпохи ранней бронзы выглядит, в особенности до 2200 г. до н. э., как результат творческой деятельности одной и той же этнической группы. Начало этой культуры в значительной степени связано с эгейским неолитом, однако вряд ли можно представить возникновение бронзовой металлургии в Эгеиде без миграции населения откуда-то с востока, по всей вероятности двигавшегося из Малой Азии через Кикладские острова. На существование этих древних этнических связей между Малой Азией и Эгеидой указывают не только находки аналогичных предметов материальной культуры, но и некоторые любопытные языковые параллели догреческого происхождения, прежде всего совпадение суффикса -s(s)os,¹⁴⁶⁾ -ttos, получившего распространение как в эгейско-элладском регионе (ср. Parnassos, Knossos), так и в Малой Азии (Halikarnassos, Ephesos), а также близость элладско-эгейского -nthos (Korinthos, Zakynthos) с малоазийским -ndos, -nda (Lindos, Karyanda). Данная древнейшая этническая и языковая общность принимала участие также в образовании значительно более широких культурных связей в древнем Средиземноморье. Это подтверждается, например, примечательными языковыми соответствиями между греческим и латинским языками, заимствовавшими ряд слов древней культурной лексики из единого доиндоевропейского средиземноморского субстрата, занимавшего географически весьма обширную [232] территорию (ср. греч. elaiwa: лат. oliva — «маслина»; elaiwon: oleum — «оливковое масло»; kybernetes: gubernator — «кормчий»; rhodon: rosa — «роза»; sukon, sykon: ficus — «смоква»; woinos: vinum- «вино»).

¹⁴¹⁾ Кроме работ, указанных в примеч. 18 и 78, обзор древнейшей истории Греции см.: Bouzek J., 1967; Oliva Р., 1976. Pečirka J., 1979; РаР, 1974; САН.

¹⁴²⁾ Периодизация древнейшей истории Греции продолжает оставаться открытым вопросом. В настоящей книге за основу периодизации палеолита и неолита взята работа: РаР, 1974, с. 48, а за основу периодизации последующих эпох — работа: Hood М. S. F., 1978, с. 15. При этом хронологическим рубежом между раннеэлладской и среднеэлладской эпохами мы считаем 2000 г. до н. э. (см.: Higgins R. 1973, с. 13). В последнее время Худ принял в качестве названного хронологического рубежа более отдаленную дату — 2100 г. до н. э. (ранее он считал таковым 1900 г. до н. э.). См.: Hood M. S. F. Dating Troy II. — Institute of Classical Studies. (L.), 1979.

¹⁴³⁾ Подробнее см.: Титов В. С. Неолит Греции. М., 1969. (Примеч. пер.)

¹⁴⁴⁾ Tsountas Chr. Ai proistorikai akropoleis Dimeniou kai Sesklou. ^{Б. M.)}, 1908.

¹⁴⁵⁾ Периодизация троянской культуры дана по К. Блегену (САН, II, 2). В последнее время М. С. Ф. Худ предпринял попытку пересмотреть периодизацию К. Блегена следующим образом (см. примеч. 142): Троя I (до 2200 г. до н. э.), Троя II (2200 — 2000/1900 гг. до н. э.), Троя III-V (1900—1650 гг. до н. э.), Троя VI (после 1650 г. до н. э.). Таким образом, датировка отдельных периодов троянской культуры значительно приближена. Впрочем, мнение специалистов по этому вопросу еще предстоит услышать.

¹⁴⁶⁾ Гласный в позиции перед ss, как правило, краткий, в других же случаях бывает и долгим. (Из работ по Эгейской ономастике укажем: Шеворошкин В. В. Исследования по дешифровке карийских надписей. М., 1965; Гиндин Л. А. Язык древнейшего населения юга Балканского полуострова. М., 1967; он же. Древнейшая ономастика Восточных Балкан. София, 1981. — Примеч. пер.)