Военные поражения римлян в борьбе с Персией и германскими племенами. Война 253 г. между римлянами и "скифами"
|
Поражение римлян в битве под Абриттом — это та грань, за которой начинается резкое усиление кризиса III века.
В провинциях империи свирепствовала чума; вооруженные силы Рима были страшно ослаблены как войнами на Дунайской границе, так и кампаниями на Востоке; хозяйственная жизнь приходила во все большее расстройство. Авторитет центральной власти был подорван, преемник Деция не пользовался популярностью ни в армии, ни среди населения — его считали виновником гибели Деция, приписывали ему беды, постигшие империю1. Менее чем два года спустя после поражения при Абритте, против Галла восстали мёзийские легионы2, Галл погиб в борьбе, но и новый император Эмилиан правил всего лишь несколько месяцев, после чего и он был свергнут войсками, расположенными на Рейне. Поражение римлян на Дунае, а затем и взрывы внутренней борьбы повлекли за собой активизацию всех внешних врагов Рима. Как и двадцать лет назад, на империю одновременно и дружно напали персы, германцы, «скифы». В период, когда на Дунае следовала одна война за другой (245—247 гг., 248 г., 250—251 гг.), на Востоке, после мира, заключенного Филиппом Арабом, было относительно спокойно. Однако, это было спокойствие перед бурей. Персидский царь Шапур, воспользовавшись передышкой, успешно подавил волнения внутри страны и даже расширил территорию Персии за счет соседних племен3. Упрочив свое положение, он начал строить планы возобновления борьбы с Римом. Первым объектом его экспансионистской политики явилась Армения 4. Риму, занятому борьбой на Дунае, было трудно оказать ему серьезное противодействие. Шапуру поэтому удалось, используя междоусобия в среде армянской правящей верхушки, убрать покорного римлянам царя Хозроя Армянского, а затем изгнать из страны его сына Тиридата, наследовавшего отцу5. Армения была оккупирована персидскими войсками; таким образом, сильнейший бастион римской обороны на Востоке и плацдарм для действий против Месопотамии и Сирии оказался в руках персов, и уже в правление Галла они напали на Месопотамию и осадили Низибис. Началась новая многолетняя война Рима с Персией, в которой перевес был на стороне персов6. Персы, развивая свое наступление, взяли Низибис: их отряды прорвались в Каппадокию и Сирию. Успешная оборона Эмесы, предпринятая местным населением под руководством Урания Антонина, не могла существенно изменить положения. Римское владычество на Востоке находилось под угрозой: персам удалось даже овладеть важнейшим опорным пунктом римлян в восточных провинциях — Антиохией — столицей Сирии. Время взятия Антиохии Шапуром вызывает разногласия, но поскольку дата падения Антиохии имеет существенное значение для определения времени первых морских походов, на пей следует остановиться особо. Единственное указание на время падения Антиохии имеется у Малалы, но, к сожалению, сообщаемая им (в Антиохийской эре) дата явно искажена (τ'.δ')7. При переводе этой даты в обычное летосчисление получается 265—266 гг., т. е. тот период, когда персы, после блестящих успехов Одоната, не могли и думать ни о каких наступательных действиях. Ученые, пытаясь восстановить истинную дату, предлагают или 255—2568 или 261—262 гг. н. э. Повидимому, самым правильным будет предположить, что Антиохия дважды попадала в руки персов — первый раз в 255—256 гг., второй раз — в 261—262 гг. О первом падении Антиохии имеется упоминание у Зосима9; он же рассказывает и о мерах, принятых императором Валерианом, для восстановления пострадавшего от войны города. Таким образом, всего три года спустя после возобновления войны с Римом персы одержали над ним крупные победы. Требовались неотложные меры к тому, чтобы хоть в какой-то мере восстановить положение. Стало совершенно очевидным, что, в условиях разбросанности и большой протяженности фронтов, руководство из одного центра не представляется возможным и для успеха дела необходимо разграничение сфер военного руководства. Того же требовала и борьба с внутренними волнениями. И первой из этих мер было разделение военного командования для Запада и Востока. Император Валериан и произвел эту реформу. Оставив Галлиену руководство на Западе, сам он направился на Восток. О его деятельности на Востоке в этот период сохранились крайне скудные известия; во всяком случае, Валериану удалось, повидимому, задержать дальнейшее наступление персов. Уже одно возобновление войны с Персией было для империи тягчайшим ударом. Но этим дело не ограничилось — пе меньшая угроза возникла на Рейне и на Верхнем Дунае. Поражение, которое германцы понесли от Максимина, долго удерживало их от нападений на империю, и в 40-е годы III в. н. э. можно говорить лишь об отдельных эпизодических столкновениях с германскими племенами, причем римская граница в этот период не подверглась сколько-нибудь серьезной опасности 10. Положение резко изменилось в начале 50-х годов III в. н. э. Германны успели оправиться от поражений 30-х годов III в. н. э., силы их значительно возросли; наряду со старыми племенными союзами появились новые, мощные племенные образования. Так, на берегах Нижнего Рейна создалось франкское объединение племен11, в состав которого вошли, как считают, хамавы, сикамбры, узипеты, бруктеры и другие племена12. И уже два года спустя после битвы при Абритте германцы возобновляют свой нажим на границы Римской империи. Летом 253 г. заслуженный полководец Валериан, находясь в пограничной рейнско-ретийской зоне, готовится здесь к походу против «варваров». Бои кипели, видимо, в том же 253 г.; первые удары германцев пришлись на пограничные римские провинции: Нижнюю и Верхнюю Германию, Рецию и Норик. Возникла угроза для галльских провинций. В ходе своего наступления германские племена уничтожили предмостные укрепления римлян, расположенные на левом берегу Рейна, почти полностью разгромили укрепления рейнского лимеса и тем самым проложили себе дорогу в глубинные области империи. Галлиен был вынужден лично взять па себя оборону Галлии, поручив своим полководцам борьбу с задунайскими племенами13. Омо в своей работе, посвященной Галлиену, восторженно говорит о его успехах в борьбе с германцами, об их «истреблении» и «блестящих» победах Галлиена14. С этим вряд ли можно согласиться. Сам Омо признает, что многие римские укрепления попали в руки германцев, что оборонительная «линия германо-рецийского лимеса форсировалась повсюду» 15. Вместе с тем, из повествования Зосима явствует с несомненностью, что все усилия Галлиена были направлены на то, чтобы удержать за римлянами важнейшие переправы через Рейн, помешать дальнейшему проникновению германцев на римскую территорию. Но здесь Галлиену, однако, пришлось отказаться от чисто военного метода и прибегнуть к средствам дипломатии. По сообщению того же Зосима, Галлиен заключил договор с некоторыми германскими вождями, явно пытаясь противопоставить одних противников другим. И, конечно, это достигалось лишь путем крупных уступок со стороны Рима. Придерживаясь подобной же политики и на Среднем Дунае, Галлиен заключил договор с маркоманнским вождем Атталом, причем маркоманны получали земли для поселения и вступали с Римом в военный союз. Нехватка вооруженных сил и растущий перевес врагов были главной причиной этой, очень опасной для Рима, дипломатии. Тем не менее, сама обстановка толкала римлян на подобную политику уступок. Опасность грозила отовсюду: ожесточенно нападали на империю и племена на Среднем Дунае, особенно квады и языги; объектом их нападений явилась Паннония: борьба германских племен на Рейне через посредство маркоманнов, языгов, квадов сливалась с борьбой «скифских» племен Причерноморья. Под ударами оказались и африканские провинции: в 254—255 гг. происходят сильные нападения на Нумидию, причем вторгшиеся племена получали поддержку от низов местного населения16. На Нижнем Дунае в свою очередь вновь резко возросла активность скифо-сарматских племен. О новых войнах на Дунае сообщают ценные сведения византийские историки Зонара и Зосим. Это, прежде всего, их рассказ об успехе Омилиана в войне со «скифами», затем сведения о развитии военных действий на Дунае в период вспыхнувшей в Риме междоусобной борьбы17. Зонара и Зосим называют здесь точно районы военных действий, рассказывают подробно об оборонительных мероприятиях в Греции18 ; их рассказ о войнах тесно переплетается с повествованием о внутренних римских событиях, причем данные историков о внутриполитическом положении империи подтверждаются как латинскими авторами, так и материалами нумизматики. Ход событий, на основе показаний этих двух авторов, рисуется следующим образом. Первые полтора-два года после битвы под Абриттом и мира, заключенного Галлом, на дунайской границе было сравнительно спокойно, ибо карпы (уже, повидимому, во второй раз) явились к Эмилиану за получением обусловленной мирным договором ежегодной дани19. Этот мир, конечно, не мог быть прочным, особенно учитывая бедственное положение империи, дальнейшее усиление «скифских» племен и их вековую ненависть к Риму. Но тем не менее, необходимость для карпов некоторой передышки после огромного напряжения 248 и 250—251 гг. и получаемая ими дань от римлян могли бы заставить карпов несколько оттянуть возобновление борьбы, если бы не действия Эмилиана, тогдашнего наместника провинции Нижней Мёзии. Эмилиан, то ли по указанию Рима, то ли по собственной инициативе, произвольно уменьшил размер ежегодной дани20. Учитывая новые большие расходы на борьбу с Персией и тяжелое финансовое состояние империи, шаг этот являлся вполне понятным, тем более, что выплата дани «скифам» постоянно напоминала и свидетельствовала о позоре 251 г. Однако послы карпов, прибывшие в Мёзию за получением дани, были крайне раздражены подобным нарушением договора и удалились с угрозами21. Война стала неизбежной. Эмилиан, очевидно, понял это и провел подготовку к отражению нападения. Труднее всего было поднять дух солдат, которые после Абритта с ужасом думали о новой встрече со страшным врагом 22. Эмилиан добился своей цели, подкрепив рассуждения о достоинстве римского имени обещанием отдать солдатам всю ту дань, которая предназначалась для «скифов»23. Между тем карпы но замедлили с вторжением на римскую территорию. Это нападение произошло, повидимому, весной 253 г., если учесть, что после своего успеха Эмилиан был сразу нe провозглашен императором, а по истечении трех-четырех месяцев правления был свергнут, причем уже в октябре 253 г. документально устанавливается правление Валериана24. Эмилиан с подчиненными ему войсками напал на вторгшихся «скифов» и нанес им тяжелое поражение. После этого он провел рейд по территории противников, сея там смерть и разрушение. «Уничтожив большинство их, он затем переправил войско на их землю, неожиданно истребил все, что попалось на пути»25. Зосим и Зонара, следуя безусловно за Дексиппом, превозносят победу Эмилиана и се значение для Рима; так, по словам Зосим Μ, Эмилиан «вопреки всякому ожиданию освободил подвластные римлянам земли от их [варваров] неистовства»26. Вполне понятно, что успех Эмилиана, последовавший некоторое время спустя после позорных поражений римской армии и унизительного мира, был восторженно встречен как армией, так и населением; сам Эмилиан считал, что после этой победы для него нет ничего невозможного 27. Несомненно, что эти радужные настроения и надежды отразила в какой-то мере римская историческая традиция. Однако те же самые источники, которые так восхваляют дело Эмилиана, позволяют убедиться в ограниченном характере его военных успехов. Прежде всего, из обращения Эмилиана к сенату узнаем, что он обещает освободить от врагов и Фракию28 ; следовательно, несмотря на его победу, важнейшая римская провинция всё же находилась в руках «скифов». Уже одно это определяет местный характер его успеха. С другой стороны, из того же Зонары явствует, что силы Эмилиана были очень невелики29; и Зосим и Зонара подчеркивают, что своими успехами он был обязан лишь тем, что ему удалось застать противника врасплох. Таким образом, успех Эмилиана носил частичный и в значительной степени случайный характер. Возможно, что победа была им одержана лишь над одним из племен, принявших участие в нападении на придунайские районы, тогда как главные силы врага не были почти совсем задеты в ходе этой кратковременной кампании. Эмилиан одержал последнюю для тех лет победу над племенами Причерноморья, после которой последовали многие годы сокрушительных и неотразимых «скифских» вторжений. Но и эта победа оказалась не только ограниченной, но и крайне непрочной. Солдаты Эмилиана, обрадованные победой и богатой наградой, провозгласили его императором30. Тогда Эмилиан, оставив на ироизвол судьбы Мёзию и Фракию, со всей своей армией поспешил на запад, чтобы захватить врасплох Галла и Волузиана. Те, в свою очередь собрав войско, двинулись ему навстречу. После первого же удачного для Эмилиапа столкновения, войска Галла и Волузиана убили обоих и перешли на сторону Эмилиана31. Эмилиан был затем признан сенатом, Египтом и остальными восточными провинциями. Он обещал сенату широкие права в гражданском управлении, взяв на себя лишь функции военачальника; планы его носили широкий и смелый характер и были направлены прежде всего на отражение персидского и скифо-сарматского нападений32. Но эти планы так и остались планами. Еще во время движения Эмилиана на запад, Галл приказал полководцу Лиципию Валериану привести к нему легионы из Реции. Но Галл вскоре погиб, а Валериан сам был провозглашен императором33. Эмилиапа, двинувшегося на нового претендента, постигла судьба Галла: он был убит, а его войско перешло на сторону более сильного и авторитетного полководца. Возможно, что просенатская тенденция правления Эмилиана сыграла свою роль в подобном поведении его армии. Уход Эмилиана и его армии с Дуная и развернувшаяся затем гражданская война, а также военные действия на Востоке способствовали тому, что племена Причерноморья с удвоенной силой обрушились на Дунайские провинции. «Во время беспечного правления Галла скифы сначала тревожили соседние с ними народы, а затем, двигаясь дальше, опустошили все области до самого моря» 34. Вряд ли будет верно, как то делает Раппапорт, отрывать это наступление от похода весной 253 г. и представлять его лишь как «поход мести» за понесенное «скифами» поражение. Успех Эмилиана отнюдь не носил решающего характера,— уходя, он оставил во Фракии «скифские» отряды35. Поэтому, как кажется, здесь речь может идти о вторжении новых сил «скифов», которые и соединились с отрядами, действовавшими еще па римской территории. Эта новая волна вторжения имела место, повидимому, вскоре после ухода Эмилиана, т. е. летом 253 г. Натиск «скифов» отличался огромной .мощью. В наступление на Дунае включались новые племена; так, Зосим говорит о том, что в нем участвовали «скифы из восставших племен и к тому же марко- манны» 36. Борьба, таким образом, кипела во всех придунайских провинциях. Территория, подвергнувшаяся нападению, была огромной. В непреодолимом порыве наступающие войска прорвались в Македонию и вышли на берег Эгейского моря. Здесь они начали ожесточенную осаду города и крепости Фессалопики37. Время осады, повидимому, приходится уже на осень 253 г., так как Зосим повествует о ней сразу же после рассказа о приходе Валериана к власти и его добрых намерениях 38. Осада Фессалоник представляет собой кульминационный пункт всей войны 253 г. Фессалоники, важнейший оплот римской мощи на Балканах, были одновременно и одной из главных римских крепостей и крупнейшим военно-морским портом, через который осуществлялась связь с силами римлян, расположенными на Востоке. Овладение этим городом создало бы придунайским племенам прочный плацдарм в Македонии и облегчило бы наступление как на запад, так и на юг — против Греции. В Греции поняли нависшую над ней опасность. Источники дают яркую картину паники, охватившей Грецию, и оборонительных мер, предпринятых там39. За столетия римского господства в Греции ее население почти совсем отвыкло от военного дола и, находясь в глубоком тылу, считало себя в полной безопасности. Римские власти по той же причине не уделяли внимания обороне этих районов, укрепления греческих городов пришли почти в полный упадок, достаточных воинских сил не было. Поэтому по всей Греции начался набор войск 40, Фермопилы были заняты гарнизоном41, пелопоннесцы укрепляли Истмийский перешеек, афиняне вновь возводили стены, разрушенные еще во времена Суллы 42. Но на этот раз опасность миновала Грецию. Главные силы «скифов» были заняты у Фессалоник, а предпринятые греками меры обороны и гористая, непривычная для многих «скифов» природа Греции оказались, повидимому, достаточными, чтобы предотвратить нападение более мелких отрядов. Источники не сохранили подробных сведений об осаде Фессалоник, какие даются в описаниях осад Марцианополя и Филиппополя, происходивших в предшествовавших войнах. Они, однако, отмечают, что осада носила крайне упорный и ожесточенный характер и что город едва не попал в руки припонтийских племен 43. Но тем не менее город удалось отстоять, в чем сыграла роль и храбрая защита горожан44 и, в не меньшей степени, его прекрасные укрепления. Отказавшись от дальнейшей осады города, «скифы», увозя с собой огромную добычу, возвратились на родину 45. Кампания 253 г. была, очевидно, на этом закончена. Неизвестно, удалось ли Валериану после его прихода к власти сразу же активно вмешаться в военные события на Дунае. Можно лишь предположить, что прекращение междоусобной войны дало возможность перебросить на Дунай значительные силы и это, равно как и приближение зимы, повидимому, ускорило отступление «скифов». 1:Zоsim., I, 26, 1. 2Там же, I, 28. 3А.Christensen. L’Iran sous les Sassanides. Copenhague, 1944,стр. 219 сл. 4Zon., XII, 21. 5Там же 6В. С. Сергеев. Очерки по истории позднеримской империи. Историк-марксист, 1938, кн. 3, стр. 57. 7Ioannis Маlаlае. Chronographia, XII, стр. 296. 8I. Oberdick. Die Römerfeindlichen Bewegungen in Orient. Berl., 18(59. стр. 11 9Zosim., I, 27. 10CIL, XIII, 6658, 6552. Надписи сообщают о каких-то строительных работах. 11Vita Aureliani, VII, 1—2. 12G. Jullian. Histoire de Ia Gaule. Paris, 1914, t. IV, стр. 542—543. 13Zosim.,I,30;Eutrop,IX, 8; Аиrеl. Vict., Caes., XXXIII. 14L. Ноmо. L’empereur Gallien et la crise de l’empire romaine. Rh , 1913, t. ИЗ, стр. 12 сл. 15L. Homo. Ук. соч., стр 13. 16E. M. Штаерман. Африканские восстания III века. ВДИ, 1948, № 2, стр 71. 17Zоsim., I, 28, 1—2 и 29, 1—3; Zоn., XII, 21 и XII, 23. 18Zоsim.. I, 29; Zоn., XII, 23 19Zon., XII, 21, стр. 137. 20Там же, 21. 21Там же. 22Zosiin., I, 28, 1. 23Zоn., XII, 21 24CIL, VIII, 2482. 25Zosim., I, 28, 2. 26Там же. 27Zon., XII, 22, стр. 138. 28Там же. 29Там же, 21, стр. 137. 30Zosim., I, 28, 2; Zon., XII, 21. 31Zon., XII, 22; Еutrоp., IX, 5; Vict., Caos., XXXI, 2. 32Zon., XII, 22. 33Vict., Caes., XXXII, 1; Zоn., XII, 22; Eutrop , IX, 7. 34Zosim., I, 26, 1. 35Zоn., XII, 22, стр. 138. 36Zоsim , I, 29, 2. 37Zоsim., I, 29, 2; Zon, XII, 23, стр. 139. 38Zosim , I, 29, 2. 39Zosim , I, 29, 3; Z о п., XII, 23. 40Zosim., I, 29, 3 41Syncell., стр. 715. 42Zosim , I,29, 3; Syncell., стр. 715. 43Zоsim., I, 29, 2. 44Там же. 45Syncell , стр. 715. |
загрузка...