2. Географические открытия
|
Колумб достиг Вест-Индии в 1492 г., через семь лет после битвы при Босворте. Через шесть лет Васко да Гама бросил якорь в Каликуте после путешествия вокруг мыса Доброй Надежды. Эти события явились завершением длинного ряда перемен и попыток, изменивших отношения между Европой и Востоком и положивших начало связи Европы с американским континентом.
В средние века для торговли между Европой и Азией пользовались несколькими путями. Самым восточным был путь, который вел через Трапезунд, вверх по Дону и Волге и затем в Балтийское море; самыми северными пунктами этого пути были города Ганзы. Второй путь шел через Персидский залив, Багдад, Алеппо и оттуда морем в Константинополь, Венецию и Геную. Третий путь пролегал по Красному морю и вел по суше к Нилу, где итальянские галеры ожидали груз в Александрии. У всех этих путей было одно общее неудобство: они требовали перегрузки товаров и перевозки их по суше, на лошадях или верблюдах, в большинстве случаев на значительные расстояния. Морские путешествия совершались только вдоль берега, и в азиатской части совершались только арабскими моряками и кораблями. В пути все товары переходили от одного купца к другому, причем каждый из них получал изрядный барыш. Большая стоимость сухопутного транспорта делала невыгодной перевозку сколько-нибудь громоздких товаров. Поэтому для Европы Восток стал олицетворением «великолепия», страной, из которой получали шелка, специи и драгоценные камни, Эльдорадо сказочных богатств. В основном торговля была односторонней, поскольку Европа не имела таких легко транспортируемых товаров, пригодных для экспорта, и была вынуждена платить за товары золотом и серебром, уменьшая свой и без того недостаточный запас драгоценных металлов. Государственные деятели смотрели с большим неодобрением на торговлю с Востоком, считали ее безнравственной растратой ценностей в обмен на предметы роскоши. Для купцов же Италии и Ганзы, которые получали товары по рейнскому продолжению средиземноморских путей, а также и через Россию, такая торговля была исключительно выгодной. Каждый переход представлял собой ревниво охранявшуюся монополию какого-нибудь города или группы, которые устраняли всех конкурентов в случае надобности даже вооруженной силой. В XV в. этим путям угрожали монголы, захватившие большие территории России, и турки, изгнавшие арабов из Малой Азии и в 1453 г. захватившие Константинополь. Дорога через Египет, хотя и не была перерезана, находилась под угрозой. Хотя эти сухо* путные дороги еще сохранялись, риск перевозок по ним значительно усилился, фрахт увеличился, а барыши уменьшились. Кроме того, возникали национальные государства с сильными, централизованными правительствами, не имевшие доступа к старым путям и стремившиеся создать свои собственные пути и таким образом уничтожить торговую монополию Венеции и Генуи. В числе таких государств были Испания и Португалия, сложившиеся в борьбе за изгнание мавров, Франция, сложившаяся в борьбе с Англией, и несколько позже Габсбургская монархия, возникшая в результате обороны Восточной Европы от турок. Все новые пути были открыты силами государств, а не путем частного предпринимательства, и возможно, что в тот период осуществить это нельзя было никаким другим путем. Наконец, XV век явился свидетелем крупных успехов в технике кораблестроения и в судоходстве. Типичным торговым кораблем средних веков было судно, имеющее форму чаши, с одной мачтой посередине. Оно не могло плыть против ветра, и в бурную погоду им почти невозможно было управлять. Во всяком случае, в Англии до 1400 г. редко строились корабли водоизмещением больше 100 т. Но в XV в. начался быстрый прогресс. В списке кораблей, находившихся в распоряжении правительства для перевозки войск, в 1439 г. было 11 судов водоизмещением от 200 до 360 га. В другом таком списке, составленном в 1451 г., было 23 корабля водоизмещением от 200 до 400 га, Несколько позже Уильям Канинг, знаменитый бристольский купец, уже владел кораблями общим водоизмещением в 2853 га; в числе их был один корабль водоизмещением в 900 га. Соответствующий прогресс был сделан также и в отношении устойчивости судов. Испанцы и португальцы создали каравеллы для торговли вдоль берегов Атлантического океана. Это были более длинные и узкие суда с высоким баком и тремя или четырьмя мачтами. Известный с XII в. компас был усовершенствован и получил широкое распространение, астролябия была применена для вычисления широты, картографы вместо мифических городов и драконов начали давать в своих картах точные сведения. Наконец стало технически возможно отойти от берегов и предпринять заокеанские путешествия. Первые попытки были сделаны Португалией, моряки которой под руководством правительства занялись систематическим исследованием побережья Африки. Мыса Бохадор достигли в 1434 г., Гамбии — в 1446 г., Конго — в 1484 г. Возвращение Васко да Гамы в Лиссабон из Индии с грузом, о котором говорили, что он в шестьдесят раз превышает стоимость путешествия, произвело потрясающий эффект. Даже при наиболее благоприятных обстоятельствах старые пути с их высоким фрахтом и десятками купцов, распоряжающихся грузами в дороге, не могли дать подобной прибыли. Власть итальянских купеческих городов была уничтожена, и центр тяжести Европы переместился на побережье Атлантического океана. Дорога к мысу Доброй Надежды была монополизирована Португалией. Ее конкурентам нужно было найти другой путь; Испания начала искать путь на запад и открыла новый континент там, где предполагали найти кратчайший путь в Индию. Новый континент оказался необычайно богатым золотом и серебром. Из Мексики, из Чили, из Потоси хлынул поток драгоценных металлов. За ними посылали специальные флоты, и несмотря на то, что значительная часть этого денного груза терялась вследствие кораблекрушений и нападений пиратов, все же немецким, итальянским и фламандским финансистам, Фуггерам и Гримальди, которые снаряжали и страховали корабли, доставались огромные барыши. Фактически ни Испания, ни Португалия не имели достаточного капитала, чтобы эксплоатировать свои новые владения или удержать за собой богатства, оттуда получаемые. Испанское правительство делало попытки сохранить драгоценные металлы в своей стране, но они неудержимо наводняли Европу, взвинчивали цены и стимулировали торговлю испанских конкурентов. Наиболее серьезными конкурентами Испании были Франция, Голландия и Англия. Будучи еще недостаточно сильными для того, чтобы бросить вызов Испании и Португалии в районах, где эти страны закрепились, английские моряки вынуждены были искать для себя новые пути. В 1497 г. Джон Кабот, генуэзский моряк на службе у англичан, вышел из Бристоля, открыл Ньюфаундленд и поплыл вдоль части североамериканской береговой линии. Постепенно узнали о существовании большой массы земли, образующей барьер между Европой и Востоком, но, поскольку исследованный суровый берег не сулил легких богатств, подобных найденным испанцами на юге, все усилия были направлены на то, чтобы найти обходный путь; этим путем явился Северо-западный проход, к открытию которого английские навигаторы стремились на протяжении целого века. Их попытки не увенчались успехом, но побочным результатом их было создание станций для торговли мехами на территории Гудзонова залива и рыбных промыслов на Ньюфаундленде. Не найдя пути здесь, англичане заинтересовались северо-востоком, и в 1553 г. группа лондонских купцов организовала одну из первых акционерных компаний с капиталом в 6 тыс. ф. ст. Была послана экспедиция под руководством Ричарда Ченслера и Хью Уиллоби в обход Норвегии с севера. Корабль Уиллоби был затерт льдами и погиб, но Ченслер достиг Архангельска и установил регулярные торговые отношения с Москвой. Была создана Русская компания, и в 1557 г. в Лондон приехал русский посол. Другими важными новыми районами торговли были Исландия и Балтийское море, где упадок ганзейских городов привел к потере ими давно установленной монополии. Отличительной чертой морской политики XVI в. была борьба за обеспечение национальной монополии в прибыльных районах и за захват путей, а также стремление уничтожить монополию соперничающих держав. Это нашло свое отражение в господствовавшей тогда в Англии теории так называемого «меркантилизма». Меркантилисты стремились накопить в своей стране как можно большее количество сокровищ. С этой целью делались попытки путем «навигационных актов» обеспечить торговую монополию за английскими кораблями и усилить свои военно-морские силы. Экспортерам зерна выплачивались правительственные премии, поскольку считалось, что экспорт зерна способствует развитию сельского хозяйства и ввозу драгоценных металлов, а английская промышленность охранялась высокими пошлинами. Это была теория, которой правительство и буржуазия Англии придерживались вплоть до промышленной революции. До тех пор пока преобладал торговый капитал, деньги, естественно, рассматривались как мера богатства и национального процветания. С развитием промышленного капитала к концу XVIII в. деньги начали рассматриваться как один из видов товаров, и богатство нации начали измерять объемом производства различных товаров. В XVI в. Англия главным образом экспортировала сукно и, следуя теории меркантилистов, направляла свои усилия по двум направлениям: она пыталась обеспечить для себя золото и серебро и найти новые рынки сбыта для своего сукна. Гаклуйт писал: «Поскольку наше главное стремление состоит в том, чтобы найти достаточный сбыт для наших шерстяных материй, являющихся естественным товаром нашего королевства, самым подходящим местом для этой цели, судя по всему тому, что я изучал и наблюдал „ являются многочисленные острова Японии ц татарские области, находящиеся неподалеку от них». Воображение Гаклуйта рисовало ему картины, для осуществления которых не было практической возможности; но все же в этом веке экспорт значительно возрос, и те районы, которые не могли явиться рынком сбыта для английского сукна, все же оказывались выгодными английским купцам. В начале XVI в. экспорт неотделанного сукна беспрерывно возрастал вплоть до 1550 г. После этой даты, главным образом в связи с волнениями в Нидерландах, наступила сильная торговая депрессия, в результате которой, начались поиски новых рынков сбыта для английского сукна. Отдаленные от центра части Европы, так же как Африка, Азия и Америка, — все рассматривались как возможные рынки. Но неудачи со старыми рынками и очень медленное увеличение спроса на новых рынках заставили лиц, располагавших капиталом, который мог быть вложен в дело, обратить свое внимание на новые отрасли промышленности. В результате в конце XVI в. в Англии начался процесс, который можно назвать малой промышленной революцией. Появилось стремление производить новые виды товаров для экспорта, а кроме этого, значительно увеличился внутренний спрос. Появилась также тенденция изготавливать в Англии много таких товаров, которые раньше импортировались. Наряду с этим помимо больших успехов, достигнутых в области отделки сукна, изготовления мыла, пивоварения, кораблестроения и изготовления стекла, т. е. успехов в тех отраслях промышленности, которые раньше были очень мало развиты, возник целый ряд новых отраслей промышленности. Началось широкое производство пороха, бумаги, селитры и сахара. Пожалуй, наиболее важным являлось увеличение масштабов промышленного производства, введение новых технических процессов, а также и то, что многие из новых отраслей промышленности требовали довольно сложных машин, приводимых в движение водой. Кроме того, для многих отраслей, например для пивоварения и варки мыла, требовалось большое количество угля или кокса. Это привело к быстрому увеличению угледобычи, в которой Англия заняла ведущее место во всей Европе. Началась закладка глубоких шахт, что стало возможным благодаря применению насосов, приводившихся в движение водой, и улучшению способов вентиляции. Все это означало, что углубление угольных шахт, представлявшее раньше лишь выкапывание в земле неглубокой ямы, превратилось теперь в сложную операцию, требующую больших капиталовложений. Наряду с быстрым увеличением угледобычи, в районах, где добывался уголь, начал концентрироваться ряд отраслей промышленности; кроме того, увеличение угледобычи стимулировало кораблестроение, так как понадобились суда, которые доставляли бы уголь из шахт в Лондон и в другие крупные города. В основном именно благодаря тому, что эта первая промышленная революция 1540—1640 гг. была столь значительна, Англия смогла оказаться впереди во второй промышленной революции после 1760 г. Успехи, достигнутые новыми отраслями промышленности, дали Англии возможность, особенно после окончания войны с Испанией, превратиться в крупное государство, ведущее торговлю со всем миром. Богатства, созданные этими новыми отраслями промышленности, дали силы буржуазии для предстоявшей ей борьбы за власть во время революции XVII в. Поиски золота и серебра вовлекли Англию в длительную войну с Испанией, о которой говорится особо. В Англию начали поступать слитки драгоценных металлов как в результате ожесточенной конкуренции в области торговли, так и в результате ограбления испанских и португальских флотов. Но новые капиталисты считали, что драгоценные металлы поступают недостаточно быстро, и вечно плакались на то, что им не хватает необходимых капиталов. Во всяком случае, металлы поступали в достаточном количестве для того, чтобы поднять новые проблемы, вызвав тяжкую нищету широких масс наряду с большими богатствами купцов и промышленников. К отличительным чертам экономической жизни Англии в XVI в., таким, как рост торговли сукном, создание новых отраслей мануфактурной промышленности и географические открытия, необходимо также добавить и четвертую отличительную черту; она была отнюдь не менее важной и даже более непосредственно отразилась на жизни людей. Это — революция в сельском хозяйстве, которая привела к массовой безработице и к созданию современного класса пролетариев. |
загрузка...