3. Интерпретация микенской лексики

Неприспособленность микенской графики к передаче греческих слов становится очевидной уже при первом знакомстве с ней. Несоответствие принципов письма звуковому строю является основным фактором, который затрудняет, а в целом ряде случаев делает вообще невозможным толкование микенской лексики.

Для интерпретации микенской лексики существуют два основных метода:

- отождествление со словом классического древнегреческого языка через систему сопоставлений последовательностей графем;

- установление значения комбинаторным путем. Комбинации этих методов образуют логический квадрат четырех степеней интерпретируемости микенской лексики.

3.1. Слово отождествлено, причем его значение подтверждается контекстом либо, по крайней мере, не противоречит ему:

a-ni-ja = haniai, ηνίαι 'вожжи';
а-ри = ари, απύ / από 'от';
e-re-pa = elephas, ελέφας 'слоновая кость';
i-je-re-u — hiereus, ιερεύς 'жрец';
i-qo = hiqq^uos, ιππος 'конь';
ko-ri-ja-da-na — koriadna, κορίαννα 'кориандр';
ko-wa = korwā, κόρη 'девочка';
ko-wo = korwos, κόρος 'мальчик';
me-u-jo = mewjōs, μείων 'меньший', 'малый';
me-zo = mezōs, μέ(ι)ζων 'больший, большой';
ne-wo = newos, νέος 'новый';
mi-ta = minthā, μίνθη 'мята';
pa-ka-na = phasgana, φάσγανα 'меч';
pa-te = patēr, πατήρ 'отец';
pa-te = pantes, πάντες 'все';
ро-те — poimēn, ποιμήν 'пастух';
pose-da-o — Poseidēōn, Ποσειδών 'Посейдон';
qo-u-ko-ro — g^uoukoloi, βουκόλοι 'волопасы';
qo-u-qo-ta — g^uou-g^uotās, βουβότης 'волопас';
ra-wa-ke-ta — lāw-āgetās, λāγέτāς 'военачальник';
ri-no = liпоп, λίνον 'лен';
ta-ra-nu = thrānus, θρηνυς 'скамеечка для ног';
ti-ri-po = tripo(d)s, τρίπους 'треножник';
te-ko-to-ne = tektones, τέκτονες 'плотники';
we-to = wetos, ετος 'год'.

Из числа вышеприведенных толкование слов ti-ri-po, ta-ra-nu, i-qo, ра-ka-na подтверждается идеограммами, интерпретация же остальных подтверждается общим контекстом надписей, в которых они засвидетельствованы.

Надежную интерпретацию имеет и ряд сложных слов и дериватов, не засвидетельствованных в языке классического периода, но образованных от известных основ по обычным словообразовательным моделям древнегреческого языка: [81]

na-u-do-mo — naudomoi (ναΰς и δέμω) 'строители кораблей';
ka-ra-wi-po-ro = klāwi-phoros (κληίς и φέρω) 'ключница';
e-re-pa-te-jo — elephanteios (ελεφάντινος) 'из слоновой кости';
to-ko-do-mo = toikho-domoi (τοιχος и δέμω) 'строители';
wa-na-ka-te-ro — wanakt-eros (ανάκειος) 'царский';
wa-tu-o-ko / wa-tu-wa-o-ko — wastu-hokhos (αστυ и εχω) 'владыка города';
ra-e-ja = lāeiā (λαϊνός) 'каменный';
we-ka-ta = wergatai (εργον) 'рабочие';
re-u-ko-o-pu₂-ru — leuk-ophrus (λευκός и οφρυς) 'белобровый';
pe-ki-ti-ra₂ = pektriai (от πέκω) 'чесальщицы'.

В эту же группу должны быть отнесены и имена собственные и топонимы, о которых мы с уверенностью можем сказать, что они являются именами людей и названиями населенных пунктов, и которые в то же время легко отождествить с известными нам словами древнегреческого языка:

a-mi-ni-so = Amnisos, ’Αμνισός;
a-mu-ta-wo = Amuthāwōn, ’Αμυθάων;
a-pa-ta-wa = Aptarwā, "Απταρα;
te-se-u = Thēseus, Θησεύς;
ka-to = Kastōr, Κάστωρ;
Ko-no-so — Knōsos, Κνωσός;
ku-do-ni-ja — Κυδωνία;
tu-ri-so = Tulisos, Τυλισός;
pa-i-to = Φαιστός;
a-ki-re-u = Akhil(l)eus, ’Αχιλλεύς.

3.2. Микенское слово может быть легко отождествлено с соответствующим словом классического языка, но значение его непонятно, либо оно может быть установлено приблизительно. К этой категории относятся слова, частично или полностью изменившие свое значение в течение длительного исторического периода, разделяющего микенскую и классическую греческую цивилизации. Контекст надписей показывает, что этим словам нельзя приписывать те значения, которые они имели в I тысячелетии до н.э. В качестве примера можно привести слово qa-si-re-u = g^uasilem, βασιλεύς. В микенскую эпоху оно обозначало не царя, а какое-то высокое должностное лицо.²⁸⁾ Существительное o-nu-ka, несомненно, соответствует классическому ονυξ, но в крито-микенских надписях оно обозначало вид тканей. В этих случаях налицо совпадение обозначающего при частичной или полной трансформации означаемого.

Классическому φοινιξ в крито-микенских надписях соответствуют формы инструментального падежа этого слова po-ni-ke = phoinike (ед. ч.) и po-ni-ki-pi = phoinikhphi (мн. ч.). Однако, какое из значений слова φοινιξ ('пальма', 'феникс' или 'пурпур') надо выбрать для интерпретации микенского слова? Археологические данные как будто бы говорят в пользу первого значения.

Слов этой категории не так много, это объясняется тем, что для [82] интерпретации микенской лексики в принципе требуется понимание значения слов.

3.3. Значение слова понятно, либо в принципе ясно, к какому кругу понятий его отнести, но отождествить его с известными словами классического языка невозможно. Значения этих слов устанавливаются из контекста надписей. Здесь прежде всего следует упомянуть глагольный корень a-ja- со значением 'инкрустировать'. От него засвидетельствовано причастие a-ja-me-no = a-ja-menos (страдательное причастие презенса или перфекта). Сюда же относится основная часть микенских имен собственных и топонимов, не получивших отождествления с классическими греческими словами.

Следует предположить, что некоторое число из неинтерпретируемых слов представляют собой заимствования из догреческих языков, исчезнувшие вместе с крушением микенской цивилизации. Другие могут быть исконными греческими словами индоевропейского происхождения, также вышедшими впоследствии из употребления. Среди них могут быть и такие, которые имеют соответствия в классическом языке, но особенности микенской графики не позволяют нам идентифицировать их.

Следует также считаться и с тем, что в отдельных случаях могут выступать расхождения в фонетическом облике микенских слов и их классических греческих соответствий. К примеру, слово qe-to выступает в списке предметов посуды. Допустив, что гласная -е- соответствует здесь классическому ι, можно интерпретировать это слово как πίθος. При этом следует также принимать, что π- в греческом слове восходит к q^u.

Другими примерами подобной интерпретации являются de-re-u-ko = dleukos, класс, γλευκος²⁹⁾ или da-pu-ri-to-jo = Daburinthoio (род. пад. от λαβύρινθος).³⁰⁾

Значительная часть микенской лексики имеет "алгебраический" характер: можно установить грамматическую принадлежность слова и его грамматическое значение, но лексическая интерпретация остается недоступной или же гипотетической. В качестве примера можно привести топоним u-ta-no и производное прилагательное в форме мужского или среднего рода u-ta-ni-jo = u-ta-nios или u-ta-nion, собственное имя или название должностного лица ko-ma-we (n.s.), ko-ma-we-to (Gen. Sg.), ko-ma-we-te (Dat.-Loc. Sg.) и производное от него прилагательное в форме женского рода ko-ma-we-te-ja. С такими "алгебраическими" выражениями исследователям приходится иметь дело на каждом шагу. К ним относится и ряд слов с недешифрованными, знаками: например, собственное имя *ru-83 засвидетельствовано в двух падежных формах: ru-83-е (дат. п. ед. ч. на -ei) и ru-83-o (род. п. ед. ч. на -os).

3.4. Четвертую категорию составляют слова, которые не поддаются ни семантической интерпретации, ни отождествлению с [83] классической греческой лексикой. Понимание их затрудняется, тем, что подавляющее большинство из них засвидетельствовано вне контекста, часто в фрагментах надписей. Некоторые из них могут представлять собой сокращения. Большая часть непонятных слов принадлежит кносским табличкам. В качестве примера можно привести: а₂-ri-e, a-zo, ai-ki-po, di-ra-ro, ja-qo.

Здесь мы также должны иметь дело с утраченными впоследствии словами либо с такими, которые мы не в состоянии отождествить. Наши трудности с пониманием этих слов, очевидно, лишь отчасти вызваны несовершенством слогового письма. Следует полагать, что многие из них остались бы для нас непонятными даже в том случае, если бы мы получили их точную фонологическую запись.

3.5. В свете сказанного выше ясно, что полная интерпретация микенской лексики должна включать:

— фонологическую транскрипцию,

— соответствие в языке классического периода,

— семантическую интерпретацию (перевод).

Это требование выполняется лишь для части микенской лексики, например: wa-na-ka = wanaks, (F)αναξ 'царь'; de-ki-si-wo/de-ki-si-wo-jo = dexiwos, -oio, δεξι(F)ός 'правый'; e-re-pa = elephas, ελέφας 'слоновая кость' и некоторых других (см. Словарь).

Гипотетичность или даже невозможность толкования значительной части слов, засвидетельствованных в надписях линейного письма В, вызывала в свое время сомнения в правильности дешифровки. Предполагаем, что они могут появиться и у начинающего исследователя, вступающего в область микенологии. В этой связи можно высказать следующие соображения. Во-первых, непонятные слова встречаются и в надписях классического времени, выполненных алфавитным письмом. Вспомним хотя бы знаменитое σαστηρα в херсонесской присяге. Исключительно сложными для понимания являются, к примеру, и составленные алфавитным письмом памфилийские надписи, которые содержат ряд плохо поддающихся толкованию слов.

Во-вторых, тот факт, что в крито-микенских надписях оказалось немало еще для нас непонятного, скорее служит дополнительным доказательством правильности дешифровки. Если бы в текстах, относящихся к более древней эпохе в развитии общества и языка, отделенной от классического времени "темным периодом", абсолютно все оказалось бы ясным и доступным нашему пониманию, то скорее в этом случае можно было бы усомниться в истинности полученных М. Вентрисом фонетических значений знаков линейного письма В.

3.6. Возникает также вопрос, как могли греки микенской эпохи пользоваться столь неудобным письмом, допускавшим много вариантов чтения одного и того же написания. К примеру, для написания pa-te для одних надписей на основе контекста принимается толкование πατήρ, а для других πάντες. В принципе возможны также толкования φάντες, πανθήρ, πάντει, πάντε.

Действительно, один слоговой знак, передающий губной или задненебный смычный, может передавать до семидесяти различных слогов. Потенциал значений силлабограмм серии t- меньше, т.к. слоги, [84] начинавшиеся с d-, обозначались особыми слоговыми знаками. В свою очередь у знаков серии d- потенциал значений вдвое меньше, чем у серии t-. Ограничены значения знаков ni, mi или i. С математической точки зрения число различных возможных чтений слов из трех знаков может достигать 70³ = 34.300. Однако фонологические и морфонологические законы языка резко ограничивают число допустимых сочетаний фонем и слогов. Поэтому, чем длиннее слово, тем, как правило, оно легче интерпретируется. Определенные чтения начального знака автоматически исключают многие возможные чтения следующих знаков. Это обстоятельство позволило интерпретировать целый ряд собственных имен: a-ki-re-u = Akhilleus, ’Αχιλλεύς, de-u-ka-ri-jo = Deukaliōn, Δευκαλίων, da-ma-te = Dāmātēr, Δημήτηρ, e-re-u-ti-ja = Eleuthia, ’Ελευθία, a-re-ka-sa-da-ra = Aleksandrā, Αλεξάνδρα. Здесь нельзя не упомянуть и топонимы ko-no-so = Knōsos, Κνωσός и a-mi-ni-so = Amnisos, ’Αμνισός, сослужившие роль ключа при дешифровке.

3.7. В понимании сущности соотношения крито-микенской письменности и звукового строя греческого языка сложились три концепции. М. Вентрис и Дж. Чэдуик понимают особенности линейного письма В как орфографические правила. Этот термин широко применяется почти всеми микенологами. С этой точки зрения опущение второго компонента дифтонгов с -i, опущение неслоговых сонантов и -s в конце слова и слога, необозначение долготы гласных, особые приемы для передачи сочетаний смычных с другими консонантами являются условностями микенской орфографии.³¹⁾

Противоположный подход был высказан В. Мерлингеном,³²⁾ С.Я. Лурье³³⁾ и в ранних работах В. Георгиевым.³⁴⁾ По их мнению, указанные особенности следует объяснять фонетическими навыками носителей микенского диалекта. К примеру, они полагали, что опускавшиеся на письме неслоговые сонанты и s, действительно, выпадали в произношении либо были сильно редуцированы.

В определенных отношениях им нельзя отказать в правоте. Скажем, обозначение глайдов -j- и -w- в позиции после [i], соответственно [u] и перед гласным, это, конечно, не орфографическое правило, а отражение реального произношения. Подобное переходное -i- иногда встречается и в древнегреческих алфавитных надписях. К сожалению, смешивание фонетических и графических особенностей встречается и в работах, выходящих в свет и в последнее время. К примеру, "Введение в изучение линейного письма В" Хукера³⁵⁾ причисляет вставку глайдов -j- и -w- к числу так называемых орфографических особенностей.

В отношении, однако, остальных основных особенностей линейного письма В фонетическая концепция несостоятельна. Представляется [85] невероятной столь далеко зашедшая фонетическая эволюция на таком древнем этапе истории древнегреческого языка, к тому же не оставившая никаких следов в греческих диалектах классического времени. В частности, если бы необозначавшиеся на письме сильноначальные и -i как второй элемент дифтонга, действительно, выпали в произношении, то это привело бы к утрате важнейших показателей грамматических категорий и вызвало бы появление новых грамматических средств. Поскольку никаких признаков перестройки грамматической системы в языке линейного письма В не наблюдается (она во всех отношениях гораздо архаичнее, чем система греческих диалектов классического времени), то фонетическое объяснение в целом представляется неправдоподобным.

С другой стороны, нельзя считать верной и "орфографическую" концепцию: нет оснований говорить об орфографии и орфографических правилах в собственном смысле слова по отношению к крито-микенским надписям. Многочисленные колебания в написаниях многих слов (по два и даже три варианта), примеры которых уже частично приводились выше, ни в коем случае не позволяют увидеть в надписях линейного письма В нормированность, которая и составляет сущность орфографии. Впрочем, создается впечатление, что многие микенологи, употребляя термин "орфография", понимают под ним графические особенности, а не систему орфографических условностей.

Наиболее адекватной представляется нам концепция И.М. Тронского, который объясняет особенности микенского письма последовательным соблюдением основного принципа графики — передачи на письме только сильноначальных согласных (т.е. согласных, начинающих слог).

В античной грамматической традиции существовало правило слогоделения, согласно которому начинать слог внутри слова могли только те консонантные группы, с которых могло начинаться греческое слово. Легко убедиться в том, что при помощи вставки на письме вспомогательного гласного передаются лишь те сочетания согласных, с которых могли начинаться греческие слова: re-po-to = leptos (πτ-), de-mi-ni-ja = demnia (μν-), di-pte-ra = diphthera (φθ-).

Исключение составляет группа s + смычный, но s перед согласным не передается микенской графикой и в начале слова. Например: ре-то - = spermo > *spermnt, σπέρμα, ko-no = skhoinos, σχοινος. Можно предположить, что причиной этого является особый монофонемный статус таких сочетаний.

Как подчеркивал И.М. Тронский, кипрское слоговое письмо смогло выработать приемы для передачи неслоговых сонантов и s в конце слога и слова, лишь отступив от основного принципа слогового письма, согласно которому передавались только сильноконечные согласные.

В отличие от носителей кипрского диалекта I тыс. до н.э., которые пользовались своим силлабарием в силу традиции, греки микенского времени не знали и не могли представить себе другие способы фиксации речи. Проигрывая в целом по сравнению с алфавитным и даже с кипрским слоговым письмом, микенская графика открыла нам глаза [86] на целый ряд фонологических особенностей древнегреческого языка. На их основании можно сделать важные выводы о структуре древнегреческого слога.³⁷⁾ Дифтонги с -и предстают в свете микенских данных как бифонематические, а дифтонги с -i — как монофонематические,³⁸⁾ в то время как алфавитное и кипрское слоговое письма не делают между ними различия. Между тем, по нашему мнению, показателен тот факт, что в новогреческом языке древние дифтонги с -i представлены простыми гласными, а рефлексы дифтонгов с -u, хотя уже и не являются дифтонгами, сохраняют все же бифонематический характер. Также и пропуск 5 в сочетании с согласным обусловлен монофонематическим характером этих групп.³⁹⁾

По нашему мнению, писцы ощущали неудобство пользования таким письмом и постепенно вводили в него определенные усовершенствования. Об этом свидетельствуют "дополнительные" знаки au, a₂ = ha, a₃ = ai, pu₃ = phu, pte, dwo, nwa и др., особая серия знаков для d + гласный, спорадическая передача второй части дифтонгов с -i.

Не исключено, что отдельные писцы в нарушение основного принципа слогового письма предпринимали попытки передавать сильноначальные -n⁴⁰⁾ и -r знаками -na и -ra. Об этом свидетельствуют, возможно, написания ki-to-na и ka-ra-te-ra, если толковать их как формы именительного падежа (khitōn и krater).⁴¹⁾

²⁸⁾ Подробнее см.: Palmer L.R. Interpretation of Mycenaean Greek lexts. P. 39, 442.

²⁹⁾ См.: Chadwick J. Mycenaean wine and the etymology of γλυκύς // Minos, 9. 1966. P. 192-197.

³⁰⁾ См.: Palmer L.R. Mycenaeans and Minoans. London, 1961. P. 120.

³¹⁾ См.: Ventris М., Chadwick J. Evidence for Greek dialect in the Mycenaean archives // Journal of Hellenic studies, 73, 1953. P. 84-104.

³²⁾ Merlingen W. Bemerkungen zur Sprache von Linear B. Wien, 1954.

³³⁾ Лурье С.Я. Язык и культура микенской Греции. С. 27-69; Luria S. Die Sprache der mykenischen Inschriften. S. 5-38.

³⁴⁾ Георгиев В. Нынешнее состояние толкования крито-микенских надписей. София. 1954.

³⁵⁾ Hooker J. Introduction... P. 35.

³⁶⁾ В бумажной книге отсутствуют и знак сноски, и ее текст — HF.

³⁷⁾ Тронский И.М. Слоговая структура древнегреческого языка и греческое слоговое письмо // Древний мир. Академику Струве В.В. М., 1962. С. 620-626.

³⁸⁾ Bartoněk A. Monophonemic diphthongs in Mycenaean // Minos, 8. 1963. Р. 51-61.

³⁹⁾ Doria M. Les graphies mycéniennes pour s+occlusive de mot et de syllabe // Studia Mycenaea. P. 59-64.

⁴⁰⁾ См.: Chadwick J. Twenty-seven years of Linear В // Proceedings of the VIIth Congress of the International Federation of the Societies of Classical studies. Budapest. 1984.

⁴¹⁾ См. раздел об атематическом склонении.