Антропологический состав населения Поволжья и Приуралья в эпоху железа
|
На этой территории в III в. до н.э. - II в.н.э. были распространены культуры, которые можно объединить в пьяноборскую этно-культурную общность, сформировавшуюся на основе ананьинской культуры раннего железного века. Как полагает большинство исследователей [Смирнов, 1952; Халиков, 1969; Генинг, 1972], эти культуры принадлежали финно-угорскому населению.
В настоящее время имеется ряд краниологических серий ананьинского населения VIII-VI вв. до н.э. с территории Прикамья и Средней Волги, значительное количество материалов пьяноборской (чегандинской) и кара-абызской культуры Приуралья. Рассмотрение материалов ананьинского времени выявляет их неоднородность на внутригрупповом уровне [Дебец, 1948; Трофимова, 1941, 1968; Ефимова, 1981], однако, преобладает низколицый монголоидный комплекс. Сложение населения ананьинской культурной общности раннего железного века, включающего долихокранный европеоидный компонент только в виде примеси, традиционно связывается с притоком групп низколицых монголоидов из-за Урала [Трофимова, 1941, 1954, 1968; Алексеев, 1969], хотя антропологическая основа, сходная с ананьинской, существовала в лесной зоне задолго до эпохи раннего железа. В последние века до н.э. - первые века н.э. формируется ареал пьяноборского и караабызского населения, обладавшего не только близкими культурными традициями, но и значительным антропологическим сходством [Акимова, 1961, 1968; Ефимова, 1991]. По археологическим данным этот массив генетически связан с предшествующим ананьинским населением [Халиков, 1969], но по антропологическим материалам этого сказать нельзя. Долихокранный умеренно европеоидный морфологический комплекс пьяноборского населения, рассматриваемый как основной в сложении физических особенностей автохтонных групп Поволжья и Приуралья [Акимова, 1961,1968; Алексеев, 1969] последующего времени, находит аналогии в эпоху бронзы, а не раннего железа. В эпоху бронзы в Поволжско-Приуральском регионе фиксируется мощный поток иноэтничного населения (балановского, абашевского, срубного), с ярко выраженными европеоидными особенностями. К концу II тысячелетия до новой эры формируется долихокранный умеренно европеоидный комплекс признаков, представленный в антропологических материалах приказанской и поздняковской культур. Однако, доминирующим этот антропологический компонент становится не в эпоху раннего железа, а в более позднее время (на рубеже новой эры). Продвижение лесостепных западносибирских групп в район Приуралья можно предполагать, исходя из анализа материалов эпохи поздней бронзы из Такталачукского могильников черкаскульской культуры [Рудь, 1981]. Вероятно, и в начале I тыс. до н.э. оказывалось определенное влияние лесного зауральского населения на формирование антропологического состава Волго-Камья. Но, повторяем, по крайней мере, с неолита морфологический комплекс, сходный с ананьинским, был представлен в центральной и северной части Восточной Европы, однако, в эпоху раннего железа он приобретает более уплощенное в области скул лицо. Эти рассуждения иллюстрирует графическая интерпретация результатов канонического анализа краниологических материалов с территории Поволжья и Приуралья от эпохи поздней бронзы до первых веков новой эры (рис.ХVI-12). В качестве сравнительных были выбраны: три серии срубной культуры с территории лесостепного Поволжья и Приуралья [Шевченко, 1986], материалы Балановского [Акимова, 1963] и Такталачукского могильников [Рудь, 1981], серия из Пепкинского кургана [Халиков и др., 1966], материалы поздняковской культуры из могильника Черная Гора [Ефимова, 1998] и сборная серия приказанской культуры [Акимова, 1968]. Кроме того, в этом сопоставлении были рассмотрены все материалы с территории Поволжья и Приуралья, относящиеся к I тыс. до н.э. - первой половине I тыс. н.э. (см. по легедам к картам XVI-1-3). 
Рис.ХVI-12. Антропологическая дифференциация населения Среднего Поволжья и Приуралья в 1 тыс. до н.э. - начале 11 тыс. На графике (см. рис.ХVI-12) хорошо виден разрыв по значениям I переменной между узколицыми и более клиногнатными, с сильнее выступающим носом сериями балановской, срубной и абашевской культур и материалами пьяноборско-караабызского круга. Но размах изменчивости по значениям II переменной, которая выделяет мезо-брахикранный, с низким черепом и широким, уплощенным лицом с узким лбом и относительно широким носом комплекс (серии ананьинской культуры), у них примерно одинаков. Среди материалов поздней бронзы имеется ряд серий, краниологические особенности которых имеют аналогии в конце I тыс. до н.э. - начале I тыс. н.э. На графике фиксируется четкая группировка материалов: группа А, в которой пьяноборские и азелинские серии сближаются с материалами срубной культуры Саратовской области и серией приказанской культуры Среднего Поволжья, и группа Б, объединившая приуральские материалы (караабызской и мазунинской культур) с позднечеркаскульской серией из Такталачукского могильника. Более широкое лицо и тенденцию к мезокрании караабызского населения, по сравнению с пьяноборским, можно объяснить влиянием брахиморфного комплекса, вероятно, степного происхождения. Убедительным аргументом этого предположения является тот факт, что отмечаемое по данным археологии своеобразие караабызских памятников южнее Уфы, позволяющее выделить их в самостоятельную гафурийско-убаларскую культуру [Генинг, 1972], находит подтверждение в данных антропологии. Опубликованные две серии Охлебининского могильника караабызской культуры [Ефимова, 1981,1991; Юсупов, 1992] представляют два различных антропологических типа: один - близкий к комплексу черепов пьяноборского круга, а другой - к раннесарматским сериям Южного Приуралья. В первые века н.э. в ареале пьяноборской и караабызской культур отмечается увеличение плотности населения [Смирнов, 1951; Генинг, 1972], которое расширяет территорию своего расселения. Необходимо отметить роль этого антропологического массива эпохи железа в качестве основы процесса расогенеза финно-угорских народов региона [Акимова, 1961,1962; Алексеев, 1969], а также его возможную причастность к ранним этапам этнической истории восточных славян. С позднепьяноборскими группами в Среднем Поволжье, возможно, контактировали ранние славянские поселенцы, которым, по мнению ряда исследователей, принадлежала именьковская культура (см. главу VIII). Если левобережное население Волги и прикамско-приуральские группы эпохи железа нам известны по данным антропологии, то сведений о физических особенностях жителей Правого берега Волги и других территорий лесной зоны Восточной Европы мы не имеем. Как показывают карты локализации краниологических материалов в эпоху железа (см. pиc. XVI-1-3), на огромной территории распространения культур городищ - от Верхнего Днепра до Волги, антропологических материалов практически не имеется (найдены упоминавшиеся ранее единичные черепа из Мезина и 1 череп из дьяковского Троицкого могильника). Этно-культурная карта этой территории выявляет общность локальных культур Верхнего Поднепровья, которые связывают с древними балтами [Седов, 1970] или, согласно другой точке зрения, с прото-балтославянами [Лебедев, 1989], и общность угро-финнов, оставивших дьяковскую культуру в Верхнем Поволжье и Волго-Окском междуречье и городецкую - в районах Правобережья Средней Волги. Как указывает П.Н.Третьяков [1966], эти общности просуществовали почти без изменения вплоть до первых веков н.э., причем, культура пограничных районов, в которых жили люди, относящиеся к разным племенам, приобретала смешанный, переходный характер. Важной особенностью периода, охватывавшего последние века до н.э. - первые века н.э., являлось сложение новых культур из ряда компонентов, как следствие усиления миграционной активности населения Европы, связанной с экспансией кельтов и сармат. К числу таких общностей, включивших в себя различные этнокультурные черты, относятся зарубинецкая, пшеворская, киевская и черняховская культуры, которые неизменно рассматриваются в разработке проблем ранней истории славян [Седов, 1994; Русанова, 1993]. Одним из основных вопросов в изучении населения этих культурных общностей является возможность дифференциации реальных компонентов, вошедших в их состав. К сожалению, в разработке этой проблематики возможности использования данных антропологии ограничены, так как мы располагаем лишь материалами, характеризующими физический тип только той части населения Черняховского ареала, которая не придерживалась обряда кремации. Формирование черняховской культуры относится к рубежу II-III вв. н.э., в III—IV вв. она распространяется на широкой территории от Нижнего Дуная на западе до Северского Донца на востоке и существует до V в. [Седов, 1994]. |
загрузка...