Глава XVI. С.Г. Ефимова. Население Восточной Европы в эпоху железа и позднеримское время
|
Переход к освоению железа и становление кочевых форм скотоводческого хозяйства вызвали существенные изменения многих сторон жизни евразийского населения. Начиная с VIII-VII веков до н.э., происходит нарастание прогрессивных тенденций в социально-экономическом и духовном развитии народов. Этнические имена и сведения об истории многих из них нам известны по античным источникам. Исторические судьбы других групп европейского населения эпохи железа восстанавливаются по данным комплексного научного анализа, в котором важное место занимает историческая антропология.
"Проблема становления славянского этноса и его ранней истории на современном этапе не может быть познана изолированно от исторических процессов, имевших место в соседних, а порой и отдаленных регионах Европы." [Седов, 1994, с.З]. Ретроспективный анализ антропологического состава славянских народов также должен учитывать расогенетическую ситуацию на различных территориях в предшествующее их расселению время. Необходимо отметить, что обширные культурные заимствования, приводившие к нивелировке культурных традиций на огромных территориях, распространение обряда трупосожжения как стадиального явления [Монгайт, 1974] в различных этно-культурных областях, биритуализм, отмечаемый в погребальном обряде как отдельных могильников, так и в границах многих археологических культур Европы, значительно ограничивают возможности анализа этнического и антропологического состава населения в эпоху железа. Отсутствие антропологических материалов по многим группам и, прежде всего, по тем, которые непосредственно связаны с ранними периодами этнической истории славян, не позволяет представить полную картину разнообразия физического облика населения Европы в I тысячелетии до н.э. - начале I тысячелетия н.э. Однако, вполне возможно проследить какие-то общие тенденции трансэпохальной изменчивости соотношений краниометрических признаков черепа, оценить влияние миграционных процессов и преемственность антропологического состава многих групп, на основе которых формировались этнокультурные и антропологические общности Восточной Европы в дославянский период. Ход истории Европы в эпоху железа определяло взаимодействие семи основных "миров"- социально-культурных массивов, которые не были моноэтничными, и в археологическом отношении представляли мозаику из множества культур, хотя те или иные "группировки племен могли быть центрами культурной иррадиации, придававшей определенную окраску каждому миру" [Щукин, 1989, с.56-57]. Рассмотрим, каким образом население Восточной Европы вписывалось в эту картину семимирья1 и какими антропологическими данными мы располагаем для характеристики отдельных этно-культурных и территориальных массивов. Первый - это греко-римский, эллинистический мир, окраинную часть которого представляли античные центры Северного Причерноморья и Приазовья. Собранный значительный краниологический материал, характеризующий городское и сельское население Боспорского царства, Херсонеса и Ольвии, опубликован в обобщающей работе М.М.Герасимовой [1987], в которой рассмотрены многие проблемы исторической антропологии периода греческой колонизации Северного Причерноморья, при этом, значительное внимание уделено анализу взаимоотношений с окружающими группами местных племен. Многие материалы из некрополей Боспорского царства имеют широкую датировку, поэтому их отнесение к тому или иному хронологическому интервалу достаточно условно. Кельтский мир, точнее, территория распространения латенской культуры, которая простиралась от Британии до Пиренеев и Карпат. Несмотря на масштабы кельтской экспансии, не все группы населения латенской культуры являлись собственно кельтами. По мнению А.Л.Монгайта [1974], термин "кельты" - для того времени понятие чисто этнографическое. Краниологические материалы латенского времени Западной и Центральной Европы [Schwidetzky, 1972,1975], которые в большинстве своем являются сборными с огромных территорий, показывают, что и в антропологическом отношении, это население было неоднородным. Оставившее мощный пласт в культуре славян, кельто-славянское взаимодействие происходило, главным образом, в пшеворском ареале [Седов, 1994]. В Восточной Европе компактная группа латенских памятников, представленная в Закарпатье [Бидзиля, Щукин, 1993], не дала антропологического материала. Третий - мир варварских племен Центральной, Северной и частично Восточной Европы, археологически представленый, по мнению М.Б.Щукина [1987], ястрофской, поморской, пшеворской, оксывской, зарубинецкой, поянешты-лукашевской, а позднее - вельбаркской, черняховской и другими культурами, которые этот автор связывает, в основном, с германцами. Однако, принадлежность многих из перечисленных культур к тому или иному этническому кругу в археологической литературе рассматривается не столь однозначно. Более общепринятым является мнение о том, что в этом полиэтничном массиве значительная роль принадлежала славянам [Седов, 1994]. В дискуссионном обсуждении состава и этнической принадлежности групп населения, представленных поморской, пшеворской, зарубинецкой культурами, нельзя использовать данные антропологии, но из могильников вельбаркской (с территории Польши) и черняховской (с территории Украины) культур позднеримского времени накоплен значительный краниологический материал, который будет рассмотрен в настоящей работе. Четвертый мир составляло население культур зоны смешанных лесов Восточной Европы - милоградской, юхновской, днепро-двинской, штрихованной керамики и западно-балтских курганов. Этот массив, рассматриваемый как балтское население [Седов, 1970], в эпоху раннего железа представлен всего двумя черепами юхновской культуры VI-V вв. до н.э. с территории Верхнего Днепра (Мезин). Для более позднего времени (II-V вв.) имеются значительные по численности антропологические материалы с территории Литвы (культуры курганов, грунтовых могильников Центральной и Северной Литвы и позднего этапа культуры штрихованной керамики), а также серия черепов ятвягов польско-литовского пограничья [Чеснис, 1990]. Пятый мир культур зоны хвойных лесов от Финского залива до Приуралья можно назвать финно-угорским. Разделение финно-пермской общности на западную и восточную, как предполагают [Халиков, 1991], произошло до перехода к освоению железа. С территории Северо-Запада известна только небольшая краниологическая серия культуры каменных ящиков Эстонии. По существу, нет антропологических данных с территории дьяковской (в междуречье Оки и Волги) и городецкой (в Правобережье Волги) культур. Однако, краниология населения восточной части ареала финно-угорских племен представлена значительным количеством серий: ананьинской культуры раннего железа в Среднем Поволжье и Прикамье, более позднего пьяноборского и караабызского массивов, и затем азелинского и мазунинского населения в этом же регионе [Акимова,1968; Ефимова, 1991]. Скифо-сарматский кочевнический мир степной полосы, который следовало бы подразделить на скифский мир и сарматский, так как это не только хронологически, но и по происхождению разные массивы населения. Материалы сводной работы по скифам Европейской части [Кондукторова, 1972] значительно пополнились краниологическими сериями из курганов с территории Боспора, лесостепного Поднепровья и Северного Причерноморья. Количество сарматских антропологических материалов также существенно увеличилось за последние несколько лет, по сравнению с опубликованной Б.В.Фирштейн [1970] сводкой. Изменился подход к анализу сарматских материалов, когда, на смену объединенным сериям, анализируются материалы из отдельных могильников, что дает возможность изучения их территориального и хронологического разнообразия [Ефимова, 1997; Балабанова, 1998;] Фракийский мир Карпато-Дунайского региона представлен в восточной части своего ареала фрагментарными материалами липицкой культуры [Кондукторова, 1982] и отмечен как один из компонентов в составе населения Прутско-Днепровского междуречья в позднеримское время [Великанова, 1975]. Необходимо отметить, что данные по краниологии фракийцев основного ареала их обитания в эпоху железа [Boev, 1972] немногочисленны и не позволяют рассматривать их в качестве единого антропологического пласта. Славяне в процессе своего становления и дальнейшего расселения, так или иначе, были связаны с вышеперечисленными массивами населения, однако, рассмотреть все аспекты этих взаимодействий в настоящем обзоре не представляется возможным. Поэтому основное внимание будет уделено анализу антропологического состава групп, которые присутствовали в эпоху железа на территории Восточной Европы, с привлечением тех сравнительных материалов из других регионов Европы и Северной Евразии, которые необходимы для адекватного понимания расогенетических процессов, происходивших в ареале последующего расселения восточных славян. В связи с этим, в анализ восточно-европейских материалов необходимо включить еще один - мир Кавказа, который был также в активном взаимодействии (особенно Северный Кавказ) с населением юга Восточной Европы. Этот регион достаточно полно представлен антропологическими материалами от эпохи переходного к железу периода до позднеримского времени [Алексеев, 19746; Абдушелишвили, 1975а, б; 1978а, б; 1987]. Сводка данных по антропологии населения Восточной Европы в эпоху железа и позднеримское время представлена на картах рисунках XVI-1-3 и легендах к ним. Накопленный отечественной палеоантропологией значительный массив материалов был распределен в соответствии с датировками на три хронологических интервала.. Первый временной срез включает ряд серий переходного периода от эпохи поздней бронзы к освоению железа, но основная часть материалов относится к скифскому времени (см. рис. XVI-l). В следующий хронологический период были выделены краниологические серии, характеризующие население Восточной Европы и Кавказа в III в. до н.э. - первых вв. н.э. (так называемого сарматского времени) (см. pиc. XVI-2). И в заключение рассмотрен антропологический состав в период, предшествующий эпохе великого переселения народов (позднеримское время) (см. рис.ХVI-3). Следует еще раз подчеркнуть, что отнесение ряда материалов к той или иной хронологической рубрикации в ряде случаев достаточно условно по возможности, нами использовался подход выделения хронологически определенных серий из конкретных могильников. Знакомство с публикациями этих материалов2, изучением которых занималось несколько поколений исследователей, показывает, что в решении ряда проблем истории железного века данные антропологии играют существенную роль. Многое сделано для понимания происходивших в эту эпоху процессов расогенеза и эпохальной изменчивости, которые составляют важное звено в ретроспективном анализе антропологических особенностей современного населения Восточной Европы. Однако, информационный потенциал краниологических материалов далеко не исчерпан, и возможность использования современных приемов статистической обработки метрических данных черепа позволяет не только осуществить интегральный подход на основе анализа антропологических карт синхронных материалов, но и провести трансэпохальные сопоставления, с тем, чтобы наиболее полно охарактеризовать истоки и характер взаимодействия групп населения, которые населяли Восточную Европу в дославянский период. Статистическим приемом, на основе которого проводилось картографирование и графическое представление результатов сопоставления, был выбран канонический анализ3 - метод, позволяющий выявить градиенты межгрупповой изменчивости по комплексам признаков. Информацию об этих комплексах несут значения канонических переменных, которые являются новыми некоррелированными признаками [Дерябин, 1983, 1998]. Векторы канонических переменных (табл. XVI-l) описывают основные закономерности краниологической изменчивости (так называемой исторической корреляции), а карты, построенные по значениям 1-ых канонических переменных, показывают территориальное распространение антропологических комплексов в определенные периоды. Сопоставление канонических векторов для трех хронологических срезов, представленных в таблице XVI-1, выявляет основные тенденции межгрупповой изменчивости, характерные для каждого интервала, и показывает, что дифференцирующие комплексы признаков менялись на протяжении эпохи железа, что было обусловлено как процессами эпохальной изменчивости, так и притоком новых групп. Для того, чтобы выяснить, каким образом формировалось антропологическое разнообразие восточно-европейского населения на протяжении I тыс. до н.э. и первых веков н.э., необходимо более детальное рассмотрение данных краниологии в историческом контексте. 
1 Концепция М.Б.Щукииа и его краткое описание выделенных миров, которое мы используем, дает возможность систематизировать имеющиеся антропологические материалы в рамках самых общих контуров сложной этнокультурной дифференциации европейского населения в эпоху железа, не углубляясь в историко-археологические подробности. 2 Ввиду огромного количества антропологической литературы, в которой опубликованы используемые в анализе материалы, цитировались преимущественно сводные работы, содержащие обзор первоисточников. 3 Обработка проводилась по программе КАНОКЛАС, разработанной В.Е.Дерябиным. |
загрузка...