Глава XIV. А.П. Бужилова. Болезни в средневековой Руси (антропологический обзор)

Известно несколько источников, позволяющих изучать распространение и существование определенных заболеваний человека в древности и способах врачевания их. Как правило, палеопатологи в своих исследованиях опираются на исторические письменные источники, произведения художественного творчества с изображениями больных и немощных, на археологические находки медицинских инструментов и предметов быта. Но основным фактическим источником для ученых являются костные или мумифицированные останки древних людей.
Палеопатология - наука, позволяющая ставить медицинские диагнозы по костным и мумифицированным останкам, является пограничной между медициной и антропологией, в полной мере используя методы обеих наук. Палеопатология сравнительно молода. Историографы считают, что она возникла около 200 лет назад и в последние десятилетия развивается бурными темпами, используя новейшие достижения науки и техники. [Ortner, Putchar, 1985; Human paleopathology, 1991; Waldron, 1994; Рохлин, 1965; Бужилова 1995а].
Один из классиков отечественной науки, Дмитрий Герасимович Рохлин [1965], изучая антропологические материалы практически со всей территории нашей страны, оставил красноречивые описания патологических изменений на средневековых костях из древнерусских погребений. В отдельных случаях Д.Г.Рохлин напрямую сравнивает результаты своих наблюдений с летописными данными, что позволяет получить наиболее полное представление о болезни. Конечно, истории болезней отдельных людей не дают исчерпывающего материала для реконструкции уровня здоровья на территории древней Руси в целом. Но, тем не менее, появляется отчетливое понятие о возможных заболеваниях того времени. Кроме того, накопление фактического материала позволит в будущем вернуться к переосмыслению результатов уже с эпидемиологических позиций, то есть, на популяционном уровне.

Травмы
Анализ травматических изменений на костях скелета - наиболее разработанная область палеопатологии. Популяционные исследования позволяют отметить прямую зависимость между повышением общего уровня травм, а также появлением специфических травм, и социальными изменениями в обществе [Бужилова, 1995а].

Военные травмы

В начале 60-х годов Д.Г.Рохлин с группой ленинградских антропологов (В.В.Гинзбург, Б.В.Фирштейн, Л.Г.Вуич) подробно изучили антропологическую серию, около 350 костных останков, из городища Саркел-Белая Вежа, датируемого X-XII вв. н.э.
По летописным данным, судьба этого поселения трагична. В первые годы своего существования в качестве крепости, Саркел относился к территории Хазарского каганата. Позднее, в 965 г., князь Святослав взял крепость, которая в числе других военных побед Руси стала относится уже к русской территории. Более 150 лет Саркел-Белая Вежа оставался русским городом, а в конце XI - начале XII столетий он был разгромлен половцами [Труды Волго-Донской археологической экспедиции, 1963].
Трагическая история города прослеживается и при анализе травматических повреждений на костных останках, найденных на территории Саркела-Белой Вежи. Д.Г.Рохлин [Труды Волго-Донской археологической экспедиции, 1963] отмечает многочисленные рубленные раны на костях некоторых погребенных. У молодого мужчины, по-видимому, профессионального воина, была перерублена бедренная кость, а на голове рассечены скуловая кость и обе челюсти. По реконструкции Д.Г.Рохлина, раны были нанесены неодновременно, и рубили уже лежачего человека. В таком же положении были нанесены раны подростку 1314 лет в области лицевого скелета. У другого подростка отрублена голова. У молодой женщины был отсечен нижний край правой половины нижней челюсти. Помимо рубленных ран, были зафиксированы черепные травмы от ударов тупым предметом. Нередко наблюдались множественные незажившие переломы костей скелета. Основной массив травматических повреждений реконструируется как рубленые раны от меча и сабли. Д.Г.Рохлин представляет, что они могли быть причинены всадниками, поскольку удары, в основном, наносились сверху.

В период сильного натиска половцев (конец XI - начало XII вв.) южные рубежи древнерусского государства интенсивно укреплялись. Примером такого укрепления может служить южное городище в Витичеве на правом берегу Днепра. Крепость была построена по приказу киевского князя Святополка - Михаила в 1095 г. и контролировала древний Витичевский брод через Днепр. Как показали раскопки, валы насыпались одновременно по единому плану. Основу валов составляли поставленные впритык деревянные срубы, которые частично забивались землей, остальные приспосабливались под жилье или хозяйственные нужды. Вторая линия укреплений защищала территорию, предназначенную для прикрытия воинских резервов и окрестного населения. Гарнизон крепости нес воинскую службу, а продуктами питания снабжался, скорее всего, централизовано [Древняя Русь..., 1985, с.50, 168]. Население Витичева представлено остеологической серией из кладбища Южного Витичевского городища, раскопанного Южнорусской экспедицией в 1961 г. [Рыбаков, 1965]. Южное городище содержит слои конца XI и XII-XIII вв. [Бужилова, 1995].

Нами обнаружены главным образом черепные травмы. Большинство из них - последствия ударов тупым предметом в области мозгового отдела черепа. Переломы, как правило, старые, залеченные. Травмы отмечены преимущественно у мужской части населения, но встречаются и у женской. К сожалению, из 35 обследованных только у шести можно было изучить кости посткраниального скелета, что не позволяет нам в полной мере обсудить уровень травматизма в этой группе. И, тем не менее, частота встречаемости черепных травм (23,5% у мужчин и 16,7% у женщин) у этого населения очень высока по сравнению с жителями других областей средневековой Руси [Бужилова, 1995а]. Возможно, высокая частота черепных травм косвенным образом указывает на значительную величину посткраниальных переломов.
Материал из другого средневекого поселения близ села Городище Шепетовского района Хмельницкой области (раскопки М.К.Каргера, 19571958 гг.) позволяет реконструировать не менее трагичную, чем в Саркеле-Белой Веже гибель жителей в эпоху средневековья. По мнению М.К.Каргера (цит. по [Рохлин, 1965]), это поселение можно отнести к летописному Изяславлю, который был полностью уничтожен во время нашествия Батыя на Русь. Д.Г.Рохлин указывает, что костные останки были обнаружены не в погребениях, а в результате отдельных разрозненных находок под развалинами сожженых жилищ, устроенных внутри оборонительного вала. Кроме того, были обнаружены большие груды костей, названные М.К.Каргером костищами. По мнению Д.Г.Рохлина, костища представляют остатки людей, которых после убийства бросали друг на друга [Рохлин, 1965]. Д.Г.Рохлиным были изучены фрагментарные останки более 200 индивидов, треть которых были детскими. Как и в Саркеле-Белой Веже, большинство ранений было нанесено рубящим оружием - мечом или саблей, отмечались и ранения колющим оружием, оставляющим на костях дырчатые дефекты с радиальным растрескиванием. Кроме того, были обнаружены черепные травмы, нанесенные оружием типа палицы или булавы [Рохлин, 1965]. Среди убитых было много женщин и детей. Следует отметить, что большинство ранений, по реконструкции Д.Г.Рохлина, были нанесены сзади и сбоку. Автор исследования предполагает, что рубили поверженных, брошенных на землю, по-видимому, связанных [Рохлин, 1965]. Возможно, в отличие от стремительного нападения половцев на Саркел-Белую Вежу, где жители пострадали от внезапного вторжения воинов-всадников, разгром Изяславля татаро-монголами был более продолжительным, из-за подготовленного отчаянного сопротивления населения.
В заключении этого обзора следует обратить внимание на географию изученных серий, все они относятся к южным порубежным границам Руси, наиболее беспокойным из-за частых набегов кочевых племен.

Бытовые травмы

Вслед за Д.Г.Рохлиным можно утверждать, что "...у воинов-профессионалов мы можем ждать наличия в достаточном количестве травматических изменений, тогда как у коренных жителей, занимавшихся мирным трудом, охотой и рыболовством, травматические изменения могут наблюдаться лишь в качестве редкой находки" [Рохлин, 1965, с.206]. Предполагаемыми причинами травм можно считать повреждения от инструментов, случайных падений, ушибов, при падении с лошади, от "зубодробления" или при травме черепа, полученной в драке (часть причин перечисляется по Изборнику Святослава 1076 г., л.94, цит. по [Богоявленский, 1960, с. 140]. Часто в летописях описывается опасный травматогенный труд бортников, охотников за лесным медом (см. например "Повесть о Петре и Февронии", цит. по [Богоявленский, 1960, с. 179].
По данным палеопатологии, наиболее часто отмечаются переломы правильно или неправильно (иногда с осложнениями) заживших трубчатых костей. Далее, по частоте распространения отмечаются черепные травмы как последствия ударов тупым предметом. Из лицевых травм наиболее распространенными являются переломы носовых костей (рис.ХIV-1, XIV-2). В общем, частота встречаемости травм колеблется в интервале 3-7% (для женщин и мужчин, соответственно). Наиболее часто травмы отмечаются у мужской части населения, но бывают и исключения [Бужилова, 1995а].

Инфекционные заболевания

По костным останкам можно определять с большой долей вероятности бактериальные инфекции, то есть, болезни, требующие определенной продолжительности протекания, при которых задевается костная система. Как правило, это различные неспецифические стрепто-, стафилококковые инфекции, туберкулез, бруцеллез, различные трепанематозы, проказа, лейшманиоз и другие [Ortner, Putchar, 1985]. Анализ летописных данных позволяет расширить диапазон возможных инфекций.

Моры

По данным Н.А.Богоявленского [1960], подавляющее большинство эпидемий в эпоху средневековья географически локализовалось на северо- западе, с центром в Новгороде и Пскове, с дальнейшим распространением на соседние города:
Старая Русса, Торжок, Тверь. Например, движение "мора" 1346 г. проходило по водным магистралям от низовья Волги из Золотой Орды к Нижнему Новгороду последующим проникновением в центр Московской Руси через Оку и верхнюю Волгу [Богоявленский, 1960]. Вероятно, большая часть эпидемий возникала в летнее время и затухала в периоды холодов. Так, по замечаниям в Псковской летописи можно точно определить время и сроки протекания одной из эпидемий. "Бысть мор велик в Пскове..., начат мерети по Семене дни летопроводца, и бысть сам напор и много падоша християн в рождественское говение", то есть, люди стали умирать в последние дни лета, а своего пика эпидемия достигла в предрождественский пост (ПСРЛ, т. III, Псковская 2-я летопись, 1466 г., цит. по [Богоявленский, 1960, с. 108]. Исходя из некоторых летописных подробностей, можно предположить причину эпидемии. Например, анализируя наблюдения из Новгородской летописи (ПСРЛ, т. III, Новгородская 1-я летопись, 1341),: "Мор бысть в людех мног..., такожде и скот помре рогатый", в 1309 г. "был мор на людии и кони и на всякий скот", в 1321 г. - "мор на люди и на кони", в 1375 г. - "на люди и на скот был мор в Твери", в 1433 и 1448 гг. - "мор на конех и люди мерли". Н.А. Богоявленский [1960, с. 111] предполагает, что такого рода моры могли быть одной из страшнейших эпизоотий - сибирской язвой.

По остеологическим данным фиксируется одна из распространенных эпизоотий - бруцеллез [Ortner, Putchar, 1985; Human paleopathology, 1991]. Это заболевание было зафиксировано в средневековой серии, принадлежащей кругу салтово-маяцких памятников [Бужилова, 19956].
Анализируя другие псковские и новгородские летописи, Н.А. Богоявленский выявляет конкретные массовые эпидемии. Например, по летописным данным псковско-новгородского происхождения он реконструирует эпидемию легочной чумы, затем и бубонной чумы, определяя последнюю появлением характерных воспаленных желез "под пазухой", "на шии", в пахах, под челюстями. В других случаях, по его реконструкциям причинами эпидемий могут быть цинга, различные виды тифов [Богоявленский, 1960]. Анализируя масштабы массовых эпидемий, Н.А.Богоявленский приводит колоссальные цифры, почерпнутые из различных летописей. И даже если им верить не до конца, то описание выкопанных "скудельниц" - общих могил красноречиво свидетельствует об огромных потерях людей при эпидемиях. Например, во время смоленского мора в 1230 г. было, по летописи, "сотворша 4 скудельници... в дву положиша 16 000, в третьей 7 000, а в четвертой 9 000" (Суздальская летопись по Академическому списку, цит. по [Богоявленский, 1960, с. 123]. В результате мора в Новгороде в 1552 г. "И всего не стало смертоносною язвою в Великом Новгороде ... и в волостех Новгородских ... 279 594 человека" (Новгородская 3-я летопись, под 1552 г. цит. по [Богоявленский, 1960, с. 123]. О масштабах бедствий говорят и другие наблюдения: "Мор бысть силен на людях... на Костроме и Ярославле и в Галиче и на Плесе (в Суздальской земле)..., а всякое жито под снег полегло, некому жати, люди померли" (ПСРЛ, т. V, с.202, цит. по [Богоявленский, 1960, с. 110].

Причиной массовой гибели людей могли быть не только инфекции, но и голод из-за неурожаев и гибели кормов для животных. Причем, пища становилась недоступной еще и из-за дороговизны. "Того же лета (1419 г.) бысть хлеб дорог велми по всей земли по три года", и именно это явилось причиной моров в Пскове и Новгороде (ПСРЛ, т. V, с.262, цит. по [Богоявленский, 1960, с.110].

Туберкулез
Это заболевание отмечается на костях скелета только при костной форме туберкулеза. Наиболее часто фиксируются поражения позвоночника, тазобедренного сустава, крестцовоподвздошных сочленений, некоторых крупных суставов [Ortner, Putchar, 1985]. По костным останкам туберкулез отмечается на протяжении всей истории человечества - от каменного века до современности. Многие исследователи склонны считать, что массовые случаи заболеванием туберкулеза фиксируются уже в эпоху железа.
Для средневековой Руси характерны единичные находки туберкулезных проявлений на костях. Эти данные очень отрывочны и несистематизированы, поэтому говорить о каких-либо тенденциях пока рано. В монографии Д.Г.Рохлина [1965] подробно описываются все найденные им случаи туберкулеза на территории бывшего СССР. К сожалению, ни один из них не относится к интересующей нас эпохе и территории.
По нашим данным, отмечено несколько случаев туберкулеза в VIII-IX вв. у порубежного со славянским хазарского населения [Buzhilova, 1997] (рис.XIV-3). Н.А.Богоявленский, описывая заболевания у различных исторических лиц, отмечает туберкулез легких у князя Московского Василия Темного [Богоявленский, 1960, с.118].
Уже эти, весьма разрозненные, данные говорят о существовании туберкулеза на территории средневековой Руси. Накопление фактического материала, возможно, поможет определить основные закономерности распространения этой болезни у древнерусского населения.

Трепанематозы

Из трепанематозов, фиксируемых на костной системе, в рассматриваемом географическом поясе распространен только сифилис. По данным Д.Г.Рохлина [1965], у одного из убитых в летописном Изяславле (см. выше) на левой теменной кости отмечены два круглых участка деструкции. Автор отмечает, что разрушена верхняя пластинка и незначительно прилегающая губчатая ткань, с образованием слабо выраженного периостального ободка по периметру дефекта. На наш взляд, эти поражения нельзя категорично отнести к так называемому варианту "caries sicca", поскольку выраженность валика очень незначительна. А при отсутствии других признаков сифилиса на костях скелета, этот диагноз становится проблематичным. И, тем не менее, у населения Саркела-Белой Вежи, в большинстве случаев Д.Г.Рохлиным ставится бесспорный диагноз сифилиса, определяемого, в первую очередь, на трубчатых костях. Описывая патологические изменения, Д.Г.Рохлин подчеркивает "монотонность" и однообразие фиксируемых признаков, что косвенным образом подтверждает присутствие бактериальной инфекции в серии Саркел-Белая Вежа.
По другим наблюдениям Д.Г.Рохлина [1965], сифилис был отмечен в серии из Старой Ладоги (раскопки В.И.Равдоникаса), датируемой XI-XII вв.

В городской выборке из Ростова Великого, датируемой XVI в., нами были изучены разрозненные больше- и малоберцовые кости, с характерными изменениями, маркирующими сифилис (рис.ХIV-4). Кроме того, в этой же антропологической серии описан случай приобретенного сифилиса у молодого мужчины (рис.ХIV-5), и отмечен возможный врожденный сифилис у ребенка. Очевидно, для более подробной характеристики и обоснования распространения этого заболевания в средневековой Руси необходимо накопление фактического материала.

Дегенеративно-дистрофические поражения костно-суставного аппарата

Несколько веков назад в медицине не было разграничительных критериев между болезнями, поражающими суставы. Остеоартриты, подагра, ревматоидные артриты, приступы ревматизма и другие принимались за одно заболевание. Такое положение в науке продолжалось до тех пор, пока в конце XVI века Ж. Де Баллу (G. de Baillou) предложил разграничительные признаки между подагрой и острым ревматизмом и другими заболеваниями суставов (цит. по [Waldron, 1994, с.31]. Описания анкилозирующего спондилита стали появляться в XIX веке, но лишь Штрумпел (Strumpell) в 1884 и 1897 гг. дал корректное описание этого заболевания. В 1892 г. В.М.Бехтерев описал патогенез этого заболевания и назвал его "одеревенелостью позвоночника". В начале XIX веке появилось и описание остеофитов как костных разрастаний по периметру суставных поверхностей ревматической природы. Эти наблюдения были описаны несколькими исследователями из разных стран почти одновременно (Sandiforts, Eduard, Cruveilhier, 1829, цит. по [Waldron, 1994]).
Таким образом, к началу XX века из огромного числа разнообразных патологий суставов (более 80) начинают выделяться процессы, имеющие характерные черты и определенный анатомический субстрат: острый ревматизм, хронический ревматизм, подагра, ревматоидные артриты (псевдоревматизм), некоторые специфические инфекции суставов.

Рис.ХIV-5. Молодой мужчина с признаками третичного сифилиса

По данным Д.Г.Рохлина, в серии Саркел-Белая Вежа отмечено очень много случаев деформирующих артрозов и болезней позвоночника [Рохлин, 1965]. И по нашим данным болезни опорно-двигателнной системы встречаются часто в древнерусских сериях. Из болезней позвоночника можно отметить различные стадии остеохондроза, спондилеза, анкилоизируюшего спондилита и другие (рис.XIV - 6-8).

Болезни обмена веществ

Изредка на костях взрослых индивидов отмечаются деформации длинных трубчатых костей, связанные с проявлением хронического или рецидивирующего рахита, перенесенного в детском возрасте [Stewart-Macadam, 1988]. Единичные случаи рахита были отмечены на костях половозрелых индивидов практически во всех исследованных древнерусских сериях [Бужилова, 1995а]. Следует подчеркнуть, что такие костные деформации связывают обычно с рахитом, появляющимся в детском возрасте при недостатке инсоляции (солнечный свет -необходимый компонент для выработки витамина Д), но одновременно нормальном, полноценном питании ребенка [Stewart-Macadam, 1988]. Возможно, мы наблюдаем последствия рахита у так называемых "зимних детей".

По материалам раскопок 1992-1993 гг., проводимых Государственным Историческим Музеем в Тульской области, средневекового могильника Исакиевские Выселки был выявлен случай подагры (рис.Х1У-9). К сожалению, других остеологических данных о распространении подагры в средневековой Руси у нас нет. Вероятно, это связано с нередким отсутствием костей стопы в антропологических коллекциях, на которых обычно регистрируются признаки подагры.
По летописям известно, что Иван Молодой, сын Ивана III, страдал от "камчюга в ногах", то

есть, был болен подагрой (ЛЛС. Шумиловский том, конец XV в., л.427, цит. по [Богоявленский, 1960, с. 118]). Поскольку приведена подробная схема лечения, можно предполагать, что подагра не была редкостью на Руси.
По остеологическим данным можно регистрировать признаки цинги [Ortner, Putchar, 1985; Janssens et al., 1993; Ortner, Ericksen, 1997]. По нашим данным, на русском севере в эпоху средневековья до 30% детей умирало от цинги.

Доброкачественные и злокачественные опухоли
По материалам из серии Саркел-Белая Вежа у пожилой женщины Д.Г.Рохлиным был описан остеохондроматоз коленного сустава - опухолевидное образование, хорошо просматриваемое на рентгенограмме [Рохлин, 1965, с. 135]. В этой же серии было отмечено несколько случаев остеом - доброкачественных опухолей, наиболее часто фиксирующихся на костях черепа (рис.Х1У-10). По нашим данным, остеома встречается практически во всех исследованных древнерусских сериях. Наиболее часто этот признак отмечается у сельского населения, а не у городского [Бужилова, 1995а]. Еще в начале века немецкие исследователи обратили внимание на генетическое наследование этого признака, преимущественно, по мужской линии. Поскольку сельское население представлено обычно близкородственными общинами, а городское - более гетерозиготно, то следует ожидать, что величина генетически детерминированных признаков у сельского населения будет выше [Алексеева, Бужилова, 1996]. По материалам Саркела-Белой Вежи, Д.Г.Рохлиным были описаны и другие типы доброкачественных опухолей [Рохлин, 1965]. Помимо доброкачественных образований, Д.Г.Рохлин описывает два случая злокачественных изменений на костях скелета с метастазами в различные отделы скелета у пожилых индивидов [Рохлин, 1965].

По летописным данным известно, что киевский князь Святослав Ярославич (1076 г.) болел злокачественным новообразованием на шее, относящимся по мнению Н.А.Богоявленского, к опухолево-грануломатозной группе болезней типа лимфосаркомы или лимфогранулемы. Он умер, несмотря на "резание", то есть, хирургическую операцию [Богоявленский, 1960]. Смертельная болезнь другого князя, Владимира Васильковича Волынского, описанная в Ипатьевской летописи, по реконструкции НА.Богоявленского, может быть отнесена к злокачественным изменениям костной ткани на челюсти [Богоявленский, 1960].
Отрывочные сведения дают определенное представление о существовании злокачественных и доброкачественных изменений у древнерусского населения. Следует обратить внимание, что в ряде случаев использовалось хирургическое лечение этих заболеваний.

Оценка общего состояния здоровья по маркерам стресса

Известно, что при действии значительных по силе и продолжительности внешних и внутренних раздражителей в организме человека возникают общие защитные реакции, которые способствуют восстановлению нарушенного равновесия и направлены на поддержание постоянства внутренней среды. Совокупность таких реакций принято называть адаптивным синдромом, факторы, вызывающие развитие адаптивного синдрома - стрессорами, а состояние организма, развивающееся при действии неблагоприятных факторов - стрессом [Селье,1960]. Поскольку степень стрессового воздействия практически невозможно измерить на костном материале непосредственным образом, то существуют модели, отражающие механизмы образования стресса. Одна из них [Goodman et al., 1984] с успехом применяется и в папеопатологии. Эта модель ярко иллюстрирует путь стрессового процесса, негативным результатом которого может быть физиологический сбой в организме человека или даже его гибель.
По модели А. Гудмэна с соавторами стрессорами могут быть как природные, так и социальные факторы. Существуют два уровня систем защиты - популяционный и индивидуальный. На популяционном уровне главную роль играют социально-культурные механизмы, препятствующие негативному воздействию биологических раздражителей, а на индивидуальном - совокупность общих защитных реакций организма. Огромное значение в степени противодействия стрессу имеют реактивность организма и его исходное функциональное состояние - пол, возраст, тренированность.

Сдвиги, происходящие в организме в процессе адаптации, касаются всех его уровней - от субклеточно-молекулярного до целостного организма. В распоряжении антропологов, изучающих древнее население, как правило - костные останки и зубы. Очевидно, не каждое стрессовое состояние оставляет следы на этих системах. Обычно обсуждаются адаптивные синдромы, складывающиеся в силу резких стрессовых процессов, например, при переходе населения к другому типу хозяйствования, при миграционных процессах. Особенности быта, экстремумы экологической ниши, специфическая профессиональная деятельность также требуют определенной адаптации организма [Бужилова, 1992].
Для определения стрессовых последствий на костном материале используются специальные индикаторы, позволяющие с различной степенью точности говорить об адаптивных комплексах у населения [Goodman et al.,1984].

Cribra orbitalia

Этот показатель выбран неслучайно. Костные дефекты в области внутреннего угла глазницы сопровождают многие инфекционные заболевания, болезни обмена веществ, крови. Наиболее часто этот признак связывают с анемией. Следует оговориться, что за термином анемия скрывается очень пестрый спектр причин, влияющих на появление этой патологии. Снижение содержания гемолобина может быть обусловлено как наследственными, так и приобретенными факторами. Например, при острых и хронических кровопотерях (язва желудка, геморрой, болезни женской половой сферы), при временной функциональной недостаточности кроветворных органов, вследствии влияния хронических инфекций (сепсиса) и разнообразных интоксикаций. По наблюдениям многих исследователей, наиболее вероятное появление Cribra orbitalia возможно в детском и подростковом возрасте.
Очевидно, этот индикатор необходимо использовать в археологических реконструкциях как показатель состояния здоровья в широком смысле слова, не учитывая каких-либо конкретных диагнозов, так как он позволяет говорить в общих чертах о наличии либо отсутствии неблагоприятных факторов на обследуемой территории. Частота распространения Cribra orbitalia на территории средневековой Руси колеблется в пределах от 0 до 25%. Была обнаружена географическая зависимость при распространении этого признака. Наиболее низкие значения встречаются на севере Руси, наиболее высокие - на юге, и охватывают почти всю территорию Поднепровья [Бужилова, 1995а].

Кариес
Другой биологический индикатор - кариес - в данном анализе также подразумевает широкий спектр негативных причин, которые провоцируют эту патологию: и недостаточно калорийное, однообразное питание, и углеводная диета, и наличие консервантов, сахарозы, острых приправ в пище, недостаточное количество солнечного света, последствия акселерации и другие [Бужилова, 1992].
Частота встречаемости кариеса в средневековой Руси обнаруживает очень широкий интервал изменчивости: от 0 до 92.6%. Наибольшие показатели отмечаются в популяциях Старой Рязани, Новгорода-Северского, Витичева, в новгородской группе Хрепле; наименьшие значения - в сериях вятичей московских, в одной из городских групп Ростова Великого, в некоторых популяциях Русского Севера. По данным Н.Н.Гончаровой [1997], на территории древней новгородчины отмечается устойчивое завышение зубных патологий, в том числе и кариеса, средняя частота которого достигает 50%. В то же время, в группах древнерусских мигрантов на Русском Севере частота встречаемости кариеса не превышает 20%, то есть, приближается к минимальным значениям [Makarov, Buzhilova, 1997].
При оценке распространения кариеса, с учетом социального статуса, в городских группах наблюдается незначительный разрыв между мужскими и женскимим выборками (44% и 36%, соответственно). А в сельских - кариес встречается почти в 1,5 раза чаще у мужчин, чем у женщин (54% и 36%, соответственно). Интервалы изменчивости кариеса также варьируют в городских и сельских выборках. Для сельских групп характерен широкий интервал разброса значений (12,5 - 92,6 %), для городских - сужение интервала в сторону увеличения значений (15,4-60 %) [Бужилова, 1995а]. Широкий интервал разброса признака, отсутствие географической закономерности, практическое отсутствие полового диморфизма в городских выборках, преобладание кариеса у мужчин в сельских - указывают на чрезвычайно сложный, многофакторный спектр причин появления и распространения этой патологии в древнерусских сериях.

Эмалевая гипоплазия
Существует ряд признаков позволяющих изучать последствия негативных факторов среды, воздействующих на организм человека и популяцию в целом в определенные временные интервалы. Такие показатели относят к индикаторам эпизодического стресса. Они фиксируются, как правило, у взрослых индивидуумов, хотя обсуждается стрессовое воздействие, испытанное ими в детском возрасте. Формирование костной и зубной систем человека в детском и юношеском возрасте происходит в определенные сроки. Резкое стрессовое воздействие, например, острое непродолжительное голодание, различные лихорадочные состояния, острые инфекции и другие заболевания, испытанные ребенком, приводят, как правило, к задержке ростовых процессов, так как строительные белки затрачиваются в первую очередь на преодоление стресса. Прерывание ростовых процессов в детском возрасте отражается на костной и зубной системах в виде специфических "следов", которые сохраняются в дальнейшем и могут быть прослежены специалистами на останках взрослых людей. Существуют специальные методики, позволяющие определять примерный возраст, в котором произошло стрессовое воздействие [Allison et al., 1974; Hunt, Hatch, 1981].

На зубах взрослых индивидуумов макроскопически фиксируются различные нарушения толщины эмалевого зубного покрова, так называемая эмалевая гипоплазия, которая проявляется в виде ямок, углублений, бороздок и располагается на различных участках коронки. Как правило, этот признак отражает последствия стрессов, значительных по силе и продолжительности.
В древнерусских сериях частота встречаемости этого признака колеблется в пределах 0-66,7%. По средним показателям не наблюдается полового диморфизма, частота встречаемости эмалевой гипоплазии как у мужчин, так и у женщин не превышает 17%. Отмечены два возрастных пика появления этой патологии у детей в 1-1,5 года и в 3-4,5 лет. Возможно, эти пики связаны с переходом на другой тип диеты: от молочной (питание молоком матери) ко взрослой пище, или связаны, например, с периодами голодания населения в зимне-весенний сезон. Отмечаются устойчивые различия в распространении этого признака у городского и сельского населения. В сельских группах эмалевая гипоплазия отмечается примерно в три раза чаще у мужчин, чем у женщин. В городских - этот показатель встречается почти одинаково часто и у тех и у других, в отдельных случаях отмечается недостоверное увеличение частоты встречаемости признака у женщин. Эта тенденция тесно коррелирует с особенностями распространения кариеса в древнерусских сериях. Возможно, городское население, по сравнению с сельским, испытывало более значительный стресс, который, в первую очередь, можно объяснить увеличением плотности населения в урбанизированных структурах и рассматривать как проявление последствий акселерации [Алексеева, Бужилова, 1996].

Демографические показатели

Средняя продолжительность жизни населения является красноречивым маркером уровня жизни, экономического развития общества [Бужилова, 1997] В данном анализе мы рассматриваем этот показатель как один из косвенных индикаторов состояния здоровья населения.
Средний возраст умерших на территории средневековой Руси характеризуется интервалом от 32.3 до 43.8 лет [Алексеева, 1973; Бужилова, 1995а]. Наименьшие показатели (30-35 лет) фиксируются на территории распространения новгородских словен, кривичей ярославских, в некоторых популяциях московских вятичей, а на юге в некоторых группах черниговских полян [Бужилова, 1997; Гончарова, 1997]. На остальной территории средний возраст умерших колеблется в пределах 3540 лет. Следует отметить, что в большинстве исследованных популяций Русского Севера показатель среднего возраста умерших колеблется в верхних пределах (40-45 лет) [Алексеева и др., 1993; Бужилова, 1997]. Археологические источники позволяют выдвинуть гипотезу о более высоком экономическом уровне развития населения этих территорий [Макаров, 1997]. По данным антропологии, увеличение средней продолжительности жмздм отмечается лишь на последующих этапах жизни мигрантного населения, а именно у их потомков. Возможно, успешная биологическая адаптация и экономическое благополучие сказались на средней продолжительности жизни потомков древнерусских мигрантов [Бужилова, 1997].

Заключение

Население средневековой России, как и, в целом, средневековое население Европы, демонстрирует различные патологические изменения, связанные с инфекционными болезнями, болезнями опорно-двигательной системы, травматическими повреждениями, нарушением обмена веществ и другими. Завышение частоты встречаемости некоторых показателей физиологического стресса, на фоне снижения средней продолжительности жизни, отмечается, главным образом, в районах наиболее заселенных и экономически освоенных. Городское население, по сравнению с сельским, испытывало определенный физиологический стресс, связанный на наш взгляд с адаптивным процессом в условиях урбанизации.

<<Назад Вперёд>>

Просмотров: 9782

загрузка...

Другие книги по данной тематике