Глава XI. С.Г. Ефимова. Восточнославянский ареал на антропологической карте средневековой Европы

Географический метод традиционно используется в антропологии при исследовании экстерриториальной изменчивости описательных и метрических признаков. "Учение о пространственных закономерностях вариаций человеческого организма составляет одну из основных глав биологии человека" - писал В.П.Алексеев [1974а], отмечая при этом многообразие географического аспекта в изучении антропологических материалов разных эпох. Антропологическое изучение средневековых славян, расселившихся на огромной территории Европы, безусловно, предполагает анализ географического распределения как отдельных краниометрических признаков, так и их комплексов. Была проанализирована территориальная изменчивость краниометрических признаков средневековых восточнославянских групп и определены наиболее важные расодиагностические характеристики: угол выступания носа, носовой указатель, ширина и высота лица, основные диаметры черепа [Алексеева, 1973]. Установлено, что основным краниологическим комплексом восточных славян средневековья являлось сочетание долихо-мезокрании, среднеширокого лица с сильной горизонтальной профилировкой и сильно- или средневыступающими носовыми костями. В западной части восточнославянского ареала преобладали долихокранные, более широколицые и массивные варианты, в восточной части был представлен долихокранный комплекс с пониженным выступанием носа в отдельных сериях, что рассматривается как проявление метисации с автохтонными финскими группами [Трофимова, 1946, 1948; Алексеева, 1973].
В настоящее время значительно расширилась не только база антропологических данных, характеризующих отдельные территориально-племенные группы средневековых славян, но и методология их статистического анализа. Актуальным становится представление более полной картины фенотипического разнообразия населения славянского ареала и окружающих групп с помощью картографирования антропологических комплексов.

Создание карты распределения тех или иных систем признаков по ископаемым костным материалам имеет ряд особенностей. На такой карте всегда будут "белые пятна", что не означает незаселенность территории. Датировки ископаемых антропологических материалов имеют определенный диапазон, поэтому используя в качестве объектов картографирования кранио- и остеологические серии, необходимо помнить, что это выборки из ряда поколений палеопопуляций. Анализ антропологической карты, в значительной степени, должен проводиться с учетом данных истории и археологии, но, в свою очередь, и сама антропологическая карта является ценным историческим источником, особенно при изучении миграций древнего населения.
Картографирование комплекса двух краниометрических признаков (ширины лица и черепного указателя) средневековых славян, показало, что антропологическая карта Восточной Европы "оказалась весьма отличной от синхронной археологической" [Седов, 1979, с.7]. Это, однако, не дает основания говорить о бесперспективности антропологической карты для изучения этно- и расогенеза славян, так как методические принципы построения такой карты могут быть различными.

В качестве одного из таких методических подходов был предложен ретроспективный картографический анализ современного русского населения [Рычков, Балановская, 1988], определивший в его составе антропологические структуры, которые находят соответствие с историко-археологическими данными о локализации племен восточных славян. Авторами делается существенно новый вывод об "антропологической самостоятельности этих племен и несводимости их антропологического облика к особенностям дославянского субстрата" [Рычков, Балановская, 1988, с. 33].
Схема территориального распределения краниологических комплексов средневековых восточнославянских материалов также предложена В.Д. Дяченко [1986], который выделил 10 географически локализованных антропологических типов средневековых славян (ладожский, полесский, ильменский, висло-днепровский, днестро-дунайский, восточно-балтийский, карпатский, понтийский, индо-днепровский и оковский). К сожалению, не вполне понятно обоснование этой схемы, и без представления самой карты трудно судить об ее объективности.
Важнейшим условием успеха в проведении географического анализа морфологических комплексов является выбор адекватного критерия выделения сочетаний признаков, не опирающегося на заранее принятую схему. В широком спектре методов многомерной статистики, канонический анализ [Дерябин, 1983; программа Каноклас, версия 1-5, 1990-92 гг.], на наш взгляд, наиболее соответствует задачам расогенетических исследований, проводимых на краниологическом материале [Ефимова, 1997, 1998 а-в]. Учитывая те новые возможности, которые дает современная антропология, мы решили рассмотреть географическую изменчивость краниологических комплексов восточных славян, включив широкий круг сравнительных материалов, характеризующих средневековое население Европы.

Для проведения канонического анализа использовался огромный массив краниологических данных по средневековому населению Восточной Европы, который был разделен в соответствии с датировками на два хронологических среза: VI-IX вв. (62 серии) и X-XIII вв. (166 серий). В качестве внутригрупповой корреляционной матрицы была взята усредненная матрица семи представительных по численности краниологических серий [Ефимова, 1991]. Однако, предварительно проводилась проверка однородности связи признаков в тех славянских группах, где предполагалось влияние метисации. В серии поволжских вятичей и кривичей коэффициенты корреляции близки к таковым в однородных группах, но в серии словен новгородских имеются отклонения, показывающие антропологическую разнородность населения [Алексеева, 1990]. По возможности, в анализе использовались не объединенные серии, а локальные выборки из отдельных могильников или компактных территорий. В частности, нами были разделены многие суммарные серии восточных славян [Алексеева, 1973], для чего использовали сводку индивидуальных данных измерений черепов [Aleksiejewa, 1966] и археологические карты [Седов, 1982]. Таким образом, количество восточнославянских материалов X-XIII вв. увеличилось до 84 серий, что дало возможность более полно представить их территориальную краниологическую изменчивость. Кроме того, в анализе использовался обширный массив данных, характеризующих средневековых славян и германцев Северной, Западной, Центральной и Южной Европы.

В первый этап анализа были включены краниологические материалы с территории Восточной Европы в диапазоне - от VI до IX вв. (легенда и карта рис.ХI-1). Этот период характеризовался глобальными миграционными процессами, изменившими не только политическую и этнокультурную карту Европы, но и ее антропологический состав. Далеко не все миграционные потоки отражены на этой антропологической карте V-IX вв. Ареал расселения славянских племен не показан, но представлены многие группы, с которыми взаимодействовали ранние славяне - это балтские племена земгалов, латгалов, жемайтов и аукштайтов, а также местные финно-угорские группы Поволжья и Приуралья. Отражены материалы, связанные с миграцией ранних болгар в VIII-IX вв. на территорию Среднего Поволжья, и сложный состав населения, объединенного под властью Хазарского каганата (территория Подонья, Северного Кавказа и Крыма).

Это разноплеменное население Восточной Европы было неоднородным и по своему антропологическому составу. Преобладал европеоидный комплекс признаков, хотя имелось несколько вариантов различного происхождения. Большое значение для выделения антропологических компонентов раннесредневекового населения имеет черепной указатель, размеры орбит, ширина лица и степень его уплощенности, угол выступания носа.
На рисунке XI-2 представлены результаты картографирования 1-ой канонической переменной, которая описывает 41% общей изменчивости раннесредневековых серий Восточной Европы и выделяет варианты по общим пропорциям мозгового черепа и лицевого отдела (табл.ХI-).
Территории, прилегающие с востока к Балтийскому морю, в основном, были заняты населением с массивной длинной головой, низкими глазницами, узким или среднешироким, невысоким лицом (минимальные значения 1-ой канонической переменной). Этот морфологический тип компактно локализуется на территории расселения аукштайтов и жемайтов, проявляется в материалах средневековых латгалов (могильники Одукалнс и Леясбитени). В Поволжско-Приуральском регионе долихокранный узколицый комплекс отмечен в материалах из финских могильников бассейна р.Цны.

Рис. ХI-1. Локализация антропологических материалов (1-61) на территории Восточной Европы и Кавказа в VI-IХ вв.

Легенда к карте рис.ХІ-1

Рис.ХI-2. Карта краниологических комплексов населения Восточной Европы и Кавказа в VI—IX вв.

Таблица Х1-1. Векторы 1-й канонической переменной, характеризующие изменчивость краниологических комплексов средневекового населения Восточной Европы

Необходимо подчеркнуть, что сходство основных пропорций черепа различных групп, определяемых значениями первой переменной, имеет исключительно морфологический характер, необязательно связанный с общим происхождением. Хотя в ряде случаев можно указать на распространение сходных антропологических особенностей в близкой этнокультурной среде. Одним из таких консолидированных в антропологическом отношении массивов этого времени были аланы, которые наряду с болгарскими племенами, составляли два основных компонента населения Хазарского каганата VIII-IX вв. [Плетнева, 1981]. Долихокефальные аланы, с узким и высоким лицом, сильно выступающим носом, оставившие катакомбные могильники в верховьях Северского Донца, Оскола и Дона, были сходны со средневековыми группами Северного Кавказа, что наглядно демонстрирует преобладание средних значений канонической переменной (тип в на рис.ХI-2) на этих территориях.
Широколицые, с небольшой уплощенностью в области скул и глазниц, с более коротким и широким черепом, ранние болгары, обитавшие на территории Подонья, обладали антропологическим сходством со своими соплеменниками, продвинувшимися в VIII-IX вв. в регион Среднего Поволжья. Надо сказать, что кочевые группы этого времени во многом сохранили особенности физического типа европеоидного степного населения сарматского времени (см. гл. XVI), а монголоидные черты проявляются в виде небольшой уплощенности лица или несильно выступающего носа. Именно такой комплекс (тип г на рис.ХI-2) отмечен в материалах из болгарских могильников с разных территорий распространения салтово-маяцкой культуры, в ранневенгерском Больше-Тиганском могильнике с территории Прикамья и ряде материалов, характеризующих кочевые группы Южного Урала.

Максимальными значениями 1-й канонической переменной характеризуются резко брахикранные, широколицые, с высокими орбитами и в ряде случаев с небольшой уплощенностью лица, серии (комплекс д на рис. ХI-2), среди которых, пожалуй, только материалы из Правобережного Цимлянского городища, представляющие хазар, имеют выраженную уплощенность лица. Для населения Крыма этого времени был характерен, в основном, брахикранный вариант, с широким и низким лицом и величинами углов горизонтальной профилировки в пределах европеоидных значений. Для ряда групп отмечен обычай искусственной деформации головы [Беневоленская 1970].
На территории Поволжья и Приуралья в этот период происходили сложные процессы взаимодействия местного финно-угорского населения и различных по происхождению пришлых групп. В предболгарское время в центральных районах Среднего Поволжья и Нижнего Прикамья была распространена именьковская культура, этническая основа которой рассматривается неоднозначно [Старостин, 1971; Халиков, 1991]. Однако, по мнению В.В.Седова [1995], этот массив можно связывать с ранними славянами, которые в VII-VIII вв. покинули регион под натиском болгарских племен и отошли в район левобережья Днепра. Возможно, часть именьковского населения осталась в регионе и вошла в состав формирующегося населения Волжской Булгарии. В материалах из ранних погребений г.Биляра был отмечен долихокранный узколицый компонент, сходный с комплексом славянских групп X-XIII вв. Среднего Поволжья [Ефимова, 1991], однако, его происхождение связано с местным (вероятно, позднего- родецким) населением.

Антропологические материалы с территории Поволжья и Приуралья показывают, что, начиная с V-VII вв., здесь фиксируется приток групп, чей антропологический облик отличался от предшествующего населения. Этим объясняется распространение обычая кольцевой деформации и увеличение ширины лица в материалах Верхнего и Среднего Прикамья. Однако, основу населения региона в это время составляло местное население [Акимова, 1968], и только к концу I тыс. н.э. произошли существенные изменения антропологического состава, связанные с миграцией ранних болгар и продвижением значительных массивов кочевого населения на Южный Урал [Ефимова, 1990,1991].
Анализируя антропологическую карту раннего средневековья, мы фиксируем многие группы в период, когда они сравнительно недавно покинули район, в котором сформировались и какое-то время сохраняли антропологический комплекс, характерный для исходной территории. Эпоха развитого средневековья дает самые разнообразные примеры дальнейшей судьбы мигрантного населения в зависимости от его взаимодействия с другими группами "обретенной родины". Как правило, сложение крупных этно-культурных и государственных общностей этого времени происходило путем консолидации местных и новых групп населения, их политического объединения, языковой ассимиляции, установления межгрупповых брачных связей и формирования смешанного антропологического состава.

На территории Среднего Поволжья ранние болгары сумели объединить различные группы, в основном, поволжско-приуральского населения, и создать государство, просуществовавшее под названием Волжской Булгарии вплоть до монгольского завоевания в 1236-1237 гг. Большое количество антропологических материалов домонгольского времени, полученных при археологических раскопках двух столиц Волжской Булгарии (города Булгара и Биляра) и многочисленных сельских могильников, отражены на карте X-XIII вв. (легенда и рис.ХI-3).
Огромный ареал расселения восточных славян представлен значительным количеством краниологических выборок, характеризующих городское и сельское население X-XIII вв. С территории, занятой балтским населением, получены антропологические материалы, в основном, из могильников латгалов, земгалов и селов; имеется ряд серий черепов представителей литовских племен. Краниологические материалы по средневековым финно-уграм принадлежат эстам и ливам в Прибалтике и древним мари и удмуртам в Поволжье и Среднем Прикамье.¹

Несмотря на большое количество раскопанных кочевнических курганов, антропологических материалов домонгольского времени не так много, зачастую это единичные погребения, которые не всегда можно точно отнести к той или иной группе степняков. Этнически разнородное население Хазарского каганата представлено не всегда хорошо датированными сериями из могильников Крыма и материалами из некрополей Саркела X-XI вв. В картографирование были также включены позднеаланские группы Северного Кавказа и серии среднефеодального периода Центрального Кавказа.
В X-XIII вв. на антропологической карте Восточной Европы так же, как и в предыдущий пери- од, преобладали европеоидные комплексы признаков, основные морфологические особенности которых описывают минимальные и средние значения первой канонической переменной. Как видно из таблицы XI-1, соотношение таксономически ценных признаков почти такое же, как и в раннем средневековье.

Распределение значений 1-й канонической переменной (карта рис.ХI-4) показывает, что славянское население X-XIII вв. характеризовалось, в основном, долихокранным узко- или среднешироколицым комплексом (типы о и б), с тенденцией к брахиморфии на западе и северо-западе ареала.
На карте можно выделить зоны активной метисации антропологически разнородных групп: территория Волжской Булгарии, Южно-Русские степи, Крым и Кавказ. Среди населения этих регионов преобладали мезобрахикранные широколицые антропологические компоненты различного происхождения (максимальные значения 1-й канонической переменной).
В материалах Центрального Кавказа в этот период усилилось, по сравнению с ранним средневековьем, присутствие брахикранного широколицего европеоидного варианта - так называемого кавкасионского типа. В то же время, в западной части Северного Кавказа у позднеаланского населения сохранялся долихокранный узколицый комплекс.

Наши возможности в определении антропологического своеобразия отдельных групп кочевников южно-русских степей в домонгольское время ограничены небольшим количеством выборок, так как основной массив материалов степного населения относится к золотоордынскому периоду. В результате постоянных передвижений степняков сложился смешанный обряд погребения, в котором отражены черты обрядов трех основных народов домонгольской степи: печенегов, торков (гузов) и половцев [Плетнева, 1981 б]. Поэтому определение этнической принадлежности имеющихся краниологических материалов кочевого населения не всегда возможно. Точно так же и антропологические данные не позволяют выделить характерные особенности степных народов. Например, по тем данным, которыми мы располагаем, среди некоторых печенегов был представлен почти европеоидный комплекс признаков (сборная серия печенегов XI в.)², а другие имели значительную монголоидную примесь (серия из кочевнического могильника у стен Саркела).

Рис. ХI-3. Локализация антропологических материалов (1-163) на территории Восточной Европы и Кавказа в Х-ХIII вв.

Легенда к карте рис. ХI-3

легенда к карте рис. ХI-3 (продолжение)

легенда к карте рис. ХІ-3 (окончание)

Антропологические данные свидетельствуют, что территория Подонья после взятия Саркела Святославом в 965 г. осваивалась славянским населением. Это подтвердил внутригрупповой типологический анализ краниологических материалов из некрополей Саркела [Гинзбург, 1963], а также особенности небольшой серии из христианских погребений XI-XIII вв. на Зливкинском могильнике [Ефимова, Кондукторова, 1995]. Вообще, судьбу населения этой территории в период после падения Хазарского каганата отчасти можно восстановить и по антропологическим данным.
Значительная часть болгарского населения составила вторую волну переселенцев на территорию Волжской Булгарии [Плетнева, 1981], где в предмонгольское время наблюдается преобладание в городских и сельских группах антропологического компонента так называемого "зливкинского" типа. Вероятно, с этим потоком связано и появление в составе жителей г.Булгара долихокранного относительно узколицего населения, известного по материалам из могильника на Бабьем Бугре [Трофимова, 1956; Халикова, 1986; Ефимова, 1991], которое обладало антропологическим сходством с аланами, оставившими катакомбные могильники в VIII-IX вв. в верховьях Северского Донца и Дона. С этим аланским населением, возможно, происходила метисация и на границе славянского ареала, о чем свидетельствует своеобразие ряда серий с территории расселения северян (материалы бассейна р.Псел).

Картографирование 1-ой канонической переменной (см. рис.ХI-4), по существу, является иллюстрацией лишь самых общих выводов о соотношении антропологических особенностей средневекового населения различных этно-территориальных и государственных объединений. Конечно, в том размахе изменчивости, который задает антропологическая карта Восточной Европы, локальные особенности отдельных групп восточных славян в какой-то степени нивелируются.
Более дифференцированную картину краниологического разнообразия восточных славян представляет карта (рис.ХI-5), построенная по результатам канонического анализа 84 славянских серий³. Наиболее важными признаками для выделения краниологических вариантов являются: ширина лица, угол выступания носа, ширина орбиты и соотношение основных диаметров черепа. Три основных комплекса, выделяемых по значениям 1-й переменной, отражают степень общей массивности лица и черепа, в сочетании с пропорциями орбит и носовой области. Краниологические серии с массивным длинным черепом, относительно широким лицом, с высокими и неширокими орбитами, сильно выступающим и узким носом (вариант в) локализуются в области Верхнего Поднестровья, бассейне Припяти и Верхнего Днепра.

Рис.ХI-5. Распределение краниологических комплексов в ареале средневековых восточных славян

Наиболее однородны материалы Среднего Поднепровья - область расселения полян, для которых характерен мезоморфный вариант: средняя массивность долихокранного черепа, неширокое лицо и умеренное выступание носа. В направлении к северу отмечается тенденция к мезокрании в сочетании с широкими орбитами, более широким и менее выступающим носом. Однако, этот ареал минимальных значений 1-й переменной не является антропологически однородным, что хорошо видно на графике (рис.ХI-6), на котором по оси 2-й переменной обособляются краниологические материалы словен новгородских. Это происходит за счет проявления у них характерного сочетания более широкого черепа с нешироким лицом и коротким, относительно высоты лица, носом.

Встает закономерный вопрос: как соотносится этот морфологический комментарий с теми археологическими данными, которые позволяют дифференцировать племенное деление восточного славянства? Иначе говоря, что мы наблюдаем: антропологическое своеобразие племенных объединений или территориальную изменчивость?
Надо признать, что полученная на рисунке XI-6 группировка материалов, не дает однозначного ответа на этот вопрос. Группа А объединила словен новгородских, в группу Б вошли все серии кривичей, вятичи бассейна р.Москвы и радимичи. Материалы Среднего Днепра (поляне и часть северян), большая часть вятичей и дреговичи вошли в группировку В, и более западные серии, среди которых: все древляне и волыняне, славянские группы Понеманья, часть смоленско-полоцких кривичей и славяне Поднестровья, составили группу Г.
Одной из кардинальных проблем в исследовании расогенеза восточных славян является также вопрос о том, в какой мере наблюдаемая дифференциация краниологических комплексов связана с сохранением антропологических особенностей, возникших на ранних стадиях формирования славянской общности, или она является следствием метисации с другими группами в процессе расселения?

Рассмотрение этого аспекта расогенеза восточных славян требует привлечения сравнительных материалов, характеризующих средневековое славяноязычное население с других территорий их расселения в Европе. Был проведен канонический анализ всего массива из 150 славянских серий VII-XIV вв.⁴, результаты которого представлены в таблице XI-2 и на рисунке XI-7.

Рис.ХI-7. Сопоставление краниологических комплексов восточных, западных и южных славян средневековой Европы

Рис.ХI-8. Сопоставление краниологических комплексов средневекового населения Европы

Сравнивая ареалы краниологической изменчивости восточных, западных и южных славян (в координатах 1-й и 2-й канонических переменных), можно отметить, что, по сравнению с южными группами, западные славяне обладали более близкими морфологическими особенностями. В антропологическом отношении наиболее однородна территория Польши, с материалами по средневековому населению которой сближаются многие восточнославянские серии.
На фоне межгрупповой изменчивости славянских серий Европы, восточные группы представлены двумя краниологическими комплексами, общими для всех славян.

Характеристика этих морфологических вариантов учитывает основные таксоном ически ценные для славянских групп признаки: ширину орбиты, ширину и высоту лица, продольный диаметр черепа. Краниологические материалы, представляющие эти комплексы, располагаются в центральной части графика (см. рис.ХI-7), которую можно назвать зоной общей морфологической изменчивости. Она включает весь спектр аналогичных вариантов, встречающихся на разных территориях расселения славянства. В эту зону входят почти все серии славян Среднего Поднепровья: поляне, (за исключением городских групп Киева и Витичева), все локальные выборки древлян и волынян, часть северян, группы северных кривичей (курганы Ярославской и Вологодской областей, Псков, могильники Никольский, Нефедьево-Шуйгино) и примыкают серии радимичей, дреговичей, часть вятичей.
Кроме этой зоны общей изменчивости, выделяются ареалы специфической изменчивости. Для восточных славян - это условно говоря, "лесной" ареал (в основном, вятичско-кривичский) - в левой нижней части графика и "северо-западный" (словенский) - вверху. В области больших значений переменных выделяется "карпато-балканский" массив материалов, в котором доминирует мезокранный, относительно широколицый, узкоорбитный компонент, характерный для большинства материалов с территории Чехии и Словакии. В Македонии, Черногории и Далмации был распространен брахикранный, широколицый, с очень узкими орбитами (максимальные значения 1-й переменной) матуризованный тип, который отличает и современное население этих областей. Массив этого населения, в значительной степени, формировался под влиянием дославянского субстрата.

Необходимо отметить, что в рассматриваемый период увеличивается количество мезобрахи- кранных групп не только в Центральной и Южной, но и в Северной Европе, причем, более интенсивно увеличение черепного указателя происходило в группах средневековых горожан.
В Восточной Европе, особенно в материалах восточнославянского ареала и территории Прибалтики, отмечается некоторое замедление темпов брахикефализации, хотя также наблюдается увеличение черепного индекса в городских сериях [Алексеева, 1973]. В материалах, характеризующих отдельные группы восточных славян (северяне, древляне, западные дреговичи, вятичи, смоленские
кривичи) был распространен немного архаичный для развитого средневековья тип пропорций: гипердолихокранный, высокий череп с низкими и широкими орбитами и относительно низким лицом. Он фиксируется также на территории Польши и Прибалтики.
Таким образом, формирование краниологического разнообразия средневековых славян связано со многими факторами, в том числе и с неравномерностью темпов эпохальных морфологических изменений черепа на разных территориях. Но наиболее существенную роль в расогенезе славян играла метисация с населением осваиваемых ими территорий. Необходимо, однако, выделить хронологические рамки формирования тех или иных метисных форм. И, прежде всего, выяснить, существовал ли комплекс антропологических признаков, характерный именно для средневековых славян? Можно ли рассматривать выделенную ранее зону общей краниологической изменчивости в качестве некоего базового масштаба вариаций?

Рассмотрение краниологических материалов, характеризующих германское и балтское население эпохи средневековья с территории Европы, может внести новые аргументы в дополнение к имеющимся представлениям о формировании славянской общности.
Основная часть серий Западной, Центральной и Южной Европы представлена в сводках данных [Rosing, Schwidetzky, 1981], антропологический массив балтоязычного - также подробно характеризуется в сводных работах [Денисова, 1977, 1990; Чеснис, 1990]. Эти материалы охватывают значительный хронологический интервал - от V до XIII вв. Наиболее ранние из них - серии германцев и балтов. Из многочисленных серий, характеризующих германские группы, были выбраны материалы с разных территорий их расселения, исключая, по возможности, сборные, а также монастырские и позднесредневековые городские серии. Ввиду того, что среди славянских материалов предыдущим анализом были выделены серии, резко отличающиеся от остальных, на данном этапе сопоставления они не рассматривались. Таким образом, было проведено изучение этно-территориальной изменчивости краниологических комплексов 160 серий по программе 10 признаков (рис.ХI-8). Взятые для рассмотрения 1-я и 2-я канонические переменные описывают 43,7% всего разнообразия морфологических вариантов. Для средневекового населения Европы в целом, так же, как и для славян, основными расодиагностическими признаками являются ширина орбиты, высота лица, продольный диаметр черепа. Важное значение для антропологической дифференциации европейских групп, особенно, балтов и германцев, имеет высотный диаметр черепа [Алексеева, 1973]. Этот признак, в соотношении с поперечными размерами черепа и орбит, определяет изменчивость краниологических комплексов в направлении с юго-запада на северо-восток.
Межгрупповое корреляционное поле (см. рис. XI-8) условно делится на "западную" и "восточную" части (примерно на уровне значений 1-й переменной, равных 11,0).
По оси 2-й канонической переменной, описывающий комплекс, который связывает общую массивность черепа с размерами лица и носовой области, градиент изменчивости направлен с севера на юг, от северных групп германцев и балтов к группам населения Средней Европы.
Необходимо отметить, что, употребляя этнонимы для обозначения общностей средневекового населения, мы вполне отдаем себе отчет об отсутствии причинно-следственной связи между этническими и антропологическими группировками. В данном случае этнонимы, дифференцирующие средневековое население Европы, используются нами как своего рода маркеры, по которым оценивается принадлежность к определенной культурной общности. Наш анализ показывает, что существуют морфологические комплексы, доминирующие среди краниологических серий того или иного этнического круга. Это означает, что формирование этих общностей происходило на территориях, для которых было характерно распределение определенных антропологических вариаций.

Как видно на рисунке XI-8, группировка серий отражает не только их географическую локализацию, но в большинстве случаев и этническую принадлежность. Славяне, балты и германцы имеют вполне определенные ареалы изменчивости краниологических комплексов. Антропологически наименее разнородны германские группы, образующие компактный массив, в котором прослеживается тенденция к изменчивости с севера на юг (по значениям 2-й канонической переменной). Наиболее выделяются серии с территории Франции и Швейцарии, что, вероятно, связано с процессами смешения с автохтонным населением этих регионов. Но, в целом, германские группы из различных регионов их расселения характеризуются определенным комплексом антропологических особенностей, отличным от такового у славян и балтов [Алексеева, 1973, 1990; Великанова, 1975].
Вот почему такие удаленные друг от друга материалы, как, например, серия вестготов Испании и серия из Старой Ладоги, располагаются в той части межгруппового корреляционного поля, которая занята, в основном, германцами.
И, напротив, значительный отрыв каких-либо групп от своего этнического массива, как это имеет место для материалов из Дании, оказавшихся в восточнославянском ареале, делает необходимым более детальный анализ истоков их физических особенностей. Не следует исключать, однако, возможность стохастических отклонений.
Возвращаясь к рассмотрению славянских материалов, отметим значительный размах их краниологической изменчивости по обеим анализируемым каноническим переменным. Наиболее неоднородны южные славяне, большая часть которых располагается в центральной зоне графика, среди славянских материалов. Но ряд серий обнаруживает сходство с германскими группами, что уже отмечалось ранее [Алексеева, 1973] и рассматривалось как проявление антропологических черт местного субстрата, связанного с кругом средиземноморских форм,т.е., конвергентного формирования сходного комплекса.

Ареал изменчивости краниологических комплексов восточных славян, как отмечалось выше, включает часть западно- и южносланянского, а также балтского ареалов, соприкасаясь с массивом германских групп. Преобладающая часть восточнославянских серий так же, как и на предыдущем графике (см. рис.ХI-7), располагается вне ареала изменчивости западных и южных славян, образуя сдвиг по значениям обеих переменных. Распределение серий в этой части наглядно иллюстрирует процессы, под влиянием которых формировались антропологические черты, характерные для отдельных групп восточных славян. Обращает на себя внимание та часть графика, в которой восточнославянские материалы сближаются по комплексу признаков с балтскими сериями.
Значительная часть средневекового балтского населения, представленного в материалах с территории Латвии и Литвы, обладала близким комплексом антропологических особенностей, дифференцирующим их от славян и германцев. Однако, определенные балтские группы, среди которых представлены селы, земгалы и, частично, латгалы (Одукалнс) и более ранние материалы (ятвяги и серия позднего этапа культуры штрихованной керамики)⁵, обнаруживают сходство с восточными славянами по соотношению основных краниометрических признаков.
Не затрагивая обширную библиографию, рассматривающую различные концепции славяно- балтских взаимоотношений с позиций лингвистики, археологии, истории и этнографии, остановимся лишь на вопросе о том, какие восточнославянские группы были включены в метисационные процессы с балтским населением? Круг этих серий, сходных по комплексу краниометрических признаков с частью балтских средневековых групп, ограничен территориями, населенными в дославянский период балтами. По данным гидронимии и археологии, это область Верхнего Поднепровья и прилегающих к ней районов до верховьев Оки на востоке [Третьяков, 1966). Раннесредневековая история днепровских балтов, племенные названия которых, за исключением голяди, неизвестны, тесно переплетается с восточнославянской [Седов, 1982]. Проявлением активных ассимиляционньх процессов в Верхнем Поднепровье и прилегающих районах Западно-Двинского бассейна объясняется сдвиг в "балтском" направлении восточных и западных дреговичей, радимичей, смоленско-полоцких кривичей. Несмотря на различия в абсолютных значениях краниометрических признаков, в вышеперечисленных материалах проявляется тип пропорций, сходный с таковым у средневековых земгалов, селов, и части латгалов.

Таким образом, проведенный анализ позволяет конкретизировать морфологические особенности балтского субстрата, принявшего значительное участие в формировании верхнеднепровских кривичей, радимичей, дреговичей и, возможно, вятичей. Этот комплекс не был специфическим для всего балтского массива, характеризуясь относительно нейтральными чертами и проявляясь в тех группах балтского населения эпохи железа, которые территориально были связаны с Верхним Поднепровьем (ятвяги и материалы с территории культуры штрихованной керамики).
Реконструкция антропологичесних компонентов в составе восточных славян должна учитывать не только воздействие балтского субстрата, но и влияние метисации с финскими группами. Мы намеренно не включили в сопоставление, результаты которого представлены на рисунке XI-8, финские средневековые группы, так как хотели проанализировать географический градиент антропологической изменчивости населения, общность которого фиксируется на ранних этапах этногенеза.
Наблюдаемый краниологический полиморфизм средневекового финно-угорского населения Восточной Европы дает наглядное представление о сложности его расогенеза. К сожалению, мы недостаточно полно знаем краниологию средне- вековогого финского населения Правобережья Волги. Но, судя по материалам из Муранского, Селиксенского [Алексеева, 1973] и Цнинских [Дебец, 1948] могильников, для них был характерен долихокранный узко- и средневысоколицый, с ослабленным или средним выступанием носовых костей, комплекс, сходный с вариантом, характерным для позднепьяноборского (азелинского) населения первой половины I тыс. н.э. (см. гл. XVI). Можно предполагать включение сходного компонента в состав восточных территорий славянского ареала [Алексеева, 1973].

Проблема метисации славян с финно-угорскими группами Северо-Запада подробно рассмотрена [Седов, 1952; Алексеева, 1990; Алексеева, Федосова, 1992; Гончарова, 1995; Санкина, 1995]. Вероятно, интенсивность метисационных процессов во многом обусловила антропологическое своеобразие славянского населения этого региона.
В рамках настоящей работы невозможно рассмотреть все вопросы, возникающие при изучении географических вариаций краниологических комплексов восточных славян. Но на участии южного европеоидного компонента в сложении антропологического состава восточных славян необходимо остановиться. В широком смысле эта проблема связана с длительным периодом контакта представителей северной и южной ветви европеоидов, предшествовавшем образованию антропологической общности славян [Алексеева, 1973]. В антропологической литературе не раз ставился также вопрос о соотношении по данным краниологии славянских групп юго-запада через население Черняховской культуры со скифами [Великанова, 1975; Кондукторова, 1972; Алексеева, 1973; Седов, 1974].

Неоднородность Черняховского населения по антропологическим данным (см. гл. XVI), а также дискуссионность его этнической принадлежности не позволяют рассматривать черняховцев как единый массив дославянского населения. Результаты проведенного нами сопоставления Черняховских материалов с сериями славян Поднепровья свидетельствуют, скорее, в пользу мнения о том, что антропологические особенности славянского населения Среднего Поднепровья связаны не только с Черняховским [Великанова, 1975]. Судьба Черняховского населения не вполне ясна по данным антропологии и требует специального рассмотрения. Необходима ревизия антропологических материалов с целью статистически обоснованного выделения компонентов, на основе которых формировался антропологический состав этой культурной общности.

Необходимо отметить, что так называемый неопонтийский компонент, участие которого в формировании физических особенностей современных славян юга Восточной Европы считается бесспорным, мог быть связан и с другими группами предшествующего времени, среди которых можно упомянуть пласт аланского населения Верхнего Дона VIII-IX вв.
Мы не ставили своей целью освещение всей совокупности проблем, связанных с расо- и этногенезом славян Восточной Европы, сделав акцент на том, чтобы зафиксировать географию краниологических комплексов и наметить лишь в общих чертах ее связь с этнической историей восточнославянских народов.
Подводя итоги этой главы, следует подчеркнуть, что географический фактор, как один из ведущих в процессе расообразования, играл значительную роль и в формировании антропологических особенностей восточных славян. Этот далеко не новый вывод стало возможным конкретизировать, используя практически весь имеющийся в настоящее время массив данных, характеризующих краниологию не только славян, но и других общностей средневекового европейского населения. Рассматривая эти материалы в различных сопоставлениях с помощью единого методического подхода, оценивающего межгрупповую изменчивость краниологических комплексов совместно с внутригрупповой, мы как бы моделируем определенные этапы расогенеза восточных славян.

¹ По северо-западным группам финского населения имеется ряд серий более позднего времени, которые не были включены в рассмотрение.
² Неопубликованные данные по ряду групп кочевников Южно-Русских степей были любезно предоставлены нам Т.И.Алексеевой и С.И.Круц.
³ Стремясь включить в анализ как можно больше краниологических материалов, характеризующих средневековых восточных славян, многие из которых опубликованы по краткой программе, мы остановились на 12 основных признаках.
⁴ Были выбраны следующие серии (VII-XIV вв.) с территории расселения южных и западных славян -
с территории Болгарии:
Плевен, Ловеч, Плиска, Мадара.Казанлык, Луковит, Полина, Преслав, Николово, Цепина, Градешница;
с территории Югославии:
Петрово Село, Бело Брдо, Балтине Баре, Блед и Добова, Птуй, Брестовик, Раска Гора, Охрид, Добрача, Винча, Бугойно, Радолист; с территории Чехии и Словакии: Ст. Коуржим, Долни Ятов, Либице, Сборн. Девинска Нова и др., Голиар, Зобор Млинарце, Йозефове, Вирт, Билина, Лаховице, Брандишек, Радомышль, Прага (костел Св. Бенедикта), Голубице, Райхрад, Дуково, Микульчице I—IV, Абрахам, Девин, Желовце, Нитра (Лупка), Нове Замки, Сборн. Победиум и др.;
с территории Польши: Цедыня, Остров Ледницкий, Сборн. Слабощево и др., Конски, Радом, Самборжец, Вислица I, II, Сборн. Нижн. Висла, Сборн. Силезия, Сборн. Нижн. Силезия,
Млынувка-Волин, Новый Базар, Черск, Гродек над Бугом [Boev, 1972: Rosing, Schwidetzky, 1977,1981; Егу, 1988; Stefancic, 1987;Mikic, 1982; Schwidetzky et al., 1988; Klug, 1987; Hanakova, Stloukal, 1976, 1986,1988; Hanakova et al., 1984, 1986].
⁴ Сведения об этих материалах начала I тыс. до н.э. представлены
в гл. XVI.

<<Назад Вперёд>>

Просмотров: 11018

загрузка...

Другие книги по данной тематике