Джанни Росси, Франческо Ламбрасса, итальянские публицисты. «Дело о Палаццо Джустиньяни»
1.Вернуть себе палаццо Джустиньяни, старинную резиденцию итальянских масонов, отнятую у них фашистами в годы диктатуры Муссолини, стало после войны навязчивой идеей руководителей наиболее могущественной из масонских «семей» в Италии — ложи «Великий Восток». Ради достижения этой цели влиятельные римские «вольные каменщики» были готовы на все — даже на то, чтобы приобщить к тайнам итальянского сообщества масонов грубоватых заокеанских собратьев. Но когда англо-американские войска освободили Рим и перед руководителями масонского общества открылась возможность потребовать — наравне с другими ассоциациями, пострадавшими от фашизма, — возмещения убытков, они отказались от этого соблазнительного предложения. За отказом скрывался определенный маневр, и решающая роль в его разработке принадлежала как раз американскому собрату, преподобному Фрэнку Джильотти. Выходец из Калабрии, где он родился 15 октября 1896 года, Джильотти к этому времени значился настоятелем методистской церкви в Лемон Гроув, в Калифорнии, по одновременно (что гораздо важнее) занимал пост главного советника УСС — Управления стратегических служб, в 1947 году преобразованного в Центральное разведывательное управление (ЦРУ) США. Предложение «брата» Джильотти носило чрезвычайно практичный характер. «Вместо того чтобы таскаться по судам в ожидании, когда вам на законном основании вернут палаццо Джустиньяни, — такова была суть его речи, обращенной к ошеломленным римским «братьям», — почему бы вам не присвоить себе в качестве возмещения за причиненный войною ущерб виллу Маргерита, пе менее прекрасный дворец в центре Рима?» 2.Но «великому мастеру» ложи «Великий Восток», вице-мэру Рима Гуидо Лай предложение Джильотти пришлось не по душе. На взгляд Лай, масонам надлежало со всей подобающей торжественностью вернуться не куда-нибудь, а в свою резиденцию — овеянный историческими традициями палаццо Джустиньяни. Ради этого стоило даже набраться терпения и дожидаться конца судебных мытарств. Вилла Маргерита поэтому досталась посольству США, а масоны начали свои долгие хождения по судебным инстанциям. Судебная тяжба ложи «Великий Восток» с управлением казенных имуществ, которое с 1927 года значилось новым владельцем палаццо Джустиньяни, тянулась с переменным успехом. В конце ноября 1957 года «великим мастером» ложи стал республиканец, адвокат Умберто Чиполлоне. Немедленно после своего избрания он завязал интенсивную переписку и организовал серию встреч с американскими «братьями» — целью их было «внесудебное» разрешение все того же вопроса. Чиполлоне правил до 28 мая 1960 года, и на протяжении всех этих трех лет его усилия были сосредоточены на установлении связей с двумя главными объединениями масонов США: так называемыми Северным округом с центром в Бостоне и Южным округом с центром в Вашингтоне. Одновременно Чиполлоне делал все, чтобы поключить к «делу» американских дипломатов в Италии. Итогом всех этих усилий явилось успешное разрешение тяжбы и торжественное возвращение масонов в палаццо Джустиньяни. И собственно политические и внутриорганизационные последствия принятия масонами «американского векселя» дали почувствовать себя лишь многие годы спустя. Не приходилось сомневаться, что отныне будущее итальянской ложи «Великий Восток» было в руках американских масонов. При необходимости каналы масонской организации — подобно тому, как это уже было опробовано в первые послевоенные годы, — могли быть использованы для воздействия на политические решения итальянского правительства в тех случаях, когда открытый нажим по тем или иным причинам был нежелательным. Правда, для того чтобы этот механизм действовал как следует, требовалось выполнить еще некоторые условия: вытравить из масонской организации исторически присущий ей антиклерикальный дух, сблизить ее с католической церковью или по крайней мере подвергнуть «христианизации» в соответствии с традициями масонов англосаксонского обряда и, наконец, сформировать и доверить «надежным людям» особо секретный орган, который служил бы проводником влияния и шантажа внутри самой масонской организации. Таким органом стала «закрытая ложа» П-2. (Ложи, составляющие основную «организационную единицу» масонского ордена, или братства, могут быть двух типов: «открытые» и «закрытые». В первом случае списки членов являются гласными и доступными для ознакомления как масонов, так и лиц, не состоящих в братстве; во втором случае список членов является тайным, а доступ к нему имеют лишь верховные руководители ордена.) 3.Пока же итальянские масоны праздновали победу. Наибольшие почести при этом, естественно, выпали на долю итало-американского масона и сотрудника ЦРУ Фрэнка Джильотти. Ему был присвоен титул пожизненного почетного «великого мастера» и заслуженного члена «Высшего совета итальянских масонов шотландского обряда», а также дано право представлять Италию на масонской конференции в Вашингтоне. Итальянским «братьям» тем временем надлежало уплатить первую дань американским «благодетелям» в виде признания натовских масонских лож, созданных на военных базах в Италии: ложи имени Б. Франклина в Ливорно, ложи «Авиапо» во Фриули, ложи имени Гарри Трумэна в Баньоли, под Неаполем, ложи «Колизей» в Риме (ее основной контингент состоял из дипломатических и военных сотрудников посольства США), ложи имени Дж. Маклелана в Апулии, а также двух лож, непосредственно связанных с оперативным командованием НАТО в Южной Европе: веронской «Америкэн лодж» и лонш имени Дж. Вашингтона в Виченце, где находился штаб Пятой воздушной армии США. Все это происходило в начале 1961 года. Одновременно с решением «дворцового вопроса» руководители ложи «Великий Восток» сумели весной 1960 года разрешить и другую сложную и застарелую проблему — признание собственной ложи обоими главными центрами масонского движения в США. Путь к этому лежал через воссоединение с другой римской ложей, отличавшейся откровенно реакционным направлением, — «Великой национальной ложей Алама». Ее возглавлял представитель сицилийского княжеского рода Джованни Альята ди Монтереале. Объединение с нею ложи «Великий Восток» было по своему политическому смыслу актом антикоммунистическим, и неудивительно, что его организаторами выступали те же деятели, которые довели до завершения «дело о палаццо Джустиньяни». Путь к получению американского признания для них мостили, как мы уже видели, американские масоны с удостоверениями ЦРУ в кармане. Среди них, помимо упоминавшегося Фрэнка Джильотти, был другой видный деятель масонского движения США, преуспевающий нью-йоркский хирург Чарлз Фама, друг масона Джеймса Зелербаха, занимавшего до февраля 1950 года пост главы союзной экономической миссии в Италии, и масона Джорджа Маршалла, государственного секретаря, автора известного плана, носящего его имя. Тесная дружба связывала Фаму также с президентом компании «Студебеккер» Полем Хофманом, возглавившим европейскую администрацию «плана Маршалла». Хофман еще с довоенных пор участвовал в деятельности Уилширской масонской ложи в Лос-Анджелесе. Джильотти и Фама входили в американскую консервативную организацию «Сыновья Италии», а также в примыкавший к ней «Американский комитет за демократию в Италии» — организацию весьма правого толка. Официально ее миссией был сбор средств в фонд помощи итальянским политическим эмигрантам в США, однако примечательно, что никаких связей с антифашистскими кругами у этого комитета не было. Членами комитета были такие деятели, как Дженерозо Попе, издатель широко распространенной в итальянской общине Нью-Йорка газеты «Прогрессо итало-американо» с четко выраженной профашистской ориентацией, президент правления «Банка д'Америка э д'Италиа» П. Джанини, полковник УСС Чарлз Полетти, позже — военный губернатор Палермо, Неаполя, Рима и Милана. Еще одним влиятельным союзником тандема Джильотти — Фама был в первые послевоенные годы посол Италии в Вашингтоне масон Альберто Таркьяни, один из главных организаторов операции по исключению левых партий из коалиционного антифашистского правительства Де Гаспери в 1947 году. Ложа «Великий Восток» в марте 1950 года пригласила в Рим главу Северного округа американских масонов Мелвина Мейнарда Джонсона. Во время пребывания в Италии Джонсон счел за благо повременить с обещанным было ходатайством перед «братьями» Южного округа о признании ложи «Великий Восток» (подобное признание уже было получено к этому времени ложей Алама). То был недвусмысленный сигнал к тому, чтобы во главе ложи стали стопроцентные антикоммунисты, готовые к тому же во всякое время повиноваться приказам «братьев» из-за океана. Для масонов из палаццо Джустиньяни окончательно миновала пора, когда им дозволялось бравировать антиклерикальными взглядами. Люди, некогда связанные с левыми партиями, окончательно были устранены из руководства ложи, задвинуты в угол и, во всяком случае, поставлены в такие условия, чтобы не быть в состоянии противодействовать «молодой поросли», поднявшейся на долларовой подкормке. Так итальянское масонское движение, согласившись на «чистку» своих рядов и дав связать себя по рукам и ногам, вступило на скользкую дорогу, ведущую все глубже в дебри опасной дружбы с деятелями ЦРУ, заправилами итало-американской мафии, международными спекулянтами и генералами-путчистами. Оправданием во всех случаях служило одно и то же: интересы антикоммунизма. Всю вторую половину 60-х годов тогдашний лидер итальянских масонов Гамберини не покладая рук трудился над «христианизацией» ложи «Великий Восток». Его партнерами в этой операции выступают два видных деятеля римской курии: патер Розарио Эспозито, автор нескольких книг и многочисленных статей по истории масонского движения, и иезуит, член редколлегии влиятельного клерикального журнала «Чивильта каттолика» Джованни Каприле. Искусно делая вид, что они полемизируют с масонами, эти авторы сумели донести до своих читателей и слушателей мысль о сдвиге руководства палаццо Джустиньяни в сторону церкви. Тем самым они способствовали сближению многочисленных представителей католической интеллигенции и активистов клерикальных ассоциаций с масонским обществом. Но вот что любопытно, однако: сплошь и рядом «обращенные в масонство» католики оказывались в конечном счете в рядах секретной ложи П-2, то есть под началом у «черного владыки» в фартуке и перчатках «вольного каменщика» — Личо Джелли. 11 июля 1976 года у подъезда своего дома в Риме группой боевиков из неофашистской организации «Новый порядок», которой командовал профессиональный убийца Марио Конкутелли, был застрелен римский судья Витторио Оккорсио. Чем было вызвано это преступление? Напомним, что именно Оккорсио вел три следствия по делам этой подрывной организации, причем результатом расследования было в конечном счете объявление «Нового порядка» вне закона. Одновременно Оккорсио расследовал связи между организованным уголовным подпольем (похищение людей с целью получения выкупа), крайне правыми террористическими группами и тайными звеньями масонской организации (П-2 и ОМПАМ). Кое-кем высказывалось предположение, что Оккорсио удалось выявить какие-то связи между всеми этими компонентами, пока остававшиеся неясными для остальных работников правосудия. Судья к этому времени хорошо изучил приемы дестабилизации общественного порядка, к которым прибегали зарубежные секретные службы и международные подрывные центры. Он был последним, кто прочел полный текст (без тех 72 «пробелов», которые появились по приказу министра обороны) доклада заместителя командующего корпусом карабинеров, генерала Джорджо Манеса, руководившего расследованием «дела СИФАР». (Генерал Манес умер при невыясненных обстоятельствах; единственным человеком, читавшим — кроме него и судьи Оккорсио — полный текст доклада, оставался в тот момент председатель ХДП Альдо Моро, который, в свою очередь, был убит «красными бригадами» в мае 1978 года.) Кроме того, Оккорсио занимался специально вопросом о происхождении «левых» и правых террористических групп. Лишь по прошествии нескольких лет после его смерти были обнаружены конкретные доказательства связей и взаимодействия этих двух фракций террористического подполья: в частности, пути снабжения их однотипным оружием. После смерти Оккорсио, который, вероятно, подошел к взрывчатой истине гораздо ближе, чем полагали, группа Джелли, казалось бы, могла больше не беспокоиться о вызовах к следователю. Однако теперь судебные власти, распутывая хитросплетения заговоров, попыток государственного переворота, кровопролитных террористических актов, «странностей» в поведении тех или иных секретных служб и стремительного образования некоторых огромных состояний, взяли за привычку требовать разъяснений не у кого-нибудь, а именно у высших руководителей масонского ордена. Более того, два судьи, проводящие расследования по делу об убийстве Оккорсио, Пьерлуиджи Винья и Альберто Корьери, решили принять во внимание также «масонский вариант» и потребовали от Джелли списки «братьев». В ответ им был вручен список членов «первой» ложи П-2 (той, что была «распущена» в 1974 году), насчитывающий 573 фамилии (многие из которых окажутся и в списке «второй» ложи П-2, «возродившейся» спустя считанные месяцы). Кроме того, судьям были переданы еще три списка: список «братьев», которые, как явствует из подписи на каждом из заявлений, «изъявили желание стать членами гласных масонских лож», и еще два перечня фамилий без каких бы то ни было уточнений. 4.Именно последние два списка, не содержавшие никаких уточнений, отражают состав «второй» ложи П-2. Но это обнаружилось лишь весной 1981 года, точнее, 15 июня, когда в результате громовых разоблачений ложа Джелли будет объявлена «тайной ассоциацией, созданной вопреки статье 18 конституции Итальянской Республики». ...Дело было в Риме, в огромном зале дворца конгрессов во время празднования 100-летия присоединения столицы к Итальянскому королевству 20 сентября 1870 года. С тех пор эта дата — дата окончательного воссоединения страны — свято празднуется всеми приверженцами светских принципов власти, и в том числе масонами. Так было и на этот раз. Но некоторые «братья» из левых течений с изумлением обнаружили, что среди приглашенных находится кучка неофашистов из пользующейся крайне сомнительной репутацией группировки «Эуропа-чивильта». Группировка эта возникла в 1968 году в результате слияния кружка нацистского идеолога Юлиуса Эволы с группой правых демохристиан, пользовавшихся покровительством воинствующего реакционера и мракобеса кардинала Оттавиани. Легко представить себе поэтому шок, вызванный этим «открытием». Делегацию католиков-фашистов привел в зал, как выяснилось позже, Эльвио Шубба, неофашист и высокопоставленный масон, а в мирской жизни — генеральный инспектор казначейства и председатель компании, издающей ежемесячный журнал весьма правого толка «Инконтро делле дженти», орган некой Ассоциации взаимопомощи «средних слоев». Еще примечательней состав самой делегации. В нее входили среди прочих: основатель «Эуропа-чивильта» Лорис Факкинетти, упоминающийся во множестве судебных дел о террористических акциях чернорубашечников; непременный участник кулачных расправ Бруно Ди Луйя, замешанный вместе с братом в убийстве студента-социалиста Паоло Росси в Римском университете в 1966 году; Бруно Стефано, четыре года спустя обвиненный в убийстве начальника политического отдела Миланской квестуры комиссара полиции Луиджи Калабрези, но успевший скрыться от ареста; боевик неофашистской группы «Авангуардия национале» Флавио Кампо, который через каких-нибудь два с небольшим месяца будет среди путчистов «черного князя» Валерио Боргезе (полиция арестует его в 1981 году в подпольной типографии, где печатались фальшивые доллары); Чезаре Перри из руководства «Авангуардия национале»; Стефано Серпьери, осведомитель СИД (побывавший едва ли не во всех легальных и подпольных кружках правых экстремистов и тоже участник неудавшегося путча Боргезе). Ошеломленному взору робких поборников масонской «свободы мысли» и антифашистов в фартуках «вольных каменщиков» был предъявлен, таким образом, едва ли не весь «цвет» неофашистов, участников проведения в жизнь «стратегии напряженности». Организатором этой манифестации чернорубашечников на собрании масонов был, как уже говорилось, Шубба, член «Высшего совета итальянских масонов шотландского обряда» еще со времен сицилийского князя Альята ди Монтереале. Со страниц своего ежемесячника «Инконтро делле дженти» Шубба еще задолго до того обратился к молодежи, тяготевшей к «Эуропа-чивильта» и Юлиусу Эволе, с призывом объединиться вокруг идеи «черного масонства», слив воедино мистику фашизма и догматы католиков-интегралистов. Для осуществления замысла такого рода требовалась немалая поддержка, и Шубба нашел ее в лице отставного генерала Джузеппо Пьеша, сохранившего еще связи и кое-какой авторитет в определенных офицерских кругах армии и секретных служб. Кто же такой генерал Пьеш, бывший, по многим отзывам, «душой» редакции «Инкоптро делле дженти»? Начав службу в качестве сотрудника муссолиниевского министра полиции Боккини и ОВРА, карабинер Пьеш был откомандирован в 1937 году в Испанию в качестве помощника генерала Роатта, начальника военной контрразведки. Из Испании он вернулся уже с повышением, так как получил лично от Муссолини задание «контролировать» различные шпионские службы. Затем он был послан на помощь усташам в Югославию, где занимался организацией политической полиции до самого отзыва на родину и назначения префектом города Фоджи. Вскоре после смещения Муссолини Пьеш в ноябре 1943 года получил еще одно повышение — стал командующим корпусом карабинеров, однако в июле 1944 года его также настигла кампания чистки государственного аппарата от фашистов. Впрочем, генерал недолго оставался не у дел. Вскоре же после прихода к власти демохристианских правительств Де Гаспери Пьеша снова извлекают на свет божий и назначают начальником полярной службы полиции. Его действительная роль уже тогда заключалась совсем в другом: он занимался сколачиванием воедино разрозненных неофашистских групп и кружков и засылкой осведомителей в ряды левых партий. При министре полиции Шельбе (том самом, который «прославился» кровавыми расправами с манифестациями трудящихся и завел досье на всех поголовно деятелей левого лагеря) генерал Пьеш получил задание реорганизовать центральную политическую картотеку Виминала (резиденция министерства внутренних дел. — Ред.). Генерал, таким образом, имел как раз такое прошлое, какое требовалось в кругах «черного масонства», глава которого, Эльвио Шубба, мечтал о возврате к «старым добрым временам». 5.И судебные власти, и служба борьбы с терроризмом со временем накопили внушительный объем информации относительно истинной роли и могущества Джелли и его ложи. Однако вплоть до начала 1981 года правосудие не предприняло никаких мер против масонов. Привести в действие заржавевший механизм юстиции не смог даже такой начиненный взрывчаткой фактов и цифр документ, как памятная записка, которую представил в марте 1977 года генерал Сиро Россетти, бывший начальник особого отдела в штабе Центрального военного округа и бывший «технический консультант» начальника разведывательной службы СИД Вито Мичели в 1971—1974 годах. Обстоятельство это тем более удивительно. Как смог установить судья Анджело Велла, ведущий следствие по делу о взрыве поезда «Италикус» в 1974 году, из донесений служб безопасности и других документов явствует, что многие представители верхушки ХДП вроде Арнальдо Форлани, Фламинио Пикколи, Джузеппе Бартоломеи уже с начала 1975 года были осведомлены о закулисной деятельности П-2 и представляли себе степень опасности такого персонажа с прошлым фашиста-карателя, как Личо Джелли. В своем меморандуме бригадной генерал авиадесантных войск Сиро Россетти (родившийся в 1919 году в Ареццо и командовавший партизанским отрядом в годы Сопротивления) дал подробный, тщательно выверенный анализ, своего рода рентгеновский снимок деятельности ложи П-2 в период с 1971 по 1974 год. Разбору подверглись как сам Джелли, так и способность созданной им организации маневрировать в сферах высшей власти. Генерал Россетти сам состоял в ложе П-2: он вступил в нее 8 июня 1970 года и даже участвовал в работе ее руководящего совета. Целью его было «проверить изнутри», чем же занимаются «братья» «закрытой» ложи, «учитывая, что в их числе были руководящие работники СИД, высшие офицеры вооруженных сил и полиции, высокопоставленные деятели правосудия». Вот почему особо важен тот раздел меморандума, в котором Россетти излагает причины, побудившие его выйти из ложи и официально потребовать ее запрещения. Уже со второй половины 1972 года существовали как бы две ложи П-2. Одна, официальная, была, как и полагается, подконтрольна исполнительной джунте «Великого Востока»; во второй, тайной, безраздельно хозяйничали Джелли и его подручные. Именно в этот период «по личной рекомендации Личо Джелли», как отмечает Россетти, в П-2 был принят начальник СИД Вито Мичели. «Мичели, — вспоминает Россетти, — был одним из тех, кому я высказал свою озабоченность по поводу роста влияния такого подозрительного человека, как Джелли. Однако, несмотря на мою ясную, недвусмысленно негативную оценку этого персонажа, Мичели пошел на установление тесных личных отношений с ним». В 1974 году в ложу был принят генерал корпуса карабинеров Джулио Грассини, будущий начальник СИСДЕ — службы гражданской безопасности, одной из двух служб, возникших на месте ликвидированной из-за «отклонений» СИД (второй была служба военной безопасности СИСМИ. — Ред.). Напомним, что 1974 год был годом очередной попытки государственного переворота, так называемого «белого путча», замышлявшегося бывшим либералом Эдгаром Соньо и другими реакционерами, которые маскировались лозунгами «молчаливого большинства». Это был также год эскалации «черного терроризма» (бойни, учиненной неофашистами в мае в городе Брешна, и взрыва поезда «Италикус» в августе), раскрытия «параллельной СИД» и подрывной организации армейского офицерства «Роза ветров». Во всех этих заговорах и преступлениях, несущих на себе отпечаток участия зарубежных шпионских служб и международных центров неофашизма, мы неизменно обнаруживаем присутствие главы П-2. Россетти характеризует его следующим образом: «Джелли нарочито не скрывал свои широкие возможности проникать в самые различные сферы власти и диктовать свою волю на самых различных уровнях: от секретариата того или иного министра до президентского дворца Квиринала (Джелли открыто говорил, что Джованни Леоне был избран президентом благодаря ему), от парламента до национальных и международных дипломатических кругов». Подводя итоги своим наблюдениям, Россетти формулирует следующую оценку лидерам масонов. Это «лица, заинтересованные прежде всего в том, чтобы, спекулируя на проповедуемой ими солидарности братьев-масонов, извлекать из этого выгоду лично для себя». Что касается Джелли, добавляет он, то «очевидна неслучайность его отношений с лицами и группами, так или иначе причастными к подрывной деятельности и неизменно связанными с правыми, неофашистскими кругами. Об этом же свидетельствует его подлинная роль в целой веренице подозрительных уголовных дел. Все это побуждает исключить в качестве мотивов его действий просто склонность к интриганству, жажду обогащения или непомерное честолюбие, но заставляет предположить наличие связей со значительно более крупными центрами власти международного характера. Под этим углом зрения, в частности, заслуживают внимания его утверждения о нажиме, оказанном им на органы правосудия США в пользу банкира Синдоны». Во всяком случае, подчеркивает Россетти, не вызывает сомнения, что только «включение Джелли в некий сложный механизм чрезвычайно обширных размеров» позволило главе П-2 даже при его весьма «скромных личных задатках обзавестись необъяснимой в ином случае способностью не только проникать в любые сферы и на любые уровни, но и оказывать там нажим, граничащий с шантажом». Дальнейшие события развивались следующим образом. В конце октября 1974 года генерал Мичели был арестован в Риме по распоряжению судьи Тамбурино, который вел в Падуе следствие по делу подрывной организации «Роза ветров». «Неопровержимые улики, собранные в ходе следствия, — указывал в обосновании решения судья Тамбурино, — свидетельствуют о наличии тайной организации, составленной из военнослужащих. Один из членов этой организации, подполковник Амос Спьяцци, как следует из материалов, получил задание установить контакт с правыми экстремистами, в том числе уже судимыми, и способствовать снабжению их финансовыми средствами ради достижения целей, которые со всей очевидностью противоречат нормам и принципам действующей конституции». В конце ноября того же года кассационный суд принимает решение передать дело, которое вел Тамбурино, двум римским судьям. Последние в марте 1975 года подписывают постановление об освобождении Мичели из под стражи на том основании, что сам он «не принимал участия в преступном заговоре», а лишь оказывал ему покровительство. В материалах этого следствия (как, впрочем, и других, например, по делу о «белом путче» Эдгара Соньо в Турине) судьи то и дело наталкиваются на масонов. Получив вызов к следователю, «великий мастер» Сальвини отправляется на допрос со своим доверенным адвокатом и делает все возможное, чтобы выгородить Мичели. В очередном послании «братьям» в июне 1975 года Сальвини вспоминает одно из положений старинной «конституции» масонов, гласящее: «Если один из братьев станет бунтовать против государства, ему следует не содействовать в этом, а скорее сострадать как глубоко несчастному человеку. Однако этот брат не может быть исключен из ложи, а узы, связывающие его с нею, остаются нерасторжимыми». В заключение этого пассажа Сальвини добавляет, что «таков вот уже на протяжении 252 лет наш основополагающий закон и таким он будет до тех пор, пока будут существовать правительства». Иными словами, поскольку современные власти не всегда дружественно расположены к масонам, масоны имеют право плести заговоры ради установления более благоприятного для них режима. Следствие по делу о взрыве поезда «Италикус» подошло к завершению в августе 1980 года, когда была подложена новая бомба на вокзале в Болонье. И вновь сотни людей пролили кровь: 85 человек погибло, 200 получили увечья. Судья Велла написал тогда о ложе П-2: «Выявленные обстоятельства и факты позволяют сделать обоснованный и закономерный вывод, что перед нами — организация, которая вопреки собственным уставным целям представляет собой самый оснащенный арсенал дейстьенных и потому опасных орудий подрывных политических акций». |
загрузка...