5. 1910-1917 годы
|
Читатель, ознакомившись с отрывком из книги Н. Н. Яковлева «1 августа 1914», заметил, что часть использованных автором фактов он уже знает из очерка Эрнста Генри. Однако трактовка фактического материала и его оценка у наших авторов порото различна.
Полностью симпатизируя иронии Н. Н. Яковлева относительно первых лож «Полярная звезда» и «Возрождение», мы все-таки пытались показать в своем предшествующем комментарии, что роль их была несколько более серьезной и что они объединяли весьма значительное число деятелей буржуазных партий, культуры и науки. Поэтому не будем недооценивать и русское масонство 1905—1909 годов. Тем более что подлинные делопроизводственные источники масонского происхождения позволяют и дальше вести здесь научный поиск. А вот период 1910—1917 годов представлен главным образом признаниями и показаниями ряда лиц, которые принимали участие в политическом масонстве в России. Суммируя показания бывших масонов, достоверные свидетельства лиц, которые знали о существовании организации от самих масонов, а также сведения, почерпнутые из заграничных масонских источников, можно предположить, что в период 1911—1917 годов политическое масонство в России не только продолжало существовать, хотя и в несколько измененной форме, но и впервые добилось определенных организационных и политических успехов и оказывало влияние на ход политической борьбы в стране накануне и в ходе первой мировой войны и в 1917 году. В настоящий момент в распоряжении ученых имеются признания деятеля кадетской партии князя В. А. Оболенского, левого кадета Н. В. Некрасова, бывшей меньшевички Е. М. Кусковой, эсера А. Ф. Керенского, меньшевиков Н. С. Чхеидзе и А. Я. Гальперна. Большинство из них говорит только о своем участии в политическом масонстве и не называет имен других лиц, сохраняя верность масонской клятве. Мы не знаем формулы этой клятвы. Можно привести только тот образец, который подписывали масоны предшествующего периода: Баженов, кн. Урусов, Сахаров, Балавинский и Гольдовский: «Моей честью и по совести я обещаю соблюдать верность условиям Общего регламента «Великого Востока Франции», «Высшего совета для Франции и французских владений». Во всяком случае, правило, о котором упоминают все, запрещало называть фамилии других лиц. Лишь Чхеидзе и Гальперн в интервью, данном меньшевику Б. Н. Николаевскому в США в тридцатые годы, назвали несколько имен. Далее. Мы располагаем свидетельствами людей, которые разговаривали с лицами, принадлежавшими к масонской организации в эти годы, получали от них предложения вступить в ложи или получили соответствующие сведения достоверным путем. К этим свидетельствам надо отнести сообщения И. В. Гессена, П. Н. Милюкова, С. П. Мельгунова. Наконец, имеются вторичные источники: публикация антимасонского черносотенного журнала «Двуглавый орел» в июне 1922 года, книга С. П. Мельгунова (1930 г.) «На путях нового дворцового переворота», монография Дж. Каткова, вышедшая в 1967 году в Англии, о Февральской революции (антимасонская), комментарии современных английских и американских буржуазных историков Л. Хаймсона, Б. Элькина, Н. Смита. Вроде бы в источниках нет недостатка. Но даже в совокупности они оставляют много пробелов, неясных вопросов, связанных с созданием новой масонской организации, получившей название «Верховный совет народов России», ее функционированием, численностью и степенью влияния на политическую жизнь страны. Первый неясный вопрос — это момент прекращения деятельности масонства, связанного с «Великим Востоком Франции», и возникновения новой организации, никак с заграничным масонством не связанной. Малоизвестные у нас источники эмигрантского и масонского происхождения тридцатых годов, в частности признания С. Маргулиеса, показывают, что к концу 1909 года численность «старого» масонства возросла до 100 человек; была открыта еще одна ложа в Варшаве. Утверждают также, что в 1909 году были открыты две ложи в Петербурге, ложа в Одессе, ложа «Нарцисс» в Киеве и «Железный перстень» в Нижнем Новгороде. Руководители лож имели 18 градусов, дипломы «кавалера Розового креста» им вручались представителями французского масонства. «Полярная звезда» в Петербурге была преобразована в капитул, куда отныне входили только масоны, имевшие восемнадцатый и более высокие градусы. Делегаты лож входили в совет, его вице-президентом был С. Маргулиес. Фамилий вступавших в эти ложи в 1909 году мы знаем мало. Это, в частности, генерал, военный юрист Кузьмин-Караваев, одесский адвокат О. Пергамент, октябрист М. А. Стахович. Таким образом, с точки зрения внутренней организации причин для самороспуска лож не было. Наоборот, организация росла, хоть и медленно, приобретала стройную форму и имела свое руководство: капитул и совет закона. Но усилившиеся преследования со стороны правительства П. А. Столыпина заставляли принимать меры предосторожности: собрания лож стали проводить по упрощенному обряду или вовсе без обряда. Количество масонов, собиравшихся вместе, было сокращено до 10—12 человек. Однако они еще надевали свои запоны, масонские фартуки, некоторые прочие регалии. Вероятно, именно необходимость жесткой конспирации, при которой были немыслимы декорированные ложи, коврики, черепа, шпаги и прочие атрибуты регулярной масонской ложи, натолкнула кого-то (мы еще не знаем пока, кого именно) на идею создания новой организации, которая бы взяла от масонства только клятву и строгую дисциплину, а всю мистическую тарабарщину отбросила бы в сторону. К тому же надо напомнить, что эмиссары «Великого Востока Франции» Б. Сэншоль и Г. Булей еще в мае 1908 года предоставили капитулу право открывать новые ложи в России самостоятельно, без предварительной консультации и согласования с «Великим Востоком». Возможно, именно это право и было использовано для создания новой, «нерегулярной» масонской организации. Новая организация оказалась деятельной и более молодой по составу. Многие «старики», очевидно, отошли от дел. Но значительное число из тех лиц, фамилии которых известны читателю по предшествующим периодам, оказались в орбите и новой организации. Таким образом, фактически перерыва в деятельности масонов в России, связанного с самоуспением старых лож, не наблюдалось. Сменилась форма и методы деятельности организации, но сама тайная работа продолжалась. Более того, теперь она обрела определенный политический характер, была нацелена на завоевание власти, на создание параллельного правительства, которое в подходящий для этого момент заменит царское правительство в России. В отношении даты возникновения новой организации мы имеем свидетельство В. А. Оболенского, который писал так: «После перерыва в три четверти столетия русское масонство воспряло вновь. В зиму 1910/1911 г. я тоже стал масоном». Н. В. Некрасов в своих показаниях говорит, что был принят в масоны в Петербурге в 1908 году на квартире у М. М. Ковалевского ложей под председательством графа Орлова-Давыдова (то есть старой «Полярной звездой»). С 1910 года русское масонство отделилось от «Великого Востока Франции» и после самороспуска в 1909 году очистилось от подозрительных и ненадежных людей. В новых ложах было, как говорит Некрасов, по 10—12 человек, и во главе масонства стоял верховный совет, выбиравшийся на съезде («конвенте») тайным голосованием. Его состав был известен только трем доверенным счетчикам. Председателям лож был известен только секретарь верховного совета. Им в течение 1910—1916 годов был, по его словам, сам И. В. Некрасов. А вот еще одна цитата из воспоминаний В. А. Оболенского: «Внутри русского масонства я занимал очень влиятельную позицию: я был председателем одной из петербургских лож, регулярно выбирался делегатом на областной и всероссийский конвенты. Во всероссийском конвенте я был в течение трех лет в ряду избранных быть одним из трех избирателей верховного совета, в котором первое требование к председателю ложи было сообщить имена всех масонов. В течение двух лет я был членом Петербургского областного совета и его секретарем, по каковой должности я находился в контакте со всеми петербургскими ложами. Наконец, в течение трех лет я был членом верховного совета, который направлял все русское масонство. Я пишу все это для того, чтобы сделать ясным, что в определенное время — с 1913 по 1916 г.— я был полностью информирован о том, что случилось в глубинах русского масонства...» Теперь познакомим читателя со свидетельством бывшего главы российского Временного правительства А. Ф. Керенского, которое он дал в последних прижизненных воспоминаниях 1965 года: «Мне предложили участвовать в 1912 г., как раз после моих выборов в IV Думу. После серьезного размышления я пришел к выводу, что мои собственные цели совпадают с целями общества, и я решил принять предложение примкнуть к нему. Я должен подчеркнуть, что наше общество было нерегулярной масонской организацией. Прежде всего оно было необычным в том отношении, что разорвало связи со всеми иностранными обществами и принимало женщин. Далее, полный ритуал и масонская система ступеней были упразднены и только внутренняя дисциплина была сохранена, обеспечивавшаяся моральными качествами членов и способностью сохранять тайну. Никаких письменных документов или списков членов не держали, и это сохранение тайны отразилось в недостатке информации о целях и структуре общества... Местные ложи были основной единицей общества. В дополнение к территориальным ложам верховный совет имел право организации специальных лож. Таким образом, имелась ложа в Думе, другая для журналистов и т. д. С самого начала каждая ложа стала автономной единицей. Другие органы не имели права вмешиваться в работу или в выборы. На ежегодных конвентах делегаты лож обсуждали свою работу и выбирали членов верховного совета. На конвентах верховный совет предлагал на рассмотрение через генерального секретаря доклад о росте членов, рассматривал политическую ситуацию и предлагал программу на год вперед». Уже приведенные выше свидетельства позволяют сделать осторожный, но тем не менее определенный вывод о том, что это было не «новое» масонство в полном смысле этого слова. На первых порах основными кадрами «Верховного совета народов России» были все те же члены петербургских, московских лож и лож из других городов. Но их состав был пересмотрен, и для ненадежных распространялась версия о самороспуске старых лож. Но новая организация, освободившись от балласта масонской мишуры, стала более привлекательной для широкого круга сравнительно молодых интеллигентов, связанных с революционными или буржуазно-демократическими партиями. Новые члены все более наводняли старые и новые ложи и стали влиять на направление политики организации. Они же стали занимать все более влиятельное положение на всех уровнях руководства, сменяя масонских ветеранов, принятых в ложи еще во Франции в конце XIX века. Умелый выбор IV Государственной думы как основного места действия масонов позволил подготовить почву для осуществления тайного компромисса между буржуазными и мелкобуржуазными партиями, а также для открытого соглашения ряда буржуазно-помещичьих фракций в Думе летом 1915 года и создания «Прогрессивного блока». Так, Н. С. Чхеидзе вступил в организацию именно в Думе, а он был главой одной из меньшевистских фракций. О Керенском, председателе Трудовой группы Думы, мы уже говорили. Чхеидзе и Гальперн называют также среди масонов — членов Думы меньшевиков М. И. Скобелева, А. И. Чхеикели. JL А. Велихов, кадет, видный юрист, депутат IV Государственной думы, писал: «В IV Государственной думе я вступил в так называемое «масонское объединение», куда вводили представители от левых прогрессистов (Ефремов), левых кадетов (Некрасов, Волков, Степанов), трудовиков (Керенский), социал-демократов меньшевиков (Чхеидзе, Скобелев) и которое ставило своей целью создать блок всех оппозиционных партий Думы для свержения самодержавия». Остается сказать, что именно через Думу «Верховный совет пародов России» заполучил в свою среду еще и миллионера, члена партии прогрессистов А. И. Коновалова, левого кадета А. М. Колюбакина. Но и за пределами Думы в журналистской и других петербургских и московских ложах имелись такие видные фигуры, как С. Н. Прокопович, Е. М. Кускова, традиционно тяготевшие к меньшевикам, меньшевик Гегечкори, эсеры Демьянов и Переверзев и другие. В Киеве среди масонов были барон Штейнгель, кадет Григорович-Барский, Василенко, Писаржевский, украинский националист Грушевский. В состав организации был вовлечен наследник капиталов Терещенко молодой М. И. Терещенко, не принадлежавший ни к одной политической партии, по настроенный в то время весьма радикально. Вошел в «новое масонство» и старый народоволец Н. А. Морозов. Видной фигурой стал меньшевик А. Я. Гальперн. Он входил в состав членов верховного совета. Это подтверждает и Оболенский. Общая численность членов лож, по свидетельству Н. В. Некрасова и Е. М. Кусковой, составляла 350— 400 человек. Помимо Петербурга и Москвы, ложи имелись в Киеве, Самаре, Саратове, Тифлисе и Кутаиси. Ложи в Польше существовали самостоятельно, и, так как они были связаны с «Великим Востоком Франции», верховный совет сторонился их и не поддерживал никаких отношений. Но большая часть масонских сил была сосредоточена в Петербурге — Петрограде, центре всей политической жизни страны, и здесь их число и «уровень концентрации» следует признать весьма высокими. Значительная часть руководства кадетской, прогрессистской и меньшевистской фракций в Государственной думе была объединена рамками единой конспиративной организации. В ложах эти деятели, представлявшие враждующие фракции в Думе, учились действовать солидарно и вести диалог. Через масонские ложи наиболее дальновидные представители буржуазных партий пытались приручить представителей мелкобуржуазных партий, чтобы обеспечить гражданский мир в случае революционного свержения самодержавия. «Не повторять ошибок 1905 года!» — таков был лозунг этого движения, в котором под «ошибками» понимался тезис большевиков о гегемонии пролетариата в демократической революции. Соглашательствуя в масонских ложах с буржуазными деятелями, меньшевики и народники учились соглашательству будущего, когда масонские лидеры после свержения самодержавия выйдут на сцену открытой политической борьбы. В этом смысле участие меньшевиков и трудовиков в масонском движении означало предательство интересов российского рабочего класса и всех трудящихся, поскольку они заранее соглашались на политическое руководство буржуазии в новой революции. Большевики, как свидетельствует вся совокупность имеющихся источников, принципиально не входили в это движение. Отмечая организационные и политические успехи масонства в 1910—1917 годах, особенно значительные в 1915—1916 годах, не стоит, конечно, преувеличивать его влияние на буржуазные и мелкобуржуазные партии. Среди кадетов цептр шел за П. Н. Милюковым, который, несмотря на многочисленные предложения вступить в ряды масонства, относился к нему отрицательно (об этом с особой убедительностью рассказал В. А. Оболенский). Правое крыло кадетской партии тоже не имело представителей в новой организации. Практически не были представлены в ней октябристы. В черносотенной и белоэмигрантской монархической прессе не было недостатка в обвинениях по адресу А. И. Гучкова в том, что и он был масоном. Однако до сих пор никаких улик в этом отношении не обнаружено, а имеющиеся немногочисленные косвенные свидетельства («диспозиции комитета народного спасения», относящиеся к 1915 году и включающие в этот подлежащий созданию комитет Керенского, Гучкова и князя Г. Е. Львова) можно толковать по-разному. Тем не менее он был окружен масонами со всех сторон. Ими были заместители А. И. Гучкова по Центральному военно-промышленному комитету А. И. Коновалов и М. И. Терещенко. Вместе с М. И. Терещенко и Н. В. Некрасовым Гучков приступил в конце 1916 года к подготовке в стране военного переворота. Сомнения имеются и в отношении Г. Е. Львова. Он слепо повиновался руководящей группе Некрасова—Керенского—Терещенко—Коновалова, что заставляет уверенно предположить, что он был масоном Основные события межпартийной политической борьбы, революционного движения в России в указанные годы проходили вне влияния «Верховного совета народов России». Но стремление к власти как черта масонства особенно ярко проявилось именно в деятельности этой организации. Н. В. Некрасов, В. А. Оболенский, А. Ф. Керенский подчеркивают, что в масоны вербовали людей влиятельных в общественном движении, в политических партиях. В итоге при любом развитии событий, при любом разрешении политического кризиса верховный совет через своих членов контролировал бы создание новой власти. «Острые столкновения мнений иногда наблюдались между членами одной и той же партии по таким жизненным проблемам, как национальный вопрос, форма правления и аграрная реформа. Но мы никогда не позволяли этим разногласиям подорвать нашу солидарность... — указывает Керенский. — Мы чувствовали пульс народной жизни, — пишет он далее, — и мы всегда пытались воплотить народные чаяния в нашей работе». Но прежде всего, конечно, они старались воплотить чаяния масонских заправил. Так, в момент бурного конфликта между IV Государственной думой и царским правительством 1915 года и обсуждения перспектив создания «правительства доверия страны», как называл его Милюков, по предложению одного из кадетских лидеров, князя Д. И. Шаховского, Е. М. Кускова («франкмасон высоких степеней», по выражению Керенского) собрала у себя на квартире представителей партий разных течений, Большинство присутствовавших принадлежало к масонам. Вот какой список министров они составили: председатель правительства князь Львов, министр иностранных дел Милюков, министр торговли и промышленности Коновалов или Третьяков, министр земледелия Шингарев, военный — Гучков, народного просвещения — Герасимов или Мануйлов, юстиции — Маклаков или Набоков, министр труда Лутугин. Из 11 названных фамилий 5 совершенно точно принадлежали к масонам. И в других списках, составлявшихся на других уровнях, масоны неизменно составляли не меньше половины предполагавшегося состава правительства. И если сопоставить даже этот список с составом действительного Временного правительства, созданного 2 марта 1917 года, то совпадение будет во всех главных постах. Последний лишь отразил те изменения, которые произошли в масонском руководстве в 1916-м и начале 1917 года. Кто же входил в это высшее руководство? Пока известны только фамилии Н. В. Некрасова, А. Я. Гальперна, В. А. Оболенского и А. Ф. Керенского. Последний становится генеральным секретарем верховного совета с лета 1916 года. В это же время В. А. Оболенский выходит из состава верховного совета. По данным Л. Хаймсона, основывающимся на интервью Николаевского с Гальперном и Чхеидзе, одно время, в 1914—1915 годах, обязанности генерального секретаря выполнял левый кадет А. М. Колюбакин. Судя по всему, к 1916 году в состав членов верховного совета входили также М. И. Терещенко и А, И. Коновалов. Что касается политических пунктов программы масонского объединения, то она была достаточно широка и не была жестко оформлена. Как можно видеть из признаний бывших масонов, эта программа включала замену самодержавия демократической буржуазной республикой, провозглашение равноправия всех национальностей, населяющих Россию, федеративное устройство государства (в виде союза штатов или национальных республик). К этим основам в ходе войны добавилось — ориентация на победу над Германией и ведение войны до победного конца, недопущение революции во время войны. В то же время война не считалась препятствием для той или иной формы (включая заговор) устранения от власти династии Романовых и передачи правительственной власти в руки буржуазии. Но в расчеты масонских и немасонских буржуазных политиков властно вмешался народ. В феврале 1917 года он всего за семь дней сверг монархию Романовых, простоявшую более трехсот лет. И вот здесь масонская организация проявила бешеную активность, чтобы захватить ключевые посты новой, рождающейся власти. Председателем Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов был избран меньшевик Н. С. Чхеидзе, глава меньшевистской фракции IV Государственной думы и масон. Среди его заместителей мы находим масонов М. И. Скобелева и А. Ф. Керенского. Путем прямого давления на депутатов Керенский добился от них одобрения своего вступления во Временное правительство. В составе последнего из 12 членов 5 определенно принадлежали к масонской организации: Г. Е. Львов, Н. В. Некрасов, A. И. Коновалов, М. И. Терещенко и А. Ф. Керенский. Только масонскими связями объяснял позднее П. Н. Милюков появление в правительстве Терещенко, не имевшего никаких заслуг перед либерально-буржуазным, а тем более революционным движением. Так незримая власть сомкнулась с властью официальной, сохраняя в то же время свое преимущество. В следующих составах (уже коалиционного) Временного правительства количество масонов стало еще большим. Вскоре Коновалов ушел из правительства, его сменил такой же масон кадет B. А. Степанов. Во втором коалиционном правительстве было 6 масонов. К уже известным надо добавить И, Н. Ефремова и С. Н. Прокоповича. Лишь корниловский мятеж нарушил прежнюю масонскую солидарность. Здесь Керенский, цепляясь за власть, стал поднимать руку и на своих. Некрасова он уволил в отставку и отправил в Финляндию на должность генерал-губернатора, так сказать, в почетную ссылку. Ефремов получил должность посланника в Швейцарию. Маклаков назначен послом во Францию. Все эти люди советовали Керенскому в дни борьбы с Корниловым примириться с «главковерхом» или сдать власть кому-либо другому. Назревал конфликт и с М. И. Терещенко. Зато Коновалова упросили вновь вернуться в правительство, в котором теперь было всего четыре масона — Терещенко, Керенский, Коновалов и А. В. Бурышкин. Только обострение противоречий в правящем лагере, являвшееся отражением героической борьбы рабочего класса под руководством большевистской партии за переход революции ко второму этапу, окончательно подорвало масонскую солидарность. Н. В. Некрасову было даже сказано, что ложи распускаются. Но он лишь усмехнулся: «К этому приему мы и раньше прибегали!» Продолжала действовать лишь та часть политических масонов, которая безоговорочно поддерживала Керенского. Но в октябре 1917 года все они были выброшены на свалку истории. Революция и гражданская война разметали русских масонов по всей стране. Классовая борьба, доведенная до вооруженного столкновения Красной Армии с полчищами белогвардейцев и интервентов, заставляла забыть масонские проповеди о единении, общем фронте и пр. Большинство масонов оказалось в антисоветском лагере: кто стал министром в эфемерных белых правительствах, кто подался к Колчаку, Деникину и Врангелю. Многие ушли в подполье и схоронились. Уже известный читателю Н. В. Некрасов под именем «Голгофского» пошел служить в советское учреждение. Выпущенные из Петропавловской крепости в начале 1918 года в Петрограде М. И. Терещенко и А. И. Коновалов под чужими именами с помощью масонской организации бежали из Советской России. А. Ф. Керенский, которого масоны страховали с самого момента выезда из Петрограда утром 25 октября 1917 года, был спасен ими из окруженного красными матросами Гатчинского дворца 1 ноября 1917 года. Переодетого матросом, в шоферских очках, его провели мимо матросского караула. Он скрывался в разных местах, пока не был переправлен под видом сербского офицера в Мурманск в мае 1918 года. Там был посажен на английский корабль и вывезен в Англию. С каждым годом гражданской войны усиливался поток русских эмигрантов на Запад. Среди бывших бурясуазных политиков, инженеров, учителей, профессоров, артистов было немало масонов. Уже в 1918 году летом, отряхнув дорожпую пыль, масоны стали восстанавливать свою организацию, вновь протянув руки «Великому Востоку Франции», «Высшему совету шотландского обряда старого и признанного Францией» и «Великой ложи Франции». Численность русских масонов во Франции быстро росла. После окончания гражданской войны, когда два миллиона эмигрантов оказались за пределами Советской России, масонские ложи, как русские, так и французские, стали принимать в свои ряды тысячи новых членов. Главным мотивом здесь был расчет выжить и быстрее акклиматизироваться в чуждой обстановке. Благотворительность и взаимопомощь среди братьев вновь выступила на первый план. Так, сын А. И. Коновалова, ставший в эмиграции профессором русской истории в Англии, в письме к г втору этих строк заверял, что его отец вплоть до смерти в 1939 году занимался исключительно «благотворительной деятельностью» и полностью отошел от политики. Но так поступало меньшинство. Большинство бывших русских активных политических деятелей буржуазного и мелкобуржуазного толка продолжали, используя и масонские каналы, антисоветскую работу, пытались обрабатывать в антисоветском духе сотни тысяч русских эмигрантов и членов их семей. |
загрузка...