Эта книга находится в разделах

Реклама

Жак Сустель.   Ацтеки. Воинственные подданные Монтесумы

Судьбы и предзнаменования

Начиная с майя, которые были поистине загипнотизированы грандиозным течением времени, все цивилизованные народы Мексики и Центральной Америки разработали сложные хронологические системы, и все это ради двух целей. Первая: найти неизменные точки отсчета, чтобы понять и предвидеть последовательность природных явлений, времен года и движений звезд и, таким образом, упорядочить церемониалы, которые были необходимы для их правильной очередности. И вторая: определять судьбу каждого человека и будущее каждого предприятия посредством ряда предзнаменований, составлявших логически последовательное целое, в той же мере «научное» для этих людей, в какой наши рациональные объяснения мира являются научными для нас.

Солнечный год, шиуитль, состоявший из 365 дней, был поделен на 18 месяцев по 20 дней в каждом, к ним добавлялись 5 «пустых» дней, считавшихся очень несчастливыми. У каждого месяца было название, имевшее отношение либо к явлению природы, либо – что случалось чаще – к обрядам, которые должны были проводиться в течение этого месяца.

Сам год получал название по первому дню: название брали из ритуального календаря, и оно уже содержало в себе скрытый потенциал – хороший или плохой будет год.

Если из данного числа дней в году вычесть пустые дни, то получится 360, что делится на 20. И тогда становится ясно, что если год начался, скажем, со знака акатль, то первый день из прибавленных дней для согласования с солнечным годом имел тот же самый знак. Но поскольку таких прибавленных дней было еще 4, первый день следующего года был отделен пятью интервалами от предыдущего года. А так как 20, деленное на 5, дает 4, то для обозначения начала года было всего четыре знака. Вот эти четыре знака времен ацтеков: акатль, текпатль, калли и точтли.

Тринадцать основных чисел ритуального календаря сочетались с четырьмя знаками (13 х 4 = 52), и получалось 52 начала лет. Только в конце этой череды лет вновь возникало то же число и тот же знак; и тогда они осуществляли «связывание лет», зажигая новый огонь. Этот период из 52 лет, который иногда называют мексиканским веком, изображали в виде пучка стеблей, связанных вместе.

Вероятно, от своих соседей миштеков ацтеки научились наблюдать видимое обращение планеты Венера. Пять лет Венеры – это то же самое, что восемь лет Солнца. Эти годы считались при помощи знаков ритуального календаря. Две системы счета: по годам Венеры и по солнечным годам – совпадали только после 65 лет Венеры, что является эквивалентом 104 солнечных лет, то есть в конце двух земных «веков». Это был самый длинный период в мексиканской хронологии, который назывался уэуэтилицтли, «один старый век».

Что касается тональпоуалли, или самого ритуального календаря, то ацтеки, как и другие народы Мексики, положили в его основу комбинацию из 13 чисел от одного до тринадцати и 20 названий:


Сипактли: крокодил или водяное чудовище

Ээкатль: ветер

Калли: дом

Куэцпалин: ящерица

Коатль: змея

Микицтли: смерть

Масатль: олень

Точтли: кролик

Атль: вода

Ицкуинтли: собака

Осоматли: обезьяна

Малиналли: сухая трава

Акатль: тростник, камыш

Оселотль: оцелот

Куаутли: орел

Коскакуаутли: гриф

Оллин: движение или землетрясение

Текпатль: кремень

Киауитль: дождь

Шочитль: цветок.


Для названия каждого дня был свой знак. Комбинация из 13 чисел и 20 знаков давала ряд, состоящий из 260 дней. Такова была продолжительность ритуального календаря, который, начинаясь первым днем сипактли, заканчивался тринадцатым днем шочитля, когда дни беспрерывно сменяли один другой, а один и тот же знак ни разу не повторялся с одной и той же цифрой. Непрерывающаяся очередность дат в ритуальном календаре и последовательность дат в солнечном цикле не имели друг на друга абсолютно никакого влияния. Каждый день можно было называть двояко в зависимости от системы счета: например, 8 сипактли, 3 тоцкатль означает восьмой день из группы тринадцати дней, которая начинается 1-го числа оселотля, а оно в то же время является третьим днем пятого месяца Тоцкатля.

Ритуальный календарь из 260 дней естественным образом распадался на 20 групп из 13 дней, каждая из которых начиналась цифрой 1 и особым знаком, ей присвоенным: первый день сипактли, первый день оселотля, первый день масатля и т. д. до последнего первого дня точтли. Каждая из этих групп считалась в целом счастливой, несчастливой или нейтральной в зависимости от значения ее первого дня. Но помимо этого каждый из дней мог быть хорошим, плохим или нейтральным согласно его отличительному номеру и знаку. Дни под номером 7, 10, 11, 12 и 13 считались в общем благоприятными, а дни с цифрой 9 – неблагоприятными. Но воздействие цифр следовало сочетать с влиянием знаков, так что ритуальный календарь на самом деле представлял собой таблицу из двухсот шестидесяти особых случаев.

Кроме того, каждая группа из 13 дней была приписана к одному или двум богам: солнце и луна относились к группе микицтли, Патекатль – бог напитков и пьянства – к группе киауитль; планета Венера и бог умерших – к группе коатль и т. д. Наконец, девять божеств, «властелины ночи», образовывали ряд, параллельный ряду знаков и шедший непрерывной последовательностью рядом с ними. Их особое влияние, безусловно, следовало принимать в расчет при оценке прорицателем любого взятого дня.

Также было необходимо принимать в расчет особенности самого года и то воздействие, которое могли иметь на знаки основные стороны света. Так как, по представлениям мексиканцев, мир был чем-то вроде мальтийского креста: восток сверху, север справа, запад снизу и юг слева, 20 знаков, изображающих дни, делились на 4 группы по 5 знаков, в каждой из которой доминировала одна из сторон света. Например, знаки сипактли и акатль относились к востоку, оселотль и текпатль – к северу, масатль и калли – к западу, а шочитль и точтли – к югу.

Каждая сторона света по очереди царила в течение одного дня, следуя такому порядку: восток, север, запад, юг, а также в течение одного года, соблюдая очередность: акатль (восток), текпатль (север), калли (запад) и точтли (юг). Из-за этого день или год был наполнен качествами, характерными для каждой из них: плодородие и изобилие – для востока, бесплодность и засушливость – для севера, увядание, старость и смерть – для запада, а у юга был нейтральный характер. Что же касается групп из 13 дней, то они тоже были подвержены влиянию сторон света и в таком же точно порядке: первый день относился к восточной части света, второй – к северной, третий – к западной, четвертый – к южной и так далее без конца.

Таким образом, пространственные воздействия, которые доминировали над временем, входили одно в другое, как русские матрешки, или, скорее, можно сказать, что в философии мексиканцев не было места для одного абстрактного пространства и одного абстрактного времени, однородного и независимого, а существовали конкретные множества времени и пространства, отдельные моменты и события, несоизмеримые и единственные в своем роде. Черты, характерные для каждого из этих «моментов» и выраженные знаком, который означал дни в тональпоуалли, следуют циклически одна за другой, резко и радикально меняясь согласно определенному ритму в соответствии с раз и навсегда заданным порядком.

Как только два высших божества принимают решение о рождении человека, он оказывается автоматически помещенным в этот порядок, во власть всемогущего механизма. Знак, под которым он родился, будет руководить им до дня его смерти; он даже будет принимать решение относительно его смерти и жизни после нее: он будет определять, умрет ли он на жертвенном камне и таким образом присоединится к великолепной свите солнца, или будет утоплен и станет жителем бесконечно счастливого Тлалокана, или ему будет предназначено уйти в пустоту мира теней Миктлана. Вся его судьба строжайше предопределена.

Конечно, случались попытки скорректировать судьбу. Если ребенок рождался под несчастливым знаком, разрешалось подождать несколько дней, прежде чем дать ему имя, пока не наступит счастливый знак. Считалось, что наказание, лишения и выдержка могут помочь человеку избежать недобрых предопределений, которые обрекали его на пьянство, например пристрастие к азартным играм и распутство. Но создается впечатление, что особой надежды на то, чтобы избежать неумолимого воздействия знаков, не было. Они лежали в основе всего, определяя судьбу отдельных людей и народов. И сами боги были несвободны: знак «1 акатль» так предопределил судьбу Кецалькоатля, что тот должен был появиться на востоке в виде утренней звезды.

Следовательно, над жизнью мексиканца властвовали предзнаменования, взятые из тоналаматля. Купцы ожидали первого дня коатля, чтобы отправиться в далекие южные страны, потому что этот знак обещал им успех и процветание. Тем, кто родился в один из дней группы 1 оселотль, было суждено умереть, попав в плен на войне. Художники, писцы и ткачихи особенно почитали знак 7 шочитль, который был для них благоприятным.

Тот, кто родился под знаком 2 точтли, должен был стать пьяницей, а родившемуся под знаком 4 ицкуинтли было суждено стать богатым и процветающим, даже если он никогда ничем не занимался. Знак 1 микицтли был благоприятным для рабов, 4 ээкатль – для колдунов и черной магии, 1 калли — для врачей и повивальных бабок. В день 4 оллин сановники приносили птиц в жертву солнцу; в день 1 акатль совершались приношения в жертву Кецалькоатлю цветов, ладана и табака. Не будет преувеличением утверждение, что ни один ацтек, каково бы ни было его положение или род деятельности, не мог обойтись без услуг прорицателей или предпринять что-либо, не сверившись со знаками.

Умы, которые находились под таким всевластием рока, не могли не быть исключительно чувствительными к знамениям, увиденным в мелких повседневных случайностях или в необычных явлениях. Странный шум в горах, крик совы, вбежавший в дом кролик или перебежавший дорогу волк предвещали несчастье.

Ночь, столь благоприятная для духов, наполнялась фантастическими чудовищами, карлицами с развевающимися волосами, бегущими за путешественниками головами мертвецов, безногими и безголовыми существами, катящимися по земле и издающими стоны, – «а те, кто их видел, думали и склонялись к тому, что они погибнут на войне или вскоре умрут от болезни или какое-нибудь несчастье обрушится на них».

Другие знамения предсказывали войны или поражения. Ими были те необыкновенные события, которые римляне называли portenta,[7] а ацтеки – тецауитль. Накануне сражения, которое закончилось победой мексиканцев, собака заговорила со своим хозяином, стариком из Тлателолько, сообщив ему о несчастьях, которые вот-вот падут на его город. Рассерженный старик убил свою собаку, и тогда уэшолотль, индюк, который разгуливал, распустив хвост, во дворе его дома, раскрыл клюв и заговорил. Старик из Тлателолько рассердился еще больше и, закричав: «Ты не станешь моим знамением (амонотинотецау)», отрубил птице голову. Тогда заговорила маска для танцев, висевшая на стене его дома, и старик, обеспокоенный этими тремя предзнаменованиями, пошел рассказать о них царю Мокиуицтли. «Ты пьян, не так ли?» – сказал царь. Но вскоре царь был убит на ступенях своего храма воинами Ашайакатля.

Однажды птицеловы принесли Монтесуме II с озера, окружающего Мехико, странную пойманную ими птицу. «Посреди головы у этой птицы было круглое зеркало, в котором можно было увидеть небо и звезды… Когда Монтесума посмотрел в это зеркало, он увидел группу вооруженных людей верхом на лошадях. Он послал за своими прорицателями и спросил их: «Знаете ли вы, что я увидел? Сюда едет группа людей». Но прежде чем прорицатели смогли что-то ответить, птица исчезла».

В «Кодексе Теллериано-Ременсис» изображена огромная полоса света, поднимающаяся от земли к звездам в год «4 калли», или 1509 год. Это явление, которое, возможно, было зодиакальным светом, впоследствии посчитали вестником прихода конкистадоров. «В течение многих ночей, – по словам Иштлильшочитля, – появлялось великое сияние, которое поднималось из-за восточного горизонта и достигало небес; оно имело форму пирамиды и полыхало… И царь Тецкоко, будучи весьма ученым во всех науках древних народов и особенно в астрологии… заключил из этого, что ему и его государству осталось недолго существовать, и на этот раз он приказал своим военачальникам прекратить войны, которые они вели».

Кометы и землетрясения, которые всегда аккуратно отмечались каждый год при помощи иероглифов в специальных рукописях, всегда считались предвестниками несчастья, равно как и молния, поразившая храм, или волны на озере в безветренный день, или стонущий и причитающий женский голос, подобный тому, который раздался ниоткуда незадолго до вторжения.

Поистине человек занимал незначительное место в мексиканском видении мира. Им управляла судьба; ни его жизнь, ни его загробное существование не находились в его руках, и каждый этап его короткого пребывания на земле был предопределен. Он был сокрушен под тяжестью богов и звезд, он был пленником всемогущих знамений. Сам мир, в котором проходила его короткая жизнь в борьбе, был так непрочен, являясь одним из многих экспериментов, и, подобно им, был обречен на катастрофу. Ужас и кошмарные чудовища окружали его со всех сторон: духи и призраки отчаянно слали свои темные знамения.

Нравственная атмосфера в древней Мексике была пронизана пессимизмом. В стихах великого царя Несауалькойотля настойчиво прослеживается тема смерти и уничтожения; и даже когда другие поэты воспевают красоты тропической природы, чувствуется присутствие этой навязчивой идеи, которая «держит их за горло даже среди цветов». Религия и искусство, отражающее религию через скульптуру, и даже рукописи, в значки которых вмещается вся мудрость этого древнего народа, – все сокрушает человека с жестокостью судьбы, находящейся не в его власти.

Но знатные люди жили со всем этим, они принимали мир таким, каким его видели. Их пессимизм был активным; он приводил не к унылому бездействию, а к яростному стремлению к священной войне, к пылкому служению богам, побуждал строить города и завоевывать страны. Поставленный лицом к лицу с безжалостной вселенной, мексиканец пытался не прикрыть его иллюзиями, а заполнить тот зыбкий обрывочек жизни, который боги подарили ему, неукротимой силой, трудом и кровью.

загрузка...
Другие книги по данной тематике

Джон Мэнчип Уайт.
Индейцы Северной Америки. Быт, религия, культура

Энн Кенделл.
Инки. Быт, религия, культура

Ральф Уитлок.
Майя. Быт, религия, культура

Джеффри Бушнелл.
Перу. От ранних охотников до империи инков

Жак Сустель.
Ацтеки. Воинственные подданные Монтесумы
e-mail: historylib@yandex.ru