Глава X. Новое классовое деление. — Новое правовое устройство. — Гибель немецкой свободы.
|
В этот период — от VII до X столетия — значительно большая часть населения Франкского государства уже принадлежала крупному поместному землевладению, хотя рядом с этим существовали еще многочисленные свободные франки, обладавшие своими мелкими земельными участками, и хотя они, разумеется, были значительно более многочисленными, чем сами крупные землевладельцы. Но в каждом крупном имении находилось большое количество людей, занятых самой различной службой, и все они вместе составляли уже, во всяком случае, больше половины населения государства.
Их разнообразная хозяйственная деятельность создавала различное социальное положение, и в результате в крупном землевладении создалось новое деление на классы. Уже в предыдущей главе мы видели, как оно складывалось. Тут прежде всего мы видим несвободных хлебопашцев, действительных возделывателей земли, сидевших на своих небольших участках, живших продуктами своего труда и, кроме того, обязанных выполнять барщину в помещичьем имении. Ступенью выше стояли их начальники, управители, тоже несвободные люди, которые принимали от крестьян оброки для дальнейшей передачи их в господский двор и наблюдали за барщинными работами, но вместе с тем обрабатывали также собственную землю и равным образом уплачивали за нее оброк. Дальше шли люди, обслуживавшие самый господский двор, располагаясь по различным ступеням социальной лестницы: в самом низу опять-таки стояли хлебопашцы, обрабатывавшие землю, затем батраки и служанки для личного услужения, далее ремесленники, потом служащие разного рода: низшие служащие для надзора за хлебопашцами и ремесленниками, средние служащие и писцы для ведения счетоводства, например, для учета управителей; наконец, высшие служащие, непосредственно окружающие владельца. Для служащих в это время вошло в употребление особое обозначение — министериалы. Все это были несвободные люди, которые, однако, как мы еще увидим, скоро стали в значительной степени пополняться из рядов мелких свободных землевладельцев. Их положение тоже различалось в зависимости от социального веса их господ: несвободный на королевской службе имел большее значение, чем состоявший в таком же ранге на службе у епископа или графа и т. д. Благодаря иммунитету (описанному в гл. VIII), была разорвана прямая связь всех этих людских масс с государственной властью. Хотя иммунитет первоначально был задуман лишь как свобода от налогов, устанавливая, что живущие в поместье должны вносить свои оброки и выполнять барщину не королю, а своему землевладельцу, но землевладельцы сумели скоро захватить на своих землях полную суверенную власть. И потому на их подданных уже не распространялось государственное судопроизводство, которое, как и в первобытное время, раньше находилось в руках графа, как представителя короля, и общины его округа. Вместо этого развились новые правовые формы, причем жители помещичьих волостей сходились на судебные собрания, под председательством своего управителя, для решения судебных дел своих членов. Так как для них не существовало писанного права, а приговоры выносились в соответствии с традицией, обычаями и непосредственным правосознанием, то с течением времени неизбежно должно было создаться и по содержанию новое право, приспособленное к потребностям общин. К этому присоединялись также те уже упомянутые перемены в военном деле, которые большую часть военной силы передали в руки землевладельцев. Уже довольно рано крупные землевладельцы, по образцу древне-германских предводителей, начали собирать вокруг себя военные дружины. Считалось признаком знатности располагать целыми военными отрядами свиты, уже епископы редко ездили по стране со свитой, менее, чем в 60 — 70 человек. Ко времени Карла Великого личная охрана короля была уже так велика, что из нее можно было составить целые гарнизоны и небольшие армии. Эта дружина отчасти отнимала у землевладельца часть его несвободных людей, отчасти же в нее устремлялись безземельные и обедневшие свободные; отсюда развились вассальные отношения. Мелкий свободный крестьянин, потому ли, что благодаря какому-нибудь особому несчастью лишился своей земли, потому ли, что в качестве младшего сына получил слишком малый участок, потому ли, что его часть благодаря постоянным разделам при наследовании чересчур уменьшилась, — вступал в качестве солдата или дружинника на службу к какому-нибудь сениору. Он отдавался под его покровительство и поступал на его содержание и обещал — это происходило, по крайней мере в середине VIII столетия, путем принесения особой присяги — ему за покровительство и содержание верно служить, поскольку это ему позволит его свободное состояние, в особенности в случае войны. (Лампрехт) В виду непрерывных войн между различными ветвями Меровингов, между различными частями королевства и, наконец, с другими народами, нужда в воинах во все эти столетия ощущалась очень сильно и настойчиво. В них нуждался каждый сениор, не менее того сам король или различные частичные короли, ведшие между собою борьбу. При этом, как мы видели, все дело сводилось к личным качествам воина. Поэтому каждый сениор, как и короли, были в высшей степени заинтересованы в привлечении к себе хороших и умелых воинов и обеспечении себе их верности высоким вознаграждением. Это отчасти могло достигаться предоставлением им военной добычи; но в те времена с их преобладанием натурального хозяйства по существу дела не оставалось другого средства для регулярного их вознаграждения, кроме пожалования земли. Подобно тому, как король мог оплачивать и вознаграждать своих чиновников только предоставлением им земельных владений, так же приходилось ему поступать и по отношению к своим солдатам и военачальникам, и то же самое относилось и к каждому отдельному сениору. Из этой потребности и с этой целью возникла ленная система. "У франков развилась раздача поместий воинам за их военную службу, но не в собственность и не в наследственное владение, а с той оговоркой, что в случае смерти короля или смерти получившего землю, она возвращается к королю. Престолонаследник мог снова предоставить поместье тому лицу, в руках которого оно находилось, если последний повторял ему присягу в верности и продолжал военную службу. Собственник земли мог также при смерти ленника оставить поместье в руках его семьи, если в ее составе находился мужчина, способный и готовый выступить в поход и принести присягу на верность. Если этих условий не было налицо, землевладелец отбирал землю снова себе. Таким образом раздача ленов служила средством снабжать средствами вассалов, не выпуская из рук своей собственности, и таким образом получить в свое распоряжение не только на время одного поколения, а на длительное время оседлых и притом зависимых воинов". Как видим, по существу дела это ничем не отличается от тех отношений, какие устанавливались между королем и графами, а также другими чиновниками, получавшими вознаграждение путем предоставления им земельных владений. И, действительно, эти отношения тоже получили обозначение вассальных и ленных отношений. Правда, некоторое время оставалось то весьма реальное и в высшей степени весьма важное различие, что Сениор, близко находившийся к своим вассалам, гораздо крепче держал их в своих руках, чем король своих. "Вассальная и ленная система", говорит Дельбрюк, "представляют собою два государственных института, которые сами по себе не обязательно совпадают друг с другом. Какое-либо лицо может вступить на. службу сениора в качестве вассала, не будучи пожаловано леном, и, напротив, можно было получить лен, не становясь вассалом: всемирно-историческое значение заключается в соединении обоих этих понятий, которые вместе составляют феодальный строй14. Haряду с этими, отчасти колоссальными поместьями, которые теперь превратились в мелкие государства внутри всего государства и обладали своим собственным правом и судами, своей собственной налоговой системой, своими собственными военными силами, все еще существовало сословие мелких свободных крестьян. Но можно представить себе, как все сильнее должны были становиться его затруднения, как сильнее ухудшалось его хозяйственное и социальное положение. В чем состояла "свобода" франков? В праве выполнять воинскую повинность и участвовать в судах. В первобытное время, 700 — 800 лет тому назад, это представляло собою действительное право, которое отличало свободных от несвободных и возвышало их над ними. Теперь эти права превратились в гнетущую обязанность, которая чем дальше, тем становилась все более тяжелой и в конце-концов должна была окончательно разорить мелких крестьян. Достаточно представить себе, что, например, при одном только Карле Великом ополчение созывалось: в 772 г. против саксов, в 778 г. для похода против Исиании, в 782 году опять против саксов, в 788 г. против Тассило Баварского, в 791 г. против аваров, в 806 г. против славян, в 810 г. против датчан. Конечно, само собой разумеется, что никогда не созывалось под знамена все обязанное к службе ополчение. В противном случае собирались бы армии, состоявшие из сотен тысяч людей (с обозом и женщинами), с таким же количеством животных для конницы, подвод и убоя для продовольствия, прокормление которых было бы совершенно невозможно; да и притом при таких условиях создавался бы такой громадный организм, что ни один самый искусный полководец не мог бы управлять им. Но в принципе для каждого свободного человека существовало обязательство участвовать в каждом военном походе, и притом на собственный счет, имея собственное вооружение и продовольствие. И если ему приходилось проделать это хотя бы дважды, он навсегда оказывался разоренным. И не менее опасна была обязанность участия в суде, что заставляло свободного через регулярные промежутки времени на целые дни покидать свой дом и хозяйство, причем это право совсем не охраняло его от произвола крупных землевладельцев, которые имели власть в своих руках и совсем не думали подчиняться подсудности мелких свободных людей. Разумеется, для этого они находили всякого рода юридические предлоги. В этом отношении было лучше положение несвободных крестьян крупных землевладельцев: они были освобождены от военной службы королю; для военной службы их собственного господина налицо имелись вассалы, и среди крепостных появилось скоро новое разделение труда, причем часть из них постоянно была занята военной службой, а другая совсем ее не знала; да и в мирной жизни они находились под охраной своего господина, которая была гораздо действительнее защиты далекого от них короля. Таким образом именно права их свободного положения должны были со временем становиться для свободных все более тяжелым бременем, и для предотвращения своего разорения они должны были искать средства, как бы избавиться как от военной службы за свой счет, так и от участия в судах. И такой выход они нашли в отказе от своей свободы, в поступлении на службу к крупным землевладельцам, в слиянии с несвободными крепостными крестьянами в один класс так-называемых крепостных крестьян. "Стало обычным, что свободные предоставляли землевладельцу свой участок земли за арендную плату и за получение от него в лен помещичьей земли, чтобы обеспечить себя от вызова на военную службу и к участию в суде; еще чаще бывало так, что безземельный свободный получал в лен от помещика гуфу или не расчищенный участок за определенную арендную плату, получая при этом охрану от помещика". Разумеется, сословие свободных крестьян благодаря этому не исчезло полностью. Оно сохранилось в течение всего Средневековья и отчасти даже до наших дней. Однако, крупное землевладение благодаря этому процессу сделалось могилой первоначальной германской свободы". 14Согласно Лампрехту (т. II, стр. 111), ленная система, впрочем, сперва развилась только в одной Франции и уже оттуда была перенесена в государства вестготов, бургундов, лангобардов. "Однако, столь же несомненно, что в этих государствах уже везде были заметны начатки самостоятельного образования ленной системы, когда на них распространилось новое государственное право франков". Франкское государство лишь раньше развило основы этого права. Впрочем, ленная система всюду возникла из натурального хозяйства; совершенно независимо от географических и от остальных, кроме хозяйственных условий, ее основные черты встречаются в Македонии при Филиппе и Александре, в сассонидской Персии, в африканских государствах, в Китае, в Японии. |
загрузка...