Заключение
|
История Паяноиии подтверждает мысль о важнейшей роли провинций в судьбе Римской державы. Эта история показывает: также, в каком направлении развивалось рабовладельческое общество в I—III вв. там, где не существовало многовекового наследия рабства, где до прихода римлян отсутствовали рабовладельческие институты, где классовая структура оставалась неразвитой. В то же время развитие Паннонии подчинялось общим закономерностям процесса романизации римских провинций в период Принципата, хотя процесс нивелирования общественных отношений, являвшийся объективным результатом римского владычества, в силу тех или иных причин никогда не мог быть доведен до конца. Общая политика императорского правительства в отношении дунайских провинций имела много сходного, хотя и учитывала особенности каждой из них.
Специфика Паннонии заключалась в том, что в течение всего римского периода в ней сохранялись значительные массы сельского населения — как в пределах племенных общин, так и на землях городов. Поэтому мы находим в Паннонии два типа гражданской и землевладельческой организации — римский город и племенную общину. В известной степени племенные общины воссоздавались с конца II в. вследствие поселения на землях Паннонии отдельных групп варварских народов, когда в пределах провинции оказывались нолугражданские землевладельческие коллективы, отличавшиеся этнически и по уровню развития от старого романизированного населения городов и городских территорий. В изменившихся исторических условиях как бы возрождались те отношения, которые существовали в ранний период истории Паннонии, когда римские города находились в окружении местного сельского населения и развивались во взаимодействии с ним. Развитие позднеримского города в Паннонии происходило во взаимодействии с группами варварских племен, с поселением которых отчасти было связано и изменение способа эксплуатации, и крушение городского строя. Упоминаемые в императорских рескриптах IV в. иллирийские колоны были потомками прежнего сельского романизированного населения провинции и некогда посаженных на землю варваров, так как варварские народности, размещавшиеся на имперской земле в IV—V вв., назывались inquiiini, laeti, gentiles. История Паннонии убедительно свидетельствует о том, какую роль играл внешний фактор в судьбах города, провинции и всей Империи, хотя для более полного раскрытия проблемы необходимо привлечь материал по истории других дунайских провинций. Интенсивная колонизация и урбанизация Паннонии и других дунайских провинций диктовалась тем значением, которое они имели для защиты Империи, а их людские резервы — для комплектования лучших воинских контингентов, которым Империя неоднократно была обязана безопасностью своих границ. С тех пор как при Августе Дунай стал римской рекой, отделявшей римлян от варваров, дунайские провинции представляли собой важнейший военно-стратегический район Римской империи. Сама урбанизация Паннонии осуществлялась путем создания аграрных колоний ветеранов и в результате преобразования в муниципии племенных центров кельтских и иллирийских племен, что сопровождалось разрушением прежних, доримских форм общественной жизни, частичной, а иногда и полной экспроприацией земель у племен, введением множества социально-правовых градаций для перегринского населения. Города и римские воинские части втягивали огромные массы сельского населения в сферу товарно-денежных отношений. Это способствовало разложению сельских общин, обострению социальных противоречий, появлению в селах безземельных и задолжавших городу крестьян и давало возможность эксплуатировать села и использовать сельчан для несения различных повинностей в пользу городов и отдельных лип, В связи с этим, а также из-за более или менее длительного сохранения пережитков первобытнообщинных отношений рабство в Паннонии получило распространение главным образом в хозяйствах римских колонистов и романизированных паннонцев. Одновременно с рабством продолжали существовать другие формы зависимости и эксплуатации, унаследованные от предшествующего периода или возникавшие заново как результат неполноправного положения местного сельского населения. В силу того, что социальная и этническая структура населения Паннонии была более сложной, мы полагаем, что социальные противоречия здесь были и более острыми, и более многообразными. К противоречиям, характерным для развития рабовладельческих отношений, здесь добавлялись противоречия, связанные с разложением первобытнообщинных отношений. Реальная же историческая действительность в Паннонии, несомненно, была сложней, многообразней и еще более противоречивей, чем то представление, которое складывается на основе сохранившихся свидетельств источников. |
загрузка...