Происхождение рабов и источники пополнения числа рабов

Из имеющихся в нашем распоряжении данных мы можем сделать только приблизительные выводы об этниконе или области происхождения рабов. В литературе уже указывалось на то, что твердые заключения об этннконе рабов на основании их имен почти невозможны, так как греческие и латинские имена давали рабам независимо от их национальности⁸⁷. Подавляющее большинство рабов и отпущенников частных лиц в Паннонии, как и рабов из familia Caesaris, носило греческие и латинские имена, что ничего не говорит об их этниконе. В этом отношении весьма примечательно следующее обозначение отпущенника из Далмации — Graecus qui et Fortunatus Marci libertus⁸⁸.

Греческие и латинские имена рабов в Паннонии находятся примерно в равном соотношении, что отмечал уже А. Мочи и из чего нельзя заключить о числе происходивших с Востока рабов. Рабы получали греческие имена в самой Паннонии, что особенно заметно для воспитанников. Множество рабов и отпущенников с греческими именами в III в. А. Мочи объяснял тем, что паннонские рабовладельцы в это время были восточного происхождения. Однако не приходится не учитывать и того факта, что греческие имена рабов были общепринятыми и широко распространенными, своего рода стандартными именами рабов. Такие имена, как Ахилл, Асканий, Диомед, Приам, Креуза, Персей, и подобные были именами литературными. За ними мог стоять любой этникон, в том числе кельто-иллирийский.

Группа надписей с cognomina Hilarus у отпущенников, широко известными в качестве рабских прозвищ в Италии⁸⁹, отчетливо свидетельствует, что за греческими именами скрывались в провинции рабы различной национальности. Именем Гилара (латинское Hiîarus представляло кальку с греческого tapoç — «веселый») был назван отпущенник Луция и Тиберия Семпрониев в Петовионе, natione Dalmatia (CIL, III, 14355 15). С cognomen Гилар известны еще два отпущенника — Луций Валерий Гилар в Эмоне (CIL, III, 3875) и Гай Питий Гилар в Карнунте (CIL, III, 4518). Последний мог быть и фракийцем. Поставивший ему надгробие Гай Питий Редит, возможно, соотпущенник, был скорее всего фракийского происхождения, так как имя Редит, о чем мы уже упоминали, известно из Паннонии как имя отца ветерана III в. Марка Аврелия Афика, сына Редита, domo Nicapolis (CIL, III, 4458). Cognomen Гилара носила отпущенница Публия Афрания Майора, легионера XV легиона (CIL, III, 13480). Рабы с греческими именами были у рабовладельцев местного происхождения. Артемидором назывался один из рабов бойя Флавия Комбромара. Имя Персея носил отпущенник семьи нерегринского статуса с территории эрависков (CIL, III, 13378). Греческое имя Эвельпист известно для раба некоего Гиспана (HS, 517). Этот Эвельпист мог быть паннонцем. Он поставил алтарь иллирийским божествам Видазу и Тане. Его господин, Гиспан, также мог быть иллирийского происхождения. Среди моряков Мизенского флота известен некий Луций Валерий, сын Дазанта, Испан, паннонец из Сирмия (A. Dobo, 113). Другое посвящение Видазу и Тане, также происходящее из долины р. Кол апис, поставлено местным уроженцем с характерным для Норика, Паннонии, Далмации и Нарбоннской Галлии кельтским cognomen Ursus (HS 516). С именем Урсик известен воспитанник (CIL, III, 6462 = 10390) и с прозвищами Урса и Урсик — отпущенник и отпущенница (CIL, III, 4136 = 10899, 13446). Раба Аукта, поставившего в Эмоне алтарь иллирийской богине Экворне, вероятнее всего считать уроженцем Паннонии (CIL, III, 14355), как и раба с именем Аппий, обратившегося к Сильванам (An. Ép., 1937, 209). Один из отпущенников италика Гая Фарракса Юкунда носил иллирийское прозвище Дазий (CIL, III, 10947), в то время как другой его отпущенник назывался Асканием (CIL, III, 4257).

Однако некоторые нетипичные имена рабов могут все же служить известным ориентиром для суждений об их этниконе или области происхождения. В Паннонии такими именами были кельтские и иллирийские имена, которые скорее всего могли даваться лицам местного, паннонского происхождения. Мы можем поэтому думать о внутреннем источнике пополнения числа рабов в самой провинции.

Иллирийская война Октавиана 35—33 гг. до н. э. и война Тиберия 12—9 гг. до и. э. доставили немалое число рабов. Тиберий продал в рабство, на вывоз из страны, молодежь южнопаннонских племен (Dio Cass., 54, 31, 1—3). Рабы из военнопленных попали тогда на рынки Империи и в Италию, где использовались, очевидно, и в государственном хозяйстве, и в частных. В familia urbana Тита Статилия Тавра, действовавшего против далматов в 35—33 гг. до н. э. и командовавшего сухопутным войском в битве при Акции, известна Мессия Дардана, прядильщица⁹⁰. Эта рабыня из иллирийского племени дарданов была, вероятно, из числа пленных. Керамический штемпель на вазе из Арреция называет Бревка, отпущенника Нония (A. Dobô, 229; CIL, XIII, 5378); этникон Breucus является в данном случае одновременно именем раба. К числу свидетельств о рабах из паннонцев относится надгробие из Афин I в. ш э. раба Дафна, который был паннонцем Aacpvoç Havvôvioc; ток; ttapâyouai aipetv («Дафн, паннонец, приветствует проходящих» (A. Dobô, 198) и надпись из Могонциака (совр. Майнца) с упоминанием отпущенника Аррия, Капитона, natione Pannonius. Капитон был увезен в Германию, где работал в мастерской по изготовлению серебряных изделий (argenta dus). Он умер 35 лет и другой раб Аррия — Диомед — позаботился поставить ему надгробие (A. Dobô, 203). В свое время эти три свидетельства приводились М. Вангом в его работе о происхождении римских рабов. Их малое число — только три — послужило М. Байгу основанием для заключения о том, что экспорт рабов из дунайских провинций был крайне незначителен, так как Империя нуждалась не только в рабах, но и в хороших солдатах⁹¹.

Однако свидетельства о рабах-паннонцах могут быть увеличены. Мы уже видели, что некоторые из рабов с иллирийскими и кельтскими именами были паннонского происхождения. При завоевании провинции в рабов были обращены наиболее молодые не только из южнопаннонских племен, но и северных. Как следует из недавно найденной в Болгарии и прочитанной Б. Геровым надписи, пленные азалы были проданы в рабство на вывоз и оказались в Италии рабами частных лиц⁹².

Продажа в рабство была не только обычным следствием завоевания, но и мерой предосторожности. Дион Кассий сообщает, что после покорения Реции в 15—14 гг. до н. э. Тиберий продал в рабство самую лучшую часть молодежи, оставив столько, сколько было достаточным, чтобы страна была населена, а ее жители бессильны поднять восстание (Dio Cass., 54, 22, 5). Немалое число рабов доставило подавление Панноно-далматского восстания. Конечно, Паннония никогда более не поставляла в таком количестве рабов из числа местного населения, как при завоевании провинции. Рабы паннонского происхождения в большинстве случаев оставались в самой провинции и покидали ее скорее всего тогда, когда уходили из провинции их господа.

Большую роль в экспорте рабов из иллирийских стран играла Аквилея, откуда поступали рабы в Италию и в другие районы римского мира. Еще до завоевания дунайских областей Аквилея была рынком, где у иллирийских народов покупали àvôpàrcoôa xai (xai Sspjxaxa (Strabo, V, 1, 8). Рабы иллирийского происхождения были в I в. до н. э. в Италии, Галлии, в балканских провинциях, в Азии и в Африке⁹³. Рабы-иллирийцы считались самыми выносливыми и сильными и вместе с галлами были наилучшими пастухами для стад⁹⁴.

Относительно нескольких рабов и отпущенников в провинции как в I в., так и во II и III вв., по-видимому, можно уверенно предполагать их паннонское происхождение. В числе рабов Фирма Оптата из Эмоны была рабыня с кельтским именем Виротута⁹⁵. Кельтские имена носили рабы, которых упоминает «табличка проклятия» из Карнунта первой половины III в.,— Адиект, Масвет, Соллемний, Агилиои⁹⁶. Кельтами были рабы у бойев. К рабам паннонского происхождения мы можем относить рабов с именами, образованными от названий паннонских городов. Шестилетняя Скарбантилла была рабыней центуриона (CIL, III, 10946). Петрония Саварина, жена и отпущенница Гая Петрония Америмна, отпущенника из Аквилеи (A. Dobo, 440), была, вероятно, паннонского происхождения, как отпущенник с именем Pannonius. Такое cognomen известно для отпущенника из Аквинка III в. (CIL, III, 3482). Оно встречается также в качестве cognomina у лиц в надписях вне пределов Паннонии⁹⁷. Кельтского происхождения была отпущенница Каниев Утсия⁹⁸; отпущенник Семпрониев Катумар⁹⁹ и отпущенник Луция Петрония Ликкона Катамок¹⁰⁰, причем сам этот Ликкои, как свидетельствует его cognomen, был иллирийцем¹⁰¹. Такие cognomina отпущенников, как Пакат и Виктор, свидетельствуют о кельто-иллирийском происхождении их носителей (CIL, III, 3450; 11215).

Свидетельства надписей достаточно определенны, чтобы можно было считать, что в провинции существовал внутренний источник пополнения числа рабов за счет местного кельто-иллирийского населения. Очевидно, имела место самопродажа свободных в рабство и существовала рабская зависимость, проистекавшая вследствие задолженности. Уже Варрон писал, что в Азии, в Египте и в Иллирике имеются в немалом количестве должники obaerati (Rust., I, 17, 2). В свое время Р. Ю. Виппер считал, что эта категория лиц если не юридически, то фактически была рабами. Их появление в провинциях он связывал с эксплуатацией Римом этих областей¹⁰². На долговую кабалу как на важный источник порабощения свободных в период Империи пе только перегринов, но и римских граждан указала Е. М. Штаерман¹⁰³. Римская колонизация Паннонии сопровождалась в I — первой половине II в. проникновением торгово-ростовщического капитала в лице италийских отпущенников. Урбанизация провинции способствовала развитию в городах товарно-денежного хозяйства. Отношения патроната и покровительства, складывавшиеся в селах между римскими землевладельцами и сельчанами и находившие свое выражение в посвящениях, алтарях и дарениях в пользу сельчан, также давали возможность для эксплуатации последних.

В Паннонии были отпущенники уроженцы других провинций. На основании имеющихся данных мы пе можем сказать, прибыли ли они в провинцию уже отпущенниками или здесь получили свободу. Отпущенники были из Мезии, Дакии, Каппадокии, Крита, Иудеи, Киликии, Фракии, Африки, Германии, Далмации, Сирии, Греции, с о-ва Хиос¹⁰⁴. Абаскант, domo Moesicus, был отпущенником ветерана (CIL, III, 11030); Ансий Архелай, очевидно, бывший раб иудейского происхождения (имя Арехлая известно среди царей Иудеи), был отпущенником примипила (CIL, III, 143565в). С именем Graeca известна служанка оптиона II легиона (CIL, III, 10716). Фракийское cognomen носила Аврелия Ноерена, жена и отпущенница ветерана III в. (CIL, III, 4369). Из фракийской или египетской Александрии происходили отпущенники Гаи Юлии Эврит, Криспин и Линке, которых мы находим в Аквинке (CIL, III, 10551). Отпущенники Гай Валерий Сарн и его жена, отпущенница или соотпущенница Валерия Дионисия были domo Sarmizegetusae (в Дакии) (CIL, III, 4501); отпущенник Цезерний Зосим происходил из Киликии¹⁰⁵. Известен отпущенник с cognomen Greticus (CIL, III, 4499), возможно, уроженец крита.

Некоторые cognomina отпущенников, вероятно, свидетельствуют, где эти бывшие рабы могли быть приобретены. Как отмечал Варрон, из трех рабов, покупаемых в Эфесе (где, как известно, был крупнейший рынок рабов), один из рабов получал свое имя от продавца Артемидора — Артемас, другой — от области, где был куплен,— Ионик, третий — от самого города Эфеса — Эфесий (Varro L. L. 8, 21). Известен отпущенник центуриона Юлий Атении (Athenius), возможно, купленный в Афинах (CIL, III, 3550); Муция Коринтилла, жена и отпущенница военного врача в Сискии (CIL, III, 10854 = HS, 567), Коринф, раб-счетовод Аквинка (CIL, III, 3500) ; жена и отпущенница ветерана Марция Этале, очевидно, получившая имя от города Эталии на о-ве Хиос (CIL, III, 143522). Известен раб с именем Medus из племени медов в Далмации (CIL, III, 1435422), отпущенник с именем Эвтих, поставивший во II в. посвящение Deo Dobrati, возможно, славянскому божеству (Intercisa, 1, 399)¹⁰⁶.

Императорские рабы и отпущенники носят греческие и латинские имена — Гелиодор, Гиацинт, Имбраз, Дидим, Филодеспот, Эпафродит, Экварп, Теодор, Харидем, Эпиктет, Косм, Феликс, Фест, Виатор, Кресцент, Юниан, Ингенуй, Прокул, Фелициан, Фортунат, Меркуриад, Терций, Сальвиан, Абаскант, Прудеит — обычные в среде рабов, которые не дают оснований для определения их этникона. Только относительно одного из них, Косма, который исполнял какую-то религиозную должность в синагоге, можно думать о его происхождении из Иудеи (CIL, III, 10301).

Для некоторых рабов и отпущенников несомненно их происхождение из варварских племен. В Панноиию поступали рабы-цаки еще до того, как страна даков была обращена в провинцию. Скорилон, domo Dacus, был рабом в керамической мастерской Ресата в Аквинке I в. (CIL, III, 13379). После отпуска на свободу он женился на свободнорожденной женщине из племени эрависков. Известна в I в. рабыня Сасса, natione Daca (CIL, III, 1435515) ; Перегрин, natione Dacus, раб-башмачник из Карнунта (RLiö, XVI, S. 43, N 43) ; Оза, отпущенница эрависка Демиунка из задунайского иллирийского племени озов (Intercisa, I, 53); Вибий Лог, Hermundurus, из германского племени гермундуров, отпущенник италика, умерший в Карнунте 19 лет (CIL, III, 143594). Рабами германского происхождения были в I в. Флав, раб Луция Эмилия Берулла в Эмоне¹⁰⁷, уже называвшиеся германцы Струбило¹⁰⁸ и Тудр из племени квадов, отпущенник бойя Арномана. Надпись из Карнунта II в. упоминает отпущенника Марка Невия Примигеиия, domo Naristus, и его жену и отпущенницу Не-вию и дочь с греческим именем Креуза (CIL, III, 4500). Эти рабы могли попасть в провинцию и в результате военных действий, и вследствие торговли. У военный в III в. были также рабы германского происхождения. Так, одному из воинов équités singuläres в Риме, урожепцу Паннонии, принадлежал раб с известным германским именем Арминий (A. Dobo, 106). Сын и отпущенник ветерана Аврелия Вибиана носил германское имя Бавила (CIL, III, 14348) ; возможно, рабыней германского происхождения была его мать.

Приобретение рабов в пограничной провинции из числа варваров должно было иметь место всегда. Этот внешний источник рабов был важнейшим не только для самой провинции, но и для всей Империи. Паннония сохраняла за собой значение поставщика рабов и в IV в., история которого, как известно, отмечена постоянными войнами на Дунае. Expositio titius mundi et gentium, называет две провинции, в изобилии имевшие рабов: Паннонию и Мавретанию. И в той, и в другой происходили в III—IV вв. частые войны. Единственная надпись, из Паннонии IV в. упоминает отпущенников германского происхождения Волузия и Сабатию ¹⁰⁹. Отсутствие других сведений из Паннонии о рабах в IV в. А. Мочи объясняет несколькими причинами,— минуя руки военных властей, рабы перекупались вблизи лагерей на черных рынках и уходили из провинции; государство, испытывая нужду в рабах, приобретало их для себя; пленные варвары могли обмениваться на попадавших к ним в руки римлян. Все эти обстоятельства могли иметь место в пограничной провинции, и рабы действительно в большом количестве могли уходить из Паннонии, что и отмечает Expositio, но что одновременно свидетельствует и о том, что в IV в. войны доставляли множество рабов. Отсутствие надписей о рабах в IV в. не является фактом исключительным. Известно, что число надписей резко падает со второй половины III в. и надписи IV в. из Паннонии насчитываются единицами. Однако относительно войск limitanei известно, что Александр Север одновременно с землей, предоставлявшейся в пользование ветеранов этих войск, давал им также скот и рабов (SHA, vita Alex. Sev., 58, 4—5) и дарил молодых пленных и детей своими друзьям (SHA, vita Alex. Sev., 58, 3). Множество рабов доставили войны Клавдия II с готами, когда каждый воин якобы мог взять себе по две-три пленницы (SHA, vita Claud., 8, 6) и римские провинции были наводнены рабами-варварами (SHA, vita Claud., 9, 4—5), хотя известно также, что Клавдий II селил варваров на римских землях и в качестве земледельцев-колонов. Как отмечал JL Баркоци, раскопки позднего солдатского некрополя Интерцизы обнаруживают в IV в. обычное для сарматских погребений ориентирование детских и женских захоронений, что указывает на то, по его мнению, что позднеримский гарнизон добывал себе жен и рабов в результате войн, по ту сторону лимеса¹¹⁰. Такие браки стали обычной практикой в IV в. среди населения дунайских провинций, так что Валентиниан II был вынужден запретить браки между жителями провинций и варварскими народностями (CTh., III, 14, 2). Этот рескрипт имел прежде всего в виду Паннонию, так как именно у ее границ, за Дунаем, обитали сарматы и многие германские и кельтские племена.

Установить соотношение внутренних и внешних источников пополнения числа рабов в Паннонии вряд ли возможно. Очевидно, ни один источник не исключал другого, хотя война и характер отношений с варварской периферией ощутимо сказывались на притоке рабов. То, что сведения о рабах в III в. происходят преимущественно из городов — стоянок легионов и связаны главным образом с ветеранами и легионерами, также подтверждает это. Рабы германского происхождения были в провинции всегда. В I в. мы видели их у аристократии бойев и у римских колонистов; во II ив III вв. мы находим их у ветеранов, в IV в. также известно о рабах-германцах. Насколько типичной для пограничной провинции была фигура раба-варвара свидетельствует происходящая из Аквинка стела с изображением раба-германца в варварской одежде, с кувшином для жертвоприношений¹¹¹.

Кроме использования военнопленных в качестве рабов существовали и другие формы эксплуатации побежденных и поселяемых в пределах провинций племен. Размещение отдельных групп варваров на Дунае, часто довольно значительных, началось едва ли не сразу после того, как были образованы дунайские провинции. Поселение варваров в Паннонии с наделением землей и обязательством уплаты налога за пользование ею представляло собой помимо рабства еще один из источников эксплуатации.

Вся совокупность свидетельств о рабах и отпущенниках из Паннонии убеждает нас в том, что мы имеем дело с римским провинциальным рабовладельческим обществом, развитие которого следовало общим закономерностям римского мира, но которое в то же время имело и свою специфику. Эта специфика состояла прежде всего в том, что в отличие от таких центров рабовладения, как, например, Ахайя, в Паннонии мы не видим кризиса рабства в III в. Напротив, рабство имеет здесь возможности для своего развития и, вероятно, только к этому времени оно захватывает частично и крестьянские хозяйства. В то же время сельское окружение паннонских городов давало и городам, и отдельным лицам возможность эксплуатировать села и сельчан и использовать их труд, хотя в целом экономическая жизнь городов и муниципальное землевладение основывались на рабском труде. Для крупных имений мы можем предполагать сочетание свободного и рабского труда. Распространение рабства в Паннонии зависело и от варварской периферии, которая оказывала влияние на изменение самого способа эксплуатации и на источники пополнения числа рабов. В течение всех первых трех веков Империи для развития рабовладельческих отношений огромное значение сохраняли города, откуда исходило влияние институтов рабовладельческого общества и связанной с императорским режимом официальной идеологии Империи.

⁸⁷ M. Gordon. The nationality of slaves under the Early Roman Empire.— JRS, XIV, 1924, p. 93 sq.; E. М. Штаерман, М. К. Трофимова. Указ. соч., стр. 16.
⁸⁸ Sasel — A. Sasel. Inscriptiones latinae quae in Jugoslavia inter annos MCMXL et MCMLX reprtae et editae sunt. Ljubljana, 1963, p. 49, N 85.
⁸⁹ M. E. Сергеенко. Неизвестные врачи древней Италии.— ВДИ, 1960, № 4, стр. 117.
⁹⁰ М. Е. Сергеенко. Колумбарий Статилиев Тавров.— ВДИ, 1964, № 4, стр. 82, 85, 91.
⁹¹ H. Bang. Die Herkunft der römischen Sklaven. MKAI, 27 (1912), S. 249.
⁹² В. Герое. К вопросу о включении рабов в римское войско при Августе.— «Античное общество». М., 1968, стр. 23—28.
⁹³ J. Sasel. Constributo alia conoscenza del commercio con gli schiavi norici ed illirici alla fine del periodo republicano.— Atti del terzo congresso internazionale di epigrafia greca e latina. Roma, 1959, p. 143—147.
⁹⁴ Varro, II, 10; M. E. Сергеенко. Рабы-пастухи.— «Вопросы истории», 1955, № 8, стр. 130—135.
⁹⁵ A. Holder. Op. cit., Ill, col. 396.
⁹⁶ A. Holder. Op. cit., I, col. 42, 57; II, col. 410; 1228—1229.
⁹⁷ A. Dobô, 192, 193, 194, 200, 202, 205.
⁹⁸ A. Holder. Op. cit., III, col. 57.
⁹⁹ A. Holder. Op. cit., I, col. 858.
¹⁰⁰ Ibid., col. 842.
¹⁰¹ H. Krähe. Op. cit., S. 67. A. Мочи представляется возможным отождествить этого Ликкона с одноименным лицом из Аквилеи (CIL, V, 8973).— A. Môcsy. Sklavenwirtschaft, S. 228, Anm. 15).
¹⁰² Р. Ю. Виппер. Очерки истории римской империи. М., 1908, стр. 150.
¹⁰³ Е. М. Штаерман. Расцвет рабовладельческих отношений в римской республике. М., 1964, стр. 52—62; Е. М. Штаерман, М. К. Трофимова. Указ. соч., стр. 19—24.
¹⁰⁴ CIL, III, 3500, 3558, 3583, 3607, 3680, 4257, 4499, 4501, 10511, 10526, 10551, 10716, 10854, 11030, 11057, 11221, 11301, 143522; HS, 411; A. Dobo, 445; В. Kuzsinszky. Aquincum, S. 167, N 342.
¹⁰⁵ Ibidem.
¹⁰⁶ О. В. Кудрявцев. Исследования по истории балкано-дунайских областей..., стр. 103—112.
¹⁰⁷ CIL, III, 10775; HS, 187.
¹⁰⁸ CIL, III, 11301 (4451).
¹⁰⁹ CIL, III, 4185; A. Mocsy. Sklavenwirtschaft, S. 239, 241—242.
¹¹⁰ Intercisa, I, S. 119.
¹¹¹ Szilâgyi. Aquincum, Taf. XXXV.

<<Назад Вперёд>>

Просмотров: 4274

загрузка...

Другие книги по данной тематике