Осада Мегиддо
|
Несмотря на блестящую победу, одержанную под стенами Мегиддо, египтянам не удалось, пользуясь воцарившейся среди вражеского войска паникой и деморализацией, с хода ворваться в Мегиддо и овладеть этой сильной крепостью. Это обстоятельство было, несомненно, крупной неудачей египтян, на которую откровенно указал Тутмос III в специальном приказе, отданном по войску сразу же после битвы. «...И тогда его величество отдал приказ своему войску, сказав: И действительно, стремительный захват Мегиддо имел бы огромное значение для быстрого окончания всей кампании. Во многих надписях времени Тутмоса III отмечается крупнейшее военно-стратегическое значение Мегиддо, который господствовал над узлом важных торговых военных путей и князь которого вместе с князем Кадеша возглавлял союз сиро-палестинских князей, направленный против Египта. В перечне покоренных Тутмосом III северных городов и областей упомянуты 359 названий местностей, правители которых, очевидно, со своими войсками были осаждены Тутмосом III в Мегиддо.47) Наконец, в надписи из Джебель-Баркала говорится, что в Мегиддо пришли «330 вождей, каждый [из которых] был во главе своего войска».48) Все это указывает на то, что Мегиддо был большой и сильной крепостью, под защитой мощных стен которой могло укрыться не только многочисленное боеспособное население, но также и довольно значительный гарнизон. В той же надписи говорится, что Тутмос III осаждал Мегиддо в течение семи месяцев. Понятно поэтому, что взятие Мегиддо означало для египтян овладение важнейшим центром Палестины и Южной Сирии и равнялось взятию, по образному выражению летописца, «1000 городов» или целой страны.49) Правильно проведенная осада Мегиддо могла бы отдать в руки египтян все войска неприятеля, находившиеся в крепости, и к тому же большую добычу, так как Мегиддо был, невидимому, большим и богатым городом. С другой стороны, осада города могла бы максимально сократить потери египтян, в то время как штурм был сопряжен с большим риском. В надписи из Джебель-Баркала, крайне сжатой и краткой, Тутмос III подчеркнул значение Мегиддо и его осады несколькими словами, в которых сообщается, что царь «осаждал его в течение семи месяцев».50) В «Анналах» описываются крупные осадные работы, которые были произведены египетскими войсками, чтобы полностью изолировать крепость. По приказу царя египтяне заняли строго установленные позиции вокруг Мегиддо, окружив его плотной цепью войск так, чтобы «знал каждый человек место свое».51) Протяженность внешнего кольца укреплений была измерена и на основе этих измерений в непосредственной близости от города были возведены оцепляющие город укрепления. Судя по «Анналам», эти укрепления состояли из вала и палисада, построенного из местных пород деревьев.52) Особенное внимание как командования египетских войск, так и всех воинов было обращено на то, чтобы отрезать Мегиддо от возможных подкреплений и подвоза продуктов. Поэтому царь приказал войскам: «Не дайте выйти ни одному из них за пределы укрепления этого».53) Судя по описанным выше крупным подготовительным работам, осада была длительной, [120] трудной и сложной. Составитель «Анналов» указывает на то, что происшедших за время осады событий «было слишком много, чтобы записать это в записях согласно приказа этого». Отсюда видно, что, помимо «Анналов», существовала более подробная запись походов Тутмоса III, в которой все события отмечались «под названием [соответствующего] дня». Эти записи, занесенные на кожаный свиток, хранились впоследствии в храме Амона в Фивах.54) К сожалению, этот документ не сохранился и поэтому мы не можем восстановить события осады Мегиддо во всех подробностях. Но совершенно ясно, что осада привела к полной капитуляции войск сиро-палестинской коалиции, разбитых под Мегиддо и частично укрывшихся за стенами города. После семимесячной осады защитники Мегиддо заявили фараону о своей готовности сдаться на милость победителя, проявившего столь большое упорство во время осады. Основной причиной сдачи Мегиддо был голод, начавшийся в городе. В надписи около шестого пилона Карнакского храма Амона говорится, что «не вдыхали они (жители Мегиддо. — В. А.) дыхания жизни», так как они были окружены осадными укреплениями египтян. В «Анналах Тутмоса III» и в надписи из Джебель-Баркала очень выразительно и образно, но в различных словах описывается, как сиро-палестинские князья вышли из крепости, неся фараону многочисленные дары и умоляя его пощадить их жизнь. В надписи из Джебель-Баркала сообщаются интересные сведения о том, что эти князья послали фараону вместе с дарами своих детей, очевидно, в качестве заложников, а затем дважды дали Тутмосу III клятвенное обещание не восставать больше против господства египтян и не причинять фараону «снова зла».55) Взяв в Мегиддо большую добычу, состоявшую из пленников, лошадей, колесниц, бронзовых доспехов, оружия, золота, серебра и скота, Тутмос III, как говорится в надписи из Джебель-Баркала, отпустил сдавшихся князей на свободу, приказав «открыть им путь в их города». С особенной гордостью и некоторой насмешкой над побежденными египетский писец от имени фараона сообщает о том, что побежденные иноземные князья отправились к себе домой на ослах, так как все их лошади были взяты фараоном в виде трофейной добычи. Очевидно, египтяне даже в эти времена старались после каждой победы захватить всех лошадей и все колесницы, которые в Египте столь высоко ценились, так как давали возможность организовывать новый вид воинских частей — колесничные отряды, обеспечивавшие значительно большую маневренность египетской армии. Однако логическое ударение в этой, как и во многих других победных надписях, поставлено на следующей фразе, в которой говорится, что царь угнал в Египет в качестве [121] пленников вместе с их имуществом «жителей городов», по-видимому, находившихся под властью Мегиддо и сдавшихся вместе с ним. Ведь именно с этой целью в те времена велись военные походы в соседние страны. Взятие Мегиддо означало не только разгром главных сил сиро-палестинской коалиции, направленной против Египта. Взятие Мегиддо отдавало в руки фараона всю Палестину и открывало ему путь на север, к предгорьям Ливана, где находились важные торговые города, над которыми, очевидно, господствовал упорный враг Египта — князь Кадеша (Кинзы).56) Стремясь как можно скорее реализовать все выгоды положения, которое создалось в Сирии после падения Мегиддо, Тутмос III тотчас двинулся на север и занял три города: Инуаму, Иниугаса и Хуренкару, упрочив тем самым свои позиции в Южной Сирии.57) Но можно думать, что, несмотря на крупные успехи египетских войск, сопротивление местного населения не было окончательно сломлено. Поэтому Тутмос III вынужден был построить крепость, «после своей победы среди вельмож страны Ременен, под названием «Тутмос — покоритель иноземцев»».58) Эта новая крепость должна была стать оплотом военного могущества египтян в покоренных ими областях Южной Сирии. 46) Анналы Тутмоса III, 90 (K. Sethe. Urkunden.., IV, 660). 47) K. Sethe. Urkunden.., IV, 786-794. 48) G. A. Reisner and M. В. Reisner. Inscribed monuments from Gebel-Barkal, II. — ÄZ, Bd. LXIX, l, S. 31-33. 49) О значении города Мегиддо как крупного политического и культурного центра Палестины см. В. И. Авдиев. Военная история древнего Египта, т. I, стр. 202-203, 320-321. Имеются все основания предполагать, что уже в гиксосскую эпоху Мегиддо был довольно значительным городом, который поддерживал некоторые связи с Египтом. Так, в Мегиддо в гробнице № 37 были найдены типично «гиксосские скарабеи» (см. R. Weill. Fin du Moyen Empire Egyptien, vol. I. Paris, 1918, p. 193; vol. II, p. 535-536; C. Fisher. Excavations of Armageddon. OIC, 1929, No 4, p. 47, fig. 26; А. Т. Оlmstеad. History of Palestine and Syria, p. 123; В. И. Авдиев. Военная история древнего Египта, т. 1, стр. 135). В период XVIII династии Мегиддо становится одним из важнейших политических центров Палестины. Египетские завоеватели, продвигаясь к Евфрату, шли по тому большому пути, на котором были расположены Газа, Мегиддо, Кадеш и Кархемыш. Масперо и Либлейн предполагали, что именно по этому пути шел Тутмос I во время своего большого похода в Сирию, когда он достиг Евфрата близ Пии (см. J. Н. Breasted. Ancient Records of Egypt, vol. II, p. 202; В. И. Авдиев. Военная история древнего Египта, т. I, стр. 176). Ламон и Шиптон в своем большом сводном историко-археологическом труде, основанном на ряде археологических обследований и раскопок, отметили находку на территории Мегиддо нескольких египетских скарабеев с именем Тутмоса III (R. S. Lаmоn and G. M. Shipton. Megiddo, vol. I. Chicago, 1939. p. 67, 69, 72). Название «Мегиддо» встречается в Палестинском списке покоренных Тутмосом III городов в форме 50) 51) 52) K. Sethe. Urkunden.., IV, 660. «Зеленые стволы», возможно, обозначают «свежесрубленные деревья». Однако вряд ли верно предположение Брэстеда (Ancient Records of Egypt, vol. II, p. 185), что слово «бенер» значит в данном контексте «фруктовое дерево». Скорее данное словоупотребление связано с представлением о «хорошем» качестве местных пород деревьев, среди которых встречается так много фруктовых. Едва ли можно предположить, что большой город был обнесен солидным кольцевым палисадом, состоявшим из стволов фруктовых деревьев, под защитой которого египтяне могли в течение семи месяцев вести осаду сильной и большой крепости Мегиддо. 53) K. Sethe. Urkunden.., IV, 661. Следует отметить, что слово «сенебти», включающее картинный гиероглиф крепостной стены, защищенной выступающими бастионами, 54) K. Sethe. Urkunden.., IV, 661-662. Эти строки из текста «Анналов Тутмоса III» позволяют утверждать, что существовало несколько версий, повествующих о походах Тутмоса III в Переднюю Азию, в частности о его первом походе. Очевидно, в основе всех этих текстов лежала подробная запись по дням, своего рода военный дневник походов, который делился на несколько крупных разделов «под названием похода»; эти разделы в свою очередь делились на главы «с именами состоящих при войске менфит», в обязанность которых, может быть, входило либо собирать материал, либо организовывать работу по составлению этого подробного военного дневника. Вполне естественно, что в торжественную редакцию, высеченную на стенах храма, вошли лишь наиболее важные части, содержащие описания наиболее существенных событий. Более подробная запись, сделанная на кожаном свитке, хранилась в храме Амона, как ясно указывается в данном отрывке из «Анналов Тутмоса III». Об «Анналах Тутмоса III» как историческом источнике см. Б. А. Тураев. Египетская литература, т. I. М., 1920, стр. 104-106; H. Grapow. Studien zu den Annalen Thutmosis des Dritten..; M. Noth. Die Annalen Thutmosis des Dritten als Geschichtsquello. — «Zeitschrift des Deutschen Palästinavereins», 1943, S. 156-174; J. H. Breasted, Ancient Records of Egypt, vol. II, p. 163-217; Eberhard Otto. Ägyptologie. — «Handbuch der Orientalistik» hrsg. von Bertold Spuler, Bd, I, 2. Abschnitt, S. 143. 55) K. Sethe. Urkunden.., IV, 758. Надпись из Джебель-Баркала. G. A. Reisner and M. В. Reisner. Inscribed monuments, from Gebel-Barkal. — ÄZ, Bd. LXIX, S. 32. В надписи из Джебель-Баркала [229] дважды приводится клятвенное обещание сиро-палестинских князей фараону Тутмосу III. Сперва говорится, что князья «вышли наружу (из Мегиддо. — В. А.), умоляя мое величество и говоря: «Даруй нам дыхание твое, наш владыка. Не восстанут снова в другой раз против тебя иноземные страны Речену» (ÄZ, Bd. LXIX, S. 31). Затем в той же надписи сообщается, что после полной капитуляции сиро-палестинских князей, выдавших Тутмосу III всех жителей города и передавших ему в виде дара и военных трофеев большие ценности, Тутмос III потребовал, чтобы сдавшиеся на милость победителя князья дали ему торжественную клятву не причинять «снова зла» фараону. Эти интересные подробности, которые пропущены в «Анналах Тутмоса III», возможно, указывают на оригинальный способ ведения переговоров между египтянами и сирийцами, которые привели не только к полной капитуляции, но и к признанию местными князьями египетской гегемонии. 56) О военно-политическом значении Кинзы-Кадеша см. В. И. Авдиев. Военная история древнего Египта, т. I, стр. 246-249. Там же приведена соответствующая литература. 57) Точно установить местоположение этих трех городов в настоящее время не представляется возможным, так как в соответствующих источниках нет на это никаких указаний. В «Анналах Тутмоса III» говорится лишь, что они находились в «Верхнем Речену» (K. Sethe. Urkunden.., IV, 744). Поэтому обычно принято думать, что эти города были расположены в предгорьях Ливана. Брэстед предполагает, что они образовали своего рода «триполис», подчиненный князю Кадеша, хотя прямых указаний на это в источниках не имеется (Д. Г. Брэстед. История Египта, т. I, стр. 306; J. Н. Breasted. Ancient Records of Egypt, vol. II, p. 187). Эд. Мейер указывает на то, что название города Иенуам встречается в амарнских текстах, но не приводит доказательств для отождествления этих названий (Ed. Meyer. Geschichte des Altertums. Bd. II, 1. 2. Aufl., S. 124). 58) K. Sethe. Urkunden.., IV, 739-740. В названии «страны Ременен» можно видеть египтианизованную форму древнесемитского прототипа названия «страны Ливан» (см. J. H. Breasted. Ancient Records of Egypt, vol. II, p. 220; A. Erman und H. Grapow. Wörterbuch der ägyptischen Sprache. Sub. voc.). |
. Судя по многим хананейским глоссам в амарнских письмах, Мегиддо в период XVIII династии был заселен хананеями (см. A. Jirku. Die ägyptischen Listen palästinensischer und syrischer Ortsnamen, S. 5-6). В «Анналах Тутмоса III» название Мегиддо встречается в очень близкой форме 
(K. Sethe. Urkunden.., IV, 649). Тот факт, что название Мегиддо получило при Тутмосе III устойчивую иероглифическую транскрипцию, указывает на хорошее знакомство египтян с названием этого города и на укрепление торговых и культурных связей Египта с этим важным политическим центром Палестины.
. Надпись из Джебель-Баркала. Гранитная стала Тутмоса III, строка 21 (G. A. Reisner and M. B. Reisner. Inscribed monuments from Gebel-Barkal, p. 2. — ÄZ, Bd. LXIX, S. 31). Брэстед в свое время полагал, что Мегиддо, «выдержав осаду несколько недель, сдался» («История Египта», т. I, стр. 305). Однако прямое указание надписи из Джебель-Баркала на то, что осада длилась семь месяцев, подтверждается «Анналами Тутмоса III», в которых ясно говорится, что летописец не смог занести в данный суммарный текст «Анналов» описание всех событий, происходивших во время длительной осады Мегиддо, так как их «было слишком много». К сожалению, надпись на западной стороне северного продолжения шестого пилона храма Амона в Фивах сохранилась настолько плохо, что данных о продолжительности осады Мегиддо из этого текста извлечь нельзя (K. Sethe. Urkunden.., IV, 757-760). [228]
(K. Sethe. Urkunden.., IV, 660). Несколько лаконичных строчек из текста «Анналов Тутмоса III», дают возможность говорить об использовании своего рода адъютантов в древнем Египте в середине II тысячелетия до н. э. По приказу царя, «находящиеся при менфит», т. е. при особой отборной войсковой части, возможно, находившейся в личном распоряжении фараона, должны были дать указания «своим воинам», чтобы «знал каждый человек место свое». Невольно приходит на мысль, что эти «находящиеся при менфит» были чем-то вроде адъютантов, которые передавали по инстанциям распоряжения о размещении войск.
встречается в египетских надписях со времен XVIII династии и сохранилось в языке вплоть до поздней коптской эпохи в форме коптского слова СОΒТ САВТЄ. В данном случае текст ясно указывает на то, что как Мегиддо, так и укрепления, воздвигнутые вокруг этого города египтянами, носили характер долговременных и основательных фортификационных сооружений.