Проф. П. М. Дульский. Строитель Казанского университета великий русский математик Н. И. Лобачевский и его иконография

Казанский государственный университет носит имя Р. И. Ульянова-Ленина — гения Великой Октябрьской социалистической революции.

Казанский университет бессмертен также тем, что среди выдающихся его деятелей одно из первых мест принадлежит великому русскому математику Николаю Ивановичу Лобачевскому. Жизнь этого гениального творца неевклидовой геометрии никогда не ограничивалась только его открытиями в области математики,— все, чего он касался к над чем работал,— будь это область организационная, или административная, а также воспитательная,— все это сохранило память о таланте и кипучей энергии Лобачевского. К числу выдающихся примеров его творчества принадлежит также строительство зданий Казанского университета. Эта область его деятельности всегда будет замечательным документом активного участия Лобачевского в деле создания архитектурного ансамбля Университетского городка в первой половине XIX века.

16 марта 1822 г. Лобачевский был назначен членом, а в 1825 г.— председателем строительного комитета университета, в котором и работал с небольшими перерывами до его закрытия в 1848 г. За этот период, в течение которого строительство университетских зданий приняло интенсивный характер, душой всей этой напряженной деятельности был Лобачевский¹.

Первым большим делом в области строительства, в котором принимал участие Лобачевский, было создание главного корпуса университета, выполненного по проекту архитектора П. Г. Пятницкого. В основу композиции Пятницкого лег внешний вид существовавшего тогда гимназического фасада по Воскресенской улице, украшенного тремя порталами колонн коринфского ордера, восемью в середине и по четыре с боков. Центральная часть над парадным подъездом была увенчана фронтоном с аллегорическими изображениями наук и искусств. В центре здание возглавлялось большим куполом. Архитектор Пятницкий дал новому проекту более четкий и строгий вид, и выстроенное здание университета до сих пор справедливо считается лучшим в городе. Оно украшено тремя монументальными порталами с колоннадами в ионическом стиле; средний портал имеет 12 колонн, а боковые по шести. Главную трудность в проектировании этого здания составляло то, что его надо было строить, воссоединив два близ стоящие друг к другу по этой улице дома — старое гимназическое и тенишевское, или как его называли, губернаторское здание, в один главный университетский корпус. Архитектор Пятницкий блестяще выполнил эту задачу. Насколько близко к сердцу принимал Лобачевский все то, что касалось архитектуры университета, даже в мелочах, подтверждает факт его участия в разработке декоративного оформления нового фасада. Лобачевский настаивал на том, чтобы украсить аттик среднего портала барельефом, темой для которого он предлагал рисунок с университетской медали, выдаваемой в награду студентам. Пятницкий категорически отказался от проектировки этой детали для здания университета. Следы переписки следующим образом воспроизводят историю этого дела. Председатель строительного комитета Лобачевский 18 июня 1825 г. обратился в совет Казанского университета со следующим заявлением²:

«Г-ну архитектору Пятницкому доставлена была от меня медаль, какая раздается студентам Казанского университета в награждение; еще физические и астрономические книги, чтобы мог отсюда заимствовать мысль для барельефа над аттиком в портале; однако же г-н Пятницкий столько затрудняется поместить одни инструменты н барельеф, сохранить приличную красоту и удовлетворить даже сколько-нибудь тому, что требуется на зданиях такой внешности, каково нынешнее университетское, что, наконец, совершенно отказался дать рисунок, а для фигур человеческих здесь не знает скульптора. Строительный комитет поручил мне обратиться к ученым мужам, заседающим в совете университета, и просить их указать, что именно должно быть взято для составления барельефа и тем разрешить затруднительное недоумение».

Советом была по этому делу вынесена следующая резолюция: «Поскольку возможно поспешнее поручить сделать проект для барельефов к Университету господину учителю живописи Крюкову, которому и дать о сем выписку».

Но это решение сочувствия у попечителя Магницкого не нашло и было отклонено.

Вообще, надо сказать, Лобачевскому в деле строительства приходилось действовать одному, без поддержки своих помощников, что подтверждается его заявлением от 1826 г. о том, что остальные члены строительного комитета ему не помогают³. Кроме того, массу неприятностей и огорчений создавали Лобачевскому злоупотребления и хищения сотрудников по закупке строительных материалов. В результате всех этих тяжб попечителем Магницким были предъявлены архитектору П. Г. Пятницкому обвинения «в противозаконных действиях архитектора, указывая на то, что он не может быть терпим более в университетской службе»⁴. Пятницкому пришлось оставить Казань и перейти в ведомство С.-Петербургского воспитательного дома. Строительные работы главного университетского здания, начатые весной 1822 г,, были завершены летом 1825 г.

На место Пятницкого был временно назначен архитектором И. А. Гартман, который дал прекрасный отзыв о возведенном здании университета. «Главный фасад на улицу сделан великолепно»,— утверждал Гартман⁵.

Лобачевский, в связи с избранием его в 1827 г. ректором университета, временно оставил строительную деятельность, возобновив ее вновь с 23 мая 1833 г., когда были отпущены средства на новое строительство университета, и он был утвержден председателем строительного комитета⁶.

Вплотную соприкоснувшись с архитектурой и войдя во вкус новой, интересовавшей его области, Лобачевский стал усиленно изучать это искусство, о чем свидетельствуют записи в библиотечных списках выдаваемых книг из Казанского университета. Списки скреплены личными подписями Лобачевского и являются ценными документами, свидетельствующими о том, какой круг книг по архитектуре его интересовал. Любимым изданием Лобачевского было сочинение «Cours d’architecture» выдающегося теоретика архитектуры Ж. Ф. Блонделя (1705— 1774) на французском языке. Этот труд был одним из распространенных учебных трактатов того времени. Он заключал в себе собрание всех отделов архитектуры и состоял из шести томов текста и трех альбомов таблиц к ним. Ж. Ф. Блондель был сторонником стиля классицизма, в котором должны были сочетаться формы прекрасного с исканиями «правдивости». Простота, лишенная излишней перегруженности и декоративности, должна была быть в архитектуре каноном творчества.

Сочинения Ж. Ф. Блонделя периодически повторяются в списках книг, которыми пользовался Лобачевский из библиотеки университета, ежегодно начиная с 1827 г. Кроме того, он пользовался еще трудом Drony, Nouvelle architecture nidraulique (2 тома). В 1837 г. с Лобачевским произошел такой неприятный случай. Им был утерян ряд книг, но как раз в этой графе имеется отметка «Деньги за сии книги уже взысканы. Библиотекарь К. флойгт». Конечно, надо думать, что Лобачевский не ограничивался только теми книгами по архитектуре, которые брал в университетской библиотеке, а будучи в хороших отношениях с художником Львом Крюковым, пользовался и из его кабинета книгами, среди которых назовем: пять томов Палладиевой «Архитектуры», «Главное начертание теории и истории изящных наук» — Две части в издании Московского университета⁷.

В 1832 г. на должность архитектора университета был назначен Михаил Петрович Коринфский. С личностью его всецело связано строительство зданий второй очереди Казанского университета, сам же он был связан тесным сотрудничеством с главой строительного комитета Николаем Ивановичем Лобачевским.

Рассматривая эту интересную эпоху возведения целого университетского городка, трудно сказать, кому принадлежала главная роль в этом деле — Коринфскому или Лобачевскому. Нельзя также не отметить, безусловно, большое участие в строительстве университетских зданий попечителя Казанского учебного округа М. Н. Мусина-Пушкина, который способствовал деятельности Лобачевского, будучи с ним в родстве⁸.

Архитектор М. П. Коринфский (1788—1851) первоначальное художественное образование получил в Арзамасской школе живописи А. В. Ступина⁹. С 1809 г. он учился в Академии Художеств под руководством знаменитого зодчего А. Н. Воронихина¹⁰. Практику Коринфский проходил у Воронихина при постройках Казанского собора и дома Строганова. При отъезде Коринфского на жительство в г. Арзамас Воронихин дал ему такой отзыв: «Я свидетельствую о нем, что он во все время пребывания своего в Петербурге оказал себя отличным примером по упражнении своем в архитектурном художестве».

В Казань Коринфский прибыл уже пожилым человеком (в возрасте 44 лет), достаточно поработавшим в городах: Арзамасе, Нижнем Новгороде, Симбирске, Пензенской губернии и других местах В Казани Коринфского ожидала большая творческая работа, особенно по строительству университета. Пустырь университетского двора надо было заполнить хорошо распланированными и красиво выстроенными зданиями.

Материалами для разработки планировки строений на университетской усадьбе послужили Коринфскому проекты на эту же тему, выполненные ранее, в 1822— 1825 гг. при Пятницком, что дает основание с вероятностью предполагать, что эта идея планировки двора была указана Коринфскому Лобачевским, который с ней был ранее хорошо знаком как председатель строительного комитета.

Этот генеральный план всей усадьбы предусматривал, во-первых, центральное здание университета в 160 метров длины, выходящее фасадом на улицу, затем против него, в конце двора, полуциркульное строение, обрамляющее конец усадьбы и предназначенное для квартир университетских служащих¹¹. Перед ним площадка с круглым зданием — ротондой, сначала предназначавшимся для обсерватории¹², но позднее замененное анатомическим театром. Справа и слева этого полукруга как крылья всей панорамы были возведены здания для библиотеки и физического кабинета.

Приняв эту схему за основу, Коринфский в декабре 1832 г. выехал в Петербург для разработки планов, фасадов, разрезов, преимущественно в эскизах. В Петербурге он проработал пять месяцев и вернувшись представил богатый чертежный материал. Анатомический театр в центре двора, с красивой колоннадой и двухсветной аудиторией, был заложен 11 июня 1834 г., окончен в 1837 г.; библиотека заложена 14 августа 1834 г., окончена в 1838 г.; корпуса химической лаборатории и физического кабинета заложены 19 сентября 1834 г. и окончены в 1837 г. Еще надо отметить здание астрономической обсерватории, заложенное 5 октября 1833г. и оконченное в 1837г., находившееся во дворе университета, несколько в стороне, вдали от центральной группы построек. Последним было здание клиники (старой), заложенной 8 мая 1838 г. и оконченной в 1840 г., построенной через улицу, против главного корпуса университета.

В 1836 г., еще до окончания всех построек университета, возникла мысль поставить перед анатомическим театром памятник Державину (ожидалось прибытие в Казань этого памятника). Как раз в 1836 г., при посещении университета Николаем I, ему было об этом сообщено, на что он «согласился среди университетского двора поставить предполагаемый памятник в честь Державина»¹³. Мысль об установке памятника на университетском дворе безусловно принадлежала Лобачевскому и Мусину-Пушкину, которые сумели этот проект защитить, несмотря на то, что некоторые общественные организации были сторонниками установки памятника на Арском поле, в саду Черного озера и других местах¹⁴. О впечатлении, которое производил этот уголок университета, с установленным в 1847 г. памятником, повествует Н. Я. Агафонов в своем сборнике «Первый шаг»: «Университетский двор со своей оригинальной обстановкой — ротондой анатомического театра, башней обсерватории, флюгерами над физическим кабинетом, с памятником Державину и величественной лестницей, ведущей со двора в главное здание — представляется чем-то вроде форума»¹⁵.

Особое внимание было уделено Лобачевским зданию библиотеки, двухсветный зал которой имел сводчатые, стрельчатые арки, расписанные казанским художником Львом Крюковым¹⁶.

Есть предположение, что Лобачевский настаивал на том, чтобы поручить художнику А. Н. Раковичу расписать плафон зала обсерватории¹⁷.

Значение живописи как области, родственной архитектуре, является лучшим доказательством понимания Лобачевским монументальности в искусстве. Лобачевский не был чужд и вопросам строительной техники. Он за много лет вперед предугадал целесообразность использования щебня вместо камня для бучения фундамента¹⁸. В сводах библиотеки по его идее вместо тяжелых перекрытий, для уменьшения нагрузки на колонны, а также отчасти как противопожарная мера были устроены пустотелые гончарные коробки. Лобачевский был также большим сторонником только что появившегося тогда строительного материала — цемента.

Закончившаяся строительная кампания по возведению университетских зданий получила одобрение высшего начальства, и Лобачевскому была объявлена благодарность министра народного просвещения за успешный ход постройки клинических зданий при Казанском университете¹⁹, а также был пожалован орден Анны 2-й степени, украшенный короной и бриллиантами²⁰.

Колоссальный пожар г. Казани 24 августа (5 сентября) 1842 г. коснулся также вновь построенных зданий университета. В связи с необходимостью восстановления университетских зданий Лобачевский вновь назначается председателем строительного комитета²¹.

Было вновь построено здание обсерватории и приведены в порядок другие пострадавшие здания университета.

Архитектура Казанского университета является лучшим памятником деятельности талантливой личности Лобачевского, целиком уходившего в свое любимое дело но созданию университетского ансамбля.

Небезразличное отношение Лобачевского к архитекторе хорошо им запечатлено в его речи «О важнейших предметах воспитания»²², в которой он говорит:

«великолепие архитектуры стоит наравне с красотами поэзии и жизни природы».

Обрисовав деятельность Лобачевского как активного строителя университетских зданий, мы хотели бы еще остановиться на выяснении его образа и его внешности по тем портретам, какие нам сохранило время от минувшего века. Судя по некоторым скудным, но все же достоверным сведениям, Лобачевский был высокого роста, худощавой комплекции, с удлиненным лицом, глубоким взором темносерых глаз и сдвинутыми бровями. Густые обильные русые волосы пышно обрамляли его красивую голову. Лицо всегда было чисто выбрито. По своему характеру в молодости он был жизнерадостным, бодрым, пламенным и только под конец жизни — несколько потухшим и одряхлевшим, что было связано с некоторыми тяжелыми событиями его жизни, главным образом делами бытового характера.

Недавно в печати²³ было опубликовано выразительное стихотворение В. Фирсова, удачно воспроизводящее образ Лобачевского по его памятнику против Казанского университета:

Лобачевскому

Высокий лоб Нахмуренные брови,
В холодной бронзе — отраженный луч...
Но даже неподвижный и суровый,
Он, как живой,—
Спокоен и могуч.
Когда-то здесь, на площади широкой,
На этой вот Казанской мостовой,
Задумчивый,
Неторопливый,
Строгий
Он шел на лекции — великий и живой.
Пусть новых линий не начертят руки —
Он здесь стоит взнесенный высоко,
Как утверждение бессмертья своего,
Как вечный символ торжества науки.

Лобачевский был искренним патриотом, горячо любившим свою родину. Он прожил всю жизнь в Казани, сумев добиться мировой славы.

Краткий опыт изучения портретов Лобачевского был впервые опубликован П. Е. Корниловым в 1926 г. в небольшой брошюре: «Н. И. Лобачевский в Казани». За это время кое-что прибавилось, и нам бы хотелось сделать в этой области некоторые дополнения. Сохранившиеся портреты Лобачевского принадлежат кисти местных художников, проживавших постоянно в Казани или приезжавших ненадолго. Приходится сожалеть, что с великого математика не были написаны портреты известными столичными крупными художниками, современниками Лобачевского. Художники В. А. Тропинин (1776— 1857), О. А. Кипренский (1783—1836), Карл Брюллов (1799—1852)—все это люди той же эпохи, того же времени. И если бы Лобачевскому в то время, когда ему приходилось наездами бывать в Москве, или живя в Петербурге (в 1822 г.²⁴, а также с 9 сентября 1836 г. по 8 января 1837 г.²⁵), пришла счастливая мысль заказать кому-либо из этих знаменитостей свой портрет, то для истории был бы сохранен действительный образ этого великого человека²⁶.

В Казани в то время работали: Карл В. Барду (с 1811 по 1817 г.), исполнивший прекрасный портрет поэта Е. А. Баратынского (1811 г.), Рафаил Ступин²⁷ (1826— 1850 гг.), Владимир Щегольков (1820—1836 гг.), Лев Крюков (родился в 1783 г., умер в 1843 г.), сын Крюкова Лев Львович²⁸ и Зиновий Иванов (1816—1860 гг.).

Из названных художников мы должны, в первую очередь, остановиться на В. Щеголькове, учившемся в школе А. В. Ступина, временно работавшем в Казани, а затем переехавшем в Пермь. В. Щегольков — один из первых живописцев, писавших портрет Лобачевского в годы творческого подъема великого математика. Написан портрет масляными красками на холсте, размером 71.5х52.2 см; на обратной стороне имеется надпись: «П. с натуры Щегольков». Общая композиция портрета дает весьма эффектное погрудное изображение ученого в три четверти поворота фигуры, с скрещенными на груди руками. Одет Лобачевский в черный сюртук, шею охватывает глухой, сплошной галстук, в виде шарфа, который освежен игрой драгоценной булавки. Тон лица подчеркнут белоснежными краями накрахмаленного воротничка, углы которого вырисовываются на фоне щек. Обращают на себя внимание руки в белых новых лайковых перчатках. Фоном портрета служит мягкий романтический пейзаж с небольшими просветами на горизонте лучей заходящего солнца. Колорит портрета теплый, приятный и, очевидно, написанный мастером с волнением. Чувствуется, что в этом портрете Лобачевский изображен молодым, одухотворенным, мечтательным и окрыленным гениальными идеями, уверенным в победе своих творческих открытий. Портрет принадлежит Геометрическому кабинету Казанского университета и в 1927 г. был дублирован. Из имеющихся портретов, выполненных при жизни Лобачевского, он может считаться одним из лучших²⁹.

Вторым изображением Лобачевского из всей немногочисленной иконографии ученого является портрет кисти Казанского мастера Льва Крюкова (отца), принадлежащий ныне музею Л. Н. Толстого в Москве. Лев Дмитриевич Крюков с 1807 г. был живописцем и преподавателем Казанского университета³⁰ и в бытность Лобачевского рек тором по его же заданию расписывал некоторые новые здания университета. Л. Д. Крюков прославился как лучший казанский портретист (писал масляными красками, акварелью)., а также техникой миниатюры. Он написал портреты: И. Ф. Яковкина, П. И. Панаева, Г. И. Солнцева, К. Ф. Фукса, Д. Л. Крюкова (1809—1846 гг.), а также своего сына, впоследствии бывшего профессором Московского университета по кафедре римской словесности и древностей³¹. Писал он также портрет Владимира Порфирьевича Молоствова (1820 г.), который, живя подолгу в Силезии, был близок с Гете. В 1847 г. Молоствов был назначен попечителем Казанского учебного округа³². Лев Крюков в 1813 г. вместе с профессорами Эрдманом и Френом принимал участие в научной поездке в Болгары, где сделал много зарисовок с памятников древних Болгар, воспроизведенных затем в труде Эрдмана³³.

Портрет Лобачевского из собрания Толстовского музея является одной из последних работ Льва Крюкова, исполнен в 1839 г., когда Лобачевский был награжден орденом Анны 2-й степени, украшенным короной с бриллиантами³⁴. Портрет масляными красками изображает Лобачевского в виде поясной фигуры; перед ним на зеленом пюпитре лежит развернутая толстая книга, на столе с левой стороны — лист бумаги и на ней карандаш. Одет Лобачевский в черный сюртук, на котором у шеи, ниже галстука, выделяется полоска ярко красной орденской ленты. Выражение лица серьезное, спокойное, внешность передана правильно, согласно его возрасту — около пятидесяти лет. В эти годы он закончил главное строительство университетских зданий, за что ему была выражена благодарность за успешное окончание порученного ему дела³⁵. Этот портрет Лобачевского, с нашей точки зрения, является наилучшим из всех известных нам. Он реалистичен, прост и вместе с тем весьма художествен. Портрет работы Вл. Щеголькова, сравнительно с Крюковским, несколько театрален и насыщен романтикой. Портрет Лобачевского из собрания Толстовского музея был приобретен музеем в 1928 г. за 150 рублей от бывшего сотрудника Андрея Владимировича Звенигородского. Во время Великой Отечественной войны портрет был эвакуирован со всеми музейными ценностями в г. Томск³⁶. В настоящее время он висит в кабинете Президента Академии Наук СССР.

В Казанском университете также имеется портрет Лобачевского, написанный Л. Крюковым и служащий украшением актового зала³⁷. В сохранившейся переписке Лобачевского с И. Е. Великопольским³⁸ имеется упоминание о портретах, заказанных Льву Крюкову для отсылки их в Москву с самого Лобачевского и его жены. Имелась фамильная миниатюра с Лобачевского работы Л. Крюкова. Эта миниатюра была подарена Лобачевским дочери Коринфского Анне Михайловне, в замужестве Ефимовой. К сожалению, эта миниатюра пропала в г. Белостоке во время эвакуации в 1914 г. родственников Коринфского³⁹. Дочь Н. И. Лобачевского Варвара Николаевна Ахлопкова пожертвовала Парижской Академии Наук портрет отца. Приняв дар с благодарностью, Академия препроводила в распоряжение Ахлопковой 500 руб.⁴⁰

Хотелось бы еще упомянуть о портрете Лобачевского из собрания Государственного музея Татарской автономной республики. Писан он масляными красками, размером 31 х 26,5 см неизвестным мастером. Портрет этот был фамильный, так как принадлежал внучатному племяннику Лобачевского — Борису Петровичу Ильину, который получил портрет из собрания И. Е Великопольского, зятя Лобачевского. Сходство на этом портрете передано плохо, ввиду чего он большой ценности не имеет⁴¹. Большое документальное значение имеет портрет, исполненный дагерротипом незадолго до смерти Лобачевского. При делах университета, хранящихся в настоящее время в Главархиве Татарской республики, имеется фотокопия с этого дагерротипа; на обратной стороне фотографии сохранилась надпись: «Снят в декабре 1855 года, прислан в полк в марте 1856 года» [сыну Н. Н. Лобачевскому]. Фотография сильно проретуширована и многое в ней искажено, но все же она служит ценным документом.

Нам остается только еще сказать несколько слов о скульптуре, также запечатлевшей образ Лобачевского. 25 мая 1893 г. возникла мысль об увековечении имени Лобачевского устройством против университета сквера и постановкой ему памятника. Классной художнице Марии Львовне Диллон было поручено выполнение памятника, который был открыт 1 сентября 1896 г.⁴²

Памятник представляет бронзовый бюст размером около двух метров, установленный на колонне из черного полированного гранита, высотой в три метра. Бюст исполнен по портретам, написанным при жизни Лобачевского. В основу скульптуры были взяты портреты В. Щеголькова и Льва Крюкова. М. Л. Диллон выполнила вариант этого же бюста, предназначенный для актового зала университета.

Медальерное искусство отметило память о Лобачевском отливкой специальных бронзовых и золотых медалей с рельефным его изображением, предназначенных как премии за лучший разбор сочинений представленных на соискание премии имени Н. И. Лобачевского. Автором этой медали является академик медальерного искусства, старший медальер СПб. монетного двора Антон Федорович Васютинский.

¹Реестр формулярного списку Н. И. Лобачевского за 1846 г., стр. 5 и 6.
²Архив университета. Дело Совета 1825 г., № 216.
³Н. П. Загоскин. История Каз. У-та, т. IV, стр. 438.
⁴Там же, стр. 441.
⁵Н. П. Загоскин. История К аз. У-та, т. IV, стр. 4ii.
⁶Реестр формулярного списка Н. И. Лобачевского за 1846 г., стр. 8.
⁷Архив университета. Дело Совета, 1807, № 53.
⁸Николай Агафонов. Из Казанской истории. К столетнему юбилее Лобачевского, стр. 38. Казань, 1900.
⁹П. Корнилов. Арзамасская школа живописи первой половины XIX века, стр. 88. Изд. «Искусство», Л. — М., 1947.
¹⁰П. Дульский. Михаил Петрович Коринфский. Сборник в честь профессора В. К. Мальмберга, стр. 108. Москва,-1917.
¹¹Н. П. Загоскин. История Каз. У-та, том IV, стр. 425.
¹²Там же, стр. 426.
¹³Михаил Рыбушкин. Краткая история города Казани, ч. II, стр. 108, 1849.
¹⁴ П. Дульский. Памятник Г. Р. Державину в Казани, стр. 5, Казань, 1916.
¹⁵«Первый шаг», провинциальный литературный сборник, стр. 369—370, Казань, 1876.
¹⁶В. В. Егерев. Н. И. Лобачевский как строитель, стр. XVIII, Казань, 1926.
¹⁷Архив Каз. У-та. Дело попеч. 1842 г., № 199.
¹⁸Архив Кая. У-та, Дело попеч. 1820 г., № 145.
¹⁹Реестр формулярного списка Н. И. Лобачевского за 1846 г., стр. 11.
²⁰Там же, стр. 13.
²¹Там же, стр. 17.
²²Речь Н. И. Лобачевского «О важнейших предметах воспитания». Казанский вестник 1832 г., книжка VIII.
²³«Красная Татария», 18 января 1948 г., № 13 (8791).
²⁴Н. Загоскин. История Каз. У-та, т. IV, стр. 146.
²⁵Н. Я Агафонов. Из Казанской истории. Казань; 1906 г. К столетнему юбилею Лобачевского, стр. 36.
²⁶Сып Н. И. Лобачевского Николай Николаевич в своих воспоминаниях утверждает, что сохранившиеся портреты мало передают облик отца, каким он его знал.
²⁷Написавший в 1838 г. портрет жены профессора Казанского университета Симонова.
²⁸Писавший в 1838 г. портрет Н. А. Моисеева, родного братя жены Н. И. Лобачевского Варвары Алексеевны. Он в это время был лектором французского языка в Казанском университете.
²⁹Воспроизводился в изданиях: Выставки картин. Художественные сокровища Казани. Петроград, 1916 г., стр. 16. П. Корнилов. Арзамасская школа живописи, Л. — М., 19г., стр. 112. Столетие неевклидовой геометрии Лобачевского, издание Физико-математического общества при Казанском университете, 1927 г. (фрагмент портрета). В. В. Егерев. Н. И. Лобачевский как строитель. Казань, 1926 г.
³⁰П. Дульский. Лев Крюков. Материалы к истории миниатюры в России. Казань, 1923 г., стр. 18.
³¹В настоящее время о Д. Л. Крюкове печатается монография, написанная М. Ю. Барановской.
³²Д. Корсаков. Былое из Казанской жизни. Литературный сборник, издание Волжск. Вестника, 1898 г., стр. 294—301.
³³Б. П. Денике. Л. Д. Крюков — первый Казанский университетский живописец, Казань, 1916 г., стр. 6.
³⁴Реестр формулярного списка Н. И. Лобачевского за 1846 г., стр. 13.
³⁵Николаи Агафонов. Из Казанской истории. Казань, 1906 г., К столетнему юбилею Лобачевского, стр. 36.
³⁶Воспроизводился он в 1930 г. в издании Казанского университета имени В. И. Ульянова-Ленина, в связи с 125-летием университета, т. I, стр. 32. Кроме того, он был издан в красках Академией Наук СССР.
³⁷С этого портрета делал свою ксилографию профессор Василии Васильевич Матэ.
³⁸Б. Л. Модзалевский. Н. И. Лобачевский. Письма его к И. Е. Великопольскому. Казань, 1902, стр. И.
³⁹Эти сведения записаны со слов Е. А. Виноградовой, правнучки архитектора М. Коринфского.
⁴⁰«Гражданин», 1895, № 351.
⁴¹Репродуцирован оп был в издания: «Столетне неевклидовой геометрии Лобачевского». Казань, 1927 г., стр. 54.
⁴²«Торжество открытия памятника Н. И. Лобачевскому в г. Казани 1-го сентябри 1896 года», стр. 3, Казань,

<<Назад Вперёд>>

Просмотров: 4516

загрузка...

Другие книги по данной тематике