АГИТАЦИЯ В ПРЕССЕ
|
Экстренный выпуск от 30 августа оглушил японский народ. Новости из первых рук содержались только в «Кокумин симбун» в Токио и «Осака маинити симбун» в области Кансаи, но новости распространялись быстро по всей стране. Согласно иностранным сводкам новостей, Япония отказалась от требований компенсации и территорий и согласилась на мир на том условии, что получит только южную половину Сахалина. Общее удивление было настолько велико, что газеты просто сообщили новости с сенсационными заголовками, без журналистских комментариев. Многие офисы прессы вывесили флаги с траурным крепом.
Американский посол Гриском докладывал своему правительству: «Большая часть прессы требовала и с надеждой ожидала уступки Владивостока и Приморского края России (sic), как и острова Сахалина, и выплаты миллиарда долларов компенсации. Даже более разумные и умеренные группы ожидали уступки Сахалина и пятисот миллионов долларов компенсации. Можно справедливо сказать, что вне правительства никто в империи не ожидал, что Япония должна будет принять условия, которые сейчас входили в договор о мире». На следующий день «Ёроду техо» опубликовала телеграмму от своего корреспондента Кауаками Киеси, в которой говорилось о наступившем мире, под заголовком «О! Великое унижение! Великое унижение!». Передовица газеты взывала к народу: «В прошлом многие патриоты добровольно жертвовали своим сердцем и кровью ради своей страны. Это было тогда, когда установился конституционный образ правления. Когда наш народ видел униженное и подчиненное положение в установленной системе, принятой нашей страной и международной общественностью, разве он не бросался на того, кто ответствен за пересмотр договора, и даже отрубал ему ногу? Когда перед нами серьезный национальный вопрос, нам нужно общенациональное движение... Вставайте! Вставайте! Вставайте! Приложите все усилия, чтобы разрешить этот сложный вопрос. Вставай! Вставай, наш народ!» В тот же день правительство в первый раз изложило основные принципы, на которых строилось мирное соглашение, но только в своем печатном органе. Другие газеты могли лишь перепечатывать отчет о новостях, который содержался в «Кокумин симбун». Это, оказавшись последней каплей после всех тайных действий правительства и предрассудков прессы, переполнило чашу народного терпения и усилило протесты против установленного мира. Японская пресса не могла найти в информации, которую им передали, причины, по которой Япония сделала такие большие уступки для заключения мира. С самого начала войны шли донесения о том, что военная ситуация Японии на море и на суше близка к победе. Как решительная победа в Японском море в конце мая, так и занятие Сахалина с конца июня до начала августа были с радостью освещены в донесениях. Эти донесения убедили прессу в военном преимуществе Японии, и у нее не оставалось сомнения, что Япония одержит окончательную победу. По тому, как японские займы осуществлялись на иностранных рынках, она заключила, что не только военная, но и экономическая позиция Японии более выгодна, чем у России. После открытия мирных переговоров Японии удалось разместить международные займы на сумму трех миллиардов иен, и люди верили, что у правительства имелся фонд, достаточный для того, чтобы покрыть военные расходы. Также и в международных отношениях все выглядело великолепно. Англо-японское соглашение было возобновлено 12 августа, и Япония пользовалась расположением нейтральных стран. С таким взглядом на ситуацию в Японии подавляющее большинство газет не могло спокойно отнестись к содержанию мирного соглашения. Они бросали обвинения в том, что соглашение не удовлетворяло даже те минимальные требования, которые были первоначальной целью войны, то есть вывод российских вооруженных сил из Маньчжурии и Кореи. Они также были уверены, что мир, заключенный без компенсации, омрачит послевоенную экономическую политику, так как Японии потребуются огромные суммы денег, чтобы оплатить иностранные займы и расширить военное обеспечение, а это увеличит тяжесть, которая лежит на плечах народа. Пресса заявила, что «унизительный мир» был следствием дипломатической бездарности части правительства, и единодушно потребовала от правительства объяснений по поводу этой «невероятной уступки». Прежние интонации недовольства переросли в яростные нападки на правительство. Убежденные в том, что Япония могла бы позже заключить более выгодный мир, продолжив войну сейчас, газеты запрещали императору подписывать мирное соглашение и велели маньчжурской армии не прекращать войну. Газеты восстанавливали общественное мнение всей страны против мира и, пользуясь народным гневом, давили на правительство, чтобы оно отказалось от мира. Когда они поняли, что кабинет Кацуры, несмотря на активную оппозицию прессы, хранит молчание и не совершает никаких конкретных действий, пресса стала призывать к отставке кабинета. Некоторые журналисты дошли до того, что открыто призывали к убийству гэнро и министров кабинета. «Ёроду техо» 1 сентября опубликовала статью под названием «Примем их с траурными флагами», которая яростно критиковала японских представителей. В статье говорилось: «Слава нашей великой нации, продемонстрированная всему миру нашими военными победами, была полностью перечеркнута не кем иным, как нашими собственными представителями. Именно наши представители замарали лицо непобедимой нации. Именно наши представители убого действовали на международной арене и оказались опозорены. В день своего возвращения их следует встретить с траурными знаменами. Каждый житель города должен закрыть перед ними дверь своего дома и отвернуться от них. А кто примет этих ничтожеств, ввергших нашу страну в небывалое унижение, – тот будет гнусным существом, без сердца, без уважения к своему народу, без чувства справедливости». «Осака асахи симбун» напечатала условия мира в черной рамке и подписала: «Нам стыдно сообщать об этом. Мы перечисляем условия мира, о котором договорились, нет, который даже выпросили, как было напечатано в официальном органе «Кокумин симбун». Страница, на которой был нарисован плачущий скелет, была поделена на две большие статьи «Мы смиренно просим Его Величество отказаться от выполнения условий объявленного мирного договора» и «Мы призываем народ выяснить степень ответственности гэнро и министров кабинета». В первой статье цитировалась часть императорского указа об объявлении войны и говорилось, что армия и народ, выражая послушание государственному указу своей преданностью и героическими действиями, добились абсолютной победы. Далее говорилось: «После этого унизительного мирного соглашения как мы можем надеяться на вечный мир, к которому стремились и Его Величество, и его подданные? Министры Его Величества действовали против его воли. Они ослушались императорского указа об объявлении войны и запачкали славу нашей великой страны, которой добились Его Величество и Его подданные. Они разрушили вечный мир. Нас, подданных Его Величества, переполняют слезы, в нас кипит кровь и негодование. Мы, подданные Его Величества... искренне желаем прекращения мира и продолжения войны. Мы хотим сражаться до последнего человека, даже если Японии суждено превратиться в выжженную землю... Однако попытка членов кабинета провалилась, и их ошибки стоили нам наших стремлений, а сейчас нам предстоит терпеть это унижение. Мы знаем, что в свете императорского указа об объявлении войны это противоречит воле императора... Объявление войны и заключение мира – это его прерогатива. Его Величество повелел министрам вести переговоры и доверил работу нашим представителям. Но решать, принимать ли мирное соглашение или отказываться от него, – прерогатива Его Величества. Мы, его подданные, смиренно просим Его Величество отдать приказ об отмене мирного договора, который противоречит Его воле, прежде чем он будет подписан, доверить мудрым людям сформировать новый кабинет и приказать военным наступать». Во второй статье провал мирных преговоров объяснялся слабостью со стороны гэнро и государственных министров, а также неуклюжей политики Комуры в процессе переговоров. Там говорилось: «Русско-японская война – это не сражение только гэнро и кабинета министров. Это сражение всего народа... Люди еще совсем не устали от войны. Вот кто устал – так это гэнро и кабинет министров». Кроме этого, наиболее влиятельные газеты Японии, включая «Токио нити-нити симбун», «Дзидзи симпо», «Токио Майнити симбун», «Хоси симбун», «Мияко симбун», «Нихон», «Ниироку симпо» и «Ёмиури симбун», – все громко выражали свое недовольство условиями мира, призывали к отказу от мира и продолжению войны и требовали, чтобы правительство взяло на себя всю ответственность за неудачу. Со 2 сентября тон прессы становился все более и более гневным. Заголовки некоторых передовых статей из представительных газет хорошо отражают эту тенденцию: «Власти должны уйти в отставку» («Джиджи симпо») Этому мнению, выраженному большинством газет, противостояло незначительное меньшинство, которое только подогревало гнев большинства. «Кокумин симбун» заявила: «Результатами победы являются цели нашей войны, которых мы достигли. Мы добились каждой из них. Мы добились их всех». «Кокумин симбун» осуждала тех, кто требовал получения всего Сахалина и компенсации в размере трех миллиардов иен, утверждая, что «это были только мечты, порожденные нашими необычайными победами на суше и на море». «Чуо симбун», которая являлась официальным изданием Сэйюкая, «Нихон», «Чугаи согио симпо» и «Осака симпо», директором которого был Хара Такаси из Сэйюкай, опубликовали передовые статьи, которые поддерживали принятый мир. Английские газеты, издаваемые в Иокогаме и Кобэ, такие издания, как «Japan Daily Herald», «Japan Chronicle» и «Japan Daily Advertiser», лучше осведомленные о ситуации вне Японии, чем местные газеты, единодушно заявляли, что условия мира соответствовали военным целям Японии, и высоко оценивали решение гэнро и кабинета министров об окончании войны как признак «японского великодушия». Это меньшинство подчеркивало несколько пунктов: условия мира содержали основные цели японской войны. Компенсация и вторая половина Сахалина имели, по сути дела, второстепенное значение. Было бы глупостью продолжать войну, не понимая, какие у этого шага могут быть последствия. Продолжение войны не только усложнит получение денег от России, но также потребует больших жертв от японского народа, жертв жизней и ценностей. С точки зрения всеобщего мира и цивилизации и возможного сближения России и Японии в будущем было бы более мудрым заключить мир в этой тяжелой ситуации. Даже экономические послевоенные проблемы Японии могут быть успешно решены, так как Япония будет пользоваться международным престижем и доверием, которые возрастут после этой победы. Но это меньшинство не могло убедить разъяренное большинство. Агитация в прессе создала всеобщее мнение, которое было вражебно заключению мира. Фактически ежедневный ливень громких статей и политических карикатур был настолько успешным, что даже равнодушные и безразличные к вопросу о мире люди оказались втянутыми в вихрь протеста. Оказавшись перед такой газетной атакой, правительство не делало никаких заявлений, касающихся мирного соглашения, и только сделало известным, посредством «Кокумин симбун», его содержание. Общественность смотрела на ситуацию только с точки зрения пристрастного и жесткого мнения газет. |
загрузка...