Кандидат военно-морских наук капитан 1 ранга Р. Н. Мордвинов. Флотоводческое искусство адмирала Φ. Ф. Ушакова

Многовековая история развития русского военного искусства насыщена богатейшими событиями, свидетельствующими о том, что оно создавалось и совершенствовалось в победных боях и сражениях на суше и на море. Видную роль в этих победах сыграл русский военно-морской флот.

Советский Военно-Морской Флот, воспринявший и развивший все ценное из боевых традиций русского флота, гордится славными именами знаменитых русских адмиралов и продолжает изучать их военное наследие.

Одним из наиболее выдающихся русских флотоводцев является адмирал Φ. Ф. Ушаков, поднявший военно-морское искусство на высшую ступень своей эпохи.

Федор Федорович Ушаков родился в 1744 г. Шестнадцати лет он был принят кадетом в ΜορςκοΑ корпус в Петербурге. По окончании корпуса Ушаков, выпущенный мичманом, участвовал в плавании из Кронштадта в Архангельск и у берегов Швеции.

Свой первый боевой опыт Ушаков получил во время русско-турецкой войны 1768—1774 гг. В эти годы он плавал сначала на Азовском море, а затем в качестве командира небольшого корабля — на Черном море, где впервые принял непосредственное участие в боевых действиях. Эти плавания явились для Ушакова важным этапом совершенствования в военно-морском деле. Не довольствуясь этим, молодой Ушаков с большим интересом изучал богатейший опыт боевых действий русской эскадры в Средиземном море, особенно в Наварииском и Чесменском сражениях, а также действия русского флота в Семилетней войне.

В 1776 г. Ушаков участвовал в плавании из Балтийского в Средиземное море. С конца мая 1781 г. он, командуя линейным кораблем «Виктор», в течение года плавал в Средиземном море в составе эскадры адмирала Сухотина, посылка которой туда была обусловлена известной декларацией Екатерины II о вооруженном нейтралитете. Вскоре после возвращения из этого плавания Ушаков принял непосредственное участие в создании нового Черноморского флота и был первым воспитателем черноморских моряков.

В этот период в парусных флотах Западной Европы господствовала линейная тактика. Основные ее принципы были сформулированы в конце XVII века французом Павлом Гостом и изложены в его книге, появившейся в свет в 1697 г. Эти принципы в ряде флотов, и особенно во французском и английском, были возведены в догму, а в Англии даже включены в официальные инструкции и уставы. Флотам предписывалось атаковать сразу всю линию противника, строго соблюдая равнение в строю, и вести огонь только по назначенному кораблю, не обращая внимания на действия остальных кораблей противника и своих кораблей, сражающихся рядом. В то же время кораблям категорически запрещалось выходить из строя баталии, а также вступать в сражение с противником, имеющим количественное превосходство в кораблях. Все это сковывало инициативу командиров кораблей и командующих эскадрами, приводило к застою тактической мысли, к шаблонным действиям во время морских сражений. Кроме того, это предопределяло оборонительную тактику, так как каждый из противников боялся оказаться в невыгодных условиях. О решительных сражениях не могло быть и речи. Вследствие этого в середине XVIII века флоты западноевропейских государств переживали ярко выраженный кризис в морской тактике.

Иная обстановка сложилась в русском флоте, где с самого начала развития тактической мысли ей были чужды шаблон и рутина. Петр I и последующие русские флотоводцы внесли много нового, оригинального в тактику флота. Так, например, Гангутская победа Петра I (1714 г.) явилась примером сочетания военной хитрости и маневра, примененного при встрече русской галерной эскадры с корабельным флотом шведов. Своеобразными были также атака и уничтожение русскими галерами под командой Голицына шведских парусных кораблей под Гренгамом (1720 г.) Совсем непохожа была на тактику флотов западноевропейских стран и тактика выдающегося русского адмирала Григория Спиридова. В Чесменском сражении (1770 г.), наряду с применением линии баталии в построении эскадры (во время боя в Хиосском проливе 24 июня), он мастерски организовал маневр специально выделенного отряда кораблей, обеспечившего (в бою в Чесменской бухте 26 июня) артиллерийскую поддержку брандерной атаке, в результате которой и был уничтожен почти весь турецкий флот.

Но если при Гаигуте и Гренгаме основой тактики был абордаж (галеры против парусных кораблей), а при Чесме — атака противника, стоявшего на якоре, то Ушаков обогатил тактику широким применением маневра в морском сражении. В новаторстве, в решительном отказе от устаревших взглядов на бой, в смелости исканий заключалась творческая сила искусства Ушакова.

Новизна тактических приемов Ушакова встречала со стороны реакционных представителей флота, раболепствовавших перед заграницей, как открытое, так и скрытое противодействие. Но результаты сражений, проведенных Ушаковым, были лучшей защитой его передовых тактических взглядов. В борьбе со старыми, консервативными взглядами на формы и методы ведения боя, с попытками иностранных морских офицеров, находившихся на службе в русском флоте, насаждать тактические приемы западных флотов, тактика Ушакова все основательнее внедрялась в практику боевых действий русского флота.

Ушаков твердо помнил предостережение Петра I о том, что при пользовании уставами «не держаться правил, яко слепой стены, ибо там порядки писаны, а времен и случаев нет». Ушаковская маневренная тактика не исключала линию, как один из элементов боевого порядка, но линия у него не являлась единственной формой построения, она была всецело подчинена маневру. Ушаков сочетал линейный порядок с маневрированием и перестроением в другие боевые порядки и показал образцы наступательной тактики парусного флота — охват фланга, расчленение строя противника и т. д.

Каждое сражение, проведенное Ушаковым, содержало новые тактические приемы, отвечавшие конкретной обстановке и условиям боевых действий. Уже в бою с турецким флотом у острова Фидониси в 1788 г. Ушаков проявил себя как флотоводец-новатор.

18 июня 1788 г. русские войска осадили турецкую крепость Очаков. В начале июля к Очакову из Кинбурна был вызван Суворов, которому было поручено командование левым крылом наступающих войск. В тот же день 18 июня из Севастополя в Очаков вышла русская эскадра под командованием Войновича. Эскадра состояла из двух линейных кораблей, двух 50-пушечных, восьми 40-пушечных, одного 18-пушечного фрегатов, 20 более мелких парусных кораблей и двух брандеров.

Задача эскадры Войновича состояла в том, чтобы не дать возможности турецкой эскадре оказать помощь осажденным в Очакове войскам противника и всемерно содействовать русским войскам, а также в том, чтобы не допустить эскадру противника к берегам Тавриды. Из-за встречных ветров движение русской эскадры сильно задержалось, и к острову Тендра она подошла лишь 29 июня. Замеченная здесь турецкая эскадра состояла из 15 линейных кораблей, восьми фрегатов, трех бомбардирских и 21 более мелких кораблей.

На рассвете следующего дня, при северном ветре, русская эскадра пошла на сближение с противником, занявшим наветренное положение, и выстроившись в линию баталии левым галсом, приготовилась к бою, ожидая нападения противника (нерешительность, типичная для Войновича). Турецкая эскадра, сблизясь до трех с половиной километров вступила в боевую линию. В первом часу дня наступил штиль, и суда стали. С усилением ветра русские снова пошли на сближение. Тогда турецкие корабли, пользуясь преимуществом хода (они имели медную обшивку), стали удаляться, не принимая боя. Русские преследовали турок, ухоливших к румелийским берегам, при этом русская эскадра стремилась занять наветренное положение. К вечеру турки сбавили ход; убавили свои паруса и русские. С наступлением темноты флоты опять разошлись.

Утром 3 июля недалеко от устья Дуная, у острова Фидониси, флоты снова встретились. Противник попрежнему сохранял наветренное положение. В 8 часов русская эскадра сделала поворот оверштаг и выстроилась в линию баталии левым галсом, контргалсом по отношению к неприятелю. В 14 часов противник, пользуясь наветренным положением, стал спускаться двумя колоннами, из которых первая, под командой Гесен-паши, атаковала русский авангард, а вторая устремилась к кордебаталии и арьергарду, стремясь парализовать их и не дать возможности оказать помощь своему авангарду (Ушакову). Через 5 минут началось сражение. Атаке подверглись два линейных корабля и два 50-пушечных фрегата авангарда Ушакова, при этом против каждого из этих кораблей было пять кораблей неприятеля. Занимая выгодное наветренное положение. турки держались на такой дистанции, которая лишала возможности русские 40-пушечные фрегаты с 12-фунтовыми пушками вести эффективную стрельбу, в силу чего с русской стороны могли успешно действовать лишь передовые корабли (т. е. авангард под командой Ушакова).

Несмотря на неблагоприятные условия, корабли ушаковского авангарда вели действительный и меткий огонь по атаковавшим его туркам, и через 40 минут атака противника была отражена, а линия его кораблей расстроена. Сам флагман первой колонны был вынужден выйти из линии. Попытка противника отрезать два фрегата Ушакова — «Борислав» и «Стрела» — кончилась также безуспешно. Ушаков же на линейном корабле «Святой Павел», пользуясь замешательством противника, сам пошел в решительную контратаку и, прибавив парусов, с ближней дистанции нанес большие повреждения флагманскому кораблю турок «Капудания», заставив его при этом повернуть обратно. При повороте неприятельского корабля фрегаты «Борислав» и «Стрела» стреляли в него залпами всем бортом, в то время как противник лишен был возможности отвечать тем же. Другие корабли ушаковского авангарда поддержали контратаку своего флагмана сильным огнем по расстроенной турецкой колонне.

Сражение продолжалось до 16 час. 55 мин., после чего корабли противника, подняв все паруса, поспешили оставить место боя, потеряв при этом потопленную огнем флагманского корабля Ушакова шебеку. Потери авангарда Ушакова составили всего пять убитых и два раненых. Атака ушаковского авангарда могла бы принести значительно большие результаты, если бы не бездействие Войновича, который не поддержал Ушакова и ограничился лишь редкой перестрелкой с далеко отстоявшими кораблями второй колонны турецкого флота. Войнович не помог Ушакову и в преследовании уходящего от места боя противника. Сражение ограничилось боем между ушаковским авангардом и численно превосходящей первой колонной турецкой эскадры.

5 июля турецкий флот появился вблизи Ак-Мечети. Патрулировавшая здесь русская эскадра не подпустила противника, и последний вынужден был отойти к Херсонскому мысу, откуда 6 июля повернул в море и ушел к румелийским берегам.

Таким образом, несмотря на нерешительность Войновича, русский Черноморский флот выполнил свою основную задачу — не допустил турецкие корабли к крепости Очаков.

1 июля 1788 г. русские войска начали свое первое наступление на Очаков. В результате успешных действий суворовских войск в течение второю полугодия турецкая крепость, считавшаяся неприступной, была б декабря взята.

Сражение при Фидониси является примером успешного взаимодействия эскадры с сухопутными войсками при действиях против приморской крепости (Очаков). Ушаков, взяв на себя инициативу, вопреки канонам формальной линейной тактики, вступает в бой с превосходящими силами противника и смелой контратакой наносит основной удар против турецкого флагмана (первой колонны).

В сражении при Фидониси Ушаков нарушил и другие требования формальной линейной тактики, предписывавшей флагману находиться в центре линии своих кораблей. Показывая пример остальным судам, Ушаков шел впереди. Этот излюбленный прием и в дальнейшем приносил ему неизменный успех.

8 июля 1790 г. Ушаков провел Керченское сражение. Сражению предшествовало крейсерство ушаковской эскадры у анатолийских берегов, продолжавшееся с 16 мая по 5 июня 1790 г., о котором Ушаков писал: «...Начиная от Синопа, обошел всю восточную сторону анадольских и абазинских берегов, господствуя при оных сильною рукою, заставил две части вышедших из Константинополя нынешней весной эскадр искать своего спасения, укрываясь под крепостями... Будучи при Синопе трое суток, город, крепость и суда содержал в совершенной атаке, имея с ними довольную перепалку, все время крейсерские суда брали попадающиеся навстречу и около Синопа выводили почти из-под самых крепостей купецкие суда... судов взято восемь, из коих два сожжены, выведя перед городом при Синопе, а шесть приведены в Севастополь...»¹.

На обратном пути, в ночь с 1 на 2 июня, эскадра Ушакова имела бой с батареями анапской крепости и стоявшими у Анапы турецкими судами. Об этом бое Ушаков доносил Потемкину: «Спустя на воду все гребные суда, около полуночи притянул против неприятельских судов и начал по оным палить ядрами, бомбами и брандскугелями, против же нас произвели жестокий огонь со всех батарей и также паля ядрами, бросали небольшие бомбы и карказы, которые, не долетая, рвались на воздухе, а ядра многие перелетали наши суда, а от нас несколько брандскугелей легли и горели на берегу близ батарей, а бомбы разрывались на оных»². Только отсутствие при эскадре брандеров помешало тогда Ушакову полностью уничтожить турецкие суда. Но не этот бой являлся главной целью кампании. Ушаков давно стремился нанести турецкому флоту такой удар, который бы сорвал замысел противника высадить десант в Крыму. Еще 30 июля 1789 г. Ушаков доносил командовавшему тогда Черноморским флотом контр-адмиралу Войновичу о подготовке турецкого десанта в Крым и о том. что пунктом сосредоточения сил враг наметил Анапу, откуда предполагает произвести нападение на Еникале и Керчь. Вследствие неподготовленности турецких кораблей задуманная высадка десанта в Крым не состоялась тогда и была перенесена на кампанию 1790 г.

Необходимость пополнить судовые запасы и провести небольшой текущий ремонт некоторых кораблей заставила русскую эскадру временно уйти в Севастополь. К этому времени Ушаков был назначен, вместо нерешительного Войновича, командующим корабельным флотом! 2 июля 1790 г. Ушаков снова вышел в море, держа флаг на линейном корабле «Рождество Христово». В составе его эскадры было 10 линейных кораблей³, шесть фрегатов, один бомбардирский корабль, одно репетичное судно, 13 крейсерских легких судов, два брандера. Перед выходом в морс на все корабли был разослан приказ: «Объявите всем до одного по флоте, что прославленный победами над неприятелем сей флот должен умножить славу императорского флага, требуйте от каждого исполнения должности не щадя жизни».

Перед выходом в море Ушаков получил от расположенных на крымском побережье постов наблюдения сведения о том, что турецкий флот 28 июня был виден у Тарханова-Кута⁴, потом проходил в недалеком расстоянии от Севастополя и Балаклавы, после чего направился к востоку. Было очевидно, что турецкая эскадра направилась к Анапе, чтобы принять войска и вместе со стоявшими там другими судами двинуться к крымскому побережью для проведения давно задуманной высадки десанта. Оценив сложившуюся обстановку, Ушаков решил по выходе из Севастопольской бухты направиться к Керченскому проливу и занять позицию вблизи мыса Таклы, на пути наиболее вероятного движения турецкого десанта. Одновременно с этим часть легких крейсерских судов была направлена Ушаковым в разведку. В 10 часов утра 8 июля со стороны Анапы была замечена турецкая эскадра в составе 10 линейных кораблей, восьми фрегатов и 36 судов меньшего размера⁵. Ветер был умеренный, направления с восток-северо-востока. Ушаковская эскадра, вопреки рутинным правилам линейной тактики, требовавшим в таких случаях сражаться не под парусами, а на якоре, снялась с якоря и, следуя под парусами, выстроилась в линию баталии (рис. 7 а). Около 12 часов дня турки предприняли атаку на русский авангард, которым командовал капитан бригадирского ранга Г. К. Голсикин.

Авангард отразил атаку и своим огнем привел неприятеля в замешательство. Ввиду неудачи первой атаки командующий турецкой эскадрой (капудан-паша) ввел в действие новые корабли для усиления атаки против русского авангарда. Тогда Ушаков приказал фрегатам выйти из общей линии строя и образовать резерв, чтобы использовать, его в решающий момент в нужном направлении. Остальные корабли центра (кордебаталин) подтянулись к авангарду и стали оказывать ему, помощь в отражении атаки противника. К 14 часам направление ветра, стало север-северо-восточное, что было выгодно русским. Ушаков, воспользовавшись этим, сблизился с противником на картечный выстрел., ввел в действие все свои орудия и решительно перешел в наступление (рис. 7 6). Не выдержав огня русских, турецкие корабли, находившиеся в непосредственной близости от флагманского корабля русской эскадры, стали поворачивать и выходить из боя. Два турецких корабля, получившие повреждения мачт, вышли при этом за линию русских кораблей. Чтобы прикрыть эти корабли, капудан-паша пытался пройти мимо русского строя контркурсом. Русские корабли, повернув оверштаг, еще раз с близкой дистанции обрушились своим огнем на турецкие корабли и нанесли им новые повреждения (рис. 7 в). Ушаков с особенной энергией атаковал турецкого командующего и его второго флагмана, пытавшихся прикрыть свои наиболее пострадавшие корабли. К 17 часам противник окончательно отказался от сопротивления и, преследуемый русскими кораблями, стал отходить (рис. 7 г). Стремясь завершить удар, Ушаков приказал спешно выстроиться в боевую линию и преследовать противника, не соблюдая обычно назначенных мест, а сам занял место впереди своих кораблей.

Рис. 7. Сражение в Керченском проливе 8 июля 1790 г.

В результате успешно проведенного боя высадка турецкого десанта в Крым была сорвана. Многие турецкие корабли полумили серьезные повреждения, а одно посыльное судно с экипажем было потоплено Турки потеряли много убитыми и ранеными. На кораблях русской эскадры потерн составили 29 убитых и 68 раненых. 12 июля Ушаков с победой возвратился в Севастополь.

В тактическом отношении Керченское сражение характерно ярко выраженным стремлением. Ушакова к решительным наступательным действиям. Ушаков стремится к сближению на кратчайшую дистанцию, с целью использовать как артиллерию (картечный выстрел), так и руженный огонь и тем нанести наибольшие потери десанту на кораблях противника. Для этого сражения характерно также сосредоточение огня по флагманским турецким кораблям с целью лишить противника руководства и стойкости. Заслуживает внимания вывод фрегатов из общего строя, в результате чего была создана максимальная плотность линейных сил эскадры и повышена эффективность артиллерийского огня, а также образован резерв кораблей, находящийся в распоряжении флагмана. Наконец, необходимо отметить, что в заключительный момент сражения Ушаков, вопреки требованиям формальной тактики, сообразуясь с создавшейся обстановкой, приказывает кораблям стать в строй, не соблюдая назначенных мест, и сам становится во главе флота.

Произведя после Керченского сражения необходимый ремонт и пополнив корабельные запасы, Ушаков снова начал готовиться к встрече с противником, корабли которого опять стали появляться у крымских берегов. Ушаков тщательно наблюдал за их движением, получая донесения с постов, а иногда и лично выезжая на побережье, откуда был виден противник. Одновременно Ушаков получал подробную информацию из Херсона от командующего Лиманской флотилией Де-Рибаса, который доносил Ушакову о всех замеченных в районе северо-западного побережья Черного моря турецких судах. Кропотливо собирая разведывательные данные, Ушаков тщательно готовился к возобновлению активных поисков турецких сил в море. 6 августа Ушаков писал в Херсон: «...Сего дня было видно 29 судов... Весьма нужно узнать их предприятие, дабы не только воспрепятствовать, но и воспользоваться оным... Не можно ли, милостивый государь, через какие-либо средства от Дуная узнать, где ныне главный их флот в котором месте, соединяются ли они в одном месте, или будут эскадрами, дабы потому располагать наши действия»⁶.

Очередной выход в море был разрешен Ушакову только после достройки в Херсонском порту нескольких кораблей, которые должны были усилить его эскадру. Получив сведения о готовности этих кораблей, Ушаков 24 августа отдал приказ о выходе как своей эскадры, так и Лиманской флотилии. 25 августа 1790 г. эскадра Ушакова вышла из Севастополя и направилась к устью Днепро-Бугского лимана, где должна была соединиться с Лиманской флотилией и кораблями, вышедшими из Херсона. У Ушакова было 10 линейных кораблей, 6 фрегатов, I бомбардирский корабль, 1 репетичное судно и 17 крейсерских судов. Турецкая эскадра в составе 14 линейных кораблей, 8 фрегатов и 14 мелких судов под командой капудан-паши Гуссейна в это время крейсировала у северо-западного побережья Черного моря.

В 6 часов утра 28 августа русская эскадра обнаружила стоявшую на якоре между Теидрой и Хаджибеем (Одесса) турецкую эскадру. Появление русских кораблей было совершенно неожиданным для турок.

Ушаков решил использовать внезапность и. не теряя времени на перестроение из походного порядка π боевой, приказал немедленно атаковать противника (рис. 8).

Застигнутые врасплох турки, несмотря па численное превосходство, спешно начали рубить канаты и в 9 часов в беспорядке бросились уходить под парусами в сторону Дуная. Занимая наветренное положение, Ушаков на всех парусах устремился в погоню, намереваясь перехватить отстававшие корабли противника. Угроза захвата русскими моряками концевых турецких кораблей заставила капудан-пашу повернуть на обратный курс и прикрыть отставшие корабли. Приспустившись под истер, турецкий флот поспешно выстроился в линию баталии (рис. 8 а). Продолжая итти на неприятеля, Ушаков также перестроил эскадру из походного порядка в боевой, а затем, повернув на обратный курс, занял наветренное положение и лег на курс, параллельный курсу противника (рис. 86). Одновременно трем фрегатам было приказано выйти из линии баталии, образовать резерв и находиться на ветре у авангарда, чтобы в случае необходимости отразить попытку противника атаковать авангард (рис. 8 в).

Около 15 часов Ушаков, сблизившись с противником на дистанцию картечного выстрела, завязал бон всем строем, особенно сильно атакуя неприятельский центр, где находился корабль турецкого флагмана. По прошествии полутора часов боя турецкие корабли, получив значительные повреждения и понеся потери в личном составе, стали выходить из линии баталии. Русские корабли еще более усилили огонь и около 17 часов привели противника о полное замешательство. Турки не выдержали и, повернув через фордевинд под ветер, начали в беспорядке выходить из боя. При повороте они подставили свои суда под продольные залпы русских кораблей.

Стремясь полностью разгромить турецкую эскадру, Ушаков поднял сигнал «Гнать неприятеля», а сам стал преследовать флагманский корабль турок (рис. 8 г). Погоня за уходящими кораблями противника продолжалась до наступления темноты. В 22 часа Ушаков, отослав легкие суда к Очакову, стал на якорь. С рассветом следующего дня турецкий флот снова был обнаружен недалеко от русской эскадры. Как доносил позже в своем рапорте Ушаков, турецкие корабли шли в беспорядке в разные стороны.

Преследуя противника, русская эскадра отрезала два поврежденных в бою линейных корабля, из которых один — «Мелеки-Бахри» — был захвачен, а другой — флагманский корабль «Капудания», объятый пожаром, вскоре взорвался. Турецкий адмирал Сеид-Али и около 100 офицеров и матросов с «Капудании» были взяты в плен. При поспешном бегстве остального флота к Босфору турки потеряли еще один сильно поврежденный линейный корабль и несколько мелких. Потери в личном составе противника составляли более 2 тысяч человек. Русские потеряли всего 41 человека, из них 25 ранеными. Взятый в плен линейный корабль «Мелеки-Бахри» после исправления пошел в состав Черноморского флота под названием «Иоанн Предтеча».

Лиманская флотилия из-за встречного ветра до боя не смогла соединиться с Ушаковым. После же боя ей было поручено отвести захваченные корабли в Херсон.

Особенностью тактики Ушакова в этом сражении явилась внезапная атака противника без перестроения из походного порядка в боевой. В остальном были применены такие же приемы, как и в Керченском сражении, т. е. выделение резерва из фрегатов, сближение и бой на дистанции картечного выстрела, атака на флагманские корабли с целью вывести их из строя в первую очередь.

Вскоре после Теидровского сражения Ушаков на основе боевого опыта последних сражений (у Керчи и Тендры) предложил выделять специальную группу кораблей для атаки флагманских кораблей неприятеля, что и было одобрено Потемкиным. Такая группа кораблей была названа эскадрой «Кейзер флага».

Тактические приемы Ушакова нельзя рассматривать вне связи со всем комплексом приемов, примененных в каждом конкретном бою. Так, например, в сражении у Тендры 28—29 августа 1790 г. атака Ушаковым турецкой эскадры с хода не дала бы сама по себе эффекта без своевременного построения в линию баталии, выделения резерва и ударов по флагманским кораблям, преследования противника и т. д.

Насыщенность каждого из проведенных Ушаковым сражений новыми приемами, их умелое сочетание с приемами, уже известными раньше, наглядно подтверждают, с какой исключительной быстротой он ориентировался в обстановке и умел принять правильное решение, в какой высокой степени он обладал суворовским «глазомером».

Во второй половине сентября 1790 г., когда русские войска приближались к Дунаю, потребовалось послать гребную флотилию из Днепровско-Бугского лимана на Дунай. Ушаков лично разработал ордер на переход флотилии, который был вручен ее командующему 28 сентября 1790 г., и план прикрытия флотилии со стороны моря от возможных помех турецкого флота. Общая обстановка после разгрома турецкой эскадры под Тендрой складывалась довольно удачно, но неблагоприятные ветры долго не позволяли флотилии выйти из лимана, в связи с чем задерживался с выходом и сам Ушаков. Только 16 октября, получив сведения о выходе флотилии, Ушаков вышел в море. В его эскадре было 14 линейных кораблей, 4 фрегата и 17 крейсерских судов. 17 октября после кратковременной стоянки в Хаджибее Лима некая флотилия в составе 38 гребных судов и отряда транспортов с десантом (800 человек) вышла к устью Днестра, где на следующий день соединилась с флотилией запорожских казаков в составе 48 лодок и направилась к Суликскому гирлу Дуная. Здесь флотилии преградили путь турецкая речная флотилия (23 судна) и две береговые батареи (13 орудий).

Решительными действиями командования русской флотилии эта помеха была быстро устранена. Батареи были с боем взяты десантом (около 600 человек), высаженным с судов флотилии, а флотилия противника, разбитая в бою, потеряв пловучую батарею и 7 транспортных судов с боеприпасами и продовольствием, поспешно отошла вверх по Дунаю. Продолжая действовать на Дунае, русская Лиманская флотилия 6 и 7 ноября силами десанта заняла турецкую крепость Тульча, а 13 ноября — крепость Исакча. В боях с флотилиями противника, находившимися при этих крепостях, было уничтожено, сожжено и захвачено большое количество турецких судов, орудий, боеприпасов и продовольствия.

В соответствии с планом, эскадра Ушакова подошла к Дунаю 21 октября, когда в устье входил уже арьергард Лиманской флотилии. Задача Ушакова состояла в том, чтобы не допустить проникновения с моря в Дунай подкреплений противника и тем самым обеспечить успешные действия русской гребной флотилии, выделенной в помощь Суворову. Ушаков оставался у устья Дуная до 10 ноября, после чего пошел на поиски противника к румелийским берегам, а 14 ноября 1790 г., когда стало ясно, что турецким флот помешать действиям флотилии па Дунае не может, возвратился в Севастополь.

Рис. 8. Бой у Тендры 28 августа 1790 г.

18 ноября гребная флотилия начала систематическую бомбардировку Измаила и турецких судов, стоявших под защитой крепости В период с 18 по 27 ноября русской флотилией было уничтожено 43 каботажных судна, 45 транспортных судов, 10 лодок, шхуна и более 40 паромов.

Непосредственно перед штурмом Измаила войсками Суворова флотилия (567 орудий) совместно с батареями острова Чатал бомбардировала Измаил, а в день штурма участвовала во взятии крепости. Известно, что Измаил был взят концентрическим ударом девяти колонн: шесть наступали с суши и три колонны, составленные из десанта, штурмовали крепость со стороны реки.

Флотилия действовала в штурме Измаила двумя линиями: в первой линии находились суда с десантом, во второй — суда, которые прикрывали высадку десанта огнем своих орудий. 11 декабря утром флотилия под прикрытием непрерывного огня судовых орудий высадила десант. Первая его колонна быстро овладела укреплениями на берегу. Вторая колонна встретила более сильное сопротивление, но все же завладела батареей противника. Третья колонна выходила на берег в наиболее трудных условиях, под сильным огнем с неприятельского редута. Все три колонны после ожесточенных боев соединились с войсками, штурмовавшими крепость с суши. В этот день все крепостные укрепления были в руках русских. Начался штурм самого города, и в числе отрядов, первыми ворвавшихся в центр города, был высаженный с судов флотилии десант.

Взятие Суворовым Измаила и действия Ушакова в этот период на Черноморском театре имели в основе единый стратегический замысел. Разгромом турецкого флота под Тендрой и последующими действиями Ушаков обеспечил безопасный переход флотилии в Дунай и прикрыл ее действия с моря в период непосредственного продвижения к Измаилу, чем оказал серьезную услугу войскам Суворова. Действия Лиманской флотилии под Измаилом получили высокую оценку со стороны Суворова и Потемкина.

Кампания 1791 г. ознаменовалась новыми успехами русских войск. При поддержке речной флотилии взят был приступом город Браилов. 28 нюня войска Репнина разбили у Мачина 80-тысячную армию турок. С потерей этой армии противник лишился своих последних резервов. Вскоре возобновились начатые еще ранее мирные переговоры между Россией и Турцией. Стремление русского правительства к скорейшему заключению мира обусловливалось тем, что Екатерина II, напуганная начавшейся во Франции революцией, видела теперь основное содержание своей внешней политики в борьбе с нею. Турция, понеся тяжелые поражения на суше, не в состоянии была уже больше вести сколько- нибудь эффективную войну, но, опираясь па еще сильный флот, затягивала переговоры, пытаясь выторговать для себя более выгодные условия мира.

Дело ускорила блестящая победа ушаковской эскадры над турецким флотом у мыса Калиакрия 31 июля 1791 г. (рис. 9). В этом сражении у русских было 16 линейных кораблей, 2 фрегата, 2 бомбардирских судна, брандер и 13 легких судов; у турок—18 линейных кораблей, 17 фрегатов и 43 легких корабля. Командовал турецким флотом капудан-паша Гуссейн.

29 июля эскадра Ушакова вышла из Севастополя н направилась к румелийским берегам. В полдень 31 июля Ушаков увидел турецкую эскадру, стоявшую на якоре около мыса Кализкрия. Как и под Тендрой. Ушаков внезапно и стремительно атаковал турецкую эскадру, не перестраиваясь из походного порядка π боевой (рис. 9 а). Чтобы запять наветренное положение (ветер был северный), Ушаков пошел между берегом и турецкой эскадрой и. несмотря на огонь береговых батарей противника, в 14 час. 45 мин. отрезал турецкие корабли от берега. Появление русской эскадры и атака турецкого флота были настолько внезапны и стремительны, что уволенная на берег часть личного состава (был мусульманский праздник) не смогла вернуться на корабли. Противник спешно рубил якоря и в замешательстве отходил, пытаясь выстроиться в линию баталии. Непрерывно атакуя ошеломленного противника, русская эскадра продолжала находиться в походном строю трех колонн. Капудан-паша некоторую часть турецких кораблей успел выстроить в линию правого галса, но вскоре флот противника перестроился в линию на левый галс. В 15 час. 30 мин. Ушаков, атакуя противника при направлении ветра с северо-северо-востока, перестроился в линию баталии параллельно турецкому флоту (рис. 9 б).

Рис. 9. Сражение у мыса Калиакрия 31 июля 1791 г.

Передовой отряд турок под командой Саид-Али, форсируя пару, сами, пытался занять наветренное положение. Тогда Ушаков на корабле «Рождество Христово» вышел из строя и атаковал корабль Саид-Али (рис. 9 в). В своем донесении Потемкину Ушаков писал об этом моменте боя: «При том же заметил я, что Саид-Али с вице-адмиральским кораблем красного флага и другим большим и несколькими фрегатами, будучи сам передовым, спешил отделить вперед, выигрывая ветер, потому для предупреждения его нападения погнался я с кораблем «Рождеством Христовом» за ним, следуя вперед нашей линии, и сигналом подтвердил флоту исполнить повеленное и сомкнуть дистанцию. Построя ж я линию нашего флота в самом близком расстоянии против неприятельской и догнав передовой корабль паши Саид-Али, сигналом приказал всему флоту спуститься к неприятелю на ближнюю дистанцию, а корабль под флагом моим «Рождество Христово», приближаясь к передовому пашинскому кораблю в дистанцию полкабельтова, атаковал его». Корабль Саид-Али, получив сильные повреждения в корпусе и рангоуте, спустился под ветер. Затем Ушаков атаковал другой флагманский корабль, который с большими повреждениями вынужден был отвернуть. Удар по флагманским кораблям способствовал быстрой деморализации эскадры противника.

Упорное сражение, во время которого турецкие корабли (особенно флагманские) получили большие повреждения, продолжалось более трех с половиной часов. Решительная атака русской эскадры привела к тому, что турецкие корабли смешались в кучу и в беспорядке стали уходить к Босфору (рис. 9 г). Ушаков организовал преследование paзбитого турецкого флота. Около 20 час. 30 мин. вследствие наступившей, темноты турецкие корабли начали скрываться из виду. Скоро условия для преследования турок сложились крайне неблагоприятно, так как наступил штиль, сменившийся затем выгодным для противника ветром. Только в 6 часов утра 1 августа русские снова увидели турецкую эскадру, удалявшуюся к Константинополю. Ушаков прибавил сколько мог парусов, стараясь нагнать противника, но усиливающийся штормовой северный ветер и сильное волнение помешали этому. Кроме этого, несколько кораблей ушаковской эскадры получили повреждения в бою, а на линейном корабле «Александр» от попадания ядер в корпусе образовалась опасная течь, в силу чего продолжать погоню в штормовых условиях было невозможно. Отправив несколько судов в крейсерство к румелийским берегам, Ушаков подошел с флотом к мысу Эмине и начал исправлять повреждения. Приведя себя в порядок, эскадра вернулась в Севастополь. В своем донесении Ушаков писал: «Во время бывшего 31 дня сражения все командующие судов и разные чины флота Черноморского служители, находящиеся на оном, с крайним рвением и беспримерной храбростью и мужеством выполняли долг свой...» Там же Ушаков особо отмечает роль резервов в этом бою. Так, резерв из 24 бомбардирских кораблей и одного фрегата был использован в направлении основной атаки, другой же резерв, состоявший из мелких бомбардирских и большого количества крейсерских судов, был использован для преследования одиночных кораблей противника и уничтожении шлюпок с убегавшими на них турками. В донесении об этом говорится: «и во время посланных от меня крейсеров в погоне за судами... многие суда неприятельские загнаты на берег, затоплены, а некоторые сожжены, бегущего неприятеля люди во множестве побиты и потоплены...»⁷ В этом сражении Ушаков применил новый тактический прием — атаку со стороны берега, прием, который перенял затем английский адмирал Нельсон, использовав его через семь лет в Абукарском сражении против французской эскадры.

Победа Ушакова при Калиакрин решительно повлияла на ход всей кампании. 29 декабря 1791 г. Турция поспешила заключить мир на выгодных для России условиях. По Ясскому миру 1791 г. были подтверждены условия Кучук-Кайнарджнйского договора, признана новая граница России по Днестру, а также присоединение к России Крыма.

Проявляя большое искусство в морских боях, Ушаков с неменьшим успехом проводил боевые действия, связанные с блокадой неприятельского побережья, высадкой десантов, атакой крепостей и т. д. В них так же, как и в морских сражениях, он был врагом косности и рутины. Наглядным примером этого является осада и взятие острова Корфу, считавшегося неприступной крепостью.

Ушаков овладел крепостью в период, когда пришедшая к власти во Франции крупная торгово-промышленная буржуазия активизировала захватническую политику. Французская экспансия была направлена прежде всего против Англии, но она вместе с тем угрожала также России и Турции. Получив после поражения Австрии венецианские владения — Ионические острова и несколько крепостей в Албании, — Бонапарт всеми силами стремился удержать их за собой. В своем донесении Директории от 27 августа 1797 г. он писал: «Острова Корфу, Занте и Кефалония важнее для нас, чем вся Италия вместе». Бонапарт прежде всего учитывал стратегическое положение Ионических островов, овладение которыми облегчало ему продвижение в сторону Египта, Малой Азии. Балкан и черноморских владений России. Кроме того, утвердившись на Ионических островах, Бонапарт становился соседом Турции и мог оказывать на нее сильное политическое давление. Это важно подчеркнуть, потому что в Турции и без того было довольно большое влияние Франции, и она уже склонялась к союзу с Бонапартом против России.

Вполне понятно, что эти обстоятельства вызвали серьезную тревогу в русских правящих кругах. Тревога еще больше усилилась, когда стало известно, что французы в Тулоне и Марселе усиленно готовятся к осуществлению активных боевых действий. Распространился слух, что французский флот под турецким флагом войдет в Черное море и ночлег боевые действия против России.

Но вскоре направление французской экспансии в Средиземном море несколько разъяснилось. Отказавшись от активных действий непосредственно против Британских островов, Бонапарт в мае 1798 г. предпринял свой египетский поход, ионная цель которого состояла в том, чтобы захватить Египет и оттуда угрожать британским владениям в Индии. Своим вторжением в Египет французы совершили прямую агрессию против Турции, провинцией которой являлся в тот период Египет, и создали непосредственную угрозу Турецкой империи, заставив последнюю просить помощи у России.

Египетский поход Бонапарта затрагивал также и интересы России. Утвердив свое господство в Египте, французы могли постоянно угрожать черноморским проливам, а следовательно, и черноморским владениям России. К тому же было совершенно очевидно, что Турция без помощи России не в состоянии будет защитить проходы в Черном море.

Таким образом, французская экспансия в Средиземном море создавала чрезвычайно сложную поенную и политическую обстановку не только в районе Средиземного моря, но и во всей Европе. Сложность этой обстановки усугублялась еще и тем обстоятельством, что и Италии в это время развернулась острая внутренняя борьба: масть Бурбонов была свергнута, и король Италии вынужден был бежать и просить помощи у русского царя Павла I. В этой обстановке Россия выступила против Франции.

Для участия в войне на Средиземном морс была выделена эскадра под командованием адмирала Ушакова, которая 13 августа 1798 г. вышла из Севастополя в составе 6 кораблей, 7 фрегатов и 3 посыльных судов. На кораблях находилось 1700 солдат морской пехоты. По прибытии эскадры в Дарданеллы в подчинение Ушакову поступила турецкая эскадра в составе 4 кораблей, 6 фрегатов и 14 канонерских лодок. 12 сентября Ушаков направил 4 фрегата и 10 канонерских лодок под командованием капитана 2 ранга Сорокина для блокады Александрии и уничтожения французских батарей в Абукире, так как английская эскадра Нельсона после победы над французами сама оказалась настолько потрепанной, что уже не была в состоянии решать боевых задач и предполагала срочно уйти на Сицилию. 20 сентября русская и турецкая эскадры покинули Дарданеллы. В короткий срок, с 28 сентября по 5 ноября, Ушаков изгнал французов с островов Цериго, Зонте, Кефалония и Сайта Мавра. Вслед за тем он предпринял эффективную блокаду острова Корфу с целью его захвата.

Остров Корфу издавна считался ключом к Адриатическому морю. Пять веков им владели венецианцы, много сделавшие для его укрепления. После захвата острова Наполеоном французские инженеры значительно усилили укрепления Корфу, превратив его в неприступную крепость. К началу осады крепости она имела на вооружении до 650 крепостных орудий, гарнизон в 3000 человек и полугодовой запас продовольствия. С моря крепость прикрывалась двумя островами — Видо и Лазаретто; на первом из них находились мощные укрепления с большим числом артиллерийских орудий.

В двадцатых числах октября к Корфу подошел отряд капитана 1 ранга Селивечева, который по приказанию Ушакова приступил к осуществлению блокады. 9 ноября к Корфу подошел с главными силами Ушаков. Эскадра стала на якорь южнее крепости. Союзный флот испытывал острый недостаток в продовольствии. Кроме того, для атаки крепости нехватало десантных войск. Обещанные Турцией войска не прибывали, и получение подкреплений оттягивалось длительными переговорами.

Несмотря на все трудности, Ушаков установил тесную блокаду Корфу, лишив французский гарнизон возможности получить какую-либо помощь извне. Кроме того, чтобы пресечь попытки французов заготовляти себе провиант путем грабежа местных жителей, на Корфу был высажен небольшой десант, а на оконечностях острова установлены батареи. Батарея, сооруженная на северной стороне острова, уже с ноября 1798 г. начала систематическую бомбардировку французских укреплений.

22 ноября к Ушакову из Севастополя пришли шхуна и две бригантины с продовольствием. 30 декабря из Севастополя прибыл контр-адмирал Пустошки» с двумя новыми 74-пушечнымн кораблями. К 1 января 1799 г. в распоряжении Ушакова было уже 12 кораблей. 11 фрегатов и несколько мелких судов. К 25 января прибыли дополнительные силы.

Весь период осады острова Корфу, продолжавшийся три с половиной месяца, был насыщен многочисленными боевыми столкновениями кораблей русской эскадры с французскими кораблями, стоявшими около острова. Эти поединки кораблей, а также систематические обстрелы крепости русскими батареями истощили противника. Однако решительный штурм крепости требовал согласованных действий всех сил. Между тем турецкое командование не выполняло своих обязательств по снабжению и оттягивало присылку обещанного десанта, чем ставило Ушакова в затруднительное положение.

Несмотря на это, Ушаков деятельно готовился к штурму. Изучив подходы к острову Корфу, он сделал правильный вывод о том, что остров. Видо служит ключом к крепости. Вместе с тем он понимал, что взять сильно укрепленный остров Видо только силами десанта будет чрезвычайно трудно, но Ушаков твердо решил овладеть им. Общий сигнал к штурму острова Корфу намечалось дать одновременно с штурмом острова Видо. Накануне штурма был созван совет адмиралов и командиров кораблей, на котором Ушаков сообщил свое решение и план действий.

Готовясь к штурму. Ушаков провел ряд учений, в ходе которых уделил особое внимание изготовлению осадных лестниц и фашин и умению пользоваться ими. Большое внимание было уделено также вопросам связи, для обеспечения которой была разработана таблица из 130 условных сигналов флагами.

Атака острова Видо началась 18 февраля 1799 г. в 7 часов утра (рис. 10). Фрегаты, идя под парусами, открыли огонь по батареям и береговым сооружениям острова. Далее последовал мощный огонь по живой силе и по береговым батареям противника и с остальных кораблей, которые стали на якорь по диспозиции. Несколько кораблей было выделено в отдельный отряд с задачей обстрела рейда и противодействия всякому подвозу подкреплений на остров Видо. Этому же отряду было поручено вести обстрел неприятельских кораблей и фрегатов, находившихся с западной стороны острова Видо.

Ушаков на корабле «Св. Павел» в сопровождении фрегата лично проверил правильность расстановки кораблей по диспозиции, а затем, подойдя на дистанцию картечного выстрела к самой большой батарее, совместно с фрегатом в короткий срок разрушил ее. К 11 часам огонь неприятельских батарей значительно ослабел. На флагманском корабле был поднят сигнал: «начать высадку десанта». Всего было высажено более 2000 человек. Огонь корабельной артиллерии продолжался и во время высадки десанта. К 14 часам остров Видо был взят. Из состава гарнизона. насчитывавшего до 800 человек. 422 человека было взято в плен.

Одновременно начался общий штурм крепости Корфу. Высаженный на остров десант немедленно бросился на приступ наружных оборонительных сооружений крепости. Первый приступ был отбит, и лишь когда были получены подкрепления, второй приступ завершился успехом. Французский комендант послал Ушакову письмо с просьбой о перемирии на 24 часа, в течение которых он обязался подписать капитуляцию. На следующий день на корабль Ушакова «Св. Павел» прибыл французский генерал Шабо, подписавший условия безоговорочной капитуляции.

Взятие Ушаковым сильнейшей морской крепости Корфу явилось невиданной для того времени победой. Ушаков вновь продемонстрировал высокое флотоводческое искусство, а русские моряки показали отличные боевые качества. Успех этого сражения во многом был облегчен тем, что Ушаков, правильно оценив обстановку, принял решение атаковать остров Видо сперва с моря, а затем с суши, хотя это и противоречило отжившим традициям, согласно которым флот может лишь блокировать приморские крепости.

Рис. 10. Атака крепости Корфу 18 февраля 1799 г.

В период осады и взятия крепости Корфу Ушаков проявил несравненно более высокое искусство, чем известный английский адмирал Нельсон, осаждавший в тот же период остров Мальта и значительно менее сильную крепость на нем Ла-Валетта. Если Ушакову понадобилось на взятие Корфу только три месяца, то Нельсон потратил на осаду Мальты больше года. При этом он сам так и не дождался взятия Мальты, уехав в Англию.

Получив весть о победе Ушакова на острове Корфу, Суворов воскликнул: «Великий Петр наш жив!.. Что он по разбитии в 1714 году шведского флота при Аландских островах, произнес, а именно: «природа произвела Россию только одну: она соперницы не имеет», — то и теперь мы видим. Ура! Русскому Флоту!.. Я теперь говорю самому себе: зачем не был я при Корфу хотя мичманом?»

После взятия острова Корфу боевые действия эскадры Ушакова были перенесены к побережью Южной Италии. Командовавший в то время союзными русско-австрийскими армиями Суворов предложил Ушакову послать отряд кораблей к адриатическому побережью Италии для блокады Анконы, так как находившиеся там французские корабли могли перехватывать австрийские транспортные суда и тем самым угрожать коммуникациям, важным для союзницы России — Австрии. По просьбе Суворова в мае 1799 г. Ушаков отправил к берегам Анконы 3 линейных корабля (один турецкий), 4 фрегата (2 турецких) и 6 мелких судов, поручив командование этим отрядом контр-адмиралу Пустошкину. Несколько ранее был послан в Отранто под командой капитана 2 ранга Сорокина еще отряд, в составе которого были 4 фрегата, 2 легких судна и 4 канонерские лодки. Этот отряд 9 мая высадил на восточном побережье Апеннинского полуострова (между Бриндизи и Манфредония) десант под командой капитан-лейтенанта Белли, сыгравший важную рать в боевых действиях русских войск в Италии. С десантом, численность которого была доведена до 600 человек. Белли пересек полуостров с востока на запад и, выйдя на берег Тирренского моря (3 июня 1799 г.), принял участие во взятии Неаполя.

Ушаков в конце нюня 1799 г. перешел с основными силами своей эскадры (10 линейных кораблей, 7 фрегатов и 5 других судов) к берегам Сицилии.

Изгнав французов из всей Северной Италии, Суворов в начале августа 1799 г. начал готовиться к наступлению на Генуэзскую Ривьеру. В плане наступления на Ривьеру Суворов уделил флоту значительное место. Он писал: «а соединенный флот должен быть о намерениях наших извещен и содействовать нам как в прикрытии водных транспортов, так равно и другие чинить вспоможения»⁸.

Будучи в начале августа в Мессине, Ушаков получил письмо от Суворова, в котором фельдмаршал просил отрядить группу кораблей для блокады Генуи, чтобы пресечь подвоз снабжения к французской армии морем.

Ушаков срочно направил к Генуе отряд из двух линейных кораблей и двух фрегатов под командой действовавшего ранее у Анконы контр-адмирала Пустошкина. Сорокин же был направлен теперь к Неаполю. Отряд Пустошкина содействовал Суворову до самого конца его пребывания в Италии.

13 и 14 сентября великий полководец с боями совершил свой знаменитый переход через Сен-Готард и Чортов мост. В это время эскадра Ушакова продолжала оставаться в Италии, деятельно готовясь к походу на Рим. Ушаков лично разработал план этого похода. Им был сформирован под начальством полковника Скипора отряд из 820 гренадеров и 200 матросов эскадры. Отряду были приданы 2500 человек из войск неаполитанского короля. В период подготовки похода на Рим в Неаполь прибыл английский адмирал Нельсон. Не желая, чтобы русские овладели Римом, английский адмирал тайно послал военное судно в порт Чивита- Веккия (близ Рима) с предложением французам капитулировать до того как русские подойдут к Риму. Условия капитуляции, предложенные Нельсоном, были чрезвычайно выгодны для французов. Так, например, у французов не отбиралось оружие и они не лишались права вновь вести военные действия. Англичане пообещали перевезти их во Францию на своих судах. Французы, естественно, дали согласие на такую «капитуляцию», тем более, что Франция могла бросить эти войска против союзников на генуэзское побережье. Ушаков был глубоко возмущен этим предательством английского адмирала, однако поход на Рим не отменил. Торжественным вступлением русских моряков в Рим, оставленный французами по условиям капитуляции, закончились действия десанта эскадры в кампанию 1799 г. В 1800 г. эскадра Ушакова была отозвана Павлом I в Черное море.

Стратегия и тактика Ушакова были подчинены одной цели — уничтожению сил противника. Как и Суворов, Ушаков всегда искал решительного сражения. Это придавало его тактике ярко выраженный наступательный характер, причем приемы наступательной маневренной тактики Ушакова были полнее и богаче приемов западноевропейских адмиралов. Ушаков никогда не боялся вступать в сражение с численно превосходящим противником. При всем этом ему был чужд авантюризм, он никогда не пренебрегал осторожностью.

Исключительно большое внимание Ушаков уделял вопросам боевой подготовки эскадры. Напряженная боевая учеба как в мирное, так и в военное время была стилем повседневной работы адмирала. В самые страдные дни, предшествовавшие Керченскому сражению, Ушаков не прерывал учебу на эскадре и в своем приказе от 5 июля 1790 г. давал командирам кораблей конкретные наставления по обучению комендоров. В приказе говорилось о необходимости производить ежедневные учения по скорострельной стрельбе из пушек, практиковаться в наводке орудий, для чего предлагалось прикрепить к каждой пушке по три комендора, меняя их для исполнения обязанностей поочередно. На каждом корабле командиры обязаны были устроить личный экзамен комендорам. Для подведения итогов артиллерийской подготовки Ушаков намечал провести общее учение всей эскадры со стрельбой.

Больших успехов добился Ушаков в организации бдительного несения службы на судах и в приморских крепостях, для чего широко использовал петровские традиции — обмен условными сигналами при встрече кораблей в море и при подходах кораблей к крепостям.

Много внимания уделял Ушаков организации разведки на театре и изучению противника.

Расцвет военно-морского искусства в России во второй половине XVIII века закономерно совпадал с расцветом в этот период всего русского военного искусства. С момента организации регулярной армии и флота при Петре I развитие военного искусства шло параллельно с военно-морским, выражая собою рост регулярной вооруженной силы русского государства. В этой обстановке Ушаков показал правильное понимание значения флота для России и его места в системе вооруженных сил.

Это позволило Ушакову стать большим мастером организации взаимодействия флота с сухопутными войсками. Особое значение придавал Ушаков организации при флоте штатных формирований сухопутных войск (морской пехоты).

Федор Федорович Ушаков посвятил флоту всю свою жизнь. Если благодаря Румянцеву и особенно Суворову русская армия не только сохранила сланные боевые традиции, но и значительно приумножила их, то во флоте эта заслуга принадлежала Ушакову.

Ушаков не проиграл ни одного морского сражения, и главным фактором своих побед он считал прежде всего стойкость и мужество матросов эскадры. Сам Ушаков неустанно заботился о команде и часто в период перебоев снабжения эскадры тратил на питание и нужды команды свои личные средства. Гуманное отношение к матросу и продуманная система воспитания личного состава эскадр во многом роднили Ушакова с Суворовым. Ушаков, так же как и Суворов, высоко ценил моральные качества русских воинов.

Суворовские и ушаковские принципы воспитания и обучения личного состава армии и флота в тот период находили известную поддержку лишь среди наиболее дальновидных представителей высшей придворной знати, какими, например, являлись Румянцев и Потемкин. Они прекрасно понимали, что для борьбы с внешними врагами нужна сильная армия, которая не могла держаться только на одной палочной муштре. Потемкин и его единомышленники понимали, что уверенно вести личный состав в бой мог только авторитетный начальник. Таким начальником на флоте был Φ. Ф. Ушаков, имевший огромный авторитет и заслуживший безграничное доверие и преданность личного состава эскадр.

Характеристика флотоводческой деятельности адмирала Ушакова будет неполной, если не упомянуть о его дипломатических способностях и политическом кругозоре, которые он с особой силой проявил β период 1798-1800 гг.

Деятельность Ушакова на Средиземном море сильно осложнялась враждебным отношением к нему со стороны командующего с союзной» английской эскадры адмирала Нельсона. Последний стремился отвлечь русских от Мальты и от Адриатического моря и направить русскую эскадру к Леванту, чтобы тем самым обеспечить себе свободу действий против Мальты и помешать русским укрепиться на Ионическом архипелаге. Нельсон рассчитывал таким образом высвободить английские силы, действовавшие у Леванта, и направить их на усиление более важного для Англии в этот период мальтийского направления. Нельсон пытался использовать для этого любые бесчестные способы. С одной стороны, он льстил императору Павлу I, как «гроссмейстеру мальтийского ордена», посылал ему почетные рапорты и подарки. С другой стороны, он постоянно требовал от командиров своих кораблей ни в коем случае не допускать водружения русского флага на Мальте, старался вызвать недоверие к русским со стороны турецкого адмирала, действовавшего вместе с Ушаковым.

Ушаков не поддался на хитрые уловки английского адмирала, он смело и честно выражал ему свое несогласие и вел твердую и последовательную линию, направленную на защиту интересов России в Средиземном море.

Флотоводческое искусство Ушакова могло бы получить еще большее развитие, если бы не многочисленные интриги со стороны отдельных чиновников и бездушных представителей бюрократического самодержавного режима.

По возвращении на родину Ушаков не получил со стороны царя и правительства настоящего признания. В начале 1802 г. он был назначен командующим Балтийским галерным флотом, что по существу означало отстранение знаменитого флотоводца от боевых дел, так как значение галерного флота в тот период становилось второстепенным. В 1807 г. Ушаков был вовсе уволен в отставку, а спустя десять лет, 4 октября 1817 г. умер в своей усадьбе в Темниковском уезде Тамбовском губернии.

Но Ушакова не забыли русский народ и русский флот. Его тактическое мастерство нашло дальнейшее развитие в боевой деятельности ближайшего ученика н соратника Ушакова — адмирала Дмитрия Николаевича Сенявина — и через него сделалось достоянием «Лазаревской школы» и прославленных русских адмиралов более позднего периода развития русского флота.

Память о флотоводце-новаторе бережно хранит советский народ Указом Президиума Верховного Совета СССР от 3 марта 1944 г. были учреждены орден и медаль Ушакова, которыми награждены многие офицеры и матросы советского Военно-Морского Флота, отличившиеся в годы Великой Отечественной войны в боях против немецко-фашистских захватчиков.

¹ Сборник «Новые документы А. Суворова, Ф. Ушакова...». Симферополь, 1947, стр. 54-55.
² ЦГАВМФ, фонд военно-походной канцелярии князя Потемкина, дело 64, лл. 603-604.
³ В число линейных кораблей тогда включались 5-46 и 50-пушечных кораблей, которые позднее числились фрегатами.
⁴ В настоящее время известен как мыс Тарханкут.
⁵ На боевых кораблях турецкой эскадры было более 1100 орудий против 860 пушек, которыми располагали корабли русской эскадры.
⁶ ЦГАВМФ, фонд конторы танганрогского порта, д. 60, лл. 63-64.
⁷ Материалы по истории русского флота, т. XV, стр. 400-404.
⁸ Милютин. История войны 1799 года, изд. 3-е, 1880, т. III, стр. 334.

<<Назад Вперёд>>

Просмотров: 4715

загрузка...

Другие книги по данной тематике