Глава II. Трапезундская империя и Венеция в конце XIII—XV вв.

Не приходится доказывать, что из стран Западной Европы итальянские торговые республики имели наиболее прочные, постоянные и устойчивые связи с Трапезундской империей. Но, начиная историю отношений государства Великих Комнинов и Запада именно с Венеции, следует пояснить мотивы такого выбора: ведь граждане республики св. Марка обосновались на берегах Понта позже генуэзцев, а значение венецианской фактории в Трапезунде во всяком случае сопоставимо со значением Лигурийской. Дело в характере связей, их отражении документами. Венецианская республика натравляла торгово-предпринимательскую деятельность своих купцов во всем бассейне Средиземного моря, организовывала, контролировала и обеспечивала охрану регулярных конвоев галей на всех основных маршрутах Верхней и Нижней Романии. Причем (в отличие от Генуи) делала это централизованно, в масштабе государства. Поэтому экономические связи Венеции и Трапезунда имели более регулярный характер, хотя подчас по масштабам и уступали черноморской торговле Генуи и генуэзских колоний. Равным образом и все вопросы, относившиеся к венецианским факториям, их управлению, связям с государствами, на территории которых они находились, были сконцентрированы в ведении Сената и отчасти Большого Совета. Принятые ассамблеями постановления фиксировались со всей тщательностью. Прекрасная сохранность этих документов дает возможность почти погодно (особенно с 30-х годов XIV в.) проследить развитие отношений между Трапезундской империей и Венецией, а также в известной мере и вообще определить политическую и юридическую основу пребывания итальянцев на Понте, ибо только венецианские архивы сохранили тексты договоров, оформивших отношения Трапезундской империи и с Венецией, и с Генуей: знаменитые хрисовулы, данные венецианцами в 1319, 1364 и в последующие годы, составлялись на основе практики и документов, определявших условия торговли и пребывания генуэзцев во владениях Великих Комнинов. Совокупность экономических и политических связей Трапезундского и итальянских государств более полно отражена в венецианских источниках. Отдавая себе отчет в том, что общие закономерности развития венецианской и генуэзской торгово-политической активности были сходными, предпочтительно первоначально обратиться к венецианскому материалу, позволяющему нарисовать более полную картину.

Необходимо также учитывать, что в отношениях между Трапезундской империей и итальянскими морскими республиками последним зачастую принадлежала более активная роль. Малочисленность и фрагментарность собственно трапезундских источников, кроме того, заставляют исследователя рассматривать и саму политику государства Великих Комнинов в отраженном свете постановлений и дипломатических реляций Венеции и Генуи. Неизбежным следствием этих двух обстоятельств является некоторое смещение акцента в сторону Адриатической и Лигурийской республик.

Вопрос о времени проникновения венецианцев на территорию Трапезундской империи был поставлен давно. Однако определение хронологических рубежей было весьма несогласованным прежде всего в силу нечеткости критерия « совмещения двух разных вопросов: о появлении венецианцев на берегах Понта и организации устойчивого поселения, фактории. Очевидно, возникновение фактории, имевшей определенный политический и правовой статус, не является этапом зарождения связей и не совпадает с началом колонизации (как предполагалось), а скорее есть уже итог определенных отношений, возникших в предшествующий период.

Первые исследователи проблемы уделяли главное внимание хрисовулу 1319 г. Проанализировав его, Я. Фальмерайер и В. Гейд лишь отметили, что венецианцы обосновались в Трапезунде позже генуэзцев¹. M. М. Ковалевский, допуская возможность раннего (еще в XII в.) проникновения итальянцев в Черное море², создание особого венецианского баюльства в Трапезунде объяснял усилением позиций генуэзцев после падения Латинской империи и поисками Венецией новых путей, морей и рынков. Возникновение этого баюльства несколькими годами ранее образования консулата в Тане было следствием единого процесса перемещения торговли в сторону Азовского моря³. Н. Йорга считал, что трапезундско-венецианские связи зародились непосредственно перед 1300 г.⁴ Д. Закитинос, отметив, что такое суждение недостаточно обосноеанно, предложил в качестве датировки последнюю четверть XIII в. Но вопрос, почему венецианцы при их «практическом духе" не обосновались в выгодном эмпории ранее, Закитинос оставил открытым, предположив противодействие им генуэзцев⁵. Лишь Г. Каро, а затем Г. Брэтиану впервые привлекли документ, доказывающий присутствие венецианцев в Трапезунде до 1319 г.: в 1291 г.⁶Кроме того, в некоторых исследованиях в последние годы появились попытки, расширительно истолковывая хрисовулы, данные венецианцам и генуэзцам в XII в. византийскими императорами, доказать, что итальянцам было разрешено плавать в Черное море, но без права заходить в Азовское⁷. Сомнительность такой трактовки хрисовулов очевидна, тем более, что мы не располагаем документальными подтверждениями обоснования венецианцев и генуэзцев на Черном море до XIII в.

С образованием в 1204 г. Латинской империи Венеция, самая большая и сильная торговая нация⁸ периода развитого феодализма, получила потенциальную возможность посылать свои суда в любой район Черного моря. В документах отражены факты венецианской навигации в 1206 г. в Солдайе (Судак), в 1212 г. — Симиссо (визант. Амис, соврем. Самсун) в пределах уже собственно Трапезундской империи. В 1232 г. зафиксировано плавание венецианцев в Черное море, правда, без указания портов⁹. На этом основании иногда считают, что именно в первой половине XIII в. у Венеции возникли там серьезные коммерческие интересы¹⁰. Однако уже сами издатели вышеупомянутых документов (например, Дж. Соранцо) отмечали, что подобные сведения единичны в большом числе нотариальных актов первой половины XIII в. Необходимо также учитывать, что именно в эти годы основные усилия республики св. Марка были направлены на закрепление новых приобретений в Восточном Средиземноморье, что требовало значительных сил и средств. Г. Брэтиану указал на то, что политическая раздробленность и отсутствие стабильности на Черноморском побережье и на путях к нему препятствовали установлению благоприятных экономических связей итальянского купечества с этим регионом¹¹. Добавим, что до изменения магистральных путей левантийской торговли в середине XIII в. и Трапезунд и Крым лежали в стороне от основного потока товаров. Показательно, что среди оффициалов, управлявших венецианскими колониями и факториями в период до 1282 г., венецианский источник — Liber officiorum — не упоминает чиновников в Трапезунде и в каком-либо порту Черного моря ¹². Равным образом их нет и в книгах Большого Совета до 1319 г.¹³

В последней трети XIII в. Трапезунд являлся наиболее удобным пунктом посреднической торговли, началом караванного маршрута к столице нового государства ильханов — Тавризу и, кроме того, удобной морской пристанью на путях к Крыму и в Азовское море. Поддерживать факторию в Трапезунде, не имен опорных баз в Черном море и на Босфоре, было нельзя. Поэтому условия для установления регулярных связей и образования там итальянских сеттельментов возникли в связи с общим изменением континентальных путей левантийской торговли (после разрушения монголами Багдада в 1258 г.); с началом обоснования итальянцев в Крыму (Каффа, Солдайя и т. д.) и на Азовском море (Тана); с укреплением внутреннего положения в самой Трапезундской империи в конце XIII в.; с завоеванием итальянскими республиками более или менее устойчивых позиций на проливах и в Константинополе; с образованием централизованного государства ильханов, поддерживавшего открытыми и безопасными караванные дороги вплоть до Средней Азии и Китая.

Первый стимул к бурному развитию венецианская торговля на Черном море получила после заключения договора с Византией в 1268 г. Тогда в Италии свирепствовал голод, и венецианские купцы закупили в портах Черного моря большое количество хлеба, получив высокие прибыли¹⁴. К 1291 г., как уже отмечалось, относится первое документальное подтверждение пребывания венецианцев в Трапезунде. К началу венецианско-генуэзской войны (1294—1298) венецианцы уже располагали в Трапезунде небольшой станцией. Завещание венецианского купца и путешественника Маттео Поло свидетельствует, что в это время им приходилось сталкиваться не только с враждебностью занимавших более прочные позиции на Понте генуэзцев, но и с притеснениями со стороны трапезундской администрации. В 1295 г. Маттео Поло, его брат Никколо и сын Марко, будущий автор знаменитой «Книги путешествий», возвращались через Трапезунд в Венецию и потерпели ущерб «как от самого императора (Иоанна II), так и от других лиц в пределах его империи» на сумму около 4000 иперперов¹⁵. Во время знаменитого нападения на Каффу в 1296 г. венецианский флотоводец Джованни Соранцо захватил в Крыму имущество трапезундцев (видимо, купцов) также на 4000 иперперов. По решению Большого Совета в 1301 г. эти деньги были распределены пο квотам между венецианцами, чье имущество было захвачено (или секвестровано) в Трапезунде¹⁶. Венецианцы рассчитывали на более полное возмещение ущерба новым императором Алексеем II, но к 1309 г. упомянутый Маттео Поло смог получить лишь 1000 иперперов¹⁷. Перед нами неясные упоминания первых столкновений на Понте, история которых лишь начиналась. Но примечателен один факт. В хрисовуле 1319 г., оформившем права венецианской колонии в Трапезунде, Алексей II называет упомянутого Джованни Соранцо, ставшего в 1312 г. венецианским дожем, старым и сердечным другом (condam amicus intimus Imperii mei) ¹⁸. И это не просто форма дипломатической вежливости: она никогда более не была повторена в последующих хрисовулах трапезундских императоров венецианцам. Уже Д. Закитинос предположил, что дружественные отношения могли зародиться в конце XIII в., когда Соранцо командовал 25 галерами и вел боевые действия против генуэзцев¹⁹. С именем Алексея II связаны существенные изменения во внешней политике Трапезундской империи: она уходит из-под византийской опеки, завещанной Иоанном II (1280—1297) сыну. Алексей II (1297— 1330) более не ищет поддержки у Андроника II Палеолога, а ориентируется на военный союз с правителями соседних государств, и прежде всего с мтаваром Самцхе Беком Жакели, с дочерью которого он вступает в брак. Основные усилия теперь направлены на отпор возросшему натиску тюркских кочевников²⁰. Находясь в орбите византийской политики, Иоанн II, по всей видимости, разделял антивенецианские настроения своего шурина Андроника II Палеолога, который в 1296—1303 гг. вел с Венецией настоящую (и притом бесплодную) войну²¹. Та группа господствующего класса, которая стояла за спиной Алексея II, как мы видели, проводила иную политику. Изменениям могли подвергнуться и отношения к венецианцам, особенно после разгрома ими генуэзской твердыни — Каффы. В войне с генуэзцами и Джованни Соранцо был заинтересован в поддержке со стороны Трапезундской империи. Совпадение интересов могло привести к установлению более тесных отношений, тем более, что нарастание трапезундско-генуэзских антагонизмов уже ощущалось и проявилось вскоре в ходе крупного конфликта 1304 г. Свидетельством сближения с венецианцами могло быть и обещание Алексея II компенсировать ущерб, нанесенный им при Иоанне II, о чем говорится в упомянутом документе Большого Совета от 4 июля 1301 г.

Вторая четверть XIV в. явилась благодатным временем для становления венецианской черноморской торговли²². Закреплению венецианцев в портах «Великого» моря содействовало то, что их основные конкуренты и противники (генуэзцы) были вовлечены в борьбу, которая велась между центральной администрацией и колонией Перы²³. Это облегчало венецианцам устройство своего фондако рядом с генуэзской факторией.

Хрисовул Алексея II (июль 1319 г.) был основным документом, оформившим отношения между сложившимся венецианским поселением и императорской администрацией. Хрисовул явился ответом на просьбы Венецианской республики и ее дожа Джованни Соранцо (1312—1323) и был дан венецианскому послу Микеле Панталеоне. Венецианцам разрешалось устроить в Трапезунде пристань, посещать все города и крепости империи, беспрепятственно вести торговлю и основать факторию, избрать байло и иметь административный аппарат «по обычаям Романии»²⁴. Для венецианского поселения отводился участок земли у Леонтокастрона площадью около 17 689 кв. м²⁵. В хрисовуле не говорилось о какой-либо выплате за него. Зато венецианцы, как и генуэзцы, обязывались вносить в казну торговые подати-коммеркии, состоявшие из таможенной ввозной (или транзитной) пошлины, налога с оборота, таксы за взвешивание товара. Первая фиксировалась в денежных единицах и составляла 20 аспров с любого тюка товаров, привозимого морем, и 12 аспров —с каждого тюка из внутренних областей²⁶. Если в Трапезунде совершалась торговая сделка венецианца с невенецианцем, продавец уплачивал пошлину 3%, а при взвешивании товара — еще особый сбор — 1,5% от его стоимости. Такую же сумму платил и покупатель²⁷. В том же случае, когда товар и продавали и покупали венецианцы, платился лишь «чистый» налог за взвешивание (ежели таковое имело место). Сама же сделка фактически рассматривалась как внутреннее дело фактории²⁸. Непроданный товар полностью освобождался от обложения. При торговле драгоценными металлами и камнями, дорогими видами тканей платили только ввозную пошлину. В этом проявилась заинтересованность трапезундского правительства и господствующего класса империи в притоке ценных товаров. Когда венецианские купцы продавали в Трапезунде товары, привезенные из Персии и Великой Армении («с суши — к морю»), пошлина с продавца снижалась до 1%, но она уплачивалась и в том случае, если сделка совершалась внутри колонии при реализации златотканых, шелковых и тонких тканей: их стоимость была слишком значительной, чтобы освободить купцов от уплаты за них коммеркия²⁹. Все предусматриваемые налоги считались привилегией. Но, несмотря на это, они представляют разительный контраст по сравнению с полной финансовой свободой венецианцев в Константинополе³⁰. Трапезундскому правительству удалось с самого начала добиться более выгодных для себя условий пребывания иностранных купцов на своей территории. В этом Трапезунду помогло отсутствие прецедента полного иммунитета иностранной торговли на Понте. До 1204 г. Черное море было закрыто для венецианцев и генуэзцев. Полученные ими в 1084, 1126, 1148, 1169, 1187, 1198 гг. хрисовулы не касались прав торговли в его бассейне. Венецианцы и генуэзцы очень ревниво охраняли уже имевшиеся привилегии и практически никогда не соглашались на их редуцирование ³¹.

Венецианцы положительно расценили заключенный договор³², избрав уже в 1319 г. на собрании Большого Совета главу своей администрации в Трапезунде — байло³³ и начав интенсивное строительство венецианского поселения. В 1320 г. на эти цели было ассигновано в общей сложности 2000 дукатов³⁴. Но обоснование в Трапезунде, в соседстве с уже прочно чувствовавшими себя здесь генуэзцами, не было легким делом. В этих условиях многое зависело от отношений с правящей верхушкой Трапезундской империи, и Венеция принимала все меры для поддержания мирных и дружественных связей³⁵. В 1328 г. венецианский байло передал в дар императору и его «баронам» 100 дукатов³⁶. Значительная сумма — 200 дукатов (помимо традиционного подношения по случаю прибытия торговых галей) — была выделена в 1330 г. Андронику III при вступлении на престол³⁷. С 1319 г. специально в Трапезунд из Венеции регулярно направлялись большие конвои торговых галей³⁸. Трапезундский фиск начал получать крупные доходы от окрепнувших экономических связей³⁹. Однако почти сразу же начались и столкновения с генуэзцами. В 1327 г. они напали на венецианские суда, идущие в Трапезунд, и нанесли им урон⁴⁰. В 1328 г. венецианская администрация дала капитану галей Романии после совещания с патронами право решать вопрос о том, стоит ли заходить в Черное море. Опасности плавания в Трапезунд были вызваны неприятельскими действиями генуэзцев⁴¹. Там происходили и торговые тяжбы граждан двух республик⁴². Венецианцы испытали некоторые трудности в налаживании караванного и морского пути в Персию, где их купцы подвергались частым ограблениям⁴³. Из-за этого в 1325, 1335 и 1338 гг. Сенат даже был вынужден под угрозой высокого штрафа резко ограничивать или вовсе запрещать своим гражданам торговать в Персии⁴⁴. Специальные комиссии для рассмотрения дел Трапезунда н Тавриза создавались в 1327 и 1328 гг.⁴⁵ В итоге было решено отправить через Трапезунд в Персию посольство, расходы на содержание которого в виде особого налога обязали оплатить самих венецианских купцов, торговавших в тех районах⁴⁶. Вероятно, до конца 1331 г. опорные вопросы еще не были урегулированы, а члены венецианского посольства и некоторые купцы даже оказались в плену в Тавризе. Для их освобождения венецианские байло Марино Сагредо (1328—1330) и Никколо Нани (1330— 1332) прибегали к помощи трапезундского протовестиария, обещая ему за помощь денежное вознаграждение. Именно это посредничество привело в конце 1331 — начале 1332 г. к заключению договора Венеции с державой ильханов, определившего условия взаимной торговли персидских и итальянских купцов в Тавризе и Трапезунде на паритетных началах и с взаимной гарантией безопасности⁴⁷. В 1334 г., после длительной дискуссии из-за того, что обещания венецианских оффициалов в Трапезунде не были письменно зафиксированы, Сенат все же принял решение об уплате трапезундскому протовестиарию от 100 до 150 дукатов, по усмотрению байло⁴⁸.

В этой связи важно отметить, что трапезундское правительство придавало большое значение посреднической торговле, проходившей через города Понта, и всячески заботилось о сохранении караванной торговли с Тавризом и о создании для нее благоприятных условий. И несмотря на то что полной безопасности передвижений так и не удалось добиться, венецианские и генуэзские купцы при содействии Великих Комнинов успешно развивали свою торговую деятельность как в Трапезунде, так и в Тавризе, особенно с 20-х годов XIV в. и до распада державы ильханов в 1335 г. После этого венецианская торговля в самом Тавризе сохраняла свое значение и развивалась примерно до середины 40-х годов XIV в.⁴⁹, но поездки из Тавриза на большие расстояния в глубь Азиатского материка, как правило, уже были невозможны для итальянских купцов.

Основным спорным вопросом между венецианским купечеством и трапезундской администрацией была проблема коммеркиев. Венецианцы всегда очень болезненно реагировали на всякую, даже малейшую попытку нарушить их привилегии, стремились избегать создания любого прецедента повышения налогов, добивались все более благоприятных для себя условий торговли. Императорская же власть, нуждаясь в значительных средствах, стремилась получить их как от интенсификации торгового оборота, так и за счет прямого увеличения нормы обложения. Правда, в указанный период такие попытки супертаксации имели единичный характер. В 1322 г. по поводу какого-то фискального нарушения новому трапезундскому байло было поручено обратиться с увещеваниями к правительству Трапезундской империи⁵⁰. В 1333 г., вопреки обычаям и договорам, с венецианцев начали взимать особый налог — миссетерию в тех случаях, когда товары не подлежали такого рода взысканиям⁵¹. Поводом было то, что конвой венецианских галей нe сделал традиционного дара императору⁵². Инцидент рассматривался в 1334 г. специально учрежденной комиссией «мудрых»⁵³, и Сенат в конечном счете вынес решение: уплачивать ежегодно по прибытии в Трапезунд галей сумму до 50 дукатов, но избегать оформления новой пошлины⁵⁴. Тогда же капитану галей Романии было поручено в качестве посла республики передать императору Василию поздравления (и, вероятно, денежный подарок) по случаю коронации⁵⁵. В следующем, 1335 г. вопрос о повышенном коммеркии был поднят вновь из-за взыскания с купцов при всех родах сделок 3-процентного коммеркия. По хрисовулу 1319 г. он признавался законным при продаже товаров невенецианцам. Для устранения супертаксации Сенат направил трапезундскому императору, а также высшим должностным лицам империи (протовестиарию, великому дуке и великому доместику) письма с просьбой восстановить прежний порядок налогообложения, предлагая за это денежный дар императору⁵⁶. Весь конфликт протекал в мирных формах, с соблюдением всех норм дипломатической вежливости. Сенат лишь просил устранить несправедливость ради «сердечной дружбы», которую Венеция питает к императору, и развития обоюдных торговых отношений, основанных на договорах. Продолжение несправедливостей, как отмечало постановление Сената от 18 июня 1334 г., вынудило бы венецианцев покинуть трапезундский рынок, что было бы весьма невыгодно для обеих сторон⁵⁷.

7 июля 1339 г. высший орган Венецианской республики — Большой Совет специально рассматривал вопрос о положении венецианского купечества в Тане и Трапезунде. Отмечалось, что имевшиеся убытки в торговле (начинавшей идти на спад) были в значительной мере связаны с малочисленностью самих венецианских купцов в тех районах. Для расширения коммерции там требовался более постоянный состав купцов-резидентов. Большой Совет разрешил консулам и байло применять «натурализацию» местных жителей, связанных с венецианской факторией, предоставляя им венецианское подданство, охрану и привилегии в торговле в том случае, если они состояли под опекой байло не менее 5 лет.⁵⁸Этим путем венецианское правительство стремилось расширить свою социальную базу на заморских территориях, развивая сотрудничество с торгово-ремесленным населением Трапезунда, правда, не без ущерба для трапезундского фиска, так как предоставление венецианского подданства вело к налоговым послаблениям.

В целом до начала гражданской войны (1340—1355) в Трапезундской империи положение там венецианского купечества было стабильным. Выгоды от торговли намного превышали ущерб от разного рода конфликтов и неурядиц. Это проверяется и данными о навигации венецианских галей в Трапезунд⁵⁹. Обстановка менялась с 40-х годов XIV в. После смерти императора Василия 6 апреля 1340 г. к власти пришла его жена, дочь византийского императора Андроника III Палеолога, Ирина. Давно назревавшие противоречия между разными группировками трапезундского господствующего класса приняли в это время особенно яркие формы⁶⁰. Уже 5 июля 1340 г. венецианский Сенат должен был принимать меры для охраны безопасности своих купцов в Трапезунде. Последним предписывалось под угрозой штрафа в 50 лир гроссов (500 дукатов!) не выходить за пределы укрепленного караван-сарая. Байло поручалось изыскать дополнительные средства, если караван-сарай не сможет вместить всех венецианцев⁶¹. В правилах о навигации на 1341 г. предусматривалась отправка не менее двух галей Романии в Трапезунд. Их капитану было разрешено продлить срок обычной 8—10-дневной стоянки в городе еще на 10 дней ввиду возможного прибытия каравана из Персии⁶². Увеличение сроков имело место и в последующие годы, но как мера чрезвычайная и не более чем на 3—4 дня⁶³. Прямая торговля с персидскими купцами в Трапезунде была, конечно, делом важным и прибыльным для венецианцев, особенно в условиях надвигавшегося кризиса, но не одна она заставила Сенат пойти на очевидное нарушение традиционных ограничений в навигации. Посылкой галей, каждая из которых насчитывала не менее 185 человек экипажа, обеспечивалась безопасность и жизнедеятельность далекой венецианской фактории. О принятии необходимых мер предосторожности говорит и предписание, данное патронам судов, неотлучно находиться на галеях в течение трех последних дней перед их отплытием из Таиы и Трапезунда⁶⁴. Однако, в то время как галей Романии еще собирались отправиться в Трапезунд в июле 1341 г., сам этот город пережил нападение туркменов-амитиотов. Вспыхнувший пожар уничтожил и венецианский караван-сарай⁶⁵.

Трудно сказать, в какой мере Венеция вмешивалась в ход гражданской войны в Трапезундской империи. Мы не располагаем прямыми данными, изобличающими республику св. Марка. Правда, в 1341 г. мятежные феодалы Схоларии и Митцоматы отправились в Константинополь на венецианской катерге⁶⁶. Подобные примеры имелись и позднее, но вряд ли они показательны. После пожара 1341 г. фактория влачила жалкое существование. В 1342 г. Сенат решил не направлять туда своего байло⁶⁷. И хотя организуемая республикой регулярная навигация в Трапезунд предпринималась в 1342 и 1343 гг.⁶⁸, условия местного рынка были плохими, часть товаров даже не была разгружена в Трапезунде и возвратилась в Константинополь⁶⁹. В 1344 г., получив новости, позволявшие надеяться на «reformatione viagii Trapesunde», Сенат приказал двум галеям, из числа совершавших навигацию Константинополь—Кипр, при благоприятной обстановке идти в Трапезунд. Решение об этом надлежало принять Большому Совету венецианских граждан в Константинополе⁷⁰. Полученные новости, вероятно, касались временного прекращения гражданской войны в Трапезундской империи. В тот период возобновление экономических связей с Трапезундом было для венецианцев важным делом, тем более, если учитывать общее плохое состояние их черноморской торговли⁷¹. В 1343 г. была полностью прервана связь с Золотой Ордой: хан Джанибек на 5 лет изгнал всех итальянцев из Таны⁷². «Светлейшая» республика изыскивала средства удержать позиции в «Великом» море.

Патроны галей, шедших в Трапезунд в 1344 г., вместе с послами республики должны были просить у Иоанна III (1342— 1344) предоставить венецианцам караван-сарай и подтвердить их привилегии. Для дара василевсу было ассигновано 200 дукатов⁷³. Навигация в Трапезунд в 1344 г. была осуществлена⁷⁴, и в том же году венецианцы начали сбор средств для восстановления домов и укреплений⁷⁵, получив на это разрешение императора, а в 1345 г. — и согласие генуэзского дожа, необходимое потому, что генуэзцы оспаривали их права⁷⁶. В июле 1345 г. Сенат разрешил отправить в Трапезунд с галеями Романии необходимое вооружение и байло, а также начать строительство нового караван-сарая и починку домов⁷⁷. Но возникали очередные осложнения. Несмотря на письменное разрешение генуэзского дожа, генуэзцы в Трапезунде продолжали чинить венецианцам всяческие препятствия в их строительной деятельности, что вызвало повторный протест Сената правительству Генуи и трапезундскому императору⁷⁸. В 1346 г. была сделана последняя попытка посылки галей в Трапезунд, причем срок навигации был отодвинут до ноября⁷⁹. В 1347 и 1348 гг. Сенат запретил вооруженным галеям плыть из Константинополя в Черное море⁸⁰. Там свирепствовала эпидемия чумы⁸¹. Регулярные связи оказались прерванными на долгий срок:с 1347 пο 1364 г.⁸² Не исключено, что и сама венецианская фактория была наряду с генуэзской разгромлена в 1348/49 г.⁸³ Во всяком случае место венецианского байло в Трапезунде было не замещено долгие годы⁸⁴, Пандемия «Черной смерти» (1347—1349), которая захлестнула Италию и сократила само население Венеции почти вдвое, а затем война Венеции с Генуей (1350—1355), когда Трапезунд был свидетелем морской победы венецианцев над соперниками в 1354 г.⁸⁵, помешали возобновлению отношений. По Миланскому мирному договору 1355 г. Генуя и Венеция обязались не отправлять своих судов в Тану и Азовское море в течение трех лет⁸⁶. Препятствием в развитии торговли был и разбой на торговых путях, ведущих в Тавриз в травление преемников Абу-Саида (ум. в 1335 г.)⁸⁷. С 50-х годов в левантийской торговле наступил кризис, охвативший с небольшими перерывами всю вторую половину XIV и начало XV в.⁸⁸

В 1360—1362 гг. сохранившаяся напряженность в отношениях между Венецией и Генуей препятствовала успешному развитию черноморской навигации. И вместе с тем росло стремление Венеции укрепить свои позиции на Черном море, особенно в Тане и Трапезунде, компенсировав торговые потери прошлых лет. Одновременно падение Адрианополя в 1361 г. и завоевания османов во Фракии ставили перед республикой св. Марка новые задачи по организации отпора туркам и защите своих владений в Восточном Средиземноморье. С этими целями и была предпринята попытка создать антитурецкую коалицию в составе Византии, Венеции и Генуи⁸⁹. В поручении венецианскому послу в Константинополе 24 марта 1362 г. подчеркивалось желание Венеции видеть в составе коалиции также трапезундского императора, болгарского царя, короля Кипра и магистра госпитальеров Родоса⁹⁰. Возможно, что переговоры в Константинополе (не приведшие, впрочем, к заключению военного союза) имели какой-то резонанс в Трапезунде. Вскоре вслед за этим Алексей III снарядил посольство, возможно, сначала в Венецию⁹¹, а затем, в 1363 г., в Константинополь, к венецианскому байло. Основная цель миссий заключалась в восстановлении торговых отношений. Сенат поручил байло в Константинополе направить в Трапезунд сведущего человека, чтобы он попытался расширить коммерческие привилегии или хотя бы закрепил новым договором прежние пожалования. Он должен был позаботиться и о получении нового места для караван-сарая, так как старый был разрушен⁹². Посольство Гульельмо Микеля было успешным. В марте 1364 г. венецианцы получили хрисовул, закрепивший их право торговать во всех городах и гаванях империи с гарантией безопасности, если венецианцы будут оказывать императору всякое подчинение (όουλοσύνην)⁹³. Сравнивая статьи хрисо-вулов 1319 и 1364 гг., можно увидеть, что изменяются налоги с оборота и за взвешивание, при сохранении стабильной величины ввозной (транзитной) пошлины. Новым хрисовулом было предусмотрено снижение на 1% величины коммеркия (вместо 3% теперь надо платить 2) в том случае, если товар подлежал взвешиванию. Но сам налог за взвешивание фактически повышался на 1% и вместо 1,5%, как в 1319 г.⁹⁴ составлял 2,5, а общая сумма коммеркия, как и в 1319 г., равнялась 4,5% ⁹⁵. Если же товары невзвешивались, то платили по-старому 3% (а не 2, как следовало ожидать, исходя из представления о строгом разграничении налогов с оборота и за взвешивание).⁹⁶ Итак, интересы трапезундского фиска были полностью соблюдены. Если же имел место прецедент, когда оба контрагента являлись венецианцами, а товар взвешивался, платили только налог за взвешивание — 2,5%, а не 1,5, как в 1319 г.⁹⁷ Имело место реальное повышение величины налога. В остальном старые условия были сохранены. Как видим, нет оснований считать, что хрисовул 1364 г. снижал фактическую величину коммеркия⁹⁸, напротив, он подчас повышал ее на 1%.

В 1364 г. венецианцы получили также новый участок — вблизи монастыря св. Феодора Гавра. Максимальная площадь его составляла 3510,6 кв. м⁹⁹ (в 1319 г. было — 17689 м2: уменьшение впятеро!). Даже если предположить, что новый участок имел более выгодное географическое расположение, чем первый (что не соответствует действительности, ибо венецианцы затем добивались его замены), такое резкое сокращение площади свидетельствует о том, что Трапезундская империя существенно ограничила позиции венецианцев, а сама венецианская фактория, видимо, значительно уменьшилась в численности.

(Несмотря на то что венецианцам не удалось существенно улучшить свое положение в Трапезунде, Сенат, как только получил известия из Константинополя о заключении договора, принял решение возобновить viagium Trapesunde пока с несколько сокращенной, трехдневной стоянкой в городе ¹⁰⁰. Одновременно принимались меры для внутреннего упрочения венецианской колонии в Трапезунде: ассигновывались специальные суммы на расходы служб трапезундского баюлата, на подарки императору и оффициалам¹⁰¹. В качестве традиционного подношения императору по случаю прибытия галей было решено направить 2 колокола, которые Алексей III просил у республики, израсходовав на эти цели до 100 дукатов¹⁰². В 1366 г. обсуждалась возможность восстановления практики посылки в качестве главы администрации в Трапезунде байло с расширенными полномочиями. Принятое постановление об этом было затем сочтено преждевременным, и нового вице-байло предписывалось избрать на Большом Совете в Константинополе¹⁰³: в Трапезунде, по-видимому, для такой процедуры еще не хватало численности нобилей и вообще венецианских граждан. Предусматривая тем же решением от 20 июля 1366 г. стоянку торговых галей в Трапезунде сроком до 4 дней, Сенат вместе с тем предполагал возможность того, что купцы не станут сгружать товары и производить торговлю в городе. В этом случае галеи должны были сразу же или на следующий день отплывать из Трапезунда. Эти указания говорят о значительном снижении торгового интереса Трапезунда и нестабильном состоянии самого рынка, который зависел от прибытия купцов с Востока и не имел еще достаточного количества венецианских купцов-резидентов. Хрисовулом 1364 т. не были урегулированы также территориальные споры венецианцев и генуэзцев: уже в апреле 1365 г., в день Пасхи, на Майдане (торговой площади) в присутствии императора вспыхнула ссора глав двух факторий¹⁰⁴. Венецию не удовлетворяли и слишком высокие коммеркии. Для заключения более благоприятного договора Сенат решил направить в Трапезунд торжественное посольство. Ему придавали большое значение, что видно из решения о его составе и содержании. Послу за исполнение возложенной на него миссии был определен очень высокий оклад — 3000 дукатов за три первых месяца и по 500 — за каждый из последующих. В состав более пышной, чем обычно, свиты входили 8 слуг, socius и переводчик. Кроме оклада на ежедневные расходы посольства выделялось по 3,5 дуката, его проезд со всем имуществом до Трапезунда осуществлялся бесплатно на вооруженных галеях. В распоряжение посла выделяли 6 лошадей. Если посол достигал поставленной перед ним цели, он становился байло с повышенным окладом — 1000 дукатов в год¹⁰⁵. На подарки императору и его «баронам» было ассигновано 250 дукатов¹⁰⁶. Чрезвычайность и спешность миссии вызвали ее отъезд ранее сроков, определенных для отплытия регулярного конвоя вооруженных галей в Черное море. Посол должен был на специальной галее достигнуть Крита или Модона, затем пересесть на вооруженную патрульную галеру Гольфа и с ней прибыть непосредственно в столицу Великих Комнинов¹⁰⁷. Послу поручалось предварительно ознакомиться со всеми предыдущими договорами, чтобы требовать соблюдения всех имевшихся льгот и привилегий венецианцев. Подробная инструкция (синдикат) послу сохранилась в составе документов венецианского Сената. Послу предписывалось добиваться заключения нового договора с максимальным расширением прав и преимуществ венецианцев в Трапезундской империи в рамках тех возможностей, которые был должен оценить и реализовать сам посол. Ограничения уже имевшихся привилегий воспрещались. Синдикат определил основные пункты проекта нового соглашения: 1. Гарантия безопасности для всех венецианских купцов в пределах Трапезундской империи. 2. Снижение коммеркиев. 3. Обеспечение автономии венецианской фактории, управляемой байло, избранным из венецианцев по венецианским законам; сохранение судебного и административного иммунитета, наличие у венецианцев их собственного весовщика (ponderator). 4. Предоставление венецианцам нового места для их фактории и возведения укрепления. В случае, если император согласится дать такой участок, выбрать его поручалось совету всех венецианских патрициев в Трапезунде. 5. Охрана императором венецианской фактории и отчисление части денег от коммеркиев с венецианских купцов на укрепление венецианского поселения. 6. Так как венецианцам была выгодна введенная в Трапезунде мера для взвешивания товаров — gabanum, послу поручалось добиваться ее закрепления в качестве постоянной при определении величины налога. 7. Выражалась просьба к императору не назначать сборщиком налогов (коммеркиарием) купцов или лиц, причастных к торговле. Этим делалась попытка устранить препятствия в конкуренции с местным купечеством.

Для скорейшего устройства нового поселения Сенат ввел 1-процентный налог на товары и собственность купцов, торговавших в Трапезунде. Из собранной суммы половина должна была пойти на укрепление территории и строительные работы, другая — на погашение посольских расходов ¹⁰⁸.

Что же заставило венецианцев идти на значительные финансовые траты и так детально разрабатывать условия соглашения с Трапезундской империей, рассчитанного на долгие годы? Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо оценить те позиции, которыми располагала Венеция в бассейне Черного моря. Здесь систематическая навигация венецианских торговых галей осуществлялась лишь в два порта — Тану и Трапезунд. Только укрепленные фондако венецианцев этих двух городов противостояли целой сети генуэзских владений, центром которых был большой населенный город, окруженный мощными стенами, — Каффа. Генуэзцы имели свои поселения и в Тане, и в Трапезунде, и во многих других городах Анатолийского, Кавказского и Балканского побережий «Великого» моря, не говоря уже о том, что Крымский берег представлял собой полосу генуэзских торговых станций. Венецианцы же не имели никаких позиций в Каффе и почти никаких — в Крыму. «Закрытие» портов Таны и Трапезунда означало для Венеции утрату всей черноморской торговли. Именно такая угроза привела к двум крупнейшим войнам Венеции с Генуей — в 1350—1355 и в 1376—1381 гг. В межвоенный период враждебность двух республик не ослабевала. В источниках встречаются постоянные упоминания о тайном и явном (подчас и военном) противоборстве и конкуренции. В середине 60-х годов XIV в., как мы видели, обострение венецианско-генуэзских отношений имело место и в Трапезунде. И в Золотой Орде, на территории которой находилась Тана, тогда шла «Великая замятия» (1360—1380), регулярное плавание в Тану прерывалось. Очевидная нестабильность положения заставляла венецианцев с неослабным вниманием следить за изменениями в политической ситуации Черноморья. И постепенно все более зрела решимость как можно прочнее обосноваться в Трапезунде. Выражением этого и были посольства и договоры 1364 и 1367 гг. с Алексеем III Великим Комнином, несомненно, усилившие позиции республики на Понте. Примечательно, что в апреле 1367 г., когда обсуждался вопрос о синдикате послу, уезжавшему в Трапезунд, Сенат рассмотрел также просьбы венецианских купцов, находившихся в Константинополе с товарами, которые они собирались перевезти в Тану, но не сделали этого из-за упадка торговли e эмпории. Купцы желали доставить эти товары в Трапезунд и как можно скорее, ибо терпели большие убытки. Сенат сначала разрешил перевезти эти грузы на специальной военной галере Гольфа, которая везла в Трапезунд венецианского посла ¹⁰⁹. Принятие подобного решения в преддверии отправки регулярного конвоя галей в Черное море показывает степень заинтересованности венецианских купцов в эмпории на Понте, остроту сложившейся ситуации.

Посольству, возглавленному Пьетро Дальмером, был дан хрисовул 1367 г. Подтвердив все прежние права венецианцев и дав гарантии их безопасности, Алексей III снизил на 0,5% налог с оборота, оставив неизменной пошлину за взвешивание. Появилось и новое условие: за товары, которые покупались венецианцами у невенецианцев, первые (платили 1,5% (вместо 2) ¹¹⁰. Для фактории венецианцы получили более удобный участок — на мысе Св. Креста (Сайта Кроче). Его площадь составляла примерно 4692 кв. м (увеличение на 1/3 по сравнению с площадью, предоставленной хрисовулом 1364 г.)¹¹¹. На новом участке венецианцы имели право строить дома, церкви, укрепление, и сам император обязался воздвигнуть на свои средства часть стены и башни общей протяженностью около 35 м¹¹². Хрисовулом подтверждалась административная автономия венецианского поселения, право иметь в Трапезунде своих байло, священников, оффи-циалов и торговых чиновников (весовщиков и сансеров). Был закреплен юридический иммунитет вевецианцев, и разрешена проблема территориальных споров с генуэзцами, которые более не велись.

Укрепление территории затянулось с 1368 по 1372 г. Венецианский байло в Трапезунде не имел достаточных средств для строительства крепости, и Сенат поручал консулу Таны и байло Константинополя ассигновать на эти цели деньги, полученные от налогов с каравана галей «Романии — Черного моря»¹¹³. В 1371 г. работы по укреплению замка близились к концу, и Сенат выделил трапезундскому байло 20 комплектов доспехов для воинов и различное вооружение для защиты фондако¹¹⁴.

В то время появились новые возможности и перспективы для развития торговли в связи с укреплением государства Джалаиридов, правитель которого хан Увайс I (1356—1374) обращался к венецианским байло в Трапезунде с предложением иаладить постоянную караванную торговлю между Тавризом и Трапезундом¹¹⁵. В ответе байло содержалась просьба направить в Трапезунд купеческий караван из Тавриза, чтобы убедиться в открытии торговых путей, чего венецианцы ждали уже два года, находясь в Трапезунде с товарами, предназначенными для отправки в Персию. Байло сообщил также Увайсу I о том, что в Трапезунд должны прибыть 6 венецианских торговых галей¹¹⁶. Торговля постепенно налаживалась, и венецианцы уже начали отправляться и в Западный Иран, но здесь их подстерегал немалый риск, а гарантии, данные Увайсом I, не всегда соблюдались. В ответ на ограбление венецианских купцов в Персии в декабре 1371 г. венецианцы, не получив обещанной компенсации, прибегли в ноябре 1372 г. к секвестру товаров тавризских купцов в Трапезунде, решив таким образом компенсировать ущерб¹¹⁷. Но подобные акции могли быть проведены лишь в том случае, когда венецианцы обладали значительной силой в столице империи Великих Комнинов и с согласия последних. В 1368 г. в подарок Алексею III был послан колокол стоимостью до 320 дукатов¹¹⁸; сохранялся обычай ежегодных подношений императору по случаю прибытия галей, причем в 1372 г. на эти цели вводился фиксированный сбор с купцов — до 20 соммов¹¹⁹. Республика принимала меры, чтобы обеспечить оптимальные условия для сооружения новой укрепленной фактории. Однако уже к 1374 г. появились первые симптомы разочарования: торговля не достигла того высокого уровня, которого ожидали венецианцы после получения хрисовула 1367 г. и переговоров с Тавризом. Поэтому 15 апреля 1374 г. Сенат принял решение провести реформу управления венецианской колонией в Трапезунде и сократить расходы на ее содержание. Наполовину (со 100 до 50 лир гроссов в год) был снижен оклад байло; сокращался административный персонал ¹²⁰.

Политика Алексея III по отношению к венецианцам заключалась не только в том, чтобы получать максимум материальных выгод от их пребывания в столице, но и чтобы противопоставлять их генуэзцам, чье влияние усиливалось. Однако правящие круги Трапезундской империи стремились устранить прямой конфликт между двумя республиками в пределах своего государства: этим объясняется постоянное уравнивание коммеркиев с граждан двух ведущих морских держав. Проводя такую «политику эквивалентов», Алексей III, как и его дед, всегда настаивал на признании своего высшего суверенитета. В частности, в 1372 г. он потребовал, чтобы трапезундский стяг развевался над венецианской факторией рядом со знаменем св. Марка¹²¹. Широко истолковывая свои верховные права, императоры делали попытки вводить произвольные изменения в существующие уже нормы налогообложения, исходя из роста потребностей фиска. При взыскании налогов с итальянских купцов также имели место злоупотребления, а городское местное население не раз наносило венецианским гражданам материальный ущерб, усматривая в них конкурентов, схизматиков, а иногда и угнетателей¹²². Совокупность этих причин и стремление Венецианской республики расширить свои торговые преимущества на Понте привели в конечном счете к крупнейшему конфликту между Трапезундом и Венецией в 1374 — 1376 гг.¹²³. С самого начала он принял более резкие формы, чем в 1334—1335 гг. Теперь венецианцы могли опираться на собственную крепость. Повод к столкновению был обычным: «дурное обращение» с венецианскими купцами в Трапезундской империи и нарушения пожалованных привилегий, кражи товаров, привезенных на венецианских галеях в Трапезунд, злоупотребления в таксации венецианских купцов со стороны императорского ком-меркиария — некоего Досси (возможно, генуэзца) и его сыновей. Все жалобы венецианских купцов и просьбы получить компенсацию от императора за причиненный им урон остались без ответа, а сам байло Франческо Джустиниан был подвергнут оскорблениям (pessime videtur et male tractatur) ¹²⁴. Получив известия об этом, Сенат оживленно дискутировал, какие меры следует принять против Великого Комнина. Одни поддерживали предложение советника — Джованни Миани и четырех членов комиссии «мудрых» направить императору письмо от Светлейшей республики, указав, что она не собирается терпеть оскорбления и убытки ее представителей и граждан. Франческо Джустиниану поручалось выразить протест императору (или заместителям в случае отсутствия государя) и потребовать полного удовлетворения пре-тензий венецианцев. Если таковое не будет получено, байло должен был воспрепятствовать высадке в Трапезунде купцов, прибывших на галеях, и своего преемника и эвакуировать венецианскую колонию. В этом случае вся венецианская торговля в Трапезунде подлежала строжайшему запрещению под угрозой секвестра товаров нарушителя. Если же император согласится пойти на уступки, но ему будет трудно произвести выплаты в полном объеме, Франческо Джустинишу разрешалось поступить по своему усмотрению, чтобы удовлетворить купцов, потерпевших ущерб. После обсуждения этого варианта и двух туров голосования, отвергнувших его, Сенат склонился к более нейтральной резолюции, предложенной двумя советниками — Пьетро Морозини и Бернардо Бригадином и двумя главами Кварантии — Лукой Валарессо и Паоло Фальером. Сенат предписывал вновь избранному байло Андреа Дандоло после тщательных консультаций со своим предшественником относительно всех событий, имевших место в Трапезунде, потребовать от императора выплаты суммы ущерба, расходов и процентов по ним, угрожая, что в случае отказа Венецианская держава, осведомленная обо всех нарушениях своих прав, не потерпит этого, но позаботится о том, чтобы употребить необходимые меры для достижения справедливости. Вместе с тем было сочтено несвоевременным всякое более радикальное вмешательство, и соответствующие инструкции должны были быть переданы всем венецианским гражданам в Трапезунде¹²⁵. Отметим, что оба проекта не предусматривали переговоров о каком-либо изменении вотированных хрисовулами коммеркиев.

До февраля 1375 г. переговоры не дали каких-либо существенных результатов, и в решении от 15/11 1375 г. Сенат продолжал настаивать на осуществлении трапезундской стороной всех выплат, направив специальное послание Алексею III. Это делалось с целью изучить намерения трапезундского императора накануне посылки на Понт галей Романии. Андреа Дандоло, уже приступившего к своим обязанностям байло, Сенат просил сообщить полную информацию о ситуации в Трапезунде в Венецию и в Константинополь — капитану галей Романии¹²⁶. Для навигации в Трапезунд в 1375 г. была снаряжена большая галера типа буцентавр ¹²⁷, а 24 июля решили послать еще и специальную патрульную галеоту Гольфа. Супракомитам галей — Витале Ландо и Донато Станерио было запрещено высаживать купцов на берег в Трапезунде до тех пор, пока не будет достигнуто соглашение с императором. Основное требование, как и ранее, состояло в получении компенсации за ущерб, а также в подтверждении всех привилегий венецианцев в Трапезунде. Кроме этого супракомиты могли настаивать на возмещении трапезундской стороной расходов на посылку военной патрульной галеры. В том случае, если соглашения не удалось бы достигнуть в течение трех дней, названные оффициалы должны были выразить протест и приступить к тайной эвакуации на корабли всех жителей венецианской колонии (как видим, их число было невелико), оставив для охраны замка некоего сера Марко. К этому плану, одобренному Сенатом, было внесено дополнение (при голосовании не получившее большинства голосов), чтобы галеры после эвакуации на них венецианских граждан открыли настоящую пиратскую войну, нанося ущерб местным жителям и их имуществу, со специальной целью захватывать в плен лиц знатных и состоятельных (personas nota-biles), которых следовало привезти в Венецию, а менее известных заставлять платить выкуп или (при бедности) отпускать. Эти действия имели целью вызвать обострение борьбы внутри господствующего класса империи, возродить династическую оппозицию. Авторы предложения специально оговаривали, что ущерб должен быть нанесен только подданным императора, опасаясь, видимо, вызвать столкновение с генуэзцами. Всю конфискованную собственность предусматривалось привезти в Венецию или продать. Если же и после этого император не согласится на мировую, галеи должны были вернуться назад. Такой проект едва ли оставлял надежду на достижение скорейшего урегулирования и был сопряжен с определенным риском. Ощущая недостаток средств для столь дерзкого вмешательства, Сенат обязал супракомитов не прибегать к насилию, но только эвакуировать купцов из Трапезунда в Константинополь. На все предприятие отводилось 12— 15 дней, а конкретный план действий надлежало согласовать в Константинополе, с учетом информации, своевременно посланной туда трапезундским байло ¹²⁸.

Намеченная экспедиция состоялась, так как «прибывшие в Венецию из области Трапезунда» Витале Ландо и Андреа Дандоло упомянуты в решении Сената от 15 ноября 1375 г. Но позитивных результатов опять не было; колония не была эвакуирована, и Витторе Барбариго остался в Трапезунде в качестве вице-байло, будучи и сам неудачливым кредитором императора ¹²⁹. В то же время товары, отправленные на торговой галее, очевидно, не были выгружены в Трапезунде¹³⁰.

13—15 ноября 1375 г. Сенат создал специальную комиссию, включавшую Ландо и Дандоло, для детального изучения создавшегося положения ¹³¹. Постепенно в Сенате все более росло влияние сторонников более жестких мер. В марте 1376 г. было решено прибегнуть к открытому военному вмешательству. В качестве предлога использовались династические притязания сына Иоанна V Палеолога деспота Михаила, а также Великого Комнина Андроника на трапезундский престол ¹³². Для руководства операцией был назначен знаменитый венецианский флотоводец капитан галер Моря Марко Джустиниан да Сан Поло. В его распоряжение поступало 10 вооруженных галер, с 6 из которых он был должен идти из Константинополя в Трапезунд. Напомним, что в 1375 г. в такую экспедицию посылалось лишь 2 галеры. До прибытия в Трапезунд Джустиниану предстояло еще выполнить довольно сложную дипломатическую миссию в Византии и при дворе султана Мурада. Но ее разрешалось прервать, если развитие событий в Трапезунде потребовало бы скорейшего вмешательства¹³³. Предлагалось свергнуть Алексея III с трона и заменить его одним из названных претендентов, кто был бы готов предоставить гарантии и широкие привилегии венецианской фактории, а также уплатить расходы по снаряжению экспедиции ¹³⁴. Появилось и новое требование — снизить в 2 раза размеры коммеркиев (с 4 до 2% ).¹³⁵ После получения необходимой информации капитан и провведиторы Романии — Пьетро Корнер и Марино Мемо могли выдвинуть и дополнительные условия¹³⁶. Отправку галер намечалось провести в глубокой тайне, так, чтобы ни гонец, ни корабль не поспели ранее их в Трапезунд: обеспечивался эффект внезапности. Одновременно предполагалось укрепить венецианский замок в Трапезунде и усилить его охрану. Венецианцы опасались нового погрома их фактории. Несмотря на выделение столь крупных сил, Сенат учитывал вероятность возникновения препятствий либо из-за сопротивления местных жителей перевороту, либо из-за того, что претенденты откажутся (или не смогут) участвовать в экспедиции, либо из-за изменения положения в самом Трапезунде. В первом и втором вариантах капитан и пров-ведиторы должны были добиваться удовлетворения своих требований от самого императора Алексея, а в случае его отказа — начать военные действия и наносить ущерб Трапезунду и другим приморским населенным пунктам империи, а также судам в портах и в открытом море, захватывая корабли и ценности как можно в большем количестве, но не рискуя без нужды безопасностью вверенных им людей. Для экспедиции был предусмотрен максимальный срок: от 15 до 20 дней. В случае, если в пути или в Константинополе капитан и провведиторы получили бы новость об изменении обстановки в Трапезунде, им предписывалось действовать по своему усмотрению в духе инструкций Сената. Под изменением положения, вероятно, подразумевалось достижение соглашения между императором и венецианской факторией либо укрепление позиций трапезундской стороны (например, вследствие заключения императором союза с сильной морской державой — Генуей или же с османами). Один из «мудрых», Фантино Аримундо, предлагал еще более дерзкий проект: если положение в Трапезунде будет неустойчивым, то самим венецианцам следует взять власть в свои руки, установив прямое правление своего «ректора» при согласии трапезундских «баронов». Из-за нереалистичности этот проект был отклонен.

В Венецианском государственном архиве хранится неизвестный до сих пор исследователям синдикат, данный трем руководителям экспедиции 1376 г. Этот документ датирован 12 марта и был поручением, составленным от имени Малого Совета, Сената, Кварантии и Дзонты ¹³⁷. Синдикат давал весьма широкие полномочия послам и главам экспедиции на ведение переговоров и заключение юридически оформленного соглашения. Военные действия в синдикате не упомянуты, и от капитана и провведиторов требовали мирных переговоров с императором для урегулирования кризиса. В документе предусматривалось лишь одно специальное условие для включения в договор — полное возмещение всех убытков, причиненных венецианцам в Трапезунде. В остальном высшие органы Венецианского государства полагались на инициативу своих оффициалов, которым предписывалось действовать сообразно обстоятельствам. На первый взгляд удивляет расхождение поручения Сената с текстом синдиката, принятого в тот же день. Умеренность второго может быть объяснена тем, что этот документ предназначался для широкого циркулирования. А поскольку военная экспедиция готовилась тайно, то истинный смысл действий скрывался. И все же синдикат отчетливо показывает, что мирные переговоры являлись важным начальным элементом борьбы за получение венецианцами наиболее благоприятного для них соглашения с трапезундской стороной.

Ход экспедиции не отражен непосредственно в источниках: о ней не упоминает хроника Панарета, регистрировавшего все серьезные военные столкновения на Понте в тот период. Поэтому единственный историк, изучавший эти события, Н. Йорга, счел, что экспедиция не состоялась¹³⁸. Мы пришли, однако, к противоположному заключению. Действительно, уже 5 июня Сенат обсуждал возможность отправки каравана торговых галей в Тану и Трапезунд и отложил решение относительно Трапезунда до 17 июля, в ожидании новостей, которые должны были поступить оттуда ¹³⁹. 22 июля Сенат создал комиссию из трех «мудрых»¹⁴⁰ (для изучения результатов экспедиции), а 24 пригласил только что возвратившихся Пьетро Корнера и Марино Мемо на свои заседания и утвердил оклад вице-байло в Трапезунде Витторе Бар-бариго в сумме 30 лир гроссов в год¹⁴¹. В решении Сената от 28 июля есть прямое свидетельство того, что договор в Трапезунде был заключен. В нем сказано, что трапезундский император постоянно просил в письмах «и через наших провведиторов, чтобы из сострадания ему был отпущен долг — 8000 дукатов, которые причитались Венеции по случаю расхода на галеры (осса-sione expensarum galearum)». Сенат постановил простить половину долга и возвратить императору его драгоценности (iocale), находившиеся в руках вице-байло в Трапезунде Витторе Барбариго. И это было сделано по совету вышеуказанных провведиторов ¹⁴². Заметим, что в Трапезунд посылались экстраординарные чиновники-провведиторы, не находившиеся в штате венецианских должностных лиц в этой фактории. Ими являлись как раз руководители морского похода 1376 г. Значит, экспедиция состоялась и закончилась мирной уступкой трапезундской стороны: в залог исполнения обязательств в руки вице-байло были переданы императорские драгоценности. Подобный прецедент уже имелся, ибо венецианцы с 1343 по 1371 г. в виде залога за долгов 30 000 дукатов удерживали коронные драгоценности византийского василевса ¹⁴³. Итак, в Трапезунде свергнуть императора не удалось, зато он согласился уплатить часть долга и снизил размеры коммеркиев, как того добивались венецианцы. Именно в 1376 г. и был пожаловал им хрисовул трапезундского императора, который ранее датировали 1391 или 1395 г.¹⁴⁴

По хрисовулу 1376 г. все виды коммеркиев были снижены ровно вдвое. Неизменной осталась лишь ввозная пошлина, практически также девальвированная в связи с уменьшением серебряного содержания аспра¹⁴⁵. Скорейшему урегулированию конфликтов способствовали действия генуэзцев. Почти одновременно с указанным решением, 26 июля, Сенат обсуждал вопрос о маневрах генуэзского флота в районах Романии. Учитывая возросшую опасность мореплавания, он передал вопрос о возможности навигации конвоя галей из Константинополя в Трапезунд и Тану на рассмотрение генеральному капитану галей Моря, который был должен экскортировать тортовые суда до Негропонта и даже до Константинополя. В виде чрезвычайной меры капитану разрешалось послать в Трапезунд одну из военных галеотт, находившихся в его распоряжении, чтобы в случае опасности для конвоя поддержать навигацию в Трапезунд («рго non perdendo illud viagium») ¹⁴⁶. Вскоре началась самая тяжелая венецианско-генуэзская война (1376—1381), когда все связи между Трапезундом и Венецией оказались вновь прерванными. Попытка Сената в 1377 г. послать в обычное плавание в Тану и, возможно, Трапезунд конвой из трех вооруженных галей не нашла поддержки у патронов и не была реализована ¹⁴⁷.

Все же заключенный в 1376 г. договор выдержал испытание на прочность. Сразу после окончания Кьоджской войны, 27 октября 1381 г., Сенат поручил послу в Константинополе Панталеоне Барбо отправить в Трапезунд подходящего человека, чтобы выразить императору «искреннейшую и совершеннейшую любовь» и сообщить о том, что задержка в посылке галей произошла только из-за военных действий и что в следующем году навигация в Трапезунд будет возобновлена. Алексея III просили при взимании коммеркиев не превышать норм, установленных в 1376 г., и предусмотреть возможность поездки купцов в Тавриз и Наран ¹⁴⁸. Несмотря на то что Туринским мирным договором 1381 г. на 2 года запрещалось плавание венецианцев в Тану¹⁴⁹, в 1382 г. венецианская коммуна снарядила 2 торговые галеи Романии, которые шли в Константинополь — Провато — Трапезунд (правда без захода в Тану) ¹⁵⁰. В 1383 г. подобная навигация была повторена, но уже с заходом в Тану¹⁵¹. Конвой был также уполномочен передать трапезундскому императору традиционный дар республики — колокол, истратив на это до 100 дукатов¹⁵². Сенат намеревался стабилизировать венецианскую торговлю в Трапезунде и укрепить администрацию фактории. Хотя положение во всем Восточном Средиземноморье было критическим, в Сенате тем не менее дебатировался вопрос о назначении после длительного перерыва байло в Трапезунде¹⁵³. Длительные дискуссии закончились постановлением от 14 июля 1384 г., когда было решено приступить к избранию байло, но сократить его оклад с 500 до 300 дукатов в год ¹⁵⁴.

Однако, несмотря на все принятые меры, в конце XIV в. венецианская торговля в Трапезунде продолжала идти на убыль. В значительной степени это было результатом кризиса в торговле с Востоком, нестабильности вследствие соперничества туркменов Кара-Коюнлу, захвативших Тавриз, с Джалаиридами и другими эмирами Восточной Анатолии, затем — завоевательных походов Баязида I Йылдырыма против Карамана, Кастамона и других тюркских самостоятельных княжеств, а также борьбы османов с Тимуром. С другой стороны, сказывались тяжелые результаты Кьоджской войны¹⁵⁵. С 1385 г. вновь наступает перерыв в регулярных торговых связях Венеции и Трапезунда. Еще 27 мая 1385 г. возможность посылки вооруженных галей в Трапезунд была поставлена под серьезное сомнение¹⁵⁶, а 10 июля Сенат уже прямо рекомендовал своим купцам в Трапезунде направить их товары в Константинополь, чтобы их смогли забрать вооруженные галей Таны, или же грузить эти товары на невооруженные суда для поэтапной транспортировки в Венецию¹⁵⁷. В марте 1386 г. Сенат постановил отозвать из Трапезунда венецианского байло, оставив там для охраны замка и небольшого венецианского поселения его заместителя с окладом не выше 10 соммов (около 150 дукатов) ¹⁵⁸. С 1385 по 1395 т. регулярная венецианская навигация в Трапезунд была прервана, и вооруженные галеи республики плавали исключительно в Тану¹⁵⁹. Связи трапезундской фактории венецианцев с Константинополем и Таной поддерживались при помощи частных невооруженных галей. Товарооборот сокращался¹⁶⁰, и это заставляло трапезундский фиск в поисках поступлений вновь прибегать к более высоким нормам обложения, чем предусмотренные хрисовулом 1376 г. На это Сенат жаловался императору в 1392 г., прося снизить коммеркии и обещая восстановить навигацию¹⁶¹. Возможность ее возобновления была предметом долгих дискуссий в Сенате. Сторонники посылки вооруженных торговых галей на Понт указывали на важность Трапезунда как торгового центра и опасность сосредоточения почти всей венецианской торговли в странах «Нижней Романии», и прежде всего Египте и Сирии. Для восстановления «viagium Trapesunde» предлагалось направить на одной из галер Гольфа специальное торжественное посольство в Трапезунд и Тавриз, а также к правителям соседних к ними земель, если будет необходимость, дабы наладить сообщение с Понтом и Персией и заключить выгодные торговые договоры. Несмотря на четыре тура голосования, проект был отклонен незначительным большинством голосов¹⁶². Такое же предложение было вновь вынесено на обсуждение Сената в 1394 г. «ввиду небезопасности венецианских купцов в землях мамлюкского султана» и вновь отвергнуто ¹⁶³. Постоянное возвращение к вопросу о Трапезунде показывает интерес определенной группы венецианского патрициата и купечества к этому эмпорию, несмотря на опасности пути и коммерческие трудности. Очевидным препятствием была блокада Константинополя османами, а также пиратские действия турецких кораблей в Дарданеллах и в целом в Восточном Средиземноморье с угрозой венецианскому Негропонту и Афинам ¹⁶⁴.

Вопрос о Трапезунде приобрел особую актуальность после того, как Тимур в 1395 г. взял и разрушил Тану¹⁶⁵. Венеция стояла теперь перед угрозой утраты всех своих позиций в Азово-Черноморском бассейне. С целью не допустить этого были приняты прежде всего дипломатические меры и отправлены послы к османскому султану Баязиду, «татарскому императору» и трапезундскому василевсу¹⁶⁶. Было решено, несмотря на большие расходы, возобновить «viagium Trapesunde», послав в Трапезунд и Тану 2 вооруженные галеи ¹⁶⁷. 23 декабря 1395 г. Сенат постановил вновь избрать в Трапезунде байло (им стал Якопо Гуссони), дав ему посольские полномочия и ранг главного венецианского оффициала на Черноморье¹⁶⁸. Венеция учитывала также и желание трапезундской стороны возобновить связи, выраженное через венецианского байло в Константинополе¹⁶⁹. В поручении Гуссони подчеркивалась прежде всего необходимость обеспечения полной безопасности венецианских купцов в Трапезунде, восстановления всех привилегий и пожалований хрисовула 1376 г. (его копия была передана Гуссони), и в первую очередь 2-про-центного коммеркия. Сенат прямо указывал трапезундскому императору, что желание венецианских купцов участвовать в торговле на Понте находится в прямом соответствии с двумя основными требованиями — безопасностью и прибыльностью. Для обеспечения первой нужны гарантии хрисовулов, для второй, кроме того, — открытие путей «ad partes superiores». Поэтому надо сообщить купцам Восточной Анатолии о прибытии в сентябре конвоя венецианских галей в Трапезунд и пригласить их туда для торговли. Венецианцы пытались также восстановить свое право иметь собственных чиновников-сансеров. Гуссони поручалось добиться от императора возведения незавершенной части стены в замке фактории, позаботиться о ремонте укреплений и жилищ, пришедших в упадок из-за сокращения числа обитателей венецианских кварталов. Ремонта требовал и долго пустовавший дом байло. На все эти цели было ассигновано 200 дукатов и, кроме того, 120 дукатов — для подарка императору и его придворным, чтобы как можно быстрее подтвердить новым хрисовулом императорские пожалования венецианцам ¹⁷⁰.

Гуссони получил от Мануила III новый и последний известный нам хрисовул, полностью подтвердивший условия предыдущего договора. В нем примечательно лишь особое выделение административного и судебного иммунитета фактории¹⁷¹. Но, несмотря на большие льготы венецианцам, кризис проходил крайне медленно, возникали его новые рецидивы. Даже в год получения хрисовула купцы не выражали активного желания ехать в Трапезунд и Тану, а патроны не желали брать дважды выставленные на аукцион галеи для навигации по этому маршруту ¹⁷². Потребовались особые меры Сената: снижение сумм фрахта, расширение категорий товаров, разрешенных к перевозке на галеях, и т. д.¹⁷³, чтобы навигация наконец состоялась¹⁷⁴. Упадок фондако в Тане сказывался неблагоприятно на всей черноморской навигации, и для восстановления торговли венецианцы должны были прежде всего заручиться соглашением с татарским ханом ¹⁷⁵. Определенные сложности возникали и на территории самой Трапезундской империи, где полунезависимые местные феодалы, опираясь на собственные замки, контролировали торговые пути в глубь Малой Азии, прибегая к поборам и конфискациям товаров у немногочисленных венецианских и генуэзских купцов¹⁷⁶. В 1398 г., когда Гуссони уже завершал свою миссию, Сенат еще отмечал слабый коммерческий интерес Трапезунда¹⁷⁷, а затем разрешил байло возвратиться в Венецию, не дожидаясь преемника: в 1398 г. не планировался заход галей Романии в Трапезунд. Гуссони должен был оставить в Трапезунде в качестве вице-байло патриция с очень низким окладом — 100 дукатов в год или пополана (с 50 дукатами) ¹⁷⁸. Очевидно, что полномочия этого оффициала носили сугубо временный характер. Избранный же Большим Советом в 1398 г. новый байло Джованни Лоредан в течение года не мог отправиться в Трапезунд из-за кризисной ситуации в Верхней Романии и отсутствия навигации ¹⁷⁹. Поэтому в 1399 г. было решено вновь избрать вице-байло на совете в самом Трапезунде с окладом 200 (патрицию) или 100 (пополану) дукатов в год¹⁸⁰. Лишь в 1400 г. Сенат вернулся к регулярной практике избрания байло с обычным содержанием в 500 дукатов ¹⁸¹.Одновременно вводился особый налог на венецианских купцов для починки венецианского замка в Трапезунде и содержания должностных лиц¹⁸². Император Мануил III со своей стороны обращался вновь к правительству республики с предложениями наладить торговые отношения¹⁸³.

По наблюдениям Ж. Эрса, в масштабе всей восточносреди-земноморской торговли кризис второй половины XIV в. сменился стабилизацией примерно к 1404 г.¹⁸⁴. Но для Трапезунда, да и для Черноморья в целом упадок продолжался и позднее, чему способствовали и конфликты Трапезундской империи с Генуей, нарушавшие нормальное плавание галей и создававшие угрозу для безопасности венецианцев на Понте. Показателем кризиса была малочисленность самой венецианской фактории в Трапезунде: покинувший его в 1398 или 1399 г. байло Дж. Гуссони оставил для охраны венецианского замка всего 7 венецианцев; с 1396 по 1407 г. шли долгие переговоры между венецианским Сенатом и его представителями в Трапезунде, с одной стороны, и императором — с другой, о постройке обещанной еще в 1367 г. части стены вокруг венецианского замка. Сделанные было Мануилом III ассигнования из поступлений в палату коммеркиев были истребованы обратно с отъездом Гуссони, и его преемник А. Фосколо тщетно добивался возвращения строительных материалов. Трения по поводу взимания коммеркиев приняли характер личных ссор коммеркиариев и байло; последний подвергался оскорблениям со стороны чиновников трапезундского налогового ведомства. Направив в 1407 г. в Трапезунд нового байло, Микеле Сориано, Сенат просил императора принять все необходимые меры для устранения конфликтов и исполнить обещания о постройке стены¹⁸⁵. В 1414 г. ограблению в Трапезунде подвергся венецианский купец Пьетро Моранте. Ущерб не был возмещен до 1420 г., когда императору было сделано соответствующее представление Сената. Поручение добиваться компенсации было дано Тома Дуодо патрону галеи Романии, следовавшей в Трапезунд¹⁸⁶. Из-за нестабильности политического положения и торговли венецианские граждане-армяне из Трапезунда, Сиваса и других районов Малой Азии в 1414 г. покинули их, добились от Сената разрешения поселиться на Крите или Негропонте¹⁸⁷. Столкновение между Генуей и Трапезундской империей в 1415—1418 гг. почти полностью прервало систематические торговые связи Республики св. Марка с Понтом¹⁸⁸. В 1417 г. байло Маттео Квирини был отозван из Трапезунда, не дождавшись, вопреки обычаю, своего преемника — Андреа Капелло¹⁸⁹, который не смог попасть в 1417 г. в Трапезунд, потому что галей Романии туда не пошли, и был вынужден остаться в Константинополе¹⁹⁰. Венеция, очевидно, поддержала трапезундского императора в начале его конфликта с генуэзцами, ибо генуэзский дож потребовал от Светлейшей республики разъяснения по поводу того, что супракомит Гольфа с галеей, плававшей в Трапезунд в 1415 г., «оказал прямую помощь господину императору Трапезунда» против генуэзцев¹⁹¹. Видимо, ободренный такой поддержкой, Алексей IV направил специальное посольство в Венецию, прося добавочной помощи и предлагая заключить против Генуи военный союз¹⁹². Заверив императора в дружеских чувствах, Сенат воздержался от этого шага, указав на мирный характер своих отношений с Генуей в данное время, и заявил о своем благожелательном нейтралитете¹⁹³.

Последний подъем торговой жизни венецианского фондако в Трапезунде начался в 20-е годы XV в. Это был период нового расцвета всей венецианской коммерции, напоминавшей подъем накануне «Черной смерти», в 1320—1346 гг.¹⁹⁴. Республика св. Марка укрепилась теперь на терраферме, добилась присоединения Далмации (1409—1420), Коринфа (1422), устранила опасного противника в лице Милана, который переживал кризис после смерти Джангалеаццо Висконти, более прочно утвердилась на рынках Египта и Сирии ¹⁹⁵. О росте венецианского могущества и кораблестроения говорит политическое завещание дожа Томмазо Мочениго, определившего (возможно, с некоторыми преувеличениями) общий доход Венеции в 1423 г. в 774 тыс. дукатов, из которых 376 тыс. (или 48,6%) поступали от заморских владений и морской торговли. В ежегодной навигации участвовало 45 галей с экипажем 11 тыс. моряков¹⁹⁶. Именно в этот период Венеция с максимальной выгодой воспользовалась ослаблением Генуи.

Первым проявлением оживления торговли с Трапезундом была регулярность с 20-х годов организованной государством навигации ¹⁹⁷. Вплоть до 60-х годов XV в. стабильными оставались и размеры коммеркиев, вотированных хрисовулами 1376 и 1396 гг. Для определения их реальных величин во второй половине 30-х годов, в частности, мы использовали данные книги счетов Джакомо Бадоера. Коммеркии находились в соответствии с установлениями хрисовулов 1376 и 1396 гг.¹⁹⁸. Политические отношения Венеции с Трапезундской империей укрепились в первой половине XV в. и развивались равномерно¹⁹⁹. Во время переворота 1429 г., когда был свергнут трапезундский император Алексей IV и престол захватил его сын Иоанн IV, Венеция заняла нейтральную позицию, отказавшись от помощи тому или иному сопернику²⁰⁰. Конфликтная ситуация назрела лишь к 1444 г. Возвратившись из Трапезунда, венецианский байло Николо Марчелло (1442—1444) представил Сенату письменный доклад о нарушениях прав и привилегий венецианцев в Трапезунде. Они выражались в незаконном изъятии у венецианских купцов уже купленных товаров, в попытках ввести налог (manzaria) на ценные металлы, монету, что противоречило всем предшествовавшим соглашениям, а также в произвольном повышении Иоанном IV «силой» (per forza) некоторых видов коммеркиев²⁰¹. Уже в мае 1445 г. Сенат направил в Трапезунд патрона торговой галей Романии в качестве посла республики ²⁰². Он (получив текст доклада Марчелло) должен был после консультаций с купцами в Трапезунде и с байло Лудовико Бокассио отправиться к императору и, известив его обо всех злоупотреблениях, просить их устранения, выразив уверенность республики в добрых намерениях василевса. В случае отказа он был обязан лишь представить в Венецию донесение об этом, не предпринимая никаких враждебных акций, но сделав заявление, что при существующих добрых отношениях, такой шаг является неожиданностью для республики ²⁰³. В поручении послу отмечалась также необходимость добиваться, чтобы венецианцы имели в Трапезунде собственных торговых чиновников-сансеров, а байло — более легкий доступ к императору. Указывалось, что император не имел права применять силу по отношению к кому-либо из венецианцев, но ему следовало прибегать к посредничеству байло ²⁰⁴. Упоминался также обычай беспошлинной торговли бедных моряков, прибывших на галеях в Трапезунд, и традиционный дар императора вступавшему в свою должность байло — конь ²⁰⁵. Надо полагать, что конфликт был быстро разрешен мирным путем, как и предполагалось в цитированном выше документе. Постановления Сената и других ассамблей более не касаются возникших неурегулированностей.

Полностью восстановившаяся и окрепшая торговля с Трапезундом была настолько выгодна для Венеции, что ее галеи посещали Трапезунд даже в период нарастания турецкой угрозы, перед падением Константинополя ²⁰⁶. Байло Трапезунда — Паоло Фосколо получил разрешение возвратиться в Венецию, не дождавшись преемника, лишь после захвата византийской столицы в 1453 г.²⁰⁷. Регулярная ежегодная навигация в Трапезунд прекратилась. Правда, в 1457 г. была предпринята попытка отправить 1 галею в Тану и Трапезунд ²⁰⁸, а в 1460 г. в такое плавание собирались послать 2 галеи. Однако большинством голосов проект был отвергнут, и в 1460 г. Сенат постановил отложить аукцион галей ²⁰⁹. Закат империи Великих Комнинов был одновременно закатом итальянской торговли на Понте, агонизировавшей, впрочем, до 30-х годов и даже до конца XVI в. ²¹⁰.Для того чтобы четче выделить этапы и закономерности связей Трапезундской империи и Венеции, необходимо дополнительно обратиться к вопросу о навигации венецианских торговых галей.

Характерной чертой экономики Венеции было широкое участие государства в торговых операциях, в организации судоходства. С начала XIV в., т. е. одновременно с установлением регулярных связей с Трапезундом, в венецианскую навигацию был введен новый тип судна, так называемые большие галеи. Их размеры и водоизмещение колебались в зависимости от назначения и дальности маршрута: самыми грузоподъемными были галеи Фландрии, Таны и Трапезунда — от 150 (в XIV в.) до 250 (к середине XV в.) тонн²¹¹. Они строились государством, которое организовывало их регулярную навигацию, составляя конвои (mudae), строго регламентируя маршруты, график движения и время стоянки в портах. Традиционно, как показывают материалы Сената, в Трапезунд и Тану галеи отправлялись из Венеции во второй половине июля, иногда — с небольшими задержками из-за погрузки. В редких случаях (когда этого требовала обстановка) по решению Сената галеи и кокки могли плыть в Черное море в конце февраля — марте. Но всегда зимовка в черноморских портах воспрещалась. Весь путь от Венеции до Таны или Трапезунда составлял около трех месяцев, а целый viagium — полгода.

В венецианской навигации Ф. Лэйн выделяет 5 типов: I) навигация частными лицами судов, состоявших в частной собственности; 2) регулируемая государством навигация частных судов; 3) навигация частных судов по специальной лицензии; 4) навигация судов, которые принадлежали коммуне и сдавались ею в аренду патронам на специальных аукционах; 5) навигация судов коммуны за ее же счет²¹². С самого начала в черноморской навигации преобладали два последних типа: пятый — до 30-х годов XIV в., а затем — четвертый, который удобно комбинировал издержки государства и предпринимателя — патрона, снижая долю риска каждой стороны в операции²¹³. Все виды навигации (за исключением первого, который также контролировался) регулировались государством, а относительно двух последних типов ежегодно принимались решения Сената. Путешествие на специально оснащенных вооруженных галеях в составе организованного конвоя, под прикрытием военных судов, со строго продуманным и регламентированным маршрутом и ритмом движения было намного безопаснее. На каждой из торговых галей, входивших в состав mudae, имелись отряд лучников-баллистариев, специальные защитные приспособления. Всем членам экипажа и купцам полагалось иметь вооружение²¹⁴. Естественно, что фрахт за провоз грузов в этом случае повышался: взималась плата за безопасность и скорость движения²¹⁵. Значительность суммы вводила ограничения в категории товаров, подлежавших перевозке на судах такого типа, и не препятствовала развитию частной навигации. Однако нам трудно судить о масштабах последней, так как комплекса документальных материалов, регулярно освещавших историю мореплавания на частных судах, у нас нет. Необходимо также отметить, что с середины XIV в. в венецианскую навигацию внедряются тяжелые «круглые» суда — кокки, которые имели большое водоизмещение и обладали свободой в выборе времени для плавания (хотя делались попытки и из них составлять конвои). Кокки везли менее дорогие грузы (зерно, соль, лес и т. п.)²¹⁶. С учетом навигации кокк и частных галей интенсивность всей навигации была, разумеется, значительно выше той, которую осуществляли только вооруженные галей²¹⁷.

Ежегодно, по решению Сената, у моста Риальто в Венеции патронам предлагалось взять с аукциона оснащенную государством галею для проведения навигации по заранее определенному маршруту²¹⁸. Плата, за которую патрон получал галею с торгов, называлась инканто и регистрировалась документами Сената, что дает возможность следить за ее эволюцией. Эта цифра опосредованно выражает величину ожидаемой патроном прибыли, зависевшей от фрахта, взимаемого с купцов, а в конечном счете от объема, прибыльности и условий торговли в тех местах, куда направлялась галея²¹⁹. Правда, сказывались и побочные факторы: величина самой галеи, степень ее оснащенности, сроки навигации и т. д., — но они в значительной мере нивелировались тем, что имелась устойчивая традиция посылки галей одного типа по данному маршруту. Как отмечал Ф. Тирье, по сумме инканти можно судить о состоянии торговли в том или ином регионе. Однако Н. П. Соколов выдвинул иную точку зрения: большую, если не решающую, роль в венецианской навигации играло частное судоходство, и увеличение сумм инканти на аукционе государственных галей — свидетельство сокращения торговли и возрастания ее опасности ²²⁰. Для выяснения реального положения дел надо сопоставить величину инканти с развитием торговли и общей ситуацией в данном эмпории, например Трапезунде, в один и тот же период. При этом следует учесть, что путь из Венеции в Трапезунд и Тану был одним из самых трудных, продолжительных и опасных, он шел мимо пиратского гнезда — Синопа, рядом с торговыми станциями и факториями главных соперников — генуэзцев. И это неминуемо уже само по себе выдвигало организуемую государством навигацию на первое место. Частные галей преимущественно осуществляли плавание на более короткие, промежуточные расстояния и в определенных случаях могли присоединяться к конвою венецианских вооруженных судов. Но их систематическое плавание от Венеции до Трапезунда или Таны вряд ли могло иметь место. Именно поэтому отсутствие организуемой, государством навигации так волновало купцов и жителей далеких венецианских факторий в Трапезунде и Тане.

По всем известным нам источникам, и прежде всего по материалам Сената, мы выделили 2 основных типа viagum Тгареsunde: 1) гален посылаются непосредственно в Трапезунд; 2) плавание галей в Тану и Трапезунд объединяется. В этом случае галеи Романии посещали Трапезунд или по пути из Венеции в Азовское море, или, чаще, возвращаясь обратно. На основании постановлений Сената о такой навигации (серии Senato. Misti; Senato. Маг, lib. 1—6) и материалов Большого Совета и Коллегии (имеющих корректирующее значение) мы составили график инканти²²¹, учитывая принципы, разработанные в трудах Ф. Тирье²²² и других исследователей ²²³, и вводя ряд модификаций. Ввиду того, что 1—14 книги постановлений Сената (Senato. Misti) не сохранились, количественные данные об уровне инканти можно привести лишь с 1332 г. Еще раз подчеркнем, что показателям инканти не следует придавать абсолютизирующее значение; необходимо всегда контролировать их, исходя из общего состояния навигации ²²⁴. Показатель инканти не может дать точную картину уровня торговли именно в данный год; в нем заключены и исторический опыт прошлых лет, и тенденция в развитии экономических связей, и, наконец, конкретный случай снаряжения патронами арсенала более или менее подходящей для мореплавания галеи, степень и сроки ее подготовки. Но сумма показателей, когда конкретные эпизоды взаимно нейтрализовались, способна в целом верно охарактеризовать состояние торговли и экономических связей с данным эмпорием.

В первый период (1320—1340) навигация в Трапезунд отличалась устойчивостью и регулярностью. В 1322—1326 гг. галей снаряжались непосредственно государством (за исключением 1325 г.) и в 1322—1330 гг. отправлялись прямо в Трапезунд. Число их весьма велико: 6—8. Это говорит о значительном торговом обороте и интенсивности связей (следствие хорошего состояния караванных путей в Тавриз и Персию). Навигация прерывалась лишь в 1327—1328 гг. из-за враждебных действий генуэзцев. С 1329 г. доминировала навигация «аукционных» галей, причем до 1340 г. их число еще более возросло, достигая временами 10. В связи с открытием навигации в Тану (с 1332 г.) их маршрут в 1332—1333 гг. удлинился до Таны, а затем, с 1334 г., караван галей разделялся на две группы в Константинополе: одна шла в Трапезунд, другая — в Азовское море. Величина инканти довольно стабильна, хотя и не очень высока, и колебалась от 50 до 120 лир гроссов. Отчасти это объясняется большим числом галей в черноморской навигации. Тогда торговля Венеции с Романией преобладала над ее торговлей с Кипром, Арменией, Сирией, составляя 57,6% всего объема инканти ²²⁵.

Стабильность связей резко нарушилась после распада державы ильханов и особенно с началом гражданской войны в Трапезунде, сопровождавшейся набегами туркменов. Число «аукционных» галей Романии, шедших в Трапезунд, сократилось до 2 (1342—1346), а в 1341 г., в разгар гражданской войны, галеи посылались полностью за счет коммуны. В связи с сокращением числа галей их инканти сначала увеличились до 106—115 лир гроссов (1344—1345), а затем опасности и упадок торговли на Понте снизили эту цифру до 41,5 лиры (1346), хотя сам вопрос о возможности навигации в Трапезунд оставался открытым и передавался на усмотрение совета в Константинополе ²²⁶.

С 1347 до 1364 г. навигация отсутствовала. Попытки ее возобновления в 1349, 1357—1358 гг. не увенчались успехом, да, вероятно, и не касались собственно Трапезунда. Перерыв в навигации отмечен и хрисовулом 1364 г. Предпринятый в 1364 г. аукцион галей в Трапезунд дал номинальные величины: от 1 гросса до 1 дуката. После получения венецианцами хрисовулов 1364 и 1367 гг. и до начала 70-х годов XIV в. в результате мер Сената по регулированию мореплавания в Трапезунд ²²⁷ торговля начала стабилизироваться, что проявилось и в величине инканти. Га-леи (обычно 4) посылались совместно сначала — в Тану, затем — в Трапезунд. Помимо аукционных галей, в 1367—1372 гг. туда же направлялась 1 галея, снаряженная государством. В 1373 г. число «галей коммуны» возросло до двух, при двух аукционных, а в 1374—1375 гг. в Трапезунд направлялась только 1 галея коммуны. С 1371 г. плавание в Трапезунд было отделено от навигации в Тану. Наблюдение за характером навигации показывает нарастание кризисной ситуации в торговле Венеции с Трапезундом. С начала 70-х годов произошло сокращение сумм инканти и числа судов в навигации, а с 1376 по 1381 г. прямое сообщение между Венецией и Трапезундом вновь прервалось. Но и после его восстановления неблагоприятная общая ситуация и застой в торговле с Персией приводили к тому, что в последней четверти XIV в. навигация была спорадической, а «паузы» между рейсами становились угрожающе большими. Не спасали и новые привилегии, полученные от трапезундских императоров: торговая активность шла резко на убыль, и патроны, даже на льготных условиях, не желали брать с аукциона галей, которые Сенат настойчиво предлагал посылать в Трапезунд. Например, в 1384 г. инканти дали чисто номинальную сумму — 1—2 денария, а с 1385 по 1395 г. навигация вновь прекратилась. Известная стабилизация 1396—1416 гг. также не отличалась устойчивостью и проходила на фоне продолжавшегося упадка венецианской фактории в Трапезунде. Ради поддержания экономической жизни последней Сенат существенно варьировал условия навигации в Трапезунд. В 1400—1402 гг. туда посылались не галей, а кокки за счет коммуны ²²⁸. В 1403—1404 гг. 2 галей отправили в совместное плавание в Тану и Трапезунд ²²⁹, в 1406 г. навигация в Трапезунд не состоялась вовсе ²³⁰; в 1409, 1412—1413, 1416 гг. патроны отказывались брать с аукциона галеи, так как не рассчитывали получить достаточные прибыли. Сенату приходилось либо отправлять галеи в Трапезунд за свой счет (в 1409, 1413 и 1414 гг.)²³¹, либо проводить раздельный аукцион для галей Таны и Трапезунда ²³², либо отказываться от навигации вовсе (в 1412 и 1417 гг.) ²³³. Попытка возвращения в 1415 г. к практике сдачи всех галей Романии с общего аукциона, чтобы затем по жребию определить, какой из патронов поведет свой корабль в Трапезунд, дала низкие инканти для всех галей: 12 сольди, 10 лир 2 сольди и 5 сольди²³⁴. Весьма показателен аукцион 1416 г. Первоначально, 11 июня, Сенат принял предложение направить в Трапезунд одну галею на тех же условиях, что в 1415 г. ^235. Однако не нашлось патрона, желавшего взять ее с аукциона, и 13 июня было решено вновь повторить аукцион. Результат остался прежним. 14 июня в качестве дотации патрону, который согласился бы отправиться с галеей в Трапезунд, было назначено 300 дукатов, затем, 16 июня (когда желающего вновь не оказалось), эта сумма была повышена до 800 дукатов плюс инканти галей Таны, а 19 июня — до 2000 дукатов. После четырех аукционов 20 июня галея была взята за символическую сумму — 1 денарий²³⁶.

Укрепление государства Тимуридов и налаживание торговли и торговых путей в Восточной Анатолии и Персии создавали новые предпосылки подъема навигации. Первые симптомы преодоления кризиса появились в 1418 г.: купцы сами просили правительство вместо планируемой отправки снаряженной государством галей назначить ее аукцион ²³⁷. И установленный Сенатом минимум инканти — 100 лир гроссов — был значительно превзойден: аукцион дал 150 лир 3 сольди ²³⁸. Однако тревожные новости, полученные венецианцами из Таны, заставили республику изыскивать способы обеспечения дополнительной безопасности для каравана своих судов. Первоначально планировалось даже отменить плавание одной галеи в Трапезунд и передать ее в ведение капитана военных галер Гольфа в Константинополе ²³⁹. Затем было решено, чтобы галей Таны шли также в Трапезунд со стоянкой до 8 дней и поручением, как можно быстрее выйти из Черного моря ²⁴⁰.

Новый, самый стабильный период в навигации (1419—1452) характеризовался высоким уровнем инканти. Некоторые спады происходили лишь в 1425—1428 гг. (война Венеции с османами), в 1430—1432 гг. (падение Фессалоники, а также борьба с генуэзцами в бассейне Черного моря²⁴¹), в 1445 г. (последствия разгрома объединенных сил крестоносцев при Варне). Все эти спады связаны с общей обстановкой в Восточном Средиземноморье, а не конкретно с условиями трапезундского рынка. Однако стабилизировавшаяся торговля, вероятно, не достигла того уровня, который был в первой половине XIV в. Об этом, в частности, говорит сокращение числа галей, плававших в Черное море, с 8— 10 (30-е годы XIV в.) до 2—3, одна из которых шла в Трапезунд (вторая четверть XV в.). Увеличение грузоподъемности галей в это время примерно со 150 до 200 т не компенсировало общих потерь в объеме перевозок ²⁴². Серьезным препятствием в развитии навигации для венецианцев было противоборство с Генуей, а с 30-х годов XV в.— турецкая экспансия. При этом особые меры для защиты от османов на море принимались Сенатом с 40-х годов XV в.²⁴³: специальная охрана конвоев осуществлялась преимущественно в бассейне Средиземного моря, не распространяясь на Черное, где османы не имели значительного флота. Но задержки на пути к Константинополю вызывали затруднения и в черноморской навигации. Например, в 1442 г. из-за задержки на Негропонте всего каравана галея Трапезунда смогла войти в Черное море лишь в декабре того года, в крайне неблагоприятный для навигации период. Караван, напрасно прождав ее в Константинополе в течение 130 дней, не имея никаких о ней сведений, направился в Венецию и прибыл туда 7 марта 1443 г. Испытав большие опасности и перезимовав в Черном море (что обычно запрещалось галеям Романии), корабль возвратился в Венецию, когда его уже не ждали, 27 июля 1443 г.²⁴⁴.

Итак, абстрагируясь от деталей, можно выделить два периода интенсивных морских связей и высокого уровня торговли между Венецией и Трапезундом: 1322—1340 и 1419—1452 гг.; три периода отсутствия регулярной навигации: 1347—1363, 1377—1381 и 1385—1395 и периоды временной стабилизации, часто имевшей тенденцию сменяться упадком: 1341—1346, 1364—1376, 1382—1384, 1396—1416 гг. В делом вторая половина XIV в. была неблагоприятна для развития регулярных экономических связей Трапезунда с Венецией. Сделанные на материале инканти выводы поясняют те общие закономерности в экономико-политических взаимоотношениях, о которых мы писали выше. Наблюдения над уровнем инканти, их сопоставление с регулярностью навигации и реальным положением рынка свидетельствуют о том, что высокие инканти скорее говорят о высоком уровне развития торговли и навигации. Величина инканти — косвенный показатель степени заинтересованности купцов в данном направлении левантийской торговли, закономерности развития которой были определены Ф. Энгельсом: «Если Александрия давала большую прибыль, ...чем Кипр, Константинополь и Трапезунд, то венецианцы направляли больше капиталов в Александрию, изъяв часть их из обращения на других рынках» ²⁴⁵. Прилив и изъятие капиталов опосредованным образом проявлялись в инканти ²⁴⁶.

Заключая главу, хотелось бы указать, что в широкой экономической деятельности венецианцев на берегах Южного Черноморья вместе с итальянцами активное участие принимали греки, армяне, славяне и другие народы. В их числе были и купцы Дубровника (Рагузы), который с 1205 по 1358 г. управлялся Венецией, а затем, получив автономию, находился под номинальной юрисдикцией венгерской короны. Дубровник в течение всего исследуемого периода Имел теснейшие экономические связи с республикой св. Марка и ее заморскими факториями. Участие его жителей в венецианских торговых предприятиях в Трапезунде зафиксировано в документах с 1336 г. ²⁴⁷. В 1415 г. в Дубровнике были хорошо осведомлены о событиях на Понте²⁴⁸. Данные об отправлении венецианских галей в Трапезунд, приведенные в связи с делами Рагузы, также свидетельствуют об интересе далматинских предпринимателей к черноморскому эмпорию ²⁴⁹. Б. Крекич справедливо указывает, что рагузанцы часто посылали свои суда вместе с венецианским конвоем или принимали прямое участие в венецианских предприятиях ²⁵⁰.

¹Fallmerayer. Geschichte, S. 319; Неyd. Histoire, vol. 2, p. 100—101. Именно В. Гейд убедительно доказал, что этот договор был первым соглашением Венеции и Трапезунда, заключенным в 1319, а не в 1303 или 1306 г., как считали ранее; см., напр.: Depping. Histoire, t. 2, p. 89—91; Primaudaie. Commerce, p. 167; Dal Lago. Sulle relazioni, p. 66.
² Ковалевский. К ранней истории, с. 115. Ср. критические замечания Соколова (Образование, с. 115—116).
³ Ковалевский. К ранней истории, с. 116—117 (первое упоминание о байло в Трапезунде — 1320 г., о консуле Таны — 1322 г.).
⁴ Jorga. Politique, p. 299.
⁵Zakythinos. Chrysobulle, p. 5—7. 1 ·
⁶ Саго. Genua, Bd. 2, S. 179, Anm. 5; Brâtianu. Recherches, p. 174— 175; idem. Mer Noire, p. 182—183. Г. Брэтиану, впервые интерпретировавший документ, ошибочно отнес его к 1285 г. В действительности же он датируется 23/II 1293 г., а в интересующей нас части повествует о событиях 1291 г. (ASG, MP, В. 7/11— Lisciandrelli. Trattati, N 466); ср.: Balard. Romanie, I, p. 134, note 36. Публикация документа: С es si. Tregua. App. 16, p. 55.Подробнее см. ниже гл. III, с. 91. Заключение, сделанное Каро — Брэтиану, однако, не в полной мере учитывается в историографии. Даже в 1969 г. Э.. Жансан писал, что появление венецианцев в экономической жизни Трапезунда относится примерно к началу XIV в. (Janssens. Trébizonde, p. 96).
⁷ Напр.: Nystazopoulou-Pélékidis. Venise, p. 19—21; Martin. First Venetians.
⁸ См.: Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 25, ч. II, с. 478.
⁹ Soranzo. Accenni; Morozzo délia Rocca-Lombardo. Document!, t. 2, Ν 478; Brâtianu. Mer Noire, p. 183.
¹⁰ Соколов. Образование, с. 443—445; ср.: Luzzattо. Storia, p. 36. Иногда встречаются и просто ошибочные суждения о том, что уже с 1204 до 1261 г. венецианцы имели свою станцию в Трапезунде: Venise, ch. I (J. Goimard).
¹¹Вràtίanu. Mer Noire, p. 183.
¹² Cf.: Ce ssi. Deliberazioni, t. II.
¹³ Ibid., t. III; ASV, MC, Clericus et Civicus (1315—1318).
¹⁴ Chrysostomides. Venetian commercial privileges, p. 316.
¹⁵Orlandini. Marco Polo, p. 14. Орландинн предполагает, что это было вызвано враждебностью генуэзцев.
¹⁶ ASV, МС, Magnus, f. 15v; Оr1andini. Marco Polo, p. 14.
¹⁷ Orlandini. Ibid.
¹⁸ Zakythinos. Chrysobulle, p. 8.
¹⁹ Ibid., p. 42. Биографию Соранцо см.: Romanin. Storia, t. 3, p. 89—90.
²⁰ Успенский. Очерки, с. 73—74; Карпов. Трапезунд и Константинополь, с. 84—85.
²¹ История Византии, т. 3, с. 89—90.
²²1320—1346 гг., как считают исследователи, были периодом наибольшего процветания венецианской коммерции на Черноморье (напр.: M с. Neil. Venice, p. 65).
²³ De Negri. Sloria, p. 445—447; Вatard. Romanie, I, p. 66—69, 491—492.
²⁴ Zakythinos. Chrysobulle, p. 8—10.
²⁵ Границы участка составляли 227 пассов (βεργαί), т. е. 531,63 м: ibid., р. 10.1. 1 пасс=234,2 см (Schilbach. Metrologie, S. 45).
²⁶ В трактате Пеголотти отмечены более высокие ввозные пошлины: 28 аспров при ввозе товаров с моря и 14 — с суши (из Тавриза и Персии). Также взималось по одному аспру в пользу консула (Pegolotti, р. 31). Трактат фиксирует порядок, существовавший до 1319 г. В пользу этого говорит и упоминание консула (генуэзского, а не венецианского оффициала в Трапезунде).
²⁷ Этот коммеркий также зафиксирован у Пеголотти: 3% подати взималось, если венецианец продавал товар местным жителям, но при продаже ла-тиняиу коммеркий не взыскивался (Pegolotti, р. 31).
²⁸Э. Антониадис-Бибику высказала предположение, что в Трапезунде налог за взвешивание взимался в пользу чиновников, осуществлявших оценку податей с иностранных купцов в виде коммеркиев (Antoniades-Bibiсоu. Recherches, p. 138—139, note 4). Однако, согласно хрисовулу 1319 г., как и последующим хрисовулам, налог за взвешивание взимался и в том случае, когда не было необходимости в общей оценке и не собирались другие пошлины. Показательно, что в хрисовуле 1364 г. основное повышение коммеркия связано преимущественно именно с этим налогом, что говорит о его важности для фиска.
²⁹ Zakythinos. Chrysobulle, p. 9—11. Д. Закитинос полагал, что в целом трапезундский коммеркий состоял из двух компонентов: пошлины с товарооборота, взимаемой в аспрах с тюка товаров, и налога с торговых сделок, выраженного в процентах (ibid., р. 54—59). Э. Антониадис-Бибику выделила три части: 1) налог с купцов, прибывавших морем (20а. с тюка); 2) налог за продажу товаров, привезенных морем (3%); 3) налог с товаров, доставленных по суше (12 а. с тюка и 1% при продаже): Antoniades-Bibicou. Recherches, p. 113—114, note 6. Нетрудно заметить, что третья группа в классификации Антониадис-Бибику состоит из двух форм налога, объединяемых при определенном прецеденте продажи. На наш взгляд, более правомерно различать в коммеркии ввозную (таможенную) пошлину в аспрах, налог с торгового оборота и подать за взвешивание (в процентах). При этом налог с оборота иногда находился в зависимости от того, взвешивался товар или нет. При трех типах коммеркиев можно выделить 8 вариантов обложения (см. приложение 4).
³⁰ Chrysostomides. Venetian commercial privileges, p. 267—356; Minne. Privilèges.
³¹Если бы прецедент беспошлинной торговли в Трапезунде XII в. мог иметь место, он послужил бы поводом для требований венецианцев и генуэзцев в годы конфликтов, чего не происходило. Генуэзцы, в частности, предпочитали сравнивать положение в Константинополе и в Трапезунде в одно и то же время — в XIV в., а не апеллировали к авторитету византийских Комнинов, бывших к тому же прародителями трапезундской династии. Попытки генуэзцев силой оружия добиться распространения льгот, полученных от византийского василевса Михаила VIII Палеолога, на Трапезунд не имели успеха. См. ниже с. 94.
³² Примечательно, что Микеле Панталеоне, посол, заключивший договор 1319 г., вскоре после возвращения в Венецию был избран на высокий пост главы Кварантии (ASV, МС, Fronesis, f. Ill ν—26.VII 1323).
³³Ibid., f. 25v (25/IX 1319); Delib. Sen., t. I, VI, N 14 (май 1320 г.). Подробная инструкция по поводу прав, полномочий и материального обеспечения байло и чиновников в Трапезунде была дана Большим Советом: ASV, МС, Fronesis, f. 36r (Delib. Ass., Ν 427) — 11/V 1320; ibid., I. 37r— 25/V 1320; также: Delib. Sen., t. I, V, N 338 (1319).
³⁴ 100 лир гроссов было выделено на строительство домов и венецианской лоджии (Delib. Sen., t. I, VI, Ν 20) и еще 100 лир —на устройство «fornasias» (ASV, МС, Fronesis, f. 41 r —5/VI 1320).
³⁵ Основными источниками, фиксирующими состояние трапезундско-вене-цианских отношений, являются документы венецианского Сената. Хотя первые книги его постановлений (серия «Misti») погибли, мы знаем о содержании разбираемых вопросов по сохранившимся заглавиям (титулам): Delib. Sen., t. I. Они достаточно емко излагают суть дела и свидетельствуют, что Сенат не обсуждал мер, вызванных какими-либо серьезными столкновениями или трениями с трапезундской стороной. Данных такого рода нет и в других документах, нам известных.
³⁶ Delib. Sen., t. I, XI, Ν 61.
³⁷Ibid., XIII, N 139, 143.
³⁸ ASV, MC, Fronesis, f. 25 ν (25/IX 1319), f. 26 ν (18/X 1319), f. 29 ν (8/1 1320) etc. См. также Приложение 5.
³⁹ Материалы нотариев фиксируют их еще до февраля 1323 г. (F. de Mer lis, N 276).
⁴⁰Delib. Sen., t. I, Χ, Ν 258, 262.
⁴¹ Ibid., XI, Ν 77. Несмотря на предупреждение, плавание состоялось. Ср.: ibid., XI, 157, 176 (уплата фрахта с галей Трапезунда в декабре 1328 г.). Но не обошлось без эксцессов и трудностей (ibid., XI, N 261).
⁴² В 1329 г. трапезундскому байло поручалось взыскать с одного генуэзца некую сумму в пользу венецианского купца (ibid., XII, N 100); в 1333 г. уже венецианской стороне пришлось выступить в качестве ответчика по иску генуэзцев: ASV, Sen. Misti, XVI, f. 18v (Delib. Sen., t. II, XVI, N 138).
⁴³ Delib. Sen., t. I, VII, N 337 (1323); XI, N 91, 173 (1328); ASV, Sen. Misti, XVII, f. 115v—116r (Reg. Sen. Ν 83) — 17/XII 1338.
⁴⁴ Delib. Sen. t. I, IX, N 27, 29—30; ASV, Sen. Misti, XVI, f. 99v (Delib. Sen., XVI, N 732) — 16/II 1333; XVII, f. 115v—116r (Reg. Sen., Ν 83).
⁴⁵ Delib. Sen., t. I, Χ, Ν 51, 164; XI, Ν 91, 173.
⁴⁶ ASV, MC, Spiritus f. 20ν—29/VI 1327.
⁴⁷ ASV, Sen. Misti, XV, f. 8v—9r (Brâtianu. Vénitiens, p. 44—45; Delib. Sen., t. 2, XV, N 66) — 7/1V 1332.
⁴⁸ ASV, Sen. Misti, XVI, f. 73v—74r (Delib. Sen., t. 2, XVI, N 543) — 11/VII 1334.
⁴⁹См. также выше гл. I, с. 21; Pegolotti, р. 29, 31.
⁵⁰ Delib. Sen. t. I, VII, Ν 73.
⁵¹ Мессетерия (миссетерия) — итальянское название налога на торговые сделки, совершаемые при посредничестве маклеров,— misseti (messeti) или sanseri. См. о них: Lopez. Sanseri; Maltezou. Θεσμός. Налог взимался с продавца и покупателя обычно в равных размерах. В Венеции он был введен в XIII в. на движимое имущество, а в 1338 г. распространен и на недвижимость (Ed 1er. Glossary, p. 108; Kretschmayr. Geschichte, Bd. 2, S. 122; Thiriet. Romanie, p. 230; Reg. Sen., t. I, p. 33, note 2; da Mоsto. Archivio, t. I, p. 198). О порядке распределения миссетерии в Венеции между чиновниками-посредниками (30%) и государством (70%) см., напр., постановление Большого Совета от 1 мая 1258 г. (Bilanci, t. I, p. 43). Сведения о миссетерии в Трапезунде встречаются также в книге счетов венецианского купца XV в. Джакомо Бадоера. В 1436/37 г. она взималась в Трапезунде в размере 1%, имея также название sanseria. Миссетерия вносилась и в пользу императорского фиска, и в пользу фактории. Посредниками при торговых сделках выступали и трапезундские и венецианские оффициалы (Badoer, р. 15, 82, 307, 308, 349). В 1333—1334 гг. протесты венецианцев были, видимо, вызваны тем, что налог стал собираться и со сделок, совершаемых без посредников-маклеров.
⁵²ASV, Sen. Misti, XVI, !. 68r—ν (Delib. Sen., t. 2, XVI, Ν 507) — 18/VI 1334. В виде миссетерии было удержано и секвестровано 3 тюка товаров, а также имущество купца Ф. Джустиниани. Сенат требовал их возвращения.
⁵³ ASV, Sen. Misti, XVI, f. 52r (Delib. Sen., t. 2, XVI, N 369) — 10/111 1334; ibid., f. 66v (Delib. Sen., t. 2, XVI, N 496) — 7/VI 1334; i. 68r—ν (Delib. Sen., t. 2, N 507) — 18/VI 1334.
⁵⁴ Ibidem (решение от 18/VI 1334 г.). Предложение Пьетро Марчелло о выплате части налога (до 0,5%) было отвергнуто из-за нежелания создавать прецедент. .
⁵⁵ ASV, Sen. Misti, XVI, f. 73v (Delib. Sen., t. 2, N 542; Reg. Sen., Ν 54 — в Регестах Тирье неточно) — 11/VI 1334.
⁵⁶ ASV, Sen. Misti, XVII, ί. 16v—17r (Reg. Sen., N 60) — 17/VII 1335. Это решение Сената, безусловно, связано с предыдущими решениями 1334.г. Вероятно, повышение коммеркия до 3% было следствием добавочного взимания миссетерии.
⁵⁷ ASV, Sen. Misti, XVI, ί. 68r (Delib. Sen., t. 2, XVI, N 507).
⁵⁸ASV, МС, Spiritus, f. 97v (опубликов.: Delib. Ass. t. I, p. 308—309, ср. Ν 472).
⁵⁹ См. ниже, с. 84.
⁶⁰ Успенский. Очерки, с. 99—113; Карпов. Трапезунд и Константинополь, с. 86—89.
⁶¹ ASV, Sen. Misti, XIX, f. 25r—ν. (Blanc. Flotte, p. 68—69; Reg. Sen., N ПО).
⁶² ASV, Sen. Misti, XIX, f. 72r (Blanc. Flotte, p. 76—78)—26/III 1341; ibid., f. 96r (Blanc. Flotte, p. 80) — 18/VII 1341.
⁶³ Ibid., XXII, f. 41r (Blanc. Flotte, p. 117)—20/VII 1344 (продление — 3-4 дня); XXXII, f. 59r — 18/VII 1367 (на 3—4 дня); f. 135r —23/VII 1368 (Ha 3—4 дня); XXXIV, f. 55v-56v — 21/VI 1373 (на 2 дня); LVII, f. 240v — 28/VII 1430 (на 3—4 дня).
⁶⁴Ibid., XIX, f. 98r.
⁶⁵ Ibid., XXII, f. 59r (Dipl. Ven.-Lev., t. I, p. 330; Reg. Sen., N 173); Panaretos, p. 66.5—10; Andreas Libadenos, p. 64—68. А. Брайер полагает, что это нападение на Трапезунд было совершено туркменами племени Ак-Коюнлу из Омидии (совр. Буланчак, к западу от Гиресуна). Е. Захариаду, указав на гипотетичность отождествления амитиотов с жителями Омидии, обосновала иную точку зрения: этноним амитиоты связан с географическим районом tô Άμήτιν (провинция Диярбекир)—местом первоначального поселения Ак Коюнлу. К 40-м годам XIV в. туркмены, нападавшие на Трапезунд, уже продвинулись к району Байбурта и Эрзинджана (Вгуег. Greeks and Tiirkmens, p. 134; Zachariadou. Trebizond and the Turks, p. 340—341).
⁶⁶ Panaretos, p. 57.3—6—10/IX 1341. Очевидно, Панарет упоминает одну из галей Романии, обычно в это время возвращавшихся из Трапезунда в Венецию.
⁶⁷ ASV, Sen. Misti, XX, f. 73v (Reg. Sen., Ν 145) — 27/VII 1342.
⁶⁸ Ibid., ί. 70v (Blanc. Flotte, p. 90) — 17/VII 1342. В 1342—1343 гг. Сенат поручал Совету в Константинополе принимать решение о плавании в Трапезунд двух или более галей, исходя из информации о положении на Понте. Ibid., f. 72r (Blanc. Flotte, p. 91—92) — 25/VII 1342; XXI, f. 45v—46v (Blanc. Flotte, p. 98—99) — 12/VII 1343.
⁶⁹ Ibid., XX, f. 97r; XXII, f. 17v—18r (Blanc. Flotte, p. 109, Reg. Sen., Ν 168).
⁷⁰ Ibid., XXII, f. 12r —2/III 1344; f. 14v—15v (Dipl. Ven.-Lev., N 142; Blanc. Flotte, p. 107—108) — 15/1V 1344; f. 17v—18v (Blanc. Flotte, p. 109, Reg. Sen., Ν 168) — 22/IV 1344; f. 24r—25r (Blanc. Flotte, p. 113—114, Reg. Sen., Ν 170)—20/V 1344.
Этот перерыв засвидетельствован и хрисовулом 1364 г. (Zakythi-nos. Chrysobulle, p. 30). Мнение некоторых исследователей о том, что венецианцы уже сразу после 1345 г. полностью покинули Трапезунд, противоречит данным источников (напр.: Dal Lago. Sulle Relazioni, p. 66).
⁷¹енат отмечал, что в 1343—1344 гг. венецианские купцы «ad debilem condicionem fuerant in facto mercationum»: ibid. XXII, f. 17r—ν (Blanc. Flotte, p. 109).
⁷² Ibid., f. 25r (Blanc. Flotte, p. 114) — 20/V; ibid., f., 41r (Blanc. Flotte, p. 117) — 20/VII). Ср.: Скржинская. История Таны, с. 34.
⁷³ Dipl. Ven.-Lev., t. I, Ν 142; Reg. Sen., Ν 167; cf.: Heyd. Histoire, vol. 2, ρ. 104.
⁷⁴ ASV, Sen. Misti, XXII, f. 64r (Blanc. Flotte, p. 118) — 22/XII 1344.
⁷⁵ Ibid., f. 73 r — 29/1 1345.
⁷⁶ Romanin. Storia, t. 3, p. 153; Heyd. Histoire, vol. 2, p. 103; Miller. Trebizond, p. 55. Подробнее — см. ниже, гл. III, с. 101.
⁷⁷ ASV, Sen. Misti, XXIII, f. 21r (Blanc. Flotte, p. 125; Reg. Sen., N 179); f. 26r—27r (Blanc. Flotte, p. 127) — 23/VII 1345.
⁷⁸ Ibid., XXIII, f. 34 r — 12/IX 1345.
⁷⁹ Ibid., f. 56r—59r (Blanc. Flotte, p. 134—135; Reg. Sen., N 192)—5 — 7/IX 1346; ibid., f. 61v (Blanc. Flotte, p. 139)—23/IX 1346; f. 63r (Blanc. Flotte, p. 139—140)—20, 23/X 1346; f. 65r (Blanc. Flotte, p. 141)—4/XI 1346.
⁸⁰ Ibid., XXXIV, f. 22r (Blanc. Flotte, p. 157—158; Reg. Sen., N 202) — 23/VI 1347; f. 52r (Reg. Sen., N 206) — 9/XII 1347; f. 59v —3/II 1348.
⁸¹ Об эпидемии чумы в Трапезунде сообщает Панарет (Panaretos, р. 68.8—9). Вероятно, к этому же времени относится и Молитва Андрея Ливадина об избавлении от моровой язвы (Andreas Libadenos, р. 97— 100), которую первый ее издатель Н. Бэнеску отнес к 1341 г. (Bânescu. Quelques morceaux, p. 362). Ср. исправление О. Лампсидиса: 1347 или 1362 г. (Andreas Libadenos, p. 223—225).
⁸² Этот перерыв засвидетельствован и хрисовулом 1364 г. (Zakythinos. Chrysobulle, p. 30). Мнение некоторых исследователей о том, что венецианцы уже сразу после 1345 г. полностью покинули Трапезунд, противоречит данным источников (напр.: Dal Lago. Sulle Relazioni, p. 66).
⁸³ См. ниже, с. 101—103.
⁸⁴ Это обстоятельство зафиксировано в документах избрания оффициалов Венецианского государства за 1349—1353 гг.: ASV, Segretario alle Voci, Reg. I (1349—1353), f. 12r, 13v.
⁸⁵ Ρanaretоs, ρ. 70.23—24.
⁸⁶ Liber Jurium, N 208, col. 620— 1 июня 1355 г. См. также·. Скржинская. История Таны, с. 35.
⁸⁷ Lopez. Storia, p. 351—352; СН Iran, t. IV, p. 413.
⁸⁸ Kedar. Merchants; В a lard. Romanie, II.
⁸⁹ Thiriet. Proposta di lega.
⁹⁰ ASV, Commissioni ai Rettori, busta I, N 16, f. lr—3r. Публикация: Thiriet. Proposta di lega, p. 332.
⁹¹ Со ссылкой на «Историю» Паоло Морознни об этом сообщил Филиазя (Filiasi. Memorie, t. VI, parte 2, p. 216—217). Его свидетельство вошло в научные труды (Heyd. Histoire, vol. 2, p. 166; Miller. Trebizond, p. 67; Zakythinos. Chrysobulle, p. 50). Но под именем Паоло Морозини известны два венецианских писателя. Один жил в 1406—1483 гг., другой — в 1566— 1637 гг. Второй — сенатор, весьма осведомленный в дипломатических делах человек, пытливый исследователь, широко использовавший труды предшественников, писал официальное историческое произведение. В 1635 г. он был избран председателем Cancelleria Sécréta. Сообщая о выгодах венецианско-трапезундской торговли, он упомянул и о том, что от трапезундского императора были получены новые хорошие условия для торговли венецианцев (Могоsini. Historia, p. 280). Это свидетельство заслуживает внимания, хотя, вероятно, Филиази имел в виду компилятивный свод венецианских хроник XVI в., известный под именем Паоло Морозини и дошедший в трех рукописях Музея Коррер в Венеции (MCV, Cod. Correr, 1048 —sec. XVI; Cod. Correr 1052 — s. XVI; Cod. Cicogna 2613 (2306) — s. XVII) и в одной рукописи, принадлежащей Парижской Национальной библиотеке (бывш. Bibliothèque du Roi, 9955). Дарю, изучивший рукописи, предполагал, что составителем этого хронографического свода был третий Паоло Морозини, работавший в стиле эру-дитского направления XVI в. Текст свода существенно отличен от произведения Паоло Морозини (1566—1637), изданного в Венеции в 1637 г. (Сarilе. Cronachistica, р. 148—151; Kretschmayr. Geschichte, Bd. 2, S. 547). Среди документов Венецианского архива (фонды Сената, Большого Совета и Других ассамблей) данных об этом посольстве в Венецию не обнаружено, из чего следует гипотетичность направления подобной миссии непосредственно в Венецию.
⁹² ASV, Sen. Misti, XXXI, f. 28r (Reg. Sen., Ν 413) — 20/VII 1363. Имеется в виду пожар 1341 г. или же разрушения латинских кварталов в 1348/49 г. Также см.: ASV, Sen. Misti, XXXII, f. 39r — 6/IV 1367, где указано, что территория венецианского караван-сарая была захвачена (usurpatum), видимо, генуэзцами.
⁹³ Zakythinos. Chrysobulle, p. 30—31.
⁹⁴Ibid., p. 9.
⁹⁵ Ibid., p. 32.71—82. В хрисовуле, правда, сказано, что это — понижение налога, ибо ранее он взимался в сумме 5,5%. Но 5,5% начали взыскивать между 1319 и 1364 гг., когда была увеличена пошлина за взвешивание. Возможно, что именно с этим повышением коммеркия на 1% и был связан конфликт 1334—1335 гг.
⁹⁶ Ibidem.
⁹⁷ Ibid., p. 33. 83—86, cf.: p. 9.
⁹⁸ Так считали: Heyd. Histoire, vol. 2, p. 106; Miller. Trebizond, p. 67.
⁹⁹ Границы участка составляли 10 βασιλικά ίούργίαι и 85 Χειροσπισαμαι, т. е. от 231 до 237 м (Ζakуthinоs. Chrysobulle, p. 34—35; cf.: Schilbach. Metrologie, S. 44—45).
¹⁰⁰ ASV, Sen. Misti, XXXI. f. 70v (Reg. Sen., Ν 419)—21/VII 1364. В актах 1365 г. есть свидетельства торговых поручений в Трапезунд: N. de Boatеriis, N 328 (29/VII 1365).
¹⁰¹ ASV, Sen. Misti, XXXI, f. 94v —31/III 1365.
¹⁰² Ibid f. 104 r (Reg. Sen., Ν 427 —25/VII 1365.
¹⁰³bid., f. 140v (Reg. Sen., N 434)— 9/VI 1366; MC, Novella, f. 102v (Delib. Ass., N 794); cf.: Sen. Misti, XXXII, f. 2r (Reg. Sen., N 435) — 20/VII 1366.
¹⁰⁴ Ρanaretоs, p. 75.28—30. По поводу этого столкновения, как сообщает хроника Карольдо, венецианское правительство выразило протест генуэзскому дожу и получило от него «ottima risposta»: Marc. it. Cl. VII, 2448 (10514), f. 142v; Marc. it. Cl. VII, 128A (8639), f. 315v.
¹⁰⁵ ASV, Sen. Misti, XXXII, f. 32r—ν (Reg. Sen., Ν 441)—4/ΙΙ 1367. Предложение ограничить оклад посла 700 дукатами- в год с предоставлением ему права заниматься торговлей было отвергнуто. Ранее, 26 января 1367 г., на нужды посольства планировались гораздо меньшие суммы: оклад послу 300 дукатов, в состав посольства включали только 1 нотария 5 слуг и священника-капеллана; на ежедневные расходы посольства выделялось по 3 дуката (ibid., XXXII, f. 30v). Очевидно, Сенат пересмотрел вопрос о самом ранге посольства, придав ему большее значение.
¹⁰⁶ Ibid., f. 32v (Reg. Sen., N 441 — ошибочно: 4/II) — 12/II 1367.
¹⁰⁷Ibidem; ibid., f. 39v — 6/IV 1367.
¹⁰⁸ ASV, Sen. Misti, XXXII, f. 39r—ν (Reg. Sen., N 442 — частично)— 6/IV 1367. В общей форме основные пункты пожеланий венецианского правительства нашли отражение и в хрнсовуле Алексея III 1367 г. (Dipl. Ven.-Lev., t. 2, p. 127).
¹⁰⁹Ibid., f. 40r — 6/IV 1367. 10 апреля после острой дискуссии это решение Сената было им же отменено (ibid., f. 41 ν) из-за того, что указанная галера Гольфа была снаряжена для поддержки войск графа Амедея Савойского (Comité Sabaudie), который сражался в 1366—1367 гг. против турок, защищая византийского императора Иоанна V, и освободил Галлиполи и ряд черноморских владений Византии (Setton. Papacy, p. 285—326).
¹¹⁰ASV, Commemor., VII, f. 124v (текст на диалетто, опубликован: Dipl. Ven.-Lev., vol. 2, ρ. 126—129).
¹¹¹ Границы участка составляли 117 имп. пассов (274 м — ibid. Ср.: Heyd. Histoire, vol. 2, p. 106—107). О местонахождении участка: Bryer. Littoral., ρ. 112—118; Janin. Eglises, p. 281—291. Предположение Брэтнану, что венецианцы наряду с новым сохранили и старый участок (уступленный им в 1364 г.) и укрепляли его, ошибочно. В приведенном румынским ученым документе Сената (См.: ASV, Sen. Misti, XXXII, f. 106ν, 117v и другие документы 1368 г.) речь идет о расходах на укрепление участка не до, а после 1367 г. (Brâtianu. Vénitiens, p. 152—153).
¹¹² Dipl. Ven.-Lev., vol. 2, p. 128—129 (15 имп. пассов). Обещанная часть стены не была построена по крайней мере до 1407 г. (ASV, Sen. Misti, XLVII, f. 126v—127v — 24/VII 1407).
¹¹³ ASV, Sen. Misti, XXXII, f. 106v (Reg. Sen., Ν 450)—2/III 1368; f 117v (Reg. Sen., Ν 458) — 14/IV 1368; f. 129v (Reg. Sen., Ν 465 —ошибочно: 3/VII) — 4/V1I 1368; f. 133r — 10/VII 1368; XXXIII, f. 25v - 5/VII 1369 (приказ повторить выплату денег «sicut anno elapso factum fuit»); f. 66r — 18/VII 1370 (для завершения фортификации); f. 118v—119r (Reg Sen N 499 _ частично) -22/VI 1371; XXXIV, f. 17v (Reg. Sen., Ν 510) — 5/VII 1372.
¹¹⁴ Ibid., XXXIII, f. 119г.
¹¹⁵ ASV, Commemor., VII, f. 126v (Dipl. Ven.-Lev., t. 2, N 92 — май 1370.
¹¹⁶Ibid. (Dipl. Ven.-Lev., t. 2, Ν 93) — 22/VIII 1370.
¹¹⁷ Ibid., f. 179r (Dipl. Ven.-Lev., t. 2, N 97); ASV, Sen. Misti, XXXIV, f. 44v — 2/1V 1373. Однако, как известно из последующих документов, новый байло в Трапезунде — Франческо Джустиниан, не успев получить предписание Сената о распределении конфискованного имущества между пострадавшими венецианскими купцами, возвратил его тавризским купцам. Возмещение ущерба затянулось на долгие годы, так как с 1377 по 1396 г. между Венецией и Трапезундом не было регулярных торговых связей (см. ниже с. 72—74, 85). В 1396 г. Сенат дал поручение байло в Трапезунде Якопо Гуссони ходатайствовать перед трапезундским императором об изыскании каких-либо путей для компенсации, учитывая и возможность наложения секвестра на имущество подданных правителя Тавриза. Эта просьба была мотивирована тем, что поездка венецианских купцов в Тавриз в 1371 г. была предпринята по совету и рекомендации Алексея III, отца царствовавшего в 1396 г. василевса, а также из-за доверия к охранным грамотам «императора» Тавриза. См. письмо Сената венецианскому байло в Трапезунде и копию письма трапезундскому императору Мануилу III: ASV, Sen. Misti, XLIII, f. 142r—ν (Reg. Sen., Ν 915 — неточное изложение)—20/VII 1396.
¹¹⁸ ASV, Sen. Misti, XXXII, f. 133r (Reg. Sen., N 466) — 10/VII 1368.
¹¹⁹ Ibid., XXXIV, f. 17v (Reg. Sen., N 510) — 5/VII 1372.
¹²⁰ Ibid., f. 98v (Reg. Sen., N 535).
¹²¹Ibid., f. 17v (Reg. Sen., N 510)—5/VII 1372. Сенат решил в этом случае следовать тому порядку, который был в предшествующие годы.
¹²² См., напр.: ASV, МС, Magnus, f. 15v— 4 /VII 1301 (ущерб нанесен в 1295 г.); ibid., Spiritus, f. 97v (Delib. Ass., p. 308—309) — 1339; Panaretos, p. 68 25-27— 1349; ASV, Sen. Misti, XXXIV, f. 124v (Reg. Sen., Ν 544) — 1374; ibid., XLV, f. 65r (Reg. Sen., N 1008) — 1401 etc.
¹²³ Карпов. Венецианско-трапезундский конфликт; idem. Trebizond and Venice. Суждение В. Лорана, что после 1367 г. венецианско-трапезундские отношения не знали омрачений, следует уточнить (Laurent. Assassinat, p. 140).
¹²⁴ ASV, Sen. Misti, XXXIV, f. 124 ν. Неблагоприятная ситуация в Трапезунде «satis nota» отмечена также в решении Сената от 27/VII 1374 г. (ibid., f. 127r).
¹²⁵Ibid., f. 124ν—125r (cf.: Reg. Sen., Ν 544).
¹²⁶ ASV, Sen. Misti, XXXIV, f. 164r (Reg. Sen., N 553 — неточно).
¹²⁷ Ibid., XXXV, f. 24r—ν (Reg. Sen, N 561) — 24/V 1375.
¹²⁸ASV, Sen. Misti, XXXV, f. 38v—39v (Reg. Sen., Ν 565)—24/VII 1375.
¹²⁹ Ibid., f. 95v — ll/III 1376.
¹³⁰ Ibid., f. 125r — 13/VII 1376.
¹³¹ Ibid., f. 69v, 72r (Reg. Sen., N 567) — 13, 15/XI 1375.
¹³²Карпов. Трапезунд и Константинополь, с. 93—94.
¹³³ Текст поручения от 12/III 1376 г.: ASV, Sen. Misti, XXXV, f. 99v (Reg. Sen., Ν 575).
¹³⁴ Предложение, обходившее вопрос о смещении императора и требовавшее лишь переговоров с ним и, если таковые потерпят провал, применення карательных мер, не было принято после трех туров голосования. Оно же предусматривало возможность частичного погашения долга трапезундским императором с выплатой не менее 800 еоммов и выдачей определенного залога за остальную часть долга или же с соответствующей компенсацией из сумм, получаемых от коммеркиев. Требование снижения коммеркиев вдвое связывалось с выплатой репараций. Ряд положении этого проекта (например, получение залога и использование коммеркиев для взаимных расчетов) был использован в переговорах венецианских представителей с Алексеем III: ASV, Sen. Misti, XXXV, f. 100ν (не учтено в Регестах Тирье и публикации Н. Йорги).
¹³⁵ Ibid., f. 100ν—102r (Reg. Sen., Ν 576) — 12/III 1376. Основная часть текста опубликована (Jorga. Venetia, p. 1058—1062). Сведения об экспедиции имеются также в хроннке Джанджакопо Карольдо, который добавляет, что среди галей флота было два (!) буцентавра: один — для Марко Джустиниана, другой — для провведиторов (Chrysostomides. Chronicle of Caroldo, p. 164—166).
¹³⁶ Jorga. Venetia, p. 1059. Пьетро Корнер да Сан Самуэле, как Джустиниан, являлся опытным дипломатом и полководцем. В 1367 г. он был одним из послов Венеции при папе Урбане V, в 1372 г.—военным легатом в кампании против венгров в Далмации, в 1374 г. избран прокуратором св. Марка, в 1376 г., после экспедиции в Трапезунд, стал провведитором войска против австрийского эрцгерцога, послом в Австрии. В 1398 г. он был послом в Милане и руководил военными действиями в Венгрии, взяв в плен Стефана Трансильванского. Умер в 1407 г. и похоронен в церкви св. Иоанна и Павла в Венеции, обычном месте погребения дожей (Саρellari. Campidoglio Veneto, t. I, f. 323r).
¹³⁷ASV, Senato. Sindicati, I, f. 129г.
¹³⁸Jorga. Politique, p. 300.
¹³⁹ASV, Sen. Misti, XXXV, f. 114v (Reg. Sen.. Ν 579).
¹⁴⁰ Ibid., f. 130v; cf.. Jorga. Politique, p. 300.
¹⁴¹ ASV, Sen. Misti, XXXV, f. 125v—126v.
¹⁴²Ibid., f. 128r; Jorga. Venetia, p. 1063.
¹⁴³ История Византии, т. 3, с. 150; Nicol. Last Centuries, p. 284.
¹⁴⁴ Обоснование новой датировки: Карпов. Венецианско-трапезундскии конфликт; idem. Trebizond and Venice. Φ. Тирье, принимая нашу аргументацию по пересмотру прежней датировки, предложил, однако, отнести хрисовул к 11/IV 1377 г. на том основании, что «требовалось время на поездку провведиторов и ведение довольно трудных переговоров, которые, наверное, длились несколько месяцев» (Thiriet. Vénitiens, p. 47, n. 3). Дату II апреля отклоняем сразу как отсутствующую в текстах и привнесенную К. Марииом. Заметим далее, что к 24/VII 1376 г. провведиторы Корнер и Мемо, которым был дан хрисовул, уже возвратились в Венецию: «Quod ser Petrus Cornario et ser Marinus Memo, provisores nostri qui venerunt tiuper de partibus Romatiie et Tra-pesunde et sunt de factis plene informati quandocumque tractabitur de factis pro quibus iverunt et que pre manibus habuerunt, possint stare et esse ad istud consilium et dicere opiniones suas non capiendo partem secundum usum» (ASV. Sen. Misti, XXXV, f. 125v —в Регестах Тирье отсутствует). 28 июля Сенат утвердил условия соглашения с Трапезундом. Следовательно, договор был заключен между концом апреля и июнем 1376 г., что возможно как раз в том случае, когда переговоры не носили длительного характера, а текст договора был заранее подготовлен венецианской стороной. В 1377 г., в результате войны с Генуей, навигация в Трапезунд вооруженных галей не состоялась и никаких переговоров не велось.
¹⁴⁵ Dipl. Ven.-Lev., t. 2, p. 249—250.
¹⁴⁶ ASV, Sen. Misti, XXXV, f. 127r (Reg. Sen., Ν 581).
¹⁴⁷ Ibid., XXXVI, f. 14r—15r —17/V1 1377.
¹⁴⁸Ibid., XXXVII, f. 21v (Dipl. Ven.-Lev., N 107; Reg. Sen., N 607) — 27/X 1381. H. Йорга, издав фрагмент этого документа, ошибочно датировал его 20 октября (Jorga. Venetia, p. 1064).
¹⁴⁹ См. текст договора: Liber jurium, col. 858—906, также: Сhinazzо. Cronica, p. 210. Запрет плавать в Тану, как сообщает хроника Карольдо, и был основной причиной, побудившей Венецию отправить своего представителя в Трапезунд, чтобы закрепиться там, и заставил республику искать пути для обоснования в Солгате и Провато: Marc. it. Cl. VII, 128А (8639), f. 443r—v.
¹⁵⁰ASV, Sen. Misti, XXXVII, f. 106r—ν (Reg. Sen., Ν 631) — 14/VIII 1382.
¹⁵¹ Ibid., XXXVIII, f. 34r — 1/VI; f. 45v — 19/VI; f. 56v—10/VII.
¹⁵² Ibid., f. 58v —24/VII 1383.
¹⁵³ Решение об избрании и отправке байло было принято 23/V 1383 г. (ibid., XXXVIII, f. 49 г). Предложение дожа и советников из-за финансовых трудностей и сложностей ситуации оставить в Трапезунде вице-байло с окладом 200 дукатов в год (вместо 500 для байло) было отвергнуто большинством голосов (44 — «за», 60 — «против», 11 — недействительных) : ibid., f 51 ν — I/VII 1383. Наконец, 13 июля Сенат, отметив, что со времени назначения байло в Трапезунд прошло много времени, решил поручить капитану галей Романии, байло и послам в Константинополе, консулу и послам в Тане избрать в Константинополе или в Тане в качестве главы фактории в Трапезунде вице-байло с окладом 200 дукатов в год (ibid., f. 56ν).
¹⁵⁴ Ibid., f. 136r. Это постановление было исполнено, и новым байло Трапезунде стал Франческо Дандоло (1384—1386). Ср.: ibid., XXXIX, f. 112r I6/VII 1385: XL, f. 23v —26/III 1386.
¹⁵⁵Ср.: Si Iberschmidt. Orientalische Problem, S. 141.
¹⁵⁶ ASV, Sen. Misti, XXXIX, f. 82r—83r (Reg. Sen., N 695 — ошибочно под 17/V). Предложение «мудрого» Пьетро Пизано не оставлять «viagium Trapesunde», учитывая наличие там байло и торговых интересов, и направить на Понт галею Гольфа не было принято.
¹⁵⁷ Ibid., f. 112r (Reg. Sen., N 709).
¹⁵⁸ Ibid., XL, f. 23v — 26/111 1386.
¹⁵⁹ Ibid., f. 29v, 32r (Reg. Sen., N 709) — 24/V — 1386; f. 74r—75r (Reg. Sen., N 728) — 1/VII — 1387. Правда, в 1388 г. в связи с «insultibus et novita-tibus in partibus Тапе» планировались заход и трехдневная стоянка галей в Трапезунде, но это было вызвано чрезвычайными обстоятельствами: ibid., f. 124v (Jorga. Venetia, p. 1098).
¹⁶⁰ Предположение Дж. Луццатто о том, что после 1383 г. коммерческая деятельность венецианцев в Трапезунде полностью должна была восстановиться, не подтверждается источниками (Luzza11о. Storia, p. 149).
¹⁶¹ ASV, Sen. Misti, XLII, f. 47v—48r (Reg. Sen., Ν 809) —8/III 1392. Отмечая в письме императору желательность возобновления обоюдовыгодной торговли на Понте, Сенат считал основным ее условием безопасность караванных торговых путей, связывавших Трапезунд с Тавризом и другими центрами Ближнего Востока, и призывал императора к сотрудничеству в налаживании торговли. Однако объективных условий для «открытия» путей на Восток и регулярного прибытия оттуда в Трапезунд караванов тогда не существовало. Препятствием в развитии венециано-трапезундской торговли Сенат счел и систематические вымогательства (multe manzarie et extorsiones) со стороны трапезундских коммеркиариев, а также принудительное посредничество в торговых операциях трапезундских чиновников — маклеров или сансеров. Это было отмечено в постановлении Сената от 22 февраля 1396 г. (ibid., XLIII, f. lllv).
¹⁶²Ibid.. XLII, f. 69г—ν (Reg. Sen., Ν 818) — 4/VII 1392; cf.; Silber-schmidt. Orientalische Problem, S. 141; Jorga. Venetia, p. 1109 (публикация фрагмента); Brâtianu. Vénitiens, p. 153—154. Результаты голосования: 32 — «за», 32 — «против», 9 — недействит.
¹⁶³ ASV, Sen. Misti, XLII, f. 146г (Reg. Sen., N 840)—5/1 1394. После двух туров голосования: 23 — «за», 38 — «против», 10 — недействит.
¹⁶⁴ Ibid., XLIII, f. 35r, 95r—ν (частично опубл.: Noiret. Documents, p. 72—74). В декабре 1395 г. было решено снарядить 10 военных галер для охраны навигации н Гольфа: Jorga. Venetia, p. 1114; Si1bersсhmidt. Orientalische Problem, S. 112—115.
¹⁶⁵ Сκρжинскaя. История Таны, с. 57; Si1bersсhmidt. Orientalische Problem, S. 140—141.
¹⁶⁶ ASV, Sen. Misti, XLIII, f. 105v —8/II 1396.
¹⁶⁷ Ibid., f. 102v —21/1 1396; f. 106v—107r (Reg. Sen., Ν 895) — 17/11 (меры по охране навигации); f. 108v—I09r — 19/11 — 1396; f. lllv, 113v — 22/11; f. 116r—l/III (Reg. Sen., Ν 901). Отправка галей произошла в первых числах марта, т. е. ранее традиционного срока для навигации конвоя вооруженных галей (середина июля). Плавание этих судов было сопряжено с особыми обстоятельствами, требовавшими срочной доставки послов для урегулирования дел Таны и Трапезунда. Заметим, что в том же году в обычные сроки проводилась и навигация конвоя аукционных галей в Тану и Трапезунд.
¹⁶⁸Ibid., f. 96г—ν (Reg. Sen., Ν 893). Сумма оклада байло была вновь повышена до 500 дукатов в год.
¹⁶⁹Ibid., f. lllv.
¹⁷⁰ Ibid., f lllv—112r (Reg. Sen., N 899; фрагмент: Jогga. Venetia, p. 1117)—23/11 1396.
¹⁷¹ ASV, Commemor., IX, f. 16r (Dipl. Ven.-Lev., t. 2, N 145).
¹⁷² ASV, Sen. Misti, XLIII, f. 129r (Reg. Sen., N 910) — 25/V; ibid., f. 132 r — 29/V.
¹⁷³ Ibid., f. 132v—133v —3/VI.
¹⁷⁴ Ibid., f. I34v (Reg. Sen., N 910) — 3/VI.
¹⁷⁵ Ibid., f. 140v—141 г — 13/VII — 1396.
¹⁷⁶Ibid., XLV, f. 65r (Reg. Sen., N 1008 — неполно) — 22/111 — 1401: конфискация мешка с шелком, принадлежавшим венецианскому купцу, который отправился в Персию с генуэзским посольством. Император не мог принять мер для возвращения этого шелка венецианцам. Аналогичный случай описан и у Рюи Гонсалеса де Клавихо: речь шла о поборах крупнейшего феодала Хал-дин Льва Каваситы с купцов, следовавших по караванной дороге от Трапезунда к Эрзинджану (Клавихо, с. 124—129. Ср.: Успенский. Очерки, с. 125—126).
¹⁷⁷ ASV, Sen. Misti, XLIV, f. 38r (Reg. Sen., Ν 940) — 19/IV — 1398. В 1399 г. венецианские суда привезли из Трапезунда всего лишь 2,5 т пряностей. Чтобы не идти с такой малостью в Венецию, они взяли со складов Мо-дона грузы нз Бейрута и Александрии (Вautieг. Relations, p. 295—296). Заметим, что в конце XIV—начале XV в. догрузка галей в портах Восточного Средиземноморья была традиционной и предусматривалась затем сенатскими постановлениями о навигации. Торговля шелком-сырцом также испытывала кризис. Прибывшие в Венецию 13 января 1399 г. суда привезли из Трапезунда 26 фарделлов шелка (2054 кг), из Таны и Константинополя — всего 3 фарделла (237 кг), из Воспоро —19 фарделлов (1501 кг): Неегs. Commercio, p. 169. Сравнение показывает, что и в обстановке кризиса Трапезунду принадлежала ведущая роль в торговле шелком.
¹⁷⁸ ASV, Sen. Misti, XLIV, f. 50r — 9/VII 1398. Гуссони прибыл в Венецию в 1399 г., перевезя на частных галеях с большими для себя расходами 21 фарделл (1659 кг) шелка (ibid., f. llOv—19/VI 1399). Об отсутствии организованной государством регулярной навигации в Трапезунд в 1398 г. свидетельствует также документ от 31 июля 1399 г. (ibid., f. 115v).
¹⁷⁹ ASV, МС, Leona, f. 101 г. Решением Большого Совета от 16/IV 1399 ему было разрешено принять другое назначение.
¹⁸⁰ ASV, Sen. Misti, XLIV, f. 116r (Reg. Sen., Ν 966) — 25/VII 1399; f. 119r — 29/VII 1399.
¹⁸¹ Ibid., f. 143r (Reg. Sen., Ν 975)—9/II 1400: целью избрания, как говорилось в решении, было восстановление торговли с Трапезундом; ibid., f. 145 r — 27/11 1400: предложение ускорить избрание, проведя его двумя турами голосования вместо четырех, не было принято. Байло в Трапезунд был избран в 1401 г. Им стал Андреа Фосколо: ibid, XLV, f. 63r~ 18/III 1401; ibid, ί. 65r (Reg. Sen, N l008;.Jorga. Extraits, t. IV, p. 238) —22/111 1401;ibid., XLVI, f. 77v (Reg. Sen., N 1109; Dipl. Ven.-Lev., t. 2, N 158 —неполно) — 20/IV 1403; новый байло Бернардо Лоредан.
¹⁸² Ibid., XLV, ί. 65r (Reg. Sen., N 1008) — 22/111 1401; XLVI, f. 77v (Dipl. Ven.-Lev., t. 2, N 158)—20/IV 1403: ассигновано из сумм от налогов 200 дукатов на починку крепости; ibid., XLVII, f. 72r, f. 53r (Reg. Sen., Ν 1221) — 26 и 27/VI 1406: 40 дукатов на ремонт дома венецианского байло в Трапезунде; ibid., XLVIII, f. 24v (Reg. Sen., N 1313) — 22/VII 1408: 35 дукатов на починку крепости; f. 157 r — 10/V11 1410: 50 дукатов на починку дома байло; ibid., XLIX, f. 25v—18/VI 1411: 100 дукатов на починку крепости; о том же: ibid., f. 39v (Reg. Sen., N 1403) — 18/VI I 1411; ibid., LII, f. 187v — 25/VII 1419: 40 дукатов на починку крепости и дома байло.
¹⁸³ Ibid., XLV,f. 6ν — 26/ΙΙΙ 1400.
¹⁸⁴ Η e e r s. Commercio, p. 189. Ср.: Thiriet. Crise.
¹⁸⁵ ASV, Sen. Misti, XLVII, f. 126v—127r (Reg. Sen., Ν 1272 —неточно и неполно) —24/VII 1407.
¹⁸⁶ Ibid., LIII, f. 60v—61 r (Reg. Sen., Ν 1781 — неполно; Jorga. Extraits, t. IV, p. 620; Miller. Trebizond, p. 80) — 13/VII 1420.
¹⁸⁸ Ibid., L, f. 75v (Reg. Sen., Ν 1516) — 10/II 1414. Опубликовано: Sathas. Documents, t. 3, p. 40 (неверна указанная дата—1413 г.).
См. с. 85—87 и гл. III, с. 106—107 данной работы.
¹⁸⁹ ASV, Sen. Misti, LU, f. 37r (Reg. Sen., Ν 1664) — 25/VII 1417.
¹⁹⁰ Ibid., f. 21 г—ν— 17/VII 1417; f. 37r — 22/VII, 25/VII 1417, f. 79v (Reg. Sen., Ν 1687; Jorga. Extraits, t. IV, p. 590—591) — 1l/III 1418. Уплатив A. Капелло половину жалованья, Сенат предложил ему либо возвращаться в Венецию, либо до 31 мая вступить на свои пост в Трапезунде.
¹⁹¹ ASV, Sen. Misti, LI, f. 115v—116r — 26/III 1416.
¹⁹² Послы прибыли в Венецию в феврале 1416 г. Об этом сообщила хроника Марино Санудо Младшего (Marino Sаnudо. Vitae, p. 900; Dipl. Ven.-Lev., t. 2, N 169).
¹⁹³ ASV, Sen. Misti., LI, f. 108v (Reg. Sen., N 1602; Jorga. Extraits, t. IV, p. 559) — 6/III 1416. Решение Венеции не обострять обстановку было связано с заключенным в 1410 г. выгодным для нее соглашением с Генуей (Surdich. Genova e Venezia, p. 125—141).
¹⁹⁴ Me. Neill. Venice, p. 75.
¹⁹⁵ Ashtor. Venetian Supremacy.
¹⁹⁶Bilanci generali, p. 95. Венецианская хроника Марино Санудо определяет доходы Венеции в этом году 1100 тыс. дукатов, но, с вычетом военных расходов, они сократились до 800 тыс. дукатов (ibid., р. 99).
¹⁹⁷ См. с. 87—88 и Приложение 5.
¹⁹⁸ Выплачивалось 1,25% со стоимости товаров, ввозившихся с моря, и 0,75%—за покупавшиеся венецианцами товары (Badoer, р. 15, 103, 182, 307, 308, 349).
¹⁹⁹ Предположение о том, что трапезундско-венецнанские отношения носили в XV в. дружественный характер, делали некоторые исследователи XIX—XX вв., но без достаточного обоснования его материалами венецианского Сената (Fаllmerауeг. Geschichte, S. 249—250, 271, 319; Heyd. Histoire, t. 2, p. 362; Miller. Trebizond, p. 77, 80, 94; Laurent. Assassinat, p. 140; Janssens. Trébizonde, p. 130, 141).
²⁰⁰ ASV, Sen. Misti, LVII, I. 163r (Reg. Sen., Ν 2166) —28/X 1429, опубликовано: Laurent. Assassinat, p. 139—140.
²⁰¹ ASV, Sen. Mar, II, f. 94v—95r —23/VII 1445.
²⁰² Ibid., f. 74r—76r (Reg. Sen., N 2691) — 21/V 1445.
²⁰³Ibid., f. 94v (Reg. Sen., N 2696) — 28/VII 1445—«...non sperabamus habere ab illo talem responsionem, consideratis pactis et amicicia nostra et utilitate quem confert nostra galea predicta eundo omni anno in terram suam...».
²⁰⁴ По всей вероятности, здесь имелось в виду изъятие у венецианцев уже купленных ими товаров, на которые претендовал кто-то из знатных трапезундцев, скорее всего, и сам васнлевс.
²⁰⁵ ASV, Sen. Mar, II, f. 94v—95r.
²⁰⁶ ASV, Sen. Mar, IV, f. 49r—51r (Reg. Sen, Ν 2855) — 30/IV 1451; ibid., f. 116r—118r (Reg. Sen., N 2985) — 6/V 1452.
²⁰⁷ Ibid., V, f. 18v (Reg. Sen., N 2954) — 15/1 1454.
²⁰⁸ Ibid., VI, f. 6v—7r (Reg. Sen., N 3035) —26/111 1457.
²⁰⁹ Ibid., f. 169v—170r (Reg. Sen., N 3104) — 15/V 1460.
²¹⁰ О торговых отношениях Венеции с Трабзоном в конце XV—начале XVI в. см.: Bryer. Latins, p. 17—18; Lamρsidis. Εμπορική σημασία, p. 27—31; Beldiceanu. En marge, p. 392—393. В 1487 г. венецианцы имели в Трабзоне одно домовладение, где жила семья; в городе было также 2 венцианца-холостяка, 1 вдова. В генуэзском квартале насчитывалось 33 дома с населением 180—200 душ. В 1530 г. Сулейман I своим фирманом подтвердил право венецианских купцов торговать в Трапезунде (Villain - Gandоssi. Contribution, I, p. 32—33; Beldiceanu. Empire, p. 58). О черноморской торговле после падения Византии см. также: Mussо. Ultime speranze; idem. Nuovi documenti; Вerindei, Veinstein. Tana—Azaq. Inalсik. Closing.
²¹¹Lane. Venetian Ships, p. 15; idem. Venice, p. 122; Sottas. Messageries. О типах и постройке судов см. также: Φионова. Венецианское кораблестроение.
²¹² Lanе. Merchant galleys.
²¹³ Ibid., p. 193, 200—202. К этому типу навигации государство относилось с особым вниманием и поддерживало его даже в кризисных ситуациях. Навигация аукционных галей преобладала в период с 30-х годов XIV в. до середины XV в. и заменялась посылкой полностью снаряженных коммуной галей за ее счет лишь при особых обстоятельствах.
²¹⁴Thiriet. Histoire, p. 51—52. Обычно экипаж вооруженной галеи составлял 140—180 человек. Если же на галее находилось менее 60 человек, она не считалась вооруженной (Lane. Venice, p. 48—49). По материалам Сената, на каждой галее Романии, Таны и Трапезунда было по 20—30 воинов.
²¹⁵ Так, например, в начале XIV в. фрахт от Перы до Трапезунда на вооруженных галеях вдвое превышал фрахт на частных (Pegolotti, р. 31—32).
²¹⁶ Cf.: Lane. Venice, p. 122—125.
²¹⁷ Thiriet. Observations, p. 495. Частная навигация не регистрировалась документами Сената. Фрагментарно она отражена в актовых материалах и книгах счетов (например, в известной уже нам книге Джакомо Бадоера).
²¹⁸ Постановлениями Сената предусматривались также определенные условия навигации, например ограничение времени стоянки в портах. В Трапезунде она колебалась в зависимости от условий торговли в эмпории — от 3 до 16 дней (обычно от 8 до 10 дней). Даты прибытия и отплытия не входили в сроки.
²¹⁹Thiriet. Observations, p. 497-498. Idem. Crise, p. 62—64.
²²⁰Соколов. Рец. на: Thiriet. Romanie, p. 348—349.
²²¹ См. Приложение 5. Маршруты навигации венецианских галей с 1332 по 1534 г. представлены в ежегодных картах («фильме») А. Тененти и Ч. Виванти: Tenenti, Vivant i. Film. В этой очень интересной работе имеются неточности. В частности, не отмечены плавания в Трапезунд в 1332—1335, 1365—1367, 1384 и 1429 гг. См. также: Verlinden. Routes, p. 34.
²²² Thiriet. Observations, p. 502—504; idem. Reg. Sen., t. 3, p. 268—269.
²²³ Сведения о плавании венецианских галей и кокк в Черное море с 1404 по ²²⁴1433 г. на основании неизданного дневника Антонио Морозини привел Ф. Лэйн. Однако в большинстве случаев он не дифференцирует навигацию в Трапезунд н в другие порты (Lane. Merchant marine, p. .148—149).
Еще Дж. Луццатто в свое время указывал на ограниченность значения этих показателей (Luzzatto. Storia, p. 138—139).
²²⁵ Thiriсt. Quelques observations, p. 505—506. Запрещенная папами в конце XIII в. торговля с Сирией и Египтом препятствовала развитию в этих направлениях навиган? государственных торговых галей.
²²⁶ ASV, Sen. Misti, ХХШ, f. 65r (Blanc. Flotte, p. 141) —4/Xl 1346.
²²⁷ASV, Sen. Misti, XXXI, f. 70v (Reg. Sen., Ν 419) — 21/VII 1364; f. 91 ν—92r (23/1 1365), f. 103v—104r — 25/VII 1365.
²²⁸ Ibid., XLIV, f. 140v—142r (Reg. Sen., Ν 974) —29/I 1400; ASV, Colleg. Notât., III, f. 41v (Delib. Ass., N 963) — 4/11 1400; ASV, Sen. Misti, XLV, f 53r—ν (Reg. Sen., Ν 1001) — 11/11 1401; ibid., f. 64г—ν — 18/111 1401; ibid., f. 131 г—134r (Reg. Sen., N 1038) — 28—29/1 1402; ibid., XLVI, f. 3r —3/III 1402.
²²⁹ ASV, Sen. Misti, XLVI, f. 85v—86r — 31/V 1403; f. 138r—v —14/VI
1404.
²³⁰ Ibid., XLVII, f. 85r —20/XII 1406; так как галеи Романии не могли плыть в Трапезунд в 1406 г., а в городе осталось значительное количество шелка и других товаров, было решено направить туда особую галею в феврале 1407 г.: ibid., f. 91r (Sathas. Documents inédits, p. 160—161) — 27/I, 10/11 1407. Ср.: Lane. Fleets, p. 662. Видимо, в промежуток между 1405 и 1408 гг. действовали и временные запреты плавания в Трапезунд, на что указывает итинерарий Британского музея (Burney, 213/fol./, f. 238—286; cf.: Hasluck. Notes, p. 204).
²³¹ Ibid., XLIX, f. 116v—U8r (Reg. Sen., Ν 1459) — 13/VI 1412; ibid., LII, f. 21 r—ν — 7/VII 1417, f. 36r (Reg. Sen. Ν 1662) — 19/VII 1417 (навигация не состоялась из-за трапезундско-генуэзского конфликта); f. 37r — 25/VII 1417.
²³² Ibid., XLVII I, f. 150v—151v — 7—9/VI 1410; XLIX, f. 30r—31r — 13/VI 1411. Обычная практика предусматривала совместную сдачу на аукцион всех галей Романии. Лишь затем патроны по жребию или соглашению определяли, какие из галей пойдут в Тану, какие — в Трапезунд. Но в начале XV в. патрон, который должен был плыть в Трапезунд, значительно проигрывал. Риск был велик, патроны отказывались участвовать в аукционе, и вся навигация была под угрозой срыва. Поэтому Сенат прибегал к дополнительным мерам (усиливал вооружение галей, давал финансовые послабления и льготы патронам и т. д.) и в конечном счете разделил аукцион галей Таны и Трапезунда. Показательно, что в 1410 г. инканти галей в Трапезунд составили 60, в 1411 г.— 29 лир, а галей Таны — соответственно 120 и 168 лир гроссов.
²³³ Ibid., XLVIII, f. 85ν—88ν — 9—10/V1 1409; f. 90r — 23/V11 1409: решение послать в Трапезунд большую галею типа буцентавр; ibid., XLIX, f. 188v— 190v—10/VI 1413: патроны отказались брать галею Трапезунда в плавание, несмотря на то, что в виде премии им были предоставлены инканти двух галей Таны. Предложение послать в Трапезунд галею за счет коммуны не было принято (ibid, f. 190r—ν—16/VI 1413). Повторный аукцион не дал результата даже при обещанном гонораре в 500 дукатов для патрона. 19 июня по предложению дожа после дебатов было решено для блага коммуны и чтобы не оставлять viagium Trapesunde послать за счет государства буцентавр: ibid, f. 194ν; ibid, L, f. 119v—121r (Reg. Sen, Ν 1531: изложен неверно) — 18/VI 1414: отправка в Трапезунд снаряженной коммуной галей во главе с супракомитом Гольфа. См. также: ibid, f. 132r (Sathas. Documents, t. 3, N 619). Ср.: ASV, Colleg. Notât, V, f. 8v (Delib. Ass, N 1192) — 3/V1I 1414; ibid., f. lOv (Delib. Ass., N 1193) —18/VII 1414; ibid, ί. llr (Delib. Ass., p. 313—314 —полный текст)—24/VII—1414. Вооруженная галея, шедшая в Трапезунд в 1414 г, должна была также заходить в Задар. Подтверждение осуществления навигации в 1414 г.: ASV, Sen. Sécréta, VI, f. 31v (Reg. Sen., Ν 1563) — 15/1 1415; ASV, Sen. Misti, L, f. 189r — 15/1 1415.
²³⁴ ASV, Sen. Misti, LI, f. 27v—28r (Reg. Sen, N 1576) — 3/VI 1415.
²³⁵ Ibid, f. 137v—139v (Reg. Sen., N 1616).
²³⁶Ibid., LI, f. 139v (Reg. Sen., Ν 1617 — неполно). Сумма гонорара была настолько велика, что она отмечена даже в хронографии, у Марино Санудо Младшего: Dipl. Ven.-Lev., t. 2, p. 316.
²³⁷ ASV, Sen. Misti, LII, f. 99v—lOlr (Reg. Sen., Ν 1701 —неточно и неполно) — 20/VI 1418.
²³⁸ Ibid., f. 103v (Reg. Sen., N 1702 — неточно) — 22/VI 1418; ASV, Colleg. Notât, V, f. l0lr (Delib. Ass., N 1232).
²³⁹ ASV, Sen. Misti, LII, f. 110r (Reg. Sen., N 1704) — 14/VII 1418.
²⁴⁰ Ibid., f. 113r (Reg. Sen., N 1708 — неполно; Jоrga. Extraits, t. IV, p. 597) — 29/VII 1418.
²⁴¹ Капитану галей Романии, в ответ на враждебные действия генуэзцев против венецианской Таиы, поручалось напасть на Каффу и генуэзские суда в Черном море, а также на генуэзское поселение в Тане. Это существенно снизило величину ннканти в 1431 г.: ASV, Sen. Sécréta, XII, f. 3r—ν (Reg. Sen., N 2255)— 7/VIII 1431. В 1431 г. навигация венецианских галей в Трапезунд не состоялась (хотя аукцион был проведен) именно по этой причине: ASV, Sen. Misti, LVIII, f. 116r— 118r (Reg. Sen., Ν 2282) — 16/V 1432; Sen. Secreta, XII, f. 108r—109v (Sathas. Documents, t. 3, p. 193—197; Reg. Sen., N 2294) — 5/VIII 1432.
²⁴²К e d а r. Merchants, р. 17.
²⁴³ ASV, Sen. Mar, И, f. 126v — 14/IX 1442.
²⁴⁴ Ibid., f. 14r. Хроника Дж. Дольфина: Cod. Marc, it. Cl. VII, 794 (8503), f. 284v—285r, 395v—396 r.
²⁴⁵ Маркс К. и Энгельс Φ. Соч., т. 25, ч. 2, с. 478.
²⁴⁶ В работе о генуэзской Романии М. Балар наглядно показал, как глубокий экономический кризис второй половины XIV в. сопровождался значительным изъятием капиталов из торговли с Востоком (Вalard. Romanie, II, p. 680—683 и др.). Как мы видели, этот же процесс затронул и торговые связи Венеции с Трапезундской империей.
²⁴⁷Кrekiс. Dubrovnik. Reg., Ν 174 —26/VI 1336; Ν 180 —2/VIII 1339; cf.: p. 67—68, note 1, N 185 — 30/IX 1339, N 216; cf.: p. 68 (1347).
²⁴⁸ Ibid., N 613 (28/VI 1415); письма правительства Рагузы венгерскому королю полностью опубликованы в: Gelcich-Thalloczy. Diplom.. p. 249. Речь шла о междоусобной борьбе между братом османского султана Мустафой и Мехмедом I и успехах Мустафы недалеко от Трапезунда.
²⁴⁹ Напр.: Krekic. Dubrovnik. Reg., Ν 202—6/I 1341; более косвенное свидетельство — Ν 358 — 6/V 1382.
²⁵⁰ Ibid., p. 82.

<<Назад Вперёд>>

Просмотров: 5464

загрузка...

Другие книги по данной тематике