Эта книга находится в разделах

Список книг по данной тематике

Реклама

под ред. А.С. Герда, Г.С. Лебедева.   Славяне. Этногенез и этническая история

Ю. М. Лесман. К постановке методических вопросов реконструкции этногенетических процессов

Для подавляющего большинства археологических (как, впрочем, и для лингвистических, исторических, а иной раз даже этнографических) работ характерно сочетание полного невнимания к тому, что представляют собой этнические процессы, с оперированием терминами "этнический", "этнокультурный", "этногенез" и т. д. Этнографами выработано определение этноса (или этникоса - этноса в узком смысле): "Этнос - исторически сложившаяся на определенной территории устойчивая межпоколенная совокупность людей, обладающая общими сравнительно стабильными особенностями языка и культуры, а также сознанием своего единства и отличия от других образований (самосознанием), зафиксированным в самоназвании" [350 с. 11]. При этом этнографам удалось выявить основные признаки-характеристики этноса и причины, обусловившие его формирование. В дальнейшем рассмотрении мы будем исходить из: указанного понимания этноса1.

Диапазон общностей, охватываемых этим определением, достаточно велик - от семьи, родовой (клановой) группы до нации и метаэтнической общности [34, с. 47, сл.]. Для задач нашей статьи этот диапазон целесообразно сузить, так как в ней затрагиваются проблемы общностей надличностного уровня [ср. 197]. Именно большие этнические общности (собственно этносы) и интересуют исследователей, занимающихся процессами этнической истории. В рамках этнического процесса целесообразно выделить три основных этапа развития этноса - этногенез, (возникновение этноса), этноэволюционный этап и этап исчезновения этноса (первый и последний Ю. В. Бромлей определяет как этнотрансформационные) [34].

Необходимым условием реконструкции этнических процессов (как и любых процессов) является знание внутренних механизмов и закономерностей их развития. Очевидно, что такие закономерности не могут быть выявлены лишь при изучении древних обществ. Основным источником должно стать этнографическое изучение живых коллективов с развитием их культуры, языка, самосознания и т. д., т. е. выявление механизмов и закономерностей этнических процессов является фундаментальной задачей этнографии. Однако на сегодняшний день эта проблема остается одной из самых неразработанных [195, 196]. Так, например, Ю. В. Бромлей в обобщающей работе рассматривает проблему генезиса народностей, ограничиваясь лишь набором примеров, иллюстрирующих разнообразие ситуаций [34, ос. 237-282]. В общем виде некоторые особенности этнических процессов описывает коммуникационная (информационная), модель, предложенная С. А. Арутюновым и Н. Н. Чебоксаровым, которые предположили, что "механизм существования этнических общностей... основывается главным образом на связях, которые могут быть описаны в рамках понятия информации" [19, с. 18].

При этом критерием разделения этносов и их типов является интенсивность (плотность) потоков информации. При всей малой реальности количественного измерения этих потоков, а также ряде передержек в самой концепции она по сути своей представляется плодотворной.
Попытаемся проанализировать существование такого явления, как этнос, с позиций информационной модели. Учитывая, что основной характеристикой, без которой этноса просто не существует, является этническое самосознание (т. е. сознание единства членов этноса и их противопоставления остальным людям), условием существования этноса можно считать информационную проницаемость общности (сама общность может иметь самые разнообразные проявления), т. е. наличие у всех ее членов устойчивой информации о "своих" и о существовании вне нее "чужих". Отсутствие такой проницаемости делает невозможным возникновение этноса, а ее исчезновение ведет к исчезновению этноса. В синхронном аспекте проницаемость существующего этноса дополняется традиционным этническим самосознанием (этнической памятью - проницаемостью в асинхронном аспекте), которое может существовать некоторое непродолжительное время (до нескольких поколений), даже после исчезновения всех остальных аспектов единства этноса. Поэтому исчезновение синхронной проницаемости может некоторое (подчас продолжительное) время компенсироваться наличием асинхронной.

Попытаемся рассмотреть с позиций информационной модели начальный этап этнического процесса - этногенез. Для возникновения этноса можно назвать несколько необходимых условий. Первым является культурное единство формирующейся этнической общности (характер и глубина этого единства априорно, а тем более однозначно неопределимы). Вторым условием является территориальная непрерывность или, по крайней мере, наличие устойчивых средств коммуникации между всеми частями территории. Третьим - наличие языка общения, что и обеспечивает обмен информацией внутри общности. Требование единства языка, безусловно, является завышенным, достаточно ситуации билингвизма, так же как завышенным является требование политического (потестарного) единства, не говоря уже о единстве антропологическом (что ни в коей мере не отвергает наличия единства по всем перечисленным параметрам у большинства формирующихся этносов). Однако для осознания своего единства и противопоставления себя окружающим (т. е. для возникновения собственно этноса) этого недостаточно. Необходимо, чтобы члены рассматриваемой общности располагали информацией о своем единстве, отличающем их от окружающих, т. е. чтобы общность была информационно проницаема. Существенно также, чтобы представления о единстве и особенности были актуальны для членов общности.

Информационная проницаемость, очевидная для нового времени, не столь очевидна уже для эпохи средневековья, а тем более для первобытности. В условиях континентальной лесной зоны (северной или тропической, по-видимому, принципиального значения не имеет) и характерной для нее островной системы расселения (господствовавшей здесь, как показывают археологические материалы, на протяжении тысячелетий, а в ряде регионов вплоть до нового времени) подобная проницаемость для эпохи первобытности проблематична. Связана она с двумя явлениями: достаточно быстрыми миграциями и повышенной мобильностью населения в переломную эпоху, предшествовавшую формированию раннеклассового общества (так называемая эпоха "военной демократии"). Быстрые миграции в лесной зоне затруднены и сравнительно редки (в отличие от достаточно типичных постепенных инфильтраций), а процесс формирования раннеклассового общества в лесной зоне Восточной Европы начинается лишь во второй половине I тыс. н. э. Сказанное относится к зонам с островной системой расселения и затрудненными связями между островами расселения (хозяйство населения каждого островка было ориентировано на автономное или почти автономное существование). В условиях пестроты ландшафтов, "а границах ландшафтных зон, побережий или зон, дающих возможность легкого передвижения (степи), информационная проницаемость заселенной территории резко возрастала, что неизбежно должно было облегчать и ускорять процесс этногенеза. Однако частые миграции (типичные для степной зоны и некоторых прибрежных районов) прерывали процесс этногенеза еще до его завершения [223]. Стимулировало и резко ускоряло ход этногенетического процесса соседство с уже существующими этносами, а особенно с государственными образованиями (информационная проницаемость при этом могла обеспечиваться активностью более развитого общества-соседа), в то время как вхождение в него в зависимости от конкретной ситуации могло, как стимулировать, так и затормозить (и даже прервать, или предотвратить) этногенез.

Существование единого славянского этноса, возникшего не позже, чем накануне переходного этапа к сложению раннеклассового общества, можно предполагать исходя из наличия у славян X - XI вв. некоторых элементов общего самосознания [194]. Зону, в которой протекал этногенез славян, следует искать в первую очередь в лесостепи, скорее всего, на южной границе леса или в предгорьях Карпат среди общностей, обладающих некоторым культурным единством, непрерывной территорией, общепонятным языком и единым наименованием (если оно известно). В качестве факультативных критериев могут быть привлечены политическое и языковое единства, единство для всей общности наимёнования ее соседями.

В соответствии с изложенной точкой зрения становится понятным более раннее возникновение этносов в ландшафтно пестрой Западной Европе и быстрое формирование неустойчивых, часто незавершенных этносов в степях. Следует сделать и еще один важный вывод: по крайней мере, в лесной зоне Восточно - Европейской равнины, - устойчивых этнических общностей, вплоть до раннего средневековья, по-видимому, вообще не существовало2. Быстрые миграции компактных и значительных групп населения (в отличие от постепенных расселений) были здесь крайне редким явлением, а этническое самосознание, если и возникало, то, скорее всего, постепенно атрофировалось в условиях почти полной изоляции от внешнего мира небольших групп населения и при отсутствии письменно зафиксированной традиции (возможно, именно такова судьба носителей фатьяновской культуры, если существовал этнос ее создавший). В таком случае бессмысленным становится само обсуждение целого ряда эпох в истории Восточной Европы, что естественно не снимает вопроса о происходивших здесь культурных, языковых, антропологических процессах и их взаимосвязи.

Попытаемся проанализировать процесс возникновения этноса по свидетельствам отражения этого процесса в культуре, языке, антропологическом облике. Допустим, что оговоренные выше условия формирования этноса выполнены. Тогда этногенезу должна непосредственно предшествовать проницаемость, как самой общности, так и ее территории для чуждых явлений, что проявляется особенно ярко, если у формирующегося этноса не было непосредственных предшественников в виде крупных устойчивых общностей. Для материальной культуры такими инородными явлениями оказываются импорты вещей и следы: влияния соседних культур, для языка - серии заимствований, для антропологического типа - появление чуждых для серии показателей. Возникновение этноса (т. е. завершение процесса этногенеза) приводит к консолидации общности, что с наибольшей вероятностью должно проявляться в большей определенности культурных границ (их не следует смешивать с территориальными границами культуры, которые при этом часто становятся неустойчивыми, имея тенденцию к расширению), унификации культуры в рамках этноса или чаще резкое возрастание темпа унификации и консолидации культуры (при этом унификация может происходить и по заимствованным образцам). Аналогичные явления происходят и с языком, причем возможный на этапе этногенеза билингвизм постепенно изживает себя (он может иметь место лишь в зоне экспансии этноса, но это будет уже билингвизм в первую очередь представителей пассивной стороны). Изменения антропологического облика являются здесь не столь надежным показателем, так как частая в этой ситуации экспансия этноса приводит к увеличению пестроты антропологического состава.

Энтогенез мог идти разными путями, в зависимости от того, на какой основе он происходил: на базе неэтнической группы, становящейся этносом, или на базе развития и экспансии малой этнической группы, или на базе интеграции соседних групп, или в процессе дробления, а возможно, и исчезновения более крупного этноса. Однако рассмотрение механизма этногенеза под этим уголом зрения представляет собой отдельную задачу, решение которой остается пока недостаточно ясным. В частности, уловить исчезновение этноса без специальных полевых этнографических исследований значительно сложнее, чем зафиксировать его появление, так как априорно не известно, какие из элементов культуры, языка, антропологического облика явятся последней отличительной чертой того или иного этноса. В какой-то мере исчезновение старого этноса может маркироваться появлением на его месте нового (особенно если при этом происходит изменение этнических границ) при условии, что
представители старого этноса не переселились на другую территорию и не вошли в состав нового как этнос более низкого уровня, или же новый не является малым в составе старого этноса.

Попытаемся теперь в общих и весьма гипотетических чертах рассмотреть проблему славянского этногенеза. Наиболее вероятной зоной возникновения славянского этноса является северная граница лесостепи и предгорья Карпат. Поиск периодов, которые удовлетворяли бы построенной модели, заставляет нас исходя из археологических материалов ограничиться лишь двумя моментами восточно- и центральноевропейской истории: периодом сложения зарубинецкой культуры - II в. до н. э. - и периодом сложения культуры пражского типа - V в. н. э. Возникновение зарубинецкой культуры связано с миграционными движениями с Северо-Запада, однако интенсивной консолидации здесь не прослеживается, скорее, имеет место постоянное размывание единства, к тому же изначально не полного. По всей вероятности, этногенез, если он и происходил, то еще в период миграции. Сложению культуры пражского типа предшествует интенсивное проникновение в лесостепное пограничье, северо-восточные предгорья Карпат Черняховских и других импортов, после чего наступает интенсивная консолидация культуры и ее экспансия. В VI и отчасти VII вв. памятники пражского типа почти неотличимы на огромных территориях Восточной и Центральной Европы. Процессы, отвечающие предложенной модели, происходили, по всей вероятности, и в языке [28; 372, с. 246 - 249; 373, с. 136, сл:]. Антропологические данные из-за малочисленности могильников и распространения обряда кремации отсутствуют. Именно в это время известия о славянской общности и ее наименовании появляются в письменных источниках. Хотя вопрос, естественно, нельзя считать полностью решенным, существенным аргументом в пользу приуроченности славянского этногенеза к периоду сложения пражской культуры является сам факт протекавшего здесь, насколько можно судить, сложения новой этнической общности, не сопоставимой ни с кем, кроме славян.

Рассмотрение этногенеза древнерусской народности показывает, что и он отвечает предложенной модели. Для VIII - X вв.- характерны невиданные ранее проникновения в самую глубь восточноевропейской территории больших серий импортов, массированные внешние влияния. В X - сер. XI вв. происходит консолидация и унификация культуры, т. е.
формируется собственно древнерусская культура. Однако в отличие от предшествующего времени наиболее интенсивно этот процесс протекает вдоль крупнейших рек и волоков, т. е. вдоль военно-торговых и политических путей, обеспечивавших в то же время наиболее интенсивный обмен информацией. Принципиально важной особенностью этногенеза древнерусской народности явилось также то, что протекал он уже в рамках складывавшегося политического раннеклассового образования, в период наиболее сильных и разнонаправленных подвижек населения.




1 Вместе с тем мы осознаём недостаточную теоретическую, методическую и практическую обоснованность приведенного определения, принимая его лишь в первом приближение.
2 При этом следует учитывать все возрастающие сомнения в универсальности института племени [530 с. 144]. Ранние "этнические" общности ("этноязыковая непрерывность", "контактная этническая общность" и др.) [43 с. 85; 56, с. 54, 55, 77, 78] не могут в принятой системе понятий рассматриваться как этнические, так как не имеют самосознания.
загрузка...
Другие книги по данной тематике

Валентин Седов.
Происхождение и ранняя история славян

Мария Гимбутас.
Славяне. Сыны Перуна

коллектив авторов.
Общественная мысль славянских народов в эпоху раннего средневековья

В. М. Духопельников.
Княгиня Ольга

под ред. Б.А. Рыбакова.
Славяне и их соседи в конце I тысячелетия до н.э. - первой половине I тысячелетия н.э.
e-mail: historylib@yandex.ru