Тристан, любимый герой

Итак, имеет смысл статистически оценить процесс распространения имен героев Круглого Стола во времени и пространстве (как географическом, так и социальном). Однако антропонимика — наука сложная, у нее свои методы и заниматься ей могут только специалисты. Последних, к сожалению, не так много, а те из них, что изучают Средневековье, сосредоточены больше на патронимах, чем на крестильных именах¹. Не будучи специалистом по антропонимике, я ограничился теми историческими источниками, которые мне хорошо известны, а именно печатями. Я изучил крестильные имена в легендах примерно на 40 000 французских печатей² до 1501 года (по дате акта); Франция при этом рассматривалась в тех границах, в которых она существовала в XV веке. На печати, датировку и локализацию которой можно узнать из акта, к которому она привешена, почти всегда указывается крестильное имя ее владельца. Для периода с начала XIII и по конец XV века я таким образом зафиксировал 431 явный случай употребления артуровских имен реальными людьми.

Хронологически мода на эти имена, по видимости, достигала пика в конце XIII века и в течение последней трети XIV века. Тем не менее нельзя упускать из виду, что их носили владельцы печатей, то есть взрослые люди, родившиеся за одно или даже за два поколения до даты составления документа, к которому прикреплена печать. Географически самый богатый «урожай» (примерно четверть всех зафиксированных случаев) был собран в Пикардии, в Бовези, в Понтьё и в двух Вексенах. Я должен, однако, уточнить, что мой сфрагистический материал, жестко связанный с дошедшей до нас документацией³, распределен неравномерно: четыре пятых изученных печатей относятся к районам, расположенным к северу от линии Пуатье-Лион. Отметим в этой связи и редкость имен «бретонских» героев... в Бретани: «армориканский» след артуровской легенды в этой сфере, как и в ряде других (иконография, геральдика), был относительно незначителен.

Между тем наиболее существенные результаты изучение печатей принесло, по всей видимости, именно в социокультурном плане. Действительно, даже если артуровские имена и встречаются в качестве имен реальных людей, принадлежащих к самым разным сословиям, оказывается, что охотнее всего в XIV-XV веках их присваивают мелкая знать (служилое и нетитулованное дворянство) и богатые горожане. За исключением имени Артур — традиционного крестильного имени некоторых знатных родов (Бретонского дома, где трое герцогов носили имя Артур; дома Коссе), — примеры заимствования этих имен высшей знатью после XIII века встречаются редко. Правда и то, что во французском королевстве крестильные имена у высшей знати были менее разнообразны и более «патримониальны», чем в кругах, находящихся на более низких ступенях социальной лестницы.

В конце Средневековья мода на артуровские имена, которые на самом деле выступают в качестве крестильных имен (временные прозвища — отдельный случай), распространяется в первую очередь среди двух сословий, претерпевающих серьезные трансформации: более или менее разоренного мелкого дворянства и богатой купеческой буржуазии, переживающей социальный и политический подъем. Для мелкого дворянства это способ сохранить часть былого рыцарского престижа, сильно подорванного Столетней войной, и обрести в этой антропонимической видимости некую компенсацию своего экономического и политического упадка. Для буржуазии, или по крайней мере для богатого городского патрициата, это, напротив, социальная стратегия, которая позволяет, прибегнув к системе литературных ценностей, прорваться в благородное сословие и приобщиться к высокой культуре (та же буржуазия пыталась прорваться и другими путями: посредством брачной политики, денежных займов, королевской службы).

Историку литературы многое скажут и показатели частотности употребления имен основных персонажей артуровской легенды в качестве имен реальных людей. Представленная ниже таблица четко показывает, что популярнее всех был Тристан (который, несмотря на то, что об этом иногда писали, вполне принадлежит артуровскому миру); Тристан явно опережает Ланселота и Артура:

Тристан 120 примеров

Ланселот 79

Артур 72

Гавейн 46

Персеваль 44

Ивейн 19

Галеот 12

Боор 11

Лионель 7

Сагремор 5

Паламед 5

Другие 11

Частотность употребления имен рыцарей Круглого Стола в качестве крестильных имен или прозвищ по данным анализа около 40 000 легенд на французских печатях до 1501 г.

Есть и другие свидетельства того, что легенда о Тристане превосходила по популярности и легенду о Ланселоте и Артуре, и тем более легенду о Граале и Персевале. Например, число сохранившихся рукописей говорит о том, что с конца XIII и по конец XV века прозаический роман о Тристане (и его различные переложения) переписывали и читали чаще, чем любое другое артуровское сочинение⁴. Об этом же свидетельствует иконография, в первую очередь миниатюры, а также настенная живопись и гобелены. Некоторые исследования, проведенные в странах, соседствующих с Францией, подтверждают преобладание имени Тристан в позднесредневековой антропонимике Германии и Австрии⁵ (где также широко представлено имя Персеваль — возможно, благодаря Вольфраму фон Эшенбаху) и, в меньшей степени, в Италии⁶ (где его почти догоняет Ланселот). В Англии (но не в Шотландии) на первом месте Гавейн — имя, вероятно, валлийского происхождения⁷; однако в этом, конечно, нет заслуги великолепного и своеобразного романа «Сэр Гавейн и Зеленый Рыцарь», который сохранился в единственном списке и был, видимо, не слишком популярен. Мне остается только пожелать, чтобы ученые, специалисты по антропонимике, занялись этими вопросами и дополнили мои изыскания новыми исследованиями. В частности, в Италии особенно обильный материал, в том, что касается Эмилии, Ломбардии и соседних регионов, дают 1280-1480 годы⁸. Так, в середине XV века такой влиятельный княжеский род, как дом Эсте, по-прежнему преклоняется перед артуровскими героями. Некоторые видные его представители носят соответствующие имена: два брата Леонелло (Лионель) и Борсо (Боор) д’Эсте, которые один за другим становились герцогами Феррары, были названы в честь двух кузенов Ланселота; их сводного брата звали Мелиадузе (Мелиадук, отец Тристана), а среди их многочисленных сестер встречаются Изотта (Изольда) и Джиневра (Гвиневера)⁹. Несколькими десятилетиями раньше подобная мода на артуровские имена обнаруживается у Висконти, герцогов Милана, некоторые представители которых носят имена Галеаццо (Галахад, сын Ланселота) и Галеотто (Галеот, близкий друг Ланселота). Позже артуровской антропонимикой, хотя и в меньшей степени, увлекутся Гонзага, правители Мантуи.

Изучение печатей увело меня в сторону от женских имен. Из примерно 40 000 печатей лишь около 550 принадлежали женщинам. Среди них мне не попалось ни одной Гвиневеры и в общей сложности встретилось три Изольды, самая «старшая» из которых — Изольда де Доль, жена Аскульфа де Солине, сеньора, владевшего землями на границе между Бретанью и Нормандией; от нее осталась печать, прикрепленная к документу 1183 года¹⁰.

¹ См., к примеру, какое незначительное место отведено исследованиям средневековых крестильных имен в превосходных библиографических перечнях М. Мюлон: Mulon М. L’Onomastique en France. Bibliographie des travaux publies jusquen 1960. Paris 1977, а также в современных библиографиях, посвященных антропонимике.
² Точное их число 40 127, если я не ошибся в подсчетах. В основном я пользовался изданными каталогами и реестрами печатей, дополнив их рядом слепков с неопубликованных печатей, хранящихся в Отделе печатей Национального архива в Париже. Я выражаю признательность трем сменявшим друг друга хранителям, моим друзьям И. Метману, Б. Бедос-Резак и М. Гарриг, которые в течение примерно пятнадцати лет разрешали мне практически ежедневно работать в этом отделе. Библиографию французской сфрагистики см.: Gandilhon R. et Pastoureau М. Bibliographie de la sigillographie franсaise. Paris, 1982.
³ В Южной Франции печатями всегда пользовались меньше, чем в Северной, по той причине, что там раньше развилась система публичного нотариата. Кроме того, большинство печатей южных областей еще не внесены в реестры и каталоги.
⁴ Baumgartner Е. Le “Tristan en prose”. Essai d’interpretation d’un roman medieval. Geneve, 1975, p. 15-28. См. текущее издание под редакцией P. Menard, Paris et Geneve, 7 vol., выходящее с 1994 г., но полезно также будет обратиться к старому исследованию: Loseth Е. Le Roman en prose de Tristan, le Roman de Palamede et la Compilation de Rusticien de Pise... Paris, 1891.
⁵ Panzer F. Personnennamen aus dem hofischen Epos in Baiern // Festgabe fur E. Sievers. Munchen, 1896, S. 205-220; Kegel E. Die Verbreitung der mittelhochdeutschen erzhlenden Literatur..., op. cit. См. также: Bumke J. Hofische Kultur, op. cit., S. 711-712.
⁶ Delcomo Branca D. Per la Storia del Roman de Tristan in Italia // Cultura neolatina, n° 40, 1980, p. 1-19.
⁷ Этимология имени Гавейна, как и большинство этимологий имен рыцарей Круглого Стола, — вопрос спорный. Можно, впрочем, поразмыслить, имеют ли все эти многочисленные исследования по этимологии литературных имен (которые, как правило, можно обнаружить в любой библиографии по артуровской тематике), в том виде, в котором они существовали по сей день, какую-то реальную ценность.
⁸ Le stanze di Artu, op. cit. a cura di E. Castelnuovo.
⁹ Gardner E. G. Dukes and Poets in Ferrara. A Study in the Poetry, Religion and Politics of the Fifteenth and Early Sixteenth Centuries. London, 1904; Bertoni G. Lettori di romanzi francesci nel Quattrocento alia corte estense // Romania, t. 65, 1918-1919, p. 117-122.
¹⁰ Об этой печати: Pastoureau M. L’Hermine et le Sinople, op. cit., p. 183.

<<Назад Вперёд>>

Просмотров: 2999

загрузка...

Другие книги по данной тематике