Фалезская свинья

В начале 1386 года в Фалезе, в Нормандии, произошло событие по меньшей мере необычайное. Свинью в возрасте примерно трех лет, одетую в человеческую одежду, проволокли, привязав к кобыле, по улицам от замковой площади до предместья Гибре, где на ярмарочной площади был установлен эшафот. Там, в присутствии весьма разношерстной толпы, состоявшей из виконта Фалеза и его свиты, жителей города, крестьян из близлежащей деревни и множества свиней, палач изуродовал ее, порезав ей рыло и срезав мясо с ляжек. Потом, надев на нее нечто вроде маски в виде человеческого лица, ее подвесили за задние ноги к специально для этого установленной Y-образной виселице и оставили в таком положении, пока не наступила смерть. А смерть, разумеется, наступила быстро, потому что из ран животного ручьями лилась кровь. Но на этом зрелище не закончилось. Снова привели кобылу, а труп свиньи, после имитации удушения, привязали к решетке и приступили к позорному ритуалу волочения. Наконец, когда кобыла прошла по площади несколько кругов, изуродованные останки несчастного животного были помещены на костер и сожжены. Нам неизвестно, что сделали с прахом, но мы знаем, что некоторое время спустя по приказу виконта Фалеза в церкви Святой Троицы было создано большое настенное панно, дабы увековечить память об этом событии¹.

Событие это необычно по нескольким причинам. Переодевание свиньи в человека, телесное изувечение, двойное ритуальное волочение и особенно присутствие на месте казни ее сородичей- свиней — все это и в самом деле необыкновенно. Зато, вероятно, более привычным делом в конце XIV века была публичная казнь животного, которое, совершив преступление или серьезный проступок, mesfet, представало перед судом светских властей, судивших его, а затем приговаривавших к смерти. Это и произошло со свиньей из Фалеза, виновной в смерти младенца; но в отличие от многих других процессов, этот процесс оставил след в архивах².

В большинстве случаев об этих странных церемониях мы узнаем именно из документов судебных архивов. Но еще чаще на след таких процессов историка наводит не рассказ (в редчайших случаях) о казни и даже не документ, содержащий текст приговора, в котором выносится соответствующее решение, а просто записи в расходных книгах. В ожидании суда животное содержалось в тюрьме: стало быть, нужно было его кормить, платить тюремщику, а при необходимости — и хозяину помещения. Заключение могло длиться от одной до трех недель. К тому же нужно было заплатить палачу и его помощникам, а также плотникам, каменщикам и различным ремесленным гильдиям, которые устанавливали эшафот или изготавливали орудия наказания. Кроме того, поиск виновного животного, конвоирование его до тюрьмы, сопровождение к месту свершения его неизбежной участи требовали участия судебных приставов и стражников. Наказывать за преступление — весьма и весьма дорогостоящее занятие в Средние века³. Так что все суммы тщательно фиксировались в расходных книгах судебных властей или нотариуса, туда же вносились имена получателей и (иногда) некоторые уточнения по поводу выполненных работ. По делу о фалезской свинье из расписки от 9 января 1386 года, составленной письмоводителем нотариуса по имени Гийо де Монфор, мы, к примеру, узнаем, что городской палач получил за свою работу десять турских су и десять денье — чем остался «весьма доволен», — а затем еще десять су для покупки пары новых рукавиц. Более чем значительная сумма для пары рукавиц, но предыдущие, видимо, были настолько сильно запятнаны как в прямом, так и в символическом смысле, что данное обстоятельство нужно было компенсировать чем-то сверх обычного вознаграждения.

Об этом деле, одном из наиболее подробно задокументированных среди шести десятков процессов, засвидетельствованных во Франции с XIII по XVI век, нам известен еще целый ряд подробностей. Виконта, то есть королевского бальи⁴, так как в этом районе Нормандии судебные округа назывались виконтствами, звали Реньо Риго. Он был виконтом Фалеза с 1380 по 1387 год. Бесспорно, именно он огласил приговор и возглавил церемонию экзекуции. И вероятно, именно ему пришла в голову удивительная мысль собрать на казнь крестьян не просто с семьями, но и со свиньями, дабы это зрелище «преподнесло им урок»⁵. И, наконец, именно он заказал панно для церкви Троицы, чтобы увековечить память об этом событии.

Судьба панно сложилась довольно бурно. Написали его на стене нефа вскоре после казни, но осенью 1417 года, во время тяжелой осады города королем Англии Генрихом V оно было уничтожено вместе со значительной частью церкви. А затем восстановлено на стене южной части трансепта, когда точно — неизвестно, и не очень понятно, по какому образцу. Оно сохранилось до начала XIX века, но в 1820 году церковь побелили, и это любопытнейшее настенное панно было утрачено навсегда. Однако некоторые авторы оставили нам его описание:

Это своеобычное художество представляет собой фреску, выполненную на западной стене южного крыла трансепта церкви Святой Троицы в Фалезе. На этой стене, рядом с лестницей на колокольню, изображены растерзанный ребенок и его брат, лежащие в колыбели друг возле дружки. Далее, ближе к середине стены изображены виселица, свинья в человеческой одежде, которую палач вешает в присутствии виконта; тот, на лошади, в шляпе с плюмажем, уперев руку в бок, наблюдает за исполнением приговора⁶.

Нам даже известно, что свинья была «одета в куртку и короткие штаны, штаны были на задних ногах, а на передних — белые перчатки; ее повесили по приговору, вынесенному за отвратительное преступление»⁷.

Преступление это было совершено в начале января. Младенцу было около трех месяцев; его звали Жан Лe Мо, и его отец был каменщиком. «Празднобродная» свинья, хозяева которой нам неизвестны, обглодала руку и часть лица ребенка, «от чего тот умер»⁸. Процесс длился девять дней, в течение которых свинью нужно было кормить, а также надзирать за ней. У свиньи был deffendeur, адвокат. Пользы от него было немного — да и задача у него, по правде сказать, была нелегкая — и его «клиентку» приговорили к смерти, нанеся ей перед этим те же увечья, которые она причинила своей жертве⁹. Виконт потребовал, чтобы казнь была осуществлена в присутствии хозяина животного, «чтобы посрамить его», и отца младенца «в наказание за то, что тот не присматривал за ребенком»¹⁰. Приговор был зачитан животному в тюрьме, точно мужчине или женщине. Впрочем, священника, который мог бы выслушать исповедь свиньи, никто не пригласил.

Подобный распорядок, видимо, вообще характерен для такого рода процессов. Владелец животного, в частности, никогда не нес уголовной ответственности¹¹. Иногда от него требовали совершить паломничество, но обычно уже тот факт, что он лишался свиньи, лошади или быка, рассматривался как достаточное наказание. Виновным считался не человек, а животное¹². И именно к животному — хотя, видимо, в исключительных случаях — применялась пытка. Так, например, в 1457 году, в Савиньи-сюр-Этан в Бургундии одна свинья созналась (!) под пыткой, что убила и частично сожрала пятилетнего Жеана Мартена, разделив эту зловещую трапезу со своими шестью поросятами¹³.

Что касается пыток, то очевидна следующая закономерность: чем более поздним временем датируется процесс, тем чаще животное, обвиненное в совершении преступления, мучают перед исполнением казни. Имело бы смысл сопоставить эволюцию наказаний, применяемых к животным и применяемых к человеку с XIII по XVII век. Причиняют ли мужчинам и женщинам, приговоренным к смертной казни, все больше и больше физических страданий перед смертью — точно так же, как и животным, начиная с XIV века? Особенно если преступление было совершено в отягчающей форме или при отягчающих обстоятельствах, таких как коварство и предумышленность, беспощадность к жертве, проявление крайних форм жестокости и насилия, большое количество пролитой крови и т. д.¹⁴ Эти отягчающие обстоятельства
иногда учитывались в процессах против животных, определяя те наказания или ритуалы, которые предшествуют казни или следуют за ней: выставление напоказ, волочение, калечение, осквернение и уничтожение трупа. Иногда отягчающим обстоятельством считался день или определенный период в году, в который было совершено преступление. Так, в 1394 году в Мортене в Нормандии свинья перед повешением была подвергнута волочению и поруганию не просто за то, что убила ребенка, но и за то, что наполовину сожрала его, и случилось это в пятницу, в постный день¹⁵.

¹ Давно известная исследователям история фалезской свиньи никогда не становилась предметом подробного изучения или хотя бы темой серьезной статьи и не выходила за рамки простого упоминания или анекдота. Вместе с тем она ставит перед историком столько сложных и незаурядных вопросов, что заслуживает отдельного исследования. А пока оно не написано см.: Charange J. Dictionnaire des titres originaux... Paris, 1764, t. II, p. 72-73; Statistique de Falaise Falaise, 1827, t. I, p. 63; Berriat de Saint-Prix M. Rapport et recherches sur les proces et jugements relatifs aux animaux // Memoires et dissertation sur les antiquites nationales et etrangeres, t. 8, 1829, p. 403-450 (а именно p. 427); Evans E. P. The Criminal Prosecution..., op. cit., p. 287.
² Я обязан любезности каноника Пьера Фламана, бывшего архивиста диоцеза Се и бывшего президента Исторического и археологического общества департамента Орн, который предоставил мне доступ к материалам двух досье, составленных около 1880 г. нормандским ученым кюре Пьером Ренаром, в которых излагались «любопытные факты и необычные истории», случившиеся в диоцезах Авранш, Се и Байё.
³ Особенно, если преступник — животное и его хозяин считается невиновным: в этом случае суд не может рассчитывать на какие бы то ни было денежные компенсации.
⁴ Чиновник, выполнявший административные и судебные функции. — Прим. ред.
⁵ Charange J. Dictionnaire..., op. cit., t. II, p. 72.
⁶ Pere G. Langevin. Recherches historiques sur Falaise. Supplement. Falaise, 1826, p. 12-13.
⁷ Ibid., p. 13. О церкви и ее истории см. также: Germain P. Visitons Falaise. L’eglise de la Sainte-Trinite. Conde, 1992. В настоящее время (октябрь 2003) обсуждаются проекты по восстановлению изображения, скрытого под слоями извести и штукатурки.
⁸ Charange J. Dictionnaire..., op. cit., t. II, p. 72.
⁹ Подобная практика, видимо, не является чем-то исключительным в XV-XVI вв. И другим животным перед казнью точно так же наносили увечья в тех местах, в которых они калечили или ранили свои человеческие жертвы. Можно сопоставить эту практику с калечением, иногда применяемым в качестве наказания к фальшивомонетчикам, ворам, насильникам, лжесвидетелям и богохульникам, а также с нанесением увечий агрессорам в тех местах, в которых они сами изувечили своих жертв. См.: Gonthier N. Le Chatiment du crime au Moyen Age. Rennes, 1998, p. 140-146.
¹⁰ Ibid., p. 73.
¹¹ Зато несет ее, если животное виновно не в совершении преступления, а в причинении «вреда», то есть в гражданском правонарушении (воровстве, опустошении садов, проникновении в лавки и амбары, причинении ущерба различного рода, бродяжничестве). За это судил не уголовный, а гражданский суд, наказывая взысканием штрафа. Подобные случаи, в которые были вовлечены животные, чрезвычайно часто становились предметом распрей и тяжб между соседями.
¹² Чтобы подчеркнуть невиновность владельца животного, вспоминают слова из книги Исход (21:28): «Если вол забодает мужчину или женщину до смерти, то вола побить камнями и мяса его не есть; а хозяин вола не виноват».
¹³ d’Addosio С. Bestie delinquenti. Napoli, p. 286-290; Evans E. P. The Criminal Prosecution..., op. cit., p. 298-303.
¹⁴ Подобные задачи ставит перед собой Р. Мюшембле в работах, касающихся Нового времени. См.: Muchembled R. Le Temps des supplices. De l’obeissance sous les rois absolus. Paris, 1992. Подробнее также см.: Carbasse J.-M. La peine en droit franqais des origines au XVIIе siecle // Recueil de la Societe Jean Bodin, t. 56/2, Bruxelles, 1956, p. 157-172.
¹⁵ Evans E. P. The Criminal Prosecution..., op. cit., p. 156-157.

<<Назад Вперёд>>

Просмотров: 4986

загрузка...

Другие книги по данной тематике