* * *
|
При рекогносцировочных археологических обследованиях древних поселений основным материалом для суждения как о их времени, так и о социально-экономической структуре обществ являются, в большинстве случаев, только их внешние, сохранившиеся до нашего времени формы, взятые в связи с окружающей местностью, да то или другое количество отдельных предметов, найденных на поверхности или в случайных обнажениях культурного слоя. Далеко не всегда данные осмотра поселения удается проверить разведочными раскопками или даже подчистками в тех местах, где археологические слои обнажены или могут быть обнажены. Но и в обратном случае осмысление открывшейся картины последовательных напластований возможно только при условии обнаружения характеризующих их в историко-культурном отношении находок. Среди последних, так же как и при сборах на поверхности, важное место, особенно в количественном отношении, занимает керамика. Значение керамики как культурно-исторического документа становится реальным только тогда, когда она является показателем той или иной стадии социально-экономического развития, другими словами, когда она является частью определенного комплекса вещей, когда вскрывается ее принадлежность к определенной эпохе, изучаемой по всей совокупности имеющихся источников. Совершенно очевидно, что рекогносцировочное обследование поселений не может доставить тот материал, который можно рассчитывать получить при методическом исследовании их путем раскопок и который разносторонне характеризует поселения. На основании разведки может быть решен лишь очень ограниченный круг научно-исследовательских задач, имеющих предварительное значение. Результаты разведки почти исчерпываются отнесением найденных предметов к той или другой «культуре», как категории археологической классификации, датировкою поселений в пределах эпохи и констатированием географического распространения данного типа. Именно эти задачи, как предварительные при изучении поселений в области нижнего Дона, были поставлены Северо-Кавказской экспедицией для рекогносцировочного обследования, произведенного в 1926—1927 гг.1) и дополненного разведкою 1929 г. [5] 1) А. А. Миллер, Археологические работы Сев.-Кавк. эксп. ГАИМК в 1920—1927 гг., Сообщения ГАИМК, т. II, стр. 60 сл. |