Средства передвижения

   Сначала человек носил все необходимое на спине в кожаном мешке или в корзине. Однако вскоре он понял, что если поклажа тяжелая, то ее можно перевезти по земле с помощью гладких стволов, на которые клали поклажу и которые могли тянуть или сам человек, или тягловое животное. Таким образом появились сани. На своей прародине славяне пользовались только санями. Это был первый вид их транспорта, древность которого подтверждается тем, что сани являются у славян обязательным составным элементом некоторых старинных обрядов (например, похорон и свадеб), даже в летнее время, когда сани вообще не употребляются⁸². О конструкции древних славянских саней сведений нет, и единственная находка саней в кургане около

   Костромы ничего нам не дает⁸³. Древнейший тип саней представлял собой примитивное сооружение из двух брусьев, соединенных на конце накрест (ср. русск. волокуша или чешек, vlaky), но в конце языческого периода этот тип был уже усовершенствован, приблизившись в общих чертах к тем саням, которые употребляются в глухих славянских деревнях, жители которых сами их делают.



   Крестьянские сани из Лопеника в Малых Карпатах



   Термин «сани» (мн. ч.) является древним славянским названием, и интересно то, что сходное слово встречается в древнем греческом языке у Гесиода в форме σηνίκη (σανίκη); я полагаю, что это слово было заимствовано купцами, приходившими в славянские области, теми самыми купцами, которые принесли в греческий и латинский языки славянские слова вевера – лат. viverra и куна – греч. καυνάκη⁸⁴. Древним славянским термином для небольших полозьев, прикреплявшихся к ногам, было слово лыжи.

   Повозки. Относительно наличия повозки у древних индоевропейцев мнения расходятся. Славяне же, по крайней мере на своей прародине, едва ли употребляли их, но во всяком случае они познакомились с повозкой еще в дохристианскую эпоху как на западе, у германцев и галлов, так и на востоке, у скифов и сарматов, которые приходили со своими повозками на границы славянской территории. В первые века нашей эры повозка римского купца была частым гостем в славянской земле. Поэтому весьма вероятно, что первые повозки появились у славян еще до нашей эры, но письменные сообщения о них могут быть приведены лишь начиная с V века н. э. В древних славянских погребениях повозка совсем не встречалась⁸⁵.





   Терракотовая имитация скифских или сарматских повозок из Керчи (по Бепковскому)



   Первое упоминание о повозке встречается в описании ритора Приска своего путешествия в Венгрию в 448 году⁸⁶. Затем такие упоминания появляются все чаще, и уже в сообщениях X века, а также в хрониках и документах последующих веков упоминание о повозке встречается достаточно часто⁸⁷. Обычным славянским термином для нее были в то время кола или колесьница, а наряду с ними и возъ⁸⁸. Было ли какое-нибудь существенное различие между этими терминами, неизвестно, но конструкции повозок были и тогда разнообразны. Во-первых, уже в то время существовали двух– и четырехколесные повозки, но в обоих случаях это были лишь тяжелые хозяйственные телеги. Легких боевых двуколок славяне не знали. Используемые ими в войсках четырехколесные грузовые повозки были настолько тяжелыми, что из них можно было устроить укрепленный лагерь⁸⁹. Только те повозки, на которых в X веке ездили на востоке славянские князья, были более легкими и имели кузов, свободно подвешенный на четырех подставках, чтобы предохранить сидящего в нем князя (или раненого) от чрезмерной тряски⁹⁰. О том, как впрягали в повозку лошадей или другой тягловый скот, мы говорили выше, когда речь шла о плуге. Волы и здесь тянули повозку под ярмом, а лошади с помощью ремня или хомута⁹¹; погонялись животные заостренным шестом (остепь) или бичом (батогъ, бичь). Все эти термины древние и общеславянские.

   Ладьи. Славяне не имеют таких находок ладей, какие известны у северных германцев, где ладьи из Нидама в Шлезвиге (приблизительно 300 год н. э.), а также из Туна, Гокстада и Озеберга в Норвегии (приблизительно 800–900 годы н. э.) поражают своей сохранностью и конструкцией. У славян не имеется стольких древних изображений судов, какие имеют германцы на скалах у Богуслена, на вотивных камнях острова Готланда или на ковре из Байе; нет у них и стольких письменных сообщений и лингвистического материала. Вследствие этого невозможно получить о древнем славянском судоходстве такое же ясное представление, какое, например, дал о скандинавском Яльмар Фальк в 1912 году⁹².



   Русская ладья из рукописи «Сказания о Борисе и Глебе»

   (по И. Срезневскому)



   И все же относительно славян имеется вещественный письменный лингвистический материал, убеждающий нас в том, что северные и южные славяне в значительной своей части к концу языческого периода научились строить и управлять ладьями настолько искусно, что могли отправляться на них далеко в открытое море и вступать в большие морские сражения со своими германскими и греческими соседями. На своей прародине славяне имели совсем не сложные плавательные приспособления, такие, как плоты, о которых я уже упоминал выше (см. с. 504), а затем лодки, выдолбленные из цельного ствола, которые греки называли μονόξυλον и для которых у славян издревле было название, соответствующее русскому историческому термину однодеревка⁹³.



   Вид ладьи на стенописи в храме св. Климента в Старой Болеславе. Конец XII в.

   Уже на этих ладьях, целый ряд которых найден, кстати, в славянских землях⁹¹, славяне плавали не только внутри своей территории, по спокойным рекам, соединенным волоками, но выходили в открытое море, в частности, в Черное. По крайней мере из сообщения императора Константина известно, что русы, а с ними, конечно, и славяне отправлялись в плавание из Северного моря в Черное на моноксилах-однодеревках, которые покупали у славян, живущих на среднем Днепре. Днепровские пороги они частью переплывали, если уровень воды был высоким, частью обходили, неся лодки на спинах, обычно по шести человек на лодку. По морю они доплывали на этих лодках до Царьграда и берегов Малой Азии⁹⁵. Тот же источник свидетельствует, однако, что у славян были в тот период также суда большего размера, построенные по образцу торговых византийских или итальянских кораблей. Так, например, в хорватском флоте было в начале X века до 80 sagen (σαγήνα) и 100 kontur (κοντούρα), из них первый вид вмещал экипаж в 40 человек, а другой – в 10–20 человек⁹⁶. На таких судах хорватские и далматские славяне отправлялись в поход по всему Адриатическому морю, даже до Сицилии и Африки. В частности, племя нарентанов было известно своим смелым пиратством⁹⁷. Русы также имели большие морские суда, что видно из описания похода Романа Лакапена, в котором приняли участие 415 человек на семи русских ладьях⁹⁸. Другими древними видами русских судов были струг, судно, насад и скедий (скедь от греч. σχεδία) и др. Больше всего известно о судоходстве балтийских славян⁹⁹. История славянских племен, живших на побережье Балтийского моря, начиная с Χ-ΧΙΙ веков полна сообщений о морских плаваниях и боях этих племен с датскими, скандинавскими и шведскими соседями. На Балтийском побережье – что ни поселение, то пристань, что ни житель, то торговец, а позднее и морской пират. Здесь не место для подробного описания истории этих морских боев и пиратства славян – обо всем этом больше всего сообщений оставили нам Гельмольд и Саксон Грамматик¹⁰⁰. Однако бесспорно, что славянские корабли в конце языческого периода не уступали развитым торговым и военным судам скандинавских германцев. Вне всякого сомнения, славяне научились у них строить большие суда и управлять ими на море. Поэтому то, что нам известно о скандинавском флоте, мы спокойно можем отнести и к славянским судам; вероятно, тут не было различия ни в конструкции, ни в размерах этих судов, и несомненно также, что суда, найденные на славянско-балтийских землях, имели славянское происхождение, хотя по своей конструкции они напоминают корабли викингов, и некоторые археологи считают их германскими. Таковы, например, ладьи, найденные в Баумгарте (Огродники) в Западной Пруссии, у Харброва в Померании или у Бржезна (Brosen) недалеко от Гданьска. Все это были большие торговые суда, снабженные мачтой и парусом¹⁰¹.

   Причиной пиратства славян, как и соседних германцев, была, конечно, прежде всего страстная жажда добычи, но была и другая причина, которую следует отметить и которую изложил в 1156 году сам Прибыслав, князь ободритов, епископу Герольду. Славяне, говорил Прибыслав, столько претерпели от немцев и настолько страдали оттого, что были лишены родной земли и всех жизненных средств, что для них не оставалось ничего другого, как только обратиться к морскому грабежу, чтобы иметь возможность существовать¹⁰². Германцы, разумеется, жестоко мстили славянам за эти морские грабежи, и достаточно лишь прочитать у Саксона Грамматика, как датский Ярмерик расправился с экипажем славянского флота, чтобы получить представление о том, как германцы относились в те времена к славянам¹⁰³.



   Парусная лодка длиной 12 м из долины Сорт около Огродников (по Конвентцу)



   Что касается деталей судов, то большие славянские суда имели приподнятую переднюю часть (носъ) и заднюю (корму), с которой рулевой (кормчий) при помощи большого весла (весло, кормило, гребло) управлял судном. Посередине судна была прочно установлена мачта (стожаръ, стежеръ, упругъ?) с большим квадратным парусом, славянским названием которого было ядро или ветрило. Большие суда покрывались палубой, то есть полом из поперечных досок, под которым сидели гребцы и на котором стояли воины¹⁰⁴. Славянам был известен в те времена и якорь (котва, русск. укоть¹⁰⁵). Все судно известно было в то время под несколькими названиями; последние, очевидно, обозначали разные типы судов; из этих обозначений ладья (или олъдья) и челн (čьlnъ) являются славянскими названиями, корабль же – название чужеземного, греческого происхождения, перешедшее, однако, довольно рано от черноморских греков к славянам, а именно до перехода β в новогреческое произношение ν¹⁰⁶. Названия ладья и καράβιον, κάραβος перешли также, согласно Я. Фальку, к скандинавским германцам (ellidi, ledja, karfi). Другие названия носят по большей части местный характер.