Рождение и детство

   Рождение ребенка, несомненно, сопровождалось у славян, как и у всех других народов, находившихся на определенной ступени культурного развития, рядом особых обрядов, которые носили либо чисто гигиенический характер (профилактика, диета), либо были связаны с существовавшими повериями; однако эти древние обряды остались нам неизвестны. Некоторые упоминания имеются лишь в позднейших русских церковных поучениях и в традициях о существах, охраняющих роды, так называемых родах и рожаницах, о которых я еще буду говорить в главе VI. Наиболее богатым источником, по которому можно судить и о языческом периоде, остаются церемонии, которыми у многих славян до сих пор сопровождаются роды и шестинедельный послеродовой период. Однако поскольку до 1911 года не было труда, в котором был бы собран и должным образом проанализирован этот материал, я не решался тогда сделать выводы о древнем языческом церемониале и коснулся его в вышедшей на чешском языке книге «Жизнь древних славян» лишь в кратком примечании¹¹. Однако позднее Ян Быстронь опубликовал обширное исследование, посвященное главным образом славянским обычаям, которыми сопровождались рождение ребенка и шестинедельный послеродовой период¹². В этом исследовании он с большой убедительностью показывает, что большинство этих обрядов, являются ли они в своей основе гигиеническими, социологическими или демонологическими, имеют древние корни. Их породило не христианство, и вопрос сводится лишь к одному: не перенято ли славянами что-либо из этих обрядов уже в более позднее время от их соседей. Однако повсеместное распространение этих обычаев в древней Европе и сама их социологически-религиозная сущность показывают с наибольшей вероятностью, что обычаи эти и в древнейшие времена были свойственны также и славянам. К ним относятся все представления и обряды, которые указывают на стремление изолировать и охранять нечистую женщину¹³ и оканчиваются очистительной церемонией, а также аналогичные обряды, относящиеся к изоляции, охране и очищению ребенка¹⁴. Очистительная церемония складывалась из акта собственно очищения (обмывания), из обрядового разрешения вновь общаться с людьми, угощения друзей и нанесения им визитов.

   По истечении определенного послеродового периода наступал еще один важный обряд уже социологического характера: принятие ребенка в состав семьи и общины в качестве равноправного их члена, что сопровождалось выполнением соответствующего ритуала. Ребенка брали на руки, клали на землю или на порог или же на очаг, затем поднимали, обносили вокруг избы и целовали, клали в первую купель и т. д. В купель бросали дары: зерна, тмин, соль, позднее деньги и т. д.¹⁵ При этом кумовья (древнеславянск. кумъ) играли уже значительную роль, которая во многих местах сохранилась за ними и до сих пор. Трудно сказать, все ли упомянутые здесь детали обряда соблюдались уже в языческий период, однако я полагаю, что в основе своей весь церемониал тогда уже существовал. В частности, языческими являются все средства и обряды, целью которых являлась охрана женщины и ребенка от влияния злых демонов.

   Лишь о двух обычаях, имеющих отношение к первому периоду жизни ребенка, мы имеем непосредственные свидетельства древних источников: об обычае убивать лишних детей и о «постригах».

   Обычай убивать детей на первый взгляд поражает, поскольку во всех других отношениях семейная жизнь древних славян отличалась своим весьма спокойным и мирным характером. Этот обычай с полной достоверностью засвидетельствован у балтийских славян, поморян и лютичей, где матери душили новорожденных детей женского пола, если их было много в семье, чтобы можно было лучше заботиться об остальных. «Нос nefac maxime inter eos vigebat»¹⁶, – говорит Эббон, а епископ Оттон Бамберский приложил в 1124 году много сил для искоренения этого обычая¹⁷. В известном отрывке из Псевдо-Цезаря Назианского при всей его фантастичности в остальных отношениях, по всей вероятности, также скрывается сообщение о том, что и славяне, вторгшиеся в VI веке на Балканы, практиковали подобное детоубийство¹⁸. Наконец, и в одном древнерусском трактате – «Слово Григория Богослова» – упоминается об убийстве маленьких детей, которое практикуется в Тавриде («Таверьская дЬторезанья») и которое русский переводчик приписывает славянам¹⁹.

   Что побуждало славян придерживаться такого обычая, сказать трудно. У других народов, находившихся на начальной ступени развития, где существовал или до сих пор сохранился аналогичный обычай, причины его были различны: религиозные, социальные, гигиенические, чаще всего страх перед трудностями, связанными с пропитанием ребенка и семьи; однако существование этого обычая у славян именно по этой причине можно допустить лишь с большой натяжкой, так как у них прибавление женщин в семье означало прибавление рабочей силы и, кроме того, отец при выдаче дочери замуж получал за нее выкуп. Поэтому Ибрагим Ибн-Якуб говорит в X веке о западных славянах, что большое количество дочерей означало у них богатство²⁰. Возможно, что в Прибалтике существовала древняя традиция, согласно которой большое количество дочерей считалось чем-то малоценным; возможно также, что избыток дочерей в местах, где мужчины постоянно гибли в боях и во время пиратских набегов, стал обременительным, так как дочерей нельзя было сбыть с рук. Следует упомянуть, что тот же обычай существовал и у соседей славян – германцев и литовцев, да и у других древних европейских народов²¹.

   При каких обстоятельствах и по каким причинам делались у славян аборты, неизвестно, но они имели место, и именно их имеют в виду гомилий (проповедь) Опатовицкого и запрещение Бретислава 1039 года в Чехии, а в России²² – «ответы Нифонта» (XII век). В России женщины ходили к колдуньям, и те давали им какие-то травы, способствовавшие изгнанию плода.

   Древнеславянские постриги являются дополнением уже упомянутого выше обряда. Если в первом случае ребенка после рождения принимали в семью и поручали заботам матери, то несколько лет спустя, в срок, менявшийся в соответствии с обычаями отдельных родов и племен, ребенок мужского пола изымался из попечения матери и отдавался на попечение отца, и дальнейшее воспитание ребенка заключалось в подготовке его к тем занятиям, которые являлись прерогативой мужчин. Сам обряд заключался в том, что отец, родственник или почетный гость на семейном празднике, сопровождавшемся пиром, остригал у мальчика несколько прядей. Обозначался этот церемониал термином «постриг» (пострижение)²³.

   В языческий период обычай пострига непосредственно не засвидетельствован, но мы располагаем некоторыми известиями, относящимися к первому периоду христианства – Χ-ΧΙΙ векам, и несомненно, что до принятия христианства этот обычай существовал повсюду. Впрочем, слившись с церковными обрядами, обычай пострига и поныне сохранился у некоторых славянских народов²⁴. У чехов в начале X века засвидетельствован постриг князя Вацлава, у русских постриги Юрия и Ярослава, сыновей князя Всеволода, упоминаются в летописи под 1192 и 1194 годами, а польская традиция в XII веке определенно считала постриги обычаем, относящимся к языческому периоду²⁵.

   Полное понимание славянских постригов затруднено тем, что возраст ребенка, в котором этот обряд проводился, был весьма различен. У поляков он совершался на 7-м году жизни ребенка, у чехов, как видно из легенды, еще позднее, а у русских в летописный период уже на 2-3-м году, в Сербии же он выполняется теперь, как правило, после года или даже раньше, а местами на третьем, пятом и даже седьмом году. Вследствие этого первоначальное значение постригов полностью неясно. Если бы постриги совершались всегда в более поздние годы жизни ребенка, то мы с полной уверенностью могли бы полагать их обрядом, символизирующим переход его в более зрелый возраст, как это было у германцев²⁶. Но у славян именно древнейшие известия и относят этот обряд к младенческому возрасту, и поэтому не остается ничего другого, как предположить, что он являлся символом перехода ребенка из-под опеки чисто материнской в попечение отцовское, что подразумевало также, что ребенок-мальчик является в потенции зрелым мужчиной. Именно поэтому в древней Руси княжеского сына впервые сажали на коня после постригов; на Дону и до сих пор, после того как постригут казацкого сына, его сажают на коня, дают ему в руки саблю и поздравляют, как казака²⁷.

   О девичьих постригах у древних славян свидетельств нет, но обычай обрезать волосы у девушек существует еще и теперь на Балканах, у сербов и болгар, а также на Украине²⁸.